Текст книги "Призрак оперы или любовь художницы (СИ)"

Автор книги: Lidia2648

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

Обращение к читателям:

Приветствую, дорогие читатели этого фанфика. На связи автор. Я искренне хочу попросить у вас прощения за то, что так долго не было главы. Изначально я хотела закончить фанфик через 1-2 недели, как начала писать, но личные проблемы никто не отменял, ни мои, ни беты. Не волнуйтесь, главы будут выпускаться. И мы постараемся завершить работу до конца этого года.

– Ваш вечно живущие, автор и бета.

========== Глава 6. Это Призрак, это он! ==========

Ох, как быстро пролетает время.. Уже и настал день, когда певчую птичку притеснили на второй план.

Для начала, моё любопытство направило меня в зрительный зал, который наполнялся особами знатного происхождения.

– “Сколько же здесь аристократов?.. Много, наверное, – думала моя голова, вертясь из стороны в сторону, – Ладно, пора сваливать отсюда. А то ещё отчитают”.

Кстати, все зрители были одеты в костюмы девятнадцатого века. Вот это я понимаю, парижская мода…

Вот вам интересный (нет) факт: за день до выступления директорам пришло письмо с красной печатью. Уже догадываетесь от кого? А-а-а, вы уже начинаете посмеиваться. Да, от нашего мсье Призрака. Всё как по канону: потребовал, чтобы главная роль была у птички и пятая ложь была свободна. Естественно, что ответили эти деды? Правильно, нет!

Что ж, на кону была сама мадемуазель Карлотта, которой эта ситуация никак не нравилась. Поэтому, она лёгкой походкой была готова вылететь из театра на все четыре стороны.

А наши ворчуны в лице директоров боялись потерять примадонну больше, чем Призрака.

Ой, уже идёт представление! Как я люблю думать, хах. Наблюдая за кулисами, я пыталась сосредоточиться на представлении. Кристине досталась мужская роль, которую она великолепно исполняла.

– “Её кудрявые волосы шоколадного оттенка были собраны в низкий хвостик, а милые карие глаза смотрели вокруг с какой-то детской невинностью… Так бы её описал любой писатель, я думаю”.

Но такими мыслями был поглощён и наш милый виконт Шаньи, не задумываясь, что кто-то ещё в этот же самый момент пристально наблюдает за юной мадемуазель Дае.

Его глаза – холодный драгоценный камень. Его сердце – ожесточённое несчастной судьбой, но, всё же, продолжающее биться в приступе любви.

Призрак выходил из небольшой дверцы под самым потолком парижской Оперы.

– “Сейчас будет жара.. – подумала я, усмехаясь собственной мысли, и скрестила руки на груди. – Я лучше уйду. Не хочу доставлять себе проблемы”.

Я незаметно вышла из зрительного зала. Последнее, что я услышала, были слова мощного голоса Призрака:

– Я же велел вам оставить пятую ложу пустой!

Оркестр утих, актёры превратились в статуи на сцене, среди зрителей прокатился гул встревоженных голосов. За кулисами, да и на той же сцене, раздался лёгкий, но дрожащий шёпот:

– Призрак Оперы! Это Призрак Оперы!

– Это он, – словно ответив кому-то, проговорила Кристина.

– У тебя роль без слов, жаба! – теперь своё слово вставила наштукатуренная Карлотта, затем мило улыбнувшись зрителям, словно это не она только что выпугалась.

– Жаба, мадемуазель? – мужчины в масле усмехнулся. – А может, это Вы жаба?

Его глаза холодно впились в оперную приму, одетую в жутко-розовое барахло и высокий белый парик. Слов от него больше не издавалось. Он бесшумно скрылся от глаз потрясённых людей, не знавших, где находился таинственный обладатель голоса.

Через пару минут, по следам Призрака кинулся Бюке, желая, если не поймать его, то хотя бы выяснить, кто он и где скрывается. Но, с сожалению, это стоило ему собственной жизни.

***

Пока внутри происходила операция «Сдохни или умри», я всё это время провела на крыше. Несмотря на начинающуюся зиму, сегодняшний вечер был тёплым. Я успела заскочить в комнату, взять альбом и карандаш, и удобненько устроиться за статуей лошади. Всё же, я взяла с собой плащ, чтобы сильно не мёрзнуть, несмотря на вышесказанные мной слова.

