Текст книги "Quiproquo (СИ)"
Автор книги: Luna Plena
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
– Напротив, – Гарри улыбнулся, чувствуя, как щеки красит дикой вишней. – Это был очень мудрый совет. Спасибо.
– Ты только самого Драко в клетку не посади, – сказала Полумна в пространство, совершено не обращая внимания на шокированно открывающего и закрывающего рот Гарри, а затем кивнула на котёл. – Уже фиолетовое.
– Ох, чёрт!
Зелье они варили обе пары, не имея возможности оторваться хотя бы на минутку. Только когда Снейп показательно капнул несколько капель их прозрачного желеобразного варева на стекло с привороты, сваренным другой группой, и, удовлетворившись результатом, отпустил учеников, они смогли выдохнуть спокойно.
Гарри, нетерпеливо топтавшийся на месте, дождался, пока все его однокурсники покинут кабинет, и выхватил из кармана мантии карту. Не дав себе передумать, он шепнул заветные слова, жадно вглядываясь в проступающую схему Хогвартса с тысячами мелких точек. Гриффиндорская башня, его интересовала только она: главным было убедиться, что сова по-прежнему на месте.
Когда на пергаменте показались знакомые очертания спален восьмикурсников, Гарри задержал дыхание. В соседней комнате сидели Бем и Метлок, где-то в конце коридора шёл О’Нил. Пикс, Джордан, Малфой, Кут, Слоупер…
Сердце Гарри пропустило удар, и он снова перечитал небольшую подпись над практически неподвижной точкой. Драко Малфой. И, судя по всему, он был в его, Гарри, спальне.
Гарри отложил пергамент на парту и сжал переносицу пальцами. Этого же не могло происходить, верно? Он – Гарри, блядь, Поттер, его мечты не сбывались никогда. Он привык всего достигать упорством (упрямством?), тяжёлым трудом и форменным авантюризмом. Это должно было быть какой-то ошибкой. Правда?
Правда?..
Он медленно отвернул карту подземелий и окрестностей Хогвартса – у слизеринцев восьмого курса по расписанию был Уход за Магическими Существами. Знакомые точки с именами хаотично двигались по подлеску у хижины Хагрида, за исключением одного имени.
Драко на занятии не было.
Гарри застонал, чувствуя, как в животе сворачивается тугой узел. Одно дело – мечтать, что Анонимом окажется Драко, и совсем другое – знать, что это был он. Что ему теперь делать? Дать Драко забрать сову и сделать вид, что он ничего не знает? Да как он вообще сможет смотреть ему в глаза после всех этих писем? Или лучше пойти к нему и поставить все точки над i? Но ведь тогда не факт, что Драко воспримет это адекватно, – в конце концов, он был Малфоем, и если у простого человека душа – потёмки, то у всей его семьи эти потёмки даже Люмосом не разогнать.
Точка с именем Драко замерцала, задрожала, не двигаясь дальше десятой части дюйма по карте, но Гарри это привело в чувства. В конце концов, он был гриффиндорцем. Гриффиндорцы разбираются с проблемами по мере их поступления. Сейчас его проблемой был Драко Малфой, пытающийся стащить сову – плевать, что свою собственную, – из его спальни.
– Добби, – тихо позвал он, искренне улыбнувшись явившемуся домовику. – Ты не мог бы перенести меня к моей спальне? Я знаю, что это против школьных правил, но…
– Добби – свободный эльф, мистер Гарри Поттер, сэр, – проблеял домовик, восторженно опустив уши. – Добби не подчиняется школьным правилам, – он протянул Гарри сухую лапку, и через мгновение они уже стояли посреди коридора, прямо напротив глухо захлопнутой двери в их с ребятами спальню.
Эльф с тихим хлопком растворился, и Гарри потянулся было к ручке, но, в последнюю секунду передумав, опустил руку. Надо было, наверное, постучаться? Застигнутый на месте преступления Драко мог и в дуэль вступить, а Гарри этого ой как не хотел. Но это было с одной стороны.
С другой стороны, стучаться в собственную спальню, в которой нет никого, кроме человека, крадущего сову, казалось безумно глупо.
Всё решил глухой хлопок и звонкий лязг металла.
– Клетка, – шепнул себе под нос Гарри, вынимая палочку. Упустить Драко было никак нельзя.
