Текст книги "Северус Снейп и Возникшая Волна (СИ)"

Автор книги: Lisa is Potterwoman

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

– Бабушка Лакс, что?.. – его удивила ее исповедь. Северус никогда не знал, что бабушка и дедушка хотели забрать его. Его жизнь могла бы быть другой. Может, лучше.

– Потом, мой мальчик. Иди поужинай. Ты слишком худой. И Гермиона там будет, – хитро улыбнулась она.

– Как ты узнала? – потрясенно спросил Снейп.

– Я скажу, но только если ты пойдешь на ужин в Большой зал. И поверь мне, я узнаю, хорошо ли ты поел, – она жестом показала ему на дверь. – Будь хорошим мальчиком для своей бабушки.

Северус посмотрел на старую женщину, которую очень любил в детстве, но нечасто видел. Она ушла из его жизни, когда он поступил в Хогвартс. Он видел ее в последний раз за день до того, как принял знак мрака. Снейп кивнул и пошел к шкафу за сюртуком и мантией.

– Мантию оставь!

Северус закатил глаза, но подчинился. Кивнув бабушке, он вышел из комнат.

========== Глава 9. ==========

Гермиона рассматривала своих коллег. Все учительницы были слишком старыми, а профессора Вектор вообще не интересовали мужчины. Значит, их отметаем, они вряд ли смогли бы привлечь Северуса. И никто из них не был невыносимым или покинутым. Она нахмурилась, а потом занялась супом, не заметив, что Снейп вошел через одну из боковых дверей. Гермиона не могла его увидеть сразу, так как сидела в середине стола, а он выбрал место с левого края.

Северус заметил ее. Очевидно, все ученики обратили внимание на его появление, потому что подняли головы. Не надо было слушать бабушку. Отсутствие мантии заставляло Снейпа чувствовать себя обнаженным, даже голым. Неодетым. Он знал, что формально на нем достаточно слоев ткани, чтобы не замерзнуть, но все же… мантия так долго была его униформой в школе, она пугала и привлекала любопытные взгляды… Суп выглядел очень аппетитно, и Северус решил, что один раз переживет. Он нацепил самое безразличное выражение лица и изящно зачерпнул горячую жидкость.

Заместитель директора, поскольку Минерва была в Лондоне, вполглаза следила за учениками, которые в один миг перестали есть и болтать. Что-то не так, все устремили взгляды на учительский стол. Гермиона повернула голову – удивительно, Северус пришел на ужин. Но не потому ученики так его разглядывают. Он без своей мантии. Развевающейся и все скрывающей. Только в непроницаемом сюртуке с высоким воротом, который она помнила еще со своих одиннадцати лет. Снейп изменился, что-то в нем изменилось. Гермиона не понимала, что именно, но он точно казался другим.

Наверное, он уже знает, кто та женщина из пророчества, и она в этой комнате. Может, Вектор все же интересуют мужчины? Или Снейпу нравятся женщины постарше? Например, Минерва? Нет, их интеллект, конечно, на одном уровне, но она старше его матери. Тем более МакГонагалл здесь нет, и нет смысла впечатлять ее отсутствием своей строгой учительской мантии. Помона Спраут? Замужем. Мадам Помфри? Замужем. Хуч? Нет, но с кем-то встречается. Синистра? Нет. А что если пророчество было совсем не о женщине? А что если Северуса не тянет к женщинам? Гермиона вздохнула, поймав удивленный взгляд Филиуса Флитвика.

– Все в порядке? – вежливо спросил он.

– Ах да. Спасибо, – ответила она, немного покраснев.

Он же не… или? Нет, он не любил бы Лили Поттер, если бы ему не нравился прекрасный пол. Мерлин, ей действительно нужно найти боггарта. Вытянуть наружу и заставить превратиться в дементора. Патронус! Тогда она точно узнает.

Северус едва сдержался, чтобы не закатить глаза. Он решил делать вид, что взгляды учеников его не волнуют, более того, он их просто не замечает. Снейп поднял голову и увидел, что Гермиона тоже смотрит на него. Похоже, она не знает.

Тут и оклюменция не нужна. Она все еще пытается понять. Посмотрев на Северуса, Гермиона перевела взгляд на семикурсниц. Нет, она не может так думать. Даже он не настолько сумасшедший. Она не знает. Сама умная ведьма своего поколения, или как там они ее называют, не может понять, что Сибилла Трелони говорила о ней.

