Текст книги "Европейские каникулы (СИ)"
Автор книги: LuckyLuke
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
И снова стало зябко. Даже костёр не помогал. Теперь, когда мышцы снова пришли в бездействие, стало по-настоящему холодно. Усевшись на расстеленный у костра плед, я укутался во второй, хотя он и предназначался для Валерки. Но того, похоже, совершенно не интересовала температура воздуха…
– Замёрз? – усмехнулся он, наблюдая за моими неудачными попытками согреться.
– Так не жарко на улице, а кого-то потянуло поиграть в айсберг.
– Тебя согреть? – игнорируя моё возмущение происходящим и не дожидаясь ответа, Валерка стянул с меня плед, уселся сзади, обняв меня за плечи, и укрыл уже нас обоих.
– Я так и предполагал, что этим всё закончится, – хмыкнул я, делая вид, что меня это ничуть не трогает.
Хотя обманывать не получалось ни себя, ни тем более Валерку. К этому моменту я уже успел немного согреться, а он до сих пор даже не вытерся, и капли на его теле чувствовались как ледяные иглы.
– От тебя только ещё холоднее, – неуверенно возмутился я.
– Извини, – совсем не виновато произнёс Валерка.
Обхватив меня ещё сильнее, он прижался губами к моему плечу. Мне казалось, что он улыбается. Возможно, потому что улыбался я сам. Весь холод был забыт в ту же секунду. Валеркино дыханье приятно щекотало кожу, от чего та незамедлительно покрылась мурашками.
– Так холодно? – не осознавая, что в этот раз это была его вина, спросил Валерка.
– Нет, – усмехнулся я и, поколебавшись лишь долю секунды, достаточно резко и неловко развернулся. Вернее, попытался. Неудачно.
Благодаря моим неуклюжим попыткам, Валерка, пытаясь спасти ситуацию, отодвинулся назад, но, потеряв устойчивое положение, грохнулся на землю. Мне же показалось, что он рассердится, потому что падение его выглядело не очень мягким, но Валерка рассмеялся: сначала беззвучно, словно пытаясь этого не делать, а потом заливисто…
– Ты знаешь, что ты ходячая катастрофа? – спросил он, всё ещё всхлипывая от смеха.
Конечно, я это знал. Весь этот день я только и делал, что падал, цеплялся за какие-то ветки, уходил не в ту сторону, а теперь вот ещё и это… Опустившись на землю рядом с Валеркой, я обреченно вздохнул:
– Уже не ходячая, а вполне лежачая.
Наконец перестав смеяться, Валерка развернулся ко мне и, тепло улыбнувшись, прикоснулся холодными пальцами к моей щеке.
– Ты знаешь, что именно поэтому я и потащился в горы? – неожиданно спросил он.
– Мм? Чтобы я неудачно опрокинул тебя на землю?
– Нет, – усмехнулся Валерка. – Чтобы ты, в конце концов, уже расслабился и снова стал вот таким нелепым и неуклюжим.
– Скажи еще, тебе нравятся такие образы? – наигранно удивился я.
Прикусив губу, Валерка хитро прищурился, крепко схватил меня за плечо, и уже в следующую секунду я лежал на животе, уткнувшись носом во влажную траву, а Валерка – сверху, всем весом придавливая меня к земле.
– Вовсе нет, – сказал он, прикасаясь губами к моему уху. – Но мне чертовски нравится, когда ты такой нерасторопный. Мне сразу хочется воспользоваться твоей неуклюжестью.
– Почему бы тебе не воспользоваться ей прямо сейчас? – хрипло спросил я.
Конечно же, я уже понимал, что весь этот разговор, эти слова – лишь игра, не больше. Мы оба хотели одного и того же. От собственного желания уже было неудобно лежать на животе, Валеркино отчетливо чувствовалось на ягодицах.
– Именно это я и собираюсь сделать, – сообщил Валерка, проводя ладонью по моей руке, по спине, и не без труда подсунув её под живот, резко поднялся сам и потянул меня за собой.
