сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 83 страниц)
–– Я. – вышел Антон.
–– Насчет тебя особое распоряжение, чтобы поменьше тебя… – он запнулся. – Тогда непонятно, зачем тебя вообще прислали? – 418
–– Я им покажу поменьше!
–– Это что за разговорчики! Ладно, проехали. Копылов кто?
–– Я.
–– Тут написано: автомеханик. Спасибо Слава, что сдержал обещание. Ты, парень, здесь сейчас очень нужен. А теперь прослушайте информацию: в последнее время мы здесь занимаемся поимкой полевого командира Дэргена. Для тех, кто может случайно его увидеть и не понять, что это он и есть, вон там, на стене, висит его портрет.
Антон посмотрел в указанную сторону и остолбенел. В памяти сразу всплыла картина из прошлой жизни: распластанное тело матери, чеченец с кинжалом и голос его подельника, говорящего почему-то по-русски: «Уходим, Дэрген».
–– Я должен найти и убить этого человека. – объявил он всем.
–– Почему именно ты? Что, самый умный?
–– Ты же, вроде, собирался мстить всем чеченцам, или конкретно ему? – спросил Лёша.
–– Я узнал его. Это он тогда…
–– Антон, они же все на одну морду.
–– Лёшка, такое не забывается…
–– А теперь объясните, что всё это значит. – попросил их полковник. – Что ещё за месть?
–– Он маму мою убил. Возможно, они действительно все похожи друг на друга, но я видел тогда именно это лицо, и имя «Дэрген» я уже слышал.
–– Когда это случилось?
–– 7 лет назад.
–– 7 лет, значит, в 93-м. Тогда в Чечне гремела революция. Что ты здесь делал?
–– Не здесь, а в России, но недалеко от чеченской границы. Этот самый Дэрген предводительствовал шайкой, напавшей на нашу машину. А сейчас в армии, и, в частности, в Чечне я оказался потому, что хотел отомстить всем чеченцам за убийство мамы. И поэтому вы не удержите меня всякого рода ограничениями, полученными вами касательно меня.
–– Убьёшь ты его, как же! – встрял один сержант. – Да мы его уже столько лет ловим! Неуловимый он какой-то!
–– Тоже мне, «неуловимый мститель»! – хмыкнул Лёшка. – Ничего, мы его с тобой найдём.
–– Что значит «мы»? – спросили его. – У тебя сейчас, Копылов, совсем другой фронт работы. Ждёт тебя целая куча сломанной техники. Хочешь, могу прямо сейчас показать?
–– Ну показывай.
–– Ну вот, я тебе всё показал. – сказал сержант по окончании осмотра. – Завтра можешь приступать.
–– А там что? – Лёша указал на технику, которую они обошли стороной.
–– Старьё. – объяснил он ему. – Её давно списывать пора, вот только руки всё не доходят. Их никто не смог починить.
–– Даже ваш бывший автомеханик?
–– Во-первых, он не «бывший»! – почему-то закричал на него сержант. – Ты о нашем автомеханике не спрашивай никого, а особенно полковника.
–– Но почему? И почему «особенно полковника»? Что у вас тут происходит?
–– Ничего. Это не твоё дело.
–– Теперь уже моё, ведь я здесь служу. Чем он так не угодил полковнику, что о нём нельзя с ним говорить?
–– Это сын его.
Лёша открыл рот, чтобы что-то спросить, но тут же закрыл его. В памяти всплыли слова прапорщика о «настоящих русских офицерах – полковнике Ремизове и его сыне».
–– Если отец командир, то почему сын простой автомеханик?
–– Это его смежная профессия. А вообще-то Мишка… да, привыкли мы так его называть, хотя он уже майор. Он – командир отряда спецназовцев. Говорят, на последнем задании он собой пожертвовал, выведя весь отряд из-под огня.
–– Давно он в плену?
–– Полгода уже.
