Текст книги "Знаменитости тоже люди (СИ)"

Автор книги: Lina Kaulitz

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 35 страниц)

Алину ни разу не коснулось горе потери близкого человека, а умершие до ее рождения дедушки, либо дальние малознакомые родственники, воспринимались как что – то абстрактное, не касающееся ее напрямую. Да, их было безумно жаль, но и только. Сердце не рвалось, плакать не хотелось.

Сейчас все было иначе. Блеклая, жухлая трава, слякоть, бледные могильные плиты и Билл, одиноко сидящий на голой земле, склонив голову и подперев ладонями лоб. Он не шевелился, казалось, даже не дышал, словно намеренно позировал для полотна художника, замыслившего сотворить грустный шедевр. Не хватало лишь серых туч, дождя и грома... но небо, как ни странно, удивляло чистым, светло – голубым цветом, непривычным для данного времени года. Интересно, сколько времени он так просидел? Алина поежилась от одной мысли опуститься на холодную землю – не застудил бы себе чего – нибудь. Она начала медленно и осторожно пробираться к парню, почему – то хотелось внезапно появиться рядом, чтобы рокер не наблюдал, как она, увязая по щиколотку в грязи, плетется через поле.

Было необходимо собраться с растерянными по дороге мыслями.

Кладбище для бедных и этим все сказано: запущенные могилы, кое – где разрушенный мрамор. На единственном украшенном захоронении валялись, а иначе никак не назвать – несколько сухих хризантем, будто бы кто – то небрежно бросил цветы, проходя мимо. Алине захотелось собрать букетик и аккуратненько сложить у могильного камня. Маршал Ост, 74 года. Наверное, он заслужил чуть больше уважения, но Алина прошла мимо.

Кладбище для нищих... Именно сюда свозят всех бездомных, безработных и безымянных жителей города после их смерти. Тех, на кого всем наплевать. Алина силилась разглядеть познавательные надписи, словно ища знакомую фамилию, но в своем большинстве они были настолько отвратительного качества, качества, что не позволяли прочитать имена или даты целиком, а кое – где совсем стерлись. Безымянные... Никто сюда не приходит, никогда. Не приходит, чтобы поговорить, рассказать о своих проблемах, поделиться радостью, возможно, попросить помощи. Алина чудом насквозь не проколола подошву сапога ржавым гвоздем, будто специально оставленным для этой цели. Выдернула гвоздь и отбросила в сторону, тот приземлился в нескольких шагах, звонко ударившись о камень.

Билл резко обернулся и вскочил на ноги, отряхивая испачканные штаны. Алина помахала ему и постаралась улыбнуться, но, видимо, это было совсем неуместно в данной ситуации, поэтому девушка вновь приняла серьезный, даже строгий вид и продолжила свой путь. Билл не делал попыток ни поприветствовать, ни пойти навстречу, он просто стоял, пораженно наблюдая за ее передвижениями, не веря своим глазам.

– Привет – кратко произнесла Алина, подойдя достаточно близко, чтобы он услышал. Почему – то стало неловко, будто она вторгается во что – то совсем личное. Девушка неуверенно посмотрела парню в глаза и тут же опустила свои, принялась разглядывать вымазанные носки модных фиолетовых сапог. Он не рад ее видеть, не нужно было приезжать.

– Привет – растерянно ответил Билл, вытирая руки о штаны – Не ожидал тебя здесь увидеть.

– Фред рассказал, где тебя искать, а в больнице указали на это кладбище. Билл... – Алина попыталась его обнять, но парень отступил и отрицательно качнул головой.

– Я в порядке – не допускающим возражения тоном отрезал он.

– Почему ты не объяснил мне ничего, когда звонил? Я понятия не имела... я нашла бы время... Почему не позвал кого – то из ребят? Я уверена, Брэдли... да и остальные поехали бы.

– Алина – предупреждающе покачал головой, призывая к молчанию – Есть причина – устало опустился на землю, вытянув ноги. Алина, вздохнув и смирившись с неизбежным визитом к доктору, попыталась присесть рядом, но Билл ее перехватил, размещая у себя на коленях – Земля холодная, простудишься – объяснил свои действия.

