Текст книги "Сапфировое сердце (СИ)"
Автор книги: ЛуКа
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава 9
Утром доставили коробки с нарядами, каждую из которых слуги разнесли по комнатам гостей.
Артемии же не дали как следует выспаться, и активная тетушка лично разбудила ее и потащила в город. Арти с удовольствием посидела бы в уютной кофейне на набережной, побродила по знакомым с детства улочкам и достопримечательностям, поностальгировала, но у Греты были другие планы. Затянутой в перчатку властной рукой она привела племянницу в дорогой салон красоты и перепоручила Артемию сотрудницам.
– Но ведь концерт только завтра? – промямлила девушка, чувствуя, как с нее снимают одежду и уже копошатся в волосах.
– И что? – Грета удивленно распахнула глаза. – Это не повод ждать завтрашнего дня, чтобы хорошо выглядеть, мы еще и завтра тобой займемся. Приступайте! – и удалилась к поджидавшему ее стилисту.
Арти осталась в окружении миловидных сотрудниц в синей форме и, вздохнув, отдалась в их заботливые руки.
«Что ни страна, то мне делают массаж. Надеюсь в этот раз без обертываний и макияжа», – это была ее последняя мысль перед расслабляющей ванной «Клеопатры» с кокосовым молоком и лепестками роз.
Только к вечеру она освободилась и, слегка пошатываясь от накатившей сонливости, вышла к Грете. Тетя сидела в комнате для гостей, пила чай, листала свежий журнал мод и была сногсшибательна. Стилист уложил ее темные волосы в высокую прическу, завил кудри, сменил одежду и макияж. Хоть сейчас тетушку можно было вывести на красную дорожку Каннского кинофестиваля.
– Ну, наконец-то! – Грета подняла на нее взгляд и цепко оглядела племянницу с головы до ног. Слегка скривив губы, она тяжело вздохнула. – У тебя такие прекрасные волосы, мягкие и послушные, а ты не хочешь их отрастить, почему? – женщина отложила журнал и сделала глоток чая.
– Потому что неудобно, – Арти села напротив нее и положила в рот макарон[1], ощутив нежный лавандовый вкус ее любимой сладости.
– Я понимаю, что для образа рок-певицы необходимо придерживаться определенного стиля, но что за девушка с короткой стрижкой, это ведь…
– Весьма женственно, как отметил твой стилист, – парировала Артемия с улыбкой.
Грета сузила глаза и бросила на скрывшегося за стеной мужчину угрожающий взгляд.
– Я благодарна тебе за заботу и попытку «сделать» из меня девушку, в твоем понимании, но меня все устраивает, и меняться я не намерена, – забила последний гвоздь в своей защите Арти. Столько лет она привыкла сама о себе заботиться и терпеть не могла советов, особенно, касательно своей внешности, даже от тети.
«Я не так прекрасна, как Грета, но это не повод не любить себя», – телефон завибрировал, и она увидела сообщение от Ярослава: друг просил ее поторопиться на репетицию. «Весь день потеряла. Нужно как следует распеться и постараться. Но завтра, ни в какой салон я не поеду, хватит и сегодняшнего дня», – решила Арти.
После репетиции она вернулась в свою комнату и увидела на столе черную бархатную коробку. Внутри оказался маскарадный наряд: красное платье из холодного атласа с пышной многослойной черно-бордовой юбкой. Корсет должен был подчеркнуть талию и приподнять грудь, сделав ее визуально больше. Черные кружевные чулки цеплялись к корсету. В коробке лежал парик из иссиня-черных прямых волос до пояса, небольшая шляпка с вуалью и короткие перчатки. Под столиком обнаружились полусапожки на тонком каблуке.
Сняв одежду, Артемия примерила наряд. Юбка плотно сидела на бедрах, не сползая, корсет не получилось затянуть, но в целом маскарадный костюм ей понравился.
