Текст книги "Черноморский Дозор (СИ)"

Автор книги: Любава21

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Нет. На кой он это делает? Не зря же он всю эту силу копит, куда-то же он хочет ее пустить. Шо думаешь?

– Шо б я знал! – ответил Фима. – Выглядит так, будто готовят темный ритуал, но какой – ума не приложу. Если бы начать распутывать…

– Даже не думай. Тебя здесь вообще не должно быть, не говоря уже за то, шо это опасно.

– Тогда остается читать книжки.

– Почитай, – согласился Гоцман. – А я пойду до тех, кто больше тебя знает.

– Дава, ты бьешь меня в самое сердце, – тон Фимы наконец потерял тревожно-мрачные нотки. – Неужели в Одессе есть кто-то, кто знает за Темное искусство больше меня?

– Не скажу за Одессу, но, если нужно, они хоть из Китая специалистов привезут.

– Ты про Инквизицию?

– Ну а про кого же еще?

Они повернули назад. Дозорные под руководством Якименко все так же выносили тела. Вонь стояла нестерпимая, и даже заклинания плохо помогали. Гоцман отряхнулся от пыли.

– Скажи мне вот что, Фима: ты не заметил там немецкой огненной магии?

– В пещере – нет. Европейская школа – да, но, я бы сказал, скорее скандинавская или северо-восточная.

– А не в пещере?

Фима замялся, и Гоцман понял, что попал в точку.

– На входе висели охранные чары, – сдался Фима. – Не там, а здесь, перед волчьим логовом. Я их снял не глядя, подумал: на шо я буду занимать таких важных дядей своими маленькими проблемами? Ты прав, это была огненная магия. За немецкую школу не скажу, но огненная.

– Я так и думал, – поморщился Гоцман. – Это от них следы на камнях?

– Нет, они здесь уже были, когда мы приехали.

– Ладно. Якименко! Выстави сюда охрану, не меньше четырех бойцов, а лучше пять. Внутрь не соваться, никуда не отходить.

– А кто город патрулировать будет? – возмутился Якименко. – Закат уже скоро. А еще логово этих шавок разгребать.

– Ну так и привлеки этих шавок, шо они у тебя на солнышке греются. Пусть сами свое дерьмо разгребают. А потом расспроси с пристрастием: шо знают, шо видели, кто тут жил, шо делал. А я в центр до Инквизиторов.

– А на кой нам Инквизиторы?

– Лучше тебе не знать, Леша, ей богу, лучше не знать.

***

Обычно тихий Дневной Дозор сегодня гудел, словно растревоженный улей. На проходной Гоцмана встретил не привычный вампир, а незнакомый Иной, притом ни его цвета, ни ранга Гоцман определить не смог – Инквизитор.

– Кто? – меланхолично спросил Инквизитор и смерил Гоцмана ледяным взглядом.

Очень хотелось ответить «дед Пихто!», но с Инквизиторами лучше не шутить, даже так банально.

– Гоцман. Ночной Дозор Одессы.

– Куда?

– А шо, есть варианты?

Инквизитор стал мрачнее и суровее, хотя, казалось бы, куда еще сильнее.

– К главе Дневного Дозора по вопросу Дозора, – отрапортовал Гоцман.

Несколько секунд ему казалось, что Инквизитор его просто не пустит. Однако тот все же шлепнул печать на пропуск и вручил его Гоцману.

– Последняя дверь по коридору.

– Знаю, – буркнул Гоцман и направился к лестнице.

Пройдя пару метров, он замедлил шаг. С каких это пор кабинет начальника последний по коридору? Всю жизнь же был на втором этаже. Спиной чувствуя насмешливый взгляд Инквизитора, Гоцман свернул в коридор. На последней двери и вправду висела бумажка с написанным от руки текстом «Виталий Кречетов. Глава Дневного Дозора города Одессы». Лично с Кречетовым Гоцман раньше не встречался. Знал, что тот молод, амбициозен и пришел на смену старому главе, погибшему на войне. Он быстро поднялся от шестого ранга, в котором его инициировали, до третьего, но, как утверждал Остапыч, достиг своего предела.

Гоцман постучал, почти сразу раздалось «войдите». Кабинет Кречетова не был похож на кабинет главы Дозора. Более того, он и на кабинет-то походил мало. Большую часть помещения занимали шкафы, забитые бумагами, и коробки, доверху наполненные ими же. Складывалось ощущение, что глава Дневного Дозора переехал работать в архив.

