Текст книги "Магические хроники. В поисках истины (СИ)"

Автор книги: Lord Bubl

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Бегло оглядев пещеру, в которую угораздило свалиться двум друзьям, Тит, к своему удивлению, отметил, что выполнена она была из такого же грубого камня, как и верхняя часть – могильник. Однако, осмотревшись получше, герои наконец заметили, что нигде не было видно блестящих кошачьих глаз. Тут же, словно почуяв накатившееся волной переживание хозяина, где-то сверху раздалось протяжное мяуканье.

– Судя по всему, мы упали на уровень ниже. Нам надо выбираться из склепа как можно скорее, – хотя Тит и сказал это как можно твёрже, однако уверенности у мага было немного. Когда его послали в этот могильник, волшебник надеялся, что ничего опасного на пути не встретит. Доколе было знать юному магу, что столь грозный враг будет поджидать его в древней крипте. Обращаться за помощью к духам в таком, по-настоящему тёмном месте было сродни самоубийству, ведь никого, кроме духов давно усопших людей здесь нет и быть не может. Оставалось надеяться на твёрдость руки своей и товарища.

Из размышлений Тита вырвал сильный толчок в спину. То был Тикондрус, что вытолкнул незадачливого друга прочь с траектории мощного тарана.

– Хватит ворон считать. По сторонам научись смотреть.

Тит и рад бы внять совету друга, но усталость, неожиданно нахлынувшая на юного мага, не давала трезво мыслить. Словно широкая река в период полноводья, измор сразил волшебника. Кровавые заклинания, страх пережитого путешествия сквозь лес и недосып сказались на организме Тита не самым лучшим образом.

– Стой. У меня зелье одно есть, – Тикондрус полез копошиться в свою сумку, пытаясь выудить оттуда нужное лекарство.

– Ага! Вот оно, – в протянутой руке был небольшой пузырёк с жидкостью ярко-зелёного цвета.

Вопреки ожиданиям Тита, зелье не вызвало у него ни рвоту, ни головокружение. Наоборот. Прилив энергии взбодрил юного мага. Словно ужаленный, тот подпрыгнул.

– Что это?! – несколько резко спросил Тит.

– Зелье. Когда я…устаю, – выпиваю пару глотков.

– Пару глотков?! А мне дал целый пузырёк этой своей бурды?!

– Зато все мертвецы будут в ужасе разбегаться, стоит им увидеть маячащий в проёме… – договорить Тикондрусу не дал Тит, настойчиво призывая того к тишине.

Мертвец, медленно бредущий вдоль коридора, издавал абсолютно нечленораздельные звуки. Бессвязное мычание дополнялось бряцаньем свисавшей, проржавевшей кольчуги. Хотя с виду иные могли подумать, что такой противник вовсе не опасен, однако это ошибочное суждение. Стоит только мертвецу увидеть нарушителя его покоя, как пустые до этого глазницы начинают светиться бледным фиолетовым светом, а само умертвие, заметно ускорившись, будет стараться приблизиться к жертве. В схватке на мечах восставший также не может думать и анализировать выпады живого человека, однако каждый удар его точен. Тело само помнит былые времена славных битв, легко отзываясь на малейшие импульсы.

Так случилось и сейчас. Тикондрус, чихнув, привлёк внимание мертвеца. Стоило только восставшему увидеть живых, как он тут же с остервенелой злостью бросился на путников с мечом наголо. Хотя само оружие давным-давно проржавело и могло сломаться от любого удара, однако даже этого хватило бы, чтобы сразить одного из путников.

Уже имевший дело с мертвецами, Тит вскорости оправился от оцепенения. Как можно быстрее создав в руке огненный шар, волшебник метнул его во врага. Стальные доспехи не помогли восставшему. Очень быстро умертвие было целиком окутано огнём. В затхлом воздухе подземелья запахло горелой плотью.

Хотя огонь и сделал своё дело, превратив сгнивший труп в скелет, однако кольчуга, что не поддалась огню, до сих пор была на мёртвых костях. Это сильно осложнило дело. Тит не мог призвать достаточной силы ледяную сосульку, чтобы пробить пускай и ржавый, но всё же доспех. Недолго думая, юный маг воспользовался теми духами, что были всегда подле него самого. Откупорив небольшую флягу, волшебник выпустил духа ветра.

