Текст книги "Stand My Ground (СИ)"

Автор книги: Lily Punk

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Объяснять ей все пришлось долго: она была крайне упрямой и до последнего зыркала на оробевших подружек, явно мысленно выцарапывая их глазенки, но, в конце-концов, сдалась перед ним, прекрасно понимая, что без своего квирка не сможет ничего ему противопоставить.

С ней, в принципе, все было в порядке, так что он решил отпустить ее, лишь дав строгий наказ держать язык за зубами и прийти в шесть вечера к старой сакуре. Девчонка и сама, несмотря на не особо доброжелательный видок, прекрасно понимала всю опасность ситуации для себя и потому не особо рыпалась.

После того, как она ушла, он обернулся к подружкам и устало выдохнул. Увидев то, как они мучаются, пытаясь встать, он подошел к ним и осмотрел Тори. Все было несколько хуже, чем он предполагал: кроме сломанной руки, она вывихнула ногу и теперь не могла ходить. Нет, понести ее не было для него чем-то проблемным, но спуститься с ней четыре этажа вниз по лестнице, почти не видя, что под ногами, обещало неплохо так потрепать нервишки. Делать было нечего, так что, осторожно взяв девчонку на руки, он пропустил Анко вперед и они пошли в медпункт, благо после окончания уроков в школе не было много людей, и никто не попался им на пути. Благополучно добравшись до места назначения, Кагами положил свою ношу на койку, с тяжелым вздохом, под удивленными взглядами врача и медсестры.

Легенда, придуманная ими, было до жути простой, но, как ни странно, в нее поверили и почти сразу принялись осматривать стонущую Тори. Видя, что все отвлеклись, он было хотел улизнуть, но его окликнула Фуу-сан – школьная медсестра.

– Казехая-кун! Твоя рука, – взволнованно пробормотала она, подойдя к нему. – Она вся в крови… – парень вздрогнул от ее прикосновения к почерневшей коже и одернул руку. – Что случилось? – спросила девушка, отведя взгляд от его окровавленного рукава.

– Это пустяк, – кинул он, попытавшись скрыть прорезь в рубашке, через которую виделся довольно глубокий порез, оставленный Ханабусой. – Даже не кровоточит уже. Наверное, поранился, пока нес Тори, – проговорил парень, понимая, что звучало неубедительно. – Можно я пойду?

– Я не могу отпустить тебя, пока не обработаю твою рану, – сказав это, Фуу-сан настойчиво потянула его к пустующей койке. – Снимай рубашку, – приказала она, вытаскивая бинты и перекись. – Давай, все равно она уже испорчена, – увидев то, что он все еще не выполнил ее поручения, медсестра строго глянула на него, сложив руки за бока.

– Хорошо, – кивнув, парень быстро расстегнул пуговицы и стянул школьную рубашку, чувствуя себя некомфортно от того, что она видела его руки.

Они были почти полностью покрыты ужасными шрамами от ожогов, и кожа на них была неприятно черной и грубой. Кагами ненавидел, когда кто-то прикасался к его рукам, а сейчас должно было случиться именно это. Напрягшись всем телом, он сидел и ждал, пока медсестра копалась в принадлежностях, рассматривая собственные пальцы, которые слегка покалывало от волнения. Когда, она наконец подошла к нему и коснулась руки, ему показалось, что он вспыхнет, как спичка, но он сдержался, перенеся неприятные процедуры мытья и перевязки. После того, как Фуу-сан закончила, он встал и хотел тут же сбежать, только она вновь не позволила ему этого.

– Оденься, Казехая-кун. Не можешь же ты ходить по школе полуголым, – хмыкнула девушка, кинув ему его рубашку. – Не забудь зайти на перевязку, – напряженно кивнув, он быстро оделся и вышел из медпункта, ощущая жар во всем теле.

Вытащив из рюкзака таблетки, он быстро закинул в рот две и побежал в общежитие. Ему срочно нужно было принять душ, иначе квирк выйдет из-под контроля до того, как лекарство подействует.