Не то чтобы это удивило Северуса: у Гермионы Грейнджер на любовном фронте никогда не было успехов. Ее бывшие кавалеры прекрасно иллюстрировали мысль Снейпа. Виктор Крам – болван, который, наверное, не смог бы правильно написать собственное имя. А потом младший Уизли, у которого не было ни изобретательности близнецов, ни амбиций старшего брата, ни страстных увлечений. Святая простота, по мнению Северуса, никак не подходила Гермионе Грейнджер.

Все, что он знал – из сведений «Ежедневного пророка», – что после этого в ее жизни не было серьезных отношений. Уизли женился на русской, и у них уже есть дети, Поттер создал семью с девчонкой Уизли, они тоже ждут ребенка. А может, уже не первого. Северус не был уверен, но ему было все равно.

Все указывало на то, о чем догадывался Снейп: личной жизни у Гермионы Грейнджер не существовало. Девушка жила своей работой, учениками, школой. Конечно, он мог ошибаться. Но не настолько. Она такая умная, но так и не поняла, что была женщиной из пророчества. Бедная девочка.

Северуса на самом деле не интересовали женщины, присутствовавшие в зале. Не отрывая взгляда от тарелки, он невозмутимо ужинал, будто бы вокруг него ничего не происходило. Утолив голод, Гермиона положила ложку на тарелку и собрала все свое гриффиндорское мужество. Она ведь желает ему только добра: для его же блага и для блага школы. Жаль, что не получилось освободить домовых эльфов. К счастью, кресло возле профессора оказалось свободным, и Гермиона уселась в него.

– Добрый вечер, профессор Снейп, – поздоровалась она, улыбаясь.

– Грейнджер.

– Я думала, вы не собирались приходить сюда на ужин, – заметила она.

– Я передумал, – медленно промолвил Северус. – Говорят, это прерогатива женщин, но я не верю.

Он так пристально посмотрел Гермионе в глаза, что та подсознательно выставила ментальный щит.

– Э-э… – пристыжено запнулась девушка. Он знает, почему она хочет поговорить с ним? Он догадался?

– Да? – нетерпеливо спросил Северус.

– Как вам теперь работается? – Гермиона взяла себя в руки и собиралась втянуть профессора в разговор.

– Так же, как и прежде, – сразу же ответил он.

– Не думала, что мы увидим вас здесь, после того что произошло вчера вечером.

– Но ее же сегодня нет, правда? – усмехнулся он, демонстративно осматривая зал.

– Нет, она действительно не так часто появляется. – Гермиона безнадежно надеялась, что когда-нибудь они смогут поговорить нормально.

Северус кивнул и бросил вожделенный взгляд на шоколадный пудинг, который стоял перед ним. Но есть десерт здесь он не собирался. Может, попросить Даффи, чтобы принесла кусочек. Бабушка Лакс должна ответить на некоторые вопросы. И она знает о его слабости к шоколадному пудингу.

– Профессор Снейп, как прошло взыскание? – радостно спросила Гермиона, наконец найдя тему для разговора.

– Хорошо. Они чистили котлы. Если вам интересно, как это, спросите Поттера или Уизли.

Гермиона вздохнула.

– Я бы спросила, но они оба так заняты своими семьями… – начала она и тотчас остановилась, заметив, что только раззадоривает Снейпа, рассказывая ему столь личные вещи.

– А-а-а, – Северус снова начал растягивать слова. – Я слышал, Уизли пошел по стопам родителей.

– Да, – улыбнулась Гермиона, но ее глаза оставались грустными. Северус очень хорошо разбирался в людях и сразу же заметил ее неискренность. – У него четвертый ребенок на подходе. А Джинни и Гарри ждут первенца.

– Впечатляет, – ухмыльнулся он с явным сарказмом.

Гермиона пораженно уставилась на него.

– Да, – откашлялась она. – Хотите пудинга?

Северус насмешливо покачал головой. Она заметила это и заговорила перед тем, как он успел ответить.

– Вам вообще нравится сладкое? Я никогда не видела, чтобы вы его ели.

– Не думаю, что это ваше дело, Грейнджер, – тихо прошипел он.

– Разумеется, но я всего лишь пытаюсь узнать получше своего коллегу, профессор Снейп. Вы уже больше не мой учитель.

