Текст книги "Золотая лента (СИ)"
Автор книги: Luky-chan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 52 страниц)
***
Наруто со стоном открыл глаза и поморщился. Рассеянный свет бил по глазам, которые дико слезились от пыли. Попытавшись приподняться, блондин со стоном рухнул обратно. Все тело нещадно ныло, левая рука выше локтя горела огнем, к горлу подступала тошнота, голова гудела и кружилась. Такое ощущение, словно на него свалилась тяжелая бетонная плита. Попытавшись осмотреться, Узумаки понял, что пока что у него ничего не получится рассмотреть. Мало того, что беспрерывно текли непроизвольные слезы, а под веки будто кто песка насыпал. Хотелось протереть глаза, но правая рука почему-то вообще не слушалась. Так еще и в глазах даже не троилось, четверилось. Подросток констатировал у себя сотрясение мозга. В горле першило и срочно нужно было разобраться в произошедшем. Наруто прикрыл глаза и попытался перевести дыхание. Грудь жгло, легкие разрывало от желания прокашляться, во рту ощущался противный металлический привкус. Наруто пошевелил языком и сосредоточился. Так и есть, он прикусил губу во время падения и та теперь кровоточила. Предприняв еще раз попытку открыть глаза, блондин смог различить смутные очертания предметов. Удалось пошевелить пальцами левой руки. Странно, они были занемевшие и холодные, тогда как сама рука горела, как в огне. Попытался пошевелить ногами. Левая слушалась, хоть и с трудом, а правая отозвалась сильной болью, но тоже слегка пошевелилась. Узумаки прислушался к собственным ощущениям, похоже просто неудачно подвернул и вроде бы нет перелома. Нос невероятно чесался, хотелось чихнуть. Однако, Наруто сумел сдержать этот порыв, представив как это отзовется в его пострадавшей черепушке. Голова и так болела нещадно. И тошнило сильно. Парень постарался расслабиться. Выходило с трудом.
– Черт! – слабо проговорил подросток, пытаясь усилием сжать левую кисть в кулак. Пальцы получилось собрать в кучу, но сжать кулак – все еще нет.
Рядом что-то зашуршало.
– Кто здесь? – хрипло произнес Наруто, кашлянув и повернув голову в сторону звука.
Мутная пелена перед глазами не позволяла ничего разглядеть.
– Назовись!
Опять что-то зашуршало, потом заскрежетало, словно кто-то шевелил старыми сухими костями с усилием передвигая их по камням. Узумаки кашлянул и прищурился, пытаясь хоть что-то рассмотреть.
– Кто здесь? Назовись! – тихо, но настойчиво произнес Наруто.
В ответ прозвучали какие-то неразборчивые звуки.
– Кто это? – не унимался Узумаки.
Собеседник снова что-то просипел. Это звучало так, словно человек заново учился разговаривать. Вроде бы это был человек. У него была пергаментно-серая кожа и он был очень худой, чересчур худой. Наруто вроде бы видел чей-то скелет, но с уверенностью утверждать этого не мог. Это все, что удалось рассмотреть блондину сквозь пелену слез и множащиеся контуры. Сколько юноша ни старался, сколько ни щурился, четкости он навести не мог, перед глазами все плыло.
Прямо перед глазами увеличилось какое-то серо-зелено-желтоватое пятно и пошевелилось.
– Сколько пальцев? – проскрежетал кто-то. Звук голоса незнакомца звучал жутко, но в таком состоянии Наруто не мог бы испугаться, даже если бы и захотел.
Узумаки прикрыл один глаз, напрягся, потом другой, активно подключая к этому действию мимику, щурился, очень медленно слегка повертел головой.
– Слишком много для человека, – хрипло выдавил подросток.
– Ха-ха! – проквакал старческий голос. – Ты смешной. Но хорошенько головой приложился, раз ничего не видишь.
– Вижу! – упрямо заявил Наруто, мало ли какой перед ним противник, нельзя расслабляться даже в такой невыгодной для него ситуации.
– Нет. Не видишь, – прошелестел невидимый собеседник и надолго замолчал.
Наруто расслабленно закрыл глаза, пережидая новый приступ слабости. Голова невероятно кружилась, хоть он и лежал на полу.
