Текст книги "Обыкновенное чудо (СИ)"

Автор книги: Luchien.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Какие мы вдруг стали возвышенные! – всплеснул Блейз руками. – А о чём же, позвольте поинтересоваться, мечтает лорд Малфой? О прогулках под луной и трепетном касании губами кончиков пальцев, затянутых в перчатку? И эти мечты так тебя будоражат, что ты каждую ночь вертишься, как уж на сковороде, а потом вскакиваешь и бежишь в душ?

Драко промолчал, собираясь было возмутиться, но вдруг захохотал, качая головой: – Забини, от тебя вообще хоть что-нибудь можно скрыть?

– Ничего! – важно заявил Блейз, пьяно кивнув. – А если что-то и можно, то я этого не знаю!

Воскресным утром слизеринцы выбирались в Большой зал, как вампиры после долгой спячки – шипя на свет. Бледные, они медленно брели вдоль столов, не глядя по сторонам и источая стойкий запах перегара. Этим утром Драко даже забыл про свою болезненную страсть, сосредоточившись на стакане с апельсиновым соком. Блейз сидел рядом, вяло сражаясь с яичницей в своей тарелке. Потом медленно поднял голову, встречаясь взглядом с Гермионой, которая тут же вспыхнула и отвела глаза.

– Я ж говорил, что она на тебя смотрит, – довольно проговорил он, легонько толкнув Драко в бок. Тот тут же резко поднял голову, забыв, что она болит, и тут же поморщился от молоточков, застучавших в виски.

– Полегче, влюблённый, – шепнул Блейз. – Для начала в порядок себя приведи, а потом уж иди свататься.

– Куда? – оторопел Драко.

– Слушай, вроде пили вчера вместе, а тупишь только ты. Я говорю, приведи себя в порядок и иди, поговори со своей Грейнджер!

– Она не моя Грейнджер, – процедил Драко, отмечая, однако, что это сочетание звучит сладкой музыкой в ушах.

– Да мне как-то без разницы, – вздохнул Блейз, чувствуя, что за пару минут разговора уже вымотался, как за два часа игры в квиддич. – Ты с ней говорить будешь? Или передумал? Если решил отложить, так и скажи, я заткнусь и, наконец, съем свой завтрак.

– Я вижу, он так тебе дорог, что ты раскидал его по всей тарелке, чтобы не сбежал! – ехидно протянул Драко. Блейз фыркнул, и тут он увидел. Как Гермиона подняла глаза, быстро, пока никто не смотрит, и буквально врезалась в его взгляд. И застыла испуганным кроликом. Драко показалось, что он тоже застыл. Замер, словно встретился взглядом с василиском. И только ощутимый тычок под рёбра заставил его опомниться и опустить глаза, а на губах против воли расцвела улыбка. Значит, Блейз говорил правду! Значит, он ей действительно интересен!

Всю дорогу до гостиной Гермиона раздумывала над случившимся в Большом Зале. Ну, подумаешь, встретились взглядом, с кем не бывает? Нет, с ними не бывает. Никогда не было, точнее, а теперь, кажется, есть. Потому что потом она поймала на себе ещё два коротких и один долгий взгляд, делая вид, что не замечает. И теперь все эти подсчёты суммировались с теми, что были в библиотеке, составляя странную в своей нереальности, но очень радужную перспективу, от которой хотелось петь.

========== 4. Джинни – дознаватель ==========

Драко стоял у окна, нервно грыз костяшку пальца и бездумно взирал на зелёный склон, ведущий к Запретному Лесу. Дождь барабанил по стеклу, ветер завывал в трубах, а здесь, в замке, было тепло и уютно. Только мысли Драко были не о том: он раздумывал, как выманить Гермиону из гриффиндорской гостиной. Очень хотелось её увидеть. Удивить, может, поразить, но он понятия не имел, что она любит, и спросить было не у кого. В конце концов, смирившись, Драко решил действовать наобум старыми проверенными способами и пошёл разыскивать хогвартских домовиков.

