Текст книги "Don't cry mercy (СИ)"
Автор книги: Little_Finch
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
– Но это не…
– Это не то, что я думаю, да? – Он насмешливо вскидывает бровь. – Не начинай, хорошо?.. Ты, возможно, мог бы убедить меня в этом два года назад, но не сейчас. Сейчас мне уже всё равно, если честно.
– Она…
– Я сказал – закончили, – Стайлзу приходится повысить голос. Он смотрит, как оборотень поджимает губы и кивает. Он выглядит слишком подавленным для себя обычного. Хотя, это и не удивительно. – Так, что дальше?.. Этот Дух оказался на редкость умён. А я на редкость невезуч. После того, как мы провели тот обряд с кучей ледяной воды и железной ванной, у меня в голове немного перемкнуло… А, точнее, моё сознание стало открытым для всякой тёмной живности. И когда пришёл Лис, выбора у меня по большей части и не было… Он предложил либо полностью поглотить меня, либо «сотрудничать». И… Ты знаешь… Я буду честным. Тебе-то я могу не лгать. – Стайлз набрал побольше воздуха в лёгкие. Выдохнул. Хмыкнул. – Я хотел этого. Когда он сказал, что я смогу отомстить, я так сильно загорелся этой идей, так сильно возненавидел тебя, Скотта… Вас всех. Я почувствовал эту жажду мести и это было великолепно. После ночи опустошённости, такой эмоциональный подъём, как божья благодать. Поэтому я не захотел звонить кому-то, просить о помощи. Я не видел какой-либо угрозы. Не хотел просить Лиса подождать, чтобы успеть всё обдумать. Я был так зол, и поэтому поспешил с решением. Я согласился на «сотрудничество». Вот.
Он расслабленно выдыхает и слегка улыбается, чувствуя, будто освободился от чего-то непосильного. Смотрит в тусклые серо-зелёные глаза, на сгорбленные плечи и опущенные уголки губ.
Он ничего не чувствует. Он заставляет себя ничего не чувствовать. Заставляет себя лгать самому себе.
И это до невозможного просто, когда внутри тебя живёт почти лжец всех лжецов.
И поэтому Стайлз улыбается ещё шире прямо в лицо Дереку.
– И что дальше? – Волк наклоняется голову набок. Медленно моргает.
На него начинает снова накатывать то состояние, что было, когда Стайлз уехал, и он пытался найти его полгода.
Ему кажется, что окружающий мир трещит по швам. Ему кажется, что как только он полностью порвётся – его внутренний зверь вскроет им обоим все вены-артерии своими зубами.
Потому что Дженнифер его околдовала тогда. Но не настолько, чтобы действительно забыться.
И у них даже ничего не было. Дерек успел прийти в себя до того, как она затащила его в койку или хотя бы поцеловала.
Но тем не менее она всё же успела кое-что. Успела вытащить из него некоторую информацию.
Сидя за столиком в какой-то маленькой кофейне, оборотень даже не замечал, как рассказывал о своей стае и стае Скотта. Рассказывал о самом уязвимом члене стаи, о Стайлзе. Не замечал, что рассказывал это вроде бы обыкновенной женщине.
Которая совершенно не пугалась ни оборотней, ни других странных вещей…
И когда Скотт ворвался к нему в лофт, нарушив некое одиночество, и начал рассказывать о тёмном друиде Дженнифер, Дерек просто чуть-чуть потерялся. Понял, что рассказывал и кому. Понял, что предал своих же…
Но Скотт, как ни странно, отреагировал более-менее. Выслушал, всё понял, естественно, обозвал «кретином» и «идиотом», но принял.
И они договорились, что это останется между ними. Чтобы никто не узнал. Чтобы Стайлз не узнал.
И поэтому сейчас, сидя перед ним и не имея возможности объяснить, слыша слова ненависти и отвращения…
Дерек понял, что налажал. Действительно и по-крупному.
А ещё понял, что исправлять уже некогда. Так нужное сейчас «вовремя» давно прошло и потерялось в ленте истории.
И это самое дурацкое…
– И он поселился в моей голове. Сначала было некомфортно, потому что Лис всё делал за меня. Принимал решения, говорил, мыслил… Потом я привык. Некоторые вещи он брал из моих остаточных эмоций. Например, то, что он делает с тобой, то, что будет делать… Всё это изначально исходит от моей ненависти к тебе, что была два года назад, так что…
– А сейчас?..