– А как... – собеседник снова задушено захрипел, словно каждое слово давалось ему очень тяжело.
– Как ты сюда попал? – с трудом разобрал слова незнакомца Наруто.
Узумаки отрицательно мотнул головой. Он не собирался ничего рассказывать этому незнакомцу. На левой руке сомкнулось что-то холодное и твердое. Не сразу блондин сообразил, что собеседник держит его за руку. Только это не было ощущение прикосновения руки, ему словно кандалы надели. Из кости. Рот сам собой открылся и Наруто заговорил:
– Я мчался за Гаарой. Он взметнул песок. Я поскользнулся и упал, потом неудачно ступил на камень и случился обвал.
Ненадолго юноша замолк, пытаясь сдержать свой болтливый язык. Однако, это было сложной задачей. Его рот ему не повиновался.
– Продолжай, – еле слышно просипел старик. – Кто такой Гаара?
– Гаара – это джинчурики Суны. Он мой друг. Я хочу его спасти от одиночества. Я не хочу, чтобы он становился монстром, который не ценит ни родных, ни себя. Я не хочу, чтобы Гаара сам себя считал монстром. Но он считает, что опасен для меня и все время убегает.
Узумаки замолчал и судорожно сглотнул.
– Я хочу ему помочь! – это он зачем-то добавил от себя.
– А тебя как зовут?
– Узумаки Наруто, – нахмурившись, ответил подросток, крепко стискивая зубы. Его голос ему не повиновался.
– Узумаки, значит! – задумчиво протянул собеседник. – Вот так встреча! – в голосе неизвестного отчетливо слышалось восхищение, что окончательно сбило Наруто с толку.
– Странная судьба у этого твоего Гаары. Связаться с Узумаки, единственным кланом, который может контролировать хвостатых на должном уровне, не травмируя носителей.
– Какие-то проблемы, что я Узумаки? – возмутился Наруто, пытаясь перебороть вражескую технику. С огромным трудом ему это удавалось.
– Да нет.
– Тогда что тебе от меня нужно?
– Друг, говоришь, джинчурики, – со странной интонацией ответил собеседник, игнорируя слова мальчишки.
– Да, друг, – решительно произнес подросток.
Неизвестный хмыкнул, отпуская руку подростка.
– Да, – гневно выпалил Наруто, от возмущения даже приподняв голову и перебарывая дикое головокружение и тошноту, уставился размытым взглядом на собеседника, пытаясь смотреть туда, где у незнакомца должно было быть лицо. Больше всего на свете блондину хотелось набить морду этому товарищу. Юноша не мог понять странной интонации незнакомца, но ему уже заранее не нравилось предвзятое отношение того к Гааре и он намеревался защищать друга до конца, прекрасно понимая, что в таком плачевном состоянии ничего не сможет сделать. – Джинчурики такие же люди, как и остальные. И никто не имеет права относиться к ним, как к монстрам. Мы...– тут подросток закашлялся, пытаясь скрыть то, что чуть не проговорился, что и сам является джинчурики. – Люди ненавидят их и боятся. Но ведь джинчурики не виноваты, что в них засунули демонов. Их никто не спрашивал, хотят ли они быть носителями хвостатых.
Подросток так горячо доказывал свои слова, в бессильной злобе сжимая руку в кулак и уставившись на собеседника мутным взором, в котором горел вызов. Собеседник озадаченно хмыкнул. Ему все казалось, что и сам запорошенный пылью и израненный блондин, лежащий перед ним в куче камней и придавленный парочкой глыб, является джинчурики. Уж слишком он хорошо знает, как нелегко живется носителям демона. Хотя... если он действительно является другом джинчурики, он может знать истинное положение вещей. Но это так странно. Среди людей крепко жило утверждение, что носители хвостатых и сами являются демонами и друзей, и близких у них не может быть по определению.
– А кто ты? – хмуро поинтересовался Наруто. Парню не нравилось, что собеседник знает о нем все, а он о нем ничего и даже не может рассмотреть незнакомца.
