Текст книги "Ты моя жизнь (СИ)"

Автор книги: lightORdark

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

  -Давай вместе?– прошептала я, но в ответ лишь шум колёс. Крупная слеза проделала путь по моей щеке, разбиваясь о перила. В молчании всё ещё дожидаюсь ответа, прекрасно зная, что его не последует, поэтому, досчитав до трёх, закричала. Мой крик быстро перешёл в рыдания, от силы которых я согнулась пополам. Когда удалось сфокусировать взгляд, замечаю, что стою на середине лужи, а мои кроссовки полностью промокли. Меня в тот момент вовсе не интересовала простуда, которая точно настигнет в такой холод с мокрыми ногами, куда интереснее было собственное отражение в прозрачной луже, отображающей облака и замученное серое лицо. Тут же навеяли события прошедших трёх дней...

***

  Я не чувствовала ни страха, ни боли, я ничего не чувствовала, кроме мягкости под своей головой. Хотелось поднять руку, коснуться этой мягкости, но не было сил на такую мелочь. Меня, точно губку, выжали и выбросили, а куда – я не знала. Хотелось открыть глаза, осмотреться, но века не поднимались, их будто налили свинцом – настолько мне казалось всё тяжким. Неожиданно услышала тихий стон, только после поняла, что стон мой собственный. Стон беспомощного человека, который мечтает только об одном – узнать что произошло.

  -Ника?– знакомый, до головной боли знакомый голос, но я не в состоянии определить, кто именно зовёт меня, но радовало одно – я чувствовала прикосновение к своей руке. Чувствовала, как что-то сжимает мои пальцы, и постаралась сжать в ответ. Послышался тихий вздох облегчения, который издал незнакомец, стоило мои пальцам согнуться.

  -Теперь всё будет хорошо,– вновь зашептал голос, но я ему не верила. Как может быть всё хорошо, когда мне настолько плохо? Мои губы не шевелятся, не способны запротестовать, рассказать о боли, пульсирующей в затылке и в руке, в районе локтя. Через силу пытаюсь разлепить веки, но стоило мне увидеть полоску света, как я со стоном проваливаюсь в туман, в неизвестность. Всё произошло быстро: в один миг я падаю, в другой вновь способна чувствовать. Та же мягкость под головой, что-то с не меньшей силой сжимает мои пальцы. Кто-то рядом, и кто-то не собирался меня покидать. Значит, ждут дома, хотят, чтобы я вернулась, но силы не возвращались. Непроизвольно, думая, что такая простая вещь, как моргнуть, мне не под силу, открываю глаза, со стоном встречая яркий свет.

  -Ника!– опять этот голос. Почему он такой взволнованный, ведь недавно говорил, что всё будет хорошо? Или я так долго подала в темноту, что его прогнозы о будущем изменились? Я ошиблась, когда думала, будто меня окружает яркий свет. Мой взгляд всего лишь встретился с белоснежной стеной, но разве стены бывают расплывчатыми? Кто-то коснулся моей щеки, но мне не хотелось, чтобы незнакомец так вольничал со мной.

  -Где я?– мои мысли были озвучены хриплым, натянутым, точно струны гитары, голосом.

  -Ты в больнице. Боже... Надо позвать врача.

  Я не отпустила говорившего, сильнее сжав его пальцы, которыми он прикасался ко мне, не сильно, конечно, но Голос подчинился и не ушёл.

  -Нет,– неужели я способна говорить таким голосом?– Где я?

  -Ты в больнице, Ника.

  Кажется, уже задавала этот вопрос и получала ответ. Из моей груди вырвался нечеловеческий звук, когда пыталась привести спутавшиеся мысли в порядок. Что делаю в больнице?

  Неожиданная волна воспоминаний взбунтовала спокойное море – моё подсознание, и глаза распахнулись ещё шире. Яркий свет фар, тяжесть тела, тела моего друга, который навалился на меня, прикрыл собой...

  -Антон,– что-то влажное ощутила на своей щеке,– Где Антон?

  -Ника, тебе лучше...

  -Он в больнице? С ним всё хорошо?

  Удаётся сфокусировать взгляд на говорящем, но пелена слёз не даёт шансов узнать, кто держит меня за руку:

  -Он в больнице,– подтвердил Голос, и я мигом успокаиваюсь. Он в больнице, и врачи – специалисты ему помогут, как и мне. Слышу ещё один звук, похожий на скрежет открывающейся двери.

