Текст книги "Девушка из другого племени (СИ)"

Автор книги: lunaneko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Нодан засопел и удивленно поднял голову, вырванный из сна.

– Конечно, но ты спи, Кохаку. Тебе отдохнуть надо…

***

Роза проснулась от громких трелей соловьев, что решили устроить соревнование на полянке. Девушка лежала рядом с тлеющим костром, от которого еще шло тепло. Со спины ее обнимал Нодан, и тело его было намного жарче, чем засыпающие угольки. Роза осторожно выбралась из его объятий, желая размяться и сходить в туалет, но отойдя на пару шагов, она почувствовала, как что-то сильно дернуло ее за поясницу – она все еще была привязана. Этот толчок разбудил Нодана, он приподнялся, удивленно смотря на девушку, которая судорожно пыталась развязаться, и вскочил на ноги.

– В туалет, – быстро объяснилась Роза, боясь вновь рассердить Нодана.

Юноша молча отвязал от себя веревку.

– Со скал не упади, – предупредил он и вернулся к костру подбросить веток.

Роза осторожно отошла к деревьям, скрылась, следя за действиями индейца. Нодан достал из-под камней спрятанного кролика и стал обжаривать приготовленные вчера куски мяса. Внезапно девушка поняла, что это ее шанс, что если она решила сбежать, то сейчас – самый лучший момент. Развернувшись, она бросилась в кусты. Она бежала сломя голову, отчаянно отталкивая ветки со своего пути. Роза даже не представляла, куда ей идти, просто хотела спуститься с гор, а там уж надеялась, что Рей или отец ее отыщут.

Ей удалось убежать на четверть мили, когда она услышала быстрые шаги за спиной. Нодан выпрыгнул из-за кустов и повалил ее на землю. Роза сильно ударилась локтем о какой-то камень, юноша придавил ее, лишая дыхания. Девушка вскрикнула от отчаяния и боли, а он обхватил ее руками, не позволяя двигаться. Нодан смотрел на нее то ли сердито, то ли обижено. Из глаз девушки хлынули слезы, а юноша внезапно лег на нее и, прижимаясь всем телом, и накрыл ее губы своим горячим ртом.

Девушка опешила, на мгновение перестала вырываться, замерла от неожиданности. Нодан же это воспринял как призыв к действиям. Он страстно сопел, целовал ее шею, щеки, уши, его ладони осторожно поглаживали ее тело, прижимая к себе все сильней. Роза чувствовала, как он нагревается, словно растопленная печь, как становится тверже и настойчивей. Вслед за смятением пришел ужас.

– Нет, не надо, – попросила она тихо и испуганно.

Он не отреагировал, возможно, даже не услышал, его руки стали снимать с нее одежду, поднимать платье.

– Нет! Не делай это снова! – отчаянно воскликнула она.

Нодан замер. Приподнялся над ней и, заглянув ей в глаза и заметив ее страх, отошел, скорее отшатнулся, словно и сам испугался. В отражении ее глаз он увидел волчью морду.

Тяжело сглотнув, он сделал несколько шагов от нее.

– Ты свободна. Можешь идти домой, – хриплым шепотом произнес он.

Роза громко выдохнула. Онемевшая рука не слушалась, но сейчас она не чувствовала боли.

– Спустишься с горы, пойдешь на север, через десять миль Берлин – оттуда тебя довезут, – быстро пояснил он дорогу и, не смотря на нее, быстрым шагом скрылся в лесу.

Роза еще несколько раз глубоко вздохнула и снова бросилась бежать. Куда – не важно. Она хотела вернуться в город, к отцу, запереться в своей крохотной комнате и, забравшись на перину со знакомыми клопами, реветь, пока слезы не перестанут резать ее изнутри. Ей безудержно хотелось чтобы ее пожалели, чтобы все трудности, лишения, что ей пришлось пережить, остались позади. А еще ей хотелось, сразу после того, как она обнимет отца, вернуться в небольшую деревню, где веселые девушки будут плескаться с ней в реке, а красивая, сильная Вабана будет заплетать ей косы на индейский манер и помогать окрашивать рубашки.

