Текст книги "Золотая лента (СИ)"
Автор книги: Luky-chan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 52 страниц)
Глава 22. Сахарный песок.
***
Суна была одним из тех селений, что как никогда сильно развивали свою медицину. Только тут находились самые лучшие медики. Специалисты по ядам, противоядиям, костоправы, хирурги и прочие. Песчанники развивали любое направление и нетрадиционную медицину в том числе. Акупунктура, растирания маслами, ароматерапия. Все, что только мог пожелать клиент. Бедная на ресурсы, Страна Ветра торговала своими знаниями и специалистами. Услуги их стоили дорого, особенно, если врач выезжал на место. А так, всем больным приходилось добираться до селения самостоятельно. Пустыня же беспощадна ко всем, а к слабакам в особенности, вот и приходилось вызывать из Суны сопровождающих. Это было не очень удобно и далеко, но когда со здоровьем проблемы, то и огромные расстояния уже не так важны.
Наруто доставили в больницу и начали операцию. Она проходила без наркоза, так как доктора не знали, какая у тела мальчика реакция на данный вид лекарства. Рисковать здоровьем почетного гостя не хотелось. Узумаки несколько раз приходил в себя, давал врачам ценные советы о своем организме и снова терял сознание, чем сильно шокировал докторов. Медики были в отчаянии, что медицинские техники не просвечивали кожу пациента.
Хотя хорошо было то, что самые лучшие специалисты по сращиванию костей были именно в Суне. Благодаря действиям Гаары, опыта у всех ирьенинов было очень много. И других таких профессионалов сыскать в мире было трудно.
Операция длилась более десяти часов. Гаара умудрился раздробить кости руки на очень мелкие осколки, так что руку Узумаки пришлось складывать чуть ли не заново.
***
Два дня Наруто не приходил в сознание. Организм, подвергшийся дикому стрессу, восстанавливал свои силы. Все эти два дня Гаара неотрывно караулил сон друга, сидя на полу возле двери палаты. Мальчик никуда не отходил. Врачи обходили его по широкой дуге, но в палату к пациенту все равно заходили, даже через такой жесткий заслон. Хотя сам джинчурики все это время почти не подавал признаков жизни, сидел без какого-либо движения, уткнувшись взглядом в стену напротив и почти не моргая.
Рядом неслышно появился Яшамару. Мужчина тихо опустился рядом и поставил перед ребенком стакан воды. Собаку-но впервые пошевелился. Медленно разогнул спину, очень медленно повернул голову в сторону дяди и сосредоточил на нем взгляд. Шиноби все это время пытался прогнать из головы образ механической куклы.
– Как он? – тихим, охрипшим голосом спросил мальчик.
– В порядке. У Наруто-куна полное истощение организма. Ты ведь знаешь, Наруто-кун и так обладает слишком маленьким количеством чакры. А тут, он израсходовал все за раз. Он потратил даже больше, чем мог выработать его организм. Потому он и в таком тя... О, то есть потому он так долго спит, – быстро исправился мужчина, видя, как сильно побледнел Гаара при этих словах.
На лице мальчика читалась такая мука, что опытному шиноби стало не по себе. Его племянник никогда раньше не проявлял признаков того, что его волнует судьба пострадавших от его песка людей. Узумаки был исключением. Только сейчас Яшамару осознал простую истину. Наруто для Гаары был особенным человеком. Кем-то, кто дороже собственной семьи. Внутри неприятно кольнула ревность. А также заворочалась тяжелая злость, ведь они сами виноваты в том, что мальчик вырос таким нелюдимым. Пришло горькое осознание, что Гаара просто обычный ребенок. Но видеть в нем обычного человека, а не монстра, мог почему-то только Узумаки. И это было горько.
***
Наруто пришел в себя и тут же скривился от боли. Острые иголочки покалывали пострадавшую руку, туго перебинтованный торс не давал вдохнуть полной грудью. Узумаки попытался встать, но со стоном рухнул обратно на кровать. В теле ощущалась жуткая слабость, не было сил даже руку поднять. Тяжелые веки опустились и блондин снова уснул.