  Кто-то вошёл в палату, и каждый шаг вошедшего отдавался громким стуком. Наверное, медсестра.

  -Ника, вы очнулись,– женщина наклонилась ко мне, приподнимая мои веки. Что, чёрт возьми, она делает? Разве непонятно – мне больно.

  -В следующий раз зовите сразу же меня,– предупредила медсестра, обращаясь к молодому человеку,– Сколько времени она в сознании?

  -Около десяти минут.

  -Ника, как вы себя чувствуйте? Вас не тошнит?

  -У меня очень болит рука,– когда из моего поля зрения исчезло лицо медсестры, взволновалась,– А как себя чувствует Антон? Что у него болит?

  -Антон?– переспросила женщина, на что я, забывшись, закивала и тут же об этом пожалела:

  -Со мной в машине был мой друг. Его Антон зовут. Как он?

  -Мне очень жаль, Ника, но он погиб на месте.

  'Погиб, погиб, погиб...'– эхом отдавалось в моей голове, отчего она ещё сильнее заболела. Антон, который проявлял ко мне внимание, доброту и ласку, который никогда меня не предавал, не обижал или как-нибудь задевал. Антон, который в минуты моего одиночества всегда был рядом.

  -Как погиб?– прошептала я, представляя перед собой худощавого парня, на губах которого играла забавная улыбка, а глаза с задорным блеском поблёскивали, сквозь стёкла очков. Как он мог погибнуть?

  -Вам нельзя плакать,– предупредила медсестра, но было уже поздно. Слёзы превратились в ручеёк, сбегающий по моим щекам, пропитывающийся в белую больничную сорочку.

  -Ника, успокойся,– молодой человек прикоснулся к моему лицу, стирая слёзы, хлынувшие с новой силой. Если это Саша, если он прикасается ко мне, то это будет последней каплей.

  -Всё из-за тебя!– прохрипела я, протягивая свою руку к мужчине,– Ты во всём виноват!

  Неожиданно почувствовала укол, а после тёплая жидкость проникла в холодное тело. Мне хотелось ударить зеленоглазого, вырвать свою руку из его цепких пальцев. Из-за него погиб дорогой мне человек, человек, который, в отличие от него, никогда не заставлял меня плакать!

  Чёрные точки образовали круг перед глазами, который с каждой моей попыткой проморгать наведение, увеличивался. Последнее, что я видела, перед тем, как вновь упасть в темноту, это лицо молодого человека, оказавшимся не Александром.

  Моё пробуждение было столь же резко, как и уход от реальности. Медленно открываю глаза, второй раз созерцая белую стену, и перевожу взгляд на молодого человека, неподвижно сидящего с каменным выражением лица. Это точно не Александр, которому свойственны резкие скулы, выразительные глаза с необыкновенным зеленоватым блеском. Этот мужчина был мягче внешне, и как я помню, характер его был покладист. Уж за четыре года мне стало известно про него почти все, какие продукты вызывают у него аллергическую реакцию, какие фобии преследуют его по жизни и не дают оставаться одному в темноте. Я всегда смеялась, когда приходила к нему домой, а во всех комнатах был включен свет. Лишь со мной он способен находиться в кромешной темноте.

  -Антон мёртв,– почему-то слёз не было, наверное, если бы я захотела заплакать, у меня бы не получилось,– Это правда?

  Андрей вздрогнул от моего голоса и быстро прильнул к больничной койке:

  -Ты очнулась,– с облегчением пробормотал он, после чего кивнул на мой вопрос.

  -Я его любила,– отвожу глаза в сторону, вспоминая улыбчивое лицо парня,– Он был хорошим человеком и лучшим другом.

  -Хоть я и не был знаком с ним лично, но я сожалею.

  -Что ты здесь делаешь?– я с трудом узнавала свой голос, который звучал так, как мог бы звучать голос наговорившего несколько дней человека.

  -Я, как только узнал об аварии, сразу же приехал к тебе. Пока тебе не станет лучше, я хочу быть рядом.

  Молодой человек выглядел усталым, лицо припухшим от бессонных ночей. А если мне не станет лучше, что тогда?

  -Как ты узнал про аварию?