Прохладный степной ветер заполнил коридоры склепа. Связанный рунной печатью, Тит мог управлять им. Объятый вихрем мертвец ничего уже не мог сделать. Словно кукловод, юный волшебник стал повелевать конечностями восставшего через связь с духом. Осознание того что он может повелевать таким образом мертвецами пьянило разум юноши. Сам того не заметив, маг стал задумываться о тёмных, запретных материях, которым не учили и никогда не будут учить в магических академиях. Однако, летящий булыжник прервал туманные мысли мага.

– На сколько бы не были отвратны немёртвые, но не стоит так издеваться над ними, – осуждающе посмотрел на друга Тикондрус.

– Я…разве я не…

– Всё мне было прекрасно видно. Ты обладаешь удивительной силой духов. Так не используй её во зло. Иначе закончишь как те жрецы. Согласись, перспектива открывается не очень радужная, – усмехнулся друг.

Ужаснувшись мимолётом проскочившей мысли, Тит зарылся руками в волосы, стараясь поскорее забыть это наваждение. Такие мысли никогда не приводили ни к чему хорошему. Юный маг видел, к чему приводит этот путь. В нём нет места живым.

– Не раскисай попусту. Если вдруг вновь задумаешься о подобном – моя нога к твоим услугам, – похлопал по плечу Тита Тикондрус.

Так они и двинулись вместе дальше. Встречая по пути редких мертвецов, друзья, тем не менее, навострились их уничтожать быстро и слаженно: Тит их поджигал, а Тикондрус добивал камнями.

– Не трожь! – воскликнул Тит, видя, как его друг тянет руки к небольшой урне, в которой призывающе блестели золотые монеты.

– Что? Но они мертвецам всё одно без надобности, – резко отреагировал товарищ.

– Помни, мы в месте, где правят мёртвые. Живые не могут брать их вещи, даже если они просто валяются. Все они прокляты.

– А ты-то, откуда знаешь? – с явным недоверием вопрошал Тикондрус.

– «Записки путешествующего Архимага. Могильники Александрийской империи», страница девяносто шесть – глава об убранстве крипт. Один такой случай там и изложен.

– И когда он успевает всё это читать? – задал сам себе вопрос Тикондрус, всё же убирая руку от урны.

Зайдя за очередной поворот, товарищи наконец встретились со Снежкой. Вид у неё был удручающий. Кое-где виднелись порезы от клинков и раны от когтей. До этого белоснежная шерсть сейчас была вся измазана в какой-то грязи и крови. Однако, что не могло не радовать товарищей – кошка выглядела бодрой. Увидев хозяина, она тут же подбежала к нему и растянулась возле его ног.

Сделав небольшой привал, герои принялись обрабатывать раны животному. Достав откуда-то специальную мазь, Тикондрус стал смазывать порезы. В это время Тит, открыв небольшую шкатулку, освободил небольшого духа, который тут же подлетел к кошке и стал летать вокруг неё, излечивая все ранения. От такого внимания к себе Снежка пребывала в явном восторге, о чём свидетельствовало весьма громкое мурчание. Дело спорилось и герои, вновь объединившись, двинулись далее.

Углубляясь всё дальше и дальше, вглубь склепа, герои всё отчётливее ощущали на себе чужой взгляд. Хотя Тикондрус и пытался успокоиться, говоря, что это всего лишь разум решил сыграть с ними злую шутку, тем не менее, Тит не разделял настроя друга. Волшебник был уверен, что если проснулись мертвецы в склепе, то в самой крипте давно уже пробудился от вечного сна командующий всеми этими толпами нежити.

Зайдя в очередной просторный зал, сплошь заполненный телами давно умерших людей, друзья сразу же обратили внимание на пробирающий до костей холод. То был неестественный, могильный холод – он заставляет дрожать даже самых стойких.