Оказавшись в колено-локтевой позе, я признаться, слегка удивился: такого быстрого развития событий я не ожидал. Но если ему так хотелось… Послушно раздвинув ноги, я дал Валерке понять, что готов на любые его игры, но… он в очередной раз меня удивил.
– Не сейчас, – пробормотал он едва слышно, опускаясь на колени сзади, поставив ноги так, что мне пришлось снова крепко сжать свои.
Едва касаясь ладонями кожи, он провел ими по моей спине от шеи до поясницы и обратно, и крепко вцепившись пальцами в плечи, заставил меня подняться на колени. Обхватив меня одной рукой, Валерка крепко прижал меня к себе, целуя, хотя, скорее, даже кусая моё плечо, шею… Когда он добрался до уха, то остановился, словно задумавшись, а потом произнес:
– Мне очень хочется кое-что проверить…
– И я должен дать своё согласие? – с трудом проговорил я.
– Какой ты догадливый, – усмехнулся Валерка, впиваясь пальцами в моё бедро.
– Как будто я могу тебе отказать, – выдохнул я, прекрасно понимая, что у меня нет шансов против него, да и зачем? До сих пор у меня не было ни малейшего повода отказывать ему.
Валерка довольно усмехнулся: его рука, наконец, перестала больно сдавливать моё бедро и соскользнула на живот, вверх по груди и остановилась на ключице.
– Не прикасайся к себе…
Вошёл он в меня резко, одним движением сразу на всю длину. Несмотря на огромное количество геля, неприятное жжение не заставило себя ждать. Прикусив губу и вцепившись во влажную траву пальцами, я старался не издавать никаких звуков, чтобы не выдать боли. Не такой уж сильной она была.
И всё же сделав пару движений, Валерка остановился, по всей видимости, поняв, что слишком быстро действовал и, мягко поглаживая мою спину, дал мне время привыкнуть… И только когда я начал сам двигаться ему на встречу, снова позволил себе шевелиться. Его движения были на этот раз медленными, аккуратными, словно он боялся снова причинить мне боль. Мне так казалось. Я и не думал, что всё это – и боль, и такая смена темпа – были задуманы с самого начала.
Минут через пять приятных, но монотонных движений привели к тому, что я начал сам менять темп, на что тут же получил отпор. Валерка обхватил меня рукой вокруг талии и заставил подняться. Упершись ногой в землю и прижимая меня к своей груди, Валерка вдруг снова сменил темп и начал двигаться быстрее. К тому же в такой позе он входил под таким углом, что упирался в ту самую точку, от стимуляции которой сносило крышу. В паху заныло сильнее, и рука сама по себе потянулась к члену, в попытке избавить его от напряжения.
Но Валерка оказался быстрее… Схватив за запястье, он прижал мою руку к груди: сначала одну, потом и вторую, словно напоминал о своем указании не прикасаться к себе. Выполнить эту его просьбу было непросто, но я старался. Однако делать это становилось всё сложнее: от напряжения член, казалось, вот-вот лопнет, и в какой-то момент мне стало наплевать на Валеркины просьбы – я хотел просто закончить эту пытку. Но не тут-то было: руки мои Валерка держал крепко, и так же крепко и размашисто трахал мою задницу.
Напряжение сменилось давящей болью, от которой я зажмурился и закусил губы, стараясь не завыть в голос. Мне в голову даже успела прийти мысль, что Валерка специально издевался надо мной. Но эта бредовая мысль так же быстро и растворилась, а с ней и боль, странным образом внезапно отпустившая моё тело. Напряжение в паху слегка отступило, и чувствовать Валерку в себе стало снова приятно. Больше, чем просто приятно… Теперь, когда член обмяк и уже не заставлял меня извиваться, как змея в попытке избавится от неприятного напряжения, я снова мог наслаждаться процессом.