Гермиона забралась в кресло с ногами и пыталась прочитать письмо от родителей, но строчки разбегались, смысл ускользал, а перед внутренним взором стояли серые глаза, впивавшиеся в её лицо несколько долгих мгновений. Хорошо, что никто к ней не приставал – письмо в руках давало защиту от назойливости, пусть и дружеской. Поэтому, когда перед ней с хлопком возник домовик с большим букетом белоснежных роз, Гермиона подпрыгнула от неожиданности и выронила листок. Домовик осторожно положил букет ей на колени и, не сказав ни слова, исчез, а вокруг Гермионы уже столпились однокурсницы, восторженно ахая и разглядывая цветы.

– Ну же, смотри, от кого это! – от нетерпения Джинни едва не подпрыгивала. Парвати выглядывала из-за её спины, а сбоку маячила Лаванда. Гермиона посмотрела на букет, чувствуя, как пересохло в горле. Это было слишком невероятно, чтобы быть правдой. Но неужели это она и была? Её начинающая сбываться сказка? Руки дрожали, пока она вертела розы в руках, пытаясь найти записку. Но её не было. Девчонки разочарованно вздохнули и принялись расходиться, а Гермиона счастливо улыбнулась – теперь-то она не сомневалась от кого они!

До ужина оставался ещё час, а Гермиона уже начала придирчиво разглядывать свой гардероб, решая, в чём появиться за ужином. Одинаковые белые рубашки отпадали – сегодня воскресенье, и выходить в форме по меньшей мере глупо. По той же причине пришлось отложить в сторону и плиссированные юбки. Джинсы и свитера – вот и весь выбор, который впервые показался ей скудным. Хотелось заинтересовать. Поразить. Вызывать интерес. И получить очередное подтверждение своей догадке. Гермиона вздохнула, уныло уставилась на себя в зеркало, – ещё немного и заплачет. Она вдруг показалась себе дурнушкой. Невзрачной, серой, неинтересной. Что он в ней нашёл? С чего она вообще взяла, что Драко её заметил? Да мало ли, от кого цветы… Перепутали. По ошибке прислали. Или Виктор решил о себе напомнить, а записку забыл вложить.

Гермиона прикусила губу и снова посмотрела на себя. Да нет, с чего она взяла ерунду такую?! Ведь взгляд тот горящий ей не привиделся, точно! И цветы эти тоже от него! Гермиона улыбнулась, внимательно посмотрела в зеркало и достала расчёску.

– Ты чего так долго возишься? – с подозрением спросила Джинни, появляясь на пороге спальни.

– Желание выглядеть опрятно – не преступление, – менторским тоном заявила Гермиона, послав напоследок своему отражению хитрый взгляд.

– Не преступление, – согласилась Джинни, уперев руки в бока и не давая пройти. – А вот скрывать от лучшей подруги поклонника – оно самое и есть.

– Не говори ерунды! – попыталась отмахнуться Гермиона. – Если ты про цветы, то я сама не знаю, от кого они.

– Ну да, – скептично хмыкнула Джинни, скрестив руки на груди, – не знаешь. – В её голосе зазвенела обида: – Как хочешь, можешь не говорить. Я не настаиваю.

Но, вопреки словам, уходить не спешила, ибо была настоящей дочерью своей матери – если надо было что-то узнать, стояла насмерть. Гермиона смутилась, опустила глаза – врать подруге она не хотела. А подруга, моментально уловив колебание, усилила напор:

– Ну, расскажи, Гермиона! Вижу же – переживаешь. Кто это? Дин? Симус? Кто-то из Пуффендуя? Джастин Финч-Флэтчли? Только не говори, что Захария Смит! Нет? Ладно, тогда Когтевран. Энтони Голдстейн! Опять нет? Терри Бут!

Гермиона с каждым новым именем всё ниже опускала голову, потом отступила и села на ближайшую кровать, не поднимая глаз. Джинни пожевала губу и хитро улыбнулась:

– Он что, младше нас? Ты поэтому не хочешь говорить? Стесняешься?

Гермиона отрицательно качнула головой и стиснула руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Ей казалось, что с каждым именем на плечи ложится новый камень, припечатывая всё ниже и ниже к земле.

– Почти всех наших однокрусников я назвала. Ну, не Гарри же это. Или всё-таки Гарри? – Джинни нахмурилась, но Гермиона спешно покачала головой. – И не Рон – точно, – уже спокойнее продолжила Джинни. И тут замерла, поражённая догадкой: – Он из Слизерина что ли?