Мелкая дрожь пробила по всему телу Тита. Это не было похоже на тот ужас, что волшебник испытал, впервые встретившись с личом. Нет, это был холод, пропитанный трупным ядом усопших. Вдыхать такой было нельзя. Юный маг помнил рассказы более старших и опытных волшебников о таком тумане. Серый и густой, он проникал в лёгкие и, через кровь разнося яд по всему телу, добирался и до мозга. Одурманенный этим туманом рисковал навечно остаться в стенах этого холодного, мрачного места, где, спустя много лет, сам станет ходячей мумией.

Надо было срочно выбираться из этого зала. Дав знак Тикондрусу, чтобы тот закрыл чем-нибудь нос и рот, Тит сам обвязал всё лицо плотной тканью, оставив открытыми лишь глаза. Снежка и тут напомнила о своей необычной природе, издав звук, похожий на чих, животное окружило свою мордочку прозрачной волшебной пеленой, что не давала дурным миазмам проникнуть в лёгкие.

Сколько бы путники не шли дальше, проклятый туман был повсюду, начиная с того злополучного зала. Однако торопиться было нельзя. Любая оплошность могла стоить жизни. Хотя ходячих нигде не было видно, но вот ловушки, щедро понатыканные в каждом углу, никуда не делись.

Наконец, пройдя большую часть подземных переходов, друзья добрались до длинного коридора, на каменных стенах которого были искусно вырезаны сцены событий прошлого и молитвы, сдерживающие мёртвых. В самой комнате не было этого вездесущего тумана.

Немного отдышавшись, друзья решили осмотреться.

Каменные стены длинного, не меньше оргии в длину, коридора были украшены изображениями, повествующими о жизни того, кто похоронен за массивной гранитной плитой. То был один из жрецов, что в бытность свою приспешником верховного жреца вёл армии мертвецов в бой в устье Эвроса, что южнее Александрии – столицы империи.

Лютый сброд, волной нахлынул на земли центральной префектуры – префектуры претория. Набат гудел по всей земле, целые города полыхали ярким пламенем. Спешно оседлав коней, огромная армия двинулась навстречу той чёрной туче, что подступала к столице. Это был миг боевой славы не только драконьих рыцарей, но и катафрактов. Проявив невиданную доблесть, эти воины, вступив в отчаянную схватку, изменили ход боя, надломив хребет вражеской армии. В тот миг Анатолий Паристрион – командующий конницей, ценой своей жизни умертвил последнего жреца, уйдя вместе с тем на дно.

С тех пор минуло не одно столетие. Однако одно осталось неизменным – озлобленный дух жреца не был сломлен. Именно несломленная душа могущественного чародея не давала окончательно разрушиться увядающим останкам.

– И вот от этого чудовища нас отделяет маленькая плита? – с сомнением спросил Тикондрус.

– Напомни, зачем мы будем будить того, кого будить нельзя?

– Те скрижали, за которыми меня послал профессор, хранятся в самой крипте, то есть…

– То есть мы разбудим злую мумию. Я понял. Но, если подумать, зачем эти скрижали профессору, ведь, как ни крути, это опасные тексты.

– Профессор состоит в одном ордене со мной, но рангом выше. Глава ордена пожелал заполучить эти артефакты, поэтому и поручил сие предприятие Аквиле. Профессор же свалил тяжкий груз испытаний на мои плечи, ну а я разделил эту ношу с тобой.

Закатив глаза, Тикондрус махнул рукой в знак того, что согласен пройти остаток пути со своим другом. Расположившись возле стены, маг стал раскладывать кристаллы, что могут накапливать в себе магию, превращая её в чудовищной силы энергию. Каждый такой кристалл создавался вручную из прозрачных камней, что появляются вблизи вулканов.

В то время, пока товарищ занимался подготовкой материалов, Тит вырисовывал магический треугольник, что символизирует три начала – душу, разум и тело. Именно эту фигуру чертят маги, если дело касается сложных, многоуровневых заклинаний.

Покончив со всеми приготовлениями, два мага, сидя на коленях в магическом треугольнике, взялись за руки, сплетая воедино две магические основы, объединяя и направляя магическую энергию на снятие печати.