За столом – пожалуй, единственным предметом, напоминавшим, что это кабинет начальника, – расположился молодой мужчина, который что-то быстро писал. Мужчина поднял взгляд на Гоцмана, мельком глянул на него сквозь Сумрак и натужно улыбнулся.

– Кречетов, – представился он, привставая и протягивая руку. – Временно исполняющий обязанности главы Дневного Дозора Одессы.

– Временно, – хмыкнул Гоцман. – Тогда понятно. Я – Давид Гоцман, Ночной Дозор.

– А я все думал, когда вы придете, – вздохнул Кречетов. – Ну не вы лично, а вообще из Ночного Дозора. Вы присаживайтесь. Сколько мы вам должны?

– Пока неизвестно, – сказал Гоцман, снимая с табуретки коробку с папками и занимая ее место. – Когда все трупы из катакомб вынесем, тогда будет понятно.

Кречетов скривился. Ему и самому явно не нравилось держать ответ за низших Темных, но выбора у него не было.

– Зачем же вы тогда пришли? – осведомился он.

– Затем, шо мы нашли помимо обглоданных оборотнями людей.

Гоцман прикрыл глаза и отправил Кречетову картинку – все, что видел в катакомбах: темное логово, людей, амулеты, заряжающиеся силой.

– Это что? – опешил Кречетов.

– Это то, шо делают ваши собратья.

– Не надо говорить за всех, Дневной Дозор к этому отношения не имеет.

– Имеет не имеет, а разбираться будет.

– Как же не вовремя, – Кречетов устало потер глаза.

– Дайте догадаюсь – Жуков.

– Тут кроме Жукова проблем хватает, – ответил Кречетов. – Начать с того, что я сейчас единственный сильный маг в Дозоре. Остальные – низшие Темные да ведьмы-первогодки. Я, конечно, могу выделить вам охрану…

– Не нужно, – прервал его Гоцман. – Поставить ведьм охранять артефакты – все равно что пустить козла в огород.

– Найти кого-то вне Дозора потребует времени, а я сам на чемоданах сижу, того гляди дернут в Москву. Надеюсь, что в Москву, а не передумают в последний момент и не отправят куда-нибудь на Дальний Восток. Ничего не имею против Дальнего Востока, но…

– Я понял.

– А тут, понимаешь, оборотни лютуют, вампиры распоясались, инкубы откуда-то повылезали. И не знаешь, то ли уже навести порядок и дисциплину, то ли плюнуть на все, завтра же все равно уезжать.

– Я бы выбрал дисциплину.

– А тут еще Жуков этот. Вы, кстати, слышали о Жукове?

Гоцман пришел говорить не о Жукове, но прерывать не стал. Во-первых, когда еще послушаешь откровения главы Дневного Дозора, пусть и временного. Во-вторых, ситуацию с Жуковым тоже следовало держать на контроле.

– Наши помогали ему в войне. Ведьмы погоду подходящую ворожили, оборотни немцев по лесам грызли. Не буду преуменьшать заслуг Светлых, они тоже участвовали… Я к тому, что Жукову обо всем этом известно. Вы с ним лично встречались? А я встречался, хоть и стоял в заднем ряду. Жесткий человек. И вот он начал на полном серьезе говорить о том, что ведьмы должны обеспечивать урожай и летную погоду. Целители – лечить советских людей, оборотни – бороться с вредителями, и все в таком духе. И все это публично перед толпами людей. Благо, что не по радио. А маршал победы – это не сапожник на углу. Люди ему доверяют. Послушают да и задумаются. Никак маршал правду говорит, есть на свете ведьмы да оборотни. Инквизиция от таких дел с ног на голову встала. Собрали экстренный комитет. Призвали европейских коллег. Завалились всей оравой. А где им разместиться? Где пространства больше, то есть в Дневном Дозоре. Другие на моем месте гордились бы, а мне как-то нерадостно.

Кречетов демонстративно обвел взглядом свой кабинет. Гоцман побарабанил пальцами по столу.

– Значит, Инквизиция теперь у вас харчуется? Я с самого начала собирался до них ехать.

– Дневной Дозор претензий не имеет, – быстро сказал Кречетов. – Передавайте дело Инквизиции.