Было так странно вновь оказаться в его объятиях, после полугодовой разлуки опять ощутить тепло некогда самого родного человека, но Алина отогнала от себя посторонние эмоции, перевела взгляд на регистрационный знак, временно заменяющий мраморную плиту, потом на Билла, который смотрел на табличку, не моргая.

– Она умерла от сифилиса – мрачно проговорил он – Я читал ее больничную карту – поджал губы, качая головой, словно не веря, что такое может быть – У нее нашли целый букет... Честно сказать, удивлен, что она смогла протянуть так долго.

Алина обняла его за шею, но Билл никак не отреагировал, продолжая равнодушно смотреть на место захоронения.

– Билл...

– Алина – резко выдохнул, пресекая любые попытки девушки взять инициативу разговора на себя – Почему никого не позвал с собой? Все элементарно просто – мне стыдно – сделал паузу и продолжил – Перед тобой, парнями... Я не хотел, чтобы кто – нибудь знал, кем была моя мать, особенно ты. Понимаешь теперь?

– Билл, ты не несешь ответственности за действия своих родителей – попыталась поддержать его Алина, она искренне так думала. Мужчина нетерпеливо передернул плечами, потер лицо и продолжил рассказ:

– Она умирала в госпитале для нищих от позорной запущенной болезни. Черт, отчего она только не умирала... – пораженно покачал головой – Там список на несколько листов был, большую часть названий я вообще не понял... на любой вкус. Просто сифилис оказался быстрее. Лучше бы она умерла при моем рождении! – психанул, заканчивая монолог. Теперь Алина поджала губы, не имея ни малейшего представления, что сказать и как помочь. Билл продолжил:

– Несколько дней назад она увидела выступление PR по телевизору и узнала во мне своего сына. Фреду позвонила девочка – волонтер, рассказала, что моя предполагаемая мать при смерти. Я смог приехать лишь к похоронам... но это и к лучшему – закончил он, кивая самому себе, соглашаясь с только что произнесенными словами.

– Билл, ты уверен, что эта женщина была твоей мамой? Возможно, она была в предсмертном бреду, когда смотрела телевизор, а ты просто похож на кого – то... – осторожно попыталась высказать свое мнение Алина.

– Я не уверен, но я ее узнал – задумался рокер. – Она приходила в школу, где я учился. Особенно часто, когда я был маленьким. Приносила подарки на дни рождения – презрительно хмыкнул – Она ни разу не пришла вовремя, всегда опаздывала на пару дней. Миссис Вайс, моя патронатная мать, как – то решила меня попугать и объявила, что эта странная женщина хочет меня усыновить. Я тогда был в ужасе – покачал головой, вспоминая – Закатил истерику, кричал, что ни за что не пойду с ней. У нас с миссис Вайс никогда не было теплых отношений – грустно улыбнулся – Я воровал у нее деньги и подкидывал в сумку дохлых насекомых... Наверное, это было не очень правильно, но она так прикольно визжала...

Алина боялась дышать – Билл никогда, ни единого слова не говорил о своем детстве, ничего. Будто он уже родился таким, как сейчас. Всегда переводил разговор на другую тему, если кто – нибудь пытался что – нибудь выведать, хотя бы в общих чертах...

– В общем, она тогда сказала, что документы на усыновление почти готовы. В этот вечер я впервые убежал из дома.

– Ты боялся свою биологическую мать? – тихо спросила Алина.

Он кивнул:

– Очень. Она всегда пахла сыростью и перегаром, и я ненавидел этот запах. Сырость и перегар – запах моей матери. С ума сойти – вздохнул. – в тот раз меня нашли очень быстро, через пару дней, и миссис Лайт – социальный работник, курирующий мою семью, кстати, милая и очень добрая женщина – объяснила, что Поле (Пола Плэйн – имя на регистрационном знаке, как успела заметить Алина) никогда не отдадут ребенка – женщина била все рекорды по не благополучности. Миссис Лайт говорила очень искренне, и я поверил, успокоился на какое – то время. С тех пор, как только я начинал вести себя совсем отвратительно, миссис Вайс стоило лишь припомнить неприятную тетку и все, мальчик становился шелковым. Правда, нужно отдать ей должное, Вайс никогда этим не злоупотребляла.