***
С того момента, как Узумаки пришел в себя, Гаара ушел домой и закрылся в собственной спальне. Робкие попытки Темари его позвать или как-нибудь выманить из комнаты, успехом не увенчались.
– Ты не хочешь его проведать? – осторожно спросила куноичи, снова заглядывая к брату.
Обычно младший Собаку-но сидел уставившись пустым взглядом в пространство, но на слова сестры все-таки среагировал. Медленно повернул голову и с тоской посмотрел на Тем.
– Нет, – сухо отозвался он.
– Наруто-кун за тебя, вроде как, переживает.
Минуты три Гаара молчал. И когда куноичи показалось, что ответа не последует, песчаный вдруг ответил:
– Я монстр.
Девушка слегка замялась. Искаженное мукой лицо младшего брата пугало ее намного больше его привычной безэмоциональной маски.
– Я не думаю, что Наруто-кун считает так же, – попыталась мягко переубедить брата блондинка. – Он в тебя, вроде как, верит.
Куноичи не была так уж сильно уверена в своих словах, что проскальзывало в ее голосе, но ведь этот наглый белобрысый мальчишка так уверенно кричал, что Гаара его друг, что девушка позволила себе поверить, что тот просто так не отступится от своих слов.
– Поговори с ним.
– Нет, – холодно отозвался джинчурики.
– Хотя бы попробуй! – с тоской протянула Темари. Все-таки Гаара был ее младшим братом и она не могла видеть, как он страдает.
– Я поступил ужасно, – тихо признался мальчик.
Куноичи широко распахнула глаза. Впервые ее брат признал, что совершил что-то плохое.
– Так скажи Наруто, что ты сожалеешь, – с робкой надеждой произнесла девушка. – Попробуй!
То ли потому что в голосе сестры звучало такое страдание и надежда, то ли потому что и самому хотелось так поступить, Гаара робко кивнул.
Темари показала младшему брату большой палец и скрылась, на лестнице столкнувшись с отцом. Девушка почему-то побоялась встречаться с родителем взглядом про себя радуясь, что тот не услышал их разговора.
Йошинори проводил дочь подозрительным взглядом и без стука зашел в комнату младшего сына. Мальчик сидел у дальней стены, обхватив руками коленки, и задумчиво смотрел в пространство перед собой.
– Гаара, нам нужно поговорить! – строго произнес мужчина, пытаясь привлечь внимание ребенка.
Джинчурики ничем не показал, что он заметил присутствие в комнате еще одного человека.
– Ты ведь понимаешь, что нападение на сына Хокаге не может пройти незамеченным. Тебе придется понести наказание. Ты напал на представителя чужого государства и это может привести к политическому кризису. Между нашими странами и так слишком хлипкое равновесие, твои же необдуманные действия могут привести к кровопролитной войне. Ты понимаешь, что ты наделал? – каждое слово Казекаге било по психике затихшего мальчика, хотя внешне это никак не выражалось.
Мужчина нахмурился. Довести информацию до собственного сына казалось невозможным.
– Сейчас я пойду проведаю Наруто-куна. Если он выберет для тебя наказание, тебе придется его пройти, – жестко произнес Казекаге.
– Я согласен, – сухо и безэмоционально ответил Гаара.
Мужчина удовлетворенно кивнул и вышел.
***
Узумаки с тоской смотрел в окно, когда в палату кто-то зашел. Он уже достаточно оклемался, чтобы не спать сутками напролет, но даже подняться с кровати не позволяла нереальная слабость. Словно с техникой замещения, все силы навсегда покинули его тело. Это было отвратительно. А слабость и не думала проходить. Пока что подвигом для блондина было совершить три шага в сторону ванной комнаты. А вот, чтобы вернуться обратно... В общем, в ванную комнату Наруто шел, а вот обратно полз, в прямом смысле этого слова. Или падал. Как-то иначе назвать эти телодвижения, язык не поворачивался.