Этим же плащом я укрыла ноги. В голову мне пришла идея нарисовать пейзаж ночного Парижа. Из глубин Оперы доносились звуки музыки, но происходящее там меня не беспокоила.

– “Что будет дальше? Вернусь ли я обратно, к себе домой, в своё время? А если я не вернусь? Проведу свою жизнь вот так, лишь за работой и частыми посиделками с подругой? А что будет с Призраком Оперы?” – я не могла успокоиться на счёт этих размышлений.

Я чувствовала растерянность. Я не могла понять причину перемещения сюда. Ну, то есть, зачем я оказалась здесь?

– “Так, не надо грустить! Всё будет хорошо!.. Я надеюсь..”

Я сосредоточилась на рисовании, пытаясь выкинуть из головы подобного рода мысли.

Но, к счастью или нет, я не сразу услышала, что творится внутри, пока не послышался какой-то шорох. Я выглянула из-за статуи, но ничего не увидела.

Но, буквально, через минуту, на крышу выскочила влюблённая парочка: принц и его певчая птичка. Я затаила дыхание и решила прислушаться к их разговору.

– Чего ты боишься? Кристина, Призрак – лишь фантазия.

– Нет, Рауль. Я знаю, что он есть. Послушай, я была там, в царстве тьмы, где свет отступает перед мраком. Я видела его, видела! Как я могу забыть то лицо, воплощенное в жизнь порождение кошмара?

Рауль встревоженно смотрел на возлюбленную Кристину. Она была напугана, боязливо озиралась по сторонам, а в её глазах плескался ужас.

– Только лишь звук его голоса уносил в далёкие дали. Я словно парила, свободно и легко. В те мгновения, я жила лишь музыкой, – выражение лица девушки смягчилось и стало каким-то мечтательным.

Кристина отвернулась от виконта, устремив свой взор куда-то далеко, словно пытаясь рассмотреть что-то за гранью реальности.

– Нет-нет, милая Кристина. Всё это сон, – попытался отвлечь птичку де Шаньи, но та не слушала.

– В его глазах такая печаль. Они и умоляют, и грозят, – Дае заламывала руки в каком-то отчаянии.

Я замерла в тени статуи, даже не подозревая, что оказалась не единственной свидетельницей этого разговора. По ту сторону, так же спрятавшись в тени, находился тот самый грозный Призрак Оперы.

Рауль приобнял Кристину, которая дрожала всем своим видом. В её глазах стояли слёзы. Ещё немного, и она разрыдается, съедаемая тревогой.

– Кристина, Кристина… – прошептал виконт, утешая кареглазую, но та вдруг встрепенулась, словно что-то услышала.

– Кристина, не бойся. Забудь о нём. Теперь я рядом. И, если ты позволишь, я буду тебе защитой и опорой. Позволь любить тебя, назвать своей женой.

Мадемуазель Дае радостно улыбнулась. Рауль увлек её за собой. Они ушли с крыши.

Я вздохнула с облегчением. Я радовалась за них, но это значило что Эрик будет один.

Как там говорится? Помяни чёрта? Он появился так внезапно и бесшумно.

Я успела заметила, как Призрак смял бутон красной розы, а от него послышалось сдавленное рыдание.

– “Может, мне выйти?”

Я чувствовала, что это будет не лучшей идеей, но не смогла побороть своё терпение. Слегка кашлянув, я вышла из за статуи, держа в руках альбом с незаконченным рисунком.

Мужчина вздрогнул и обернулся. Его глаза не горели дружелюбием, но я не отступила – лишь сжала в руке карандаш.

– Почему вы здесь? – его вопрос прозвучал с видимым отвращением.

– Я рисовала, но не успела подать знак, когда Вы появились, и пришлось молчать.

– Но могли, хотя бы.

– Мсье, это неправильно, – произнесла я, будто бросая ему вызов.

– Что неправильно? – спросил он с издевкой.

– Неправильно, что вы пытаетесь подчинить мадмуазель Дае. Разве не видите, что она уже любит другого? – сказала я с надеждой.

Призрак вздохнул, отвернул голову и резко повернул её в мою сторону.

– Нет, я не отпущу её! Она моя! Я сделал её такой! Она должна быть моей! – закричал он в порыве злости.