Вскоре пропала последняя охранная руна, а массивная гранитная плита стала медленно сдвигаться вниз, открывая проход для двух путников. Гробница была открыта.

========== Глава VIII. Бой со смертью ==========

Освободившийся проход встретил друзей затхлым воздухом, сыростью, смрадом разложений – всем, чем угодно, только не нормальным воздухом, которого так не хватало путникам.

За сдвинутой плитой, вопреки ожиданиям волшебников, коридор продолжился. Всё такие же стены коридора были украшены изображениями прошлого. Однако в этот раз что-то было не так. То ли от спёртого воздуха товарищам мерещилось невесть что в каждом тёмном углу, то ли следы огромных когтей, оставленных на стенах. Скорее всего, всё это вместе отложилось на разуме Тита не самым лучшим образом, заставляя воображение мага подкидывать тому картины, полные страха и ужаса.

Пройдя чуть глубже, герои вошли в приличных размеров залу, сводчатые потолки которой подпирались массивными колоннами. В целом же, убранство этой комнаты было в разы лучше того, что удалось повидать друзьям ранее: повсюду лежала богато украшенная утварь, золотые и серебряные украшения, самоцветы и каменья невиданной красоты, сундуки с золотыми монетами – всё это было подношением от живых, что в итоге стало собственностью мёртвых.

– Это и есть цель нашего путешествия, – шепнул на ухо Тикондрусу Тит.

– Значит, мы в крипте – центре всего этого улья? – кивнув в ответ, Тит указал пальцем в центр крипты, туда, где на каменном основании лежал саркофаг, также украшенный охранными рунами.

– Это хозяин всего этого. Его злая воля и древняя магия подпитывают всё здесь.

– Саркофаг закрыт. Постараемся не разбудить жреца.

Согнувшись и передвигаясь на корточках, друзья старались не издавать ни звука, подползая за саркофаг, в то место, где на алтаре лежала вещь, ради которой волшебники проделали весь этот опасный путь. Снежка же осталась сидеть возле входа, словно выжидая появления зла, готовясь прыгнуть на того, кто посмеет причинить вред её хозяину.

Так бы путники и остались незамеченными, однако, попавшая под ногу Титу золотая цилиндрическая статуэтка изменила планы друзей. Грохнувшись с громким звуком и руганью на кучу хлама, юный маг разбудил хозяина крипты.

Раздосадованный своей неуклюжестью, Тит до скрипа сжал зубы, готовясь к неминуемому бою.

Тикондрус, глубоко вздохнув, уже зажёг в своих руках магический огонь. Хотя пламя и разгорелось в руке мага, пламя в сердце потухло. Стоило только появиться древнему жрецу, как сердце волшебника пропустило удар.

Снежка, вместо шипения, приготовилась к прыжку.

Выбравшись из своего заточения, жрец наконец расправил плечи. Его ярость, боль и обида вылилась в ненависть ко всему живому. Сейчас же, паря в футе над землёй, обуянное накопившейся за века злобой, умертвие готово было преподать урок наглецам, что посмели вломиться в его дом.

Внутри Тита всё замерло, стоило только ему воочию увидеть могущественного колдуна, что сейчас парил над землёй, окутанный зеленоватой плёнкой защитной магии. Его иссушенное тело было покрыто остатками робы, некогда служившей надёжной защитой от магических атак. Теперь же истлевшие остатки одежды не были способны выдержать столь сильные потоки магии, поэтому жрецу пришлось тратить лишнюю энергию на поддержание сильного щита.

Первой не выдержала Снежка. Она прыгнула на мертвеца, в надежде сбить его щит и повалить на каменный пол, где уже острые, как бритва когти и мощная челюсть в миг расправятся со страшным злом. Однако, налетев на щит жреца, кошка тут же отлетела назад. Ударившись о стену, она обмякла и сползла на пол.

