Текст книги "Гарри Поттер и Огненная Дева (СИ)"

Автор книги: Лицо в ночи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Глава 12. Болото рутины, из которого необходимо вырваться

Прошла неделя, Гарри все четче и четче понимал, что СОВ было лишь разминкой перед тем, что ждет его теперь. На всех занятиях, с самого первого дня их заваливали работой, на уроке Трансфигурации он понял от силы половину объяснений профессора МакГоннагалл и лишь потом, перечитав учебник, ему удалось понять смысл собственного конспекта. Невербальные чары требовались на всех занятиях, с самого первого дня, и тут Гарри мог с гордостью сказать, что обскакал даже Гермиону. Сказывались напряженные тренировки летом. На зельях все было не то, чтобы блестяще, но и отнюдь не провально. Теперь эти занятия были чуть ли не каждый день, Гарри старался по мере сил пользоваться собственной интуицией, его успех в первый день придал ему уверенности. Один раз это окончилось испорченным зельем, в другой у него все получилось совсем не плохо… Хотя и уступало работе Гермионы, которая продолжала слово в слово воспроизводить «официальные» рецепты.

Впрочем, Гарри и не собирался с ней соревноваться. Его результаты вполне его удовлетворяли. Рон уже начинал вставлять шпильки, что, мол, Гарри заразился от Гермионы, ибо по многим предметам результаты Гарри были выше, чем у большинства. Фламия не отставала, что и понятно, до определенной степени они оставались одним человеком.

Занятия поглощали с головой и чрезвычайно утомляли, так что, возвращаясь в свою комнату поздно вечером, и Гарри, и Фламия зачастую просто заваливались спать. И лишь когда насупили первые выходные, Гарри сообразил, что в этом году его самый большой, в буквальном смысле этого слова, друг не спешит вступить с ним в беседу. В первый день он им улыбался и махал рукой, но, вроде бы, ему было некогда пойти к ним, а с тех пор он словно бы избегал. Их – это его, Рона и Гермиону.

– Никто ведь из нас не взял Уход за Магическими Существами… – Ответила ему Гермиона, когда он поделился своими мыслями, было в ее голосе что–то от ее обычного наставнического тона.

– Господи, ну конечно! – Гарри хлопнул себя по лбу, как же он не понял. – Мы же были его любимыми учениками…

– Не только, насколько я знаю, вообще никто не взял УЗМС на шестой курс. – Покачал головой Рон, видно, они уже успели обсудить это с Гермионой… – И он в любом случае рассчитывал на нас… Мы ведь всегда были там… Были, честно говоря, ради него, а не ради этого дурацкого…

– Это не дурацкий предмет! – Одернула его отличница.

– Ну, не скажи! – Возразил Рон, немного повысив голос. Они вообще последнее время стали часто ссориться, в смысле еще чаще, чем обычно. – У меня Соплохвосты до сих пор из головы не идут! Да и Арагог, конечно, тоже… Хагрид мой друг, но строго между нами, большинство его уроков не доставляли мне ни малейшего удовольствия. Не знаю, как вы, а я ходил туда, и старался быть активным только ради Хагрида. – Уши Рона едва заметно покраснели.

– Рон?! Как ты можешь такое говорить?! – Возмутилась Гермиона.

– Ну а ты мне скажи, неужели ты сама не ощущала нечто схожее? – Перешел в контратаку Рон.

Они вновь принялись ругаться, хотя в глубине души, Гарри был в этом уверен, они сходились, или почти сходились во мнении, но просто согласиться друг с другом они, видно, не могли. Гарри сидел и писал свою работу по зельям, пока двое его друзей продолжали спорить, это было привычной картиной. Наконец ему это надоело, он взял голос и принял за постулат то, что с Хагридом надо будет поговорить.

