сообщить о нарушении
Текущая страница: 41 (всего у книги 83 страниц)
Лёша: Наверно, мне лучше рассказать обо всем, что происходило в тот день. 16 марта, примерно в полдень к нам в автомастерскую зашли двое мужчин. Я их раньше никогда не видел, а одного из них вообще не смог разглядеть – у него лицо было обмотано шарфом. Они спросили что-то у Валеры Плотникова, хозяина мастерской, и ушли. Я занялся ремонтом. Надо было снять колесо, я пошел за домкратом (я знал, где он лежит), но на месте его не обнаружил. Я всю мастерскую обшарил, но так его и не нашел. Вечером, когда мы с Валерой уже собирались идти домой, к нам заявились 2 клиента с требованием немедленно отремонтировать их автомобили. Валера возразил, что рабочий день уже закончился, но они были непреклонны, сказали, что машины нужны им уже с утра. Валера ушел, а я остался работать. Когда я уже закончил, в мастерскую пришел Стас.
Прокурор: Значит, вы видели его в тот день? Что он вам сказал такого, что вы ударили его по голове?
Лёша: Да не бил я его! Спросил, что ему нужно. Он сказал, что ему необходимо поговорить с Валерой. Я ответил: «Так рабочий день уже давно закончился. Ты бы ещё в полночь припёрся!» Он хмыкнул и ушел, я наконец начал одеваться. Вдруг услышал шум на улице, выбежал, чтобы посмотреть, что случилось. Оглядевшись по сторонам, увидел, что невдалеке что-то лежит. Я даже не сразу понял, что это человек.
Прокурор: У вас плохое зрение?
Лёша: Так ночь была. Подойдя, обнаружил человека, лежавшего лицом вниз. Перевернув его, узнал в нём Стаса. Я даже подумать ни о чем не успел, не то, чтобы что-то сделать, как приехала милиция и меня забрали.
Прокурор: Как давно вы знакомы с потерпевшим? Где и при каких обстоятельствах познакомились?
Лёша: Впервые я его встретил месяцев пять назад у нас в мастерской. Дело в том, что летом прошлого года на меня наехали очень серьёзные люди. Они потребовали с меня деньги, которые я якобы украл у них. Но я этих денег в глаза не видел! Они меня очень сильно напугали. Я хоть их и не боюсь, но за семью стало страшно. Я тогда пришел домой, рассказал всё своим, забрал родителей, жену, ребёнка, и уехал из Валдая. В январе мне позвонил Валера и сообщил, что опасность миновала. Люди эти нашли свои деньги.
Прокурор: Что за человек вам угрожал?
Лёша: Денис Симаков.
Прокурор: Ого! Продолжайте.
Лёша: Оказалось, что украл их у Симакова тот, кто на меня всё свалил. Симаков приходил извиняться. Да он бы и не пришел, но у него машина сломалась. Он явился в мастерскую, чтобы починить её. А кому чинить, если меня в городе нет?
Прокурор: Но вы же не один автомеханик на Земле. Неужели Плотников не мог никого найти вам на замену?
Лёша: Валера нашел Гену Бессонова, но за месяц до Нового года тот получил наследство и уехал его оформлять. На следующий день после возвращения в Валдай я пошел в мастерскую. Там я увидел совершенно незнакомого мне парня (Бессонова-то я знаю), возящегося с автомобилем. По виду, копался он с ним очень долго, потому что я услышал его слова. Он говорил: «Ничего не понимаю, что с машиной! Она же ещё час назад должна была завестись!» Я подошел, посмотрел и ахнул. Оказалось, что он шланг не туда вставил. Но это ещё полбеды. Ещё несколько минут, и от его действий произошел бы такой взрыв, что от мастерской бы ничего не осталось. Когда Валера меня увидел, он сразу отправил парня домой. Я спросил его, кто это такой был и где Бессонов. Валера ответил, что Гена уехал оформлять наследство, а этот парень – Станислав Романов, сын банкира Бориса Романова.