Тут уже не выдержал Тикондрус. Волшебник, не став дожидаться атаки мертвеца, первым рванул в его сторону. Отправив в сторону противника огненный шар, маг тут же ушёл в сторону, прочь с траектории отражённого шара, что грозил поразить самого Тикондруса. Разум тут же подбросил мысль о том, что нужно сражаться иначе, ибо мощный магический барьер не даст пробиться заклинаниям двух студентов.

– Не бей по нему! – выкрикнул Тикондрус, уворачиваясь от атак жреца.

Фиолетовые всполохи магии сверкали в древней крипте. В то время, пока Тикондрус, стараясь в очередной раз увернуться от магии умертвия, то и дело скакал по всей зале, Тит выпустил на волю духа ветра. Надеясь хотя бы выиграть время для передышки, юный маг сильным потоком воздуха старался сбить некроманта с ног, попутно осыпая того ударами небольших ледяных шипов.

Словно ничего не заметив, жрец буквально всосал в себя весь поток воздуха. Поглотив сильного духа, чёрный маг получил колоссальное количество лишней магии, которую незамедлительно выплеснул наружу ударной волной, что сбила героев и заставила проснуться остальных мертвецов – стражей жреца, вмурованных в стены.

Оторопев от потери связи с сильным духом, Тит не сразу обратил внимание на очнувшихся стражей. Однако, быстро придя в себя, волшебник крикнул Тикондрусу, чтобы тот занялся более слабыми, но многочисленными восставшими.

– Огонь – лёд! – выкрикнул короткую фразу Тит.

В то время, пока Тикондрус разбирался со стражами крипты, Тит старался пробить брешь в антимагическом барьере жреца. Отразив очередную шаровую молнию, Тит, используя струю воздуха в качестве хлыста, смог наконец сбить с ног чудовищное умертвие. Повалившись на землю, оно каким-то нечеловеческим голосом взвизгло. Осознав, что это шанс, юный маг тут же использовал его. На мертвеца тут же посыпались каменные булыжники, что валялись повсюду после мощнейшей ударной волны.

В попытках подняться, чудовище использовало грозные заклинания. Лучи зелёного света исходили из рук мертвеца, уничтожая здоровенные каменные булыжники. Тем не менее, этого было мало. Некоторые камни успевали достигнуть цели, опрокидывая жреца обратно на землю. Наконец, разъярённый восставший, вобрав в себя силы стражей, окружил себя прозрачным куполом.

Уже было обрадовавшись своим успехам, друзья ужаснулись, когда увидели поднявшегося на ноги жреца. Дело было даже не в куполе. Метаморфозы, которые претерпело высохшее тело заставляли живых ужаснуться. Отросшие рога, огромные когти на руках, искажённое в нечеловеческой гримасе лицо и крылья заставили двух друзей испытать животный, первобытный страх.

Взревев, чудовище с нечеловеческой скоростью бросилось в сторону Тикондруса. Тот и ахнуть не успел, как оказался пронзённым острыми когтями. Обмякнув на массивной руке, маг издал полный боли крик. Расправившись с одним врагом, жрец метнулся ко второму. Заплывшие кровью глаза не передавали ничего, кроме ненависти. Широко распахнув пасть, восставший выдохнул струю пламени в сторону Тита.

Успев отскочить от одного, юный маг, тем не менее, не смог избежать второго удара. Сильный пинок выбил весь воздух из лёгких. Волшебник не чувствовал левую руку, а глаза застилала пелена боли. Вялые попытки увернуться от очередного удара не помогли. Тит был прижат к стене. Выхода не было. Однако разум не желал сдаваться. Всё вокруг замедлило свой ход. Казалось, само время стало течь медленней, позволяя расторопному магу использовать эту возможность. Взяв первый попавшийся камень, Тит сделал глубокий порез. Кровь нужна была. Только кровавый ритуал мог спасти не столько его жизнь, сколько жизнь товарища, корчащегося от боли на холодном полу.