Валерка тяжело дышал, выдыхая горячий воздух на моё плечо, и теперь я отчётливо чувствовал, как он себя сдерживал… Его пальцы впивались в мои запястья с такой силой, что руки начали неметь, но он, кажется, сам не осознавал этого…
Новое, совершенно ни на что не похожее чувство заставило меня резко выдохнуть… Сначала стало горячо в паху, словно на меня вылили ведро кипятка. От неожиданного ощущения я дернулся назад, и тут же почувствовал, как такое же горячее ощущение стало разливаться где-то внутри живота. В совершенно непривычном месте, где мне не приходилось ощущать ничего подобного раньше. Вторая теплая волна зародилась одновременно в ногах и в груди, прокатившись по телу и соединившись снова в паху. Третью волну я выдержать был уже не в силах…
Не знаю, стонал ли я, кричал или плакал. Возможно, всё вместе. Но когда меня накрыло третьей волной, я потерял связь с реальностью: всё моё тело горело, а в паху пульсировало так, что меня начало трясти. Держаться на ногах не было сил, и я бы упал, если бы Валерка не обхватил меня обеими руками и не прижал к себе. Он уже давно перестал двигаться, а меня всё ещё не отпускало это безумно приятное ощущение, заставляющее меня всхлипывать снова и снова, и хватать воздух ртом, словно его не хватало…
О том, что я кончил, я понял, только почувствовав, как по ногам потекла горячая жидкость. Собственно, теперь я уже ничему не удивлялся. Да и не было на это сил. Если бы Валерка не держал меня, я бы давно свалился на землю. И, наверное, там же и уснул бы…
Пришёл в себя я не сразу. Но и потом в голове было совершенно пусто, а тело ныло, как после забега. И я совершенно не помнил, как мы оказались в палатке, почему я был одет. Очень хотелось пить. И это желание я тут же озвучил вслух.
– Всё, что угодно, – усмехнулся Валерка, протягивая мне пластиковую бутылку с водой.
Я хотел поблагодарить его, но вместо слов получилось какое-то нечленораздельное мычание. Забрав у меня бутылку, Валерка завалился на расстегнутые и расстеленные на земле спальные мешки и, притянув меня к себе, обнял.
– Спи. Нам ещё завтра целый день предстоит по горам шлындать. Так что отдыхай пока. А дома мы, пожалуй, всерьез займемся твоей физической формой.
Мне хотелось сказать ему всё, что я думаю о его планах, и это были бы далеко не милые слова, но вместо этого я только выдохнул, улыбнулся сам себе и, кажется, в тот же момент уснул.
Глава 6. «Если друг оказался вдруг...» (часть 2)
Выражение «резко проснуться» приобретает совершенно новые оттенки, когда на тебя выливают ковш ледяной воды…
– Ты совсем ненормальный? – Я подскочил на ноги, едва не снеся головой палатку, и, стряхнув воду с волос, собрался было высказать Валерке всё, что о нём в тот момент думал, но он заржал еще прежде, чем я успел открыть рот, и, спотыкаясь о сложенные у входа в палатку вещи, вывалился наружу.
Последовав его примеру, я выбрался из палатки. На улице было приятно прохладно. Часы показывали половину шестого…
– Какого хрена так рано надо было вставать? – пробурчал я, наблюдая, как абсолютно бодрый Валерка собирает вещи.
– Дома отоспишься, – отмахнулся он. – А сегодня нас ждут приключения.
– С тобой все приключения на задницу только…
Валера проигнорировал моё бурчание и, весело насвистывая, приступил к загадочным манипуляциям с палаткой, которая уже через десять минут из немаленькой конструкции превратилась в крохотный сверток, умещающийся на дне рюкзака. Хотя сам рюкзак был такой огромный, что в нём можно было самому потеряться.
Этим утром идея идти в горы казалась мне еще более нелепой, чем вчерашним вечером. Сложно сказать, что раздражало больше: надевать негнущиеся ни под каким углом огромные ботинки на натёртые ноги или рюкзак на не менее натёртые плечи. Хотя больше всего, пожалуй, раздражало то, что пришлось надевать очки: я не собирался расставаться с линзами все три дня похода, но вечернее плавание в горном озере поменяло мои планы.
На мой закономерный вопрос, как далеко он запланировал в этот день идти, Валерка махнул рукой и легко сообщил, что идти нам не больше десяти километров… По ровной асфальтированной дороге этот путь занял бы не больше двух часов медленным прогулочным шагом. По горам – совершенно другая история.
