сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 83 страниц)
–– Что делать? Как уйти?
–– Да-а… Обстановочка ужасная.
–– Смотри, джип едет.
–– Знако-омая машина. Сам Дэрген пожаловал. – и тут его осенило. – Блин! Да нас же сдали! – он выругался. – Они с самого начала знали о всех наших передвижениях. Но кто?
–– Что делать-то будем?
–– Прорываться с боем – бессмысленно. Всех положат. Но другого выхода нет. Нет, есть! – хлопнул он себя по лбу, заметив небольшое место свободное от чеченцев. – Вон, видите? Уходим. Только без шума. А убить мы их всегда успеем, не сегодня, так завтра.
–– Не успеем. Нас много, обнаружат. Мишка, ты куда?! – спросил боец, видя, что их командир пополз в совершенно другую сторону.
–– Уходите!
–– А ты?
–– Уходите, я сказал!
–– Что он делает? Сумасшедший! Увидят же!
–– Похоже, он на это и рассчитывает – чтобы его одного увидели.
Они оказались правы, Мишка действительно хотел отвлечь на себя внимание боевиков.
–– Товарищ майор! – опустил голову один из бойцов.
–– Ах, Миша, Миша, – отозвался другой. Они и раньше теряли бойцов, но потерять командира…
–– Убить бы Дэргена, все остальные и разбегутся.
–– Дурак! Они же психи все! Уничтожим главаря, они озвереют совсем.
Вскоре боевики увидели Мишку. Один из них, вскинув автомат, собирался выстрелить, но Дэрген, поняв, кого они обнаружили, крикнул тому что-то по-чеченски, после чего боевик опустил оружие.
–– Смотрите, кто к нам пожаловал! – заговорил Дэрген уже по-русски. – Сам Ремизов! Какая удача! Вставай, сука! Ствол положи. Ничего ты с ним не сделаешь, даже выстрелить не успеешь. Чего один-то припёрся? Где бойцы твои? Чего молчишь? А ну, отвечай!
–– Один я. Но даже один, я тебя, гнида, уничтожу! – и Мишка сплюнул ему под ноги.
–– Смотрите, он ещё и огрызается. Ты сейчас как шавка мелкая среди больших собак. Укусить не может, так хоть облает. Увести его!
–– Дэрген, а может, одна очередь – и нет его. Зачем он нам нужен?
–– Дурак! Это же сын полковника Ремизова. Его папаша всё, что угодно, сделает, лишь бы сыночка из плена вытащить.
–– Ошибаетесь, – отозвался Миша, – не будет отец из-за меня одного всем гарнизоном рисковать.
–– Ну, это мы ещё посмотрим.
Пока они так переговаривались, Мишин отряд, воспользовавшись моментом, потихоньку ушел. Возвращались все в подавленном состоянии. Даже то, что операция была завершена блестяще, их не радовало.
Вставал вопрос – как сообщить полковнику о случившемся.
–– Бедный Николай Степанович! Одно дело – бойцов терять, а другое – сына единственного.
–– Не каркай! Никто его не терял. Ты его мёртвым видел? Нет. А пока он жив, есть надежда, что он вернётся.
–– Убьют его там!
–– Повторяю, не каркай! Видел, Дэрген сам отдал приказ не стрелять. Хотели бы, сразу бы застрелили. Какой-то интерес у Дэргена есть. Мёртвый Миша – это для него ничто. А живой – большой козырь у него в руках
–– Товарищ полковник! – Спецназовцы вернулись!
–– Вот и хорошо. – но выйдя и не обнаружив сына, он забеспокоился. – А где Миша?
–– Товарищ полковник, – заговорил спецназовец.
–– Как операция?
–– Всё завершено. Но на обратном пути мы на засаду нарвались.
–– Потери?
–– Одна. – он запнулся, но потом продолжил – Ваш сын в плену.
Ремизов схватился за сердце.
–– Как это произошло? Почему он там, а вы все здесь, живые и здоровые?!
–– Он дал приказ уходить, а сам… Он отвлёк на себя внимание, что бы нас всех спасти.