– Сколько тебе тогда было лет?

– Уже учился в школе, не помню точно. После того случая от миссис Лайт попало всем – и мне, и Вайс, и, я думаю, Поле, поэтому последняя стала приходить намного реже. В последний раз я ее видел перед школьным выпускным. Может быть, я бы и не узнал ее тогда, но этот запах... мне кажется, я даже сейчас чувствую его.

– Билл, солнце – Алина попыталась поцеловать в висок, он уклонился.

– Я в порядке – в который раз повторил он. – Я не чувствую ничего, кроме отвращения к этому человеку – брезгливо скривил лицо – Ты бы видела сброд, пришедший с не прощаться! Людьми – то не назовешь...

Алина помолчала, подбирая слова.

– Ты давно тут сидишь?

– Не знаю – посмотрел на часы – ого, уже почти два! Ладно, встаем – помог Алине подняться и сам вскочил, разминая затекшие ноги – Нужно убраться из этого города скорее, не хочу здесь ночевать.

– А ее вещи? Ты был у нее дома?

– Нет, девочка в госпитале дала адрес и ключ, но я не уверен, что хочу туда идти.

– А где она жила?

– В каких – то трущобах – пожал плечами – Снимала квартиру или комнату.

– Я пойду с тобой. Может, там можно что – то взять на память?

– Я не нуждаюсь – быстро ответил рокер, застегивая куртку под горло. Действительно, здесь было довольно холодно, еще и ветер... Алина уже давно укуталась как только могла – шарф, капюшон, поднятый воротник спортивной куртки, перчатки.

– Билл, это решать тебе, конечно, но ты не будешь потом жалеть, что не поехал?

– Пойдем пока к машине, а я подумаю.

– Может, в квартире остался ее дневник или фотографии? Что – нибудь, что поможет узнать побольше об этой женщине. Билл, она же приходила к тебе, значит любила. По – своему – закончила Алина, усаживаясь на переднее сидение потрепанного шевроле, взятого Биллом в прокате.

– Она всю свою жизнь пересказала ухаживающей за ней девочке, а девочке сегодня утром – мне. В принципе, я все знаю.

– Расскажешь мне? – он пожал плечами, не находя причин для отказа. Завел двигатель и включил печку на полную катушку. – Чувствую, зад себе отморозил все – таки – поерзал на сидении, потом повернулся к Алине, позволяя рассмотреть выражающие злобу глаза. Алина ненавидела, когда он так смотрел, совершенно серьезно, не скрывая раздражения. Будто все совсем плохо, будто он не видит выхода из ситуации. Обычно подобное выражение можно было прочитать на лице рокера лишь при разговорах о деньгах, точнее – о долге перед Даффом, а затем начал грустное повествование нейтральным тоном, словно пересказывая прочитанную в утреннем газетном выпуске статью, будто бы его совершенно не касалась эта история:

– В шестнадцатилетнем возрасте Пола влюбилась в неизвестного музыканта, гастролирующего по стране с группой... Я бы точнее сказал – бродяжничавшего по стране в компании таки же лузеров, как и он. Каким – то образом эти придурки умудрились прогулять все заработанные на редких выступлениях деньги, и им пришлось на пару месяцев задержаться в родном городе Полы. Тогда и состоялась злополучная встреча моих родителей, позже приведшая к появлению такого недоразумения, как я – слова сочились ядом. Несмотря на все попытки говорить отчужденно, было ясно, что Биллу нелегко дается этот разговор... черт, Алина сама была на нервах! Рокер опустил глаза, и продолжал говорить, разглядывая свои пальцы, не желая читать на лице девушки сочувствие.