– Я это знаю, заместитель директора, – ухмыльнулся Северус.

Гермионе хотелось узнать, как он собирается искать женщину из пророчества, и вдруг она сообразила. Наверное, он с ней встречается. Это разрешит проблему с боггартом.

– А что вам нравится есть?

– А зачем вы спрашиваете? – удивился Северус. – Вы дважды за два дня видели, как я ем, и все еще верите в слухи, что я вампир? – усмехнулся он.

– Конечно, нет, – запротестовала Гермиона. – Мне просто интересно. Но если уж говорить о вампиризме, я никогда не видела вас на улице.

– Я бываю на улице, Грейнджер, – возразил он. Она точно не подозревает. Ей просто интересно. Маленькая всезнайка.

– Хм, но вы не гуляете для собственного удовольствия.

Северус нахмурился.

– Допрашиваете меня? Знаете, Визенгамот решил, что я невиновен. Я – свободный человек, и, должен сказать, вы не самый приятный следователь, Грейнджер, – учтиво ответил он и встал, оставив Гермиону в глубоком смущении.

Вернувшись в комнаты, Северус сразу же налил себе огневиски. Сняв сюртук и немного ослабив ворот рубашки, он уселся напротив портрета бабушки.

– И? – нетерпеливо спросил он.

– И? Как ужин? Ты хорошо поел?

– Я думал, у тебя есть способы это выяснить.

– Конечно, мальчик мой. Но для этого мне нужно уйти, а ты ждешь, чтобы получить ответы.

– И?

– Ты хорошо поел?

Северус застонал.

– Да, – ответил он, а потом щелкнул пальцами и позвал Даффи.

– Профессор Снейп звал? – спросила та, гордая, что Северус научил ее грамматике английского, и она могла правильно говорить, хотя некоторые эльфы косо поглядывали на нее.

– Ты не могла бы принести мне шоколадного пудинга, который подавали на ужин, пожалуйста?

Даффи счастливо кивнула, ее ушки поднялись, и она исчезла с хлопком. Северус закатил глаза, когда увидел, что бабушка ухмыляется.

– Да, он все еще мне нравится, – признался он.

– Ты мог поесть в Большом зале.

– Нет.

– Нет?

– Нет, – отрезал он.

– Надо беречь репутацию злобного мерзавца из подземелий? – спросила она с понимающей усмешкой, которая Северусу была очень хорошо знакома.

– Да, конечно. Минерва?

– Что Минерва?

Он снова закатил глаза:

– Это она тебе сказала?

– Нет. Но я могу ходить в гости к другим портретам, ты не знал?

– Я думал, что только хогвартские так могут, – пожал плечами Снейп.

– Нет, – покачала головой Лакс. – Мы все можем.

– А пророчество? Ты знаешь, что оно о Грейнджер?

– Кто такая Грейнджер? – озадачено спросила она, и сразу же ответила себе. – Ах, Гермиона. Ну, тут у меня был другой информатор.

– Минерва, – констатировал Северус.

– Может быть, – усмехнулась миссис Принц.

– Понятно. Поэтому она принесла тебя? – в его голосе проскользнули обвиняющие нотки.

– Нет, Северус. Нет, мой мальчик! Я хотела снова тебя увидеть. Наша последняя встреча случилась, когда тебе было семнадцать. И знаете, мистер Снейп, я недовольна тем, что увидела.

– Что? – он удивился всплеску ее эмоций.

– Северус, посмотри на себя. Ты постоянно в подземельях, а Минерва, хорошая девочка, рассказала мне, что…

– Никто, кроме тебя, не называет Минерву девочкой, – пробормотал он.

– Минерва младше меня на сорок лет. Конечно, она девочка, – Лакс бросила на внука суровый взгляд. – И не заговаривай мне зубы.

– Ты портрет, – громко сказал он. – Почему я должен тебя слушать?

– Потому, что я твоя бабушка, Северус Тобиас Принц, – она почти кричала.

– Снейп, – пробормотал он.

– Принц. Ты всегда был Принцем, Северус. Но эта апатия – ты почти похоронил себя, погряз в жалости к себе. Эти ухмылки и подлянки – поведение, недостойное Принца.