Гермиона кивнула, почти упираясь подбородком в грудь. Вот, сейчас, она произнесёт это имя, а потом… Что будет потом – представлялось слабо. Но Джинни молча села рядом и осторожно взяла её руку, сжатую в кулак. Погладила, заговорила тихо:

– Ты боишься, что я буду тебя осуждать? Что вообще хоть кто-то будет?

Гермиона не двигалась, только зажмурилась крепко, чувствуя, как клокочет в горле горький комок.

– Ладно, – вздохнула совсем не по-девичьи Джинни, – будем идти методом исключения. Кребба и Гойла я в расчёт не беру. Остаются Нотт, Забини и… – она замолчала, заметив, как вспыхнула Гермиона.

– Понятно, – процедила Джинни, выпрямляясь. – Значит, Малфой. И что, давно это у вас?

– Да нет ничего! – воскликнула Гермиона, поднимая блестящие глаза. – Я только сегодня заметила, что он на меня смотрит! А потом вспомнила, как ты говорила тогда, в библиотеке…

– А ведь точно! – подхватила Джинни, снова садясь ближе. – Я ведь ещё удивилась тогда – что это вдруг Малфою от тебя понадобилось! Значит, и цветы от него, да?

Гермиона пожала плечами, улыбнулась смущённо: – Не знаю. Но очень надеюсь, что да.

– Ну вы даёте, – протянула Джинни и вдруг звонко рассмеялась: – Ты вообще представляешь, какой переполох вызовет эта новость?!

– Какая новость? Нет же ничего!

– Будет! – авторитетно заявила Джинни, поднимаясь с кровати. – Ладно, хватит тут торчать, пойдём вниз, ужин вот-вот начнётся.

***

Драко, в отличие от Гермионы, возиться перед зеркалом было привычно. Вот только гардероб его так же не отличался разнообразием: форма, рубашки, джемпера – всё приятных серебристых и зелёных оттенков. И с выбором он долго не раздумывал, всё как всегда, только без галстука, и мантию школьную оставил. И вообще до ужина пребывал в странном, лихорадочном состоянии: то в жар бросало, то в холод. То хотелось говорить, то молчать и думать, представлять, как выглядела Гермиона, когда получила подарок. Что подумала. Поняла ли? Он то застывал у камина в гостиной, засунув руки в карманы, то мерил её шагами, перебрасываясь фразами с однокурсниками. Блейз наблюдал насмешливо из кресла – они с Ноттом играли в шахматы. И когда ближе к ужину метания Драко прекратились, поднялся и подошёл к другу.

– Пойдём уже. Попробуешь сделать вид, что очень сильно проголодался.

Драко недоуменно покосился на Блейза, но уже за столом понял, что он имел в виду: кусок в горло на самом деле не лез. Он вяло терзал ножом свой бифштекс, не отрывая глаз от тарелки. И когда в общем гуле голосов слышал один, самый главный, забывал как дышать.

– Так что, Драко, кем ты будешь на Хэллоуин? – пробился в сознание голос Пэнси. Драко повернулся к ней, не сразу поняв, что она имеет в виду.

– Хэллоуин, – улыбнулась Пэнси, заметив, что смогла завладеть его вниманием, в последнее время очень редким. – Я буду русалкой. А ты?

– Привидением! – хохотнул Забини. А Драко вдруг лукаво улыбнулся и зловеще прошептал:

– Гриффиндорцем!

За столом повисла тишина – все, кто сидел вокруг, уставились на Драко с открытыми ртами. А он, довольный произведённым эффектом, подмигнул, подхватил со стола яблоко и впился в него зубами. Под всеобщее молчание прожевал кусочек и решил, наконец, снизойти до окружения и пояснить свой выбор:

– Мой худший кошмар: просыпаешься среди красного и золотого. И все вокруг улыбаются. А ты вдруг такой честный стал, – Драко понизил голос, – и внутри что-то скребётся, то ли смелость, то ли идиотизм… У-у-у!

Он повёл пальцами в воздухе, и над столом разнёсся дружный смех. Блейз восхищённо смотрел на Драко, всем своим видом говоря: «Вот это ты наглый!» А Драко, довольный и своей затеей, и произведённым эффектом, самодовольно посмотрел на стол Гриффиндора. И упёрся в ледяной взгляд. Улыбка разом погасла, Драко отвёл взгляд и сделал вид, что увлечённо слушает обсуждение предстоящего праздника.