– Я понятия не имею, как они познакомились, встречались ли какое – то время, ухаживал ли мой отец за ней... Знаю только, что Пола украла сбережения родителей и сбежала вместе с ним, а через несколько месяцев забеременела мной. Как я понял, папаша от перспективы обзавестись потомством в восторг не пришел, бросил ее где – то здесь – развел руками, словно имел ввиду не город своего рождения, а конкретно то место, где в настоящий момент был припаркован старенький шевроле – И продолжил покорять мир, но уже в одиночестве, а маман с горем пополам родила и тут же написала отказную. Папаша, узнав, что от проблемы удалось избавиться, простил Поле досадное недоразумение и вновь принял в гражданские жены. Несколько лет они действительно жили душа в душу, пока тот благополучно не скончался то ли от передоза, то ли от ран, полученных в пьяной драке, умудрившись перед смертью хорошенько подсадить жену на хэш.

Алина понимала, что он утрирует, но от этого легче не становилось. Билл рассказывал о страшных вещах, ужасных поступках, и несмотря на бесконечную любовь к людям, воспитываемую в ней и Кате с детства, у девушки не получалось оправдать родителей Билла даже в своих глазах, не то что подобрать слова для смягчения ярости их сына.

– Оставшись в одиночестве, женщина вспомнила, что не одна в этом мире, и отправилась на поиски своего чада, то бишь меня. Ее родители или не приняли ее, что неудивительно, или она побоялась к ним соваться, что тоже вполне предсказуемо. Понятно, что опеку над ребенком ей бы никто не дал, в ее – то состоянии, да и я уже жил у патронатных родителей, за что безмерно благодарен нашим законам.

– Боже мой – пробормотала Алина, изо всех сил борясь с желанием провести аналогию между жизнью Полы и своей собственной. – Бедняжка – наконец, прошептала она.

– Не думаю, что это именно то слово – Билл стрельнул взглядом на Алину, затем в окно – Как мне сказали, врачи гарантировали Поле печальный исход еще шесть лет назад, но та оказалась живучей, блин – скривил губы. – Я даже думать не хочу, чем она зарабатывала себе на жизнь. Хорошо хоть я единственный счастливчик в этом мире, продолжающий славный род неудачников – после меня Пола не могла больше иметь детей. При родах пошли какие – то осложнения – оказывается, я чуть не помер, еле откачали. Возможно, кстати, зря.

– Билл, пожалуйста, не говори так – Алина попыталась повернуть лицо парня к себе, он не дался, продолжая рассматривать кладбище из окна автомобиля, молчал. Через минуту продолжил:

– Боже, я так надеялся, что она не пережила мое рождение! – схватился руками за голову. – Лучше бы я не знал всего этого, лучше бы верил придуманным еще в детстве красивым сказкам! Знаешь, между детьми, с которыми я рос, постоянно шли соревнования – кто придумает самую красивую историю своего появления на свет. Помимо меня у миссис Вайс жило еще семеро детей так, что было между кем устраивать конкурсы – криво улыбнулся. – Воровали друг у друга друг у друга истории, выдавая за свои... дрались... Никто не хотел знать правду. Какого черта в этих больницах есть телики! Там такая нищета... – нахмурился и покачал головой, вспоминая – Все старое, замызганное, но, блин, TV со спутниковой антенной в каждой палате!

– Билл – Алина из последних сил боролась с нахлынувшим приступом жалости, понимая, что вот – вот сорвется и разрыдается у него на груди. Будто это все про нее, будто это ее появление не свет не хотели, ее бросили. Боже, вдруг стало так неловко, что у нее все хорошо, что она росла принцессой, ее обожали родные, прабабушки и родная сестра. Захотелось срочно позвонить деду и поблагодарить за все, сказать, как сильно она ценит их любовь и заботу.

– В общем, как я понял – переключился Билл – Музыкальный слух у меня от папаши, цвет глаз и волос от мамаши, а тяга к наркоте – от них обоих. Стоим друг друга! – снова психанул, ударяя кулаками по рулю. Алина осторожно погладила совершенно морально раздавленного парня по плечу, успокаивая. Никогда, даже после их страшнейших скандалов и истерик из – за наркотиков, он не выглядел настолько подавленным, опустошенным. Нет, так не должно быть! Алина привыкла опираться на его непоколебимую веру в себя, в свой талант, в их отношения, в излечение от зависимости, а теперь он как будто потерялся, а самое страшное было в том, что Алина понятия не имела, где находится выход.