  -Долго рассказывать,– отстранёно качнул головой Новицкий,– Как-нибудь потом.

  -Если верить этой штуке,– характерно перевела взгляд на прибор, стоявший неподалёку от кровати и изредка издававший звук,– Времени у нас предостаточно, а там будь что будет.

  -Давно начала увлекаться чёрным юмором?– улыбнулся Андрей, улыбку которого вызвала желание улыбнуться в ответ.

  -Жизнь сама по себе чёрный юмор,– видя, что он колеблется, спросила ещё раз,– Так ты расскажешь?

  -Не знаю, известно ли тебе или нет, но у моего отца и Сафронова был давний конфликт.

  -Из-за Саши Олег Николаевич потерял большие деньги,– да, я прекрасно это помнила.

  -Верное. Как известно, мой отец не любит, когда его подставляют. Недавно он узнал, что компания Сафронова процветает, а сам Сафронов не знает, куда деваться от своих миллионов. Тогда-то мой отец решил действовать. Благодаря ему компания Александра приблизилась к краху,– молодой человек бросил на меня странный взгляд, явно не решаясь о чём-то говорить.

  -А что сделал Саша?

  -Он организовал покушение на моего отца, но у него ничего не вышло.

  Я прикрыла глаза. Мне бы стоило удивиться, но что-то мне подсказывало – сними розовые очки раньше, всё стало бы мне давно известно.

  -Дай-ка угадаю – Олег Николаевич решил в ответ убить меня? Думал, это причинит боль Александру?

  -Нет, конечно,– Андрей схватил меня за руку, сжав пальцы,– Отец хотел, чтобы пострадал Сафронов, но кто же знал, что в машине окажешься ты и Антон?

  -Саша,– убито промолвила я,– А Саша мог узнать заранее о планах твоего отца?

  -Нет,– молодой человек удивлённо на меня посмотрел,– Ты думаешь, если бы Сафронов всё знал, то позволил бы сесть тебе в автомобиль?

  -Я уже ничему бы не удивилась.

  -Прости меня.

  -За что?– насколько это было возможно, выдавила из себя улыбку,– Ты ни в чём не виноват. Это дела Александра и Олега Николаевича, в которые оказалась втянута и я. Андрей старался продолжить разговор на свободные темы, рассказывал о своём путешествии в Сан-Франциско. Не знаю, помнил ли он о том, что в Сан-Франциско мы должны были ехать вместе, но из-за моей бурной страсти к Александру, совместное путешествие пришлось отложить навсегда. Я очень сомневалась, что когда-нибудь решусь уехать в другую страну с Андреем, но чтобы его не обижать, с улыбкой кивала, так ничего не пообещав.

  Неожиданным для нас было, когда двери палаты открылись, и на меня набросилась Надя. Лицо всё красное, щёки мокрые, подбородок дрожал, а бровь нервно подпрыгивала.

  -Боже, девочка моя,– плакала тётя, вставая на колени рядом с моей кроватью,– Как же я перепугалась.

  -Надежда,– молодой человек приподнял её за плечи, освобождая свой стул,– Присаживайтесь. А я оставлю вас наедине.

  -Спасибо, Андрюш,– прошептала Надя, протягивая руки ко мне, но так и не решаясь притронуться, будто я – хрупкая драгоценность, к которой прикоснуться хочется, но это строго запрещено.

  -Не плач, со мной всё хорошо,– с любовью во взгляде наблюдаю за родственницей,– Я так рада тебя видеть.

  Как бы она не противилась, сколько бы неприятных слов не говорила, я всегда буду любить её, единственного человека, давшего мне возможность жить и наслаждаться жизнью, который не оставил меня в детском доме, а забрал в тёплый, уютный дом. Сейчас наши ссоры казались такой глупостью, что хотелось ударить себя, и всё равно, если будет больно. Я это заслужила, но не Надя.

  -Я когда узнала, Ника, думала, мне самой больница потребуется. Боже, как я рада. С

  тобой всё хорошо! -Со мной – да, но не с Антоном...

  -Я думала, тот парень, что вёл машину, был Сашей,– призналась тётя, на что я тихо засмеялась, но быстро об этом пожалела:

  -Наверное, ты не очень-то расстроилась.

  -Я была ему благодарна, пока не узнала, что это был не он за рулём. Тот парень спас тебя. Антон, кажется. Это тот самый Антон, который был другом Александра?

