Текст книги "Асклепий. Часть 5 (СИ)"

Автор книги: M. G.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Девушка покачала головой.

– Как ты их купил?! Их же распродали еще на отборочных, к тому же… К тому же они ведь дорогие! Где ты столько денег нашел?! И вообще. Большие игры же не продают билеты детям, только тем, кто старше шестнадцати! Что вообще? – Лили засуетилась, а Тим, смотря за этим, испуганно уставился на сестру. В какой-то момент девушка заметила это и, взяв себя в руки, успокоилась, серьезно посмотрев Тиму в глаза. – Так, ладно, извини. Давай по порядку. Рассказывай.

Мальчик сглотнул, а после, наконец подобрав правильные слова, заговорил:

– Я планировал это сделать еще в прошлом году. Тогда мы с Мэттом, моим другом, ты помнишь? – Лили кивнула. – Так вот, тогда мы с Мэттом смотрели финал у нас дома, и что-то мы как-то поспорили с ним, что вот финал следующего сезона мы обязательно посмотрим не дома, а там, на арене. И в итоге, мы договорились об этом. И я весь год копил деньги, честно, с обедов. И в итоге к отборочным накопил. Купил я тоже честно, на их сайте. Перекинул деньги на электронный кошелек, зарегистрировался через старую почту папы и оформил заказ. Вопросов по возрасту никаких не возникло. Я не говорил тебе или маме с папой, потому что собирался пойти на финал с Мэттом, только вот… Мэтта наказали! Я не знаю, это так тупо, у меня до сих пор в голове не укладывается! Он короче на прошлой неделе подсунул нашей однокласснице жабу в рюкзак, а та это заметила, настучала родителям, и там такое разбирательство было, ты бы знала! Он еще и жабу украл из террариума в кабинете биологии, это капец. И в итоге теперь он на домашнем аресте сидит. А мне что делать?.. У меня два билета, и, черт возьми, я год ничего не ел в обед, чтобы накопить на эти билеты, и что? Я не могу пропустить финал! Тем более когда у меня есть билеты на него! А идти одному мне страшно, и короче… Может, ты пойдешь со мной? К тому же ты же взрослая, и тебя наверняка пропустят, а меня как бы с тобой, вот, – наконец закончил говорить Тим, с надеждой посмотрев Лили в глаза.

Девушка застыла, слыша, что в голове у нее от таких заявлений брата один только белый шум шипел. Какого. Черта. То есть… Серьезно? Тим не шутил? Это серьезно билеты на финал? Серьезно? И он просит Лили пойти вместе с ним? Чего?..

– Тим, ты… – Лили не нашлась, что сказать. – Тим, ты лучший.

Девушка покачала головой и, заметив улыбку на лице брата, также улыбнулась ему в ответ.

– Конечно, я пойду с тобой. И это… Это капец! Серьезно! Мы оба попадем на финал!

– Да, только маме с папой не говори, пожалуйста, – на порядок тише произнес Тим, протянув Лили руку, в которую девушка тут же вложила билеты, вернув их. – Я не думаю, что они это оценят.

– Совершенно точно не оценят. Поэтому не волнуйся, я могила.

Мальчик кивнул, а после, встав наконец с кровати Лили, гордо выпрямился.

– Ну круто, да?.. Я молодец?

– Тим… Слов нет, как это круто. И да, ты молодец! – девушка улыбнулась. – Только… Только знаешь, что будет совсем идеально, если ты сделаешь?

– Чего?

– Ты можешь сгонять сейчас на кухню и принести еды какой-нибудь мне. Мама меня от стола отлучила за то, что я тебя не покормила. Поэтому… Хорошо было бы вернуть мне этот должок.

Тим рассмеялся.

– Хорошо, я сгоняю, только ты в таком случае обязана будешь купить мне в буфете арены перекус к финалу.

– Договорились, – Лили кивнула.

– Договорились, – подтвердил Тим.

И таким образом, мальчик, спрятав билеты обратно в карман, быстро подскочил к двери и, выглянув в коридор, осмотрелся, после чего, выйдя, направился вниз, на первый этаж, где и располагалась кухня. А Лили, оставшись в комнате одна, так и не могла отделаться от мыслей. Черт возьми, она идет на финал. Идет на финал вместе с Тимом. Вот это поддержка перед конкурсом в четверг, всем поддержкам поддержка. Уже и защита проектов не казалась таким уж серьезным событием. Конечно, на фоне-то финала Больших игр. Финала, на который она попадет! Девушка пискнула от радости. Капец… Просто капец.