Прокурор: Вы ничего не путаете? Как сын банкира мог работать в мастерской? Г-н Романов, ваш сын работал в мастерской?
Романов: Да, я его туда отправил. Зачем? Мне трудно это объяснить.
Лёша: А это и я могу рассказать. Я тоже очень удивился, услышав такую информацию. Но, как сказал мне Валера, Стас очень «достал» своего отца. Он нигде не работал, не учился, а только и знал, что деньги из него тянуть. Однажды у него сломалась машина. Он вновь попросил деньги, на ремонт. Тогда отец заявил ему: «Сам её почини», На слова Стаса о том, что он не умеет этого делать, отец ответил: «Чини сам, а чтобы было больше пользы, иди работать в автомастерскую. Может, там тебя чему-нибудь научат. Когда сам свой автомобиль отремонтируешь, тогда и дам тебе денег».
Прокурор: Г-н Романов, вы подтверждаете слова, сказанные подсудимым Копыловым?
Романов: Да, подтверждаю. Всё так и было.
Прокурор: Подсудимый, откуда вам всё это известно?
Лёша: Да я же вам уже говорил, что мне рассказал об этом Валера. После объяснения он позвонил Романову и сообщил, что увольняет его сына, сказав, что (Это точные слова): «Ко мне вернулся мой бывший работник». Не знаю, что именно спросил Романов, но Валера ответил ему: «Вам что больше по душе – парень, который ничего не умеет ил лучший автомеханик города? Я лично выбираю второе». Стас потом ещё 2 раза приходил. Всё удивлялся, почему его уволили.
Прокурор: А 16 марта он о чем спрашивал?
Лёша: Ни о чем. Я сказал ему, что уже поздно, Валеры нет, и он ушел.
Соломатин: Во сколько вы услышали шум на улице?
Лёша: Не помню, я не смотрел на часы.
Прокурор: Но на предварительном следствии вы указали точное время.
Лёша: Ах да, вспомнил! Это было без пяти восемь.
Прокурор: А может, в без двадцати восемь?
Лёша: Нет, в без двадцати он только пришел ко мне, а ушел минут через 10.
Соломатин: Очень странно, учитывая то, что звонок в милицию поступил в без пятнадцати восемь. То есть тогда, когда Романов находился ещё в мастерской. Никаких признаков того, что преступление было совершено в самой мастерской, ни следов волочения тела, ни пятен крови внутри обнаружено не было. Что же тогда видела та неизвестная женщина, позвонившая в милицию в 19:45? Но у меня возникает другой вопрос: а была ли эта женщина на самом деле? Может, никакой женщины и не было?
Судья: Глеб Васильевич, остановитесь. Вы скажете обо всём этом в прениях. У прокурора есть ещё вопросы к подсудимому?
Прокурор: Есть. Как домкрат мог оказаться на улице?
Лёша: Я не знаю. Повторяю, что 16 марта он пропал. Не знаю, кто его взял, но у меня подозрение, что это сделали те двое, которые приходили в полдень, потому что исчез он сразу после их ухода. Я тогда не придал этому значения, а зря. Почему домкрат оказался на месте преступления? Возможно, преступник бросил его, убегая. Но повторяю, это сделал не я. Зачем мне нападать на Стаса и пытаться его убить? Он ведь мне ничего не сделал. Да, он приходил в мастерскую надоедал одним и тем же вопросом – почему его уволили? Но если убивать всех, кто тебе надоел, так народу на Земле не останется.
Прокурор: Но на орудии преступления обнаружены только ваши отпечатки.
Лёша: Я могу это объяснить. В тот день была очень холодная погода, а домкрат железный. Голыми руками его и минуту не удержишь, отморозишь их.
Прокурор: Но вы же брали его голыми руками.