– А фамилия у тебя папина? – робко возобновила разговор.

«Может, где – то сохранились записи выступлений? – думала она. – Не может быть, чтобы отец Билла был настолько плохим человеком, в каждом должно быть что – то хорошее».

– Нет – рокер истерично засмеялся, пугая девушку до дрожи в коленях – Об этом мне тоже рассказала девочка. Настал момент кульминации в этой истории! В общем, маман решила исповедаться перед смертью, найдя в лице... как там ее зовут... Не важно! Найдя в лице несчастной девочки свободные уши, благодаря чему я теперь все знаю. Итак, Пола – внимание – не знала настоящей фамилии своего избранника, поэтому оставила мне его псевдоним. Блестяще, да?

Он вопросительно уставился на Алину, у которой пересохло во рту. Может быть, правда, было бы лучше, чтобы женщина умерла, не успев рассказать правду?

– У тебя есть попить? – тихо прошептала Алина, умоляюще глядя на Билла. Она не знала, что ответить, она боялась, что он будет требовать комментариев. Билл усмехнулся, подавая начатую бутылку минеральной воды, Алина жадно отпила, обливаясь.

– Билл, ей просто не повезло в жизни – вздохнула Алина, понимая, что это не те слова, которые он бы хотел услышать.

Мужчина отмахнулся.

– Возможно, ты права, и все это бред человека, находящегося на грани между жизнью и смертью, мы теперь никогда не узнаем правду, но я почему – то верю, что все так и было. Что мой отец был подонком – нариком, бросившим беременную женщину, моя мать оказалась тупой шлюхой... Ладно, проехали – снова отмахнулся. По пунцовым щекам и горящему взгляду было понятно, что мужчина в бешенстве, и что они совсем не «проехали» эту тему. «Лучше молчать – рассуждала Алина – нет, обязательно нужно что – то сказать, но что?».

– Билл, но ведь это значит, что где – то существуют твои бабушка с дедушкой – ухватилась за новую идею Алина – Если она сбежала из дома, значит, где – то есть этот самый ее дом. Пола не упоминала, в каком городе родилась?

– Не факт, что они еще живы... да и что я им скажу? Появлюсь перед стариками точной копией урода, сломавшего жизнь их дочери. Не думаю, что они будут в восторге!

– Ты же сказал, что похож на мать...

– А в остальном? Алина, если я их найду, и они от меня откажутся... – покачал головой – нет, хватит с меня сюрпризов в этой жизни. Ладно, поехали, поглядим, что там за трущобы, служившие Поле домом. Посмотри адрес на визитке, в бардачке – Билл повернул руль, направляя автомобиль на трассу в сторону города.

Linkin park – A Place for My Head

Maybe someday I’ll be just like you, and

Step on people like you do and

Run away the people I thought I knew

I remember back then who you were

You used to be calm, used to be strong

Used to be generous, but you should’ve known

That you’d wear out your welcome

Now you see how quiet it is, all alone

I’m sick of the tension, sick of the hunger

Sick of you acting like I owe you this

Find another place to feed your greed

While I find a place to rest

Городок, в котором вырос Билл, оказался довольно милым и уютным; он располагался на одном из берегов полу высохшего притока реки Теннесси и давал кров и работу восьмидесяти тысячам человек. Чистые ухоженные улицы с расположенными на них симпатичными кафешками и маленькими магазинчиками представляли собой крохотный центр – визитную карточку города. Помимо упомянутого здесь можно было увидеть государственные учреждения, офисы крупных компаний, два кинотеатра и ночной клуб с громким названием “Галактика развлечений”. Как объяснил Билл, местные жители стремились к жизни и работе именно в центральном районе, пренебрегая тишиной и прочими прелестями спальных. Помимо ночного клуба к достопримечательностям Билл отнес зоопарк, в котором ни разу не был, пару музеев и театр – Ну, здесь даже спрашивать не потребовалось, естественно, на подобные развлечения у парня никогда не хватало времени.