А Гермиона чувствовала, что сейчас взорвётся от злости. Весь вечер, весь чёртов вечер она ждала от него хоть какого-нибудь знака. Хоть чего-то, что могло намекнуть, дать надежду… Но минуты шли, а Драко вообще не поднимал головы от тарелки. И Гермиона снова начала теряться в сомнениях и страхах, а тут ещё и Джинни под боком шептала о том, что как-то Драко себя ведёт подозрительно холодно для того, кто прислал такой шикарный букет. А потом он вдруг поднял голову и заговорил. Наверняка говорил что-то гадкое, в своей излюбленной манере, растягивая губы в ухмылке. А потом слизерницы захохотали, и Гермиону словно током прошибло: что она вообще в нём нашла? Мерзкий, самодовольный, наглый… Она смерила его ледяным взглядом и обернулась к Лаванде, которая как раз спрашивала, кем Гермиона хочет быть на Хэллоуин.

– Слизеринкой, – выплюнула она и снова покосилась на соседний стол. – Представьте, какой это кошмар: вокруг одни змеи, на которых ни положиться, ни довериться. Да ещё и постоянно думаешь, кому бы в глотку вцепиться, чтобы тебя свои же не загрызли.

– Страшно даже представить, что из этого получится, – пробормотала Джинни.

И всё-таки Драко не мог просто так уйти, не потребовав объяснений. Задержавшись в Большом Зале под слишком понимающим взглядом Блейза, он вышел за несколько минут до того, как гриффиндорский стол начал пустеть. И поймал Гермиону за локоть, дёрнув в полумрак под лестницей, когда она шла мимо. От неожиданности Гермиона ахнула, но, узнав, кто перед ней, выдернула руку и гневно уставилась на него:

– Что тебе опять надо, Малфой? Скучно стало?

– А если и так? – огрызнулся он, задетый её тоном.

– Если так, не надо было мне присылать свои веники!

– Ты умом тронулась, Грейнджер? – рыкнул Драко. – Какие веники?

– Только не пытайся сделать вид, что ты ни при чём! – раздражённо ответила Гермиона. – Я же знаю, что эти розы – от тебя!

– Грейнджер, – начало было Драко, глядя на неё сверху вниз. И застыл, как зачарованный, чувствуя, что тонет в её глазах. Что мысли все из головы разом сдуло, только кровь в ушах шумит, и какая-то сила неведомая тянет к ней, к её губам. Гермиона смотрела на него, боясь шелохнуться, уже чувствуя его дыхание на своих губах, когда сверху кто-то громко рассмеялся, спугнув момент. Драко выдохнул шумно, запустил руку в волосы, выпрямляясь, и вдруг резко развернулся и ушёл, оставив Гермиону стоять в темноте, пропитанной лёгким запахом бергамота.

========== 5. Хэллоуин ==========

Отыскать форму другого факультета оказалось проблематично. Конечно, можно было просто заколдовать свой собственный галстук и эмблему на мантии, но Гермионе и Драко хотелось, чтобы попадание было стопроцентным.

Джинни восхищённо наблюдала за тем, как Гермиона вживается в образ высокомерной слизеринки и во всём ей помогала, на время даже забыв о себе. Вместе они репетировали надменный взгляд и презрительную усмешку, старясь не сгибаться при этом от хохота. А потом трудились над причёской, целый вечер просидев в библиотеке в поиске заклинания, распрямляющего волосы. Но самым сложным оказалось всё-таки достать форму. Девушки долго мучились, придумывая различные варианты, пока Гарри не подсказал посмотреть в Выручай-комнате. И действительно, там нашлась целая куча старого тряпья, при должном старании и помощи Винки, которая постирала и погладила найденные мантию и галстук, обретшая надлежащий вид. И вот, в день праздника, Гермиона, жутко довольная собой, смотрела в зеркало. Длинные волосы лежали на спине идеально гладкой, блестящей волной. Слегка подведённые глаза непривычно ярко выделялись на бледном, припудренном лице, зато надменный взгляд получился идеальный! Гермиона скрестила руки на груди, глядя на зелёный галстук, который удивительно ей шёл.