Кто-то зашел в палату. Блондин не спешил поворачиваться к зашедшему, не хотелось снова общаться с врачами, которые замордовали его каверзными вопросами о его самочувствии и повышенной гиперопеке.
– Наруто-кун, – раздался властный голос.
Узумаки вздрогнул и резко обернулся. В его палате стоял сам Казекаге и внимательно сканировал его жестким взглядом.
– Да? – к этому человеку блондин имел двоякое отношение. С одной стороны, он вызывал в нем некий трепет, а с другой – лютую ненависть. Оба чувства были сильными, но совершенно противоположными, что полностью сбивало с толку.
– Я пришел поговорить с тобой о недавнем печальном инциденте.
Наруто нахмурился.
Казекаге, видя, что лицо мальчика приняло суровое выражение, решил сменить тактику и вести разговор немного проще. Все-таки, перед ним слабый ребенок, напомнил он себе, так что и пояснять ему сложные вещи тоже нужно максимально доступным способом для девятилетнего паренька.
– Мне очень жаль, что с тобой произошло это несчастье. Мы примем меры, чтобы подобного впредь не повторилось. Если ты хочешь, то наш джинчурики понесет любое выбранное тобой наказание.
– У меня нет претензий, – жестко ответил Узумаки.
– Что?
– У меня. Нет. Претензий. И. Жалоб, – жестко процедил Наруто, сквозь зубы, смотря прямо в глаза правителя.
Йошинори сначала показалось, что мальчик просто напуган и боится, что монстр вернется, чтобы закончить начатое дело.
– Джинчурики ничего тебе не сделает. Я об этом позабочусь. Так что не бойся!
– Да кто это еще тут боится?! – не выдержав, закричал Наруто. – Я, в отличии от вас, все еще не считаю, что Гаару надо изолировать от общества.
Собаку-но пораженно застыл на месте. Этот парнишка действительно не испытывал страха перед джинчурики Шукаку.
– Гаара ни в чем не виноват! – продолжал настаивать на своем Наруто, готовый грудью стать на защиту друга. «Если нужна вторая рука для спасения Гаары, берите!» – так и говорило выражение его лица. – Это моя вина, что я оказался в том месте и в то время. Гаара ни в чем не виноват.
Упрямо повторил ребенок.
– Ты уверен? – недоверчиво переспросил Казекаге.
– Уверен. Гаара ни в чем не виноват. В произошедшем есть только моя вина. Инцидент исчерпан.
– Наруто-кун, подумай еще раз. Ты уверен?
– Я могу думать сколько угодно, – зло сверкая глазами, решительно говорил блондин, смотря прямо в глаза правителя. – но мое мнение не поменяется. Гаара ни в чем не виноват. Я не думаю, что из-за этого стоило бы предпринимать хоть какие-то меры. Это лишнее. Инцидент исчерпан. Никто серьезно не пострадал.
– Значит, серьезно никто не пострадал?! – с усмешкой переспросил мужчина.
– Совершенно верно! – решительно кивнул Узумаки, жестко поджимая губы. – Все целы. Все довольны. Вопрос закрыт?
Чем больше Йошинори общался с этим мальцом, тем больше он ему нравился. Такой своевольный, дерзкий, но при этом невероятно решительный и жесткий. И если бы не слабое тело и детский возраст, Собаку-но бы сказал, что перед ним полностью сформировавшая личность взрослого, умудренного воина. Это было странно. Мужчина ничего не мог поделать с собственным ребячеством, все время хотелось поддеть блондина, чтобы он снова потерял терпение и сбросил маску, открывая, что на самом деле думает. Хотя Узумаки и так не особо скрывал свои истинные мысли и намерения. Этот малец всерьез интересовал Казекаге. Хотелось вырастить из него хорошего воина для Суны. Как жаль, что тот уже принадлежит другому государству.