Дабы успокоить его, не сдержавшись, я дала ему пощёчину. Привыкли орать и манипулировать женщинами. Надоели.

– Прошу вас, послушайте меня! Кристина Вам не подходит! – мой голос повысился; его речь тоже разозлила меня, да так, что на глазах уже наворачивались слёзы. Как он не поймёт? – Вы умный, талантливый человек. Я уверена, что Вы найдете девушку, что будет любить Вас!

Я отвернулась и не заметила, как из собственного альбома выпал незаконченный рисунок. Меня охватили злоба и ярость, так что я поспешила удалиться.

Призрак повернулся, чтобы ответить в своей манере, но его отвлёк выпавший белый листок. Он увидел его и, взяв в руки, начал внимательно рассматривать незаконченный рисунок.

Это был его портрет. Пускай и не были видны черты лица, но это его изображение, его маска и глаза!

– Постойте, мадемуазель! – воскликнул Эрик, но я была уже не рядом.

Он не стал догонять меня. Зачем? Ведь я же никуда не денусь из Оперы! У него будет время найти меня. А пока, пусть всё остается так, как есть. Но Призрак ещё должен отомстить этому юнцу. Та ещё проблема.

Вскоре, на крыше стало тихо. Мелькнула чёрная тень, скрываясь в тайном проходе.

========== Глава 7. Маскарад. ==========

Суета медленно накрыла Парижскую Оперу. Не скажу, что это была та ещё морока, но, всё же, она того стоит. Ведь…

– Скоро Новогодний маскарад.. – устало пробубнела я, несильно ударяясь своим красным лбом об твёрдую поверхность, распластавшись по деревянному полу.

– Эй, Амели! Ещё чуть-чуть осталось! – Сион подбодривал меня, как мог.

– Ага.. Я скоро закончу..

Подготовка к маскараду уже началась, а на меня нахлынуло ещё больше работы.

– «Вы должны мне заплатить больше, чем надо, сраные федералы!» – теми федералами я считала директоров, которые лишь мило помахали мне ручкой, когда я спросила у них об зарплате.

Но, тем не менее, каждый сотрудник Оперы старался придумать себе индивидуальный и особенный костюм.

Я рассматривала вместе с Кристиной и Мэг эскизы и наброски всевозможных костюмов. А чего там не было! Даже слов не подобрать. Так как мои вкусы, ну, не очень понятны даже самой себе, моя душа просила чего-то большего. И я смогла найти выход из этой ситуации.

– «Нужно только сделать эскиз и обговорить все детали со швеёй, – я медленно начала вставать, а-ля восставшая из мёртвых, – Надеюсь, что и ткани она тоже сможет подобрать».

Не бойтесь, кое-какие сбережения у меня, всё-таки, были.

– «Как бы вы не пытались, Кристи и Мэг, всё равно вы не узнаете, в каком костюме я припрусь».

А вот про мой костюм эти балерины пытались узнать ещё дня два назад.

– Вы узнаете это только в ночь Маскарада, – загадочно улыбаясь, ответила я, заводя руки за спину.

И, как оказалось, вся моя задумка оказалась на славу, хоть и заняла много времени и сил.

***

Когда наступил вечер Маскарада, я стояла в спальной комнате, наводя последние штрихи в своём образе возле небольшого настенного зеркальца. А именно заканчивала макияж. Он был простым: лёгкая тень, чуть подкрашенные ресницы и чуть-чуть пудры. Я не сильно разбираюсь в косметике, так что предпочла привести всё к минимуму.

Костюм оказался совсем простым: длинное лимонное платье, подол которого был украшен чёрным кружевом, и длинные чёрные перчатки. Маска на глаза была такого же цвета лимона и украшено тем же кружевом.

Причёска тоже оказалась незамысловатой. Всё лишь простой пучок, в которое было выставлено чёрное пушистое перо.

– «Хоть и простенько, но красиво».

Я придирчиво осмотрела себя насколько могла, ведь в зеркальце не помещался мой полный рост. Закончив образ, я улыбнулась своему отражению и с лёгкой душой отправилась на бал.

***

– «Как-то.. Чуть-чуть неуютно с такой-то толпой», – сжимая белый веер, который я взяла с собой на всякий случай, подумала я, войдя в холл.

В огромном холле Оперы царило веселье. Народу было много, и все в костюмах. Но почему-то каждый костюм выглядел чёрно-белым. По крайней мере, это большинство.