– Но мама…

– Твоя мама… – вздохнула бабушка. – Мне жаль, мой мальчик. Ты Принц и всегда будешь Принцем. Твоя мать была слабее, чем ты когда-либо, – она печально покачала головой. – Даже когда ты прибежал к Волдеморту, ты был сильнее, чем кто-либо. Как долго ты шпионил?

Он пробормотал ответ, глядя на стакан, потом глотнул напитка и посмотрел на портрет:

– Это не имеет значения, бабушка Лакс.

– Ясно. Но ты все еще скрываешься. Ты больше не шпион. И имеешь право жить для себя, – настаивала она.

Северус пожал плечами.

– Посмотри на меня. Посмотри. – Когда Снейп поднял голову, Лакс почти пронзила его своим нарисованным взглядом. – Ты заслуживаешь эту женщину.

– Но она мне даже не нравится, – вздохнул он.

– Конечно, нравится, – миссис Принц закатила глаза. – Ты просто еще об этом не знаешь.

– Только не говори, что ты веришь в пророчество.

– Конечно, верю.

– Бабушка Лакс…

– И что? Неужели ты все еще любишь эту… как там ее?.. Лили Эванс.

– Нет, Лили отпустила меня, – пробормотал он.

– Что?

– Она отпустила меня, – уже громче повторил Северус.

– Хорошо. Значит, ты можешь встречаться с этой девушкой. Или с какой-нибудь другой, – она покачала головой. – Может, ты и не самая привлекательная тыква на грядке, но ты герой, у тебя есть деньги, знания, жизненная сила и ум.

– Бабушка Лакс, пожалуйста. – Северус посмотрел на портрет, подняв тарелку с пудингом. – Я собираюсь съесть его у себя в спальне.

– Северус? – тихо спросила она.

– Да, бабушка Лакс?

– Я просто хочу для тебя всего самого лучшего, – нежно призналась она.

– Я знаю, – пробормотал он. – Спокойной ночи.

========== Глава 10. ==========

Гермиона удивилась, увидев два свитка пергамента на своем столе. Она глубоко вздохнула, прежде чем открыть их. Решив, что надо что-то делать со слабой тянущей головной болью, которая появилась вместе с возвращением Северуса, Гермиона сняла туфли, сбросила мантию, распустила волосы и налила себе крошечный стаканчик огневиски. Она берегла бутылку для особых случаев, таких, как сегодня. Немного отпив, она уселась на кровати вместе со стаканом и пергаментами. Почерк на первом был знакомым, но совершенно не соответствовал содержанию.

Гермиона!

Нам интересно, где ты сегодня была. Я никогда не подумала бы, что ты пропустишь крещение маленького Джеймса. Джинни и Гарри были расстроены, так же, как мы с Артуром. Они же так хотели, чтобы ты была крестной. А теперь эта честь принадлежит Луне Лавгуд.

С уважением, Молли Уизли.

Гермиона открыла рот от удивления, а потом прикрыла его рукой. Она пропустила письмо, в котором они рассказывали о рождении Джеймса? У Джинни мальчик. У Гарри сын. Она не была там. Гермиона встала и принялась искать нераспечатанное письмо. Она что-то пропустила, но это не страшно. Забыв о втором свитке, она быстро села за стол и безумно застрочила:

Дорогие Гарри и Джинни!

Мне очень жаль, что я пропустила крестины вашего сына. Кстати, поздравляю! Мне очень жаль, думаю, письмо где-то потерялось. Боюсь, на моих столах (в комнатах и кабинете) царит беспорядок с того времени, как Минерва назначила меня заместителем директора – преподаватель ЗОТИ в Мунго, и ему становится только хуже.

Простите еще раз!

Со всей любовью, Гермиона.

Она позвала одну из школьных сов, и только когда отправила письмо, позволила нескольким слезинкам упасть. И совсем забыла о втором пергаменте.

Гермиона свернулась калачиком, низзл Патрик уютно расположился на ее ногах, согревая их. Она перерыла свои комнаты сверху донизу – везде. По камину переместилась в кабинет и искала там до полтретьего ночи. Ничего. Гермиона сдалась и позволила себе больше слез и всхлипов. Немного повернувшись, она почувствовала будто бы маленький сверточек у себя за спиной. Бережно провела она пальцами по неопознанному предмету и вытянула мятый свиток пергамента. Ее мучила резь в глазах, да и картинка расплывалась, но она развернула письмо и села.