–– Вы что-то недоговариваете. Он мёртв?
–– Нет. Мы видели, как Дэрген уводил его живого.
–– Что? Дэрген?! Там был Дэрген? Всё понятно. Миша ему живой нужен, чтобы мной манипулировать. Права была моя жена – надо было Мишу подальше от армии держать. А я, дурак… Как же, продолжение династии.
========== Глава 14 ==========
–– Не жди его, Айнур, он не придёт, – к девушке подошел Андрей, тот самый сержант, с которым совсем недавно разоткровенничался Миша.
–– Кто не придёт? Вы о чем?
–– Не притворяйся. Мы всё знаем.
–– Что знаете? Я вас не понимаю.
–– Всё ты прекрасно понимаешь. Да весь гарнизон знает о ваших отношениях. – собравшись с духом, он продолжил. – Миша в плену.
–– Как в плену?! – сразу выдала она себя. – Как это произошло? Когда? Почему?
–– Он отвлёк на себя внимание, спасая ребят.
–– Вы сами это видели?
–– Нет, я ведь не спецназовец. Там был только Мишин отряд.
–– Он в плену? Или мёртв?
–– Они видели его живым, когда его уводил Дэрген.
–– Дэрген?! Сволочь! Убью собственными руками! Мало того, что он половину моей семьи перебил, так ещё и любимого… ой!
–– Ничего, ничего. Со мной ты можешь об этом говорить.
–– А когда вы узнали, что мы…
–– Недавно. Генка, сержант один, услышал, как Миша что-то говорил во сне.
–– Во сне? И что он говорил?
–– Называл тебя любимой. Ты знаешь, что у Миши была жена?
–– Знаю. Она бросила его 10 лет назад. Сначала она, а на следующий день мать от них ушла. Он сказал, что после этого женщинам верить перестал.
–– Любишь его?
–– Больше жизни. Сейчас бы всё отдала, лишь бы он на свободе был.
–– Но ты же чеченка!
–– Ну и что? Любовь приходит и не спрашивает, кого любить.
–– Другими словами, «Любовь зла…»
–– Это у вас так говорят.
–– А если бы он вернулся, но вынужден был бы уехать, поехала бы с ним?
–– Поехала. За Мишей – хоть на край света.
–– А как же родители?
–– Да, жалко их. Но Миша для меня – самое главное в жизни.
–– Почему он? Что, среди своих не нашла?
–– Каких своих? Один парень на весь аул, и тот мой брат. Не нужен мне никто, кроме Миши.
–– Тогда молись. Богу, Аллаху, кому угодно, чтобы он вернулся поскорей.
Айнур ушла. Сначала шла медленно, потом побежала всё быстрее и быстрее. Добежав до домика, упала на кровать и заплакала.
Так она пролежала до вечера. Потом встала, вытерла слёзы.
–– Что зря плакать? Слезами горю не поможешь. – говорила она себе. – Надо думать, как его из плена освободить. Эх, кабы я могла помочь!
Она вернулась домой и, не сказав никому даже слова, ушла к себе. За всю ночь она так и не сомкнула глаз – всё думала и думала о Мише.
Наутро, едва Айнур вышла во двор, как у неё закружилась голова.
–– Вот что значит всю ночь не спать!
Ей казалось, что это происходит с ней от переживаний. Однако головокружение не прошло до самого вечера.
–– Что со мной? Сказать ли маме? Нет, не буду её волновать. Вдруг ничего страшного, а она переживать будет. К знахарке нашей не пойду – она тут же матери доложит и только перепугает её.
За аулом, ещё дальше заброшенного домика, жила старушка. Все называли её колдуньей, говорили, будто ей уже 200 лет, а может, и больше. Вот к ней-то и направилась Айнур.
Не успела она переступить порог её дома, как бабка заявила:
–– Знала, что придешь ко мне.
–– Откуда?
–– А после этого всегда ко мне приходят.
–– После чего?
–– А после того, как с мужчинами до замужества спят. Беременная ты, девочка.