Найти Инквизитора в здании, полном Инквизиторов, оказалось непростой задачей. Каждый попадавшийся Гоцману на пути смотрел на него как на пустое место. Когда он пытался заговорить, его игнорировали, а в кабинеты просто не пускали. Наконец Гоцману удалось разглядеть знакомую рожу среди кислых мин. Он перехватил Инквизитора у самого кабинета, куда стекались остальные. Его имени Гоцман не помнил, но знал, что тот был местным и занимался спорными вопросами по Одессе.

– Ночной Дозор! – почти выкрикнул Гоцман, хватая Инквизитора за руку.

Поступок был рискованный, можно и руки лишиться, но то ли Инквизитор растерялся, то ли узнал Гоцмана, но отвечать магией не стал.

– Не сейчас, – выдавил он, пытаясь высвободить руку.

Вместо объяснений Гоцман ударил по нему воспоминанием: яркие жилы силы, лицо мертвой девушки с засохшей кровью. Инквизитор замер. Удивительно, что Гоцман вообще смог пробить защиту, еще более удивительно, что Инквизитор прислушался.

– Дальше, – велел он.

Гоцман принялся перекачивать свои воспоминания ему, попутно поясняя все словами.

– Мы поставили охрану, – тараторил он. – Но сами видите, какая сила там собрана. Мы даже людей трогать не стали, побоялись, что все может рвануть, а ведь некоторые из них еще живые.

– Прискорбно, – согласился Инквизитор.

– Прискорбно будет, если вся эта мощь попадет не в те руки. Если этот маг или маги придут за своим, мои бойцы их не остановят. Я уже не говорю за то, шо в этом случае грозит всей Одессе и вам лично.

Инквизитор пожевал губами.

– Завтра мы отправим отряд и все ликвидируем.

– Что значит завтра?! – Гоцман не выдержал и ухватил Инквизитора за лацканы пиджака, встряхнул так, что у того клацнули зубы.

– Завтра значит завтра, – холодно ответил Инквизитор.

По пальцам Гоцмана побежали искры, он судорожно отдернул руку. Инквизитор оправил костюм, спокойно продолжил:

– Ночь – время Ночного Дозора. Вот и охраняйте найденное добро. Я понимаю, как это выглядит. В любое другое время мы уже неслись бы туда, но сегодня особенный день. Жуков приехал.

– Да шо вы меня все этим Жуковым пугаете?

– Сколько вам лет, товарищ Гоцман?

Гоцман понял, что Инквизитор отлично знает, кто он и что из себя представляет.

– Сорок четыре, – сказал он.

– Сорок четыре, – усмехнулся Инквизитор.

– Да, я пацан, я знаю. Мне за то уже сегодня говорили.

– Вы не пацан, товарищ Гоцман, вы – младенец. Для вас Инквизиция – это что-то такое сродни суду, который решает спорные вопросы Тьмы и Света. А я помню, что бывало, когда Иные пытались показаться людям, помню настоящую инквизицию, человеческую, с пытками, подземельями и кострами, которые не успевали прогорать. И поверьте мне на слово, не допустить подобного сейчас гораздо важнее каких-то сомнительных ритуалов. Так что думайте обо мне что хотите, но на место я отправлюсь завтра, а сегодня у меня есть дела поважнее. Например, отговорить маршала Жукова от выступления по радио и объявления на всю страну об Иных.

Инквизитор еще раз оправил и без того прекрасно сидевший пиджак, дернул было дверь кабинета, но обернулся.

– Кстати, на вас темное проклятье, – сказал он.

Прежде чем Гоцман успел возразить, Инквизитор повел рукой. В голове зашумело, в глазах заплясали солнечные зайчики, но спустя пару минут все прошло. Гоцман не почувствовал себя по-новому, ощущение было такое, словно он весь день таскал в кармане что-то увесистое и теперь, наконец, от этого избавился. Не абы какое избавление, но заметно. Инквизитор улыбнулся уголками губ, коротко поклонился и скрылся за дверью кабинета, оставив Гоцмана в гордом одиночестве и расстроенных чувствах, зато без темного проклятья.