В голове раздался грудной смех, и Арти услышала голос демоницы. «Не хватает только клыков», – и отражение показало их между раздвинутых губ. Артемия удивленно захлопала ставшими ярко синими глазами. В отражении стояла она, но другая, скрытая в ее теле – настоящая демоница.
«Мы – одно целое», – напомнило отражение, и Арти запела. Голос был дивным, протяжным, словно кусочек арии[2]. Она закружилась на месте, ощущая покалывание в лопатках, бурление крови в своем теле, тянущую, но приятную боль в сухожилиях. Артемия изменилась.
Следующий день ребята посвятили репетиции. Музыкальная комната стала для них прекрасным убежищем от домашней суеты. Даже Грета не смогла пробиться, желая снова утащить племянницу в салон. Слуги готовились к маскараду, украшали бальную залу, носили еду.
Когда пробило шесть вечера, Грета собственноручно увела Артемию одеваться. Парни последовали ее примеру, хотя всем им достались разные костюмы: Алекс был шутом, Тихомир в костюме аристократа с париком и пестрыми штанами, Евгений обзавелся игрушечным топором и изображал дровосека, а Ярослав недовольно пыхтел в обрамлении золотистой львиной гривы.
– Пой изо всех сил, там очень много важного народу, я хочу, чтобы вы прославились, – приговаривала Грета, помогая племяннице с париком и шляпкой. Волосы она не стала убирать в прическу и расправила по открытым плечам Арти. Корсет же затянула на славу, приподняв грудь девушки так, словно та побывала под скальпелем пластического хирурга.
– Ослабь, а то мне трудно дышать, – попросила Арти.
– Только чуть-чуть. Ох уж эти корсеты, – согласилась Грета и опустилась зашнуровывать полусапожки. – Ну-с! – она осмотрела «вампиршу». – Прекрасно, черный и красный тебе к лицу, и последний штрих, – она подкрасила Артемии губы алой помадой и прикрыла половину лица вуалью. – Пойдем!
Для вечера Грета выбрала изумрудный наряд, облегавший ее тело второй кожей и сделавший похожей на змею.
В зале собралось достаточно народу, и вечер открыли классической музыкой, сменившейся группой «Sirin». Ребята заняли небольшой пьедестал.
– Арти, у тебя грудь выросла? – шепнул подруге Тихомир.
– Заткнись, – Ярослав толкнул его в бок.
– Тебе очень идет, – отметил Алекс, слегка покраснев и не в силах отвести взгляда от открывшегося бюста подруги. Длинные волосы и шляпка также ему очень понравились.
– Ладно, давайте начнем, – скомандовал Тихомир и застучал по барабанам.
Артемия смотрела на гостей, как всегда сосредоточив взгляд на точке поверх их голов, и запела. Сцена всегда пугала девушку, но каждый раз, стоило ей погрузиться в мелодию, страх исчезал. Она закрывала глаза и наслаждалась звуком собственного голоса, порой казалось, что Арти поет не одна и рядом с ней кто-то близкий, родной и такой теплый, согревающий ее незримыми объятьями, указывающий путь сквозь мрак собственных сомнений. Артемия пела не для фанатов, а для себя и… мамы. Откуда-то она знала, что та всегда рядом с ней, как и когда-то в детстве. Совсем крошкой Артемия слышала пение матери, лежа в колыбели, затем делая первые шаги, и всегда мама пела.
Арти взяла высокую ноту. Под бой барабанов и игру фортепьяно она вывела припев – гости в восторге онемели не в состоянии вымолвить ни слова. Очарованные песней миниатюрной девушки в красном платье, они не отводили от нее жадного взгляда. Казалось, тело певицы охватывает синее пламя, оно вилось от ее держащих стойку микрофона рук и доставало до плеч. Но то была лишь игра света… или же нет…
Артемия пела без перерыва несколько минут. Привычная к такому режиму, сейчас она испытывала странное болезненное ощущение. Тело начало саднить и покалывать, ткань раздражала и обжигала, каждое движение отдавалось болью. На последних словах песни она едва не сбилась без возможности перевести дыхание. Все что хотелось – сорвать маскарадный костюм и броситься в ледяную воду с головой.