***
Наруто проснулся и резко сел, пытаясь понять, что же его разбудило. Повернув голову влево, он увидел, что рядом с его кроватью стоит младший Собаку-но и ревет в три ручья. Блондин слегка обалдел, впервые увидев своего хмурого товарища в таком состоянии, и не на шутку разволновался. Узумаки включил ночник и обеспокоенно подскочил к другу, стал его осматривать и ощупывать. Гипс и повязки сильно мешали, да и сонный мозг с трудом обрабатывал информацию.
– Гаара, у тебя что-то болит? – встревоженно поинтересовался блондин.
Джинчурики Шукаку отрицательно потряс головой и разревелся сильнее.
– Тебе кошмар приснился? Ты чего-то испугался? – продолжал допытываться Наруто, убедившись, что на теле подростка ран нет. – Тебя кто-то обидел?
Гаара ревел навзрыд, громко подвывая, и все никак не мог успокоиться. Узумаки растерянно на него поглядывал, не зная, что предпринять. Почесав затылок, блондин чуть ли не силком затащил ребенка на свою кровать и прижал к груди подрагивающее тельце. Собаку-но всхлипывал, комкал в руках больничную пижаму Наруто и силился что-то сказать, однако новая порция рыданий сводила на нет все его усилия. Тело мальчишки содрогалось крупной дрожью, словно он очень сильно замерз. Узумаки растерянно смотрел на рыжую макушку и успокаивающе поглаживал по спине. Пока Гаара не скажет ему из-за чего он так испуган, невозможно будет его успокоить. Либо что-либо предпринять.
Через какое-то время джинчурики Шукаку затих, немного посопел, а потом решительно отодвинулся в сторону и сел на краешке кровати, пряча взгляд.
– Гаара! – позвал Наруто. – Что случилось? Расскажи мне.
Щеки мальчишки залились румянцем и рыжий постарался отвернуться, чтобы скрыть это.
– Я... – мальчик лихорадочно комкал край футболки и выглядел ужасно сконфуженным.
– Гаара, – ласково произносил Наруто, стараясь не спугнуть хрупкое доверие. – Говори. Я все пойму!
– Я тебя чуть не убил! – через громкие всхлипы, с трудом произнес мальчик. – Я тебя... а ты... мой... един...ственный... друг... а я... чуть... убил.... Я монстр. Убийца! – с каким-то надломом выкрикнул джинчурики.
Слова давались Собаку-но очень тяжело. Судорожные частые вздохи следовали за каждым словом, словно рыжий был астматиком. Опухший нос был полон соплей и затруднял дыхание. Гаара никогда в жизни столько не плакал. Да он вообще не позволял себе слез, после того, как поставил на лбу иероглиф «любовь». А тут просто психика не выдержала.
– Так это ты переживаешь из-за того, что твой песок меня покалечил?! – очень мягко, осторожно подбирая слова, говорил Узумаки, медленно-медленно подползая к свернувшемуся в клубок подростку.
Гаара лишь судорожно мелко закивал.
Наруто подполз еще ближе и осторожно положил свою ладонь на голову ребенка.
– Не плачь, дурашка! Со мной все в порядке. Я несильно-то и пострадал. А кости срастутся. Это пустяки!
– Но я же... я... тебя...
– Это пустяки! – отмахнулся Узумаки.
– Это не... пустяки. Ты... а я... я... ты... а вдруг... – судорожно пытался выдавить Гаара.
– Тшш, успокойся! – мягко произнес Наруто, пытаясь успокоить мальчика.
Именно сейчас он как никогда остро прочувствовал, что намного старше Гаары. Тот был еще сущим ребенком. Одиноким, запутавшимся, без веры в свои силы, не знающий, что хорошо, а что плохо. Что делать, к чему стремиться. До встречи с Наруто младший Собаку-но просто выживал, а не жил. А с появлением Узумаки он снова вспоминал, как это – чувствовать. И это оказался очень болезненный процесс.
– Я плохой! – снова начал плакать Собаку-но. – Я отвратителен!