========== Глава 36. Джерар ==========

9 октября

Когда Джерар получил сообщение от Камилы, в котором девушка приглашала его вместе пообедать, он… заметно подсел на измену. В последний раз Камила сама приглашала его вместе провести время, наверное, год назад так точно. Поэтому вся эта схема с самого буквально начала не внушала Джерару никакого доверия. И картину довершало то, что девушка пригласила его пообедать в Восточный Эдем. В кафе, где работала Эллиз, в кафе, где работал ее друг – Рен, а, кроме того, в кафе, куда Джерар в последний раз приходил на прошлой неделе, и тогда же он поссорился с Эллиз. И господи, если назвать ту ссору роковой, – это преуменьшить ее значение во много-много раз. Та ссора была переломной буквально. И переломной она была по многим причинам.

Во-первых, Джерар окончательно и бесповоротно разочаровался в своей симпатии к Эллиз. Начав замечать за ней изменения, парень с каждым днем терял все больше и больше веры в то, что они с девушкой могли бы стать хорошей командой. Она… использовала его. Взяла все самое нужное, стала одним из лидирующих игроков телешоу за его счет, а после… После просто сказала: «Иди отсюда». Несправедливо. Несправедливо и очень некрасиво с ее стороны. И ладно лишь это. Джерар мог смириться с тем, что его откровенно отшили, но парень не мог свыкнуться с мыслью, что с ним так поступили ради кого-то другого. Серьезно, ради кого-то другого. Джерар не мог понять произошедшего. Когда он сорвался перед Эллиз и высказал ей в лицо все, что он думал об их ситуации, девушка заметно разозлилась. Разозлилась и ушла, оставив его стоять там, возле выхода из кафе с фартуком в руках. Было стыдно. И пусть было бы только стыдно, было обидно. Ведь только он подошел к барной стойке, чтобы вернуть Рену этот самый фартук, как он услышал то, что, вероятно, не должно было дойти до его ушей. Он узнал о письме. О письме некоего человека в синей толстовке, который хотел «поговорить» таким образом с Эллиз. Кто это был, Джерар тогда не понял. Но сейчас… Он наконец-то узнал. И вот она – вторая причина, по которой Джерар мог считать ту ссору переломной.

Человек в синей толстовке. Да… С ним у Джерара было связано много мыслей. И начать следует, наверное, с меньшего зла. С того, что Джерар удивился, узнав, будто он неединственный, кто положил глаз на Эллиз. Считая, что девушка была по-своему… «неконкурентоспособной» из-за того, что была нулевой, из-за того, что была очень сложной по характеру, Джерар считал себя единственным ее вариантом. Однако, как оказалось… Он им не был. И это Джерара расстроило. Но еще больше его расстроил тот факт, что человеком, который решил посоперничать с ним, стал Чарльз. Чарльз Эплай – Джерар узнал его имя. Стоит ли говорить о том, кем был этот человек?..

Джерар покачал головой. Каковы были шансы? Просто вот… Каковы, мать его, были шансы встретить в кафе на набережной, в Офрисе, городе, где люди даже не жили, а по факту только обслуживали Большие игры… Каковы были шансы в таком месте встретить, простите, гребанного Чарльза Эплая, главу Исполнительного комитета – Исполкома? Да никакие! Их просто не было! Но Джерар каким-то образом умудрился наткнуться и не просто наткнуться, а столкнуться именно с таким человеком.

Глава Исполкома. Подумать только… Джерар ведь знал этого человека, да многие на самом деле знали этого человека, просто не видели никогда в лицо. И Джерар не видел. По крайней мере, до прошлой среды. А вообще… Чтобы просто понять, что представлял из себя Исполком, и оценить то, как серьезно влип из-за этого Джерар, следует, наверное, разъяснить всю ситуацию.