– «Вот и рыжая со своей собачкой пришла».

Карлотта и Убальдо в костюмах восточных правителей прошли мимо меня, не заметив. Я с облегчением вздохнула.

– «Однако, их костюмы симпатично выглядят… О, петух и баран пришли».

Про себя смеясь над костюмами директоров, я прикрыла открытую половину лица веером, наблюдая за «животными», которые посетили это место.

– «Мэг пришла в таком же красивом белом платье. Она напоминает мне воздушный крем – такая милая и красивая».

Я постаралась, не привлекая особого внимания, пройти к подруге. Но, всё равно, многие потрясённо оглядывались на меня. Естественно, я не хотела, но платье выгодно подчеркивало мою красивую фигуру, не слишком пышную, но и не худую.

– «Аж бесит, когда на тебя таращатся, словно на какую-то обезьянку с зоопарка».

– Привет, Мэг, – тихо поздоровалась я, коснувшись плеча балерины.

Блондинка обернулась и не сразу поздоровалась в ответ.

– Амели? Ух, ты! – Жири-младшая с интересом принялась рассматривать мой костюм.

– Хах, да, это я. Ты очень красивая в этом платье, – ответила я ей.

Через несколько секунд к нам подошёл какой-то молодой парень, одетый как стражник. Он протянул мне руку.

– Мадемуазель, могу ли я пригласить вас на танец? – спросил незнакомец.

– «Какой знакомый голос..».

– Конечно, я не против, – я вежливо ответила и кивнула, подавая руку мужчине.

Стражник повёл меня к центру зала, а когда музыка началась мы оба поклонились друг другу и начали танцевать.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь, Амели. Это платье тебе очень идёт, – тихо, чуть ли не шёпотом сказал парень мне на ухо.

Чуть подумав, я поняла личность моего партнёра.

– Сион! – я почти крикнула, отчего мне стало очень стыдно, и продолжила шёпотом: – Я тебя даже не узнала!

– Хороший костюм, да? Я на это и надеялся.

Сион кружил меня в танце, придерживая за талию.

– «Я, конечно, никогда ни с кем не танцевала вальс, но мне так неловко находиться в таком близком расстоянии с мужчиной. Мурашки бегут по коже».

– Почему я наделся, что мы могли бы начиная с этого вечера стать больше, чем друзьями? – задал себе вопрос мой напарник, краснея. – Как мадемуазель Кристина и мсье Рауль.

От услышанного моё сердце дрогнуло, и я остановилась.

– Амели? – Сион был в растерянности.

– «Он хочет, чтобы мы поженились?» – спрашивала я саму себя.

Это было навязчиво с моей стороны. Тогда я боялась сближаться с мужчинами и воспринимала всё близко к сердцу.

Я опустила голову, прокручивая сказанные парнем слова, сжав кулаки. Сердце, словно молот, отдавалось эхом в моих ушах. Это было слишком неожиданным.

– Сион, прости, – начала я дрожащим от тревоги и страха голосом, – но у нас ничего не получится.. Давай останемся друзьями?..

Я неимоверно хотела уйти с этого места. Убежать в спальню, где меня никто не потревожит и не тронет, и зарыться с головой в одеяло, желая избегать нахлынувшей на меня проблему. Я знаю, что это не выход, и надо двигаться дальше, но я не могу это сделать.

Мне всё ещё некомфортно находиться рядом с представителями мужского пола. Сион не исключение.

– «Да, он хороший парень, но я не могу..»

Я отвернулась и уже собралась уходить, как на главной лестнице показался силуэт мужчины. До боли знакомый.

– «Ярко-красный костюм, расшитый золотом камзол, закреплённый на левом плече красный плащ, а на руках чёрные перчатки.. И шпага на боку».

Я уставилась на мужчину. Половину его лица закрывала белая, похожая на череп, маска. Его появление было весьма неожиданным, хотя и странно, почему все так испуганно отреагировали на это. Кто стоял ближе, сразу смолкли, следом замолчали и остальные. Музыка как-то нервно взвизгнула и прекратилась.

Все испуганно смотрели на мужчину в костюме Красной Смерти. Все, кроме меня. Я смотрела на него с детским любопытством. Высокая статная фигура, горделивая осанка и те же голубые глаза.

– «Призрак Оперы решил явить себя миру?»