Руки упали и повисли вдоль тела, готовая закричать Артемия посмотрела на Тихомира и кивнула так, как делала всегда, когда чувствовала, что пора сделать перерыв. С трудом допев песню и не обращая внимания на гостей, она практически выбежала из зала.
– Дамы и господа, мы устроим небольшой перерыв, дабы дать нашей диве возможность отдохнуть, но позже вернемся, а пока что наши гитаристы – Ярослав и Алекс порадуют вас своими мелодичными композициями, – услышала Арти на лестнице голос Тихомира.
Хлопнув дверью и закрывшись на замок она завыла в голос. Стащив с головы парик и уколов затылок иголкой от прикрепленной булавки, девушка вскрикнула.
– Ы-ы-ы! – стонала она, снимая юбку и пытаясь расшнуровать корсет. Ее пальцы и кожа покраснели, вмиг обернувшись ожогами. Словно тело обрызгали кислотой.
«Освободись! Это ранит нас!» – заорала дурным голосом демоница, но Арти никак не могла снять корсет.
– Не получается!
«Дай мне! Выпусти меня наконец-то!»
Виски Артемии взорвались от острой боли. Незримая сила воткнула в них раскаленные спицы, сжигая сознание и тело изнутри, как тогда на озере. Комната смазалась, кончики пальцев пронзило льдом, а тело забилось в конвульсиях. Арти дергалась в припадке, мечтая, чтобы пытка закончилась. Она хотела заморозить тело и навсегда остаться в месте, где нет боли и страданий.
Пол под ней покрылся коркой льда. Душа Артемии Мерезиной упала в черный омут, погрузившись в его воды с головой. Она была за гранью привычной жизни и мира, там, где властвовала тьма.
«Здесь тебе будет спокойно, пока что», – успокоил ее голос демоницы. «Помощь близко, я чувствую их».
Выломав дверь, в комнату ворвались Тихомир с Женькой. При виде валяющегося на полу практически освежеванного на вид тела они онемели.
Не верящий ни в одного из богов, Тихомир перекрестился на собственный манер и вернул дверь на место, начертив на косяке вспыхнувшую зеленым пламенем руну от проникновения.
Женя стоял на коленях рядом с Артемией, не зная как лучше прикоснуться к ней, чтобы не причинить боль. Демоны видели миниатюрную обнаженную фигурку в кровавых подтеках, с красной, словно срезанной мясником, кожей. Слой за слоем… Из лопаток выросли кожистые крылья, ногти заострились и почернели, черты лица исказились от боли, но они были демоническими. Артемия стала инициированной демоницей.
– Напусти в ванную холодную воду и принеси лед, – скомандовал Женя и наконец-то поднял Артемию на руки, парализованная болью девушка не издала ни звука. Демон отнес ее в ванную, где Тих уже выкрутил кран. С шумом лилась вода, постепенно заполняя дно. Тихомир призвал пакеты со льдом из кухни, и те, мерцая изумрудными искрами, влетели через приоткрытое окно.
– Надеюсь, этого никто не заметил, – процедил он, высыпая содержимое на уложенное в ванную тело Артемии. – Что произошло-то? Я думал, она просто устала, но никак не ожидал этого!
Придерживая голову Артемии, Женя подложил под нее протянутое Тихомиром полотенце:
– Сам не знаю, но без вмешательства явно не обошлось, обыщи комнату. Может, найдешь что-нибудь, что ее спровоцировало, а я… – он не мог отойти от Артемии ни на миг, боясь оставить ее.
Тихомир успокаивающе положил руку ему на плечо:
– Сиди, я сам.