Роза преодолела спуск и добралась до реки еще засветло. Она пыталась ориентироваться по солнцу, но спустившись в долину, яркий диск стал мелькать то с одной стороны утеса, то с другой. Когда она вошла в лес, солнце и вовсе исчезло, и Роза никак не могла определить с какой стороны река. Она бродила пока, наконец, не вышла к берегу и, обрадовавшись, быстро зашагала на север. Девушка прошла не более часа, как впереди показались огни. Она ускорила шаг, снова плача, сама не зная почему.

Оставив реку, вдоль которой ей требовалось двигаться, она стремительно приближалась к горящим кострам, и чем ближе она была, тем яснее вырисовывалось селение. Роза остановилась. Как ни пыталась она сбежать, ее ноги, словно ведомые судьбой, привели ее назад к индейцам, и сейчас она оказалась у края поселка, совсем недалеко от домика Маэру, где прожила последние недели.

Почти не осознавая своих решений, она приблизилась к вигваму: внутри горел огонь, и девушка, снова расплакавшись, вошла вовнутрь. У огня сидела Вабана и с тоской рассматривала перья и стрелы. Когда Роза нарушила ее одиночество, девушка с удивлением и радостным криком обняла ее.

– Вабана так волновалась! – произнесла Вабана вместо приветствия, и Роза разревелась. – Нодан, глупый мальчишка, сказал, что ты ушла.

– Роза хотела, – всхлипывала Роза, не в силах остановить слезы, – но заплутала и случайно вернулась.

Она не понимала, почему плачет. Потому ли, что не смогла вернуться домой, или от радости, что снова может остаться в этом удобном, пахнущем шкурами и берестой вигваме. А может от того, что Вабана ее ждала, и что завтра она сможет бегать с ней по полю, собирать цветы и не думать ни о чем, кроме семян тыквы, слушать разговоры Кины о мальчиках и плести пояса.

– О ужас, что с твоей рукой?

Только теперь Роза почувствовала, что рука действительно болит. Индианка осторожно осматривала ее почерневший от крови рукав и, отлепив ткань от кожи, открыла ее рану: локоть опух и девушка сильно ободрала кожу.

– Садись, милая сердцу, Вабана тебя перевяжет, – велела Вабана и выскользнула из вигвама.

Вернулась индианка с полосками ткани и какой-то мазью, быстро перевязала Розе руку и накормила сушеной лососиной. Роза сразу пригрелась, раскраснелась и прилегла подруге на колени, слушая ее нежные песни. Почти сразу девушка начала дремать, но уснуть ей не дали. Явился Нодан.

Он пришел забрать сестрицу и отправить ее в вигвам Киты, но, увидев белую девушку, замер у входа, оцепенев. Роза поднялась, чувствуя страх и обиду.

– Кохаку?! – выдохнул он удивленно. – Нодан позаботится о ней, – неожиданно строго и сурово произнес Нодан, обращаясь к Вабане. – А ты ступай к отцу, время сна!

Вабана возмущенно подняла брови, но уловив что-то в его глазах, быстро сдалась и отступила. Когда индианка покинула вигвам, Роза вновь почувствовала себя загнанной и беззащитной. Нодан продолжал смотреть на нее, пожирая взглядом. А потом внезапно шагнул к ней и сильно обнял. Юноша до боли сжал ее, снова прижал ее лоб к своему и с горечью произнес:

– Прости, что отпустил тебя одну. Мы очень волновались.

В его глазах отсвечивало пламя, он притягивал ее к себе за затылок, и на мгновение она испугалась, что он вновь станет ее целовать.

– Пусти, рука болит, – испуганно прошептала она.

Юноша прищурился, изучая ее, а потом подошел к постели и стал готовить ей место для сна. Встряхнул покрывало, на котором девушка обычно спала, и уложил на него широкий плед и мягкую шкуру. Хотя уже наступило лето, по ночам было все еще холодно даже в долине.

– Нодан уложит тебя, – произнес индеец и попытался притронуться к девушке, но она отпрянула.

– Не бойся, Кохаку. Нодан больше никогда не обидит тебя, – произнес он ласково, словно приманивал зверька. – Никто тебя больше не обидит.

Юноша попытался ее раздеть, но Роза, стиснув зубы, отстранилась, отталкивала его руки.