Алина молча наблюдала, как вышеописанные признаки цивилизации остаются позади, а их автомобиль выезжает за пределы города. Здесь было не так красиво, но все еще терпимо. Машина ехала дальше. С каждой минутой пути Алина отмечала, что ухоженные дома попадаются все реже и реже, уступая место баракам и общежитиям. Вот и окраина, далее промышленный район, включающий в себя полуразрушенный завод, некогда являющийся градообразующим предприятием, множество металлических контейнеров-хранилищ и грузового транспорта.

Десять минут пути по пустой дороге увенчались успехом: вновь стали попадаться многоэтажные дома, правда, весьма потрепанные, с облезлой краской и грязными, кое-где выбитыми окнами.

«Как после войны»– пришло на ум Алине, вспомнившей фотографии из учебников по истории. Билл напряженно смотрел на дорогу, стискивая руль.

– Ты был здесь когда – нибудь? – спросила Алина, он неопределенно качнул головой:

– Пару раз. На самом деле нам повезло, что еще светло, – посмотрел на часы. – Вечером я бы сюда не сунулся, особенно с тобой. Этот район строился специально для рабочих гидролизного завода, но с тех пор, как тридцать лет назад предприятие развалилось, тут стали жить одни пьяницы и наркоманы. Напомни еще раз улицу?

– Строительная, дом 36.

– Ок – он указал нужный адрес в навигаторе, свернул в переулок, следуя указаниям прибора. Местные жители, кажется, не имели представления о мусорных контейнерах или такой профессии как дворник, – бутылки, пакеты и прочий мусор валялись прямо на дороге! Вместо зазывающих вывесок… ничего. Черт, Алина уже отвыкла от голых улиц, не украшенных баннерами или рекламными щитами. Им не встретилась ни одна парикмахерская, ни один супермаркет. Алина поежилась на своем сидении, нда, наверное, Билл прав, не стоило сюда ехать.

– Боишься? – криво улыбнулся он, наблюдая за выражением лица девушки, увидевшей, как кого – то вырвало прямо на тротуар. Алина поджала губы, не зная, что ответить, боясь обидеть правдой мужчину, сидящего рядом. – Я думал, что мне не повезло вырасти в патронатной семье, – он проводил взглядом шатающегося пьяного мужчину и приподнял брови, – мне очень повезло, – уверенно закончил.

– Вот он! – указала Алина на пятиэтажный панельный дом на четыре подъезда. Ничего примечательного, такой же, как и все остальные – серое убогое строение с кучей крохотных гостинок.

– Ага, вижу – Билл припарковал машину, огляделся – Хорошо, что она —посмотрел на шевроле, – Застрахована… Ну, я надеюсь на это. Идем?

– Да, давай.

Прохожих попадалось мало, им встретилась лишь вульгарно одетая пожилая женщина, курившая и попивающая пиво из пластикового стакана, и мальчишка, выскочивший из соседнего подъезда и пробежавший буквально в нескольких шагах от молодых людей, чудом избежав столкновения. Алина испуганно прижала к груди сумочку и поближе подошла к Биллу.

– Осторожнее, малыш. Давай руку —девушка не стала спорить ни с обращением, ни с предложением. В подъезде они обнаружили… общественный туалет. Джейн с отвращением закрыла нос рукавом, Макс последовал ее примеру. Под ногами взвизгнула кошка и пулей вылетела из подъезда, продолжая возмущаться уже на всю улицу.

– Твою мать! – бросил ей вслед Билл, поднимаясь выше. Жилище Полы располагалось на втором этаже, так что подъем был не длинным. Билл осторожно вставил ключ в замок и на секунду замер, услышав крики из соседней квартиры.