  Меня хватило на один кивок, после чего я не в силах была сдержать слёзы:

  -Он был моим другом.

  -Интересно, где был твой муж. Неужели его не заботило, что тебя ночью нет дома?

  -Ему со мной скучно, Надя,– достав из кармана вязаного кардигана платок, она осторожно вытерла мне лицо,– Он отправил меня домой, а сам остался в клубе развлекаться с друзьями. Я как дура, каждый день ждала его дома, ждала его прихода с работы, а он, наверное, тем временем с кем-нибудь развлекался. Или же просто не спешил возвращаться. Кончено же, зачем ему спешить к жене – истеричке, который дай повод поплакать.

  -Не говори так,– тётя прикоснулась ладонью к моей щеке. До чего же приятно было ощущать её мягкую кожу, вдыхать запах дома.

  -Я думала, что моя жизнь наконец-то стала идеальной,– не могла остановить поток слов, которым необходимо было излиться,– Но нет. Я жила в придуманном мире, в иллюзии, где всё ярко, радостно и счастливо.

  -Какой же негодяй,– выплюнула тётя,– Но теперь всё будет по-другому, Ника. Я тебе обещаю!

  -Я верю.

  Вера – единственное, что мне оставалось. Ведь если человек верит, значит, он способен продолжать жить.

  За спиной родственницы вижу открывающуюся дверь. Стоило Надя обернуться на шум закрывающейся двери, как мне удалось рассмотреть вошедшего. Александр был одет в ту же одежду, в которой я видела его в последний раз, что говорило только об одном – дома он не ночевал и узнал об автокатастрофе совсем недавно.

  -Боже, Ника,– выдохнул он, желая приблизиться ко мне, но что-то его остановило это сделать. Может, взгляд, которым я его одарила? А чего он ожидал? Что разрешу броситься ко мне в объятья, когда, возможно, не так давно он обнимался с другой? Его совершенно не волновала я, он даже не соизволил узнать – привёз ли меня Антон домой или нет?

  Сейчас его глаза были красными, в них стояли слёзы. Тяжело пережить потерю преданного друга, но уверена, Саша с этим справится. Интересно было одно, он чувствует свою вину? Наверное, да. Сложно не чувствовать, когда собственноручно подтолкнул друга к смерти, заставил меня пережить ужасную ночь.

  -Я только узнал,– всё же он решился сделать шаг по направлению ко мне,– Если бы я знал, то никогда бы не позволил тебе уехать.

  Изумрудные глаза потухли, они больше не привлекали своим необычным блеском, или, может, не было никакого блеска? Может, ещё одно моё заблуждение? Тем не менее, я не испытывала былых эмоций, когда сердце замирает, дыхание перехватывает, а в животе взлетают бабочки. Я не испытывала ничего!

  -Уходи,– разве могла говорить холодным, отстранённым голосом? Могла ли когда-нибудь представить, что скажу это зеленоглазому?

  Он не пошевелился, лишь скулы чуть заметно дрогнули.

  -Я пришёл к тебе, чтобы быть рядом...

  Не слушая дальнейших слов, с мольбой посмотрела на тётю, выглядевшей до предела напряжённой:

  -Пусть он уйдёт.

  -Ты слышал?– голос родственницы прозвучал грозно, что совсем для неё несвойственно,– Выйди вон из палаты.

  -Здесь моя жена!

  -Надо же, ты вспомнил о жене! Если в тебе есть хоть капля сочувствия, то ты выйдешь вон!

  Только через мучительную минуту дверь тихонько затворилась, и я облегчённо выдохнула. Все эти разговоры на мне сказываются крайне отрицательно. Закрываю глаза, чувствуя, что ещё немного, и протяну руку Морфею.

  -Отдохни, девочка,– под нежный голосок Нади я заснула.

  Проснулась по той причине, что у меня адски затекла спина. Стоило открыть глаза, как вижу перед собой лицо медсестры, тут же накинувшейся на меня с вопросом:

  -Как себя чувствуйте?

  -Рука болит,– мучительно колола и тянула в локте, заставляя замереть с нахмуренным лицом,– Но мне гораздо лучше.

  По сравнению со вчерашним днём, этот казался раем.

  -А где Надя?