– Раздевайся, – велел он, и девушка отчаянно затрясла головой.

Он опустил глаза и сердито уставился на нее, словно пытался заставить ее мысленным приказом. И Роза смогла противостоять этому черному, непроницаемому взгляду лишь пару минут. Чувствуя, как дрожит всем телом, она стала стягивать с себя одежду. Расплела пояс, развязала ремешки и крепежи на расписной рубахе. Оставшись без верхней одежды ее тут же пробрал озноб, а Нодан нагло и жадно осматривал ее.

– Все снимай! – последовал следующий приказ, и Роза от этих слов вздрогнула, как ужаленная.

– Нет, нет, – затрясла она головой.

А руки, подчиненные страху уже развязывали штаны и стягивали мокасины. Оставив одежду у своих ног, она сжалась, готовая разревется, тело дрожало, она не могла взять себя в руки. Горло обжигал ужас, и она не могла ни говорить, ни кричать. Нодан подошел, осторожно положил руки ей на плечи, и у Розы мелькнула мысль, что сейчас она должна потерять сознание. Это было бы спасением от всего: от его присутствия и от его прикосновений.

– Ложись Кохаку, никто не потревожит твой сон, – склонившись к ее уху, прошептал он.

Девушка послушно плюхнулась на постель, тело ей почти не подчинялось, и если б Нодан приказал ей сейчас перерезать себе горло, она бы сделала это, не способная сопротивляться из-за животного ужаса, который испытывала к этому мужчине. Сейчас она полностью в его власти, ей просто некуда деться, и если парень решит ею воспользоваться, она даже не сможет возразить, не сможет и звука из себя выдавить. И кто ей поможет? Вабана? Роза даже не знала, как у индейцев воспринимали соитие, насилие, и как делили они постель.

Прикрывшись покрывалом, она с ужасом наблюдала, как раздевается Нодан. Кожа у него была темная, не красная, как говорили белые, а смуглая, с оттенком бронзы. И тело у него было крепкое, сильное, не похожее на городских щеголей из Бостона. Он обнажился, оставив на себе лишь набедренную повязку, и лег с ней рядом. Розу тут начало трясти, страх не позволял ей шевельнуться. Она боялась до ужаса, боялась его прикосновений, боялась, что ей снова будет больно, как и в прошлый раз.

Юноша заботливо прикрыл девушку шкурой, думая, что она мерзнет, подвинулся поближе и прижался к ней. Роза, почти теряя сознание, чувствовала его обжигающее тело, что заставляло ее щеки гореть.

– Не бойся, – снова повторил он, поглаживая своей шершавой ладонью ее зажатые плечи. – Нодан не прикоснется к тебе без твоего желания, пока мы не поженимся.

– Поженимся? – Розе показалось, что она ослышалась.

– Ты была первой женщиной Нодана, а Нодан – твоим первым мужчиной. По нашим обычаям мы стали мужем и женой. Осталось лишь закрепить брак церемонией, и завтра Нодан сострижет волосы, чтобы об этом решении знало все племя.

______________________________

[1] Вавобеданик – горные орлы

========== Глава 9. Рабыня или жена ==========

Белые горы, горный перевал Пинкам, штат Нью-Гэмпшир.

Июнь 1848 года.

Кохаку проснулась поздно, ее никто не будил, и после трудного дня она спала крепко. В вигваме было тихо, пусто, костер давно потух, но рядом с ее постелью стоял кувшин с теплым чаем и миска с дольками маринованной дыни. Запах от дыни шел сладкий, притягивающий, и девушка села на шкуры и стала жадно глотать угощение. За тонкими стенами вигвама громко щебетали птицы, и обжигающее солнце пробиралось через окошко на крыше. Лето согревало землю. Кохаку потянулась, чувствуя, как невольно улыбается теплому дню. Рука еще немного побаливала, но чудотворные мази Вабаны делали свое дело, и опухлость спала.

Девушка потянулась за своей одеждой, но в вигвам вошел Нодан, и Кохаку тут же спряталась под шкуры.

– Доброе утро, – произнес он, и на его лице появилась довольная ухмылка.

– Доброе, – тихо ответила она. Сегодня его разговор о замужестве казался сном.