– Что сейчас? – Стайлз прервал поток мыслей и непонимающе уставился на Дерека.
– Всё ещё ненавидишь меня? – Оборотень медленно сел ровнее и прищурился. Чувствовал, как из пальцев ускользает последняя ниточка, и понимал, что это последняя возможность её хоть как-то задержать. Остановить.
Стайлз нахмурился. Сглотнул, облизал пересохшие губы. Прислушался к себе и почувствовал… Взглянув в глаза Дереку, пожал плечами.
– Не знаю. Да, мне как-то и всё равно, на самом деле, так что…
Дерек прикрыл глаза. Попытался взять себя в руки.
Ладно.
Окей и ладно.
Возможно, ему действительно не стоит больше пытаться заводить отношения. Не стоит влюбляться и влюблять в себя кого-то.
Возможно, это просто не его, ведь…
Вот некоторым же не дано чувство ритма или хорошие отношения с математикой. Так и ему. Тоже.
Не дано.
Просто не дано.
– Я устал, давай побыстрее закончил с этим… – он прекращает притворяться. Именно в этот момент.
Он поднимает потерянный взгляд на, похоже, ликующего мальчишку и тот вдруг вздрагивает. Настораживается. Медленно кивает.
– Эм… Хорошо. – Стайлз проводит рукой по волосам и отводит глаза. – Так, к чему я веду… За два года я исколесил всю страну, многому научился, повстречал Гарольда и вот, вернулся. Дело в том, что почти два года я был под полным контролем Духа, и я не буду тебе перечислять все те вещи, которые мы делали, но… В последний раз что-то пошло не так. Меня переклинило, пришла паника, началась истерика… На следующее утро я проснулся и понял, что чувствую себя иначе. Лис не смог укротить эту эмоциональную атаку и поэтому залёг на дно. На целые сутки. За это время мы с Гаром успели составить некое подобие плана, а на следующее утро, когда Лис «вернулся», парень тонко намекнул о Бэйкон Хиллс, и вот… Я здесь.
Он развёл руками и замолчал. Снова посмотрел на Дерека. На лице оборотня не было ничего, в глазах тоже, он повёл плечом, отмахиваясь.
– От меня то ты чего хочешь?
– Да блин… Ты издеваешься? – Стайлз тихо стонет и потирает глаза. – Кто владеет это террито…
– Нет.
Мальчишка замирает, захлопывает открытый рот, промаргивается. А затем с рыком бьёт кулаком по постели.
– Мы же с тобой договорились! Ты же…
– Я не считаю информацию, которую ты мне рассказал, полезной. – Волк пожал плечами и чуть усмехнулся, в ответ на эмоциональную реакцию. – Это всё что ты хотел? Тогда…
– Нет. Стой. Ты не понимаешь… – Стайлз дёрнулся, отрицательно замахал руками. Буквально заискрился эмоциями… – Ты не понимаешь! Я хочу избавиться от него. Хочу избавиться от этого голоса в голове, от вечного помутнения разума. Хочу быть собой, продолжать жить, поступить в университет, найти работу! Но мне нужен Неметон! Без этого чертового трухлявого пня я не смогу вернуть себе… Вернуть себя… Ты не понимаешь… Я не могу… Дитон… Он сказал… Сказал…
Стайлз вдруг затих. Невидяще уставился на свои руки.
Ведь теперь, раз оборотень несогласен, то нужно искать какой-то другой путь, но… У него нет времени. У него просто… Опять ничего нет, да?.. Опять…
Повисла тишина.
Дерек вздохнул. Потёр лицо и покачал головой.
– Ладно. – Он приподнялся на руках и подполз поближе к Стайлзу. Медленно коснулся длинных тонких пальцев, выводя мальчишку из ступора. Взял его руки в свои. – Я думаю, что сейчас совершу огромную ошибку… Возможно, такую же огромную, как ту, что совершил два года назад… – Он заглянул в наполненные водой карие глаза и чуть смягчился. С безмолвным рыком отослал ощущение того, что снова поддался на ложь/театр/да что угодно… Ладно, пусть это дурак его и не любит, пусть хоть убьёт его завтра же, но раз сейчас у него есть возможность помочь, то… Он должен сделать это. Просто… Должен. Себе. – Это Скотт… Скотт владеет территорией.