***

Прежде чем отправиться домой и наконец выспаться, Гоцман заглянул в Ночной Дозор. Остапыч оказался занят с пацаном, похоже, его получилось обратить к Свету. Якименко прессовал Шалого и его стаю. Те божились, что не имеют никаких дел с Темными магами, а в ту часть катакомб вообще не заходили – не их территория. Якименко, разумеется, не верил и продолжал наседать. Гоцман понаблюдал несколько минут и оставил допрос Якименко. Шалый явно не врал, но и всей правды не говорил. Гоцман решил, что вернется к полуночи и сменит Якименко.

Дел было по горло, но и отдохнуть стоило. Лечь в постель в восемь вечера для человека странно, для сотрудника же Ночного Дозора восемь вечера сродни полуночи. Какое-то время Гоцман ворочался в постели. День выдался насыщенным, однако из головы почему-то не шли слова Остапыча про тающие льды.

С самого детства Гоцман привык доверять своему чутью, поэтому просто поднялся и взялся за книжку, подаренную Остапычем. С одной стороны, книга была довольно стандартная – «История Дозоров», такую советовали всем молодым Дозорным да и только что инициированным Иным. Однако это издание отличалось от тех, что раздавали в школе при Дозоре. Во-первых, оно было очень старым, события заканчивались шестнадцатым веком. Во-вторых, оно было написано на шведском языке и явно шведом, потому что истории шведского Дозора отводилась едва ли не половина всей книги. Откуда такая раритетная вещь у Остапыча, Гоцман не знал, но кое-какие соображения имел. В кабинете Остапыча встречались шведские вещи, а сам он любил рассказывать про свои подвиги под Полтавой. Выглядело это обычно как байки, но кто знает, кто знает.

Открыв книгу, Гоцман взглянул сквозь Сумрак. Слова остались незнакомыми, но смысл он теперь понимал. Найти упоминание Белой Королевы оказалось довольно просто. Похоже, она жила в то время, когда писалась эта книга, и автор был ею очень впечатлен, потому что подробно описывал все события, случившиеся по вине этой дамочки, хоть к Дозорам они почти не имели отношения.

Все началось где-то в конце пятнадцатого века, точной даты не было, но создавалось именно такое ощущение. В далекой холодной Швеции один дозорный обнаружил в захудалой деревушке девчонку – потенциальную Светлую, да не обычную, а невиданной до сели силы. Девочка очень быстро училась и к девичеству стала уже Высшей. Светлые ликовали – в их стане прибавилось сильных магов, – однако недолго. Девица оказалась себе на уме. С момента инициации ее терзал вопрос: зачем магам скрываться от людей. Похоже, ее учитель не смог внятно ей объяснить, и мысль надолго засела у девчонки в голове.

Какое-то время она жила у себя на севере, никого не трогала, в конфликты не ввязывалась. А потом началось. В один прекрасный день она появилась в большом городе и на главной площади выдала все, что знала об Иных, да так, что услышали все – от бургомистра до последнего нищего. Как ни странно, людей это не слишком взбудоражило. Они и так верили в богов, святых, ведьм и прочих волшебных существ. А вот Иные переполошились не на шутку. Тут же нашлись сторонники дамочки, притом как среди Светлых, так и среди Темных. Правда, цели они преследовали разные, но на первых порах было не до споров, ведь остальная часть Иных их действия крайне не одобряла. Волшебницу попытались усмирить, но не тут-то было. Высшая Иная сама по себе большая сила, а уж подготовленная, с парой десятков сильнейших артефактов… К тому же вокруг нее быстро сбилась группка преданных соратников, тоже не из слабых.

Началась самая настоящая война. Дневному и Ночному дозору пришлось объединиться и бросить крик о помощи. Но даже вместе с сильными магами из других стран Дозорам понадобилось несколько лет на усмирение мятежа. Волшебницу прозвали Белой Королевой за искусное владение снежной магией. В одной из битв она обрушила на Дозоры целый ледник, пропитанный заклинаниями. Каким образом ее удалось победить, в книге не говорилось, видимо, старым добрым «навалиться гурьбой». Но даже эта победа была не совсем победой. Белая Королева сбежала куда-то на юг, и о дальнейшей ее судьбе не упоминалось. Возможно, она умерла, а возможно, живет по сей день.

Гоцман захлопнул книгу. История, конечно, была интересной, но не слишком поучительной. В чем вред от признания людям, он так и не понял. Из этой истории получалось скорее: не иди против большинства и против Дозоров. Надо будет спросить у Остапыча, подумал Гоцман, укладываясь обратно спать.