– Вабана скоро придет и поможет тебе одеться. Племя ждет тебя.

– Ждет? – Кохаку удивленно посмотрела на приподнятый полог.

– Нодан представит тебя всем как свою невесту, – спокойно пояснил он.

– Зачем? А если Роза не хочет?

Нодан вздохнул, опустил взгляд и сердито сжал губы – ее слова ему не понравились.

– Ты здесь пленница, ты принадлежишь Нодану, Нодан будет решать, – в его словах слышалась угроза, и Роза поморщилась, пряча свои возражения. – И твое имя – Кохаку, не упоминай больше о Розе.

Пришла Вабана, прерывая их неловкий разговор. Девушка принесла с собой светлое платье, иголки и нитки. Индианка села подле постели Кохаку и разложила перед ней платье.

– Нодан сказал, вы поженитесь, – ее голос не был радостным. – Вабана принесла тебе свое свадебное платье.

– Может ли Кохаку возразить? – тихо спросила Кохаку, и Вабана посмотрела на мужчину.

– Уже все свершилось, – произнес он, то бледнея, то краснея.

Нодан и подумать не мог, что девушка будет возражать. Ему казалось, что он делает ей огромное одолжение, а ее протесты вызывали в нем негодование.

– Свадебное платье Вабаны тебе будет большим, хочу его ушить, – Вабана вновь посмотрела на Кохаку и предложила ей примерить светлое одеяние.

Кохаку быстро забралась в просторное белое платье из плотного льна и светлой, отбеленной кожи. Вабана была полнее и выше, не мудрено, что оно оказалось большим. Индианка стала закалывать ткань с боков, пристраивая платье по фигуре.

Нодан вышел, и Роза решила поговорить с подругой, надеясь, что Вабана не позволит Нодану взять ее в жены силой.

– Розе совсем не нравится Нодан, – тихо объяснялась она, позволяя Вабане делать мерки. – Роза его боится… даже ненавидит, – добавила она шепотом.

Вабана внезапно помрачнела.

– Когда я приехала в Войбисен, я не знала своего мужа, он тоже мне сначала был не люб, но мы жили в мире и согласии.

Роза тяжело вздохнула, и индианка сердито погрозила ей пальцем.

– Нодан – хороший человек, может немного шумный и болтливый не в меру, но он заботлив, и отличный охотник. Он – сын вождя, ты будешь хорошо жить и сытно есть. Что тебе еще желать?

Роза от таких слов расстроилась.

– Роза ненавидит Нодана. Он бессердечный. Он сделал мне очень больно.

Вабана не ответила. Резко поднявшись, девушка вышла, и Роза лишь еще печальней вздохнула.

***

Индианка встретилась с Ноданом рядом с вигвамом – он делал стрелы. Когда Вабана встала над ним, уперев руки в бока и сердито прожигая взглядом, он поморщился и, смутившись, как наказанный ребенок, отложил работу.

– Тебе надо подготовить свадебные дары, – громко объявила девушка.

– Нодан знает, не маленький.

– И что ты будешь дарить за Кохаку?

– Кому дарить? – Нодан поднял на нее покрасневшее от гнева лицо. – Ты пригласишь в деревню мэра Рочестера? Она уже моя! Нодан ее похитил для себя! И теперь Нодан хочет пользоваться ей как женой!

– А если Кохаку этого не хочет?

– Она привыкнет, – отмахнулся Нодан. – А тебе стоит поговорить с ней и объяснить, как женщина должна получать удовольствие.

– Даже маленький паук имеет право на ярость! – сердито сказала ему Вабана и направилась к вигваму будущей невесты.

Нодан расстроено покачал головой. Работать больше не хотелось, Вабана выбила его из колеи.

Белая девушка была очень красива и покладиста. Намного более покладиста, чем молоденькие жительницы деревни. Кохаку не спорила, легко подчинялась, и Нодану виделась прекрасной и послушной женой. Девушка будет дарить ему ласки, а он наконец-то получит ее прекрасное тело. Возможно, ему большего и не надо, просто любиться с ней и слушать ее сказки.

А Вабана вечно лезет не в свое дело.