Три часа спустя я начал сомневаться, что мы вообще когда-то дойдём до цели. Особенно после того, как Валерка сообщил, что мы прошли приблизительно треть пути. Кажется, именно тогда я решил больше никогда не доверять Валерке планирование нашего досуга. По меньшей мере, не давать ему делать этого в одиночку.
– Не возмущайся, – весело ответил Валерка на моё заявление. – Ты всё равно в этом ничего не шаришь. Ты в горах когда вообще был?
– Был, на горнолыжном курорте с родителями, лет пять назад.
– О да! Это крутой опыт. Когда мне понадобится твоё мнение, я тебя спрошу.
– А я тебе вместо домашнего питомца, да? Типа, меня можно вообще не спрашивать, чего я хочу?
Валерка остановился, тяжело вздохнул и повернулся ко мне ровно в тот момент, когда я снимал рюкзак. По одному его виду я успел понять, что он сейчас скажет и что мне не стоило начинать этот спор. Но как часто бывает в такие моменты – особенно у меня – голова думала одно, а все остальные части тела делали совершенно другое.
– Дим… Ну ты же знаешь, что это не так.
– Ни хрена я не знаю!
– Слушай. Хватит уже истерики устраивать. Угомони уже блондинку в твоей дурной башке, – выдохнул Валерка устало.
– Да пошёл ты! – психанул я, хотя злился больше на себя, чем на него.
Валерка шагнул ко мне навстречу с явным намерением не то схватить меня за руку, не то двинуть мне, но в последний момент, кажется, передумал и остановился, сжав руку в кулак. Чтобы не напрашиваться на большее – а до этого было совсем недалеко – я сделал попытку отойти.
Попытка не удалась. По меньшей мере, не так, как я себе это представлял… Сделав лишь шаг в сторону, я поскользнулся на шишке. Кто бы мог подумать, что в хвойном лесу могут быть шишки на земле! Еще прежде, чем я понял, что происходит, я почувствовал, как земля уходит из-под ног. В прямом смысле этого слова: хвойные иголки, толстым слоем лежавшие на земле, стали сползать со склона под моим весом – и я вместе с ними.
Что произошло в следующий момент, сложно было понять: я почувствовал резкий рывок, когда Валерка дернул меня, схватив за толстовку. Материал затрещал по швам. Потом я грохнулся на землю и хорошо приложился лбом о какую-то корягу, отчего в глазах потемнело на секунду, а очки отлетели в сторону. Нашёл я их не сразу. Да и когда нашёл, толку от них было мало: одна линза была разбита, и оправа погнулась. Еще даже не поднявшись на ноги, я вдруг осознал каким-то нервом, что что-то не так. Что именно не так, я понял секундой позже, когда огляделся и понял, что Валерки нет…
Кажется, я успел получить десяток инфарктов миокарда, мозга, почек и селезёнки одновременно, успел подумать о самом ужасном и даже мистическом, прежде чем услышал хохот… Только тогда до меня наконец-то дошло, что мы находились на склоне горы. Не дав мне скатиться вниз, Валерка, похоже, сам угодил в ту же западню и теперь валялся метрах в двадцати ниже по склону горы и ржал, как дикий конь.
Наконец-то взяв себя в руки, я не без труда, всемогущего русского мата и невероятного чуда спустился к Валерке.
– Чего ты хохочешь? Всю живность распугаешь! Ты вообще в порядке?
Наконец-то прекратив истерику, Валерка, всё еще прихрюкивая, закивал:
– Всё в порядке. Всю задницу себе только отбил.
– Смею заметить, мою задницу, – буркнул я, жестами показывая ему, чтобы он пошевелил пальцами рук.
Послушно повторяя мои движения, Валерка удивлённо приподнял бровь:
– С чего это?
– Потому что твоя задница теперь целиком и полностью принадлежит мне, – пробурчал я.
– Здорово. Стоило мне только свалиться кубарем с горы, как до тебя это дошло наконец-то.