Узумаки тяжко вздохнул.
– Ты не плохой. Тебе просто надо научиться контролировать свою силу. А за меня не переживай. Я крепкий. К тому же, теперь мне и на второй руке правильно сложили кости. Теперь у меня будут обе руки полноценно работать. Я стану только сильнее. Ну, видишь, со мной все в порядке. Я на тебя не злюсь.
– Точно? – подняв голову, робко спросил джинчурики Шукаку. – Но отец...
От такой умильной мордашки Наруто не смог сдержать нежной улыбки. Глаза с полопавшимися сосудами, опухший нос, красные мокрые щеки. Гаара смотрелся невероятно мило и беззащитно, хотелось затискать его в объятиях. Наруто не видел и не знал Собаку-но с этой стороны, и его сердце грела мысль, что он узнал о товарище что-то новое. Не важно плохое это было или хорошее, но в груди разливалось тепло от бесценности этого знания.
– Точно-точно, – мягко, но твердо ответил Узумаки, поглаживая мальчишку по голове. – Я на тебя совсем не злюсь. Ты не сделал ничего плохого.
– Но те мальчишки сказали, что я тебя убил... Что я плохой. Что я монстр, – утирая кулаками щеки, произнес Гаара.
Наруто прищурился и расплылся в улыбке.
– Да мало ли что люди говорят. Не всему, что они говорят, можно верить.
– Правда? – Гаара широко распахнул свои дивные глаза, в которых плескалась искренняя надежда, что друг говорит правду.
– Честно-честно!
Собаку-но посмотрел на широкую улыбку друга, на уверенный взгляд. Тот верил и продолжает верить в него. А он... Что он мог дать взамен такому человеку?! Как мог оправдать такое доверие? Как он может гарантировать, что он снова не причинит ему вред?! Нарочно или случайно.
Джинчурики медленно встал на ноги, смотря в пол. Потом бросил короткий взгляд на блондина.
– Гаара! – сразу насторожился Узумаки, почувствовав перемену в настроении товарища.
– Мне пора домой, – тихо ответил мальчик и поспешил к двери. На пороге он еще раз обернулся. Наруто щурился и прикрывал глаза, стараясь рассмотреть хоть что-то, но ему мешал льющийся из больничного коридора свет.
– Выздоравливай! – тихо пожелал Собаку-но и закрыл дверь.
– Гаара! – крикнул Наруто, чувствуя, что что-то идет не так. – Гаара!
Джинчурики, чувствуя в голосе друга искреннюю тревогу, сжал губы в одну линию. От того, что Наруто не держит на него зла, было еще тяжелее. Ведь он заслуживал, чтобы Узумаки его ненавидел, презирал, хотя бы гневался на него. А блондин, вместо того, чтобы кричать, еще и утешал. Это было невыносимо. Никто, никогда не относился к нему, как к ребенку, который может иметь слабости, который может просто пораниться, или которого просто нужно поддержать. Его всегда сторонились, боялись, избегали. Маленькое сердце разрывалось от невозможности восприятия другого отношения. Он считал себя недостойным этого бесценного дара.
– И прощай! – еще шевеля губами, произнес рыжий мальчик и ушел.
– Гаара! – раздался возмущенный крик из комнаты.
Узумаки резко распахнул дверь палаты и выглянул в коридор. На все видимое пространство не было ни одной живой души. Наруто хотел было рвануть следом, но все еще не проходящая слабость дала о себе знать. Пришлось схватиться за дверной косяк, чтобы не рухнуть на пол.
– Да что же это! – в сердцах стукнул по стене блондин, проклиная свое хлипкое тело и отсутствие сил в организме.
***
После ночного визита Гаары, Наруто сообщили, что теперь он живет в общежитии при академии. На все вопросы о джинчурики, собеседники ловко уводили разговор в сторону или же просто игнорировали эту тему. Узумаки злился, бесился, но ничего не мог поделать. Так его и продержали все три недели в больнице. А через месяц удивленные врачи сняли гипс. Рука была, как новенькая.