Но в одном она была права – нужно было подготовить подарки. Если уж Нодан решил провести церемонию и сделать все по правилам, то и подарки нужно дарить, а уж кто попросит выкуп за белую девушку – решать Ките. Поэтому юноша, собрав свои стрелы, направился к дому вождя.

Киты не было, он что-то решал с Бинэ насчет охоты на большое стадо оленей. Нодана тоже пригласили на большую охоту. Но Нодан не имел пока права указывать, как лучше загонять дичь.

В вигваме сидела Мигуен. Старуха молча поманила его пальцем и предложила сбрить волосы и заплести косу женатого мужчины. Нодан согласился. Ответить ей отказом – проявить большое неуважение, но и сидеть со знахаркой рядом – значит слушать ее наставления, от которых у Нодана вечно болела голова.

– Нодан пришел с холодным сердцем, ты нашел прощение? – начала допрос старуха, срезая ножом ему волосы на затылке и висках.

– Нодан старается не вспоминать.

– Забывать о любимых – плохо.

– Нодан не забывает, мне просто тяжело думать о них.

– Тогда подумай о белой пленнице.

– Кохаку будет моей женой, – со вздохом произнес Нодан, – родит Ките внуков, он ведь так желал этого, будет помогать Вабане с хозяйством. Она многого не умеет, но быстро учится. Почему все так тревожатся об этом?

Мигуен потянула его за косу и сердито дунула в глаза.

– Зачем ты берешь силой то, что мог бы получить любовью?

– Я не буду любить дочь своего врага. Она красивая и будет хорошей женой. Остальное неважно.

– Природа – хороший пример того, как мы должны жить друг с другом. Насекомые дают жизнь птицам, которые дают жизнь четвероногим, которые дают жизнь двуногим. Глускап все создал совершенным. Если твои мысли злы, дай им замениться на любовь.

Нодан небрежно отмахнулся. В глубине души что-то давно теплилось в нем, когда речь заходила о Кохаку, но он не желал в этом признаваться.

– Посели в своей душе любовь – и любовью тебе ответят, – Мигуен похлопала юношу по плечу. – Но Кохаку излечит твое сердце и погубит племя, – тихо добавила она.

– Зачем ты так говоришь?

– Я много сплю мальчик, знания приходят к нам во снах.

Нодан ничего не ответил. Старуха давно перестала его понимать, откуда ей знать, что способно излечить сердце?

***

На что может быть похожа привычка? Привычка жить рядом с незнакомым, неприятным тебе мужчиной? Роза не хотела привыкать. Но воспитание и нравы, впитавшиеся с молоком матери делали свое дело.

Сначала ей казалось, что Нодан посмеивается, издевается, проявляя свою доброту и ухаживая за ней. Она сопротивлялась, сбегала к Вабане и пряталась в ее мягких объятьях, желая быть рядом с любимой индианкой, а не страшным, как черт, будущим мужем.

Каждый день девушка молилась, вспоминая псалмы и слова из священных книг. Она пыталась найти ответы в заученных строфах и в своем сердце. Бытие молодой девушки в волшебной деревне сильно изменилось. Изменился ее взгляд на жизнь и сама жизнь. Природа, красота и гармония, духовность и открытость местных жителей, а так же сказки, что рассказывала она сама, и что шептала Мигуен своим внукам, наполнили ее сердце безграничной любовью к этому селу. Но девушка не верила, что в ее сердце найдется место для любви к мужчине.

За неделю, пока шла подготовка к свадьбе и собирались гости, Роза привыкла к постоянному присутствию будущего мужа. Она не могла понять, что он чувствует и почему решил жениться. Он вел себя с ней как хозяин, дрессировал ее, как послушного питомца, и ожидал от нее повиновения. В ответ на ее покорность он дарил ей редкие улыбки, больше напоминающие звериный оскал, поверхностные прикосновения, от которых девушка все еще вздрагивала. И томные, печальные вздохи, когда он ложился подле нее ночью. От этих вздохов ей было тепло, и немного его жаль.