– Что же вы замолчали, господа? Неужели подумали, что я о вас забыл? – подал он свой голос.

Я снова вздрогнула, а по телу побежали мурашки.

– «У него очень сильный и притягательный голос. И почему все так боятся его?»

Это весьма глупый вопрос, признаю. Я уже успела чуток подзабыть фильм и его детали, что очень огорчило меня. Н-да, моя «старость» даёт о себе знать.

Я решила пройти чуть ближе. Так и сделав, я оказалась неподалеку от Кристины, а все остальные словно примёрзли к полу.

Призрак меж тем продолжал:

– Я написал вам оперу, и вот она готова. Я принес своё произведение, – после этих слов он бросил на ступени кожаную папку, из которой выпали нотные листы, – «Торжественный Дон Жуан». Окажите мне честь: не соизволите ли поставить эту оперу?

Мужчина умело выхватил шпагу. Всё в его образе говорило о силе и власти, о чувствах, бурлящих в душе. Жгучий взгляд синих глаз словно проникал в самую глубину души.

Призрак подошел к Карлотте и угрожающе помахал своим холодным оружием.

– Но у меня есть несколько замечаний. Мадемуазель Карлотту нужно отучить ходить по сцене, горделиво задрав нос. Мсье Пьянджи должен похудеть, – продолжил он свои нападки уже в сторону толстячка, – Не бывает Дон Жуанов с животом. Уважаемые директора моей Оперы, я очень вас прошу не совать свои носы в искусство. Вы натурально в этом ничего не понимаете, – теперь темноволосый обратился к руководителям.

Кристина стояла, еле дыша, и с опаской смотрела на Призрака. Я чувствовала, как она хотела убежать, но боялась даже пошевелиться.

Мсье Призрак обернулся. Я невольно дёрнула плечами, когда его взгляд столкнулся с моими глазами.

– «Что это?»

Я чувствовала себя легко: ни капли страха, лишь интерес и какой-то восторг. Мои глаза горели пламенем восхищения. Несомненно, до попадания сюда я знала натуру этого жестокого Призрака, который жаждал быть любимым кем-то.

– «Все вокруг дрожат от ужаса, а эта девушка, в странном платье, словно не ведает этого чувства», – подумал Призрак Оперы, замолкая на мгновение.

Но он быстро отогнал от себя непрошенные мысли, желая воспользоваться всеобщим замешательством.

– Что касательно мадемуазель Дае. Она справится, у неё хороший голос, – я заметила, как Кристина побледнела.

Рауля рядом не было.

– «Вот же..»

Я оглянулась, стараясь отыскать бойфренда Кристины в толпе, но так и не нашла.

– Но смею я надеяться, что ученица вернется к Маэстро.

Было заметно, что Призрака что-то гложет. Он с таким благоговением смотрит на Кристину, пока не замечает кольцо на тонкой цепочке, что подарил ей виконт.

В ту же секунду его голом стал злым и колючим. В холле даже похолодало как-то.

Я поежилась, словно меня в тонкой сорочке вытолкнули на мороз.

– Ты обручена со мной и принадлежишь мне! – Красная Смерть грубо сорвал кольцо вместе с цепочкой.

Моё сердце снова пробило удар от этих слов.

– «Обручена со мной и принадлежишь мне..» – я повторила эту фразу, смотря на Дае с какой-то завистью.

Взмахнув плащом, мужчина отошёл и прыгнул в неожиданно открывшийся люк, исчезая в клубах пламени.

А следом за ним прыгает неизвестно откуда появившийся виконт. Люк закрылся..

Мои глаза заметили убегающую куда-то мадам Жири. И я решила проследить за ней.

========== Глава 8. Знание правды. ==========

Мадам Жири торопится. Причём очень. Пока мероприятие продолжается, или, по крайней мере, пытается, мои ноги преследовали эту женщину, которая…

– «Антуанетта, я щас коньки отброшу! Можно как-нибудь помедленнее? – моё дыхание слегка сбилось, отчего я начала дышать ртом. Кто же знал, что женщины девятнадцатого века так гоняют на этих каблучарах? – Женщина! Помедленнее, пожалуйста!»

Жири-старшая забегает в какую-то дверь, но оттуда появляется бойфренд Кристины. Брюнетка резко останавливается, чуть ли не сталкиваясь с юношей, с удивлением смотря на знакомую личность.