Исполком – это государственный орган, отвечающий буквально за реализацию всех процессов, навязанных старшей властью, в стране. Если Избранные были своеобразной головой этой самой власти, ее «мегамозгом», то Исполком представлял из себя руки. И именно по нерву, отвечающему за работу рук, по главе Исполкома, Джерар ударил фразой: «Назови свой стихийный номер». Ой дурак… Но, с другой стороны, кто мог знать? Кто мог знать, что этот, простите за слово, «поц» окажется такой важной фигурой? Он был в толстовке, что просто не вязалось с занимаемой должностью, к тому же он пришел передать письмо. Письмо Эллиз. Какой глава Исполкома будет в крысу передавать письма Эллиз? Эллиз! Нулевой! «Неконкурентоспособной»! Откуда они вообще знали друг друга? Джерар не понимал этого, нет, даже не так, он отказывался понимать это! Кринж, просто какой-то кринж. Иначе и не назовешь. И то, к каким последствиям Джерара привел его просчет с Чарльзом, – это тоже тот еще кринж, самый настоящий! У Джерара не было слов, поэтому, чтобы не тратить лишние силы для их подбора, парень просто решил забыть обо всей ситуации и все, не вспоминать. Облажался и облажался, с кем ни бывает.

«Со мной не бывает» – подумал Джерар, однако тут же отбросил подобные мысли прочь. Тем более что времени для них больше не было. Дойдя наконец до кафе Восточный Эдем, Джерар глубоко вздохнул, после чего уверенно вошел внутрь, оглядевшись. И тогда же он встретился взглядом с Эллиз, которая стояла у барной стойки и о чем-то говорила с Реном. Так и продолжив смотреть на парня, Эллиз, вероятно, успела подумать что-то не то, поэтому Джерар решил ее как можно быстрее разубедить. Камила… Где сидела Камила?..

– Мой сладкий пирожочек, я здесь, – раздалось откуда-то сбоку, и тогда Джерар наконец заметил, что девушка уселась чуть ли не у входа в кафе.

Напряженно поджав губы, парень быстро прошел к Камиле и плюхнулся на диванчик напротив нее.

– Привет, – дружелюбно улыбнулась Камила, однако Джерар ее веселого настроя не разделил. – Как дела?

– Смешно тебе, – кивнул парень и, заметив, как Камила от его слов начала улыбаться лишь шире, добавил: – Ну привет.

– Ты на меня так и обижаешься? – заметила девушка и, не отрывая взгляда от Джерара, произнесла: – И зря. Я же любя, всегда любя.

– Что конкретно ты делаешь любя?.. Орешь на все кафе «Жорочка», «мой сладкий пирожочек»? – положив локти на стол, Джерар обратил на девушку серьезный взгляд. – Это несмешно, Камила, хватит уже. Постоянно из-за твоих подколов я выгляжу как дурак.

– Не обманывайся, Жор, как дурак ты выглядишь не из-за меня, – прыснула девушка, добавив: – А вообще я не просто так тебя позвала.

– Да неужели?..

– Утром от папы мне пришло письмо, в котором он просил предупредить и тебя в том числе, – Камила улыбнулась, достав телефон и начав в нем что-то искать.

Джерар нахмурился.

– И что же это? А вообще странно. Почему тебе папа прислал письмо, а мне нет?..

Камила усмехнулась.

– В твоем положении странно задавать такие вопросы. Особенно учитывая тот разбор полетов, который устроила твоя la maman на прошлой неделе, – наконец найдя нужное сообщение, девушка прекратила поиски, вместо этого протянув телефон Джерару. Парень, взяв его, тут же начал читать, а Камила тем временем продолжила говорить: – Как ты думаешь, Чарльзу устроили разнос за тот вброс в среду?

Джерар нахмурился.

– Мне неинтересно, что ему там устроили или не устроили. Тем более, какая разница, если из эфира это все равно вырезали, – парень поджал губы.

– Разница большая, – Камила заметно посерьезнела. – Если ты еще не понял, после слов мамы, папы, после моих собственных слов, то я повторюсь: ты глубоко прокололся. И это не Эплай виноват, что озвучил такую информацию вслух, это ты виноват, что вынудил его это сделать. Тебе повезло, что Рен, прекрасно слышавший вас, ничего не понял, а, кроме того, тебе повезло, что Чарльз додумался разумно подобрать слова.