Но в течение следующей недели поговорить опять же не удалось, ибо занятия вновь их закрутили, да так, что и не вырвешься. Хотя Гарри стал замечать, что ему все стало даваться значительно легче, доказательством этому служило уже хотя бы то, что он больше не нуждался в помощи Гермионы почти по всем предметам. Попутно, они с Фламией начали всерьез задумываться над тем, чтобы организовать самим себе мини-ОД. Уроки Снейпа были весьма неплохи, хотя Гарри бы скорее поступил смотрителем в заповедник с соплохвостами, чем признал это. Но, хотя все то, что показывали на ЗОТИ, было, несомненно, полезно и нужно, для того, кому было на роду написано противостоять величайшему темному магу столетия, этого было явно маловато. Гарри сперва ждал тех занятий, о которых упоминал директор, но тот, похоже, позабыл, да и вообще в школе его почти и не бывало. Короче, надо было заняться собой, по ходу дела вставал вопрос: коль скоро из него хотели сделать борца с Волдемортом, то почему никто даже не почесался, чтобы организовать ему должную подготовку. Ибо боец, полный желания, но не имеющий серьезных возможностей, много не стоит. А если речь же шла лишь о той силе, «про которую не знает Темный Лорд», то плохи его дела… Они с Фламией обсуждали этот вопрос и так и не смогли придти к какому–то либо выводу, но доверия к директору это не прибавило.

Вообще, ведь он начинал год, полный решимости готовиться, да только с самого первого дня после встречи с друзьями это как–то стало забываться. Намного приятнее было проводить время в гостиной с друзьями или с Фламией, играть в шахматы, или болтать о чем–нибудь, чем заниматься дополнительно к уже и без того довольно трудной программе… Волевым усилием, не без парочки словесных тумаков со стороны Фламии, было решено изменить это положение вещей. Короче, совместными усилиями, они перетащили к себе из Комнаты – по – Желанию энное количество книг по части заклинаний.

Гарри так же обнаружил, что едва начав читать серьезную книгу по боевым заклятьям, ему становиться довольно трудно от нее оторваться. Не то, чтобы свежепрочитанные сведения немедленно усваивались, но изучал он их с удивившим его самого пылом. Как говориться, самое трудное – это начать. Попутно он продолжал тренировать свою ментальную защиту. Нельзя сказать, чтобы на этом фронте он достиг больших успехов, но теперь создание мысленной стены заходило гораздо дальше, хотя завершить ее формирование ему удалось лишь один раз, да и тогда она простояла недолго.

Завершилась еще одна неделя, Гарри условился с друзьями, что, по окончанию отбора в команду по квиддичу, они отправятся к Хагриду. Надо заметить, что отборочные соревнования отнюдь не ломились от обилия претендентов. В сущности, даже в прошлом году, когда полкоманды выбыло после первого матча, и требовалась срочная замена, желающих было побольше. Гарри, устроившись на зрительской трибуне, в некотором отдалении от Фламии, спросил себя, не связано ли это с его уходом из команды. Он был уверен, что останься он в команде, а тем более стань капитаном, от желающих отбоя бы не было…

Все длилось меньше часа, Рон остался вратарем, Джинни ловцом, загонщики, впрочем, сменились, охотников тоже набрали. Кэти, надо заметить, быстро вжилась в роль капитана, Гарри мельком подумал, что это, возможно, заразно, и фанатичный спортивный энтузиазм переходит от одного капитана к другому. В любом случае, она не выглядела особо удовлетворенной своей новой командой и то и дело метала весьма красноречивые взгляды в сторону сидящего на трибуне бывшего ловца.

После того как отпустили Рона, они все втроем двинулись к хижине лесничего, Гарри сперва хотел обговорить то, что они скажут своему очень большому другу, но вскоре отказался от этой идеи. Прервать словесный понос Рона, по двадцать пятому разу описывающего в мельчайших подробностях взятые им на соревновании мячи, было просто невозможно.

Хижина оказалась заперта, но рядом с ней обнаружился старина Клювокрыл, он же Махаон. Пока Гарри и его друзья раскланивались с гордым созданием, появился и Хагрид. Тут была долгая и содержательная беседа, в ходе которой сперва пришлось почти с боем прорываться в дом, чья дверь была раньше им всегда открыта. Потом еще некоторое время ушло на то, чтобы растопить лед, но, в конце – концов, Хагрид разговорился. Попутно выяснилось, что основная причина его настроения вовсе не в них. Его старый, лохматый многоногий друг болел… Кажется, старость одолевала это огромное существо… Едва успев поделиться этой трагической, новостью Хагрид разрыдался… Гермиона начала его утешать, Гарри неуверенно ее поддержал, а вот Рон явно был не силах изгнать одно очень специфическое воспоминание из своей головы…

– Ну и как же закончилась ваша прогулка к нашему любимому великану? – После обеда Гарри и Фламия отдельно друг от друга вернулись в их комнату.