Из комнаты донесся его вскрик, и он вернулся в ванную, кинув на пол остатки от маскарадного платья:
– Наряд пропитан какой-то дрянью, я обжегся, – он запустил ладонь в лед и вытащил покрасневшую от яда кожу. – Проклятье! Она так долго носила его на себе, не удивительно, что случилась трансформация.
В дверь забарабанили, и они услышали голос Греты:
– Откройте! Вы здесь? Что случилось?
– Разберись с ней, и нужно вызвать Азазеля, не нравится мне все это… – пробубнил Тихомир и пошел открывать.
Женя закрылся в ванной и попытался привести Артемию в чувство, но девушка по-прежнему была без сознания.
– Арти, я прошу тебя, очнись, – прошептал он, коснувшись губами ее бледной щеки с яркими голубыми венами. «Австрия. Браслет, слежка Септима. Подворотня в Праге, что же я упустил?». Острая боль пронзила его шею – Артемия вцепилась в нее клыками и с жадностью пила кровь глоток за глотком, словно вампир. Женя не пытался ее остановить, зная, как необходима израненной демонице эта подпитка.
Издав едва слышный стон, Арти отклонилась назад – сапфировые глаза горели огнем, с клыков стекала кровь, но кожа постепенно возвращала прежний, здоровый вид.
– Демон, – прошептала она не своим голосом и встала в полный рост, не стесняясь собственной наготы. Женя встал перед ней, и Артемия коснулась холодными ладонями его горячих плеч, пробежала ногтями по месту укуса и вздохнула полной грудью, захрустев суставами.
– Как долго я этого ждала… – она выгнулась и, оперевшись о Женю, ступила на коврик. Демон со всей осторожностью промокнул ее по-прежнему обожженное тело полотенцем.
– Какой ты заботливый, мне это нравится, – Арти запустила пальцы в его волосы и присела на корточки. – Ты… хочешь ее, не так ли? – оскалилась демоница. Женя молчал – перед ним не его подруга. В ее теле появился кто-то другой, чужой и кровожадный.
– Где Арти? – процедил он и сжал ее запястья.
– В безопасности, сейчас ее разум отдыхает, точнее… половина нашего общего Я. Человеческая, слабая и наивная. Она освободила меня, хотя стоило давно это сделать ради нашей же безопасности, – демоница прижалась к его груди. – Ты мне подходишь, – пошевелив рукой, Женя отпустил ее. Демоница сжала его пальцы и их объяло синее пламя. Одно на двоих. – Идеальный кандидат в женихи… – она заметила, как зрачки демона расширились, а радужка приобрела золотистый цвет. – Хм… ты что-то знаешь, вы все, но не договариваете.
– Верни ее немедленно, – процедил Женя и прижал к себе, с жадностью вдыхая родной аромат. Демоница нагло пользующаяся телом Артемии волновала его. Похотливая и беспринципная, но он не станет тем, кто воспользуется ею.
– Что мне за это будет? Ты не можешь причинить мне вред, иначе пострадает и она. . Одно тело – один разум, хоть и разделенный на две личности. Истинную демоницу, какой ей суждено было родиться, и человека, которым она стала, лишенная силы. Ты ничем не сможешь ей помочь, я же… защищу ее ото всех и каждого, особенно, от скрытого врага.
– Арти! Детка! Открой мне! – взмолилась из-за закрытой двери Грета.
Женя проигнорировал крики:
– В первую очередь, сохрани человеческий облик и не подавай вида перед другими, я никому не доверяю и ты тоже, – он ткнул в зеркало.
Только сейчас демоница увидела себя со стороны. Вид упругой попки и высокой груди пришелся ей по вкусу, но крылья, ногти… это оповестит всех об инициации, а ей это не нужно.