Лёша: В помещении мастерской – да, но не на улице. Те, кто нападал на Стаса, должны были быть в перчатках
Прокурор: Почему вы говорите «те»? Что конкретно вы можете сказать?
Леша: Потому что я думаю, что напали на него те двое, после которых из мастерской исчез домкрат.
Прокурор: Вы говорите, что «они» должны были быть в перчатках, потому что было холодно. Однако на вас в момент задержания перчаток не было.
Лёша: А я не успел до конца одеться, когда услышал шум и выскочил на улицу.
Прокурор: Всё, у меня больше нет вопросов.
Судья: Переходим к допросу потерпевшего. В данном судебном заседании интересы потерпевшего представляет его отец. Встаньте и представьтесь, пожалуйста.
Романов: Я – Романов Борис Викентьевич. Родился в Валдае 18 августа 19 54 года. Проживаю по адресу: Валдай, ул. Старосельская, д. 31. По роду занятий я финансист, у меня свой банк.
Прокурор: Кем вам приходится Романов Станислав?
Романов: Это мой сын.
Прокурор: Что вы можете рассказать о происшествии?
Романов: Как сказал подсудимый, мой сын действительно ничем не хотел заниматься. Я даже отправил его учиться, но Станислава отчислили за неуспеваемость. Потом я уговорил Плотникова взять его на работу в мастерскую. Понятное дело, что, когда вернулся настоящий автомеханик, Плотников уволил Стаса. Он сказал мне, что от моего сына одни убытки. И о том, что от его действий чуть мастерская на воздух не взлетела, он тоже сказал. Тут уж мне нечего было возразить. В тот день, 16 марта, Стас собрался куда-то идти вечером. Я пытался его отговорить, намекнув, что уже ночь на дворе и ужасный холод, но он возразил, что у него назначена встреча.
Прокурор: С кем он должен был встретиться?
Романов: Вот это мне неизвестно. Стас мне не докладывал.
Прокурор: У вас есть враги? Возможно, через сына они хотели повлиять на вас.
Борис посмотрел на Соломатина, но промолчал. Назвать сейчас своим врагом Дениса Симакова означало, по сути, признать себя виновным в смерти его жены. А этот парень на скамье подсудимых… Ему могли заплатить за убийство Стаса. И Борис даже знает, кто. Недаром же Копылова защищает именно Соломатин.
Романов: Да, возможно, у меня и есть враги. А у кого их нет? Парень, сколько тебе заплатили за убийство моего сына?
Лёша: Никто мне ничего не платил! И сына вашего я пальцем не трогал!
Судья: Тишина в зале суда! Подсудимый, помолчите. Так вы думаете, что ему могли заплатить? Кто?
Романов: Даже не представляю. Просто так у меня вырвалось.
«Всё-то ты прекрасно представляешь, – подумал Соломатин. – И ты угадал насчет заказчика. Вот только с исполнителем промахнулся.
Прокурор: У вас есть конкуренты?
Романов: Конкуренты могут быть у бизнесменов, а я – банкир. К тому же, Валдай – маленький город, и потому здесь всего один банк.
Прокурор: Вы раньше встречались с подсудимым Копыловым?
Романов: Нет, сегодня я увидел его впервые.
Прокурор: Но у вас, наверняка, есть машина. Неужели вы её ни разу не ремонтировали?
Романов: Машина есть, и не одна. Но в ремонт их всегда отвозил мой личный водитель. Он мне как раз и сообщил, что в мастерской тогда не было автомеханика.
Соломатин: Но вы, наверно, слышали о нём когда-нибудь? Тут прозвучала фраза о «Лучшем автомеханике города». Она вам незнакома?
Романов: Нет, о таком человеке я слышал, и уже много раз. Кажется, впервые я услышал такие слова лет 7 или 8 назад.
Прокурор: Возможно, если это было так давно, то это не о подсудимом Копылове. Копылов, когда вы пришли работать в автомастерскую?