– Мокро… – Ответил Гарри, проведя рукой по волосам. – Сперва он изо всех сил пытался показать, насколько мы его обидели нашим уходом с его уроков, но эта маска не продержалась долго… Арагог умирает… – С вполне заметной грустью и тревогой добавил он.

– Арагог? Тот, чья семейка всегда рада полакомиться человечинкой? – Недоуменно приподняла бровь девушка. – Признаюсь, удивлена слышать столько грусти в твоем голосе… Что Хагрид рыдает, я могу понять: они друзья уже пятьдесят лет, да и вообще, как справедливо заметил в свое время Рон: у нашего Хагрида бзик. Но вот ты меня удивляешь, до этого лета, я это знаю, ты не относился к этому паучку по–дружески. Полагаю, тот факт, что ты чуть не стал ему ужином, тому поспособствовал…

– Ты конечно права… И я вовсе не собираюсь оплакивать его… Но с другой стороны мне жалко Хагрида, хотя Грохх может его и утешит… – Гарри не смог сдержать ухмылку при этой мысли. – Но ведь Арагог был не просто другом Хагрида… Он был сдерживающим фактором.

– Прости?

– Подумай, мы знаем, сколько детей, внуков и так далее было у Арагога. Что, по–твоему, мешало им расползтись по всему лесу и, чем черт не шутит, даже напасть на школу? Просто так, давая волю инстинктам?

– Арагог… Он говорил, что никогда не нападал на людей из уважения к Хагриду, а еще, что он так же запретил трогать Хагрида…

– Да, а с его смертью…

– Умрет и запрет. Ты прав, это может обернуться чем–то очень неприятным…

– Хагрид открыл Ящик Пандоры… И то, что удерживало силы внутри, может скоро умереть.

– Невесело. – Согласилась Фламия. – Невесело… Ладно, а кроме этого, я видела, как вы говорили с профессором Слизнортом.

– Ах да, я почти и забыл, он приглашал меня и Гермиону придти к нему на ужин, мол там будут какие–то восходящие звезды…

– Да мне он тоже предлагал.

– Как же это у меня из головы вылетело… Я же согласился, вернее, сказал, что подумаю, ибо один я туда пойти не могу.

– Я сказала то же самое… Знаешь, думаю, стоит туда сходить. Если я правильно понимаю, Слизнорт любит общаться с людьми, достигшими высот, или имеющими для этого все задатки, а знакомство с такими людьми не может быть лишним…

– Думаю, ты права… Особенно для меня, кому в какой–то мере уготована роль знаменосца…

Глава 13. Поцелуй жизни

Прошла еще пара недель, Гарри и Фламия встретили новую трудность, которою вполне следовало ожидать, но легче от этого не становилось. И у него и у нее появились поклонницы и поклонники. Учащались разнообразные приглашения, зачастую замаскированные под тем или иным благоприятным предлогом. Большинство, получив достаточно прямой отказ, оставляли их в покое, но были и упорствующие, и самое обидное, что многие из этих упорных были гриффиндорцами. Особенно настойчивыми оказались некая Ромильда Вейн с четвертого курса и этот самый МакЛагген, чьи взгляды в сторону Фламии не понравились Гарри еще в первый день. Последний был просто настырен до невозможности…

– Я так больше не могу! – Заявила Фламия как–то вечером, скользя вдоль его тела. В последнее время у них появилась привычка обсуждать вопросы, связанные с притязаниями одноклассников в постели, словно бы назло всем. – Этот Кормак меня с ума сведет! Я уже не знаю, что с ним делать!

– Да вижу я, как он к тебе каждый вечер подваливает, хоть из гостиной беги…

– Ну да! Впрочем, я вижу, тебе временами не легче…

– О да! Эта Вейн… Подсядет и давай трещать… Слава Мерлину, Рон с Гермионой понимают, что я должен чувствовать и неплохо ее отвлекают, а то и просто гоняют…

– Хорошо тебе, а вот на этого МакЛаггена управы нет. Я пробовала даже его стравить с одним парнем из Рейвенкло, так вот последний предпочел сразу испариться… – Фламия тяжело, но удовлетворенно вздохнула, ложась рядом с ним. – Гарри, думаю, нам придется объявить о том, что мы оба заняты…

– Думаешь, поможет?