Решившись и дёрнув на себя дверь, он оторопел. Практически весь пол был усеян перьями, пух летал в воздухе, а длинные хвостовые перья, которые так любил гладить Гарри, лежали вперемешку с остатками клетки на полу. Между этим бардаком и дверью в ванную комнату стоял Драко, зачем-то закутавшийся в красную простыню, сдёрнутую с постели Гарри. Выражение его лица было таким яростным и решительным, что Гарри сделал шаг назад.
Ещё раз окинув взглядом окружающий бардак и пунцовые уши Драко, Гарри медленно опустил палочку. Если бы Драко хотел драться – они бы уже кидались друг в друга проклятиями.
– Ты что, взорвал сову? – выдавил Гарри, где-то на задворках разума понимая, что это совершенно не то, что он должен был спросить.
Драко прищурился и отрицательно покачал головой.
– Ты её… трансфигурировал… во что-то? – Гарри пытался прощупать его настроение, но Драко красноречиво закатил глаза и снова покачал головой. – Да ты что, язык проглотил?! – не выдержал Гарри, от досады взмахивая руками. – Что ты вообще здесь делаешь?
Драко медленно освободил кисть из-под простыни и поманил Гарри пальцем. Благоразумно прикинув, что Драко никогда не был хорош в рукопашном бою, а палочка, видимо, была глубоко запрятана, Гарри несмело пошёл к нему навстречу.
– В чём дело?
Драко изобразил ладонью чашечку, и Гарри машинально повторил за ним, сложив свои ладони вместе. Драко скривился пуще прежнего, наклонился к нему ближе и…
…сплюнул ему на ладони комок пуховых перьев.
– Идиот, – прошипел он в ошарашенное лицо Гарри, стремительно пятясь и озираясь, видимо, в поисках путей отступления. – Шрамоголовый дебил! – и, пока Гарри не успел среагировать, ужом нырнул в приоткрытую дверцу ванны, тут же её захлопывая и накладывая сложные запирающие чары. Спустя секунду и звонкий звук бьщихся флаконов – видимо, в ярости Драко снёс склянки с гигиеническими зельями – из-за двери донеслось: – Неясыть! Редчайшую неясыть! В клетку, где даже крыльев не расправить! Сам всю жизнь в коробке жил, так ещё и другого принудил!
Гарри моргнул, по-прежнему шокировано удерживая мягкую горку перьев, а затем покрылся холодным потом осознания.
Нет здесь совы, и никогда не было. Всё это время это был Драко.
Как же многое это объясняло. Например то, почему у него самого совы в срвятне не было. Зачем тебе сова, если ты можешь носить пистма самостоятельно, в своей анимагической форме?
Отбросив перья, Гарри рванул к двери в душевую.
– Драко, открой.
– А пароль от ячейки Гринготса тебе не дать?
– Чт… Причём здесь вообще ваша ячейка?
– При том, что ты – придурок, и фантазии у тебя ноль!
Послышался очередной звук бьющегося стекла, и Гарри медленно глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Сердце билось о какой-то центр счастья, предположительно – в районе солнечного сплетения, но отпустить себя Гарри не мог. Сначала нужно было объяснится с Драко.
Ну почему он просто не отправил «Анониму» письмо?! Лично было так… тяжело.
– Давай ты пустишь меня, и мы поговорим как цивилизованные люди, – как можно спокойнее произнёс Гарри, пытаясь провернуть ручку. Та упрямо не поддавалась.
Драко молчал несколько долгих минут, и Гарри даже заволновался, не случилось ли с ним чего. Он уже открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, когда совсем близко к запечатанной двери раздался тихий и усталый надломленный шёпот:
– Я уже всё тебе сказал, – а затем с двери спали охранные чары.
Гарри, продолжавший дёргать ручку, этого не ожидал, потому ввалился в ванну, чудом удержав равновесие. В окне практически под самым потолком, предназначенном одному Мерлину известно, для чего, было выбито стекло, и на деревянной резной раме сидела длиннохвостая неясыть. Бросив последний взгляд на Гарри, сова камнем рухнула в простор улицы, чтобы секундой позже расправить крылья и улететь.
– Ну нет, Драко, – прорычал Гарри, на эмоциях ударив многострадальную дверь кулаком. – От меня ещё никто не убегал.
Ураганом ворвавшись обратно в спальню, он разыскал бездумно брошенную на пол карту Мародёров, снова активируя изображение.