– Мадам Жири! – воскликнула я, с румяными щеками останавливаясь перед ней. – Что всё это значит?

– Я бы тоже хотел это знать, – подал голос де Шаньи.

– Пожалуйста… – Жири чуть отошла от нас двоих с тревогой на лице. – Оставьте всё это, мсье, – и мадам взглянула на парня, обращаясь к нему, – мадемуазель, – и ко мне, – Я знаю не больше, чем все остальные.

Какая хорошая отмазка.

– Неправда! – в один голос недовольно уверяем виконт и я.

Я недовольно посмотрела на Рауля, мол, не лезь, и без тебя разберусь. Я не совсем люблю разделять одно дело с кем-то другим.

Женщина лишь тяжело вздохнула и задумавшись на секунду, ответила:

– Хорошо, идёмте.

И она повела нас в свою комнату, которая в фильме хорошо мне запомнилась. Интересно, почему?

– Много лет назад, когда я сама была ученицей в Опере, в город приехали циркачи.

Я заметила, что в голосе мадам Жири появились грусть и… тоска? Не могу быть уверена, но сейчас она расскажет об Призраке Оперы всё, что знает.

Мадам продолжала свой рассказ, будто ведя диалог сама с собой. От услышанного, у меня невольно округляются глаза и хочется плакать. Сердце, будто живя своей жизнью, бьётся всё быстрее и быстрее, а в глазах начинает резать.

– «Мне… Очень жаль его. Хочется исправить всё то зло, что ему причинили… Каждый имеет право на прощение… на искупление, в конце концов!»

Рука тянется к груди, сжимаясь в кулак в области сердца. Хочется плакать, но надо держаться. Надо держать голову высоко, чтобы видеть чистое небо над ней. Но как быть, если ты уже не можешь вот так держать её? Что же тогда нужно делать?

Слёзы медленно катятся по бледным щекам, пересекаясь на подбородке и оставляя беззвучную маленькую капельку на деревянном полу. Грудь разрывается от нахлынувшей печали. Хочется метаться со стороны в сторону и кричать, пока голос не охрипнет.

Я медленно прикрываю рот ладонью в перчатке, будто пытаясь остановить свой поток слёз, но это не помогает. Я слегка горбачусь, пряча своё лицо, при этом прикрывая глаза.

– «Послушает ли меня Эрик, если он так привязан к Дае?»

Решение приходит ко мне моментально, но я не решаюсь подумать о ней.

Рауль твёрдо намерен поймать «владельца» Оперы и представить его к лицу справедливого суда. Хотя, по моему мнению, справедливостью тут и не пахнет. Он просто хочет оградить Кристину от посягательств Призрака.

– Он гений, он архитектор и поэт, он великий композитор, – продолжала мадам Жири, составляя мне компанию.

– «Почему?.. За что Бог сделал его таким? Что Ты хотел этим добиться?!»

Я… никогда не надеялась на Бога. Может, Он и услышит тебя, но не ответит тебе.

А что же делать, если голову ты так и не можешь держать высоко и глядеть в чистое безоблачное небо? Правильно: ничего…

Я всегда держала всё в себе. Все слёзы, все обиды, все свои желания и мечты – я держала абсолютно всё глубоко в себе, в своей душе. Я пыталась не плакать, когда отец, пребывая в не очень нормальном состоянии, бил, пинал и швырял меня в стену, что есть мочи.

Когда мы однажды пришли в Нотр-Дам, увидеться со знакомым с мамой священником, он сказал мне:

– Будь сильной и доброй, Аврора. Что бы с тобой не происходило, доверься нашему Отцу Господу, верь в него. И Он защитит тебя.

– Я постараюсь, дядя священник!

Я пыталась быть сильной. Но не получилось…

– «Какой же я была наивной…»

– Но вы же видите, мадам! Гений стал безумцем, – тихо возразил Рауль.

И, вроде, в его голосе слышится сожаление. Но, видимо, виконт считает, что люди не меняются.

Он ушёл. А вместе с ним и я, кланясь Антуанетте на прощание, всё ещё заливаясь солёными слезами.

– Мсье, прошу Вас, не трогайте его! – просила я его. – Дайте мне время, я поговорю с Призраком и постараюсь отговорить его, чтобы он не трогал Кристину!