– Ну… Не будут же все заигрывать с нами, если будут знать, что мы встречаемся, большего говорить, думаю, не стоит.

– Я не уверен, Фламия, и даже если эти сдадутся, лекарство может оказаться хуже болезни…

– Всем будет слишком завидно?

– Да, но тебя ополчатся все девчонки, что увела Мальчика – Который-Выжил, а меня все невзлюбят за то, что окрутил «Эту потрясную вейлочку»…

– Это меня так называют?

– Ага, я случайно слышал, как наш друг Захария Смит обсуждал все твои, цитирую, прелести с Блейзом Забини!

– Со слизеринцем?

– Да, впрочем, надо отдать ему должное, этот кажется не столь оголтелым, как большинство. Ну да ладно, не об этом речь. Не могу сказать, откуда я это взял, но я почему–то уверен, что, расскажи мы о том, что мы вместе, это будет лишь хуже. Потому, думаю, рано или поздно, они все равно все равно если не узнают, то заподозрят, и пусть это будет поздно, нежели рано…

– Не то, чтобы я была согласна, но как скажешь…

Мало–помалу пришел октябрь; в конечном счете, МакЛагген, когда он перешел определенную черту был отправлен в кабинет профессора МакГоннагал. После этого он некоторое время ходил, как в воду опущенный: грозная замдиректора подействовала даже на него. Попутно Гарри начал замечать странные взгляды, что кидала время от времени Гермиона на Фламию, она явно начинала что–то подозревать. Еще что–то странное происходило с Джинни. Гарри признавался сам себе, что почти и не вспоминал о сестре своего лучшего друга. И та словно бы старалась ему напомнить о себе, часто, удивительно часто, в самых разных уголках замка, Гарри натыкался на нее, часто вместе с Дином. Дразнить она его, что ли пыталась?

Директор так и не вспомнил об дополнительных занятиях. Гарри с Фламией по мере сил восполняли эту прореху, запас заклинаний в их распоряжении понемногу пополнялся. Одним из любимых заклятий Гарри стало ударное «Лансул», которое могло отбросить противника с огромной силой. Ему так и не представилось возможности опробовать что–либо из этого арсенала на Малфое. Тот вообще стал каким–то странно тихим, почти незаметным, даже несколько бледным. Кроме этого Гарри продолжал свои занятия Окллюменцией, и тут добился определенных успехов. Фламия, кстати, тоже начала проявлять интерес к этому. Она очень быстро научилась очищать свое сознание, очевидно, опыт Гарри ей в этом сильно помог…

Пришла пора первого похода в Хогсмид. Гарри сперва опасался, что в связи с мерами безопасности прогулку отменят, но его опасения оказались ложными. Он был этому более чем рад, ибо чувствовал, что засиделся в замке. Но день не задался с самого начала. Сперва всех учеников, желающих попасть в волшебную деревню, выстроили в длинную очередь, и злобно хмурящийся Филч принялся обмахивать их какой–то грозно выглядевшей штуковиной, которую Гермиона опознала, как новый детектор лжи.

После того как они пережили эту процедуру (Рону, который был болтливее, чем следовало, перепало вдвойне), выяснилось, что погода, которая была отвратительной с утра, стала еще хуже. Мало что, не сгибаясь под порывами ветра, усиленного снегом и дождем, они доковыляли до Хогсмида, где их ждал еще один удар: «Зонко» оказался закрыт и заколочен досками. Гарри почувствовал в этом предзнаменование, но на это он принципиально не обратил внимания. В конечном счете, они оказались в «Сладком королевстве». Через несколько минут там же появилась и Фламия, Гарри снова отметил совсем не равнодушный взгляд, которым ее наградила Гермиона. Впрочем, не она одна смотрела на красавицу Найтфолк, но прочие взгляды были иного свойства.