***

Сказать, что ребята удивились, увидев его в таком виде, когда Кагами завалился к ним в комнату в окровавленной рубашке и весь вспотевший, означало не сказать ничего. Они с открытыми ртами, пронаблюдали то, как он схватил полотенце и пошел в ванную, придя в себя только тогда, когда он громко хлопнул дверью. Переглянувшись между собой, парни пожали плечами и вернулись к своим делам: лезть к лидеру часто бывало опасным для здоровья, что оба давным-давно уяснили.

Где-то через час Кагами наконец вышел из ванной, выглядя хоть и лучше, чем до этого, но, все равно, неважно. Вытеревшись и нацепив на себя первые попавшиеся штаны, он вновь пошел в уборную, намереваясь перевязать опять закровотившую рану. С грехом пополам разобравшись с этим, парень вернулся в комнату и завалился на свою кровать, чувствуя то, как ноет все тело после всплеска квирка. Хотелось завалиться спать, но у него еще было много дел, так что, полежав с полчаса, Казехая медленно присел и лениво оглядел помещение, задержавшись взглядом на полу. Ребята, до этого пытавшиеся быть ниже травы, тише воды, смекли что к чему, и быстро принялись драить пол, под чутким надзором жутко привередливого лидера.

– Вытрите еще пыль до моего прихода, – кинул Кагами, надевая ветровку.

– Куда ты? – опасливо поинтересовался Такахаши, смотря ему в спину. – Что-то случилось?

– Ничего серьезного, – махнул рукой парень. – Скоро вернусь, – сказав это, он вышел, прикрыв за собой дверь.

Некоторое время после его ухода в комнате висело молчание, но, в конце концов, парни вернулись к своим делам. Если Казехая не хотел делиться своими проблемами, то они ни за что ничего у него не выпытают. Эта скрытность лидера казалась им странной, но они уже успели немного привыкнуть к ней, так что старались не обращать на это внимание.

***

Погода во дворе висела довольно прохладная, и Кагами, мельком глянув на часы, прибавил шагу, так как уже было шесть. Обычно, он никогда не опаздывал и предпочитал приходить на занятия раньше назначенного времени, но сейчас его самочувствие подвело. Повернув за здание школы, он быстро пересек давно неухоженный сад и прошел к меств встречи, опоздав всего на три минуты. Ханабусы еще не было, и он присел у корней дерева, несмотря на неприятную влажность после дождя, и краем сознания отметил, что штаны, скорее всего, придется постирать.

Вглядываясь в серо-голубое небо, он сидел, чувствуя пульсирующую боль в висках. Мысли в голове текли ужасно медленно, а глаза постоянно слипались. Он понятия не имел, сколько боролся с самим собой, но, в конце концов, его охватил лихорадочный сон.

Двое детей бегали по садику поместья, резвясь и играясь. Веселый смех не утихал ни на секунду, и наблюдавший за ними человек не мог скрыть довольной улыбки.

– Я принесу вам лимонад! – крикнул он им и пошел в дом.

Дети же даже не обратили внимание на его заявление и все так же бегали друг от друга, кружа вокруг молодого вишневого дерева.

Сузу-чан вырвалась вперед и постоянно оборачивалась к нему, дразня его и подгоняя. Пробегая рядом с раскидистым кленом, мальчик внезапно об что-то споткнулся и упал, больно ударившись головой о стоявшее вблизи дерево. Услышав его болезненный стон, девочка быстро подбежала к нему и присела рядом, подняв его голову и положив ее на свои колени.

– Кагами-кун! Ты в порядке?! Открой глаза!!! – взволнованно бормотала девочка, щупая его голову на предмет ранений.

– Сузу-чан… – выдохнул мальчик, с трудом приоткрыв глаза и вглядевшись в родное лицо.

– Ты заснул, Казехая, – проговорила она, отпрянув от него. – Кажется, ты видел плохой сон… – неуверенно прошептала девочка.

Медленно приподняв голову, парень уставился в знакомое лицо, пытаясь отогнать липкую пелену воспоминаний. Помассировав виски, он присел, чувствуя на себе ее взгляд, но не находя в себе сил заговорить с ней.