Стайлз моргнул. Пара слезинок сорвалась с его ресниц и скатилась по щекам. Он медленно несмело улыбнулся. А затем двинулся вперёд и от избытка чувств обнял Дерека.
Тот помедлил, но обнял его в ответ.
– Ты такой упёртый баран, человек-волк… Ты… Ты даже не представляешь. Я сейчас всё тебе расскажу. Я… – Стайлз отстранился, разорвал прикосновение и прикусил губу. На его губах переливалась лёгкая добрая усмешка.
– Не надо. – Дерек отсел назад и покачал головой. Усмехнулся тоже.
– Но… Но ты же не знаешь! Как ты можешь доверять мне, если не знаешь что…
– Я и не доверяю тебе. Я верю в тебя. И хочу, хоть в последний раз, сделать что-то действительно стоящее… Просто…
– А если я обманываю тебя? Если я соврал тебе и просто убью Скотта и уничтожу пень? Если…
– Значит, я снова попал впросак. Облажался. – Дерек пожал плечами. В голову не вовремя пришла мысль о Айзеке и Малие. Слегка нахмурившись, волк тихо цокнул. – Тогда… Если ты… Если именно ты встретишь Айзека или… Или Малию… – В горле встал небольшой ком. Он сглотнул. – Скажи, чтобы не ждали меня. И переходили к Скотту. Или вообще уезжали. Вот.
Стайлз непонимающе уставился, а затем открыл рот от удивления.
– Ты… Ты пытаешься спасти их, да?.. Это… Ладно. Я передам. Возможно, – Он кивнул. Нахмурился. – Ну, что ж… Я думаю, это всё, так что… Не волнуйся. Я – это я.
– Ладно. – Дерек кивнул.
Постепенно атмосфера начала становиться всё более неловкой. Стайлз медленно поднялся и взял в руки коробки из-под пиццы. Отошёл к двери и остановился, обернувшись. Оборотень всё ещё сидел на постели.
– Завтра он вернётся и, я думаю, ты пострадаешь из-за этого нашего разговора. Мы оба пострадаем… – Руки на картонных коробках сжались сильнее. – Потому что, если я ему не позволю, то воспоминания об этом разговоре останутся запертыми для него, но он захочет их взять. Точно захочет. И… Я знаю, ты ничего мне не должен, ничем не обязан, но… Не говори ему. Просто… Пожалуйста, не говори.
– Ладно. – Дерек улыбнулся уголком губ и кивнул.
– Ты так спокоен…
– Мне нечего терять, Стайлз. Уже нечего.
– Ясно… – Мальчишка кивнул и отвернулся. Как только вышел за дверь и закрыл её за собой, плечи его тут же поникли, а брови нахмурились. Непроизвольно с языка сорвался тихий шёпот: – Спокойной ночи, волче…
Из-за стены раздалось приглушённое, будто шорох:
– Спокойной ночи, Стайлз.
Именно в этот момент, он начал понимать, что ему нужно многое обдумать. Начиная от странного, похоже, неравнодушного, поведения Дерека до своих собственных чувств и эмоций…
Выкинув коробки, Стайлз поднялся к себе и, сбегав в душ, лёг в постель. На часах было одиннадцать вечера.
Как только его голова коснулась подушки, а глаза закрылись и мысли расслабились, вернулся Лис.
Стайлз так и не успел что-либо обдумать.
×××
========== Истязания. ==========
×××
Он слышит негромкий стук в дверь, будто из-под толщи воды. Напоминает звук забиваемых в неподатливую почву свай.
Негромко зашипев, Стайлз пытается открыть глаза, но веки слиплись от высохших на них слёз. Нервно сжав руки в кулаки пару раз, он выкручивает запястья, изгибается на кровати и из последних сил стремиться на миг вернуться себе контроль, чтобы попросить помощи…
Горло вмиг сжимают невидимые руки, и из уже открывшегося рта вырываются лишь приглушённые хрипы.
Он дёргается. Вправо. Влево. Пытается пошуметь, чтобы хоть как-то привлечь внимание гостя, находящегося с той стороны двери.
« – Даже не думай, Стайлз, мы же с тобой ещё не закончили нашу маленькую беседу… Будет так невежливо с твоей стороны покинуть меня или отвлечься на кого-то ещё.»
Этот голос в его голове привычен до зубного скрежета. И до зубного скрежета чертовски раздражающ.