Сделав глубокий вдох, она вернула все, как было, и завернулась в протянутый Женей халат, затем приложила кубик плавающего в ванной льда к щеке и сделала вид что плакала. Дверь со щелчком открылась, и к ним влетела Грета.
Она причитала и сюсюкала над Артемией, болтала о волнении перед публикой и нахваливала группу.
Женя внимательно следил за ее причитаниями, пытаясь углядеть в них фальшь, но не смог. Тетушка искренне переживала за племянницу, даже самолично сходила за ужином и внесла в комнату широкий поднос. Тихомир незаметно удалился в зал к группе, и Женя последовал за ним. Что-то не давало ему покоя в этой ситуации…
– Как она смогла обернуться демоницей и так быстро освоиться в новом теле? Примириться со своей скрытой сущностью, – шептал Тихомир, когда они с Женей устроились за одним из столиков на террасе. Демон пил виски.
– Возможно, она давно поняла, кем является на самом деле, просто не говорила… – сказал Женя, следя за прогуливающимися по саду гостями.
– Думаешь, это хозяин подложил ей отравленное платье? – вдруг спросил Тих.
– В таком случае он полный кретин, так подставиться.
– Согласен. Значит, кто-то действовал руками слуг.
Женя помассировал виски, у него разболелась голова. «Где, черт возьми, Септим? Он должен был приглядывать за ней, повсюду следить. В последний раз я чувствовал его присутствие в Чехии. Может быть его схватили и где-то заперли? В таком случае враг подобрался к Арти слишком близко, и им может быть кто угодно, еще это злополучное платье. Но никто не может обсуждать это вслух, особенно, Грета».
– Ей нужно время чтобы восстановиться… – вымолвил он.
– Азазель дал нам четкие инструкции – Артемия сама должна выбрать одного из женихов себе в защитники, но прошло много времени. Она была у Ярослава, и у них не срослось, Алекса воспринимает скорее как младшего брата, меня как бабника, а тебя…
Женя молчал.
– Давно ты ее любишь? – спросил Тихомир. Кусочки льда в его стакане треснули.
Женя пожал плечами:
– Не знаю, в какой момент забота о ее жизни превратилась в нечто большее. Это перевернуло мои мысли и чувства с ног на голову, – он решил быть откровенным.
– Но ты не уверен, любит ли она тебя…
– Даже если нет, моих чувств это не изменит. Я буду с Арти до конца, враг где-то поблизости, – «Возможно, я даже знаю кто…»
Два дня Артемия провела в постели восстанавливаясь. Она редко просыпалась, и парни едва успевали ее покормить и напоить. Женя больше не видел демоницу, Арти была прежней. Но как он ни надеялся, даже после инициации подруга не обладала регенерацией. Тихомир объяснил это тем, что большую часть жизни Арти провела в человеческом теле, и ее способности дали о себе знать относительно недавно. =Читай на Книгоед.нет= Она не умеет ими пользоваться и, возможно, никогда не научится. Все ее силы хаотичны и слишком зависимы от эмоционального состояния. Артемия по-прежнему неполноценная демоница. По меркам их общества – урод.
Грета старалась не отлучаться от племянницы надолго, помогала ее купать, одевать, кормила с ложки, наносила крем от ожогов и поила лекарствами.
– Ну вот, моя хорошая, скоро совсем поправишься. Ужас какой, Тихомир как рассказал мне про твою обострившуюся аллергию, так я чуть не прибила ту швею, что вздумала пошить тебе маскарадный наряд из не пойми чего, да еще и посыпала какими-то химическими блестками, – Грета утерла выступившую слезу и поцеловала Арти в лоб. – Девочка моя, как же я испугалась, чуть сердце из груди не выпрыгнуло, – прошептала она.
– Тетя… не ври мне, – взмолилась Арти. – Я все знаю, про то, что я – демоница и принадлежу роду сапфирового пламени.
Грета побледнела и прижала ладонь ко рту, ее руки дрожали. Она попыталась что-то вымолвить, но издавала лишь странные икающие звуки.