–– Что же вы за это время освободить его не пытались? Даже с помощью переговоров! Я понимаю, договариваться с такой мразью, как Дэрген, противно, но всё же… Или он не идёт на переговоры?
–– Идёт. Только дурной он какой-то! Не успеем мы договориться, как он меняет условия договора, отказывается от старых требований (мол, не нужно это мне), и ставит новые. И так уже несколько раз. А сколько раз мы пытались сами его найти! Но у Дэргена здесь столько баз, что и не сосчитаешь, и они Мишку всё время с места на место перевозят, возможно. Говорю «возможно», потому что многим уже начинает казаться, что никакого Миши там уже нет. Лежит он где-нибудь в сырой земле, только полковник и слышать об этом не хочет. Твердит, чтобы мы продолжали поиски.
–– А почему Дэрген так странно себя ведёт?
–– Издевается он над Николаем Степановичем. Такая у него своеобразная месть.
–– А за что он мстит?
–– Полковник в 1-ю Чеченскую кампанию очень много людей его положил.
–– А Дэрген – это имя или фамилия?
–– Это кличка. Что она означает, я не знаю. А зовут его как-то по-другому.
На следующий день Лёша приступил к своим обязанностям. Починка не заняла у него много времени. Однако он был бы не он, если бы не взялся ремонтировать технику, которую сержант назвал «старьём».
–– Лёш, может, хватит, – подошел к нему как-то Антон, – я же слышал, как тебе сказала, что её невозможно починить.
–– Мали что они сказали? Списывать они её собрались! Ну, посмотрим, что вы тут спишите после ремонта!
–– Тут даже их автомеханик ничего сделать не мог!
–– Антон, времени у него на это не было.
–– Почему? Он что, так медленно работал?
–– Людей у них не хватает, раз ремонтом майор спецназа занимался.
–– Майор?
–– Да. И он, между прочим, сын нашего командира.
–– Ремизова?
–– А кого же ещё?
–– Если он его сын, что же отец не позаботился о его освобождении?
–– Позаботился. Ты видишь, в каком состоянии полковник? Он сейчас только о сыне своём и думает, как бы его освободить. Только ничего у него не выходит, – и Лёша пересказал историю, услышанную им от сержанта Стоянова.
–– Говоришь, много раз сами пытались найти, но каждый раз всё срывалось? Но это верные признаки того, что у них тут «крыса» завелась. И эта «крыса» сдаёт наших чеченцам.
–– Но если ты так уверен в этом, пойди и доложи начальству.
–– Да они меня и слушать не станут. Я же здесь без году неделя. Скажут: «Мы здесь уже давно, и, по-твоему, такие тупые. А ты такой умный – только приехал и сразу всё понял». Нет, пусть сами разбираются.
Кажется, нет такой техники, которую бы не смог починить Лёша. Вот и эта, названная сержантом «старьём», уже отремонтирована. Правда, заметили то, что он с ней возится только тогда, когда Лёшка уже заканчивал.
–– Брось ты! Не надо. Её списывать давно пора. Только зря время потеряешь.
–– Чего бросать, когда всё уже закончено? Можете проверять.
–– Неужели? Ну сейчас посмотрим, какой из тебя мастер… Невероятно! – воскликнул он, заведя мотор. – А ты давно этим занимаешься?
–– 6 лет.
–– Почему же тогда Миша…
–– Да времени у вашего майора не было! Работа здесь долгая, а совмещать одновременно службу в спецназе, когда каждый день новое задание, и ремонт старой техники не каждый сможет.
–– Много болтаешь. Ладно, пойду доложу о твоей работе. Товарищ полковник! – обратился Стоянов, входя к Ремизову. – Тут вот новый автомеханик уже всю технику починил. И даже ту, с которой не мог справиться ваш… – он осёкся.
–– Даже ту, которую не смог отремонтировать Миша?
–– Да. Я сам всё проверил. Она на ходу, и списывать ничего не придётся.