  -Надя отошла, но скоро вернётся,– ответ Андрея заставил меня смутиться. Надо же, я его совсем не заметила.

  -Хочешь позавтракать?– тем временем спросил он, приподнимая тарелку, содержимое которой напоминало кашу,– Гречневая, как ты любишь.

  -Хочу сесть. У меня ужасно затекла спина.

  -Исключено,– подала голос медсестра, строго поправив воротничок халата.

  -Это как-то повредит её здоровью?– решил уточнить Андрей.

  -Нет, но...

  -Тогда пусть она немного привстанет.

  Как оказалось впоследствии, моя кровать – это трансформер, которую немного приподнял молодой человек, позволяя мне не лежать, а сидеть.

  От радости захотелось похлопать в ладоши, точно ребёнок, но я вовремя спохватилась, созерцая гипс на руке.

  -До чего же неудобно с этой штукой,– пожаловалась , наблюдая, как медсестра закатывает глаза.

  'Что-то не нравится?' – так и хотелось спросить, но пришлось прикусить язык. Этому человеку ещё лечить меня, не хочется ждать от неё проблем.

  -Теперь можно и покушать.

  Поднос с тарелочкой оказался над моими ногами, прикреплённый к кровати. До чего же удобно придумали.

  -Тебя покормить?

  -Спасибо, я как-нибудь сама,– хоть и отказалась от помощи молодого человека, но стоит признать – такая забота была мне приятна,– Ты помнишь про мою любимую кашу.

  -Ещё бы,– засмеялся Андрей,– Когда ты болела, я только и делал, что тебя ею кормил. От супа, увы, ты отказывалась.

  -И ты кормил меня сам,– весело добавляю, довольно прищурившись.

  -Ты тогда не возражала.

  -С температурой под сорок я вообще была не в состоянии возражать.

  -Значит...,– недобро протянул Андрей,– Была бы возможность, ты бы сопротивлялась?

  -Конечно, нет,– если могла бы, то подняла руки в знак защиты,– Разве могла лишить себя такого удовольствия?

  -Сейчас проверим,– и прежде, чем я успела запротестовать, выхватил из моей руки ложку, зачерпнув ею кашу,– Будь послушной девочкой и не испачкайся.

  А что мне оставалось, кроме согласия? Есть-то хотелось, а протестовать не очень. Я даже не измазалась в каше, что заставило Андрея гордо расправить плечи. Ему хоть сейчас в отцы, кормить своего ребёнка. Эту мысль я и озвучила, за что получила весёлый смешок:

  -Обязательно подумаю над такой идеей.

  -Если надумаешь, я с удовольствием стану крёстной.

  Загадочная улыбка озарила лицо молодого человека, но быстро исчезла с его лица.

  Я осмотрела свою палату. Чуть поодаль моей кровати стоял диван, телевизор и пару кресел. Надя не смогла бы позволить себе оплатить такую палату, а думать о том, что Саша оплатит моё лечение, не хотелось.

  -Эй,– Андрей прикоснулся к моему плечу,– Ты чего? Что-то болит?

  -Это дорогая палата,– непонимающе заглядываю в глаза молодого человека,– Кто оплачивает лечение? Саша?

  -Тебе бы этого хотелось?

  -Нет.

  -Что-то изменилось?– меньше всего хотелось говорить об Александре, тем более с Андреем.

  -Включи, пожалуйста, телевизор.

  На время, но мне удалось отвлечь молодого человека, просматривая с ним юмористические сериалы. Я смеялась, позабыв о плохом, шутила, отгородившись от внешнего мира в своей палате. Так было легче. Вскоре появилась Надя, с удовольствием присоединившись к нам.

  -А можно мне пересесть на диван?– надеюсь, у меня получилось состроить рожицу милого котика,– А то мне неудобно смотреть.

  -Не знаю, хорошая ли это идея,– засомневалась тётя, но не Андрей. Осторожно, будто я из стекла, молодой человек взял меня на руки, с той же осторожностью перенося на диван.

  -Больно?– спросил он после, устроившись рядом.

  -У меня болит только рука,– в сотый раз приходится мне повторять,– А ноги не болят. Я хоть сейчас готова на пробежку выйти.

  -Исключено!– провозгласила медсестра, бесшумно вошедшая в палату. От неожиданности вздрогнула вместе с молодым человеком. Ну, разве можно так пугать пациента?