– Расскажи мне все, – попросила Арти. – Что произошло с нашей семьей на самом деле, что со мной? Почему я такая?
Грета взяла себя в руки, но по ее щекам все равно потекли слезы.
– Все началось еще до твоего рождения…
Тетя рассказала Арти обо всем без утайки: и о горе постигшем их семью, неизвестном враге отобравшем жизнь любимой сестры, матери, жены. О желании короля демонов выдать дочь главы тайной канцелярии за своего племянника, принца, и что теперь судьба Артемии жить в золотой клетке. Раз в девушке пробудился редкий дар.
Все это время демоница внутри Арти молчала, и девушке было неуютно, словно у нее отобрали что-то важное… частичку ее памяти.
– Но я даже не умею им пользоваться и не люблю Тихомира, мы просто друзья, – вспыхнула она. – На дворе двадцать первый век, какие еще браки по расчету?! Я что, какая-то… самка с золотой маткой, чтобы родить им наследника с даром рода сапфирового огня? – вскричала она краснея.
– Дорогая, все мы – демоны – зависим от воли короля. Он сильнейший из нашего народа и именно поэтому был избран. Я понимаю, ты хотела другой судьбы, но теперь, когда ты обрела себя… как демоницу, – было видно, что ей тяжело говорить, и Арти вздохнула.
– Спасибо, тетя, я понимаю, почему ты столько времени хранила это в секрете, боялась, что враг может настигнуть меня, и всячески оберегала, – Арти злилась на отца, на друзей, которые все знали и молчали, но не на Грету. «Недоговаривали, значит, думали, что лучше сохранить все в секрете? В то время как подобрались ко мне и решили, все будет так просто?»
– Ну что ты, дорогая, ты и твой отец – все, что у меня осталось, – Грета осторожно обняла ее и поцеловала в висок. – Я не допущу этого произвола, но сейчас тебе следует выпить лекарство. Тихомир сказал, что по ночам ты очень плохо спишь, ворочаешься, – она вытащила пузырек из-под сиропа.
– Точно, – согласилась Арти, приняв пузырек и отвинтив крышечку. Запах был резким и… тошнотворным, словно девушка прошла мимо мясного ряда на рынке. Она поднесла флакон к губам и демоница в ее голове заговорила:
«Не пей! Это Яд!»
Артемия дернулась.
– Что-то не так дорогая? – любезно спросила тетушка.
– Голова резко заболела, и оно странно пахнет, думаю, мне надо запить водой, можно ведь?
Грета улыбнулась:
– Конечно, сама пила его не раз для восстановления. Как слабая демоница я вынуждена порой пить подобное, на вкус оно и правда не самое приятное. Я налью тебе воды.
– Н-нет, я сама, – поторопилась Арти и задела графин рукой. Тот с грохотом упал на пол и разбился, вода впиталась в ковер. – Черт!
– Ничего, хорошо, что стакан целый, – тетушка забрала его и ушла в ванную, а когда вернулась, племянница морщилась после выпитого зелья.
– Фу, ну и гадость…
– Быстрее запей и ложись спать, оно действует во сне, – Грета протянула ей стакан, и Арти его осушила.
Когда тетушка ушла, Артемия заговорила:
– Ты здесь?
«Да. Недавно очнулась. Что ты пила все это время?»
«Лекарства, тетя поила».
«Оно и чувствуется. Если бы не кровь твоего демона я бы долго не приходила в себя, а так она ослабила действие яда».
«Зачем Грете понадобилось травить меня? Нас…»
«Это нам и предстоит узнать. Но, видимо, чтобы не дать мне вырваться наружу, сбежать, помешать ей или кому-то еще. Откуда мне знать?!» – оскалилась она и рукой Арти отшвырнула одеяло. Подойдя к зеркалу, демоница взглянула на свое отражение. «Мрак! Ну и видок, впору ложиться в гроб и готовить панихиду. До чего нас довели», – она все больше злилась. «Скоро она может вернуться за нами, у зелья есть прекрасный эффект – гипнотический. Тебе внушат все, что угодно, и ты превратишься в послушную марионетку. Так что ложись и будем ждать ночного сопровождающего».