Молчание явно затягивалось, и единственным звуком, что доносился до их слуха, был легкий шелест листьев от прохладного ветерка. Слегка поежившись, Мина кинула на него выжидающий взгляд, но, казалось, что он вовсе и не здесь, а где-то далеко. Ее недавний спаситель выглядел сейчас крайне неважно: весь бледный, со странно блестящими глазами и неровным дыханием, а если прибавить к этому еще и то, что он заснул здесь и явно бредил, бормоча чье-то имя… он явно был болен, но почему? Утром он выглядел вполне нормально…

При очередном порыве ветра, мокрые волосы парня растрепались, и он раздраженно смахнул влажные пряди с лица взмахом руки. Заметив бинты, выглянувшие из-под его ветровки, она тут же напряглась, начав догадываться что к чему.

– Ты поранился? – тихо спросила Ханабуса.

– Ничего серьезного, – быстро ответил парень, одернув рукав. – Мне уже прочистили рану.

– Это ведь я? – он кивнул, и девочка продолжила: – У тебя есть головокружение? Может, галлюцинации?

– При чем тут это? – нахмурился Кагами.

– Скорее всего, я тебя отравила, – виновато выдохнула девочка. – Н-но я могу тебя вылечить! – быстро добавила она, заметив взгляд, которым он ее одарил.

– И? Как ты меня вылечишь? – спросил парень, недоверчиво оглядывая Ханабусу.

Девочка подпрыгнула и быстро выхватила небольшой ножик из заднего кармана, покраснев от того, как Казехая хмыкнул.

– Не принимай это на себя! Я всегда ношу его с собой, – попыталась оправдаться темноволосая.

– И применяешь, небось? – усмехнулся парень, и Мина сразу вспыхнула от его слов.

– К-конечно же нет! – воскликнула девчонка. – Да и, не твое это дело. Я порежу руку, и ты выпьешь моей крови. Все понятно?

– Крови? – переспросил Казехая и получил быстрый кивок. – А нельзя как-нибудь по-другому?

– Ну, если ты так хочешь попробовать на вкус мою слюну или ноготь… – протянула Мина, поигрывая ножиком.

– Кровь так кровь, – сдался парень. – Давай уж.

Довольно улыбнувшись, девочка сделала небольшой надрез на ладони и протянула руку к его лицу.

– Я скажу, когда нужно будет остановиться, – проговорила она.

Мимолетно кивнув, Казехая припал к ее ладони и стал пить, поморщившись от железного привкуса, наполнившего рот.

– Все, – сказала девчонка, спустя минуту. – Поздравляю с обращением! – улыбнулась она, но парень не оценил ее юмора.

– Когда твоя кровь подействует? – спросил Кагами, вытерев рот рукавом.

– Где-то через час, – ответила Ханабуса. – Кстати, теперь ты невосприимчив к моему яду.

– Какое счастье, – уныло проговорил парень. – Как-то мы отвлеклись. Ты ведь знаешь, зачем я позвал тебя сюда?

– Ты что-то потребуешь у меня за помощь, только я уже дала тебе своей крови.

– Уверена, что это соизмеримо? – девочка пожала плечами, и он усмехнулся, продолжив: – Тебя бы не выпустили отсюда, узнай все, что ты напала на Тори, а уж если бы я не остановил тебя… Скорее всего, ты разорвала бы Анко на кусочки, – ее лицо мрачнело с каждым сказанным им словом, а, под конец, она вообще отвела взгляд.

– Что тебе надо? – после некоторого молчания кинула Мина, выглядя крайне напряженной.

– Никогда не забывай, кто именно помог тебе, а пока… – встав с холодной земли, он подошел к ней. – Мне от тебя ничего не нужно.

– Но будет, не так ли? – спросила она, посмотрев прямо ему в глаза.

– Даже не знаю, – пожал плечами Казехая. – Может, когда-нибудь… – сказав это, он пошел обратно, напоследок задержав взгляд на ее лице. – Я пойду, и ты не задерживайся. Пока, Ханабуса.

Лишь уйдя подальше от сада, он позволил себе упасть на мерзлую землю. Его всего скручивало, казалось, что голова лопнет от подскочившего давления крови, а тело его сгорит и обратится в пепел. Хрипя и цепляясь пальцами о ткань рубашки на горле, он пытался ослабить давление на горло. Сделать свободный вдох не получалось, и, с каждым мигом, становилось только хуже.