  -Это её любимое слово,– шепчет мне на ухо Андрей.

  Замечаю на себе взгляд родственницы, и с улыбкой оборачиваюсь к ней. Она улыбается, наблюдая за нами. Интересно, о чём она думает? О том, как мы вместе хорошо смотримся? Наверное, так и есть. Это же её мечта – я и Андрей вместе. Но как ей объяснить, что кроме благодарности я ничего не испытываю к этому человеку? Дружба – это конечная остановка развития наших отношений.

  -Андрей,– спустя несколько часов позвала Надя,– Может, ты поедешь домой и отдохнёшь?

  -Правда,– согласилась я,– Ты выглядишь усталым, тебе следует отдохнуть. За ночь со мной ничего не случится.

  -Тогда до завтра?– почему в его голосе столько сомнения?

  -До завтра,– чуть коснувшись его руки, я улыбаюсь.

Эпилог

  Застегнув свой пуховик, я принялась натягивать вязаную шапку с причудливым бубоном. Половина моих однокурсников вовсе разгуливали в тридцатиградусный мороз без шапок, то ли хотели казаться ещё взрослее, то ли желали подхватить серьёзную болезнь и пропустить лекции. Хотя они и с крепким здоровьем лекции посещают раз в месяц, это я примерная студентка, которую окружающие принимают за тихоню. Я и не против называться 'тихоней', потому что что-то доказывать людям не в моих правилах. Каждый останется при своём мнении.

  Шарф под цвет шапки я обмотала вокруг шеи, с сожалением обнаружив пропажу тёплых варежек. Как знала, что дома оставила что-то важное. Или не оставила...

  -Потеряла?– перед моими глазами оказались заветные варежки, но тут же исчезли, уступая место веснушчатому лицу однокурсника.

  -Влад,– начала я голосом взрослого родителя, пытающегося успокоить непослушного ребёнка,– Отдай, пожалуйста, я спешу.

  -А куда мы спешим?– судя по его хитрому лицу, он не собирался так просто оставлять меня в покое.

  -А я знаю куда,– усмехнулась Лена – знакомая с исторического факультета,– Ника постоянно встречается с каким-то парнем в кафешке неподалёку,– девушка вызывающе мне подмигнула,– Бойфренд появился, а?

  -Если у меня появится парень, ты узнаешь об этом первой. Сейчас же не стоит забивать свою голову ерундой,– ловко вырвала свои варежки из пальцев отвлечённого интереснейшей темой Влада.

  -Было бы неплохо,– закивала Лена, пока я прятала свои варежки от возмущённого однокурсника,– Познакомь нас обязательно.

  'Конечно, первым делом приведу его к тебе!'– мысленно закатила глаза, стараясь обойти собравшихся ребят: Лену, её трёх подружек и Влада, подошедшего со своим верным дружком.

  Надо отметить, что девушка нисколько не соврала и не подколола меня про кафе и некого парня. Кафе, парень – всё это было, но встречалась с ним непостоянно, а только по четвергам. Андрей отрывался от своих дел и водил меня в кафе, где могла согреться чашкой горячего шоколада. Я с трепетом и нетерпением ждала каждый четверг, предвещая интересную компанию и вкусные пирожные. И вот сегодня именно четверг, а я, вместо того, чтобы спешить на встречу, вынуждена избавляться от общества назойливых однокурсников.

  -Когда появится, непременно познакомлю,– закивала, наконец – то вырвавшись из создавшегося круга ребят.

  -Слушай, Ник,– схватил меня за руку Влад,– Я чего к тебе подошёл...

  -Чтобы отдать варежки,– подсказала я, на что парень, смутившись, рассмеялся:

  -Само собой. В общем, ты же умная?

  'В университете – да, в жизни – нет'– поразмышляла, пожимая плечами на такое заявление.

  -Ну, держи,– протянул мне разноцветный кубик рубик, чем немало удивил,– Можешь его собрать?

  -Прямо сейчас? Влад, я спешу.

  -Ник, постой,– стоило мне избавиться от его рук, как он снова сцепил их, но уже вокруг моей талии,– Понимаешь, я с другом поспорил, что соберу его, но он не собирается. Помоги, а?

  'Детский сад!'

  -Скажи, что не можешь собрать!