– Я услышал тебя и в первый раз, спасибо. Что ты хочешь, чтобы я сказал? Да, признаю, я протупил. Но это был один шанс на миллион, что тем парнем окажется Эплай, как я мог знать? К тому же…

– Мне неинтересно, кем оказался тот парень. Мне интересно, каким макаром ты вообще додумался начать ему угрожать. И не говори, что ты хотел его запугать, ты просто приревновал. Глупость несусветная, Джерар, и я разочарована!

– А… То есть теперь я для тебя Джерар?.. Не Жорочка, – хмыкнул парень, а Камила, услышав такую неприкрытую иронию в словах подопечного, с силой вдавила кулак в стол.

– Еще слово таким тоном, и ты меня доведешь, Антарес. Не Джерар, не Жорочка – Антарес. Понятно?..

– Понятно, – парень стиснул зубы, вернув Камиле ее телефон. – Я прочитал сообщение, папе отвечу сам. Спасибо, – и только Джерар хотел встать и уйти из кафе, как Камила со всей присущей ей строгостью остановила:

– Сядь.

– И не подумаю. Не забывайся, Камила. То, что ты старше, не делает тебя выше. Ты не можешь мне приказывать, – Джерар стиснул зубы, а Камила, услышав такое заявление, только хмыкнула:

– Ты прав. Я не могу тебе приказывать, как и ты не можешь пользоваться положением в угоду личным целям. Не забывайся, Джерар. То, что ты выше, не делает тебя лучше.

– М-м-м… Защищаешь его?..

– Порицаю твою глупость, – отрезала Камила. А Джерар, в последний раз оглядев «подругу», лишь покачала головой. После чего отвернулся, бросив мимолетный взгляд на барную стойку, за которой он вновь обнаружил Эллиз. Девушка все так же смотрела только на него. Стиснув зубы, Джерар глубоко вздохнул, а затем направился в сторону выхода, не желая больше оставаться в этом кафе.

Идиотское место. Правда вот, просто идиотское. Как знал, что не нужно было сюда идти по первому зову Камилы. Как знал! И все равно пошел. Джерар стиснул зубы, а после, направившись дальше по набережной, заодно достал телефон, принявшись набирать папе ответ на тот вопрос, который мужчина задал Камиле. И вот, спрашивается, почему он не написал самому Джерару? Потому что все еще был зол? Потому что все еще был недоволен? О да, как же иначе. Это же Максвелл Фарадей. Он по-другому не умеет.

========== Глава 37. Лили ==========

10 октября

Пятое сентября. Вот тот день, когда Лили впервые узнала об октябрьском конкурсе. Это был день, когда она только познакомилась с Роем. Тогда парень нагло опоздал на лекцию профессора Говарда, перебив мужчину на полуслове. Это был день, когда Лили еще слепо верила, что они с Эшли, познакомившиеся ни многим, ни малым – за пару дней до пресловутого пятого сентября, могли бы стать подругами. Лучшими подругами. Сейчас это звучало как бред. Бред, потому что с тех пор прошло много времени – целый месяц. Хах. Лили прыснула. Да уж. Целый месяц – это ведь «так много времени». Тем не менее…. Отбросим сарказм. Это, и правда, был долгий месяц, и не потому что в нем было больше дней, чем обычно, нет. Просто он был насыщенным. Насыщенным и в какой-то степени определяющим.