– Да пошел ты, ублюдок… – далее следовал поток крепких выражений, о существовании которых Алина даже не подозревала, по лицу Билла было видно, что парень тоже узнал что – то новенькое. Соседняя дверь резко распахнулась, —Макс быстро обернулся, пряча Алину у себя за спиной – на лестничную площадку, спотыкаясь, вывалился отвратительный на вид мужик, добавляя к запаху сырости нотки перегара и мочи. Он зажимал ладонью голову и пригибался, будто кто – то продолжал пытаться избить его. Не без помощи перил поднялся на ноги.

– Сука, ты еще будешь умолять меня вернуться! – невнятно взревел он, еле шевеля обветренными губами. Сальные волосы прилипли ко лбу, несвежая рубашка была расстегнута, а на штанах сзади красовалась крупная дыра, демонстрирующая замызганное нижнее белье.

Вторая участница драки не заставила себя долго ждать, через пару секунд появившись на пороге со сковородкой в руках. Бросились в глаза растрепанные, крашенные в дешевый желтый цвет, волосы, уже полгода нуждающиеся в осветлении корней, познавший жизнь некогда нежно– голубой махровых халат и рваные тапочки.

– Ага, щас! Вали, вали, тварь! – выразительно ответила на агрессию своего, видимо, мужа женщина. В квартире заплакали дети. —Заткнитесь, немедленно! – заорала она, но плач продолжался. Женщина бросила любопытный взгляд на парочку, застывшую у квартиры соседки, но вновь отвлеклась на детские крики, громко выругалась и захлопнула дверь, демонстрируя нежелание продолжать разговор с нерадивым мужем. Тот тем временем сплюнул на пол и с печальным видом побрел к лестнице. Не дойдя пары шагов до цели, он, оступившись, свалился по ступенькам вниз, кряхтя и поскуливая после каждого удара. Одной рукой Алина все еще цеплялась за спину Билла, другой прикрывала рот, опасаясь, что мужчина может сломать себе шею, но тот мужественно поднялся, жутко ругаясь и проклиная всех на свете, в том числе даже Господа Бога, и поплелся на улицу, прихрамывая.

– Так – выдохнул рокер – быстро смотрим и валим.

Не было даже мысли спорить с разумным предложением. Билл, не медля ни секунды, открыл дверь, и они прошмыгнули внутрь. Алина боялась, что в комнате кто – то будет, но нет, там было пусто. Она повернула замок, закрываясь, и включила свет. С минуту они молча рассматривали бессменные атрибуты нищеты: облезлую краску на полу и стенах, облупившийся, тысячу раз затопленный соседями потолок, старую железную кровать с истончившимся от времени матрацем и серым застиранным постельным бельем, кое – где протертым до дыр. Помимо кровати в комнате находился стол, кухонные шкафчики, одноконфорочная плитка, разбитое зеркало и шкаф без дверок. Алина отметила дверь в ванную комнату, но благоразумно решила туда не заглядывать – ей итак теперь хватит впечатлений на всю жизнь.

Девушка пораженно озиралась, не зная, что сказать, а Билл, засунув руки в задние карманы джинсов, прошелся по комнате, выглянул через запыленное окно на улицу, слегка раздвинув занавески. Брезгливо отряхнул руки и снова спрятал за спиной. Действительно, казалось, что просто дыша этим воздухом, можно испачкаться или заразиться; мысль о том, чтобы что-то здесь потрогать, приводила в ужас. Пахло чем-то затхлым и кислым. Небольшой зеленоватый коврик, самый новый и дорогой предмет обстановки, призванный, видимо, украсить комнату, был изрядно поеден мышами, запачкан чем – то темно – синим. «Нужно скорее здесь все осмотреть и уехать» – решила девушка, после чего подошла к кухонному столу и открыла шкафчик.

– Аай! – вскрикнула она, отпрыгнув, Билл быстро подошел. – Тараканы – прошептала Алина, указывая на разбегающихся насекомых. Билл, все еще поджимая губы, пожал плечами.

– Думаю, вряд ли что – то отсюда можно взять на память – пробормотал он, поднимаясь на носки и заглядывая на шкафчики.

По входной двери резко ударили, потом еще раз, принялись уверенно долбиться кулаками, обещая через пару минут выбить и так еле живую преграду.