– Подожди, кое-чего не хватает, – сказала Джинни, расстегнув верхнюю пуговицу рубашки и ослабив галстук. – И мантию не надо застёгивать, пусть развевается при ходьбе.

Она отступила на шаг и посмотрела на подругу: – Эффектно!

Сама Джинни облачилась в длинное платье винного цвета, и губы, накрашенные помадой того же оттенка, казались кровавым провалом – она выбрала образ знаменитой отравительницы восемнадцатого века. – Ну что, пойдём покорять твоего Малфоя.

– Он не мой! – воскликнула Гермиона, невольно улыбнувшись. Воспоминание о почти-поцелуе до сих пор будоражило сознание, и желание ощутить вкус его губ на своих сводило с ума все эти дни. Она бросила последний взгляд на незнакомку в зеркале и вышла из спальни.

Для Драко найти чужую форму оказалось гораздо проще: галстук он попросту отобрал у кого-то из младшекурсников. А мантию стащил Гойл из раздевалки душевой. С видом, который, в представлении Малфоя должен иметь гриффиндорец, вышло сложнее. Во-первых, пришлось повозиться с причёской. Идеально гладкие, привыкшие лежать мягкими прядями волосы категорически отказывались неряшливо торчать в разные стороны, и тут на помощь пришёл Блейз. Раздобыв где-то патоку, он смешал её с водой и, усадив Драко на пол, сел на кровать и принялся втирать её в мягкую шевелюру. После должных стараний она приняла вид давно нечёсаной пакли, торчащей в разные стороны. Вспомнив, как обычно выглядят Поттер и Уизли, Драко заправил рубашку, а потом вытащил её наполовину, а галстук заставил болтаться на два пальца ниже ямки между ключиц.

– Тебе бы ещё рубашку испачкать, – заметил Блейз, придирчиво оглядывая друга. Но Драко категорически отказался, разглядывая себя с нескрываемым отвращением.

– Такое ощущение, что я пил две недели, а потом решил прийти в школу, – недовольно пробормотал он.

– Сам виноват. Мог бы быть привидением, надеть белое и не напрягаться, – философски заметил Блейз. – А теперь придётся тренироваться натягивать на лицо глупую улыбку.

– Такую? – спросил Драко, растянув губы в счастливой улыбке.

Блейз поморщился, но кивнул: – Отвратительно.

***

Большой Зал зловеще светился зеленоватым светом. В этот раз преподаватели превзошли сами себя – уютное помещение походило на стылый склеп. Под потолком летали неизменные тыквы, но их глазницы подсвечивались не жёлтым светом свечей, а потусторонним сиянием, а из щелей окон стелился жутковатый туман. Столы были сдвинуты к стенам, а на возвышении, где обычно сидели преподаватели, отрывалась группа скелетов – хор Хогвартса решил не отставать и задорно подвывал, добавляя атмосферности. И вокруг этого хаоса бродили ученики, многих из которых попросту было не узнать. Здесь были и вампиры, и оборотни, и колдуны, и призраки. Лесная живность всех мастей и раскрасок, а также пара акромантулов, вид которых заставил Рона нервно икнуть, прижимаясь к друзьям.

Гермиона повела плечом, вздёрнула подбородок, окидывая зал презрительным взглядом. Хотелось вместе с друзьями хохотать и обсуждать чужие костюмы, но образ обязывал цедить пунш с кислым выражением лица. «Это будет самый скучный Хэллоуин за всё время!» – подумала Гермиона, впервые пожалев о выборе костюма, пока не увидела Малфоя. Его белобрысая макушка выделялась среди остальных, отсвечивая зелёным. Но когда Гермиона смогла его разглядеть, улыбка против воли расплылась на лице.

– Такое зрелище надо запечатлеть на колдофото! – потрясённо выдохнул Рон за её спиной. С широкой улыбкой Драко лавировал между учениками, раздавая комплименты направо и налево, и даже пару раз помог споткнувшимся младшекурсницам, при виде его потерявшим дар речи. Обменявшись с Джинни красноречивыми взглядами, Гермиона дёрнула плечом и пошла навстречу. Заметив её, Драко замер, внимательно разглядывая, словно проникая под кожу, – Гермионе показалось, что сердце забилось в утроенном ритме. В серых глазах, отражающих зелёные искры, мелькнуло восхищение, и Драко открыл было рот, но Гермиона его опередила:

– Что уставился, Малфой? – грубо спросила она, окидывая его высокомерным взглядом. – Или тебе на последней игре глаза повредили?