Завалившись на землю, я так и не нашёл, что ему ответить. Я снова вёл себя как капризный ребёнок и сам понимал это, но по какой-то причине совершенно не мог этого изменить. Похоже, в моей голове что-то сломалось – переключатель, который бы вовремя выключал ту область моего мозга, которая выдавала глупости. Или хотя бы вовремя заставляла меня заткнуться. На худой конец, позволяла бы мне извиниться, когда этого требовала ситуация. Как в этот момент. Но прежде чем успел открыть рот, Валерка снова заговорил.
– Отлично лежим, тебе не кажется?
– Мм… Просто ничего лучше не придумаешь, – не скрывая сарказма в голосе, ответил я.
– Да брось. Классно же. И вообще, мне нравится это разнообразие…
– Разнообразие?
– Конечно. Когда тебя нет, моя жизнь состоит из бесконечных скучных встреч с не менее скучными старикашками в костюмах и галстуках. Как только появляешься ты, появляются…
– … неприятности.
– И они тоже, – рассмеялся Валерка. – Но с тобой весело. Постоянно что-то происходит. С горы можно скатиться, опять же…
Я только вздохнул в ответ. Что я мог еще сказать? Ах да, кое-что всё-таки мог…
– На ногах пальцы-то шевелятся?
– Шевелятся-шевелятся, – отмахнулся Валерка и попытался приподняться, но тут же бухнулся обратно на сухую хвою. – Чёрт! Кажется, не только пятую точку отбил.
Похоже, скатывался вниз он на спине, но во время этого непроизвольно полёта его толстовка задралась, и теперь с одного боку Валеркина спина похожа была на ёжика, из которого повыдергивали иголки: сплошное решето от воткнувшихся в кожу хвойных псевдолистьев.
– Тебе надо к врачу, – выдохнул я.
– Только после тебя, – усмехнулся Валерка, указывая на мои ободранные локти, и в этот раз всё же поднялся.
Каким-то непонятным образом и с помощью всё того же великого русского мы забрались обратно к месту, где спокойненько отдыхали оба наших рюкзака. Валерка долго сопротивлялся, но в итоге всё же позволил мне обработать его спину антисептиком.
– Тут недалеко есть пансионат. Предлагаю направиться туда, а не по задуманному маршруту.
Морщась от неприятных ощущений – он уверял, что это совсем не больно – Валерка указал рукой куда-то, где по моим предположениям должен был быть юго-восток, а значит без сомнений был север или запад. Недолго думая, я согласился и едва успел кивнуть, как Валерка скомандовал не отставать и снова двинулся в путь.
Мы шли молча, а я еще и почти на ощупь. Всё-таки мне удалось закрепить с горем пополам на носу разбитые очки, и мир сразу превратился в чудное подобие паучьей сети. Почувствовать себя гигантским пауком мне, впрочем, так и не удалось: после третьей попытки познакомить физиономию с прекрасным ковром из еловых шишек и земли, Валерка снял с меня горемычные очки, вытащил разбитую линзу и молча вернул очки на мой нос. Идти стало легче… Хотя к странному эффекту видеть лишь одним глазом нужно было еще привыкнуть.
До пансионата мы дошли на удивление быстро. Правда, оказался он вовсе не пансионатом… На стене огромными буквами красовалась надпись «Jugendherberge»*.
– Отлично. Нас сюда не пустят, – театрально выдохнул я.
– Я так полагаю, это непрозрачный намёк на мой возраст. – Валерка снял рюкзак и, не церемонясь, сунул мне его в руки.
– Эм… Я чё, теперь твои вещи должен носить?
– Ага. Мне по возрасту не полагается, – усмехнулся Валерка. – А ты еще молод и полон сил – не поломаешься.
Пообещав себе больше не шутить на эту тему, я поплёлся за Валеркой в пансионат. Забегая вперед, могу сказать, что обещание я не сдержал… Нам повезло. Или нет – смотря как к этому относиться. В пансионате проходил какой-то сбор иностранных студентов – их было огромное количество. Складывалось такое ощущение, что мы не в дебрях дикой горной природы, а в самом оживлённом городском отеле. Хотя отелем это можно было назвать с натяжкой: в моем общежитии и то было больше условий для жизни, чем здесь. Собственно, после двух дней гуляний по горным ухабам даже видавший виды душ один на весь этаж показался апогеем счастья.