Точка с именем «Драко Малфой» плавно снижалась к стене, за которой находилась лестница в подземелья. Секунда, другая, Гарри уже испугался, что Драко, не пережив позора, решил разбиться о камень, но точка магическим образом пролетела сквозь него, продолжив свой путь напрямик ко входу.
Гарри звонко шлёпнул себя по лбу. Бойницы. Конечно, так ему и удавалось вылетать никем не замеченным.
– Что, во имя Моргановых панталонов, здесь произошло?
На пороге спальни, шокировано распахнув рты, стояли Дин, Симус и Невилл.
– Потом, – отмахнул Гарри, прикусив губу. – Кто-нибудь знает пароль от гостиной Слизерина?
– Слизеринцы, я так подозреваю, – протянул Невилл. – Гарри, умоляю, скажи, что неясыть жива.
– Жив он, гад ползучий, – Гарри ещё раз бросил взгляд на точку «Драко Малфой», которая, добравшись до своей (по всей видимости) спальни, замерла и более не двигалась. Скосив взгляд левее, он радостно осклабился: точка «Северус Снейп» плавно обходила свой кабинет. – Всё потом, ребята, – кинул он, на всей скорости выбегая из спальни.
Про Добби и магию в принципе он сейчас думать не мог. Быстрый бег, свистящий в ушах ветер и сбившееся дыхание вытесняли из головы все мысли в принципе, и Гарри влетел в уже ставшие знакомыми покои даже без стука.
– Профессор, мне очень нужен пароль от подземелья, – выдавил он, силясь отдышаться. – Сейчас. Там Драко. Сова. Драко. А я здесь. Очень надо! Любое зелье сварю!
Снейп, застывший памятником самому себе, вздохнул и отставил чашечку с чаем на кофейный столик.
– Прошу, избавьте меня от подробностей, мистер Поттер. Я наслышан про вашу… установившуюся дружбу с факультетом и моим крестником в частности.
– Вашим кем?!
– Более того, – жёстко отрезал Снейп, бросив убийственно взгляд в посмевшего перебить его Гарри, – это уже не те старинные подземелья, которые мы ревностно защищали от чужаков, – он поджал губы, но тут же тяжело вздохнул. – Пароль: «Quiproquo». Постарайтесь не разгромить там ничего, Салазаром молю.
Гарри вспомнил, что нужно было поблагодарить профессора, уже стоя в проходе отъехавшего портрета.
Приглушённый свет факелов, уютные на вид диванчики с кучей изумрудных подушек, тяжелые шторы на окнах, выходящих в озёрные глубины, множество резных полок с книгами… Да, после реставрации подземелья выглядели куда приятнее, чем на втором курсе его обучения.
Сверившись с картой, Гарри прошёл несколько поворотов, ведущих ещё глубже под замок, и остановился у тёмно-зелёной, практически чёрной двери. Искусно вырезанная ручка, к удивлению Гарри, поддалась с первого раза.
В спальне царил лёгкий полумрак и, к его удивлению, в ней стояло всего две постели. Окон не было вовсе, но их с лихвой заменяло множество небольших факелов и зачарованных свечей, отбрасывающих причудливые тени от старинной мебели.
Драко сидел на полу, привалившись спиной, по-видимому, к своей постели и запрокинув голову на изумрудно-серебристый плед. Он уже успел переодеться в бирюзовую пижаму, но под ним комком лежала всё та же красная простыня.
Драко слегка вздрогнул, когда под ногами Гарри скрипнула половица, но глаз так и не открыл и даже не отодвинулся, когда он сел возле него.
– Почему ты сбежал? – шёпотом спросил Гарри. Тишина давила на виски и натянутые нервы. Драко молчал. – Кто-нибудь ещё знает, что ты – анимаг? – и та же тишина в ответ. – Почему ты перестал писать после той моей записки? – Драко, казалось, решил его игнорировать. – Чёрт возьми, да ответь ты мне уже!
Драко лениво приоткрыл глаза и поднял голову, окатывая Гарри фирменным безразличием.
Так могло бы показать кому-то, кто плохое его знал, но Гарри его знал хорошо, потому заметил, как едва уловимо дрогнула серебристая радужка, как слегка расширился зрачок, и как по губам скользнул кончик языка.
– Вы пришли меня утешать, и это очень мило с вашей стороны. Но застали меня уже утешившимся и злитесь. Вот оно, людское сочувствие, – медленно произнёс он, чуть ближе пододвинувшись к постели.