Начертив на полу сложную руну, Тит активировал её окровавленной ладонью. Золотистое свечение окутало волшебника. В то время, как разум впал в сон, тело двигалось, ведомое чужой волей. Словно кукла в руках искусного кукловода, Тит двигался отрывисто, резко, но чётко. Он использовал невиданные для него доселе заклинания. Ослепив умертвие, тот, кто завладел телом юного мага, превратил жёсткий каменный пол в подобие зыбучих песков. Это нечто использовало время, словно игрушку, то замедляя, то ускоряя его ход. Само пространство изменялось по воле этого существа. Крипта, будто небольшой коробок в кармане, стала вертеться, от чего умертвие не могло удержаться на ногах, то и дело ударяясь обо все углы. Одновременно с этим все окружающие предметы трансформировались, изменяя свою форму. Удивительным образом оживая, они бросались в атаку на мертвеца. В центре творившегося безобразия парил Тит, вернее, тот, кто вселился в тело мага.

Вернув всё на свои места, существо дало подняться жрецу. Тут же воспользовавшись моментом, чудовище бросилось в сторону Тита, стараясь задеть его когтями, однако вместо этого, словно волна о скалу, умертвие наткнулась на каменную хватку мага. Обхватив ладонями голову мертвеца, существо высасывало из того духовную энергию, оставляя лишь оголившуюся чёрную душу. Тогда то, беззащитный и сломленный, жрец уже не представлял угрозы. Одним чётким движением одержимый Тит пронзил клинком света грудь жреца, уничтожая не только душу, но и саму магию, что поддерживала жизнь в иссохшем теле.

От былого ужаса остались лишь порванные лохмотья, да браслет в форме головы дракона, оскалившего пасть.

Золотое свечение, окутывавшее Тита, пропало, и маг рухнул на пол. Тикондрус, затаив дыхание наблюдавший за боем, подполз к другу, стараясь ощутить дыхание. Почувствовав биение сердца товарища, маг облегчённо выдохнул. Он старательно обдумывал их положение. Пытался рационально мыслить, однако разум наотрез отказывался работать, уступая место накатившей волне боли. Стараясь не уснуть, волшебник лихорадочно цеплялся за обрывки образов, что всплывали в голове. Тем не менее, сознание медленно покидало Тикондруса. Уже засыпая, волшебник заметил окруживший его приятный, белый свет. Бой был закончен. Теперь можно было и поспать.

========== Глава IX. В гостях у старца ==========

Широко распахнув глаза, Тикондрус не сразу понял, где находится. Сознание возвращалось медленно, с каждой секундой усиливая нахлынувшую боль. Медленно, но верно разум волшебника восстанавливал привычный темп работы. Уже и взгляд стал более осмысленным.

Комната, в которой очнулся один из юношей, была обставлена скромно. Тикондрус было подумал, что очутился в келье какого-то монастыря. Кровать, тумбочка, да свечи, что были единственным источником света – вот и всё убранство.

Размяв затёкшие конечности, Тикондрус покинул комнату, за дверьми которой его встретил широкий зал с высокими потолками. Магические светильники левитировали вдоль стен, мерцая тёплым голубым светом. Вдоль стен были расставлены многочисленные стеллажи с книгами и витрины с древними артефактами. В середине комнаты раскинулось внушительных размеров дерево. Хотя оно было низеньким, его широкие кроны упирались в самый потолок, закрывая его и, как бы, образуя крышу, создавая атмосферу спокойствия и умиротворения. На ветвях этого странного дерева росли плоды – самые настоящие золотые яблоки, о которых волшебнику в детстве часто читали сказки. Уже было сорвав один из заветных плодов, Тикондрус вдруг остановился. Громкий, резкий, но совершенно негрубый голос заставил мага так и застыть в неудобной позе.

Голос принадлежал седобородому старцу, хотя бородка его и не была внушительных размеров. Седую голову укрывал неглубокий капюшон. Облачён старик был в длинную мантию зелёного цвета. К туго застёгнутому ремню были прикреплены многочисленные сумки, о содержимом которых Тикондрус мог лишь гадать. В руках он держал причудливый посох, оконечность которого была специально зазубрена для магического камня.

– Не стоит. Плоды этого древа не предназначены для смертных, – тихим, поучающим тоном произнёс старик.

Внемля голосу старца, юноша опустил руку.

– Более всего прочего, тебе, верно, хочется справиться о своём товарище? – старик жестом поманил юношу за собой.