Приняв душ и вернув себя в состояние цивилизованного человека, я вернулся в комнату, куда нас разместила девушка-администратор. Это был первый и последний раз, когда я ночевал в комнате на восемь спальных мест. Можно сказать, это была одна из тех ошибок, которые повторять не хочется. Но об этом я узнал немного позже, когда был вынужден всю ночь слушать мелодичный храп нажравшихся в стельку студентов.
Пока же в комнате кроме Валерки никого не было. Он умудрился выйти из душа быстрее меня и теперь валялся на кровати, одетый только в трико.
– Наконец-то! Я думал, ты там утонул.
– В душе-то? – хмыкнул я. – Даже я не способен на такой трюк.
– Кто тебя знает! – Валерка поднялся с кровати и подошёл ко мне. – Есть хочешь? Тут должна быть столовая, а там наверняка кормят.
– О боги! Ты хочешь есть?! – наигранно удивился я.
В ответ Валерка лишь засмеялся и, на ходу натягивая мятую футболку, вытолкнул меня в коридор.
За время проживания в Европе я понял одну вещь: мир огромен, но где бы ты ни оказался, везде можно встретить русскоязычный народ…
Кормили в столовой на удивление неплохо. Поэтому, а еще просто из-за прожорливости, после ужина я чувствовал себя как колобок. Валерка предложил пойти на смотровую башню, до которой было не больше пятиста метров, но и это расстояние показалось мне непреодолимым. Был принят компромисс: сначала мы отдыхаем, а уж потом идём к башне. Для отдыха была выбрана каминная комната. Именно так она и называлась – об этом сообщала безвкусная надпись готическим шрифтом над дверью.
В комнате действительно был камин. А в нём даже огонь. Это было совсем даже неплохо, потому что вечера в горах не самые тёплые, а это чудное здание, претендующее на звание турбазы, не отапливалось летом. Кроме камина в комнате не было практически ничего: пара кресел и раскиданные по полу большие подушки. Ах да! Еще десятка два студентов. И все как один говорили по-русски…
В общем-то, это было даже весело. К тому времени они уже были в приподнятом настроении. Не в последнюю очередь благодаря пиву, бутылки из-под которого красивыми рядами вдоль стен украшали помещение. Как только эта шумная компания прознала, что мы понимаем их, нам тут же вручили пиво и усадили в самую гущу событий. Мне не доводилось общаться на родном языке уже достаточно давно ни с кем, кроме Валерки, поэтому для разнообразия это было даже здорово.
Вечер затянулся: мы много говорили, смеялись, слушали, как поет милая девушка по имени Оксана. Её подруга играла на гитаре, постоянно сбиваясь с ритма, но, похоже, это уже никому не мешало… Когда Оксане надоело петь, она пересела от камина подальше и оказалась рядом со мной, а гитара перекочевала к стене, а потом каким-то образом оказалась у Валерки в руках. Я знал, что он умеет играть, но мне не доводилось его слышать. Пару раз я просил его сыграть, но он всегда отшучивался, что не умеет играть молча, а петь, по его мнению, он не умел…
Несомненно, играть он умел. Это было понятно даже тем, кто не знал о его музыкальном образовании: стоило ему начать перебирать пальцами по струнам, как в комнате все замолчали. Валерка, конечно же, тут же смутился, попытался отшутиться, но… Кто хоть раз пытался спорить с пьяной компанией, тот знает, насколько это бесполезно. По всей видимости, решив, что легче согласиться, чем спорить, Валерка, капитулируя, вздохнул и пересел поудобней.
Сначала он просто играл – всем известные песни. А пьяная компания подпевала. И громче всех – Оксана. Иногда мне приходилось прикрывать ухо ладонью, чтобы не оглохнуть. То ли заметив мои напрасные попытки не оглохнуть, то ли опьянев достаточно, Валерка перестал играть, а потом сообщил, что собирается исполнить никому неизвестную песню.
С самых первых аккордов я перестал слышать происходящее вокруг. Во-первых, эту песню действительно мало кто знал. К тому же, можно было со спокойной совестью сказать, что эта песня была мной заслушана до дыр… «Полчаса до весны» в Валеркином исполнении звучала на удивление мягко и нежно.