Гермиона!

Мне так жаль. Я должен был прийти и забрать тебя, когда родился Джеймс. Но на меня столько навалилось: я был нужен Алексу и Надежде и не смог тебя предупредить. Ранее пытался связаться с тобой по каминной сети, но, кажется, у тебя защита, сквозь которую не я смог пробиться. В любом случае, просто хотел объясниться. Джеймс родился три дня назад и выглядит в точности как Гарри. В нем нет ничего от Уизли. Представь, как Снейп его возненавидит, когда новый Джеймс Поттер прибудет в Хогвартс!

С любовью, Рон.

Гермиона закипела. Никто и не подумал связаться с ней, им даже не хватило смелости сказать об этом Молли. Она написала несколько дней назад, перед тем как родился ребенок, и до сих пор не получила ответа. Гарри не показывался, а Рон оказался ненадежным, если дело не касалось его семьи. Это уже не было Золотое Трио. Был Гарри, Рон и их семьи. А потом уже Гермиона. Она приняла это. Дети? Да. Возможно. Когда-нибудь. Вероятно. Не сейчас.

Она забылась тревожным сном, собираясь побывать в Норе утром. Ей надо все выяснить.

Северус потер заспанные глаза, на секунду сев на кровати. Что-то разбудило его, но он не мог понять, что именно. Послышался еще один стук в дверь, и Снейп наконец понял, что так внезапно вырвало его из сна. Наверное, это кто-то из слизеринцев, кто доверяет ему больше, чем декану, или какая-то другая непредвиденная ситуация.

Поворчав, он завернулся в длинную черную накидку, чтобы прикрыть свой голый торс. Северус обычно спал в маггловских пижамных штанах, они казались ему более комфортными, чем традиционные у магов ночные сорочки. С палочкой в руках, но босой, он направился к двери. Послышался еще один стук, и профессор уже знал, кто его ранний посетитель. Он рванул дверь и уставился на улыбающееся лицо Минервы.

Северус закатил глаза, но отступил в сторону. Он не позволит ученикам видеть его таким… неодетым.

– Директор, – цинично сказал он.

– Доброе утро, Северус. Я только что вернулась из Лондона.

– Интересно. Как раз посреди ночи, – буркнул Снейп.

– Полпятого, – возразила она. – Ты всегда первым просыпался, когда раньше преподавал здесь.

Северус закатил глаза.

– Так и есть. Когда у меня уроки. Но сегодня воскресенье.

– Ах, я знаю, – она покачала головой. Снейп знал этот жест с первого своего дня в Хогвартсе. – Можно перекинуться парой слов с твоей бабушкой?

Северус застонал и показал на себя.

– Так иди и переоденься. Вместе позавтракаем, – улыбнулась она. – Пожалуйста…

Он сдвинул брови, но признал свою капитуляцию.

– Только не навязывай ей свои идеи, – пробормотал он по пути в спальню.

– Разумеется, она будет! – крикнула бабушка с портрета и улыбнулась Минерве: – Доброе утро, моя девочка.

– Доброе утро, Лакс, – МакГонагалл просияла.

– Если ты используешь невербальное заглушающее заклинание, он не заметит, – подмигнула миссис Принц.

– В его комнатах? Конечно, заметит, – запротестовала Минерва.

Лакс покачала головой:

– Не заметит. Поверь мне.

Но когда Минерва подняла руку, она остановила ее шипением.

– Нет. Не это.

– Что? Я не…

– Не Силенцио или Муффлиато. Попробуй Дженерате Доместичи – ухмыльнулась Лакс.

– Дженерате Доместичи? – переспросила Минерва.

– Это одно из заклинаний Квинтуса. Он любил говорить с портретом своей мамы так, чтобы я не слышала. Оно очень простое, и Северус не заметит, – она потерла подбородок. – Опиши палочкой восклицательный знак.

Минерва улыбнулась, сконцентрировалась и последовала совету.

– Сработало? – с любопытством поинтересовалась она.

– Увидим! – захихикала Лакс и закричала: – Северус!

Обе женщины повернули головы в сторону дверей спальни, но ничего не произошло, они только слышали, как он собирается.

– Хорошо, давай быстро. Какие новости?