***

Мишка Карась устроился на куче тряпья, укрылся старой шинелью и приготовился уснуть. Днем его провели сквозь Сумрак, объяснили, что он теперь маг, прочитали слова Великого Договора. Все это Мишка воспринял как данность. Он и прежде чувствовал себя особенным: животные его любили и никогда не кусали, другие мальчишки если и обижали, то не сильно, прохожие давали мелочи больше, чем остальным. Когда-то ему хватало и этого, теперь же, став Иным, он обрел невиданные силы. Он больше не мерз, как-то само получалось согреться. Голод притупился, хотя есть все равно хотелось. Андрей Остапович сказал, что он сможет сам колдовать себе еду, правда, для этого нужно учиться. Вот разве что тяга к папиросам осталась, курить хотелось ужасно, но если он сможет наколдовать себе еду, то уж папиросы и подавно. Странно, раньше Мишка подумал бы, что проще всего заставить кого-то магией отдать ему еду и папиросы, сейчас же эта мысль пришла в голову в последнюю очередь. Наверное, потому, что он стал Светлым. Андрей Остапович объяснил, что это не значит хороший, это скорее тот, кто думает не только о себе, но и о других. Наверное, это было правдой, Мишка помогал другим ребятам, когда такая возможность выдавалась.

Он поежился под шинелью. Андрей Остапович предлагал остаться, учиться в школе, жить на специальной квартире. Мишка покивал, но сбежал при первой же возможности. Он еще помнил Херсонский приют и тяжелые сапоги, бьющие в живот. Нет уж, лучше на воле, тем более с такими возможностями, которые у него теперь появились.

Мишка уже почти уснул, как вдруг послышался визг тормозов и прямо в лицо ударил свет фар. Мишка открыл глаза. К катакомбам подъехала машина. Из нее выскочили два амбала, тащившие под руки третьего – то ли пьяного, то ли мертвого. Вслед за ними показался другой – подтянутый, в строгой военной форме. Мишка прищурился, как его учил Андрей Остапович, и посмотрел на приехавших сквозь Сумрак. Получилось не с первого раза, но все же получилось.

Амбалы поросли шерстью и обзавелись клыками – оборотни, тот, которого они тащили – напротив, совсем не изменился, даже стал чуть прозрачнее. Человек, понял Мишка, да к тому же едва живой. Он перевел взгляд на третьего, тот явно был у них главным. Мишка еще плохо различал Иных, но сразу понял, что военный отличается от него, должно быть Темный.

Рассмотреть получше не вышло. Из катакомб вынырнули еще несколько человек. Нет, Иных.

– Ночной Дозор! – крикнул один из них.

Оборотни бросили человека и ринулись вперед. В руках у одного из защитников катакомб что-то блеснуло. Первый оборотень упал, второй увернулся и вцепился в Иного. Из машины выскочили еще несколько человек, на ходу сбрасывавших одежду и перекидывавшихся в волков. Завязался бой, но длился он недолго. Темный Иной, приехавший с оборотнями, что-то сжал в руке и ударил. Мишка следил, открыв рот. У Темного из руки вырвалась огненная плеть. В считанные секунды она разрубила напополам и Иного, защищавшего катакомбы, и напавшего на него оборотня. Темный обернулся и ударил второй раз, снося голову другому Светлому.

Мишка вскочил и побежал. Ему уже доводилось видеть что-то похожее. Правда, тогда он думал, что это обычный огонь. Фашисты жгли дома точно так же. Фашисты. Эта мысль ударила, словно молот. Мишку охватила паника. Темные, Светлые – все это было новым, еще не изученным. А вот фашистов он знал, видел, на что они способны, и прекрасно понимал, что их надо бояться.

– Взять! – услышал он голос за спиной и понял, что его заметили.

Тут же послышался топот лап. Оборотень, за ним гнался оборотень. Мишка рванул что было мочи, свернул на тропу, которую знал как свои пять пальцев, надеясь, что оборотень на ней замешкается. Тот и вправду чуть отстал, но недостаточно, чтобы от него оторваться. В страхе Мишка глянул себе под ноги, ловя свою тень. Даже темной ночью она четко вырисовывалась на земле. Мишка шагнул вперед и оказался в Сумраке.