Такой мягкий и тягучий. До адских мук спокойный. Пронизанный лёгкой хрипотцой и невысказанным обещанием, что скоро, уже вот-вот, все страдания кончатся.
Стайлз пытается сглотнуть, но не получается. Чьи-то руки давят на кадык, он задыхается, начинает кашлять.
– Стайлз, у тебя всё в порядке? Будешь завтракать? – Гар, так и не услышав ответа после первого стука, стучит ещё раз, настойчивее.
Мальчишка на постели дёргается. Сжимает собственное горло сильнее, но всё-таки пытается хоть чуть-чуть приподняться. Не оставляет надежды, что у него получится…
« – Ты же знаешь, как я чертовски ненавижу невежливых людей, мальчик мой…»
Лис тихо цокает, и парня выгибает от скручивающей что-то внутри боли. Руки ослабляют захват, и он еле узнаёт собственный, но такой чужой голос…
– Проваливай, Гарольд. Не до тебя сейчас!
Тишина, а затем шаги. Его надежда на хотя бы обезболивающее растворяется будто в серной кислоте.
« – Так… На чём мы остановились?»
Стайлз резко передёргивает, а затем начинает трясти в эпилептическом припадке. Он почти задыхается своей же слюной, пеной и языком, что заткнул дыхательные пути.
В самый последний момент, уже теряя остатки себя, мальчишка падает с постели. На грудь. Удар головой о пол мгновенно окончательно вырубает его.
Будучи уже без сознания, он ещё некоторое время ловит ртом воздух, пытаясь надышаться.
Будто полумертвая рыбёшка, выкинутая из-за собственной дурости на сушу…
Если бы он мог, – был самим собой, например, а ещё лучше, если и в своём сознании тоже – то, наверное, поблагодарил те высшие силы, – будь то Господь, Будда или сам Один Всеотец – за эту небольшую передышку. Потому что ночь, состоящая из пыток, когда ты пытаешься остановить самого себя, пускающего себе кровь, или прижимающего подушку к лицу без возможности дышать, или берущего ножницы, чтобы выколоть себе «такие прелестные, но чертовски ненужные» глаза…
Такая ночь может измотать кого угодно. Что уж говорить об обычном запутавшемся и потерянном подростке.
×××
–…боже, ты совсем с ума сошёл! Ну-ка, давай, очнись!
Его легонько хлопают по щекам, а затем под приподнятое веко ударяет свет.
Стайлз дёргается, тут же приходит в себя, стонет и пытается назад закрыть глаз.
– Тише, тише. Это всего лишь я. – Гарольд убирает фонарик и вздыхает. Быстрым мягким движением протирает чужие покрытые бледно-зелёной высохшей слизью веки с помощью влажной тряпицы. – Ты, блять, что вообще сделал, Стайлз?
– Я… – горло дерёт нещадно. Он сглатывает и тут же дёргается всем телом набок, чувствуя рвотный рефлекс и не имея желания облевать себя же. Быстро сориентировавшийся травник поддерживает его под грудь.
Вернувшись через пару секунд назад, на спину, и, почувствовав бортик стакана у губ, а чужую руку под головой, он приоткрывает рот. Пьёт жадно, будто в последний раз.
– Дай… Мне сек… Секунду… – откинувшись назад, Стайлз поднимает руки, чтобы провести ими по волосам, но ничего не выходит. Резко распахнув глаза, тут же сощурившись от дневного света, он приподнимает голову и видит, что его за запястья привязали к постели. А ещё его руки полностью, по локоть, покрыты засохшей кровью. Также как простыня и одежда. – Зачем ты… Ты привязал…
– Когда, полчаса назад, я всё же решил ещё раз проверить тебя, и в этот раз подёргал ручку, дверь оказалась не заперта. – Гарольд снова подаёт ему стакан и помогает напиться. – Ты валялся на полу, в какой-то пене и собственной блевотине… Ах, да! Ещё везде была просто куча крови. Какая-то подсохшая, какая-то нет…
Травник поджимает губы, со стуком возвращает стакан на тумбочку и смотрит на прикрывшего глаза Стайлза. Тот шумно дышит и беспрестанно облизывает сухие губы.
– Что произошло? Стайлз, расскажи мне, иначе я пойду к этому выродку, потому что я просто ума не приложу, что…
– Заткнись, – он резок, немного груб и чёток. Открыв ясные карие глаза, Стайлз сглатывает, одна из его рук резко дёргается. – У нас пара секунд. Не перебивай…
« – Я… Я, кажется, ненадолго вырубился вместе с тобой. Ну, что ж… Мы остановились на твоём нежелании делиться со мной кое-чем, да, мой мальчик?..»