– Раз ты сказал мне правду, то я тебе так же честно отвечу. Меня зовут Кагетору Мамоджи. И я один из многих неудачных экспериментов по созданию джинчурики Шукаку. Много лет назад меня заживо замуровали в этой пещере.
Наруто недоверчиво прищурился.
– И как давно это было? – подозрительно покосившись на собеседника, спросил Наруто.
– Семьдесят лет назад.
Видя, что недоверчивое выражение не исчезло с лица мальчишки, собеседник решил совершить краткий экскурс в историю.
– Суна давно пыталась поймать и усмирить Песчаного демона. Люди не могли видеть, как хвостатый безраздельно владеет пустыней. Видеть такую огромную силу на свободе... Суна всегда с вожделением смотрела на этот живой сгусток чакры. Жадно мечтала владеть таким опасным оружием, подчинить себе эту дикую силу. Мы шли на все. Любые жертвы и затраты оправдывались. Шукаку был слишком хитер для нас. Он часто сбегал, обходил наши ловушки за версту. Но его все равно ловили множество раз. Пытаясь запечатывать в людей. А те, либо сразу сходили с ума и погибали, либо их разрывало на части, а таких было большинство, либо впадали в крайнюю ярость и крушили все вокруг.
Собеседник ненадолго замолчал, погружаясь в неприятные воспоминания. Атмосфера вокруг стала давящей. Наруто снова предпринял попытку пошевелиться.
– Я бы на твоем месте не пытался шевелиться. Твоя левая рука распорота от локтя до плеча. Когда ты ею не шевелишь, кровь останавливается. У тебя, судя по всему, сломано несколько ребер, вывихнута лодыжка, вон как опухла. Правая рука придавлена приличным валуном, если его вскоре не убрать – останешься без руки. Да еще и сотрясение мозга налицо. Разбита бровь, затылок весь в крови, на бедрах и лице кожа свезена до крови, плюс куча царапин. Но вообще, ты везунчик, упасть с такой высоты и остаться в живых – удача тебе сопутствует, – попытался подбодрить мальчика мужчина в своеобразной грубой манере.
Наруто снова пытается пошевелиться. Если у него действительно такие сильные повреждения, то надо быстрее выбираться наружу. Или хотя бы позвать на помощь. Новый знакомый не вызывает доверия.
– Я сказал не двигайся, – шипит неизвестный.
Узумаки ощущает, как на его левой руке пишут какой-то символ. Тело неподвижно замирает.
– Вот еще, чакру на тебя потратил.
Наруто пытается произнести хоть слово. Не выходит – он нем, как рыба. Остается только закрыть глаза и расслабиться.
– Я вот свою историю не дорассказал, – как ни в чем не бывало продолжает Мамоджи. – Так вот, я с моим отрядом загнал Шукаку в ловушку. Мы смогли его запечатать, только от моего отряда остался только я и двое моих напарников. Мои друзья были сильно ранены и у них еще, вдобавок ко всему, было сильное истощение. Мы вернулись обратно в Суну, а тут нас ждал неприятный сюрприз. Нас троих определили в будущие носители Шукаку. Какая-то особая кровь или чакра, или геном особый. Я не помню уже. Были изранены, истощены, а нам даже не дали восстановить свои силы. В чем был смысл такой спешки мне и сейчас не ясно. Дальше начался сумасшедший дом. Первый был Акияма, – тут собеседник сбился с плавного повествования и затараторил очень быстро, периодически глотая слова, перескакивая с одной темы на другую. Наруто разобрал не все, что ему лихорадочно рассказывал Кагетору. Из общей массы текста Узумаки вылавливал основную информацию. – Мой друг не пережил даже ночи. Я и Акио всю ночь слышали его крики и эти звуки невозможно было ничем заглушить. Потом настала очередь Акио. Измученный бессонницей, страхом и криками нашего друга, сознание Акио не выдержало, его прямо на моих глазах разорвало на части. Я пытался сопротивляться, кричал, но когда Шукаку стали запечатывать в меня, я уже сорвал голос и мог только хрипеть. Я проклинал своих мучителей, обещал им мучительную смерть. А потом все, темнота. Когда я немного пришел в себя, я оказался скован множеством цепей, вокруг было множество пятен крови, куски чьих-то тел. Я пытался кричать, хоть как-то выбраться наружу, звал на помощь. Потом понял, что от истощения и жажды скоро умру. Судя по состоянию печати, Шукаку из меня выскочил, значит часы моей жизни были сочтены. Знаешь, мы ведь в каком-то дальнем колене родственники. В моей крови тоже есть кровь Узумаки. Я применил жуткую технику, что позволила мне дожить до этих дней. Я должен сказать тебе спасибо.