Ощущение было такое, словно он провалился по колено в песок. Движения стали медленными, тягучими. Пустыря не стало, вокруг тянулся сплошной туман. Как ни странно, но бежать стало немного легче: исчезли камни и обломки зданий, которые нужно было перепрыгивать или оббегать.

Мишка огляделся. Впереди сквозь туман маячил свет. Ночной Дозор – там точно помогут. Сзади послышался рык. Похоже, оборотень пустился за ним сквозь Сумрак. Мишка что есть мочи бросился на свет. Рык все приближался. Мишка схватил кусок тумана и запустил им в оборотня. Послышался визг, но скорее удивленный, чем болезненный.

Лязг клыков становился все ближе, и Мишка понимал, что не успеет. К тому же первый прилив сил прошел, и теперь бежать становилось все труднее. Холод окутывал, связывал ноги, тянул последние силы. Надо было возвращаться, но в обычном мире шансов против оборотня не было совсем.

Внезапно прямо перед Мишкой возник силуэт.

– … Сумрака… – разнеслось эхом обрывки фразы.

Что-то пролетело мимо Мишки, едва не задев его самого. Оборотень взвыл и повалился на землю. В следующий миг Мишку ухватили за ворот и вытащили в нормальный мир. Пахнуло теплом, жаркой Одесской ночью, жизнью.

– Ночной Дозор! – рявкнул Иной, что вытащил его. – Рыпнешься – и твоя шкура пойдет мне на коврик.

Мишка не сразу понял, что эти слова были адресованы не ему. Он оглянулся и увидел лежащего на земле голого мужика, зажимавшего рукой кровоточащий бок. Дозорный подхватил Мишку на руки, погладил по голове, от чего тому стало совсем тепло.

– Не бойся, малыш, он тебя не тронет.

Страх немного отступил, и Мишка вспомнил, что случилось перед тем, как на него напал оборотень.

– Фашисты, – прошептал он. – Фашисты!

***

Гоцман проснулся за секунду до того, как в дверь постучали. Он подскочил на кровати, моментально накидывая на пальцы боевые заклинания.

– Давид Маркович! – раздался голос Василия – дозорного и по совместительству водителя. – Там чепэ!

Гоцман выслушал Василия и велел тому ждать в машине. Пока он одевался, проклинал на чем свет стоит Инквизиторов, оборотней и самого Жукова. Ведь чувствовал же, что что-то случится. Накинув на себя все имеющиеся артефакты, некоторые из которых были темными, Гоцман выскочил из дома и так и замер на пороге в одном сапоге.

Зарево от катакомб виднелось даже из центра города. Судя по всему, большая часть энергии просто выплескивалась в пустоту и тут же поглощалась Сумраком.

– Что произошло? – спросил Гоцман, забираясь в машину.

Василий тут же утопил педаль газа, и автомобиль рванул с места.

– Черт его знает, – ответил он, лихо выкручивая баранку. – Кто-то из наших среди ночи наткнулся на оборотня, который гнался за мальчишкой. Думал, обычная охота без лицензии, а оказалось, пацан – Иной. Да вы его должны помнить, вчера у катакомб подобрали. Его Остапыч инициировал, хотел в школу при Дозоре пристроить, а он сбежал.

– Ближе за дело.

– Ну так пацан вернулся в свои катакомбы, а тут Темные. Я не все понял, пацан кричал «фашисты, фашисты», а потом как полыхнуло на всю Одессу!

Как полыхало, Гоцман видел и сейчас и прекрасно понимал откуда. Вчера он побоялся разгребать заклинания в пещере, тот же, кто залез в катакомбы, не боялся. Либо знал, как все устроено, либо ему было плевать на свою жизнь. Гоцман склонялся к первому варианту. Не стал бы случайный Темный так рисковать. Фима вот уж насколько умелый маг, а и тот не сунулся.

Картина вырисовывалась довольно простая. Темный маг явился в свое логово, не зная о том, что оно раскрыто Ночным Дозором. Завязалась драка, и Темный победил. Ребята, оставленные охранять катакомбы, либо мертвы, либо сильно ранены. Зная, что место раскрыто, маг решил забрать свои артефакты. Почему он не сделал этого по-тихому, Гоцман не знал да и не особо хотел сейчас рассуждать на эту тему. Вот поймает гада, так сам у него и спросит.