– Гермиона все еще не знает, что пророчество о ней. По крайней мере не знала, когда я уходила. Вчера за ужином она выглядела очень расстроенной. Филиус сказал мне. Но я уверена, что она придет ко мне, когда догадается.

– Почему она не знает, что пророчество о ней?

Минерва пожала плечами.

– Не понимаю. Я еще больше в этом убедилась, ну, странно, что она была здесь вчера. Если верить Молли Уизли, – Минерва фыркнула, увидев, как Лакс морщит нос от этого имени, – ее не было на крестинах сына Гарри и Джинни. А она должна была быть крестной.

– Почему же она была здесь?

– Полагаю, она просто не знала, – хмуро ответила Минерва. – Я ничего не слышала ни от кого из них, но Молли была в гневе, что ни один из ее родственничков не смог написать.

– Лицемерка, – пробормотала Лакс.

Минерва критически подняла бровь.

– Как бы там ни было, я не слышала, чтобы ее приглашали. Это звучит странно, – задумчиво добавила Минерва.

– Значит, ты думаешь, они забыли о ней?

– Покинутая, – процитировала пророчество директор. – Полагаю, скоро она почувствует себя покинутой. Тем более Артур говорил, что ему стоило огромных усилий убедить Молли не отправлять вопиллер.

– Бедная девочка, – Лакс покачала головой и мягко добавила: – Понимаю, почему они подходят друг другу.

– Как он? – вкрадчиво спросила МакГонагалл.

Лакс пожала плечами.

– Вчера вечером заказал у эльфа шоколадный пудинг и скрылся с ним в спальне. Делает вид, что ему все равно, но я-то знаю. По крайней мере, уже не изнывает по этой Эванс.

– Лили… Да… Это была та ещё история.

Лакс буравила Минерву взглядом:

– Вот почему он сбежал, Минни…

– Ты единственная, кому я позволяю так себя называть, и если ты скажешь Северусу… Впрочем, можешь сказать ему, что я буду обращаться к нему Сев, если он посмеет назвать меня Минни, – пригрозила она.

– Ни одна живая душа не узнает. Я не позволю, – засмеялась Лакс.

Минерва еще секунду ухмылялась и снова стала серьезной.

– Я знаю, почему он бежал. Но Гарри, он такой, хотел, чтобы все знали, какой хороший человек твой внук. Просто пошел и рассказал. Северус ненавидит внимание. Все еще ненавидит. Он только дважды ужинал в Большом зале, и то один раз, когда не было меня.

– М-м… вчера, это я его отправила.

– Хорошо. Спасибо тебе, – улыбнулась Минерва. – Ему нужно снова привыкнуть к людям. Привыкнуть к тому, что к нему относятся как к нормальному человеку. Не как к призраку. Ты не поверишь, сколько любовных писем ему принесли совы после заявления Поттера. После того, как он отказался от госпиталя и ордена Мерлина. Он не привык быть на виду и ненавидит славу.

Лакс согласилась.

– Наверное, надо снять заклинание. Он скоро выйдет, но сначала… В комнатах Гермионы есть портрет, который я могла бы посетить?

– Хочешь с ней встретиться? – ухмыльнулась Минерва.

– Однозначно, – Лакс снова подмигнула.

– Я принесу ей Гундорфа Сварливого. – Директор улыбнулась и подняла палочку: – Фините инкантатем.

Северус закатил глаза, увидев двух хихикающих женщин. Особенно Минерва – она никогда так не хихикала. Он откашлялся и посмотрел на них, вопросительно подняв бровь.

– Не думаю, что для тебя это обычное поведение, Минерва, – прошипел он.

– Конечно нет, мой мальчик, – успокоила его Лакс. – Обычно я отправляюсь в ее кабинет. Поболтать с ней или с Альбусом.

Северус мысленно вздохнул и пристально посмотрел на Минерву:

– Тогда завтрак, женщина?

– Прояви больше уважения к директору! – беззлобно отругала его Лакс.

Минерва ухмыльнулась, пожала плечами и без разрешения взяла Северуса под руку.

– Пойдем?

Он только кивнул и повел директора из своих комнат.

Плач ребенка разбудил ее. Третий раз за ночь. Почему мальчик всегда просыпается, как только она уснет? Кровать была теплой и удобной, но за доли секунды Гермиона поднялась, дрожа,и немедленно завернулась в толстый черный длинный халат. Осмотрела комнату и поняла, что чего-то не хватает. Она не знала, чего именно, но почему-то комната казалась пустой.