Одна единственная дверь вела из этого зала. Вела она в комнату, где пришёл в сознание волшебник. Однако, вопреки его мнению, открыв дверь после старика, маг попал в покои, точно такие же, но в этот раз на кровати вместо самого Тикондруса лежал Тит. Друг спал беспокойным сном, ворочаясь и тяжело вздыхая. Кожа на его лице была неестественно бледной.

– Что с ним?! – требовательно спросил юноша.

– Твой друг в мире грёз, – успокоил Тикондруса старец. – Однако, это вовсе не означает, что он в безопасности. Его душа мечется, а тело пытается одолеть разум. Та волшба, которую использовал юноша, не проходит бесследно для неподготовленного мага. Физические увечья я исцелил, но душевные…боюсь, лишь ему самому дано справиться с этим.

– Ах, как удобно было бы знать, что уготовила нам судьба, – вздохнул старик. – Идём, приведём в порядок твоё сердце. Тит в безопасности. Здесь.

– Откуда вы знаете, как нас зовут? – поинтересовался Тикондрус.

– Идём. Выпьем чаю. Он поможет расслабить нервы и успокоить разум.

Выйдя через ту же дверь, юноша вновь оказался в широком зале. Странная причудливость этого места всё больше напрягала мага. Он уже начал косо смотреть на того, кто предстал пред ним под личиной мудрого старца.

Старик обернулся, мудрые его очи наткнулись на взгляд юных глаз, полных непонимания. Стоило старику махнуть рукой, как, словно из ниоткуда, появились два аккуратных стула и такой же столик, на котором уже стоял горячий чайник и две фарфоровые чашки.

– Кто вы? – аккуратно спросил Тикондрус.

– Я лишь старец, живущий в уединении.

– Даже великие колдуны прошлого не могли создавать вещи из ничего. Ещё это странное место, вы, знающий наши имена. Словом, вы неубедительны.

– Я опечален тем, что мои действия вызвали в вас смятение. Не хотелось мне того. Мои силы вовсе не мои, а, скорее, этого места. Что это за место? Кто знает? Во всяком случае я не могу дать ответа на этот вопрос. Оно было всегда, кажется, ещё до моего появления здесь. Однако соглашусь в одном – это поистине чудесное и полное загадок место.

– Здесь ведь не три комнаты, много больше? Какая-то магия пространственного перемещения, зацикленная на ту дверь? – указав пальцем на выход, спросил Тикондрус.

– Истинно так. В пытливости и знаниях вам не откажешь, молодой человек.

– Восхитительно! – подскочил юноша, чуть не уронив столик. – Но почему же вы не делитесь своими знаниями со всем миром? Вы бы смогли многим помочь!

– Увы. Я не могу покинуть этой башни. Могу лишь наблюдать за миром. Для меня важно, чтобы каждый внимательно проследил, какая была жизнь, какие нравы, какие люди и какими средствами в мирное время добыли и увеличили могущество рода людского средь прочих.

Беседа грозила затянуться, но юноша, словно громом поражённый, бросился в сторону двери. Тикондрус, разговорившись со странным волшебником, совсем позабыл о цели путешествия в гробницу. Скрижаль, что так и не успели взять герои.

– Нет нужды беспокоиться. Триптих ждёт тебя в аккуратно сложенной сумке с вещами, – словно прочитав мысли мага, ответил старец.

– Что? – не понял было сначала юноша.

– Артефакт, что вы подобрали в крипте…

– Да нет же. Вы сказали, что это триптих.

– Верно. Это не просто скрижаль. На каждой стороне этой глиняной дощечки выгравированы особые рунные заклинания, запечатывающие могущественные силы. Не ведаю, кто вас послал за сим артефактом, однако скажу одно: человек тот – не друг вам.

Услышанное сильно удивило Тикондруса. Аквилу точно нельзя было назвать тем, кто может использовать магию во зло. Этот тщедушный старичок собственной тени боялся. Постоянно твердил, что «они» следят за ним. Кто эти «они» не знал не только юноша, но и вообще все ученики и учителя академии. Однако, если слова Тита правдивы, то помочь разобраться должен глава ордена. Хотя это был скрытный человек, который предпочитал находиться в тени, тем не менее, молва о его благородных деяниях была широко известна простому люду.