Машина вылетела на проселочную дорогу, чуть впереди виднелся другой автомобиль Дозора. На горизонте в очередной раз полыхнуло, похоже Темный был еще в катакомбах. Это хорошо, до них осталось минут пятнадцать пути на хорошей скорости, а там он не уйдет.

Внезапно впереди взвилась стена огня. Грузовик Дозора, налетевший на нее со всего маху, подпрыгнул и вылетел с дороги. Гоцман кинул в него пару защитных заклинаний, но грузовик и без того был заговорен мама не горюй. Тем не менее он опрокинулся на бок, и его пришлось ставить на колеса. Якименко, весь в пыли, ругаясь на чем свет стоит, замахал Гоцману, мол, езжай не останавливайся.

– Ходу! – велел Гоцман, нейтрализую огненные чары. – Не сбавляй!

Василий кивнул и на всех порах пронесся мимо опрокинутого грузовика. Гоцман старался прощупать дорогу и угадать возможные ловушки. Пару раз он нейтрализовал легкие чары, но не был уверен, что справится с чем-то серьезным. Зарево над катакомбами стихло. Темный явно закончил там свои дела. Вдалеке уже стало видно его машину – военный грузовик. В него впрыгнули несколько Иных, издалека было не разобрать детали, но ауры точно принадлежали не людям. Спустя пару секунд грузовик тронулся.

– За ним! – крикнул Гоцман, приподнимаясь на сидении.

Он выбросил руку вперед, ударяя заклинанием, но промахнулся. Военный грузовик вильнул, но остался на дороге. В следующую секунду из кузова вылетел маленький камень и рассыпался облаком пыли в воздухе.

– Вот же! – воскликнул Василий.

– Не тормози! – послышалось откуда-то сбоку.

Василий привык подчиняться и на полном ходу въехал в облако. Гоцман рефлекторно закрыл лицо рукавом, понимая, что это такое: вдохнешь – потом месяц будешь отращивать новые легкие. Однако облако разошлось в стороны, над машиной повис купол защитного заклинания. Поставил его не Гоцман и уж тем более не Василий – маг шестого ранга, который все свои силы и умения тратил на просчет вероятностей в пути.

Миновав облако, автомобиль вновь выехал на проселочную дорогу. Впереди совсем близко мчался военный грузовик с Темными. А справа неожиданно из ниоткуда появилась еще одна машина. Из ниоткуда – в прямом смысле: вылетела прямо из Сумрака. Гоцман такое видел впервые. За рулем сидел уже известный ему Иной Семен – сотрудник Ночного Дозора Москвы, находившийся в Одессе по личному делу. Похоже, дело было не таким уж и личным. В кабине виднелся еще один Иной, но рассматривать его не было времени.

Грузовик Темных шел на большой скорости, однако, судя по всему, не был заговорен, и Светлые его быстро нагоняли. Из кузова вылетел еще один камень, Гоцман разбил его прямо на лету, не дав проклятью активироваться. В следующий миг из кузова полетел целый ворох камней, капель, металлических и деревянных загогулин. Гоцман поставил щит, вливая в него столько силы, сколько смог, однако финал был неожиданным.

Среди выкинутых артефактов боевых не оказалось, часть просто упала на песок, часть же высвободила силу. Гоцмана обдало волной силы. На секунду ему показалось, что его ранг взлетел до Высшего. Все опустошенные им артефакты зарядились, а чары на автомобиле напитались до краев. Темные там что, идиоты что ли? Вместо того чтобы бить на поражение, дали врагу заряд силы?

Из кузова грузовика показались две злые морды. Не идиоты, понял Гоцман, – оборотни, которые понятия не имели, что делать с артефактами. Гоцман воспользовался заминкой и ударил по колесам. Грузовик подпрыгнул, колесо с громким хлопком лопнуло, но тут же на его месте возник водоворот пламени. В следующий миг в огненные превратились и остальные колеса.

Оборотни выпрыгнули из кузова, и оказалось их совсем не двое. Трое огромных волчар приземлились на капот автомобиля Гоцмана, еще двое атаковали машину Семена. Гоцман ударил одной рукой по первому волку, другой – по второму. Третий же оборотень нацелился на водителя. Похоже, в своем деле они были не такими уж и идиотами. Если Ваську атакуют, Гоцман не успеет перехватить управление, и Темный грузовик уйдет.