За этот месяц Лили многое поняла. Она многое в себе изменила. Начиная кругом общения и заканчивая взглядами на жизнь. Теперь девушка не хотела размениваться на людей, подобных Рою, Эшли, теперь она мечтала о чем-то большем. Лили стремилась к победе на конкурсе, Лили с нетерпением ждала встречи в кафе, которую ей обещал Алекс, мол, как закончится конкурс, мы пойдем и отметим это событие. Ведь теперь, как он сам говорил, Лили наконец начнет общаться с ним не из-за нужды, а по желанию. Девушка смеялась, не понимая, кто вообще Алексу сказал, что сейчас она общалась с ним по нужде. Это давно изменилось, да и вряд ли когда-то было правдой. Тем не менее… Да, Лили с нетерпением ждала этой встречи в кафе, ведь эта встреча в кафе, девушка верила, обещала стать переломной. Почему переломной? А потому что именно на этой встрече должен был завершиться один из этапов ее жизни: мандраж перед октябрьским конкурсом обещал наконец закончиться, и все снова должно было стать спокойно и хорошо. Лили продолжит учиться на первом курсе, продолжит общаться с Алексом, получая от него эти бесконечные стикеры с тюленями, она снова сходит в гости к парню, встретится с Рики, который, по словам Алекса, уже давно соскучился. И все будет… хорошо. Нет, даже не хорошо, все будет прекрасно! Ведь кроме встречи с Алексом в кафе, эта неделя обещала девушке лучшее событие в ее жизни. Финал Больших игр, который она посмотрит не дома, с дивана, а там, на арене. Это будет незабываемо. И Лили верила в это, искренне верила, стоя сейчас в одном из коридоров университета, перед аудиторией, в которой и должна была пройти защита проектов, финал ее собственного соревнования.

Девушка улыбалась. Смотря за тем, как народ постепенно подтягивался, Лили следила за людьми вокруг. Кто-то заметно волновался, кто-то, наоборот, пребывал в хорошем расположении духа, смеялся, шутил. А кто-то, как и она, испытывал и то, и другое одновременно. Лили было страшно, страшно и волнительно, тем не менее она улыбалась. Потому что с нетерпением ждала окончания. Окончания старого этапа и начала нового. И, возможно, девушка бы стояла так дальше, если бы в один момент к аудитории не подошел Рой.

Парень не обратил внимания на Лили, хотя девушка предпочла думать, что просто не заметил. Выглядел он все так же хмуро и скользко, как и всегда. Словно после той вечеринки для него… Ничего не изменилось. Словно он не услышал слов Джоша, слов Алекса. Лили испытала странное чувство. Было неприятно. Неприятно смотреть на Роя, ведь он, вероятно, ничего и не понял, ничего и не попытался изменить в своей жизни. Все такой же Рой Салливан. Такой же, каким и был месяц назад.

Лили поджала губы. Да уж, в любом случае это было не ее дело. Теперь уже нет. Отвернувшись от парня, девушка вперилась взглядом в пустое пространство перед собой, задумавшись, и в этот момент… Картинка пропала, а на глаза ей легли чьи-то чужие руки. Лили вздрогнула, и тогда же она услышала знакомый голос:

– Если угадаешь кто, получишь сюрприз.

Девушка улыбнулась, прижав папку одной рукой, а другой ударив парня по запястью.

– Тут и угадывать нечего. Это Рики.

– Почему Рики?..

– Пока не определилась. То ли потому что руки такие же волосатые и пушистые, то ли потому что жирные, как у него. Можешь сам выбрать причину.

– А вот сейчас обидно было! – голос позади возмутился. – И что ты такое говоришь? Клевета на клевете клеветой клевещет. Ничего они не пушистые и не жирные!

– Ну ладно-ладно, как скажешь, – Лили прыснула, и в этот момент чужие руки перестали прикрывать ей глаза. Усмехнувшись, Лили обернулась и заметила позади себя Алекса. – Не думала, что ты придешь, у вас же пара.

– По предмету, с которого меня уже прогоняли. Ага. Не я начал эту войну – препод. Пропущу еще одну пару, ничего страшного не произойдет, – парень улыбнулся.

Лили хмыкнула.

– Мне кажется, это не так работает.

– Я знаю, но и уйти – уже не уйду, – Алекс скрестил руки на груди. – А ты, стало быть, не рада?

Девушка мило и забавно поджала губы.

– Я? Очень рада. Но будем считать, что я такого не говорила.

– Почему?

– Ну как? Зазнаешься еще, – Лили улыбнулась, а парень ответил ей тем же.

И таким образом, оставшись стоять вместе с Алексом в ожидании момента, когда их наконец запустят в аудиторию, Лили ощутила неожиданный прилив хорошего настроения и уверенности. Это было очень здорово со стороны Алекса прийти на защиту. Лили хотела этого, только вот боялась озвучить вслух. Тем не менее парню звучных просьб и не потребовалось, он догадался обо всем сам, а Лили лишь убедилась в том, каким Алекс был хорошим человеком. Да, хорошим человеком, что сейчас надеялся на нее. Лили улыбнулась, крепче сжав папку с рефератом. И она, конечно же, его не подведет.