Гарри удивлённо моргнул и почувствовал, как внутри него разливается приятное тепло, проступающее улыбкой на губах.
«Это он, это действительно был он, всё это время».
– Тебе не нравится Дориан. Тебе нравится Уоттон.
Мелькнувшая на губах Драко ответная лёгкая улыбка тут же пропала.
– Я не сбежал, Поттер. Я просто не хотел с тобой говорить. Поверь, культурный человек никогда не раскаивается в том, что… предавался наслаждениям.
На этот раз Гарри искренне рассмеялся. Он так и знал, что Аноним писал цитаты по памяти. Интересно, Драко знал всю книгу?.. Закусив губу, Гарри задумался. Чисто теоретически, в эту игру могли играть двое.
– Каждый раз, когда человек совершает глупость, он делает это из «самых благородных побуждений».
На этот раз рассмеялся Драко. Приятный, чуть хрипловатый тихий смех, от которого по телу Гарри побежали мурашки удовольствия.
– Что именно ты считаешь моей глупостью?
– Побег.
– Стратегическое отступление, Поттер.
– Ты давно это умеешь? – тихо спросил Гарри, переходя от цитирования книг к реальной проблеме. Теме. Не важно.
Драко надолго замолчал, но потом всё же ответил:
– Одиннадцатое сентября.
– Что?
– Письмо от одиннадцатого сентября. «Умение уходить от проблем пришло не сразу: мне пришлось долго и усердно тренироваться, чтобы появился шанс сбежать из этого дурдома или хотя бы выжить в нём», – Драко криво улыбнулся и фыркнул.
– Я… я и подумать не мог, что ты говорил об анимагии. Значит ты буквально «уходил» из поместья? – Гарри изо всех сил старался не смотреть на тонкую линию шеи и острого кадыка Драко, но выходило из рук вон плохо.
– Улетал, точнее, – Драко поёжился, отчего край воротника не застёгнутой пижамной куртки спал с его плеча. – Мне всегда нравились птицы. Они такие… свободные. Я слышал, как пытали мою мать, и знал, что ничего не могу сделать. Я просто смотрел в окно, на всех тех птиц, что сидели на деревьях нашего сада, и мечтал стать одной из них, – он говорил это таким безэмоциональным голосом, что Гарри почувствовал вовсе не приятные мурашки на своей спине.
А ещё ему стало стыдно.
– Ты не обязан мне ничего рассказывать.
Драко невесело усмехнулся.
– По сравнению с моими письмами, это мелочи.
Между ними повисла тягучая тишина, которую первым нарушил Драко.
– Зачем ты сюда пришёл, Поттер?
– Гарри.
– Поттер.
Гарри вздохнул и ковырнул шов пижамных штанов. Он даже не заметил, когда чары с его одежды спали.
Как ему нужно было ответить? Просто вывалить на Драко свои чувства? Или сказать, что уже давно считает его красивым, а как узнал поближе, так сердце сжало тиски и никуда его уже не отпустит? Вероятность того, что Драко после этих слов только сильнее закроется, стремилась к бесконечности.
Но Гарри никогда не умел держать себя в руках, когда дело касалось Драко, а сейчас его касалось ещё и тело – в какой-то момент разговора Гарри расслабился, прижавшись своим бедром к бедру Драко, – и в воздухе снова витал аромат мандарина, вызывающий тугой шарик пульсируюшего счастья в его груди.
Гарри мысленно взмолился всем знакомым богами и нежно – едва ощутимо, словно крылья бабочки, – провёл кончиками пальцев по его ладони. Рука Драко слегка дрогнула под его касаниями, и сам он резко вздохнул, но отодвигаться не стал.
Осмелев, Гарри осторожно переплёл их пальцы между собой – самую малость, чтобы Драко мог легко убрать свою руку, – и улыбнулся. Решение пришло само собой.
– Нищета вползает через дверь… – он оборвал себя посреди цитаты, позволяя Драко закончить её за него.
– …а любовь влетает в окно, – он поддержал игру, печально улыбнувшись и мягко высвобождая руку. – Что ты можешь знать о любви? Ты считал, что и с Уизлеттой у вас «любовь».
– Последний месяц я много про неё читал, – пожал плечами Гарри, игнорируя шпильку в сторону Джинни.
Драко метнул в него быстрый взгляд и поспешно отвернулся, но даже за эту долю секунды Гарри успел заметить вспыхнувшие скулы. Решив сменить тактику и нарушить-таки снова повисшую тишину, он тихо попросил:
– Ты можешь… ещё раз обратиться?