В тот момент, когда перед глазами потемнело, и руку обожгло пламенем, ему удалось сорвать пуговицу, и он сделал судорожный вдох, и его вырвало. Рвотный позыв все не хотел прекращаться: Кагами опять задыхался, захлебываясь желчью вперемешку с кровью от прокушенной губы и все корчился, пытаясь успокоить взбунтовавшееся от антидота тело.

Он совершенно не представлял, сколько пролежал там, не чувствуя ничего, кроме всепоглощающей боли, но, в один момент, до его слуха стал доноситься тихий шелест листьев, а глаза, бездумно уставившиеся в почерневшее небо, осветил лунный свет, заставивший его зажмуриться. С трудом сев, парень огляделся вокруг, стараясь не задерживаться взглядом на кровавой лужице, уже начавшей впитываться в землю. Закатав рукав ветровки и рубашки, он развязал бинты и уставился на вновь открывшийся порез, из которого продолжала течь черная кровь. Поморщившись, он провел пальцами по ране и вздрогнул, ощутив странный жар.

До того, как он успел понять, что произошло, на его руке вспыхнул ровный огонь. Оцепенев, Кагами жадно вглядывался в его очертания, видя в извивающихся синих языках пламени собственное отражение. Словно во сне, он медленно подвел руку с огнём и прижал ее к ране на предплечье, прижигая ее. Очнулся он от отрезвляющей боли и тут же на рефлексе взмахнул рукой, как учил отец, потушив пламя.

Дыша через раз, Казехая смотрел на собственные руки и не мог заставить себя успокоить загнанно бьющееся сердце. Это чувство… приятное тепло, разливающееся по всему телу и сосредоточившееся в его руках – он не ощущал его так давно… С того самого дня, как сжег собственный дом.

Сжав руки в кулаки, парень схватил с земли бинт и быстро обвязал им обожжённый участок предплечья, стиснув зубы от того, как неприятно ныла рана. Поправив рукав ветровки, он встал и хотел уже пойти в общежитие, но, услышав тихий треск, остановился и стал вглядываться в темноту ночи, почти сразу разглядев знакомую фигурку.

– Довольна? – хрипло спросил он, смотря прямо в блестящие голубые глаза.

– Более чем, – улыбнулась девочка, подойдя ближе к нему. – Правда, ты корчился не столь долго, как остальные, но и так сойдет.

– Не думай, что я не знал об этом, – процедил Казехая, вызвав усмешку на красивом девичьем лице.

– Не сомневаюсь, – проговорила темноволосая, проведя рукой по его подбородку. – У тебя лицо в крови… Скажи, ты оставил эти ожоги своим квирком?… – прошептала девчонка, посмотрев прямо ему в глаза.

– Хочешь такие же?… – тихо спросил парень, смотря в ее глаза, с расширившимися зрачками. – Я бы разукрасил твое лицо, но… – отведя взгляд, он отошел от нее на шаг, смахнув ее руку с лица.

– Уходишь? – разочарованно выдохнула девочка, не сводя глаз с его спины. – Спокойной ночи, Кагами-кун! – крикнула она, но ответа не последовало.– И все же, какое красивое у него пламя… – прошептала она и тоже ушла с полянки.

========== Глава V ==========

***

На следующее утро он проснулся с ужасным настроением. Поднявшись с кровати, парень медленно пошел в ванную, чувствуя легкое головокружение. Увидев свое отражение в зеркале, Кагами устало выдохнул и открыл воду. Видок у него, конечно, был потрепанный после вчерашнего – этого нельзя было отнять, но чувствовал он себя почти нормально.

Вечером, завалившись в комнату, парень явно испугал ребят своим видом: Сакурода даже хотел позвать врача, только Казехая не позволил ему этого, попросив принести таблеток. Не рассказать им, что с ним произошло, он уже не мог, так как это оставило бы слишком много вопросов, и потому, слегка придя в себя после душа, он начал говорить. Реакция парней постоянно сменялась, а под конец, они оба были возмущены до глубины души и требовали отмщения, но, ему удалось остудить их пыл.