– В Слизерине начали раздавать сочувствие? – хмыкнул Драко. – Откуда такая забота о моём здоровье?

– Много чести заботиться о здоровье тупых правдолюбов, – фыркнула Гермиона, приподнимая бровь. – Просто не хочу находиться рядом с полным идиотом. Вдруг это заразно? Хочешь, я попрошу Макгонагалл отправить тебя в Мунго?

– Только с тобой, Грейнджер, – широко улыбнулся Драко. – Хочешь, попрошу для нас отдельную палату?

Гермиона испуганно оглянулась, замечая, что кто-то из друзей и знакомых бросает в их сторону заинтересованные взгляды, но в шуме, царящем вокруг, их разговор едва ли можно расслышать.

– Не думаю, что это будет удачная идея, – ответила она, чувствуя, что стремительно вылетает из образа, а остроумные фразы попросту не приходят на ум. – Твоя зараза не лечится. Боюсь, даже в Мунго тебе не помогут.

– Ты права, – Драко сокрушённо вздохнул и опустил голову. Гермиона невольно уставилась на торчащие во все стороны замусоленные пряди, чувствуя непреодолимое желание смыть с них гадость, которой они смазаны, и снова вернуть мягкость и послушность. А потом – запустить в них руки, пропуская через пальцы… Но Драко вдруг поднял глаза, впиваясь в неё горящим взглядом: – Мне поможет только постельный режим.

Гермиона почувствовала, что краснеет, и порадовалась, что в этом зловещем освещении ничего не заметно. Но под коленями разлилась сладкая слабость, а живот сделал обратное сальто, замирая от сладкого трепета. Драко флиртовал с ней, и делал это достаточно открыто, чтобы сомнений больше не оставалось.

– Попроси кого-нибудь из своих подружек-гриффиндорок полечить тебя, – бросила она, надеясь, что голос не дрожит. Драко лениво ухмыльнулся своей фирменной ухмылкой, так не вязавшейся с образом, нагло уставился на грудь, а потом поднял глаза и протянул:

– А я как раз и прошу.

– Сегодня ты ошибся с адресатом, – равнодушно пожала плечами Гермиона, с трудом сдерживая улыбку. – И с факультетом.

– Я могу подождать до завтра, – тихо ответил Драко, обжигая взглядом.

– Гермиона, пойдём танцевать! – как чёртик из табакерки, выскочила из толпы Джинни, хватая подругу за рукав и утягивая, несмотря на сопротивление.

– Что это было? – недовольно прошипела Гермиона ей на ухо.

– Прервала на самом интересном месте? – хитро улыбнулась Джинни. Гермиона недовольно кивнула, чувствуя, как сердце возвращается в привычный ритм.

– Вот и хорошо, – важно кивнула Джинни. – А теперь пусть за тобой побегает, если хочет продолжить разговор. Вы и так привлекли достаточно внимания. Завтра вся школа будет уверена, что вы сговорились так одеться!

– Но это неправда! – воскликнула Гермиона. – Ты же знаешь!

– Я знаю. А остальные… Посмотрим, даст ли твой Малфой повод для новых сплетен.

– Он – не мой Малфой! – прошипела Гермиона, но поняла, что эти слова уже не кажутся несбыточной мечтой, принимая всё более ясные очертания.

Праздник явно становился интересным. Гермиона танцевала с друзьями, стараясь не обращать внимания на Малфоя, присутствие которого буквально ощущала кожей. Он был неподалёку, держался в нескольких шагах, приглашая на танец то одну, то другую девушку, которые вились вокруг восторженной стайкой. Его голос изредка долетал до Гермионы, вызывая почти неконтролируемое желание обернуться и подойти. И она решилась. Всё-таки, слизеринка она сегодня, или кто? Высоко задрав подбородок, она двинулась к нему, аккуратно отодвигая стоящих вокруг девушек.

– Гриффиндор сегодня слишком смел, – шепнул Блейз, поворачивая Драко и кивая на идущую к ним Гермиону.