–– Вот и хорошо. Отлично!
Несколько дней спустя Лёша заметил вдалеке чеченскую девушку, шедшую со стороны аула.
–– Это что за чудо природы? – спросил он у того сержанта Стоянова.
–– Где?
–– Вон там.
–– А, это Айнур, красавица местная.
–– Красавица? Ну и что красивого ты в ней нашел?
–– По мне – ничего, но майору нашему она голову вскружила, – ответил он и тут же заткнулся, поняв, что взболтнул лишнего.
–– Какому майору?
Видя, что отступать уже некуда, сержант решил открыть правду.
–– А тому, который в плену.
–– Ты что такое говоришь?
–– Правда. Совсем он с ума сошел со своей любовью. Я тебе случайно проговорился. Ты лучше помалкивай об этом.
–– А ещё кто-нибудь знает об этом? Или только ты один?
–– Да почти все, кто служил тогда. Кроме полковника. Хотя, может, и он догадывается, только виду не подаёт.
–– А это не она его чеченцам сдала?
–– Нет, что ты! У неё у самой Дэрген брата старшего и деда убил.
–– Дэрген, что, и своих бьёт? Ну зверь!
–– Ещё какой зверь! Они в банду к нему отказались вступать, вот он и приказал их уничтожить. Её семья – единственная в этой деревне, кто не связан с боевиками. Слышал выстрелы этой ночью?
–– Слышал.
–– Сам Дэрген сюда заявился.
–– Дэрген был здесь?!
–– Был. Пришел к Зулаевым свататься к Айнур. Нет, ты посмотри, каков? Полсемьи её уничтожил, а теперь в жены к себе зовёт. Отец её прогнать его пытался, так Дэрген ему ногу прострелил. Жаль, меня там не было. От меня бы он не ушел.
–– Да если вы его сейчас убьёте, последняя нить оборвётся. И майора вы уже не найдёте.
–– А ты уверен, что он ещё жив? Я – нет.
Через несколько дней сорвалась очередная операция по освобождению майора, в которой участвовал и Симаков. Антон вернулся в гарнизон злой, как черт.
–– Вот блин! Хоть бы одного прибил! Даже пострелять не дали.
–– Почему?
–– Так не в кого. Не в воздух же палить. Если там кто и был, то ушли они уже день или два назад. Теперь вот говорят, что, возможно, информация о его местонахождении там была ложной. Как же я их всех ненавижу!
–– Нельзя из-за шестёрки ублюдков всю нацию ненавидеть.
–– Вот сейчас пошел бы и перестрелял их всех! Всех до единого!
–– Где ты их найдёшь?
–– А вон там, – и он показал рукой в сторону аула.
–– С ума сошел? Там же только мирные жители!
–– Мирные?!
–– Там же ни одного парня не осталось. Все, кто хотел, давно к боевикам ушли. А здесь остались только женщины и дети.
–– Всё равно я их уничтожу!
–– Антон, не делай этого! Тогда чем ты лучше тех фашистов, которые в Великую Отечественную целые деревни жгли?
–– Да, ты прав. Совсем у меня мозги набекрень съехали. Да разве я таким в детстве был? Добрый, послушный мальчик. Умер тот мальчик, убит вместе с мамой. Ну я всё-таки схожу, хоть посмотрю, что это за люди.
Он шел и рассуждал по дороге: «И когда эта война закончится? Пол-Чечни в боевики ушло. Когда ещё их переловят? Если она затянется, то на смену этим придут другие, которые сейчас ещё под стол пешком ходят, будут мстить нам за убийство их отцов. Вон, в прошлом, то есть уже в позапрошлом веке, Кавказская война лет пятьдесят шла.
Вскоре он заметил девушку, вышедшую из дома. Увидев человека с автоматом, она испугалась и убежала. Но напугало её не оружие, а выражение его лица.
–– Чего, испугалась? Выходи, я видел тебя.