Через пару минут в коридоре показался профессор Говард. Профессор Говард, а кроме него еще два преподавателя, которые и составляли жюри конкурса. Лили дружелюбно им улыбнулась, только вот когда Алекс объяснил, что это были за люди, девушка заметно напряглась. Деканы. Это были деканы. Декан исторического факультета, о котором Лили знала и без подсказок Алекса, – профессор Говард. Декан факультета информатики и… Декан физического факультета. Лили испуганно обернулась к Алексу, осознав, что сейчас тот наверняка спалиться, что в наглую прогуливает пары. Парень в ответ лишь улыбнулся, специально поздоровавшись с тучной женщиной, деканом своего факультета. Женщина, заметив его, лишь закатила глаза:

– Можешь не выделываться, Касвелл, я даже не удивилась, – хмыкнула она и прошла мимо, Алекс в ответ лишь рассмеялся.

Лили непонимающе обернулась к нему.

– На втором курсе она вела у нас оптику. И короче она как-то проводила лабораторную, в первом семестре, и я разбил ей набор линз. Дорогих, ты бы знала. И прикол в том, что в качестве наказания она назначила мне отработку на месяц. И каждый четверг в этом месяце я приходил к ней вместо третьей пары, которой у нас стояла физ-ра. Ты бы видела ее лицо, когда однажды к ней пришел наш физрук, чтобы отчитаться о группе, а нашел меня, драящим полы в аудитории вместо его занятия. Скандал был, жуть. И в итоге с тех пор у нас такие отношения, но вообще преподша она крутая.

Лили рассмеялась, последовав за всем студентами в аудиторию. Алекс поплелся за ней.

– Откуда у тебя столько случаев и историй? – наконец задала вопрос Лили, улыбнувшись. Алекс пожал плечами.

– Пять лет в университете – это много. Вот отучишься с мое, сама наверняка не меньше казусов накопишь.

Лили усмехнулась.

– Упаси господь.

Оглядевшись и обнаружив свободные пару мест лишь у окна, Алекс и Лили уже планировали направиться туда, как вдруг их перебил строгий голос той самой женщины-декана:

– Участники, садитесь поближе, те же, кто пришел прогулять лекции, оправдываясь не пойми чем, – места в конце аудитории для вас.

Алекс прыснул, встретившись взглядом со своим бывшим преподавателем, а после тихо произнес:

– Как всегда, самая милая и доброжелательная, – парень закатил глаза, с улыбкой посмотрев на декана. Та, однако, не обратила внимания. – Ладно, Лили… Как бы ни было тяжело признавать, но, раз судьба так сложилась, я готов тебя отпустить.

Лили непонимающе усмехнулась. Что за цирк?

– Давай удачки, – похлопав девушку по плечу, Алекс направился на последние парты, а сама Лили с тяжестью на сердце села вперед. Почему с тяжестью на сердце? А потому что только Алекс отошел от нее, как девушка наконец поняла, что все. Вот оно. Октябрьский конкурс. И нет больше пути назад.

Стиснув зубы, Лили тревожно огляделась вокруг. Так. Так-так-так. Так-так. Так. Эм… Мама?..

И в этот момент профессор Говард вышел к доске, оглядев обширную аудиторию и задержавшись взглядом на жюри. Тогда же декан физического факультета не выдержала продолжавший стоять в помещении гам, поэтому, хлопнув два раза в ладоши, женщина призвала студентов к тишине. Профессор Говард благодарно кивнул, усмехнувшись. Женщина в ответ с гордостью и честью подернула бровью. А Лили, смотря за этим, лишь поджала губы. Вот им, преподавателям, было смешно, вот они, преподаватели, веселились, а она сейчас прямо здесь откинется. И нет, она не преувеличивала!

Чувствуя, как сердце быстро забилось в груди, Лили начала часто дышать. И это сейчас, когда она просто сидела на месте, а что же будет потом? У доски?! Надо повторить весь проект. Открыв папку с рефератом, девушка начала быстро бегать взглядом по строчкам, вспоминая все слова, которые должна была озвучить. И за таким занятием Лили провела все следующие полчаса, наверное, это точно. Прослушав вступительную речь профессора Говарда, девушка только глупо поаплодировала из стадного чувства, когда другие студенты, вникавшие в произошедшее, начали хлопать в ладоши. И это было не единственным, что Лили успела прослушать.