Драко смотрел, как она приближается, стараясь унять бешеный стук сердца. Он невольно выпрямился, расправляя плечи, и смерил невысокую фигурку оценивающим взглядом.

– Тебе идёт зелёный, – констатировал он, когда Гермиона подошла. – Признайся – Слизерин всегда был пределом твоих мечтаний.

– Вот уж нет! – фыркнула Гермиона. – Жду не дождусь окончания праздника, чтобы сбросить с себя эту форму.

Бровь Драко изогнулась дугой, а огонь, загоревшийся в его глазах, был таким однозначным, что Гермиона, вспыхнув, опустила глаза, наслаждаясь трепетным томлением внизу живота. Потом медленно подняла глаза на Драко и сладко произнесла:

– Тебе, кстати, не идёт красный с золотым. Совершенно не твоё.

– Согласен, – с жаром кивнул Драко. – Может, поможем друг другу и избавим от неприятных деталей одежды?

Он сам понимал, что его несёт. Что говорить об этом, да ещё и так открыто, посреди Большого Зала, не лучшая идея. Но остановиться попросту не мог, словно что-то подстёгивало внутри, дёргало за ниточки и вкладывало в каждую фразу свой, интимный подтекст.

А Гермиона смотрела на него огромными, широко распахнутыми глазами, не в силах поверить до конца, что это действительно происходит с ней. С ней и Малфоем, кто бы мог подумать! Она нервно оглянулась, обречённо поняв, что расспросов завтра уже не избежать. И пусть! Вздёрнув подбородок, Гермиона нахально уставилась на Драко.

– Ты слишком торопишь события.

Сердце прыгнуло в горло, разом перекрыв кислород. Драко хлопнул ресницами, отказываясь поверить в то, что только что услышал. Склонив голову набок, он спросил тихо и недоверчиво:

– Я правильно услышал: ты считаешь, что мы могли бы…

Он не завершил – подавился собственным восторгом, задохнулся от эмоций, отразившихся на её лице, чётко копировавших его собственные: страх, предвкушение, неверие, растерянность. Во рту резко пересохло, а когда Гермиона, прикусив губу, робко кивнула, Драко попытался сглотнуть, но только оцарапал горло сухим острым комком. В голове шумело, а перед глазами всё плыло, отодвигая на задний план всех вокруг, кроме неё одной. Драко дрогнул, потянулся было к ней, чтобы взять за руку, но Гермиона вдруг скрестила руки на груди и умоляюще посмотрела на него.

– Давай продолжим разговор не здесь, – смущаясь, предложила она. Всё-таки что-что, а в её планы не входило, чтобы их первый поцелуй произошёл на глазах у всего Хогвартса.

========== 6. Неудачное свидание ==========

Остаток вечера прошёл для Гермионы, как в тумане. После разговора с Драко она ни на чём не могла сосредоточиться, снова и снова возвращаясь к его словам, взгляду, малейшему движению, которые говорили о столь многом, что голова кружилась. Они договорились встретиться завтра, после уроков. Наверное, это будет свидание? Или всё-таки нет? Что вообще происходило между ними, сколько невысказанных вопросов металось во взглядах?

Уже лёжа в постели, она долго не могла уснуть, то замирая от страха и предвкушения, то принимаясь перебирать в памяти последние дни, удивительные и невероятные. Неужели они действительно могут встречаться? По-настоящему, не таясь? Ходить по школе, держась за руки, гулять по Хогсмиду, вместе делать уроки, вместе… При мысли о том, что ещё таилось за громким словом «отношения» лицо вспыхивало пунцовым, а внизу живота порхали бабочки, рассылая воздушные, нежные волны по телу. Представить Драко своим парнем было очень сложно, практически невозможно. Но когда он смотрел на неё, его глаза загорались таким огнём, что отрицать чувства к ней было попросту глупо.

Оставалось лишь разобраться, какого рода эти чувства были, потому что становиться очередным увлечением Малфоя на несколько недель Гермиона категорически не хотела. С сожалением она констатировала простую вещь – влюблённость в Драко стала свершившимся фактом. И пережить расставание будет сложно. При мысли о том, что он может её бросить, глаза Гермионы наполнились слезами, и следующие полтора часа она представляла, как страдает после их разрыва и пытается начать жить заново. И только успокоившись после очередных рыданий в подушку, с удивлением осознала, чем занимается – размышляет о том, что они расстанутся, когда даже не начали ещё встречаться!