Проводить Наруто в его новые апартаменты вызвался тот же шиноби, что вызывал его к Казекаге. Мужчина встретил мальчика очень приветливо. Пока они шли до нового места жительства, Наруто ловил на себе благодарный взгляд суновца.
Шиноби открыл дверь с номером 17 и, пропустив вперед подопечного, зашел следом.
– Меня зовут Ясумото Кента.
– Узумаки Наруто.
– Я знаю, – кивнул мужчина.
– Я знаю, что вы знаете, – с теплой улыбкой отозвался блондин. – Но правила приличия того требуют, чтобы я назвал себя еще раз.
Мужчина в ответ радостно заулыбался.
– Я взял на себя смелость заполнить ваш холодильник, Наруто-сан. Да и принес кое-какие учебники и свитки, которые вам пригодятся. Вы многое пропустили. И да, теперь я ваш куратор.
– Почему?
– Что почему?
– Зачем вы все это делаете? – мальчик очень серьезно посмотрел на сопровождающего.
Мужчина слегка замялся под таким оценивающим взглядом.
– Ты мне жизнь спас, – немного смущенно пояснил шиноби.
– В смысле? – удивился Наруто.
– На... – замялся мужчина. – Это как бы заочно. Но точно благодаря тебе.
– А можно поподробнее?! – четко отслеживая реакцию воина, спросил Узумаки впиваясь в того глазами.
Собеседник поежился. Он себя почувствовал на докладе у начальства, когда оно не в духе. Вот и благодари так своих спасителей.
– Гаара-сама не устроил мне Песчаные похороны, – нехотя признался мужчина. Ясумото смущался признаваться в своей слабости, но и врать ребенку было нехорошо. – Сказал, что Наруто-куну это не понравится. Я знаю, что это из-за вас. Да и вообще, Гаара-сама никого не убил после того, как вернулся вместе с Казекаге-сама из Конохи. Бурчал себе под нос, что вы не одобрите.
Узумаки смотрел на этого простодушного воина и не мог сдержать улыбки. Несмотря на то, что джинчурики его чуть не убил, в голосе собеседника не звучали ненависть и страх перед Собаку-но. Он уважал мальчика как сына Казекаге и сильного противника. Воин стоически перенес то, что должен был погибнуть от рук ребенка и в его сердце не затаилось злобы. Такие люди были редкостью. Но несмотря на доверчивое лицо и открытую натуру, в этом шиноби ощущалась скрытая сила.
– Спасибо! – от чистого сердца поблагодарил Наруто.
– За что? – опешил Кента.
– Вы не возненавидели Гаару за то, что он пытался вас убить, – просто ответил Узумаки.
– Так я это... Того... сам, видимо, виноват, – неуверенно ответил воин, почесав затылок. – Незачем было так резко перед ним появляться.
– Все равно спасибо. Для меня это много значит! – твердо произнес блондин и что-то в его тоне заставило мужчину по-новому посмотреть на своего подопечного. Раньше ему казалось, что юнец – просто неразумный глупый ребенок, который возомнил, что бессмертен и неуязвим. Он конечно сам вызвался за ним присматривать, потому что был искренне благодарен, но не думал, что то, что этот коноховец заявлял, что Гаара его друг, является правдой. Это было неожиданным открытием. И невольно вызывало уважение. Чтобы открыто дружить с джинчурики и защищать его честь, нужно иметь твердые убеждения и быть очень смелым и решительным.
***
Просьба к читателям: дорогие мои, не пишите, пожалуйста, в комментариях слово «ПРОДА». Моя муза жуть как не любит именно это слово и сворачивает свои крылышки. Хотя бы синонимы его используйте вместо него.
А если хочется увидеть главу намного быстрее, то пиши развернутые отзывы. Что именно нравится, что не нравится. Такие отзывы мою музу просто окрыляют и тогда я прямо не успевая записывать то, что она мне нашептывает на ушко!
Искренне, ваш автор!