Гермиона пошла босиком по каменному полу к детской. Когда она заглянула в приоткрытую дверь, ребенок перестал плакать. Вздохнув, решила убедиться, что все в порядке. Но когда она подошла к кроватке, сына там не оказалось.

– Квинтус? – тихо спросила она.

– Ш-ш, Гермиона. Он только что снова заснул, – мягко ответил знакомый бархатный голос.

Она повернулась к старому креслу-качалке. Усталые глаза сразу обнаружили мужа, и губы растянулись в счастливой улыбке.

– Северус, я не заметила, что ты встал.

– Квинтус заплакал, как только ты уснула, – объяснил он. – Я встал. Он и мой сын.

– Он проголодался? – спросила Гермиона, не скрывая своей зевоты, и осторожно подошла к креслу.

– Нет. Думаю, его что-то испугало, – нежно ответил Северус и покачал спящего малыша. Он с любовью улыбнулся и похлопал ее по левому бедру. – Сядешь?

Гермиона улыбнулась и удобно устроилась на коленях мужа, прижимаясь к его широкой груди, когда он обнял ее за талию. Она посмотрела на него, а потом взяла сына на руки и прижалась теснее. Закрыла глаза, вдыхая детский запах и наслаждаясь губами Северуса на своем виске.

– Мерлин, я счастлив, – выдохнул он у ее уха и вновь прикоснулся губами к ее виску.

– Я тоже, Северус, я тоже, – шептала она, растворяясь в его прикосновениях.

– Патрик, слезь с меня, – закричала Гермиона, толкая низзла, которому больше нравилось лежать на ее лице, чем на кровати, и пытаясь восстановить дыхание. Ребенок от Северуса Снейпа.

– Конечно! – сказала она сама себе голосом, полным сарказма.

========== Глава 11. ==========

Сон потряс Гермиону. Картинки мелькали перед ее взглядом за завтраком, который по воскресеньям она съедала в своих комнатах, в душе и за рутинными утренними делами. По воскресеньям она обычно ходила без своего уже традиционного пучка, но сегодня решила, что он необходим. Нужно уладить кое-какие дела, что нельзя делать с дикой прической. Гермиона всегда думала, что выглядит моложе с распущенными волосами, особенно с того времени, когда нашла идеальное средство, применение которого делало ее всегда неуправляемые волосы послушными и волнистыми. Она очень тщательно подбирала одежду. Учительские и деловые мантии не подходят. Она придет как друг. Магглорожденный друг. Гермиона остановилась на темно-синих джинсах и простой белой рубашке с длинными рукавами.

«Пойдет», – решила она, разглядывая себя в большом зеркале.

Пара кроссовок – и образ завершен. Никакого макияжа. Она – Гермиона Грейнджер. И не собирается скрывать этот факт за толстым слоем грима. Она – их друг. Или хотя бы так думала.

Северус.

Внезапно имя всплыло в ее мыслях вместе с ощущением его объятий из сна. Так реально. Он держал крошечного ребенка, нежно покачивая, и так любяще и нежно улыбался ей. Это навсегда останется в ее памяти. Она никогда не видела, чтобы он улыбался. Ни разу. Ухмылялся – да. Насмехался – да. Подергивающиеся уголки его рта – да. Но такой улыбки – никогда.

Северус.

Квинтус.

Откуда взялось это имя? Она знала, что во сне ребенка звали Квинтус. Квинтус Снейп. Но это не все. Гермиона Снейп. Миссис Гермиона Снейп. Она посмотрела в зеркало и покачала головой. Черт, он даже не нравится ей, а она ему. У них никогда ничего не получится. За все время их знакомства, кроме взаимных обид, у Северуса и Гермионы не было ничего.

Ему была уготована другая женщина. Невыносимая и, наверное, одинокая. Гермиона глубоко вздохнула и пожала плечами.

Но…

Он был таким хорошим с ребенком. Любящим, нежным, заботливым и счастливым. Счастливый Северус Снейп. Он сам так сказал.

– В твоем сне, Гермиона. Ты не читала Фрейда? – пробормотала она, закатив глаза. Снова говорит сама с собой. Прекрасно. Да. Все просто. Она много думала о Северусе, и еще о пророчестве и детях. Простой, совершенно объяснимый сон.