–– Вы ведь даже не взглянули на меня, а сходу определяете, что со мной. Вы и впрямь колдунья.
–– От ребёнка избавляться не собираешься?
–– Нет.
–– А как узнает отец твой, что тогда?
–– А тогда на его совести будет смерть безвинного младенца, ещё даже не родившегося.
–– То, что к знахарке вашей не пошла – правильно сделала. Болтунья она страшная, в миг бы весь аул о твоём позоре узнал. Но ведь долго не скроешь.
–– Потом что-нибудь придумаю.
–– Потом может поздно оказаться. Сейчас надо думать. Срок-то у тебя уже не маленький, скоро заметно станет.
–– Как не маленький?
–– А ты посчитай, вспомни, когда у тебя в последний раз было. Ну, ты понимаешь, о чем я или тебе растолковать надо?
–– Не надо.
После подсчетов выяснилось, что она уже на 3-м месяце беременности.
–– Три месяца? А я ничего не замечала!
–– Так любила, что ничего не видела не только вокруг себя, но и в самой себе? От такой любви всегда дети рождаются.
–– Бабушка! – Айнур взмолилась. – Если вы действительно всё можете, помогите мне! Подскажите, жив ли он?
–– Ну-у… – бабка улыбнулась. – Сейчас вокруг столько русских развелось. Они, наверно, его убили уже давно.
–– Да какая вы ведьма, если не знаете, что…
–– Ты жди его, девочка, – ответила она уже серьёзно, – хороший он человек, хоть и не нашей веры. А пока, – бабушка встала, покопалась в своих запасах, – вот тебе травки, заваривай и пей по полстакана. Это для того, чтобы симптомы снять.
–– Чего снять?
–– Чтобы незаметно было, что ты беременна. Придешь ко мне через неделю.
Прошло 2 месяца. Айнур стояла недалеко от дома и всё смотрела в сторону гарнизона. К ней подошла мать.
–– Всё майора своего ждёшь? Видно, забыл он тебя.
–– Мама!
–– А ты думала, я слепая и не вижу ничего?
–– Что же ты отцу не дожила, если всё видела?
–– Я же не враг тебе. У отца характер крутой. Убьёт, и не посмотрит, что ты его дочь. Доченька, доченька! Он же неверный!
–– Ну и что? Я люблю его, мама.
–– Что же ты среди наших любовь себе не нашла?
–– Где? Брат мой – единственный парень на весь аул. Так бы и осталась старой девой на всю жизнь.
–– Не приходит он, а ты страдаешь. Который день носа не кажет, а ведь раньше постоянно здесь болтался.
–– А он и не придёт, Миша в плену у Дэргена.
–– Давно?
–– С начала года. Мама, ты говоришь, что видела всё. А что ты видела?
–– Что он бегал за тобой, как собачонка, проходу тебе не давал. Но ты, я знаю, девушка благоразумная, и поэтому ничего ему… – в этот момент её взгляд упал на округлившийся живот Айнур. – Девочка моя… – она больше не могла выговорить ни слова от удивления и возмущения.
–– Мама, я уже на 5-м месяце. А ты только заметила?
–– Доченька, что же ты делаешь? Без ножа меня режешь! Опозорить нас хочешь? И давно это у вас началось?
–– Полгода назад. Он всё ходил вокруг меня, потом в любви признался. Я ответила ему, что убью, если он только прикоснётся ко мне.
–– Но ведь прикоснулся же! И не убила.
–– Я когда услышала, что наши перебили половину его отряда, и что, возможно, он тоже погиб, поняла, что жить без него не могу.
–– Совсем он тебе голову задурил. У него же, наверно, жена есть?
–– Нет у него никого. Ни жены, ни детей. Один только отец.
–– Отец его с войны одного ждёт, без тебя и без приплода.
–– Отец его здесь.
–– Где? Ах, да! Он же сын командира их гарнизона. Скажи, доченька, а как тебе удавалось так долго скрывать это от меня?
–– Добрые люди помогли.
–– Об этом знает кто-то ещё?! Но почему она мне не рассказала обо всём?