Счастливо улыбнувшись, Гермиона легла на живот, обхватила подушку руками и мечтательно вздохнула – лучше думать о завтрашнем дне. И о свидании. Или не-свидании пока, не важно. Главное, что завтра они увидятся!

Драко, напротив, заснул, едва коснувшись щекой подушки. Определённость всегда действовала на него успокаивающе, и теперь, когда план действий на завтрашний день был расписан, можно было выдохнуть. И всю ночь видеть волнующие сны, балансирующие на грани эротических фантазий и чего-то слишком воздушного и нежного, чтобы он мог дать этому объяснение. Зато утром Драко проснулся полностью отдохнувшим, впервые за долгое время. И, собираясь на завтрак, то и дело улыбался своему отражению, завязывая родной зелёный галстук.

– Что, сегодня важный день? – не преминул ехидно уточнить Забини, стоя в дверях и наблюдая, как Драко застёгивает мантию.

– Не знаю, – пожал плечами тот. – Надеюсь.

– Немногословно, – упрекнул Забини, пропуская друга и следуя за ним по коридору. – Но я надеюсь на обстоятельный рассказ после.

Драко обернулся и красноречиво посмотрел на Блейза, словно говоря: «Ты в этом сомневаешься?» Странное дело – стоило назначить первое свидание, и лихорадка и волнение исчезли, оставляя после себя спокойную уверенность в своих силах. Полтора месяца Драко робел, краснел и бледнел при одном только виде Гермионы, но теперь, поняв, что она вот-вот станет его девушкой, успокоился. В самом деле – что здесь страшного, он словно не встречался ни с кем ни разу! Да, на этот раз чувства были иными: сильнее, ярче. Но разве сам процесс объяснения должен измениться? Разве он не найдёт в нужное время нужных слов? Драко даже смог спокойно смотреть на Гермиону, нервно кусающую губы и мило краснеющую, стоило столкнуться их взглядам. Нет, сегодня был определёно его день!

Уроки пролетели незаметно для обоих, слишком погружённых в свои мысли, чтобы обращать внимание на что-то незначительное, вроде Травологии или Маггловедения. Сегодня совместных уроков у Слизерина и Гриффиндора не было, поэтому в следующий раз они встретились в Большом Зале на обеде, и чем ближе становилась встреча, тем больше в душе Малфоя начинали звучать тревожные колокольчики. Уверенность, окрылявшая весь день, гасла с каждой минутой, и под конец обеда Драко уже мало чем отличался от Гермионы, не поднимавшей головы от тарелки и вяло реагирующей на вопросы друзей.

Драко не помнил, как вышел из Большого Зала и что ответил Блейзу на вопрос, который он так и не понял. Он шёл по коридору в класс Истории магии, в котором после уроков никогда никого не было. Профессор Бинс, отчитав урок, всегда улетал в учительскую и там тихонько дремал в углу, повиснув под потолком. Открыв дверь, Драко оглянулся, убедившись, что коридор пуст, и прошмыгнул внутрь. Прошёл вдоль столов, подошёл к окну, откуда виднелся край поля для квиддича, и сложил руки на груди, пытаясь унять нервную дрожь, которая зарождалась где-то внутри и сотрясала его от макушки до кончиков пальцев на ногах. Сердце билось так глухо и сильно, что он не слышал ничего вокруг, только заполошное: бам-бам-бам. И робость вернулась с ворохом сомнений: а вдруг не придёт? Не сможет, кто-то отвлечёт, или… Не захочет?.. Передумала, решила, что это всё – пустая затея. Драко тяжело вздохнул и нервно прошёлся по кабинету взад и вперёд, то сцепляя руки за спиной, то засовывая их в карманы. Расстёгнутая мантия трепыхалась позади, поднимая лёгкую пыльную дымку с пола. Наконец он услышал долгожданный бой часов и с последним, четвёртым, ударом пообещал себе, что подождёт пятнадцать минут, не больше. А потом уйдёт и попытается выбросить из головы все мысли о Грейнджер.