Наруто вопрошающе промычал.
– Ты капнул на меня своей крови. Мне повезло, что это кровь Узумаки, иначе, я бы так и остался живым трупом. Так что пусть и случайно, но ты стал моим освободителем. Я перед тобой в долгу.
Наруто обреченно помотал головой, точнее попытался это сделать, а потом гневно взглянул на собеседника. Будь его воля, он бы набил морду этому дальнему родственничку. На ум некстати пришло воспоминание о Какудзу. Тот тоже, когда-то, был Узумаки.
– О, не стоит так сверкать на меня глазами. Ты Узумаки, да еще и защитник джинчурики, такими кадрами нельзя разбрасываться. Да еще и мой спаситель. Я обязан тебя как-то отблагодарить. Что же мне тебе дать? – задумчиво произнес Кагетору.
Наруто гневно свел брови, пытаясь донести до собеседника, что лучшим подарком для него стало бы освобождение от этой странной техники.
– О, придумал! – радостно воскликнул собеседник. Узумаки обратил внимание, что чем больше они разговаривали, тем сильнее наливался силой голос его собеседника.
– Ты выглядишь слабеньким и хиленьким, хотя в тебе есть стальной стержень. Это сразу видно. Но чакры у тебя мало и, скорее всего, больше не станет. А если и станет, то незначительно. Так что я подарю тебе призыв. Так, впишем-ка сюда твое имя.
Судя по звукам, собеседник достал свиток из пространственного кармана. Затем Мамоджи окунул палец в рану мальчишки, заставив того, зашипеть от боли.
– Ничего, потерпи.
Подросток зло рыкнул.
– Так, впишем: Узумаки Наруто. Готово!
Подросток в негодовании попытался донести до собеседника всю степень своего возмущения. Однако, кроме мычания и грозных взглядов, больше ему ничего не далось. Даже пальцы его не слушались.
– А да, точно. Забыл тебе сказать, что это за призыв. Летучие мыши! – радостно воскликнул Кагетора.
Наруто недоуменно поднял брови.
– О, не волнуйся, я себя нисколько не ущемил. Это совершенно бесполезный призыв. Никаких преимуществ не дает. Летучих мышей в бою призывать нельзя. Научиться у них чему-нибудь – нельзя. Говорить они не умеют. О, зато могут переносить послания. Но... – собеседник выдержал эффектную паузу. – Не всегда. И то, только по желанию. Могут отнести твою весточку, могут – нет. Как повезет. Но зато для их вызова требуется совсем мало чакры, так что для тебя все равно приятный бонус.
Зазвенел металл, как будто по полу потащили цепи. Лицо Наруто накрыла костлявая холодная рука.
– А теперь спи, мой мальчик. Вскоре за тобой придут.
Наруто хотел еще что-то спросить или возмутиться, но сознание погрузилось в мягкую тьму.
Глава 29. Летучие мыши.
***
Примчавшись к дому Узумаки и решительно позвонив в дверной замок, Гаара застыл в ожидании. Когда на пятый звонок никто не ответил, джинчурики выломал дверь. Блондина дома не оказалось. Вот тогда-то Собаку-но и понял, насколько сильно он просчитался. Мальчишка оббегал всю Суну в поисках неугомонного коноховца, стал сам расспрашивать всех встречных про Наруто, чем довел многих жителей до инфаркта, а кого загнал в подвалы или на крыши домов, куда люди бежали спасаться от неадекватного носителя демона. Впервые джинчурики Шукаку заговорил с жителями Суны.