–– Кто, бабушка Байсари?
–– Ты бегала к этой колдунье?! А правильно сделала! Наша знахарка - дурочка, вмиг бы всему аулу растрепала. От ребёнка избавиться не хочешь?
–– Поздно уже.
–– Сейчас поздно. А раньше об этом не думала?
–– Нет, я его ребёнка убивать не собираюсь. Вот вернётся Миша, что я ему скажу? Что сына нашего убила?
–– А вернётся ли он?
–– Я каждый день прошу у Аллаха в живых его оставить.
–– Но он же христианин, и Аллах ему помогать не станет
–– Бог един, мамочка. По-арабски – «Аллах», по-русски – «Господь». От того, на каком языке мы призываем бога, суть вещей не меняется.
–– Ты где такого нахваталась? Он тебе мозги задурил?
–– Нет, в книжке прочитала.
–– Много читаешь. Ты лучше скажи, когда тебе срок рожать?
–– В июне, в самом конце.
–– Сейчас надо молиться только о том, что бы отец ничего не узнал. И кто будет роды принимать? Я же не знаю ничего. Повитуху звать – опять позора не оберёшься.
–– Я уже всё решила. К бабушке Байсари надо идти. И она – не колдунья, а очень хороший человек.
========== Глава 15 ==========
Прошло время, наступило лето. В дни, когда пришел срок Айнур рожать стояла нестерпимая жара.
–– Ой, мамочка! – вскрикнула Айнур от боли.
Поняв, что происходит, она медленно встала и осторожно, стараясь не привлекать внимания, украдкой стала пробираться к домику Байсари.
–– Здравствуйте, бабушка, – произнесла она, открыв дверь.
–– Здравствуй, деточка. Что на этот раз привело тебя …
–– Ай! Ой! – вскрикивала Айнур. – Ой, мама!
–– Уже рожать собралась? Правильно сделала, что пришла. Подальше от людских глаз. А мать твоя где? Ты же говорила, что она всё знает. Почему ты одна явилась?
–– Забыла я. Как заболело всё, так из памяти выскочило.
–– Ну ладно, ладно. Сейчас схватки отпустят, и я сама за твоей матерью сбегаю. Одна я уже не справлюсь.
–– А вы успеете до…
–– Деточка! Схватки и сутки могут продолжаться
–– Сутки? Так долго?
–– Ты потерпи. Так надо.
Когда Айнур стало полегче, Байсари, надев платок, побежала в аул.
–– Что тебе, старая карга, здесь нужно? – накинулся на неё Махмуд, отец Айнур.
–– Ничего. Аминат где?
–– Что у тебя за дело к моей жене, ведьма?
–– Ведьма?
–– Ведьма двухсотлетняя!
–– Дурак! Той колдуньи уже лет пятьдесят, как в живых нет, а вы меня всё с ней путаете. Что же ты так ненавидишь меня, Махмуд?
–– Тебя уже сто лет в ауле не видели, а ты всех здесь по именам знаешь.
–– Знаю. И тебя, Махмуд, когда ты молодым был, хорошо помню.
–– А я тебя, старуха, не помню!
–– Старуха? Все меня бабушкой называют. А ты не гляди на мои седины – мне ведь нет и пятидесяти. А поседела я и состарилась после того, как Дэрген, чтоб ему пусто было! над дочерью моей надругался. Она ребёнка мёртвого родила, а потом руки на себя наложила.
–– Много здесь таких историй бродит, в которых Дэрген виноват. Не помню я вас.
–– Значит, забыл свою первую любовь?
–– Байсари!
–– Ну что, вспомнил наконец?
–– Ты прости меня, что не смог я тогда воли отца ослушаться.
–– Я уже простила тебя давно. Так где Аминат. Разговор у меня к ней.
–– Надеюсь, не обо мне?
–– Перегорело уже всё.
–– Жена в доме. Позвать или к нам зайдёшь?
–– Позови.
–– Что тебе нужно, старая карга? – Аминат вышла во двор. – Какая нелегкая тебя принесла?