– Обращаются оборотни, Поттер, анимаги тансформируются, – фыркнул Драко, снова поворачиваясь к Гарри лицом.
– Прости, – виновато улыбнулся он, пожимая плечами. – Просто… Единственными анимагами в моей жизни были МакГонагалл и Сириус, и никто из них не обращ… трансформировался в птицу.
– Что, Поттер, зверушка понравилась? Ты не в заповеднике магических существ, – нерешительно ответил Драко, сморщив нос.
Гарри закусил губу и мягко коснулся его плеча – потому что, как говорила Гермиона, лёгкий физический контакт иногда помогает настроить человека на дружественный лад, и просто потому, что коснуться алебастровой кожи хотелось до плывущих перед глазами цветных кругов.
– Пожалуйста?
Драко вздрогнул, опустив голову и спрятавшись за волосами. Подумав немного, он дёрнул плечом и чуть развернулся к Гарри.
– А потом ты уйдёшь?
– Нет, – не раздумывая ответил Гарри и по едва заметно дрогнувшим уголкам чужих губ так и не смог понять, правильным был этот ответ или нет.
Но это было не важно, потому что Драко медленно поднялся, разминая плечи. Гарри поднялся, тоже, приготовившись в случае чего либо ловить решившего сбежать анимага, либо защищаться от его ударов.
Ни того, ни другого не понадобилось: Драко лишь отступил на шаг и прикрыл глаза на мгновение, а когда открыл снова, они были абсолютно чёрными, как и у совы. Будто по сигналу всё его тело начало уменьшаться и обрастать перьями, – на всю трансформацию ушло не больше доли секунды, но эти два удара сердца показались Гарри целой вечностью. Только когда в груде из бирюзовых одежд и красной простыни показалась знакомая сова, он судорожно выдохнул и счастливо рассмеялся.
– Ты прекрасен, – тихо выдохнул Гарри, рассматривая чёрно-белые перья, которые в свете факелов выглядела ещё загадочнее, если это вообще было возможно.
Драко на это лишь гортанно ухнул и побежал в сторону, распахивая крылья и взлетая под потолок. Он неспешно облетал спальню по кругу, слегка опуская расправленный хвост, во всю красуясь перед и без того восторженным Гарри.
Когда он постепенно начал снижаться, Гарри не обратил на это особого внимания – мало ли, как ему летать вздумалось, – но вот когда Драко снизился на уровень его груди и вместо того, чтобы летать по кругу, бросился прямо на Гарри, он вструхнул не на шутку: последнее, чего ему хотелось, это столкновения с теоретически разгневанной птицей с одним размахом крыльев практически равным его росту. Он торопливо попятился, и спинка кровати ударила его под колени. Грузно плюхнувшись спиной на неожиданно мягкое покрывало, он зажмурился, ожидая удара крыльев, но вместо этого сова осторожно приземлилась ему на живот, неуверенно переступая мягкими лапками и сложив крылья.
– Драко? – отчего-то шёпотом позвал его Гарри, и неясыть на это тихо «гавкнула» и резко подалась вперёд, чтобы укусить.
Гарри прекрасно знал, что анимаги в звериной форме сохраняли рассудок, и что Драко был более, чем в человеческом сознании и наверняка не причинил бы ему вреда умышленно, но подсознанию этого не докажешь, потому он крепко зажмурился, спасая от острого клюква глаза.
Драко его клюнул. Но не так, как кусала Букля, пытаясь вырвать из рук угощение, а ласково, короткой очередью нежных касаний клюва пробегаясь по щекам, скулам и подбородку. Это было… непривычно, – касания были щекотными, но перья на мордочке и острые когти на лапах иногда неприятно кололи кожу. В голове у Гарри пролетела шальная мысль, что с Драко, по-видимому, всегда так и будет: ложка сарказма и вредности в бочке нежности, которой он отчаянно старался поделиться.
Драко снова ухнул и прихватил клювиком мочку уха, отчего Гарри машинально поёжился и покрылся мурашками.
– Драко, ну, хватит, – выдавил он сквозь счастливый щекотный смех, а затем коротко вскрикнул, когда Драко нечаянно (нечаянно?) ощутимо прихватил кожу на его шее. – Аккуратнее, это же, всё-таки, клюв!