  -Я же поспорил, ты чего? Ты можешь завтра его принести, я сейчас не требую его собирать.

  -Ещё бы ты требовал,– пробурчала себе под нос, выхватывая несчастный кубик, лишь бы однокурсник оставил меня в покое.

  -С меня шоколадка!– крикнул он в след, когда мне всё же удалось покинуть стене университета. Сомневаюсь я, что он растратится на шоколадку.

  Позади себя услышала шаги Лены и её подружек, которые каким-то чудом умудрялись устоять на льду в своих-то пятнадцатисантиметровых шпильках. Ускоряю шаг, не имея желания равняться с ними и вступать в разговор, куда интереснее было крутить кубик, на котором уже собрала ряд жёлтых квадратов.

  -Ник, а ты на свидание идёшь?– посмеялась Лена, а я смело закатила глаза, прекрасно зная, что она этого не увидит. Терпеть не могу девиц, которые хоть каплю похожи на Лену. В своём родном городе, в котором оставила тётю, все мои однокурсники были приятными и приветливыми людьми, но здесь всего лишь парочка адекватных человек.

  Наверное, я нашлась бы с ответом для Лены, но автомобиль, выехавший из-за поворота, заставил отскочить от проезжей части и выронить из рук кубик. Девушки позади меня вскрикнули, а когда увидели парня, вышедшего из машины, принялись продлевать свой притворный испуг.

  Я тоже испугалась, но не из-за возможности быть сбитой машиной. Поправила свой шарф, в неуверенности пряча замёрзшие руки в карманы пуховика.

  -Осторожнее надо ездить, молодой человек,– я спиной чувствовала, как Лена широко улыбается своей фирменной улыбкой, которая должна сражать наповал. На парней нашего университета всегда действует, но этот молодой человек даже не взглянул в её сторону. Он обошёл автомобиль, открывая дверцу со стороны пассажира:

  -Садись в машину, Ника,– скомандовал Александр, тем самым выбивая из моих лёгких весь воздух. Я знаю, что за этим последует, потому что не первый раз зеленоглазый забирает меня посреди проезжей части.

  -Новый день – новый мужик,– зашептала подружкам Лена, всё дальше отдаляясь от нас двоих,– А ещё тихоней называется.

  'Он всё слышал!'– постыдилась я, отводя от мужчины взгляд. Почти за полгода он ни капельки не изменился, если только стал старше, мужественнее и что скрывать? Стал ещё красивее.

  -Извини, но я спешу,– слава Богу, мой голос не дрожал, как дрожат сейчас коленки.

  -Постой,– зеленоглазый захлопнул дверь и, преодолев два шага, развернул меня к себе, крепко прижимая к груди,– Я так по тебе скучал.

  -Отпусти меня, пожалуйста,– пытаюсь вырваться, но вскоре понимаю, что это бесполезно, поэтому стою с опущенными руками.

  -Заканчивай с этим, Ник,– зашептал мне на ухо Саша, давая почувствовать своё тёплое дыхание,– Я дал тебе полгода, чтобы ты наигралась в самостоятельную жизнь. Пора возвращаться домой.

  -Да отпусти ты,– закричала так громко, что молодой человек опешил, отчего и выпустил из объятий,– Здесь мой дом.

  -Твой дом? Да кого ты обманываешь? Максимум год и ты пожалеешь, что осталась здесь! Сейчас ты тешишься собственной комнатушкой и встречами с несчастным возлюбленным, который тратится на всякую хрень, а подобрать тебе нормально жильё не в состоянии!

  -Замолчи! Я сама отказалась от помощи, потому что он сделал для меня больше, чем собственный муж! Он заплатил за моё лечение, когда ты развлекался со своими бывшими, благодаря ему я переехала в этот город и поступила в университет.

  Саша прикрыл глаза, стараясь подавить в себе гнев, а я наоборот желала разозлиться до предела, чтобы он оставил меня в покое, не лишал жизни, которую я сейчас имела. Не могу позволить ему забрать и это.

  -Не знаю, кто вбил тебе в голову, что я тебе изменял. Клянусь, Ника, пока был с тобой и мысли об измене не допускал. Особенно с бывшими. Бывшие на то и есть, чтобы оставаться бывшими. Почему ты мне не веришь?

  Он сделал шаг ближе ко мне. Последний шаг, который держал между нами дистанцию.