Между словом, Кагами так же упомянул о сегодняшней встрече с таинственным человеком, сразу же заставив их позабыть о Ханабусе. Тут же посыпалась целая куча предположений о том, кем мог оказаться этот человек: Райто настаивал на прекрасной учительнице из младшей школы, вспомнившей об ученике, а Юске на древнем дедушке, давным-давно поссорившимся с его матерью и только сейчас узнавшем о существовании внука. Казехая не стал слушать их болтовню, и после рассказа лег спать, почти сразу заснув крепким сном, без каких-либо сновидений.

Была суббота, ребята спали, и потому он смог спокойно переодеться и пойти на пробежку. Это его явно взбодрило, так что, вернувшись обратно, парень мог сказать, что чувствовал себя вполне нормально. Встречу директор назначил на двенадцать часов, и у него еще было время, которое он решил посвятить отдыху. Просто полежать, ни о чем не думая, ему удавалось нечасто, и сейчас он полностью насладился этим приятным чувством безделья, ощущая полное спокойствие перед ответственной встречей. Когда на часах было одиннадцать, Кагами начал медленно одеваться и даже попытался причесаться, помня слова Миямото-сан, но, в конце концов бросил это гиблое дело, оставив все как есть.

Дорогу до кабинета директора он прошел без единой мысли в голове и вообще понял куда и зачем пришел лишь тогда, когда постучал в дверь. На него сразу же нахлынуло волнение, и парень немного помялся, услышав приглашение и не решаясь войти. Переборов собственный страх, он надавил на ручку двери и вошел в просторное помещение, обрадовавшись тому, что пока Ватанабе был один.

– Здравствуйте, директор, – вежливо поклонился парень, встав перед письменным столом, за которым сидел мужчина, одетый в строгий синий костюм.

– Здравствуй, Казехая-кун, – кивнул он. – Присаживайся, – после того, как парень сел, он спросил: – Ну, как твоя учеба?

– Все хорошо, спасибо, – ровно ответил Кагами, пытаясь не выдать свое волнение.

– Ты, наверное, гадаешь, кто пришел навестить тебя? – тонко улыбнулся директор. – Думаю, будет лучше, если вы познакомитесь, – сказав это, он встал из-за стола и, подойдя к двери, распахнул ее. – Заходите, – проговорил мужчина и отошел на шаг, позволяя человеку пройти.

Кагами даже не понял, когда успел встать со своего места, но это было последним, что заботило его в данный момент. Застыв каменным истуканом, он напряженно смотрел на вошедшего: это был достаточно высокий молодой человек, на вид, не старше тридцати; темноволосый и бледный, он носил черный костюм и выглядел как типичный карьерист.

Войдя в кабинет, он едва ли кивнул директору и сразу впился взглядом в Кагами. Гляделка между ними продлилась с секунды пять, и за это время он мысленно отметил, что у него зеленые глаза. Пожалуй, это могло бы продлиться еще долго, но тут мужчина широкими шагами пересек комнату и застыл прямо перед ним.

– Сын Нишины… Кагами, верно? – взволнованно спросил он. Казехая смог лишь кивнуть и тут же оказался в неловких объятиях человека, откуда-то знавшего его мать.– Я думал, ты умер… – выдохнул мужчина, вновь посмотрев ему в лицо. – Эти шрамы… Чертов квирк Энджи… – процедил он, стиснув зубы. – Моя милая сестра… он погубил ее и тебя… – в этот момент к Кагами наконец вернулся дар речи, и он заговорил, запутавшись в потоке информации, навалившейся на него.

– О чем вы? Откуда вы знаете мою мать? – когда человек уже хотел ответить, директор положил руку ему на плечо, остановив его.

– Не все сразу, Канаме-сан. Вы запутаете мальчика, – проговорил он с легкой улыбкой.

– Да, вы правы, Аои-сан, – одернув пиджак, быстро кивнул темноволосый. – Прости, что забыл представиться. Мое имя – Казехая Канаме, я брат твоей матери и твой дядя, – сказав это, он поклонился и стал ждать его ответа.