На соседней машине Семен уже снес одному оборотню голову, попутно разнеся лобовое стекло. Второй ловко уворачивался, норовя схватить Семена сквозь образовавшуюся дыру. И тут раздался рев, от которого оборотни вздрогнули и поджали хвосты. Еще через секунду на капот машины Семена выбрался огромный медведь. Одним движением лапы он смахнул оборотня на дорогу. Недолго думая, медведь прыгнул на машину Гоцмана. Автомобиль задрожал от тяжести, его начало заносить.

– Тормози и жди меня, – велел Гоцман Василию, а сам перепрыгнул в машину Семена, снеся заднюю дверцу.

Тот воспринял это как само собой разумеющееся, даже слегка подвинулся, пока Гоцман перебирался с заднего сидения на переднее.

– В бардачке пара артефактов, – бросил Семен.

Стекла не было, но ветер в лицо не бил. Гоцман мельком огляделся. Машина была не просто заговорена, складывалось ощущение, что она вся состояла из заклинаний и артефактов.

– Спасибо, я со своими, – ответил Гоцман, забираясь рукой за пазуху.

Этот артефакт он держал на крайний случай, но, похоже, это он и был.

– Сможешь разбить его чары? – спросил Семен.

– Постараюсь.

Гоцман сжал в руке колючий амулет, почувствовал, как кровь шипит на иглах. В следующий миг его окутало коконом защитных чар. Артефакт был темный и высасывал много силы, но сейчас благодаря тупым оборотням Гоцман был накачан той силой под завязку. Он рванулся вперед, вылез через дыру, зияющую на месте лобового стекла. В лицо ударил ветер, но Гоцман этого почти не почувствовал. Он ударил дважды. Сначала ледяным копьем – проверенным оружием против немецкого огня, потом обычным мечем мага. Этого было достаточно, чтобы темная магия на колесах дала сбой. Грузовик моментально охватило пламя.

– Что ты делаешь?! – закричал Семен. – Она же сгорит!

Он попытался бросить заклинания, чтобы сбить пламя, но Гоцман его отклонил. Семен затормозил, да так резко, что Гоцман вылетел вперед, прокувыркался сквозь горящий грузовик и приземлился на другой стороне. Магический кокон трещал, но держался. Сумрак всколыхнулся. Гоцман приготовился отражать атаку Темного, но ее не последовало. Горящий грузовик внезапно потерял управление и въехал в ближайшее дерево.

Семен, притормозивший рядом, бросился к нему. Он что-то шептал вперемешку с бранью и водил в воздухе какой-то палкой. Спустя пару минут он выдохнул и успокоился. Гоцман проковылял к нему.

– Шо, не было того, шо вы искали? – осведомился он.

Семен хмуро посмотрел на него.

– Вы хоть представляете, что было бы, если бы она сгорела?

– Снова кинули бы меня в огненные чары?

– Простите, – виновато сказал Семен. – Но она слишком нам дорога. К тому же на вас защита. Кстати, Темная. Откуда?

– Места знать надо. Так шо у вас украли?

– Друга, – буркнул Семен.

Гоцман понял, что больше Семен ничего не скажет.

***

У катакомб уже собирался народ. Василий пригнал машину и теперь деловито ковырялся в капоте. Якименко ругался на чем свет стоит. Гоцман разделял его мнение. Двое дозорных, оставленных охранять темный схрон, были убиты, еще трое тяжело ранены. Подъехавший целитель – Гоцман наконец узнал его имя – Арсенин Андрей Викторович – старался изо всех сил помочь им, накладывая исцеляющие заклинания одно за другим. Судя по всему, дела обстояли не лучшим образом. Ребят погрузили в дозорный грузовик и увезли в город. Остапыч хоть и не был силен в целительстве, зато прекрасно умел выбивать лучших специалистов и сильные артефакты у Инквизиции. Доктор Арсеньев с ранеными не поехал, видимо, сделал все, что мог. Он переключился на оставшихся. Правда, его помощь не особо понадобилась. Светлые, участвовавшие в погоне, были невредимы, а оборотни мертвы. Притом Дозорными убиты оказались не все, некоторые сгорели заживо. Осмотрев их, Арсеньев обнаружил следы сломанных печатей, в которых заключалась огненная магия.