Можно ли влюбиться второй раз в того, кого и без того уже любишь? По меньшей мере, с того момента я точно знаю, что можно… Это сложно было не сделать, слушая его слегка хриплый низкий голос с характерным «р», которое в обычной речи было незаметно. Он умудрялся улыбаться, даже когда пел. А я… я внимательно следил за его длинными пальцами, бодро бегающими по струнам, и думал только о том, как бы не вскочить с места, не схватить его за руку и не утащить подальше от всех.
Пока он пел, в комнате было тихо. Пьяная компания, кажется, была заворожена не меньше меня. Нет, он был абсолютно не прав, когда говорил, что не умеет петь… Песня закончилась, началась другая, и еще одна. Я мог бы слушать его бесконечно. Но идиллию прервала всё та же Оксана.
– Здорово поёт, а!
– Очень, – согласился я.
– Слушай, вы ведь друзья, да? – Оксана подвинулась так близко, что уже почти завалилась на меня.
– Ну … типа того, – попытался уйти от ответа я. Но Оксана, похоже, интерпретировала мой ответ совсем иначе.
– Брат, что ли?
– Угу, – промычал я, срочно сделав вид, что мне очень-очень нужно пива. Хотя оно мне действительно было нужно.
Идиотское выражение на моем лице от Оксаны, по всей видимости, ускользнуло, потому что она как ни в чём не бывало положила руку мне на плечо и заговорщически тихо спросила:
– У твоего брата девушка есть?
И снова мне вдруг очень захотелось пить. Наверное, даже не стоит упоминать о том, что мне просто нужно было глупо улыбаться…
– Нет, девушки у него точно нет.
– Это хорошо, – радостно кивнула Оксана и, недолго раздумывая, направилась прямиком к Валерке.
Действительно, хорошо. По меньшей мере, для меня точно… Остаток вечера эти двое пели на пару, а я молча за ними наблюдал. Честно говоря, это было очень двоякое чувство. С одной стороны, я прекрасно знал, что Валерку женский пол интересовал приблизительно так же, как картины Пикассо – он на них смотрел издалека и мог даже отметить особо привлекательные экземпляры, но на этом его интерес и заканчивался. С другой стороны, мне совершенно не нравилось, как уже совершенно охмелевшая Оксана бесцеремонно вешалась на шею Валерке, лапала его по всему периметру, а он упорно делал вид, что всё в порядке.
К концу вечера он был достаточно пьян, чтобы на самом деле перестать замечать происходящее. По крайней мере, мне так казалось…
Когда стрелки часов перешагнули через верхнюю точку циферблата, Валерка поднялся, мило улыбаясь, попрощался со всей честной компанией и направился к выходу, на ходу сухо кивнув мне, чтобы я шёл следом. Вопреки моим предположениям, направились мы не в комнату, а к той самой смотровой башне, на которую договаривались идти пару часов назад.
До башни мы дошли молча. На мои попытки образумить не такого уж пьяного, как мне казалось, Валерку не лезть на самую макушку, тот только усмехнулся и бодро полез по отвесной ржавой лестнице. Мне не оставалось ничего другого, как лезть следом.
Высота никогда меня не пугала. Но здесь был особый случай: не больше десяти метров, но глядя вниз, можно было увидеть только абсолютную темноту. Да и в целом ощущения были странные: темноту под нами дополняли чёрные мрачные макушки деревьев вокруг и ясное звездное небо… Безумно красиво. И в то же время мрачно и жутко.
Валерка облокотился на поручень, повернувшись к нему спиной и, задрав голову, рассматривал небо. Собственно, рассматривать больше было нечего. Последовав его примеру, я пялился в небо, пытаясь поймать хоть какой-то смысл в этом действе, но поймал только порцию головокружения.
– Холодно уже, – наконец-то решив закончить бессмысленное молчание, сказал я, клацая зубами.
– Давай, я тебя согрею! – тут же радостно откликнулся Валерка и, схватив меня за руку, дернул к себе.