– Дядя?… – переспросил парень, не веря собственным ушам.

– Да, Кагами-кун. Ты не знаешь обо мне, потому что я был в ссоре с сестрой и не общался с ней долгие годы, – разъяснил мужчина.

– Это правда? – нервно спросил он.

– Д-да. Если бы не Ватанабе-сан, я не узнал бы о том, что ты жив. В храме, где похоронена Нишина, было надгробие с твоим именем, и я даже предположить не мог, что ты можешь быть жив… – быстро проговорил Канаме-сан.

– Ч-что вы имеете ввиду? – осев на стул, выдохнул парень.

– Позволь мне взять слово, – сказал директор, попросив Казехау так же сесть. – Ты ведь помнишь Санаду-сана? – парень мимолетно кивнул. – Когда ты попал в больницу, он был твоим лечащим врачом. Надежды на выздоровление почти не было, и твой отец подписал отказ от родительских прав, – увидев взгляд, которым его одарил Кагами, он продолжил: – Когда же ты очнулся, то план Санады был близок к краху, а учитывая то, что Старатель уже все подписал и сделал огромное пожертвование больнице, он не хотел терять деньги. Потому он и внушил тебе, что твои воспоминания были ложными и запихнул сюда, чтобы ты был под его постоянным контролем.

Выслушав слова директора с безэмоциональным лицом, парень вдохнул и выдохнул, сжав кулаки.

– Вы хотите сказать, что я не сумасшедший? – медленно спросил он и, получив кивок, прикрыл глаза. – У вас есть доказательства?

– Канаме-сан, вы говорили, что у вас есть семейная фотография, – проговорил Аои-сан.

– Да… – выдохнул дядя, вытащив из внутреннего кармана пиджака небольшой конверт. – Нишина присылала мне каждый год их. Правда, зная мою нелюбовь к Энджи, она не делала общих с ним фотографий, но на одной из фотографий есть и он, – сказав это, он протянул Кагами конверт, который тот открыл дрожащими от волнения пальцами.

Высыпав его содержимое на свои колени, он схватил первую попавшуюся фотографию и застыл, увидев счастливо улыбающуюся мать, которая прижимала его, маленького, к груди. Перевернув фото, он увидел дату. Значит, здесь ему три года. Аккуратно отложив ее, парень взял другую и так просмотрел еще четыре фотографии, пока не остались последние две. Взяв ту, что лежала поверх другой, Кагами с трудом смог сдержать слезы, подступившие к глазам.

Он помнил тот день так, будто это было вчера. Его поступление в школу… Мама держит его за руку, а отец стоит сзади нее, выглядя как всегда отстранено, а по другую сторону от него Сузуме, которая попала в кадр случайно…

Выронив фотографию, он опустил голову и зарылся пальцами в волосы, больно дергая их. Значит, все это время он жил во лжи… В горле встал комок, и парень не мог сделать вдох, чувствуя, что задохнется от эмоций, наполнивших душу. Было больно и обидно так, что хотелось разрыдаться и искать успокоения в теплых объятиях матери, но он не мог позволить себе подобную слабость. Медленно подняв взгляд на выжидающего директора и Казехаю-сана, Кагами задал лишь один вопрос:

– Зачем? – голос дрогнул, но он смог сдержать слезы, напрягшись всем телом.

– Энджи давно тяготел из-за Нишины и завел себе жену на сторонке. Ему было только выгодней от того, что умрешь, – процедил Канаме-сан, сверкнув глазами.

– Жена? – едва слышно выдохнул парень, уже не до конца вникая в смысл услышанных слов.

– Он женился на ней в то время, как еще был женат на Нишине. У него от нее четверо детей, – кинул мужчина, положив руку ему на плечо. – Тебе трудно слышать все это, но ты имеешь право знать, Кагами, – Казехая поднял на него бездумный взгляд и молча слушал то, что он говорил. – Я пришел бы за тобой раньше, но мне пришлось быть осторожным, так как Энджи все еще следит за мной, боясь того, что раскрою тайны его прошлого. Если бы Аои-сан не связался со мной…

– Я сразу заподозрил неладное, когда прочитал досье Казехаи-куна, а, зная о темных делах Санады, мне не стоило особого труда сложить все вместе и понять, что якобы умерший сын Старателя – это Кагами, – проговорил директор.