– Точно, – сказала она сама себе и быстро вышла из комнат, пытаясь забыть образ Северуса – любящего отца. Ну и что? У нее во сне был муж, раздумывала Гермиона, толкая двери замка. Она пыталась вспомнить, было ли у нее на пальце кольцо. Она не знала, не помнила. Нужно посмотреть в мыслесливе. Или просто забыть о сне.

Ведь неважно, были ли они в браке. Это просто сон – результат напряженных размышлений. Слишком много мыслей об этом мужчине и детях.

Погруженная в свои мысли, она не заметила, как подошла к точке аппартации, но вовремя собралась и переместилась.

Минерва улыбнулась Северусу впервые за все время, когда они вместе сели за обеденный стол.

– Почему ты так улыбаешься? – подозрительно спросил он, отпивая чая.

– Я просто вспомнила, что твоя бабушка сказала мне, – директор повела плечом.

– О Мерлин, – вздохнул он и потянулся правой рукой туда, где на столе лежал воскресный номер «Ежедневного пророка». Не то чтобы он обычно читал эти сплетни, но все же лучше газета, чем адские беседы с Минервой МакГонагалл.

– Да не будь таким, – пожурила она. – Здесь никого нет, только ты и я.

Его пальцы почти дотянулись до газеты, когда он почувствовал тычок под ребра.

– Что…

– Здесь только ты и я. Можем поговорить. А почитаешь эту… словом, возьмешь с собой. – Ее неприятный тон был подкреплен таким же резким кивком.

– Я не попадусь на твою удочку, – пробормотал он. – Что такого тебе сказала моя бабушка?

– Шоколадный пудинг, – улыбнулась Минерва.

– О Мерлин, – снова пробормотал он.

– Да. Детство вспоминаешь? – полюбопытствовала она.

Северус вздрогнул и медленно кивнул. Он выглядел удивленным.

– Я угощала тебя им после того, как Эйлин… – она вздохнула. – Я не собиралась ворошить прошлое.

– У тебя даже в мыслях не было, – съязвил Снейп

– Не было, Северус, – честно ответила Минерва. – Но Лакс напомнила мне о твоей матери и том, каким ты был ребенком.

– Она все еще так и относиться ко мне, если это тебя утешит, – тихо сказал он.

– Это не самое худшее. Ты постоянно сам заботишься о себе, с тех пор…

– Ничего страшного, – оборвал он и ловко взял газету, открывая ее наугад.

– Положи, пожалуйста, – Минерва легонько прикоснулась к его локтю. – Она хочет для тебя всего самого лучшего и всегда хотела.

– Мы не всегда получаем то, чего желаем.

– Я почти уверена, что у «Роллинг Стоунз» была такая песня, – усмехнулась она, радуясь, что может немного разрядить обстановку.

Северус повернулся к Минерве и вопросительно посмотрел на нее.

– Мой племянник был сквибом, но его дети родились волшебниками. Я много времени проводила с ними. Альберт, мой племянник, любил эту песню.

– Ага, – вздохнул Северус.

– Мы можем опять вернуться к объекту нашего разговора?

– Какому?

– Что мы с твоей бабушкой просто хотим видеть тебя счастливым.

– Я счастлив! – возразил он немного резче, чем следовало бы.

Она опустила брови и покосилась на него.

– Тогда довольный, – уступил он.

Минерва наклонила голову и понимающе улыбнулась:

– Мы с твоей бабушкой несогласны.

– Не вмешивайтесь. С меня достаточно указаний твоего бывшего… какой бы он ни был… в моей жизни.

– Мы называли себя любовниками, Северус, – грустно улыбнулась Минерва. – Но он вмешивался в основном для твоего же блага. Думая, что так будет лучше для многих. Не только для него.

Северус уставился на нее с широко открытыми глазами. Он не ожидал услышать такое от человека, который всегда защищал Альбуса. Всегда.

– Не смотри на меня так. Прошло уже больше шести лет. Я скучаю по нему, не по его уму или словам – они теперь принадлежат портрету, а по нему целиком. По лимонным долькам и остальным сладостям, которые всегда лежали в его карманах. Но он использовал людей. Он использовал тебя. Гарри. Меня. – Она пожала плечами. – Потому что считал это правильным. Потому что знал, что так мы можем победить. И мы победили.