– Эй, Полка, старая шлюха, ты дома? Открывай, это я, малыш Роб!

На секунду Билл впал в ступор, не ожидая настолько бесцеремонного обращения, но быстро пришел в себя, направился открывать дверь. Между тем крики продолжались.

– Я дверь нафиг выбью, открывай, дрянь! Я не с пустыми руками!!!

Больше всего в этот момент Алина опасалась, что Билл убьет незваного гостя. Лицо рокера выражало бесконечную злость и решимость отыграться на ком – то за свалившиеся на него знания.

– Любимый, пожалуйста, не надо! – прошептала она, протягивая к парню руку. Тот, не замедляя шага, удивленно на нее посмотрел, переваривая услышанное, после чего кивнул, подтверждая, что понимает, о чем просит девушка, и открыл дверь. На пороге стоял неопрятный мужчина в поношенной, но хотя бы не рваной, одежде. На вид – около тридцати лет, может моложе. В левой руке он сжимал полупустую бутылку дешевого портвейна. Гость Полы не без усилий перевел затуманенный алкоголем и черт знает чем еще взгляд на Билла – для этого мужчине пришлось задрать голову повыше.

– А ты кто такой? – возмутился он, заглядывая в комнату и ища хозяйку квартиры.

– Вы знали Полу? – спросил Билл, не давая ему пройти.

– Что значит «я ее знал»? – Мужчина попытался оттолкнуть Билла, но тот брезгливо отдернул руку, не допуская касания, отступил, пропуская пьяницу. Алина снова спряталась у Билла за спиной, не желая, чтобы мерзкий тип даже смотрел на нее.

– Я ее чертовски хорошо знаю! Где она? – возмущался он, прохаживаясь по комнате и заглядывая за шкаф и занавески, словно Пола могла где-то здесь прятаться.

– Пола умерла– спокойно сообщил Билл, изучая, как он уже понял, молодого любовника своей матери – Сегодня утром ее похоронили.

– **** – прошептал незнакомец, опускаясь на кровать. Пару минут испуганно хлопал ресницами, а потом… заревел! – Пола! Доконала тебя эта болезнь чертова! А я говорил, что лечить надо, говорил! А она все – «успеется, да успеется». Бедная моя Полочка! На кого же ты нас всех покинула! – вдруг вспомнил, что не один в этой комнате, посмотрел на Макса, вытирая неподдельные слезы. – А вы кто? Из полиции?

– Нет, родственники– туманно отозвался Билл, продолжая изучать гостя, рокера немало удивила реакция пьяницы на смерть Полы. Сколько же ему лет? Мужчина был до такой степени пропитан алкоголем, что определить точный возраст казалось невозможным, но судя по цвету волос и гладкому лицу – ровесник, возможно даже младше Билла. Рокер сжал кулаки и плотнее стиснул губы, борясь с очередным приступом гнева и презрения. «Подышать свежим воздухом» оказалось жизненно необходимым желанием, Макс не мог больше здесь находиться, ни минуты. Да он и не обязан! Его затошнило, стало мерзко – либо он уйдет прямо сейчас, либо убьет кого-нибудь.

– Слушай, парень, раз ты ее родственник, может, это – пьяница, видимо, смог справиться с чувствами и подумать о наболевшем – Подкинешь пару баксов, за упокой души выпить? – гость уставился на Макса, глазами наркомана, перед которым замаячили заветной дозой, умоляюще хлопая ресницами.

Билл, видевший это выражение лица сотни раз, причем иногда у своего собственного отражения в зеркале, еле сдерживал рвотные позывы. Он достал из кармана бумажник, бросил на стол купюру, схватил Алину за руку и бегом покинул сначала пределы квартиры, а потом и дома.

Оперся руками о капот автомобиля, тяжело дыша и пораженно качая головой. Не менее шокированная Алина стояла рядышком, переминаясь с ноги на ногу.

– Прости – прошептала она, безумно желая обнять рокера, но боясь сделать это.

– За что? – пробормотал он.

– Это я уговорила тебя поехать – обреченно прошептала она.