– Ах, ты ж! – он резко дёргается вперёд, садиться, а затем падает назад, ударяясь затылком о подушку, и с рычанием изгибается на постели. – Бляять!
– Стайлз! – Гарольд прижимает его к кровати и быстро проверяет узлы на верёвках, стягивающих тонкие запястья.
– Не трогай… Дерека! Это всё… Всё я. Я сам… – мальчишка мотает головой из стороны в сторону, из его глаз снова текут слёзы. – «Давай, мальчик, расскажи мне, зачем ты снова предал меня, а? Мне уже порядком надоели эти сказки о паническое атаке, так что советую тебе быть честным в этот раз.»
Гарольд отшатывается. Его глаза округляются.
Раньше Стайлз никогда не подпускал его во время окончания действия таблеток и, поэтому сейчас, когда в одну секунду с ним говорит мальчишка, а уже в другую Лис, который обращается даже собственно и не к нему, становится немного страшно…
Будто в первый раз на экскурсии по психиатрической клинике.
– Гар… Гарольд! Мне нужно… «Чтобы ты убрался отсюда прямо сейчас, иначе я заставлю тебя выпотрошить себя, а затем сожрать собственные потроха!» – на последней фразе Стайлз ощеривается клыками, снова садится и рычит прямо травнику в лицо. В его горящих ярко-оранжевых глазах, будто языки адского пламени. – Гарольд! Обезболиваю… «Убирайся, мальчишка! Последний раз предупреждают!»
Он вскакивает. Опрокидывает стул, но даже не замечая этого, почти бегом несётся к двери.
– Обезболивающее! Гарольд! – эти слова догоняют его уже на середине лестницы. В следующий момент по дому разносится нечеловеческой вопль боли.
Похоже, сейчас днём, почти в полдень, Лис решил не сдерживать подвластное ему тело.
Похоже, сейчас он не будет препятствовать крикам Стайлза.
×××
« – Я сожгу твои мозги, Стайлз, если ты не расскажешь мне то, что я хочу знать… Я сожгу их, и ты останешься безвольным овощем… Ты…»
– Тшш… – чужой шёпот прорывается в вязкое расплывшееся сознание и помогает чуть-чуть сконцентрироваться, отрешиться от боли… Стайлз чувствует лёгкий укол в плечо. – Вот так. Тихо…
Гар прижимает ватку, что резко пахнет спиртом, к ранке и проводит рукой по чужим волосам. Глубоко вздохнув, отложив ватку к десятку таких же, на тумбочку, он переворачивает прохладную влажную марлю на чужом лбу другой стороной и откидывается на спинку стула.
Он сидит здесь уже почти семь часов. С минимальным перерывом на кофе и десять минут, чтобы отнести еды пленнику, успокоить его, кратко обрисовав ситуацию, и сбегать в туалет.
Он вкалывает по несколько кубиков морфия как только Стайлз начинает стонать в голос и скрываться на крик.
Он старается не слушать тихий тонкий заполошный шёпот, раз за разом повторяющий одну и ту же версию вчерашних событий… Старается не слушать негромкий жёсткий голос, говорящий, что «лжец лжеца видит издалека, не лги мне, малец, грёбаный сучёныш, я могу одной лишь мыслью выдавить тебе глаза, и привязанные руки ничем тебе не помогут»…
Он вытирает кровь, что иногда стекает из уголков сжатых век и переворачивает набок, чтобы мальчишка не задохнулся блевотиной, кровью и пеной, а «вылил» всё это в таз на полу, у кровати.
Гарольд просто не знает, что делал бы, если бы у него не было этих «на-всякий-случай» припасённых ампул или если бы он их так и не нашёл. Хотя нет… Конечно, знает.
Не смог бы сделать ничего.
Ничего, что хоть как-то спасло бы мальчишку от боли.
И тогда ему пришлось бы всё так же сидеть рядом и «ухаживать», только под аккомпанемент мучительных криков…
« – Давай, дружочек, я же знаю, что ты устал и вымотался. Пара твоих слов и всё кончится… Я вылечу всё, что натворил, и ты сможешь отдохнуть на задворках разума. Давай… Расскажи мне!»