Артемия стояла в каменной зале с куполообразным застекленным потолком, поддерживаемым монументальными колоннами. Сквозь окно на пол падали белесые лучи, заставляя ручейки на полу мерцать. Они стекали по ступеням вниз к центру зала, куда Грета подвела племянницу и оставила по щиколотку в холодной воде. Слабо подсвечивался синеватый мох на стенах и по углам, а свет луны отразился в широко распахнутых сапфировых глаз Артемии.
Грета обошла одну из колон и присела напротив темного угла. Арти услышала лязганье и перешептывание. Когда тетя отклонилась назад, за ней потянулась мужская окровавленная рука – на запястье сверкнул браслет. В углу, прикованный к стене, на коленях стоял Септим.
«Что он там делает? Почему не зовет на помощь?» – спросила Арти у демоницы.
«Он очарован, одурманен ее голосом, как и тот другой. С твоими поклонниками происходит тоже самое», – спокойно ответила она.
«Какой другой?»
– Моя госпожа, я проследил, чтобы вам никто не помешал, – к лестнице подошел Тихомир.
Он улыбнулся Грете, даже не взглянув на неподвижно стоящую Артемию.
Тетушка оставила заключенного и приподняв подол халата, чтобы не промочить подошла к Тихомиру.
– Все оказалось так просто! – она обернулась демоницей: ногти заострились, волосы распушились и замерцали, из лопаток, прорвав ткань халата, вырвались крылья. Вдохнув полной грудью Грета пропела. – Как же давно я ждала этого мига… оставшийся сапфир в нашем семейном древе, – она прижалась к груди неподвижно стоящего Тихомира и поцеловала его сомкнутые губы, провела кончиком острого языка по шее.
«Он позволил себя околдовать», – усмехнулась демоница в голове Артемии. «А еще племянник короля. Слабак, хоть и чистокровный демон».
– Конечно, моя госпожа, – его глаза были затуманены.
Артемия не могла поверить, что Тихомира так легко одурманили. Друг, брат по группе, тот, кого она бы никогда не стала подозревать, – ее предал.
«Не смей, глупая! Иначе все пропало, и твоих друзей не спасти. Она выпьет тебя, а затем сделает их всех рабами. Такими же слюнтяями, как Септим и Тихомир», – осклабилась демоница.
Попытавшаяся двинуться Артемия замерла, продолжая стоять с отсутствующим выражением на лице.
– Ступай и проследи, чтобы сюда никто не вошел. Жаль, поместье не мое, ну да это дело времени. Скоро Рудольф перепишет его на меня, – Грета развернулась, и полы ее халата упали на пол, впитывая в себя воду.
Тихомир скрылся за колоннами. С лязганьем на пол опустились железные решетки, превратив зал в большую темницу.
Артемия стояла в пентаграмме и смотрела невидящим взглядом перед собой. Пританцовывая Грета закружилась вокруг нее, распаляя полуобнаженную кожу и сверкая синими глазами. По ее венам заструилось сапфировое мерцание – дар их рода.
– Спой, моя птичка, мой сапфир! И я освобожу тебя, возможно… ты даже выживешь.
Артемия открыла рот – и из него полилась дивная песня, напоминающая плач.
[1]Французское кондитерское изделие из яичных белков, сахара и молотого миндаля. Обычно делается в форме печенья; между двумя слоями кладут крем или варенье. Итальянское название maccarone/maccherone.
[2] Композитор Алан Сильвестри – All Hallow's Eve Ball (Ария вампирши из к/ф Ван Хельсинг).