Днем индеец обучал ее хозяйству: приносил с охоты дичь, раскладывал перед бледнеющей девушкой трупики и медленно объяснял ей, как правильно свежевать обед, как снимать шкуру и как потом ее обрабатывать. Он рассказывал, как разжигать огонь в очаге, рассказывал о ее обязанностях. Каждодневный труд индейцев не был таким уж обременяющим. Аборигены брали то, что давала земля, и не пытались выжать из нее последние соки, как делали это белые. И земля с легкостью отдавала им все, что могла. Тот факт, что на жизнь этого не хватало, мать-природу не тревожило – значит, выживут лишь сильнейшие.

Волей-неволей Роза привыкла к покрытому жиром и красками загорелому и угрюмому юноше. Потому что он никогда перед ней не притворялся. И она стала ему верить.

За день до свадьбы Нодан расплел свою косу, передал Розе острый как бритва нож и попросил ее побрить проросшие волоски. Этот знак доверия невероятно сильно тронул молодую девушку. Она постаралась сделать все наилучшим образом, а потом вплела в его волосы шнурок, что сама сделала. Нодан повернулся к ней и мягко поблагодарил.

========== Глава 10. Рабыня или жена – 2 ==========

***

В день свадьбы Роза чувствовала нарастающую тревогу и вместе с тем воодушевление.

К вечеру в центре деревни собрались почти все жители – событие большое – свадьба сына вождя племени. Приехали и гости из племени кочеко. Гости привезли неприятные новости: на их стоянку напали, убили около десяти безоружных. Хорошо, что охотники и воины были в тот момент в селе и смогли отогнать бледнолицых. Теперь Кохаку было неприятно слышать, что это сделали люди Рея. Поступали они подло – убивали безоружных, женщин, детей. Кочеко привезли и другие плохие вести: Коггин был убит синими мундирами, теперь Арэнк окончательно потерял терпение, скрыл всех мужчин в лесах, отправив детей и женщин в резервации лакоты, и готовится к войне.

Так же приехал в гости белый член племени Микмаков. Около тридцати лет назад этому племени и близкородственным племенам английское правительство предложило занять земли в Вермонте, в то время как племена абенаков вообще вычеркнули из истории, назвав их «кочующими семьями». Белый был одет в традиционный наряд северо-западных племен и, как пояснила Вабана, имел праздничную раскраску на лице. Мужчина представился как Быстрый Конь, или Фредди. Сообщил Кохаку, что будет представлять на свадьбе ее сторону и на английском добавил, что она очень красива. Кохаку улыбнулась и вежливо сделала книксен.

На поляне разложили костры, но, пока солнце не село, их не разжигали. Кохаку, наконец, заметила Нодана, который с утра пропал и не появлялся рядом с ней, словно боялся, что она вновь начнет возражать. Теперь же, с высоким головным убором из орлиных перьев, он сел рядом с невестой и сосредоточенно смотрел вперед, словно не замечая девушку.

– Кохаку не знает, что делать и что говорить, – тихо сказала Кохаку, надеясь, что грозный жених хоть что-то ей объяснит.

– Быстрый Конь будет говорить за тебя, – коротко ответил Нодан, даже не поворачиваясь к ней.

По правую руку от жениха и невесты село четверо юношей, по левую – четверо девушек. Напротив них сели Кита и Быстрый Конь. Старшие мужчины коротко кивнули друг другу, и Кита повернулся к сыну.

– Белый мужчина по имени Быстрый Конь, – стал медленно говорить вождь, – представляет сегодня отца Кохаку, что ты зовешь в жены. Быстрый Конь готов отдать тебе девушку за дар, который ты сам готов за нее отдать. Во что ты ее ценишь? Мы ждем твой платы.

– Белая женщина ценна для Нодана, – ответил Нодан и девушка, покраснев, опустила голову. – И Нодан отдаст за нее своего коня.

Кита с серьезным лицом закивал.

– Белая женщина красива и умна, – заговорила Омаки, сидящая в кругу женщина, – она покорила нас своими сказками и добротой, одного коня недостаточно.

– Нодан признает ее ум и красоту, – ответил Нодан, – и Нодан отдаст за нее две шкуры буйвола, что сам убил на охоте.

Кита снова закивал, хотя было видно, что Омаки его удивила.

– Белая женщина – хорошая работница, – сказал Бинэ, сидящий в кругу мужчин – Мы все пользуемся корзинами, что она плела и рубашками, что она раскрашивала. А еще она работала в поле с детьми. Когда Кохаку обучится земледелию, она будет кормить твоих детей.