– Я уже… Всё сказал… – Стайлз дёргается, елозит ногами по ярко-алой простыне, будто в попытке отползти, и запрокидывает голову. – Я…сказал!
Гарольд поджимает губы и, взяв марлю с бледного лба, опускает её в глубокую тарелку с прохладной водой. Выжав, снова кладёт на место.
Он смотрит на мучения своего… друга, – похоже, что теперь уже действительно друга; ведь, сколько они пережили, натворили вместе, о скольком договорились и поклялись друг другу – и не может понять. Совсем, чёрт побери, не может.
Сейчас, прямо в данный момент, кого защищает этот исхудавший запиздевшийся подросток?
Кого выгораживает, пряча настоящие воспоминания чуть ли не в собственной глотке и нагло скармливая ложь недоверчивому Лису?
Ради кого он терпит? Выблёвыет чуть ли не собственные кишки раз за разом и стёсывает кожу запястий о крепкие верёвки, срывая подживающую корочку?
Гарольд смотрит на него и понимает, что «каждому, да воздастся по заслугам его».
Гарольд смотрит и не хочет понимать, что в какой-то степени Стайлз делает это не только ради себя.
Гарольд смотрит и знает, что даже если поймёт истину – не примет её.
Он-то один давно. В его сердце боль, печаль и горечь уже давно выросли и переродились в ненависть, ярость и некое подобие силы.
Его одиночество – его спасение.
Стайлз – потеряшка. У него было всё и все. Потом он сделал неудачный ход, ступил не на ту клетку, перерезал не тот провод… Судьба толкнула его в спину, чтобы проверить и испытать, а он, поддавшись эмоциям, не подумав, не решившись усмирить конфликт словами, развернулся и принял бой, которого не было.
Теперь, он один, уставший и сломленный, пытается найти пути, чтобы закончить дерьмо, в которое влез. Только вот, ради чего?..
Травник поднимается и, видя, что мальчишка заснул, берёт пустые использованные шприцы, ватки и несёт всё вниз, в мусорку.
Он не понимает, зачем мальчишка делает это, зная, что, если всё же вытащит Лиса из головы, то при любом раскладе останется ни с чем, кроме отказавшей почки и бесплодия. Как минимум, будем честными…
Разве не лучше, хоть и со вторым игроком в голове, тянуться к силе и хаосу, которые обеспечат безбедное будущее? Ну и что, что они погибнут?
Гарольд не понимает, почему, хоть и косвенно, хоть и стараясь делать вид, что «всё не так, они мне к чёрту не нужны, я хочу спасти только себя», Стайлз пытается помочь тем, кто предал его…
Гарольд тихо спускается на кухню и, выкинув мусор, уже собирается поставить чайник, чтобы сделать себе кофе. Сверху раздаётся громкий хриплый крик агонии, который через десяток секунд резко обрывается…
×××
Он обходит Неметон по кругу и ещё несколько раз поливает его из канистры. Так, чтобы пень пропитался жидкостью полностью. Насквозь.
Несильный прохладный ветерок ерошит его волосы и забегает под чуть влажную футболку.
Мальчишка окончательно выдохся лишь к ночи. Воспоминания, конечно, выдал ещё где-то в середине дня, но Дух решил достаточно истрепать его, чтобы тот даже не раздумывал ещё хоть раз устроить что-то подобное. В то, что паническая атака была случайной, всё ещё верилось с трудом…
Он опустил пустую канистру на землю и достал коробок со спичками. Слегка встряхнул прилипшую к спине футболку.
Борьба со Стайлзом заняла много времени, но пары минут на душ хватило. Не приходить же на встречу, будто голодранцу, в крови, поту и собственных испражнениях…
Вдалеке вдруг хрустнула ветка и звук аккуратных, несколько торопливых шагов, наконец, стал слышен и для тонкого лисьего слуха.
Всё-таки его план оказался не таким уж и провальным. Неметон, как и ожидалось, позвал её…
Немного взъерошив волосы, он выдвинул из коробка ящичек и достал спичку. Шаги тут же немного ускорились.
И правильно… Пусть поторопиться, а то он ещё хотел сегодня ночью хоть немного выспаться и совершенно не собирался растягивать эту вынужденную встречу до самого утра. Ему ведь тоже нужен отдых, как-никак…
Спустя несколько слишком долгих минут, сквозь кусты, на поляну вышла красивая рыжеволосая девушка. Она сделала пару шагов в сторону пня и остановилась. Её взгляд был пуст и рассредоточен.