  -Ты же говорила, что любишь меня,– отворачиваю от его прикосновений голову, наблюдая, как хлопья снега ложатся на мокрый асфальт,– Или уже не любишь, Ник?

  Я сама не знала ответа на этот вопрос. Люблю ли Александра? Не смела ответить 'нет', но и что-то мешало сказать 'да'.

  -Когда ты впервые сказала, что любишь меня, я не поверил,– продолжал зеленоглазый, прижимаясь своей щекой к моей щеке,– Наверное, не мог поверить в то, что маленькая девочка, одетая в голубое платье с рюшами, с милыми косичками, может полюбить такого вот меня.

  Улыбаюсь сквозь слёзы, чувствуя ответную улыбку Саши:

  -Ты мне тогда, в столовой, показалась такой забавной с этим подносом. Потом я снова увидел тебя и подумал: 'Когда вырастит, разобьёт немало мужских сердец'. Мог я знать, что разбито будет моё сердце? Ника,– он приподнял моё лицо за подбородок, встречая наши взгляды,– Мы не можем всё перечеркнуть. Я знаю, что у меня сложный характер, что я не могу держать себя в руках, что вообще тяжёлый человек. Но я не в силах измениться, потому что я такой. Пожалуйста, не отталкивай меня.

  -А ты,– я сделала глубокий вдох, настолько стало тяжело дышать,– А ты любишь меня?

  -Конечно же, да. Я люблю тебя, Ника.

  Почему я ему не верю? Почему сердце против этих объятий? Почему душа желает побыстрее уйти?

  -Я спешу, Саш,– всё же сказала, отстраняясь от молодого человека.

  Он поражённо качает головой, после с тем же неподдельным удивлением смеётся:

  -Где моя Ника, которая любит меня, которую люблю я?

  -Она погибла в автокатастрофе вместе с твоим другом.

  Улыбка с его лица тут же исчезла, даже стало в разы холоднее рядом с молодым человеком. Разглядываю его лицо, с болью в сердце замечаю, как прозрачная капелька падает с ресницы под наши ноги. Ему потеря друга далась не легче.

  -Тем не менее, ты моя жена,– теплоты в голосе как не бывало.

  -Ты и без моего согласия можешь запросто развестись, но если тебе интересно – я согласна на развод.

  В изумрудных глазах промелькнула боль, заставившая меня отвести свой взгляд в сторону.

  'Не верю,– шепчет моё подсознание,– Это же Саша! Твой Саша!' На долю секунды захотелось броситься к нему, залезть в машину и уехать с ним далеко-далеко, но я продолжала стоять на месте. Пальцы на ногах давно онемели, да и пальцев на руках не миновала та же учесть.

  -Ты же потом пожалеешь,– сказал Александр и сделал шаг назад.

  -Это уже мои проблемы,– снимаю с пальца обручальное кольцо, к которому я так привыкла, что стала его не замечать.

  -Оставь себе,– отмахнулся зеленоглазый,– Или выкинь. Лучше второй вариант, там,– кивком указал в сторону кафе,– Тебя ждёт претендент в новые мужья.

  Я видела в его глазах слёзы, которые при мне были всего один раз, когда умер Макс, а Саша закрыл ему глаза.

  -Саш,– тихонько позвала, облизывая пересохшие губы, тут же ощущая во рту солёный привкус слёз,– Спасибо тебе, за такие вот моменты,– покрутила в пальцах обручальное кольцо,– Ты был моей жизнью, я тебе это говорила? Считала тебя всем миром, никого вокруг не замечала, жила для тебя. К сожалению или к счастью, та жизнь закончилась и её не возвратишь. Прошлое не позволит.

  Александр подошёл к своему автомобилю и, открыв дверь, взглянул на меня:

  -Тогда...прощай?

  -Прощай,– быстро ответила, а тем временем сердце разбивалось снова и снова.

  Машина тронулась с места, а стоило мне сделать несколько шагов за ней, резко остановилась. Наверное, это был шанс, но я лишь нагнулась и подняла кубик, выпавший из моих рук.

  Автомобиль с визгом покинул улицу. Это визг долго звучал в моих ушах, пока чья-то рука не легла мне на плечо.

  -Андрей?– непонимающе сморю на молодого человека,– Я опоздала, извини.