Нодан удивленно взглянул на старшего охотника. Юноша знал, что мужчины недолюбливали белую девушку, потому как твердили, что Кохаку забрала твердость духа Нодана. Но юноша был уверен, что это сделала встреча с волком Малумисой.

– Нодан восхищен ее работой и трудолюбием, – ответил Нодан, встречаясь с сердитым взглядом Бинэ – охотник что-то задумал, но Нодан не собирался отступать. Кохаку же от этих слов покраснела еще сильнее, – Нодан отдаст за нее свой лук и стрелы.

– Нодан, ты будешь плохим охотником без коня и без лука, – заметил Кита.

– Нодан будет работать в поле, пока не сделает себе новый лук и не заработает на нового коня.

Кита кивнул. Сына без коня он бы не оставил, но ему требовалось знать, что Нодан готов работать за такие блага.

– Что ж, – произнес Быстрый Конь, – Быстрый Конь принимает плату за названную дочь. И за жениха готов отдать ящик с железными инструментами, мешки с пшеном и солью.

– Это хороший дар, – сразу согласился Кита и грозно посмотрел на Маконса, который хотел что-то возразить. – Мы все знаем, что Нодан сильный и быстрый охотник, меткий стрелок и следопыт. Мы все гордимся его навыками и способностями, мы примем дар от Быстрого коня и не будем просить большего. Но Кита просит обещания у Кохаку подарить ему внуков.

Вождь вперил взгляд в девушку, и она, заикаясь, ответила согласием.

После этого Кита вонзил в землю «спорную ветку» – палку, ударив по которой любой мог возразить женитьбе и велел ждать заката. Теперь, если хоть кто-то ударит по палке, свадьба не состоится, пока все споры не будут решены. Свидетели покинули свои места, и Кохаку осталась сидеть один на один с Ноданом и “спорной веткой”. Юноша напряженно сидел все в той же позе, а девушка надеялась, что он хоть чем-то ее поддержит или скажет доброе слово.

– Позволишь ли поговорить с Кохаку? – спросил Быстрый Конь, незаметно подкравшись к паре. Нодан вздрогнул и перевел взгляд на мужчину, и Кохаку заметила, что вся шея и спина индейца покрылась потом, словно он волнуется и переживает сильнее нее.

– Разрешаю, – сухо ответил Нодан.

Фредди протянул руку Розе и, как галантный джентльмен, поклонился даме. Девушка покорно поднялась и отошла с ним.

– Твой жених выглядит напуганным, словно его заставили жениться, – усмехнулся Фредди.

– Это Кохаку тут подневольная.

– Вот как?

– Кохаку похитили чуть более двух месяцев назад из Рочестера, и не так давно Нодан сообщил, что сделает Кохаку своей женой, так как Кохаку его пленница.

– Тогда мне понятны его страхи. Ведь ты можешь ударить по ветке и отменить эту свадьбу, – тихо рассмеялся Быстрый Конь.

– Я имею на это право? – от удивления она перешла на английский.

– Да, только обычно невесты не слишком возражают – они принадлежат отцам, покуда не выйдут замуж, а в браке женщины свободны в выборе и желаниях. Замужество – это освобождение от указов отца. А муж должен слушать свою супругу.

– Но если я не желаю выходить замуж, я могу остановить все это?

– Можешь, – кивнул Быстрый Конь, но ободрения в его взгляде она не увидела.

Кохаку остановилась и, обернувшись, посмотрела на замершего как изваяние Нодана и палку рядом с ним. Что будет с ней, если она откажет? Станет ли она снова пленницей? Проведет ли Нодан обещанный суд и отпустит ее домой?..

Хотела ли она вообще возвращаться, хотела ли объяснять Морису, что Рей – изверг, убивающий невинных людей? Девушка верила, что отец этого не знал. Хотела ли Кохаку снова стать Розой и жить по указке матери, хотела ли она выйти замуж по выбору отца, и оказаться такой же проданной невестой, как и сейчас, но в современном американском городе, где права жены сравнимы с правами чернокожей любовницы? Девушка поежилась. Она хотела остаться и ради этого была согласна стать женой Нодана, но ее пугала приближающаяся ночь и необходимость близости.