Гаара уже хотел идти к отцу, так как он самый главный в деревне и отвечает за безопасность жителей, но потом резко затормозил. На его плечи впервые свалилась ответственность и забота о ком-то, заставив разум активировать все свои возможности. Его посетила не свойственная для него мысль: отец прозрачно угрожал Наруто-куну, так что он, как Казекаге, может повернуть ситуацию в свою сторону, а такого Гаара допустить не мог.
Пришлось мальчишке искать дядю Наруто на свой страх и риск. Еще не известно было, что тот с ним сделает, когда узнает, что это его вина, если с Узумаки случилось что-то серьезное. Хоть мальчишка и ожидал покорно грозных взглядов и яростных криков, Арата его удивил. Мужчина на слова джинчурики лишь спокойно улыбнулся, растрепал тому волосы и сказал показывать дорогу, где по его мнению он в последний раз видел Наруто. Человеческое отношение и спокойные слова коноховца остановили нарастающую панику рыжеволосого. Собаку-но смог взять себя в руки и кое-как привести мысли в порядок. Вдвоем они проверили несколько мест, где пути двух друзей могли пересечься.
Вскоре внимание Араты привлекла белая тряпка, лежащая на камнях. Ирьенин решил проверить. Так они и нашли обвал и раненого Наруто. Гаара, увидев блондина всего в крови, заметался в панике. Старший же Узумаки, активировав медицинские печати, сначала внимательно осмотрел племянника, отметив все повреждения.
– Что это? – спросил Арата, заметив странную печать на руке пострадавшего. – Печать принудительной комы?! Кто мог ее поставить?!
Быстро осмотревшись, мужчина ничего не нашел. Помещение было абсолютно пустым. Часть стены была искусственной, часть – каменное основание. Никаких намеков на присутствие людей. Но ведь если бы тут кто-то был, он бы помог?! Или нет?!
– Нам нужны носилки. Его пока нельзя трогать. У него сильнейшее сотрясение мозга и не известно, что с позвоночником. Надо одновременно поднять горизонтально все тело.
Собаку-но на некоторое время замер, а потом легко отстранив Арату в сторону, стал колдовать вокруг раненого. С третьей попытки ему таки удалось. Так он свой песок еще не применял. Собираясь в мягкую подушку, песок приподнял тело блондина над землей. Ирьенин удивился и уже хотел спросить мальчишку о такой странной технике, но вовремя остановился. По лицу джинчурики обильно стекал пот, мышцы были предельно напряжены. Такая техника давалась мальцу с огромным трудом и огромными затратами чакры.
Что интересно, когда они выбрались, Арата не смог вновь найти кусок этой белой ткани. Она словно испарилась.
Блондина благополучно доставили в госпиталь.
***
В этот раз Гаара не решился отходить далеко от Наруто, пока тот не очнется. Арата, внимательно изучив тело племянника, постановил, что на того применили древнюю, почти уже забытую печать, что погружала пациента в принудительную кому, в течение которой регенерация работала в повышенном режиме. Старший Узумаки бы доходчиво объяснил этому неизвестному, что с мальчиком не нужно было так поступать, так как его собственная регенерация справлялась на отлично, только вот благодаря этой старинной технике, подросток не мог прийти в сознание добровольно. Собаку-но сутками сидел рядом с другом, не смыкая глаз по ночам, ожидая пробуждения последнего. Арата, сколько ни пытался, не смог убедить Гаару немного отдохнуть. Тот денно и нощно следил за показаниями приборов, прислушивался к дыханию Наруто. Ему все казалось, что он больше не слышит вздохов блондина и отчаянно боролся со своими страхами. Самым большим из которых был тот, что это он убил Узумаки. А еще Собаку-но заметил, что когда он держит Наруто за руку, тот вытягивает из него чакру. При том не его собственную, а чакру Шукаку. Это служило для мальчика добрым знаком. Он уже чувствовал такое, когда приходил под бок Узумаки, чтобы выспаться. Теперь становилось понятно, почему он мог в те ночи спать. А также Гаара неожиданно осознал, кого он стал видеть в своих кошмарах после – это был Кьюби. Да уж, демон, часть которого досталась Узумаки, был намного страшнее Песчаного. Шукаку был просто безумен, а Девятихвостый лис был дьявольски умен и коварен, умел играть на самых малых страхах людей, выворачивая всю душу наизнанку. Собаку-но сцепил руки в замок. Он тоже будет бороться за Наруто изо всех сил. Как там говорил блондин «это мой путь и я от него не отступлю!».