–– Нелёгкую эту зовут «схватки родовые». Дочка твоя у меня. Помоги, одна я не справлюсь.
–– Я сейчас.
… Схватки продолжались уже больше 12-и часов. Измучались все – не только Айнур, но и мать с «бабушкой».
–– Всё, Аминат, все свои силы я Айнур отдала. Не могу больше! Дальше ты сама.
–– Странный у тебя обряд, Байсари.
–– Житиё в этом доме колдовском и меня наделило «магией». Я силу свою дочери твоей отдавала. Но странное дело! Я силу отдаю, а она тут же уходит из неё, как будто Айнур передаёт её, как по цепочке, кому-то другому.
–– Ребёнку!
–– Нет, не ему. Иначе бы малыш давно родился.
–– Но ведь некому больше. Здесь только мы с тобой.
–– Такое может передаваться и на расстоянии…
В это же самое время, далеко от аула, в подвале одного дома боевики жестоко избивали Мишу.
Жизнь по капле уходила из него. И вот, когда, казалось, ещё немного, и они совсем вышибут из него дух, к нему вернулись силы. Как будто открылось второе дыхание. В тот день у него был реальный шанс сбежать, но не получилось – на базу заявился сам Дэрген с кучей охраны.
–– Мальчик! – провозгласила Аминат. – Посмотри, Айнур, у тебя родился сын.
–– Всякое я на свете видела, – улыбалась Байсари, – но чтоб такое! Что бы у чеченки родился абсолютно белый ребёнок! Кожа, волосы… – она поднесла его поближе к свету, – и голубые глаза.
–– Весь в папу, – всхлипнула Айнур.
–– Как назовёшь его? Дашь ли имя его отца?
–– Нет. Миша должен быть только один. Чувствую, что если назову так сына… один из них умрёт.
–– Что ты такое говоришь? – удивилась мать.
–– Она знает, что говорит, – ответила Байсари.
–– Доченька, столько сил мы на тебя потратили, даже колдовских, а они из тебя уходили. Куда?
–– Слышала я, что вы тогда говорили. И бабушка Байсари права – отдавала я тогда силы тому, кому они нужнее.
–– Ребёнка чуть не уморила! – поругала её «бабушка».
–– Кому нужны твои силы? – спросила мать.
–– Тому, кого люблю больше жизни. Чувствовала, что Миша умирает, и знаю теперь, что он жив и он вернётся. И теперь мне ничего не страшно и я могу открыто говорить: уйду к нему, уйду насовсем.
–– Убьёт вас отец, и тебя, и его.
–– Не посмеет.
–– Айнур, ну как ты можешь такое говорить? Я всё снесла, что ты натворила, но это заявление… Это уже перебор!
–– Не трогай её, Аминат, пусть отдохнёт. Только сначала на вопрос ответит. Какое имя сыну дашь?
–– Сандро, Александр.
–– И надо поговорить об обряде, Аминат…
–– Никакого обряда! – закричала Айнур. – только не сейчас! Прошу вас! Пожалуйста!
–– Так нельзя, доченька. Религия…
–– Не сей-час. – по слогам произнесла Айнур.
–– А когда? Обрезание должно производиться на…
–– Ну хорошо, как знаете.
–– Ах, Байсари, – заговорила Аминат, когда они обе вышли из домика, – старость старостью, но силы (не той, колдовской, а обычной) у тебя немерено. За столько лет не растеряла её?
–– За сколько? Я же моложе тебя, Аминат.
–– Мне, по-твоему, триста?
–– Почему? Тебе сорок семь, мне – сорок пять. Хотя муж твой меня двухсотлетней старухой обозвал.
–– А разве не так?
–– Нет, не так. «Двухсотлетняя старуха» ещё в Великую Отечественную умерла. А я в её доме поселилась, когда Дэрген у меня всё отнял – дочь, внука, молодость, красоту. За год сразу лет на пятьдесят постарела я. Прежняя хозяйка и впрямь колдуньей была, и силу колдовскую дому этому передала, а дом её мне отдал…