По-прежнему жмурясь он поднял руку, чтобы коснуться жёстких перьев крыла, и подавился воздухом, когда пара килограммов веса неясыти сменились добрыми шестьюдесятью килограммами человека.
Рука Гарри коснулась обнажённого бедра Драко, который опирался коленями о кровать по обе стороны от Гарри. По-прежнему лежащие у него на груди руки, сменившие когтистые лапы, машинально сжали в кулаках тонкую ткань ночной футболки, а скул касались мягкие волосы, пахнущие полем и дождём.
Драко лежал на нём неподвижно, тяжело дыша в шею и посылая по всему телу колючие мурашки. Гарри понял, что дышит также тяжело, когда пальцы на его рубашке разжались и успокаивающе погладили его по груди.
Он хотел что-то сказать, хотел признаться открыто, без чужих цитат, хотел прижать это стройное и подрагивающее обнажённое (о, Мерлин) тело ближе, теснее, чтобы дышать в унисон, хотелось врасти в него, однажды и навсегда, так, чтобы у Драко больше не осталось неверия в его чувства. Но тело его не слушалось: ладонь, лежащая на бедре, словно намертво к нему приклеилась, другая не двигалась, губы покалывало от желания прижаться к близкой шее, от которой еле уловимо пахло сандалом, а язык прилип к нёбу, будто уберегая его от ненужных слов, которыми он наверняка испортил бы момент.
Спина. Единственное, что оставалось под его контролем, это спина, потому он выгнулся, подавшись к Драко ближе, и тот, издав какой-то нечленораздельный звук, прижался губами к его шее, к тому крохотному шраму, что оставил несколько недель назад его коготь.
Судорожно вздохнув, Гарри всё-таки нашёл в себе силы выдавить «Драко», которое получилось тихим, полузадушенным стоном, и этого хватило, чтобы сам Драко сорвался, начиная быстро, «по-совинному», осыпать его лицо поцелуями неожиданно горячих губ. Скулы, нос, щёки, лоб, дрожащие веки – Гарри так и не понял, когда с него стащили очки, – подбородок, шея и всё сначала, – Драко хаотично покрывал его сердце метками, оставляя кожу не тронутой пятнами, и даже эта странная забота звучала чистой счастливой нотой в душе Гарри, который также хаотично полставлялся под эти метки, шепча признания нетронутыми поцелуями губами.
– Драко, подожди, – прошептал он, почувствовав недвузначное движение чужих бёдер против своих, распаливший огонёк в сердце в настоящий пожар тела.
Драко оставил последний, самый долгий поцелуй на кончике его подбородка и отстранился, заглядывая Гарри в глаза слегка затуманенным взором.
Гарри чувствовал, как дрожали прижатые к его груди руки, и смотрел в блестящие счастьем серые глаза, на линию искусанных губ и на волосы, несколько прядей которых упало Драко на покрасневшие скулы. Силясь подавить восторг и испепеляющую нежность, рухнувших из сердца прямо в низ живота, он постарался сфокусироваться на крохотном пёрышке, застрявшем в платиновых волосах, и в эту секунду в мире не было для него ничего важнее этого пера и его обладателя.
Он медленно запустил ладонь Драко в волосы, пытаясь выловить пушинку, но замер, когда Драко, шумно выдохнув, опустил веки и прильнул ближе к его руке. Его тёмные, как кончики анимагических перьев, реснички слегка подрагивали, а губы были приоткрыты, и Гарри…
Гарри напрочь забыл и про пушинки, и про перья, и про сов. Перед ним – на нём! – сидела его буквально ожившая не-такая-уж-и-анонимная мечта, так трогательно ожидавшая поцелуя, и Гарри чувствовал, как горячее сбившееся дыхание Драко наполняет его изнутри, залечивает каждую ранку на сердце, собирает воедино лоскуты разорванной души. Чувствовал, как с каждым выдохом на грани стона из него выходит всё одиночество, поселившееся внутри после смерти в том лесу, и как на его место становится то чувство, которого он не испытывал никогда в жизни: уверенность в завтрашнем дне. В том, что он обязательно наступит, и Гарри встретит его с любимым человеком.
Уже сцеловывая ответный шёпот признаний с губ Драко, Гарри задумался, насколько иронично звучал пароль от слизеринских подземелий: quiproquo – «не те, кем кажутся».
К счастью, ему в этом выражении иронии не виделось, ведь его ожидания совпали с реальностью на все сто процентов.