Возникла еще проблема с медперсоналом. Никто не хотел заходить в комнату пациента, пока там сидел джинчурики. Ситуация разрешилась только тогда, когда пришел Арата. Тыква была убрана в чулан и закрыта на несколько замков. Ирьенин быстро всех построил и раздал указания. Ему никто не посмел перечить, потому как старший Узумаки в гневе был пострашнее взбешенного демона. Это на своей шкуре узнали уже все работники госпиталя.
– И что же ты мне не сказал ничего? – поинтересовался Арата, заходя в палату к племяннику и пристально смотря за замершего на стуле рыжеволосого мальчугана.
Наруто лежал на простынях, сливаясь с ними по цвету. Досталось его телу прилично так. Травмы были очень серьезные.
Рядом сидел сжавшийся в комок Гаара. Он медленно повернул голову и боязливо взглянул на собеседника. В глазах мальчишки отражался неподдельный страх. Собаку-но панически боялся, что теперь этот дружелюбный человек не позволит ему остаться рядом с Узумаки и постарается прекратить их дружбу. Уж кому, как не джинчурики знать, как уходят из твоей жизни близкие люди и люди, которые когда-нибудь могли стать настоящими друзьями. Слишком уж печальное прошлое было у носителя демона.
– Да, я джинчурики, – мертвым голосом ответил Гаара, прикрывая глаза и готовясь к самому худшему.
– Да я не про это, – все также спокойно говорил мужчина, заходя в палату. – Я про то, что вы с Наруто поссорились.
– Мы не поссорились! – тут же вскинулся Гаара, принявшись горячо доказывать свои слова. – Я не могу поссориться с Наруто-куном. Он самый лучший. Он такой... Он такой человек, на которого нельзя злиться. На него даже кричать нельзя!
В зеленых глазах мальчика отражалось столько эмоций разом, а вечно застывшее лицо поминутно сменялось эмоциями, выдавая, что контроль полностью потерян.
– Он... А я... Это я... – запинаясь пытался выговорить Гаара, но потерялся, что именно он хотел сказать.
– Ну? – вкрадчиво переспросил Арата.
– Это моя вина.
– Твоя вина в чем именно? – переспросил Арата, смотря прямо на мальчика, заставляя того краснеть и бледнеть от волнения. Мужчина видел, что у мальчика заниженная самооценка, и если это так, то он вполне может и оговорить себя. А ведь Наруто так дорожил этим ребенком. Интересно, что же в нем такого необычного?!
– Это моя вина, что с Наруто-куном случилось это несчастье, – четко выговаривая слова и бледнея на глазах, произнес Гаара, словно самому себе вынося приговор. Он был виноват в случившемся, он готов был понести наказание. Только дядя Наруто должен был сначала узнать всю правду. А потом он мог уже и избить Гаару. Собаку-но был к этому готов.
Арата внимательно посмотрел на решительно настроенного подростка. Придвинул ближе стул и сел на него, скрестив на груди руки и приготовившись слушать, и если надо – задавать вопросы. Виновных он накажет. Только он никогда не действует сгоряча, не узнав всех подробностей произошедшего.
– И что же случилось? – спокойным голосом поинтересовался мужчина, давая мальчику время собраться с мыслями.
– Он бежал за мной, я воздвиг эту песчаную стену... И я виноват.
– Но разве это ты обрушил грунт?
Гаара вздрогнул и гневно посмотрел на собеседника.
– Нет. Я бы никогда. Он сам, наверное... обвалился.
– Тогда почему ты виноват? – вкрадчиво поинтересовался мужчина.
– Ну как же... Это я... – Гаара запнулся, обдумывая свои слова. – Я виноват, – уже более неуверенно ответил он.
– Ты ведь не знал, что почва в том месте такая неустойчивая?!
– Нет.
– Ну, значит в произошедшем нет твоей вины, – уже мягче и с легкой улыбкой закончил Арата. – Это просто несчастный случай. Ты и Наруто оказались не в том месте и не в то время. Вот и все.