– И? Что теперь?… – внезапно подал голос парень. – Вы пришли сюда, перевернули весь мой мир, и что вы предлагаете мне дальше делать? – спросил Кагами, чувствуя начавшую бурлить в груди злость.

– Я хочу забрать тебя к себе, – проговорил Канаме-сан, сильнее сжав его плечо. —Если ты, конечно, хочешь этого.

– Вы говорили, что мой отец следит за вами, – хмуро начал парень. – Разве он не поймет, кто я?

– Я усыновлю тебя, но тебе придется некоторое время жить одному, – разъясни мужчина – Конечно, я буду навещать тебя.

– Хорошо, – кивнул Кагами, после недолгой паузы. – Я согласен. – сказал парень, подняв взгляд на дядю.

– Я очень рад, – серьезно проговорил Канаме-сан. – Сколько времени займет оформление документов, Аои-сан? – спросил он, повернувшись к директору.

– Около двух недель, – ответил тот. – Мы обязательно сообщим вам, когда все будет готово.

– Могу я идти? – подал голос Кагами. – Я не особо хорошо себя чувствую, хотелось бы пойти в медпункт.

– Конечно, – кивнул дядя, переглянувшись с директором. – Нам еще есть, что обсудить с Аои-саном, но потом я обязательно посещу тебя там, – парень равнодушно кивнул на слова дяди и, поклонившись, ушел, оставив их наедине. – Не очень-то он рад мне, – недовольно хмыкнул мужчина, приняв бокал с виски, протянутый другом.

– Ну, знаешь ли, у него шок, – проговорил директор, отпив немного.

– И все же, ты уверен, что он безопасен? – недоверчиво спросил Канаме, откинувшись на спинку стула.

– Да, он достаточно стабилен, – кивнул Ватанабе. – Как видишь, он не проявил признаков агрессии во время беседы.

– А что насчет его квирка? Мне не нужно, чтобы в один день меня сожгли, – фыркнул мужчина.

– Для того, чтобы проблем не возникло, я пришлю доктора, который будет следить за его состоянием. Думаю, ты сможешь найти пустырь, где он сможет немного потренироваться, – хмыкнул директор, внимательно наблюдая за нервным другом.

– Будет жаль, если он не справится, – проговорил Казехая, устало прикрыв глаза.

– Поверь, все пройдет гладко, – заверил его мужчина, наливая себе еще. – С должной подготовкой и мотивацией, он сможет победить его.

– Поверю тебе на слово, – вяло ответил Канаме. – Нужно будет сказать Хараде, чтобы он приглядывал за ним.

– Ну, до этого еще есть время, а пока… – протянул директор, вытащив из ящика папку. – Нам нужно подписать соглашение, – с улыбкой проговорил он, протянув ее Казехае.

***

Выйдя из кабинета директора, он пошел по пустому коридору, не разбирая дороги. Единственной мыслью, бившейся в голове и заполнившей все сознание, была правда, раскрывшаяся перед ним. Отец… человек, которым он всегда восхищался, который заботился о нем, был для него строгим, но справедливым учителем, бросил его на пороге смерти, отказался от него и ушел к другой семье. Ему не хотелось в это верить, но парень понимал, что врать Канаме-сану не было смысла.

Эта мысль съедала его изнутри, казалось, что он сейчас попросту испепелит самого себя: несмотря на таблетки, выпитые им с утра, Кагами чувствовал пламя, бурлившее где-то в глубине души, взъяренное и черное. Но самым ужасным было осознание того, что отец делал все это в то время, пока счастливо жил с ними. Мама… она так любила его, а он… о-он…

Стиснув зубы, парень открыл первую попавшуюся дверь и вбежал в помещение, оказавшееся подсобкой. Быстро прикрыв дверь, он сполз на пол и наконец дал волю накопившее боли и злости. Аномально горячие слезы катились по щекам, оставляя на них саднящие следы, но он едва ли обращал на это внимание, захлебываясь от ненависти ко всем на свете и, прежде всего, к отцу.