Лёша: Это покажется невероятным, но я работаю там с 1993 года. Хотя «работал» в первые годы моего пребывания там (мне же всего 12 лет тогда было) – это громко сказано. В начале я просто помогал моему другу Валере, а официально работать я начал с 16-ти лет. Потом был перерыв на 2 года – я тогда в армии служил.
Прокурор: Вы были в армии, значит, держали в своих руках оружие. А убивать вам там приходилось?
Соломатин: Я протестую против этого вопроса. Он не имеет отношения к рассматриваемому делу.
Судья: Протест отклонён. Говорите, Копылов.
Лёша: Да, приходилось. В Чечне. Но я не понимаю, какое это имеет отношение к делу? Да, стрелять я умею, но, насколько мне известно, в Стаса не стреляли, а стукнули его по голове.
========== Глава 52 ==========
Лёша, находясь ещё в армии, специально написал письма о том, что «его часть меняет дислокацию», чтобы никто из его близких не узнал, что его направляют в Чечню. Однако отцу он случайно открыл, Кирилл Владимирович сам всё понял, когда узнал о ранении, а вот Света… Она догадалась об этом в первую же ночь после его возвращения.
Она, по привычке, легла на его левое плечо, и оно тут же заболело, хотя с момента ранения прошло уже больше года.
–– Ой! – воскликнул он.
–– Что случилось? – испугалась Света.
Включив ночник, она осмотрела его плечо, хотя Лёша и сопротивлялся, и обнаружила странную дырочку.
–– Что это?
–– Да так, пустяки.
–– Лёша, я не вчера родилась! Это же пулевое ранение! Где тебя могли ранить?
–– Света, я же в армии был.
–– Что у вас за армия такая? Кто это сделал?
–– Не помню.
–– Что значит, ты не помнишь?
–– Нам приказали бандитов поймать, вот оттуда и ранение.
–– Бандитов? А почему ими армия занимается, а не милиция? Что ты от меня скрываешь?
–– Это действительно были бандиты. Банда была очень большая, милиция с ними справиться не могла, потому послали нас.
–– Банд… – она хотела спросить, действительно ли банда была такой большой, но первые же буквы навели её на другое название – «Бандформирование». – Это не бандиты. Это были боевики? Лёша, ты в Чечне был?
–– Ничего-то от тебя не скроешь. – улыбнулся Лёшка.
–– Я как чувствовала, что ты туда попадёшь! А когда ты там был?
–– Ну помнишь то письмо о «смене дислокации»? Вот тогда нас туда и направили?
–– И долго ты там был?
–– 3 с половиной месяца, потом ещё месяц в госпитале провалялся.
–– А потом?
–– А потом я в отпуске был, а после него вернулся в свою часть. Раненых в Чечню не посылают.
–– Знаешь, недели через две после твоего ухода мне приснилось, что ты умираешь. Не знаю, откуда это пришло, но я это почувствовала. Я звала тебя во сне, кричала! Хорошо, что мама в ту ночь у соседки была, а то бы я могла случайно выдать себя.
–– Света, я слышал во сне, как ты звала меня. Спасибо тебе, ты тогда спасла меня
–– Спасла? От чего?
–– От смерти. Один придурок очень сильно избил меня тогда, чуть дух из меня не вышиб.
–– За что?
–– А просто так. Не понравился я ему. Всё это называется одним старым словом – «дедовщина». Правда, сам он меня не трогал, а приказал своей банде. Я бы тебе не рассказывал этого, но раз ты о Чечне догадалась…
Сейчас, сидя в зале суда, Света вспомнила ту сцену. Она подумала:
«Вот так! Сначала ребят в Чечню посылают, а потом удивляются, что они стрелять умеют».
Между тем суд продолжался и начался допрос свидетелей. Первой вызвали Таню. Непонятно, с какой стороны она была свидетельницей, поэтому первым её начал допрашивать обвинитель.
Прокурор: Представьтесь, пожалуйста.