Ирьенин замолчал и задумался. Вот ведь странная судьба. Наруто подружился с джинчурики Шукаку, приехал за ним в Суну и пытался наладить контакт. А тот бегал от него, как угорелый. Но ведь Узумаки никто не способен остановить, если они что-то вбили себе в голову. А его племянник обладает просто феноменальным умением притягивать неприятности на свою пятую точку.
– Но если бы... – растерянно ответил Гаара. Он никак не ожидал, что его простят и даже станут убеждать, что это не его вина в случившемся. Слишком уж это выбивало из колеи привычного поведения людей. Губы мальчика дрогнули, пытаясь сложиться в улыбку. Узумаки, они такие странные.
***
Гаара неотрывно сидел рядом с постелью Наруто и не смыкал глаз даже ночью. Его грызла вина за содеянное. Мальчик горько раскаивался, что из-за его необдуманных действий опять пострадал его друг.
Акеми, несшая поднос с медицинским оборудованием, нерешительно замерла на пороге. Возле койки Узумаки сидело самое страшное создание их селения. Девушка должна была сменить пациенту капельницу, но теперь все не могла найти в себе силы зайти в комнату. Старший ирьенин, прибывший из Конохи, пообещал, что никого в этой комнате не тронут, но пересилить собственный страх было сложнее. Позади, кто-то вежливо кашлянул, привлекая ее внимание.
– Кхем, простите, можно я войду? – раздался звонкий девичий голосок.
Медсестра обернулась.
– Да?
– Я говорю, можно мне войти в палату? – вежливо и терпеливо повторила девочка. Миловидная шатенка с хвостиками. – Я хочу проведать Узумаки Наруто.
– А? Ой! – встрепенулась Акеми, делая шаг в сторону. – Конечно же.
Посетительница смерила медсестру скептическим взглядом и покачала головой, а потом решительно шагнула вперед и замерла, как вкопанная. Да уж, Гаару она никак не ожидала тут увидеть. Она, как и все остальные жители Суны, была уверена, что джинчурики по каким-то необъяснимым причинам избегает наглого блондина, как огня. У некоторых жителей селения даже складывалось мнение, что носитель хвостатого боится коноховца по каким-то загадочным причинам. Девочка хотела сделать шаг назад, но наткнулась на медсестру, что тоже решилась зайти в палату. Итоми посмотрела на девушку и кисло усмехнулась, та ответила ей такой же невеселой улыбкой. Им было страшно, но так неловко перед друг дружкой отступить, что обеим пришлось войти.
– Я Акеми, – представилась медсестра, чтобы хоть как-то скрыть свою нервозность. Она обращалась только к девочке, стараясь говорить как можно тише.
– Коко Итоми, – представилась в ответ шатенка, сделав зачем-то реверанс. Присутствие в комнате джинчурики полностью сбивало с толку.
Медсестра быстро поменяла капельницу, поправила простынь и подушку у пациента и быстро направилась на выход. У порога Акеми замерла, пожелав одними губами храброй девочке удачи и ушла.
Итоми робко потопталась на месте, несмело взглянула на Собаку-но. Рыжий мальчишка выглядел таким потерянным. Женское сердце дало слабину. Если забыть о том, что перед ней носитель хвостатого и тот, кто убивал людей направо и налево, Гаара выглядел обычным ребенком. Только более несчастным и одиноким. Под глазами мальчика залегли глубокие тени от бессонницы. Он выглядел еще хуже, чем обычно. Непривычная для их мест светлая кожа была почти прозрачной и отливала нездоровой зеленцой.
Коко покрепче сжала свои кулачки. Она должна решиться на этот шаг ради Наруто. Узумаки спас ей жизнь, открыл глаза на многие вещи. Она должна постараться.
Итоми до хруста сжала кулачок. Она будущая куноичи или кто?! Она должна это сделать ради Наруто, ради себя, ради того чтобы не бояться крови, ради того, чтобы смело смотреть в будущее. Со страхами надо бороться сразу, пока они не отравили твой разум и волю ядом сомнений и собственных домыслов. Глубоко вздохнув и досчитав про себя до десяти, Итоми шагнула вперед и робко коснулась плеча джинчурики. Гаара поднял на нее мутный взор и некоторое время смотрел, не узнавая.