Как он мог так поступить с ними? Мама верила ему, и он предал ее доверие, просто вычеркнув их из своей жизни. Когда он стал таким? Кагами не знал, да и, не было это теперь важным после всего, что произошло.

Почти шесть лет он жил в заблуждении, считая свое прошлое выдумкой детского сознания, и теперь понимал, что не так уж и далек был от правды. Вся его жизнь строилась на сладкой лжи, и он жил в ней, радуясь каждому мигу, проведенному с отцом и матерью, но, в один миг, его мир разрушился, и вот, теперь он стоит лицом к лицу с горькой и неприглядной правдой, сломленный и почти обезумевший. Что ему остается? Стоило ли влачить бессмысленное существование или же покончить со всем этим здесь и сейчас, исполнив желание отца? Ведь он умер там, в спальне матери, уже давно…

«Живи…»

Один раз он уже умер и воскрес, что ему стоило пройти через это еще раз?

Ничего…

Все это время он неосознанно продолжал следовать пути, показанному отцом, но теперь это уже не имело смысла.

Он сожжет все до тла и возродится вновь, но уже не собой, а кем-то совершенно другим, лишенным всего и живущим лишь из-за желания матери, любившей его когда-то.

========== Глава VI ==========

***

На темном пустыре, едва освещенном тусклым светом от фонарей, находились двое людей. Один из них стоял чуть поодаль от другого и пристально наблюдал за его движениями, будучи готовым остановить паренька, если что-то пойдет не так.

Шприц в шею – как сказал врач, или можно по старинке – просто ударить в затылок, но лучше не вредить пацану – Казехая ведь не доплатит и плевать ему, что он рискует жизнью, следя за его новоприобретённым племянником. Огня Харада боялся мало: одежка на нем была соответствующая, но шрамы у Казехаи-младшего были довольно красноречивыми, и он не мог быть уверен в том, что покрытие выдержит, а уж, если пацан ненароком спилится, то будет вообще пипец.

Прошло где-то с месяц, как Канаме припряг его к «приглядыванию» за племянником, которое, по сути, было слежкой: было видно, что он ждет всяческого подвоха от него и потому боится оставлять его наедине, что, по мнению Ватару, было вполне оправдано. Ему Кагами показался странным: было в нем что-то, что настораживало, и хотя тот вел себя сдержанно, за его маской равнодушия Харада видел, по крайней мере, психа. Он был практически уверен в своем видении: уж слишком спокойно себя вел племянник начальника так, будто его ничего не волнует, а это было верным признаком шизанутости, хоть пока и тихой.

Впрочем, Харада старался особо не вникать в суть, так как прекрасно понимал, что мальчик – лишь еще одна пешка в руках Казехаи, такая же, как и он сам, разве что, только с одним различием – более дорогая и нужная боссу для очередного дела. В то, что Канаме внезапно воспылал к пареньку родственными чувствами, он, естественно, не верил ни на грош, да и, не сказать, что тот пытался показать обратное: видя полный пофигизм племянника по отношению к своей персоне, он перестал корчиться, выделываясь перед ним, что не могло не радовать Ватару, которому было особенно противно видеть недоделанные эмоции на сухом лице босса.

Так и получилось, что он целый месяц работал нянькой для тринадцатилетнего пацана, и работенка эта, надо сказать, была до жути скучной. Сам его подопечный едва ли высовывался из квартиры, выделенной ему дядей, а даже когда делал это, то лишь затем, чтобы попросить его купить ему еды или же очередную газету про новости мира героев: сам он пока был под домашним арестом, да и, Харада как-то сомневался в том, что тот пошел бы куда то, даже если бы мог свободно передвигаться. Единственным человеком, регулярно приходившим туда, был врач, который следил за состоянием паренька и каждый раз выписывал ему все меньшую дозу, пока два дня назад, наконец, не сказал, что курс окончен и что теперь использование квирка должно пройти гладко. Канаме был жуть как доволен, узнав об этом, и сразу же распорядился устроить испытание, но сам подопытный почти не проявил активности по этому поводу и все так же сидел, не высовываясь из квартирки и накручивая приличный счет за электричество и интернет.