–– Что вам нужно? Боевиков ищите? Их здесь нет.
–– Сколько молодёжи в деревне?
–– Брат мой младший, больше нет никого. Остальные к Дэргену ушли.
–– Тебя как звать-то?
–– Айнур.
–– Ваши имена ведь не простые, со смыслом. Что твоё означает?
–– Не знаю. Это не чеченское имя. Дедушка из дома уехал, а когда вернулся, то привёз с собой казашку. Это казахское имя. Её так же, как меня, звали. Что тебе ещё нужно?
–– Перебить бы вас всех!
–– Злой ты! Что я тебе сделала? Почему ты нас всех так ненавидишь? Мы просто мирные жители, и мы тоже не хотим войны.
–– Неужели? Что-то не верится. А ну, показывай, где ваши прячутся!
–– Не знаю. А если бы знала, сама бы Дэргена собственными руками задушила! Сволочь! Брата моего убил, а сам ко мне свататься приходил.
–– Ты же говорила, что брат жив.
–– Так то младший. А старшего… вместе с дедушкой…
–– И деда? Того, который казашку привёз?
–– Нет, другого.
–– Когда Дэрген к вам приходил?
–– Неделю назад. После его посещения отец ходить не может, нога у него прострелена.
–– Это у вас, что ли, пальба была?
–– У нас.
–– Ты куда?
–– Так, дела у меня.
–– Без тебя, как будто, не справятся. В доме женщины ещё есть?
–– Только мама. Извините, но мне надо бежать.
Она ушла. Антон, постояв несколько секунд, решил проследить за ней. Слежка привела его к маленькому домику. Подойдя ближе, он услышал детский плач, доносившийся оттуда, а заглянув в окно, обнаружил маленького ребёнка, которого Айнур кормила грудью.
–– И ты говоришь, что здесь нет молодых мужчин? – вновь подошел он к Айнур, когда она вышла. – А муж твой где?
–– Какой муж? Нет у меня никого.
–– А ребёнок тогда от кого?
–– Какой ре… Вы следили за мной, – она могла бы сказать: «Это не ваше дело», или вообще промолчать, но понимала, что он всё равно докопается до истины, и решила открыть ему правду. – Так сын у меня не от чеченца.
–– А от кого тогда? Здесь же, кроме ваших только… Что? От русского? Хватит врать! Чтобы русский солдат спал с чеченкой! И кто только на тебя позарился?
–– Не веришь? А ты на ребёночка посмотри, – и она повела Антона в дом.
Увидев малыша, Симаков аж ахнул – в колыбели лежал мальчик со светлой кожей и такими же чуть пробивающимися волосиками.
–– Ты где его украла?!
–– Не крала я. Мой это сын.
–– Быть такого не может! Даже если только один из родителей с Кавказа, ребёнок черный всегда рождается.
–– А у меня вот светлый. И насчет его отца… Он не солдат, а офицер.
–– Ну вот это уже перебор! Чтобы русский офицер, забыв о долге и чести, связался с такой, как ты!
–– Долг, честь. Хорошие слова. Но не забывай, что на свете есть ещё и любовь.
–– Не смеши меня. Какая любовь? Кстати, где его отец?
–– В плену.
–– А, ну конечно. Можно сказать, что он в плену или убит, что бы концов нельзя было найти.
–– Но он действительно в плену, уже больше полугода. Не знаю, увижу ли я его когда-нибудь снова.
–– А может, он давно сбежал оттуда, а сюда не возвращается, чтобы с тобой не встречаться.
–– Неправда! Сбежал бы – давно бы в полк вернулся. Слышала, что Дэрген постоянно с места на место его перевозит, чтобы отец его найти не мог.
–– Что? Ремизов?! Ты совсем белены объелась?!