Таня: Татьяна Цветкова, медсестра родильного отделения.
Прокурор: Расскажите, что вы видели.
Таня: На следствии я уже говорила, что видела мужчину в синей куртке. Он был высокий, но Лёша-то выше него.
Прокурор: Вы называете подсудимого Лёшей. Вы хорошо с ним знакомы?
Таня: Ну естественно. 10 лет в школе за одной партой с ним просидела.
Прокурор: Каким он был тогда?
Таня: Отличный парень, добрый, отзывчивый. Никогда никого не обижал.
Прокурор: Вы говорите о нём таким тоном… Между вами что-то было?
Таня: На что вы намекаете? Нет, не было. Хотя всем хотелось, что бы было. Все девчонки нашего класса за ним бегали, а он только на свою Свету и смотрел.
Взглянув на Романова, Таня подумала:
«И что это такое я ляпнула? Галя же говорила, что когда Света рожала первого ребёнка, Романов ждал её в роддоме. И он был уверен, что это его дочь, хотя на самом деле она Лёшина. А банкир-то, по ходу дела, и не догадывается, что Лёша – Светин муж. Ну и от меня он этого не узнает.
«Таня, что ты делаешь? – кричала в душе Света. – Если ты назовёшь мою девичью фамилию, то это конец. Катастрофа! Ещё неизвестно, когда Лёша выйдет из тюрьмы, и выйдет ли вообще после твоих показаний!
Прокурор: Может, вы просто выгораживаете его, потому что боитесь испортить с ним отношения?
Таня: Да какие отношения? Я уже давно с ним не общаюсь. Знаю только, что он днями и ночами в мастерской торчит.
Прокурор: Когда вы видели его в последний раз?
Таня: Не помню.
Прокурор: А 16 марта?
Таня: Я говорю, что было темно, немного далековато, потому лица человека я не разглядела! А цвет куртки различила, потому что там фонарь был. Я видела, как человек присел на корточки. Не прошло и полминуты после этого, как приехала милиция. Я решила поспешно уйти оттуда.
Прокурор: Человек на корточках – это точно Копылов. Возможно, из-за того, что он сидел на корточках, вы не поняли, какого он точно роста.
Таня: Я не знаю.
Соломатин: А больше вы ничего не видели?
Таня: Нет. Хотя… помню, женщина кричала.
Прокурор: Но на предварительном следствии вы об этом не говорили.
Таня: Я только потом об этом вспомнила. Я слышала крик: «Помогите!», один-единственный, а потом всё стихло.
Прокурор: Сколько времени прошло между услышанным вами криком и тем, что вы заметили человека на корточках?
Таня: Минут десять. Я была ещё далеко от Пушкинской улицы. Услышав крик, я не стала спешить. Во-первых, было далеко, и я бы не успела помочь, а во-вторых, там, возможно, произошло убийство, а мне не очень–то хотелось быть убитой.
Прокурор: А что вы делали поздно ночью на улице?
Таня: Почему поздно? Время-то детское было, ещё и 8-ми не было.
Прокурор: Вы шли с работы.
Таня: Нет, от подруги. Тогда ведь 16-е было, а мне на работу 18-го.
Прокурор: В воскресенье?
Таня: Я работаю по графику, сутки – трое дома.
Судья: Ещё будут вопросы к данной свидетельнице?
Прокурор: Нет.
Соломатин: Пока нет.
Судья: Присаживайтесь. Вызывается свидетель Плотников.
–– Ну, Валера, не подведи. – прошептала Света. – На тебя вся надежда.
Валера рассказал почти всё то же самое, что уже сообщил суду Лёша. Прокурора опять заинтересовала история с отъездом Лёши из Валдая.
Прокурор: С чем был связан отъезд подсудимого Копылова из города?
Валера: А разве это имеет отношение к делу. Ну, если хотите – на Лёшу наехали, денег с него потребовали.
Прокурор: Кто конкретно?