– Перестань! – громче, чем стоило, рявкнул я, отбиваясь от его рук, которые нахально гуляли по моему замерзшему организму.
– Не перестану! – обиженно надулся Валерка – совершенно на него не похоже.
– Чего это?
– Потому что мне весь вечер хотелось тебя полапать: ты так мило пялился на меня и, кажется, даже губы дул.
Наконец-то Валерке удалось вопреки моим хоть и слабым, но всё-таки попыткам отбиться, схватить меня так, что я больше не мог шевелиться. Собственно, желания отбиваться тоже уже не было. Причем с самого начала…
– Я не дулся. Мне просто не нравится, когда к тебе клеятся всякие девицы.
– Серьезно? – Валерка вдруг перестал жамкать всё, что попадалось ему под руки – а попадался, как ни странно, я – и пристально уставился на меня. – Дим? Ты чего? Ревнуешь, что ли?
– Ревную, и что с того? Это так удивительно?
– Вообще-то да, – радостно улыбнулся он в ответ. – Удивительно и неожиданно. И как-то очень радует.
– Да вы, господин хороший, извращенец! Вам нравится, когда другим плохо?
Валерка интенсивно начал кивать, потом передумал – стал отрицательно махать головой, совершенно глупо хихикая.
– Я знаю, как мне загладить свою вину, – наконец перестав смеяться, решительно сказал он и запустил руку в мои штаны, схватив меня ледяной ладонью за задницу.
– Слушай, отстань! Я не собираюсь трахаться тут с тобой, не пойми где, в этой чёртовой невесомости!
– А и не надо! – хмыкнул Валерка в ответ и резко стянул с меня штаны.
В этом было что-то крайне ироничное: стоять с голой задницей на башне посреди леса в горах, на холодном ветру. Всё разумное во мне сопротивлялось и громко вопило о том, что надо мотать удочки и идти в тепло, но стоило только Валерке опуститься передо мной на колени, как каждый нерв в моем теле тут же отреагировал, отключив мыслительный аппарат и подталкивая красные тельца в центр моего уже сдавшегося организма.
Торопиться Валерка, судя по всему, не собирался. Было очень холодно, и мою задницу декоративно украсили мурашки. Но ощущение ожидания заставляло забыть о таких мелочах.
Прикосновение было всё же неожиданным… Едва касаясь кожи, Валерка водил пальцами по моему уже серьёзно возбужденному члену от самого кончика по уздечке вниз и снова вверх. Его пальцы были такими же холодными, как воздух вокруг, и от прикосновений были странные ощущения: хотелось, чтобы он остановился и прекратил эту китайскую пытку льдом, и в тоже время хотелось ещё и больше.
Но он не думал останавливаться, хотя пару раз его пальцы соскальзывали, но тут же возвращались, но уже с другими замысловатыми узорами на моей коже. Сам не заметив как, я вцепился в поручни и, кажется, периодически забывал дышать.
Прикосновение горячего языка было таким резким контрастом, что я непроизвольно дернулся назад. Кажется, Валерка засмеялся, его дыхание тёплой волной пробежало по коже, и я, тяжело выдохнув, запустил руку в его растрёпанные ветром волосы. Намёк был понят сразу, и уже секундой позже я чувствовал влажное тепло…
Всего пара лёгких движений – и я потерялся не только в пространстве, но и во времени. Ночь была слишком тёмной и холодной, а я был достаточно пьян, чтобы не очень понимать, что происходит. Зато чувствовал я вполне… Щекочущее, чертовски приятное ощущение, зародившееся в паху, медленной волной поднималось вверх по хребту к лёгким, заставляя меня рвано выдыхать, и еще выше к горлу. То ли эти ощущения, то ли контраст холодного воздуха и горячего дыхания вызывали мелкую дрожь в теле…
Закончилось всё так же резко, как началось: почувствовав приближение неизбежного, я попытался отстраниться – алкоголь – не самая лучшая вкусовая приправа – но Валерка крепко вцепился пальцами в мою многострадальную задницу, не давая мне даже шанса пошевелиться…
– Ты сегодня горький, – заявил Валерка, поднявшись на ноги.