Фредди вернул невесту к Нодану, который все так же напряженно сторожил палку.

– Быстрый Конь сказал, что Кохаку может ударить по палке и возразить против свадьбы, – тихо сообщила Кохаку, когда они остались одни.

Нодан вздрогнул, опустил плечи и сердито посмотрел на невесту.

– Ты пленница в этой деревне, – жестко ответил он. – Если ты откажешься, то станешь рабыней или мы продадим тебя Арэнку.

– Ты хочешь обидеть Кохаку или просто запугиваешь?

– Нодан достаточно за тебя заплатил, чем ты не довольна?

– У нас так не принято, – расстроено опустила она голову.

– А как принято у вас?

Кохаку открыла рот, чтобы рассказать о любви, о прекрасных романах, в которых воспевались нежные чувства, которые она читала в Бостоне, но ничего не сказала. Ее отец продал бы дочь точно так же, как и Быстрый Конь продавал ее Нодану. Морис получил бы наследство, влияние или хорошую репутацию за любимую дочь. А Роза оказалась бы в руках пожилого, сердитого вояки, который не говорил бы с ней, а лишь указывал и требовал.

– Ты будешь держать меня на цепи? – тихо спросила она.

Нодан внимательно на нее посмотрел, и Роза заметила, как блеснули его глаза, и на губах мелькнула усмешка. Неужели она подсказала ему эту идею, и теперь он исполнит то, чего она боялась?

– Кохаку не хочет уезжать из деревни, мне нравятся Белые горы, и Кохаку хочет сходить туда с тобой еще раз, – быстро, примиряющее зашептала она, стараясь унять гнев мужа.

Нодан коротко кивнул. Значило ли это его согласие, или он просто принимал ее слова, она не поняла.

– И Кохаку хочет стать твоей женой, – произнесла она, понимая, что врет, и что выдавливает из себя это признание лишь бы не сердить сурового мужчину.

Он снова ухмыльнулся.

– Это хорошо, – его голос не был ласковым, но Роза смогла уловить в его интонации одобрение. – Нодан ценит твое желание, – он прикоснулся к ней, погладил по руке и она невольно вздрогнула – в этом прикосновении проявлялись его намерения, и именно они пугали ее сейчас сильнее всего. – Нодан бы хотел, чтобы ты рассказывала ему свои истории каждый вечер, – произнес он, наклоняясь к ней ближе, и она смогла ощутить его горячее дыхание на своей коже.

– Только ли историй ты ждешь от Кохаку? – спросила она дрожащим голосом, снова чувствуя как страх обволакивает ее холодными лапами. Нодан не ответил, положил руку ей на спину, и Роза вздрогнула, покрываясь мурашками. Ночь приближалась.

К ним вернулись Кита и Минуен. Старейшины сели по разные стороны от жениха и невесты, а солнце, внезапно, словно почувствовав, что пришло время, спряталось за горами, накрывая деревню черным полотном.

Тотчас на поляне разожгли множество костров, мужчины стали бить в бубны и запевать протяжные, мелодичные песни. Вокруг костров индейцы стали танцевать, подпевая, и водить хороводы вокруг огня. Вскоре на поляне не было свободного места, и Кохаку с интересом рассматривала танцующих, пытаясь понять движения. Один из охотников водил за собой сцепленных за руки людей и, образуя спирали, люди шли вокруг огня, отстукивая что-то ногами, поднимая руки в такт загадочной песне и что-то выкрикивая.

Нодан заметно расслабился, а Кита вытащил палку, избавляя несчастного жениха от возможного разрыва. В кругу танцевала Вабана, и, заметив ее подзывающий жест, Нодан поднялся и направился к сестре. Но девушка не осталась у костра, а отошла к вигвамам, прячась от посторонних глаз. Когда Нодан догнал ее, Вабана обняла брата.

– Ты так сильно похож на Маэру, – со вздохом произнесла девушка, проведя пальцами по выбритым вискам Нодана. – Вабана смотрит на вас и вспоминает, как сама была молодой, полной надежд на будущее.

– Кита найдет для тебя жениха, и он заплатит за тебя его отцу, – попытался ее утешить Нодан.