– Это не возможно! – виконт де Шаньи резко остановился, поворачиваясь ко мне и впиваясь в меня раздражённым взглядом. – Разве не видите? Он уже потерян.

– Прошу Вас, дайте мне шанс!

Между нами повисло недолгое молчание. Парнишка кивнул, отворачивая голову куда-то в бок и снова поворачивая её в мою сторону.

– Хорошо, – произносит Рауль, вздыхая, – Но если он снова нападёт на Кристину, мне пройдется обратиться к властям.

– «Слава Богу!..»

– Спасибо Вам, мсье, спасибо!

Я счастливо улыбнулась, светящимися залитыми глазами смотря на блондина. Я отдала ему лёгкий поклон и рванула в общую спальню ждать прихода темноты.

***

Опера погрузилась в сон и тишину. И меня никто не увидел. И хорошо, кстати.

Как только часы пробили полночь, я вошла в ложу Призрака, прикрыв за собой дверь.

– Эрик… Эрик, Вы здесь?

– Наконец-то мадемуазель явилась, – мой тихий шёпот достигает мужчину, ответившего из угла, – Давно Вы сюда не приходили.

– Сами знаете – работа. Я хочу с Вами поговорить о Кристине.

– Да, я всё знаю. Хотите, чтобы я оставил её? – в его голосе так и пылает отвращение.

Его тон слегка растерял меня. Однако, я пыталась устоять от порыва не упасть на колени.

– Да, прошу. Я верю в Вас. Даже после того, что Вы сделали, я верю, что ещё не поздно остановиться, – говорю я с глазами полными слёз, – Давайте уйдём из Оперы? Я помогу Вам, чем смогу.

Да, это решение я приняла после разговора с мадам Жири.

– «Я не хочу видеть его страдания. Я хочу, чтобы он был счастлив… Даже если мне придётся прожить с ним до конца дней».

– Значит, Вы готовы пожертвовать собой и остаться с монстром, – эта фраза звучала утвердительно, нежели вопросом.

– Вы не монстр. Вы ещё можете измениться.

– А если я не хочу отсюда уходить? Что если я люблю Кристину и хочу быть с ней? – вопрос Эрик сопроводил гневным взглядом, который я почувствовала на себе, отчего по спине прошлись мурашки.

– Это не любовь, это зависимость.

Я пыталась отговорить его. Видимо, это безнадёжно.

– Вы и правда надеетесь на ответное чувство? – произнесла я.

– Что? Это не Ваше дело.

– «Эту тему он явно не собирается со мной обсуждать…»

– Насильно мил не будешь… – вырвалось у меня.

Я склонила голову куда-то в вниз, скрестив руки на груди. Почему-то мне становилось всё тошно и всё надоедливее от этого разговора.

– Что вы сейчас сказали? – а Эрик и не понимал.

– «Да как ты не поймёшь?!»

И тут мой словарный запас цензурщины просто потоком повалил в голове.

– Я сказала, что нельзя заставить любить силой! Я понимаю, чего Вы были лишены все эти годы! Но разве вы будете счастливы, разбив нежное девичье сердце? – спросила я с гневным лицом, смотря в угол, откуда и раздавался голос Призрака, и положив руки на бока.

– Я видел Ад, не Вам мне о нём рассказывать! – грубо перебил меня Эрик. – Разве за все мои страдания я не заслужил счастья?

– И поэтому хотите, чтобы страдал кто-то другой? Пусть даже это дорогой Вам человек? Вы пытались без всех этих мистификаций просто обратиться к ней? Объяснить ей всё?! Неужели думаете, что не стоит и пытаться?!

– Что Вам за интерес в этом? – мужчина продолжал бушевать, но моя персона старалась без страха говорить с ним, смотреть в его сторону, хоть и его тёмного силуэта не было видно.

– Пусть это звучит наивно, и Вы, конечно же, не поверите мне. Но я желаю Вам добра и хочу помочь!

И тут, неожиданно для меня, Эрик вышел.

– «Хорошо, что свечи с собой прихватила», – подумала я, метнув взгляд глаз на правую руку, где и держала канделябр всё это время.

Эрик был высоким. Я бы сказала, даже очень высоким. Всё время в тёмном костюме, плаще и с этой… маской. В его голубых глазах был такой гнев, направляющий на меня, побольше моего.