– Привет! – тихо произнесла Коко.
Собаку-но механически кивнул.
– Я слышала от своей тети, что Наруто снова попал в больницу. Вот, – девочка попыталась улыбнуться, однако уголки губ чуть дрогнули и полноценной улыбки не вышло.
Гаара взглядом указал ей на второй стул. Итоми последовала совету. Взявшись за спинку, она ненадолго замерла возле предмета мебели, закусив губу. Сердечко в груди бешено стучало. Было страшно. Она еще до сих пор помнила свою ссору с джинчурики. И кровь из расплющенной руки Наруто. Взгляд невольно перекинулся на бледного блондина, полностью скрытого бинтами. Прикусив изнутри щеку, девочка решительно придвинула стул и села рядом с Собаку-но. Все оказалось не так страшно. Они сидели в молчании, смотря на блондина. Каждый думал о своем, но обоим было спокойно.
– Эй, Гаара, – несмело позвала Итоми.
Рыжий повернулся к собеседнице.
– Ты, эм... прости.
Гаара вопросительно вскинул бровь.
– Прости меня за все, – от чего-то смутившись, произнесла Коко. – Ну... тогда.
– Я понял, – неожиданно ответил Собаку-но, заставив Итоми вздрогнуть от неожиданности. – И ты меня...
– Что? – переспросила Коко, хлопая глазами. Таких откровений от джинчурики она никак не ожидала.
– Прости, – еле слышно сказал Гаара.
– Ага, – оторопело ответила Итоми, нервно сглотнув. Сегодняшний день был прямо-таки днем откровений.
Так они и просидели весь день бок о бок, особо не двигаясь и не разговаривая больше. Зато вызвали кучу сплетен среди персонала госпиталя, который допридумывал кучу подробностей. Многие в этот день посмотрели на джинчурики, как на обычного подростка, который может в кого-то влюбиться. И что самое главное, что ему ответили. Поистине, людская фантазия не знает границ. А сарафанное радио не знает меры.
***
Плащ Каге грозно развевался от быстрой ходьбы главы деревни. Попадающиеся на пути шиноби быстро отпрыгивали в стороны. Вокруг правителя распространялась темная убийственная аура, а самоубийц среди них не было. Толкнув последнюю дверь, Йошинори оказался в просторной комнате, погруженной в спокойную умиротворяющую тишину. Посреди помещения тихо журчал фонтан, звонко пели певчие птицы в золотых клетках.
– И что привело нашего грозного правителя сюда? – не поворачивая головы, поинтересовалась советница Чие.
– Я хочу знать, что было в тех пещерах, куда свалился Узумаки Наруто! Мои разведчики ничего не нашли, кроме мощнейших запечатывающих и сдерживающих печатей, – еле сдерживая свой гнев, спросил Йошинори.
– Да, я знаю, – меланхолично отозвалась собеседница, одаривая гостя пронзительным взглядом.
Мужчина крепко сжал челюсти, чтобы не позволить неуважительным словам сорваться с уст. Он всегда при разговоре с этими двумя, а в особенности при общении с Чие-сама, чувствовал себя маленьким нашкодившим ребенком. Только советники так много могли передавать своей почти неподвижной мимикой и смотрящими в самую душу взглядами. От них невозможно было что-либо утаить. Собаку-но сжал губы в тонкую линию и посмотрел в сторону советника, в надежде, что хоть тот даст пояснение.
– Амида-сама, а вам нечего добавить? – выдавил из себя уважительное обращение Казекаге.
– Не зарывайся, щенок! – недовольно фыркнул тот, поднимая на собеседника мутный взгляд из-под кустистых седых бровей. – Помни, кто посадил тебя в это кресло.
Йошинори пробрал до костей этот холодный взгляд, но гнев все-таки был сильнее, чем его благоговение перед этими людьми.
– Тогда какого Шукаку вы ставите мне палки в колеса?
– Ты правильно сказал. Именно Шукаку, – с саркастической усмешкой ответила Чие.