Когда начались первые выступления, Лили не вникала в них совершенно. И не потому что ей было неинтересно, а потому что повторить свое было важнее. Лишь один или два раза подняв взгляд, чтобы вникнуть в то, каким образом говорили студенты, как они выходили, с чего начинали, все остальное время Лили не слушала. Не слушала выступления, но прекрасно слышала голос какой-то девушки, шептавшейся в перерывы с соседом. Как Лили поняла, эта девушка просчитала порядок, по которому студентов и вызывали к доске. Как регистрировались, так и вызывают. Лили выдохнула спокойно. Ну и хорошо. Значит она будет где-то в конце, учитывая, что она проходила регистрацию впопыхах и в последний момент. Нормально… И кроме этого успокаивало то, что Рой Салливан – ее однокурсник – будет вызван прямо перед ней на защиту, ведь он зарегистрировался в тот же момент, но чуть раньше. Лили подавленно улыбнулась. Главное не упустить момент, когда его вызовут. Кстати, сколько людей уже выступило?.. Пять-шесть из пятнадцати? Еще долго, думала Лили, и в этот момент на всю аудиторию раздался недовольный голос женщины-декана:

– Рой Салливан!

Лили застыла, подняв взгляд и заметив, как Рой, все это время наслаждавшийся процессом, наконец неторопливо направился к доске. Так. Так. А вот сейчас Лили не поняла. Рой же должен был быть в конце, или… Только не говорите, что почти десять участников зарегистрировались еще позже них. Если это так, то… У Лили не было слов. Такой идиотизм, но такой справедливый. Господи. И что теперь?

В отличие от предыдущих докладов, доклад Роя Лили решила послушать. В любом случае витать в облаках уже не было времени, учитывая, что момент ее собственного выступления приближался непозволительно быстро.

Рой начал уверенно. Что называется, за здравие. Размеренно рассказывая факты о своей стихии, парень казался расслабленным. Он почти не смотрел в реферат, рассказывая вот так, свободно, от сердца, будто и не готовился вовсе. И когда наконец дошла очередь до основного содержания проекта… Рой искренне удивил Лили. У него был прекрасный доклад. Чистый настолько, что не подкопаешься. Все, начиная чертежами и заканчивая подачей, внушало не то чтобы восхищение, но уважение точно. И как он так умудрился? Это же Рой! Ему же вообще на все пофиг! Когда парень закончил, в аудитории повисла тишина, разбавившаяся немногочисленными аплодисментами. Впрочем, Рой даже не обратил на это внимания. Сев за парту так же, как вышел к доске, медленно и без интереса, парень развалился на месте, и в тот же момент прозвучал голос уже профессора Говарда:

– Лили Грааль!

Девушка застыла в сомнениях. А после, осознав, что сразу несколько человек прожигали ее своими взглядами, Лили все же решилась встать и выйти к доске. И когда она это сделала… Боже. Уставившись на полную аудиторию людей, девушка забыла, как дышать. Прожигая взглядом других участников конкурса, жюри, в конце концов Лили заметила улыбающегося ей Алекса, сидевшего на последней парте. Подперев голову рукой, парень с любопытством смотрел Лили в глаза, а после… Он выразительно моргнул, будто дал девушке негласный сигнал приступать. И Лили в свою очередь начала. Начать-то она начала, только выглядело все это… Довольно жалко. Девушка заметно волновалась, рассказывая вступление, однако затем она снова посмотрела на Алекса. Посмотрела на Алекса и вспомнила, как выразительно и красиво она читала ему свой доклад тогда, в воскресенье, на кухне, пока он ел блины. В тот день парень так же забавно подпирал голову рукой и улыбался. Так вот значит зачем он это делал тогда, вот зачем он повторил это действие сейчас. Чтобы девушка вспомнила, вспомнила и отвлеклась.

Представив, что она все так же находилась на кухне у Алекса дома, Лили начала говорить увереннее, и, когда она перешла к основной части, девушка поняла, что… Конкурс оказался даже более простым мероприятием, чем она ожидала. Не так страшен черт, как его малюют. Вот уже половина ее выступления завершилась, а она почти не наделала ошибок. Кхм… Ключевое слово – «почти».