Неполная, только набирающая силу луна вышла из-за облаков, освещая длинную милую девичью ночнушку, накинутую сверху вязаную кофту и босые ноги.
Лидия всё ещё стояла и не шевелилась.
Лис подошёл к ней почти вплотную, сморщился и пару раз пощёлкал перед лицом. Девушка вздрогнула, моргнула.
– Ты?! – она отпрянула, руки тут же на автомате судорожно запахнули кофту. На лице было написано удивление, чуть смешанное с испугом.
– Ага. И тебе, доброй ночи, Лидс… – Стайлз сделал пару шагов назад и быстрым движением запихнул спичку назад в коробок.
– Спички?.. Зачем тебе… – девушка уже хотела задать свой вопрос, но, будто по велению чьей-то руки, подул лёгкий ветерок, сильнее разнося по поляне запах бензина, и она, почувствовав его, неверяще замерла. – Это не ты.
– Оу, ну началось… – Лис сунул коробок в карман и закатил глаза. – Чтобы мы успели с тобой обсудить всё, что я хочу, я, пожалуй, объясню всё сразу. – он чуть нахмурился. – Да, это не я. То есть он. То есть…
– Я поняла. – Лидия поджала губы, серьёзно смотря на чужие кривляния, и резко выпрямилась. – Чего ты хочешь?
– Вот так то, лучше. – мальчишка усмехнулся, кивнул, и засунул ладони в карманы джинс. – Ты должна уговорить Скотта дать мне доступ к Неметону.
– Я тебе ничего не должна, – она качнула головой и хмыкнула. Кивнула в сторону пня. – А Неметон, вот он. И ты рядом с ним.
– Хах, ладно… Ты начинаешь мне нравиться. Хоть с кем-то можно поговорить на равных, – лис учтиво чуть преклонил голову, на его губах всё ещё играла хитрая усмешка. Девушка никак не отреагировала, лишь вскинула бровь, подгоняя его с продолжением. – Мне нужно, чтобы Скотт дал разрешение на доступ к Неметону.
– В чём разница? – Лидия снова поджала губы.
– Дело в том, что примногоуважаемый мистер Дитон, который любезно согласился помочь мне с одним делом, связанным с этой рухлядью… – он лениво слегка пнул один из толстых корней и вздохнул. – Так вот, мистер Дитон сказал, что поможет лишь частично. Но поможет полностью, если я получу официальное разрешение от альфы…
На последнем слове он скривился и сплюнул. Внимательно посмотрел на Лидию.
– С чего ты взял, что я буду…
– Только давай без этого, ладно! С чего ты взял, что я помогу… Ты не заставишь меня… Делай, что хочешь, но я не предам своих друзей… И бла, бла, бла. – Он вытащил одну ладонь из кармана и изобразил открывающийся-закрывающийся рот. – Я без проблем могу просто сжечь этот пень, если вы откажетесь. Мне это, конечно, тоже нанесёт некий ущерб, но я найду другое решение своей задачи, а вот вы… – он цокнул и печально покачал головой. Театральной собрал у глаза невидимую слезинку. – Тем более у меня ваша псина. И, скажу по секрету, она уже начинает заваниваться и пахнуть тухлятиной…
Мальчишка зажал пальцами нос, помазал ладонью перед лицом, разгоняя эфемерный трупный запах, и нахмурился.
– Прекрати. – Лидия закатила глаза и грозно уставилась на парня. – Я не доверяю тебе. Мы не знаем жив ли ещё Дерек, так что…
– Пфф… Я тебя умоляю! Живее всех живых. Буквально вчера мой травник отходил его спину кнутом посыпанным аконитом, для того чтобы эта благородная альфа-шавка была более, мм… – он причмокнул, приставил указательный палец к уголку губы, задумавшись. – Живой, – он холодно оскалился и ухмыльнулся. Замечает, что у девушки по коже бегут мурашки. Точно не от холода.
– Я не верю тебе, – она покачала головой и сжала руки, переплетённые на груди, в кулаки.
– Чёрт… Я могу отрезать ему руку и привезти вам в подарок, если хочешь. Мне не жалко. Могу привезти глаз, обе ноги или… Член?.. – он потёр переносицу, пытаясь сдержать смех. – Это было бы пикантно, согласись… – Лис устало провёл рукой по волосам и начал касаться с пятки на носок. Его лицо потеряло всякое выражение и вдруг стало бесстрастным. – Что ты хочешь?