Призрак подошёл быстрым шагом ко мне, но вовремя остановился, находясь на расстоянии вытянутой руки.

– Помочь? Тогда, Вы сможете исправить это?! – он резко сдёрнул маску со своего лица.

Правая сторона, что скрывалась под маской, представляла из себя сильный ожог. Красная, воспалённая кожа, испещрённая мелкими рубцами.

– «Оу… В фильме это выглядело не так уж и пугающе. Но тут… оно тоже-то не очень».

Моё лицо сменилось на лёгкую тревогу.

– Теперь Вы уже не такая добрая и милая! Не так уж сильно желаете мне помочь?! – словно раненный зверь, ревел Эрик, делая несколько шагов в мою сторону.

– «По крайней мере, таким дефектом кожных покровов, меня не испугать. Я и ужаснее видела, но отвращения не испытываю к этому. Скорее, тревогу от того, каким путём и как это могло получиться».

– Я не вижу в Вас ничего ужасного. Возможно, это от того, что знаю, что довелось вам испытать. Поверьте, это печально, и я восхищаюсь Вашей силой духа. Но, на мой взгляд, Вы не должны были столько лет сидеть в этих сырых подвалах. Неужели думаете, что нет никого, кто сможет понять Вас и принять именно таким?

Теперь моя очередь идти в наступление.

Слёзы я попыталась отложить куда подальше, на дальнюю полочку. Нахмурив брови, серьёзный вид сам настиг меня.

Я даже не могу понять, почему так рьяно пытаюсь уговорить его не совершать глупости. Из чистого любопытства, я бы не стала, находясь столь близко, спорить с грозным Призраком Оперы.

– Послушайте, что Вы говорите! Стоит кому-то лишь увидеть меня, и он в страхе убегает, молясь, чтобы я не убил его!

– «Да пойми же ты, в конце концов! Боже!»

После его слов на моих глазах появились слезы. Я психанула, да.

– «Я больше не могу!»

– «Мне это грезится, или она плачет о моей судьбе? – подумал Призрак, смотря на моё заплаканное личико. – Порой что-то необычное скользит в её взгляде и жестах. Она смотрит на меня с какой-то долей превосходства, хотя она лишь художница. Но что таит в себе её теплый взгляд? Даже мой милый Ангел, моя Кристина, не смотрела так на меня».

В груди стало тяжело. Я лишь опустила взгляд, обречённо тихо вздыхая.

После этого я выбежала из ложи. В ближайшее время я старалась с ним не встречаться.

========== Глава 9. Призрак нападает. ==========

Она ещё не понимала, что судьба её неизбежно изменилась и новые её повороты ждут лишь одного шага, одного поступка. Амели не спала всю ночь – она сидела у маленького окошка и наблюдала за небом. Вот близится рассвет, лёгкие облачка окрашиваются в приятный персиковый цвет.

***

Что ж, я хочу посочувствовать всем сотрудникам, которые сейчас, в утро после Нового Года, отдыхают где-то у себя дома или здесь, в здании Гранд-Оперы, ведь..

– «Слушайте, ну, это… через чур. Я бы сказала, что это le pizdec по-французски, товарищи. Да я сейчас коньки отброшу!» – моя голова просто взрывалась от нарастающей боли в ногах.

Я медленно повернула голову в сторону маленького круглого окошка, вглядываясь в утренний пейзаж родного Парижа.

– «Но.. мою усталость затмевает чувство тоски и тревоги. После вчерашнего вечера с Эриком и посещения мадам Жири, моё состояние ухудшилось до «как же хочется блевать». Настолько тяжело на душе, да ещё.. почему-то что-то говорит мне, что произойдёт что-то с нашей великой троицей, имя которым Эрик, Кристина и Рауль. Но что же это? Отчего так тяжело на душе?»

Хочется сжаться в маленький комочек от всего мира и плакать в голос. Да так, чтобы тебя не услышала ни единая душа.

– «Наверное, это моя самая заветная мечта жизни… хоть и жизни, в которой я оказалась другим человеком».

Всё моё тело сковало чувство тоски и тревоги.

Одевшись в шерстяное платье и накинув поверх плащ, я взяла свою излюбленную картину и краски и отправилась в тайная место над потолком Оперы.

***

Добравшись до места назначения, я поставила картину у стены, чтобы было удобно, и начала её красить.