В один момент Лили отвлеклась. И отвлеклась она, как ни странно, на Роя. Заметив то, как Лили смотрела куда-то на задние парты, парень увидел в конце аудитории Алекса. Того самого Алекса, который на вечеринке заломал ему руку, который вместе с Джошем угрожал ему тюрьмой. Забавная ситуация. Обернувшись назад к Лили, Рой усмехнулся, а после… Он повторил ту же позу, в которой девушку слушал Алекс. И Лили это заметила. Всего на мгновение переключившись взглядом на Роя, девушка застыла, а парень, наоборот, подчеркнув свое положение, игриво вздернул бровями. Лили запнулась. Запнулась и… оговорилась. Допустила ошибку в объяснениях чертежей. И, осознав это, вместо того, чтобы исправиться, Лили неуверенно продолжила говорить, однако… Далеко уйти ей не дала декан физического факультета.

Задав Лили вопрос по теме, женщина услышала сбитое объяснение, в котором девушка все же исправила свою ошибку, однако это не убедило декана, а, наоборот, только больше ее раззадорило. За первым вопросом последовал второй, за вторым – третий. И на них Лили уже ответить не смогла. Записав что-то к себе на листочек, декан строго кивнула, а после, вздохнув, позволила девушке закончить доклад. И Лили закончила. Закончила за упокой.

Сдав папку с рефератом преподавателям и проследовав обратно на свое место, девушка даже не пыталась вникнуть в то, что там говорили другие студенты. Подождите, и это… И это было все?.. Лили месяц готовилась к этому дурацкому конкурсу, чтобы за пять минут рассказать какую-то чушь у доски, и… И опозориться из-за Роя? Что?! До девушки только сейчас дошло произошедшее. Обернувшись и напряженно посмотрев на недалеко сидящего от нее Роя, Лили нахмурилась. Однако парень на нее не смотрел. То есть… То есть вот так?! Это что вообще сейчас было? Лили не могла подобрать слов. То есть… как? То есть что?!

Сжав пальцы в кулак, девушка заметно забеспокоилась. Она… Она же не опозорилась, правда? Она же не могла выступить плохо, не могла выступить хуже всех?.. Она же готовилась! Готовилась месяц! К тому же… К тому же не она одна оговаривалась во время выступления! Точно, она была не одна. Или одна… Лили не знала! Она не слушала предыдущие выступления, а те, что шли сейчас… Да каждое из них было лучше! Или ей так только казалось? Может, она накручивала себя? А, может, и нет! Или… Или все-таки да?.. А! Лили с силой прикусила губу.

И таким образом, прошли следующие полчаса. Когда наконец все участники конкурса выступили с докладами, их и остальных студентов попросили удалиться в коридор на время принятия решения жюри. Лили выскочила из аудитории одна из первых. Не став дожидаться Алекса, девушка просто вышла в коридор, тут же направившись прочь отсюда. Лили не хотела сбежать или уйти, нет. Она хотела сходить в уборную и умыться, чтобы наконец смыть с себя эту дурацкую панику, нахлынувшую на нее ни с того ни с сего.

Она опозорилась. Просто опозорилась. Перед всеми! Перед профессором Говардом, перед Роем, а главное… Она опозорилась перед Алексом. Парень с таким участием, с такой ответственностью отнесся к ее проекту, а она в итоге… В итоге все запорола. А мама что скажет, когда узнает?.. Боже. Лили поджала губы. Быстро забежав в женскую уборную, девушка подошла к зеркалу и оглядела свое отражение в нем. Вот на первый взгляд – это была обычная Лили, только что-то все равно было не так. И девушка знала что именно. Ее взгляд. Лили было страшно. Страшно от осознания факта, что она сейчас, наверное, просто-напросто опозорилась. Подвела! Не оправдала никаких ожиданий! А столько из себя строила! Господи… Почувствовав, как в уголках глаз нещадно закололо, Лили тут же решила взять себя в руки. Нет, не сейчас. Не здесь и не сегодня. Она не заплачет. Точно. Она не заплачет. Не сейчас.