– Привези его на встречу.
– Нет.
– Я не буду сотрудничать, если… – она не успевает договорить, Лис вдруг оказывается прямо перед носом. Его пальцы ложатся на тонкое горло.
– Ты же понимаешь, что я могу просто вырубить тебя сейчас и украсть. Думаю, Дерек обрадуется компании. Будет не так скучно висеть на крюках под потолком… – мальчишка скалится, чуть сдавливает чужое горло. – А сколько интересных игр я мог бы придумать, мм… Ведь два участника – это прямо бесконечный кладезь идей.
– Ты меня не напугаешь, – голос Лидии немного хриплый. Она чувствует, что дыхания не хватает, а в голове вдруг начинают появляться голоса.
– Конечно, нет. Я и не стараюсь. – Он снова отходит. Убирает руки в карманы. – Уговор такой. Через шесть дней встречаемся тут же. В одиннадцать. Ночью. Я привожу Дерека, вы Дитона со второй частью того, что мне нужно. Он знает, что это, так что я не буду утруждать себя объяснениями… Затем мы быстренько проводим обмен, я недолго пользуюсь Неметоном и все с миром расходятся. Ну, как тебе?..
Он поворачивает голову на бок. Смотрит на девушку, которой становится трудно дышать, хотя её горло уже ничего не сдавливает. Она трёт тонкими пальчиками свое горло, подбородок…
– Я обсужу это со Скоттом… – Лидия кивает, сглатывает, борясь с паникой. Пытается выглядеть серьёной и стойкой. Голоса в голове становятся громче…
– Ох, нет, моя дорогая… Ты убедишь его. Потому что иначе я приду за тобой. Потом за Кирой, за тем странным пареньком, который, кажется, новый бета Скотти, ведь так?.. – Лис зло улыбается. – У вас нет выбора.
– Я поговорю со… Скоттом… – девушка кивает, поднимает руки к голове, массируя виски. Часто со свистом дышит. – Что ты сделал со мной?
– Я?.. Какое обидное обвинение! – мальчишка возмущение вскидывается и, будто задохнувшись от негодования, прикладывает руку к сердцу. – Это не я, Лидия. Это ты, ты сама… И, так как я сегодня крайне добрый, я, так уж и быть, подскажу тебе. Дам, так сказать, наводку… – он хихикает, подходит ближе. Обойдя девушку вокруг, встаёт позади и наклоняется к её уху. – Банши чувствует смерть, ведь так?.. И смерть уже близко… Она почти за вашими спинами, и скоро она будет здесь… Прямо на этой поляне… Поэтому, знаешь, что? Я хочу, чтобы ты объявила эту новость всей округе… – он быстрым нежным движением заправляет выбившуюся рыжую прядь за ухо. Его голос звучит жёстче. – Кричи, Лидия… Кричи!
Девушка вдыхает и голоса в голове вдруг резко замолкают, а затем, усилившись в несколько раз, будто пробивают невидимую плотину. Разносят в крошки каменную стену.
Она кричит громко. Так, как умеет только банши…
Где-то вдалеке птицы резко взлетают с верхушек деревьев.
Когда всё заканчивается, Лидия падает на колени, не удержавшись на ногах, и оборачивается. На поляне, кроме неё, никого нет.
– Мы вытащим тебя, Стайлз… Вытащим… – она всхлипывает и обнимает себя руками. Вздрагивает.
Ветер, прошелестевший в кронах, кажется ей глумливым смехом дикого Лиса.
×××
– Итак…
Дерек дёргается от ударяющей в лицо и торс ледяной воды и открывает глаза. Кривится, чувствуя холодные капли, стекающие по голой груди и пытаясь вспомнить, когда его успели вырубить. Видит перед собой Стайлза. Тот снова не пахнет…
– Как у тебя дела, Дер-Дер?.. У меня хорошо. – Мальчишка отворачивается от оборотня, кивает Гару, который всё ещё стоит рядом с пустым ведром, и тот поспешно выходит за дверь. – Стайлз всё-таки раскололся, представь себе… Такой слабак.
Дерек осматривается и понимает, что он привязан к железной сетке. Чувствуя на боку какую-то влажную материю и лёгкое покалывание, он вздыхает и нехотя косится вниз. Как и ожидалось, от его туловища тянутся проводки…