– Мне нужно отправляться в столицу. Могу ли я оставить на ваше попечение своего друга и этот триптих?

– Прошу. Вы знаете, где выйти, – поклонился старик, указав рукой на дверь.

– И как я должен…

– Подумайте над тем, где хотите очутиться, и, кто знает, быть может у вас получится открыть нужную дверь.

Оставшись наедине со своими мыслями, старец усмехнулся, тяжело вздохнув. Взглядом, полных тяжёлых воспоминаний он смотрел на простую, с виду вещичку: три небольшие таблички, соединённые малюсенькой проволочкой.

– Значит, не послушал, – вздохнул старик.

Пробуждение было не из приятных. Хотя тело болело так, словно по нему пробежало стадо быков, Тит чувствовал себя на удивление бодро. Встав с кровати, юный маг бросил короткий взгляд на окружающую обстановку. Ничего примечательного ему подметить не удалось. Комната, как комната, похожая на ту, в которой жил сам волшебник. Внезапно, острая боль пронзила голову юноши.

Пробудившееся сознание любезно напомнило Титу о событиях, произошедших не так давно в прошлом. Пелена застелила взор мага, мешала ему видеть. Пред очами стоял лишь яркий, ослепительно-белый свет.

– Это было крайне опрометчиво с вашей стороны, – словно по щелчку пальцев, боль ушла, а зрение вернулось к Титу. Пред юношей стоял умудрённый жизнью старец, на руках которого, уменьшившись в размерах, калачиком свернулась Снежка. Однако, очень скоро возмущение захлестнуло разум юного мага. Слова старика вызвали негодование в сердце юноши. Как мог старец осуждать его, хотя даже не был там, не видел и не пережил того, что пережили они? Негодование мага постепенно перерастало в злобу, которая грозила вылиться на бедного старика, стоящего в дверях.

– Где…где мой друг?! – резко вскочил Тит.

– Он был здесь…ранее. Нужда заставила товарища покинуть сию обитель. Уходя, он попросил позаботиться о вас и о триптихе, что подобрали вы в той крипте.

– Откуда вы знаете? Неужели Тикондрус вам рассказал? – с недоверием вопрошал маг.

– Присядем? – пред людьми тот час же появились стулья и стол.

Дивное зрелище захватило разум Тита. Ещё никогда до того ему не приходилось видеть, чтобы кто-то вот так просто мог создать что-то из ничего.

–Вы же не обычный старец? – прищурился Тит.

– Увы, я просто старик, который пользуется силой этого места.

Юношу явно не устроил такой ответ. Разумеется, Тит не поверил ни одному слову старика. Слишком уж подозрительным он казался юному магу.

– Допустим. Но как вы узнали о крипте?

– О, это я с удовольствием объясню. Видите ли, вы сами призвали меня, применив то опасное заклинание. Должен сказать, вы поступи… – договорить старец не успел. Тит перевернул стол и приготовился швырнуть в старикашку шаровую молнию.

– То заклинание, оно было в одном из шести демонических трактатов. Как ты это объяснишь, демон?

– Итак, мы зашли в тупик, – спокойно сказал волшебник.

– Ну нет. Ты мне не сможешь зубы заговорить. Не смогу убить тебя, так разнесу здесь всё!

– Довольно! – резко произнёс старик. Из пустоты тут же вылезли пара щупалец. Схватив Тита, они не дали ему применить заклинание.

– Поумерь свой гонор, мальчишка, – абсолютно безэмоционально сказал старик.

– Как я уже говорил, мною было дано обещание присмотреть за тобой. Резона сражаться нет никакого. И прежде чем ты опять сделаешь поспешные выводы, я не демон. Лучшим доказательством моих слов может служить твоя душа, что до сих пор теплится в твоём теле, – произнеся это, старик коснулся пальцем груди юноши, где тут же ярким светом загорелся огонёк.