–– Но это правда. Люблю его, жизнь за него готова отдать! А ты, – Айнур упала перед Антоном на колени, – не знаю, как тебя зовут, но прошу, умоляю тебя, найди его, спаси! По гроб жизни буду тебе благодарна, только верни Мишу!
–– Говоришь, любишь его?
–– Больше жизни, – она села возле колыбели, заплакала, закрыв глаза, вспоминая, как у них всё начиналось.
========== Глава 12 ==========
В последнее время ребята стали замечать, что характер Миши сильно изменился – он замкнулся в себе, почти ни с кем не разговаривал и постоянно где-то пропадал. Слежка за ним ничего не дала. Они выяснили только то, что их командир иногда наведывается в ближайший аул.
–– Миш, чего тебе там надо? – решился заговорить с ним один из его бойцов. – Что ты всё время ходишь туда? Они же враги.
–– Какие враги? Те, кто хотел, уже давно к бандитам ушел. А там остались только мирные жители.
–– Ты дождешься, что эти «мирные жители» тебе нож в спину всадят!
–– Не всадят.
–– Ну-ну…
Пропустив это предупреждение мимо ушей, Мишка продолжал туда ходить. Но не ради общения с «мирными жителями», а только ради одной.
Её звали Айнур Зулаева, девушка, чья семья сама пострадала от рук Дэргена. Он понимал, что между ними огромная пропасть, гнал от себя мысли об этой девушке, но ноги сами несли его к ней.
Однажды он снова пришел в аул и долго не мог найти её (на него уже стали обращать внимание).
–– Нет её. Странно, – говорил он себе, – ну нет, значит, нет. Надо возвращаться обратно. – но уходить совершенно не хотелось. – Я должен увидеть Айнур!
«Зачем она тебе?» – говорил ему внутренний голос.
–– Я хочу её видеть! – отвечал он самому себе.
Ноги его сами нашли верную тропинку. За аулом, чуть севернее, начиналась огромная долина. Вскоре он увидел их – Айнур и её верного жеребца по кличке Чибар.
–– Вот вы где.
–– Майор, что ты всё следишь за мной? – улыбнулась Айнур.
–– А ты почему так далеко от дома отошла?
–– Гед хочу, там и хожу. Ты мне не муж и не отец, что бы указывать.
–– А где седло? – спросил Мишка, взглянув на Чибара.
–– Вон лежит. А я и без него могу, – и девушка в мгновение ока вскочила на жеребца.
–– А не упадешь?
–– Я с пяти лет в седле.
–– Но без него неудобно.
–– Зато свободно. Хочешь проверить? – она спрыгнула на землю. – Или ты не ездил никогда?
–– Ездил. Но только один раз.
–– Ну тогда тебе рано без седла кататься.
–– Ничего не рано. Дай попробую
–– Только осторожнее. Подожди, я сейчас.
Мишка не стал дожидаться и сам взобрался на жеребца. Чибар был с норовом и совершенно не любил чужих. Едва он почувствовал на своём крупе постороннего, как тут же встал на дыбы, скинув Ремизова на землю.
–– Миша! – Айнур впервые назвала его по имени. – Что с тобой? Ты жив? – он не отвечал. – А ты! – она подскочила к жеребцу. – Что за норов?! Ещё хоть раз кого-нибудь скинешь – отдам тебя бандитам! Там тебя быстро воспитают! – Чибар виновато опустил голову. – Вот то-то! Миша! Да очнись ты!
–– Что ты кричишь? – он улыбался – Каким бандитам ты его хотела отдать? Дэргену?
–– Ты всё слышал? Да ты и не терял сознания! – наконец дошло до неё. – Дурак! Я же испугалась. Давай руку.
Мишка сел на землю. Айнур оказалась так близко от него, что он не удержался и поцеловал её. Она отпихнула его.
–– Ты чего творишь?
–– Извини.
–– Больше никогда так не делай.
–– Хорошо, не буду. – но дав обещание, он тут же забыл про него, сжав в объятиях и вновь поцеловав.