Там их застал профессор Слизнорт, который не упустил случая позвать Гарри, Гермиону, а потом и Фламию на свой очередной вечер. Все это окончательно испортило настроение Рону, того уже давно корежило от факта, что учитель зельеварения вовсе не замечал его вне класса. Гарри мог его понять, сам–то он ходил на эти вечеринки без особой охоты, хотя не мог не признать, что временами они были достаточно интересными, если только не слушать непрерывное стрекотание Слизнорта. Там действительно можно было встретить интересных людей, например сотрудников отдела магического правопорядка…

Давно известно, что, когда у тебя плохое настроение, ты готов на все, чтобы испортить его и остальным. Силясь как–то избежать этого, Гарри предложил отправиться в «Три метлы». В той или иной мере это удалось, пока они боролись с порывами ветра, Рон ворчать не мог просто физически. А около паба стояла парочка, которая отвлекла всех троих от мыслей про Слизнорта.

Сперва Гарри узнал бармена из «Кабаньей головы», а потом признал и второго: им оказался никто иной, как Наземикус Флетчер. Последний явно не обрадовался встрече, которая так его поразила, что он даже выронил свой чемодан, содержимое которого многое объяснило. Как оказалось, сумка была набита вещами из дома № 12 на площади Гриммо, вещами Сириуса, вещами Гарри, если разобраться. Впрочем, об этом Гарри вспомнил в последнюю очередь, пока он просто прижимал проклятого вора к стене, нащупывая свою палочку. Но он не успел испробовать на нем, одно из пришедших в голову проклятий, как Наземникус таки дотянулся до своего чемодана и трансгенерировал в неизвестном направлении.

Успокоить Гарри, даже с помощью подоспевшей на шум Тонкс, удалось не сразу. В конце концов, она все же завела их внутрь «Трех метел», усадила за столик и удалилась, снабдив сливочным пивом.

– Ну неужели Орден Феникса даже не может проследить, чтобы из штаб–квартиры ничего не тащили? – Яростным шепотом обратился к друзьям так и не остывший Гарри.

– Тише… Я все понимаю… – Начала было Гермиона.

– Понимаешь? Не думаю… Вот ведь гад! Ладно, когда в следующий раз Дамблдор соблаговолит явиться в школу, где он все же директор, я ему расскажу о том, чем занимается его друг в свободное от работы время. – Прошипел Гарри, чей гнев почему–то перекинулся и на директора, который в очередной раз не досмотрел. – И если он ничего с этим не сделает… Тем хуже, придется применить другой метод. – Зловеще закончил он, прикидывая, к которому из его новых знакомых лучше всего будет обратиться.

В общем, хотя Рон и забыл о том, что собирался дуться весь оставшийся день, настроение ни у кого не повысилось. Потому все они сидели и пили свое пиво в молчании. Рон не стесняясь, пытался строить глазки мадам Розмерте… Гермиона окидывала взором помещение, то и дело натыкаясь на пристроившуюся неподалеку Фламию. Гарри тоже оглядывал зал, прихлебывая из своей бутылки… Вот мадам Розмерта куда–то удаляется… Вон там Кэти со своей подругой, он не помнил ее имени… Вон капитан команды тоже куда–то отбывает… А ерунда, верно в туалет… Ну да, вот она и возвращается.

Гарри сам бы не смог точно сказать, почему его словно бы подбросило, едва он кинул взгляд на Кэти. Что–то было не так, вот этот сверток, откуда он? Гарри, конечно, не то чтобы очень внимательно осматривал девушку, когда та шла в туалет, но дал бы на отсечение что–нибудь значительное, что руки у нее были пусты. Да и понятно, с бумажными пакетами туда не ходят…

– Кэти? Это что такое? – Раздался голос ее подруги, Гарри неожиданно вспомнил ее имя, Лианна, он внимательно прислушался.

– А, это сюрприз, меня попросили передать его в школу… – небрежно, чуть ли не сонно ответила та, ее голос был совсем не похож на тот, который он знал.

– Подожди…

– Да что ждать? Пойдем, я уже тут насиделась, скучно, заодно и передам это поскорее… – И Кэти решительно двинулась к выходу, что–то в этой ее решительности очень не понравилось Гарри. Он окинул быстрым взглядом зал, Фламия глянула ему в ответ, все было ясно без слов, они сошлись во мнении. Никто другой не заметил ничего подозрительного. Гарри стремительно поднялся и скользнул к выходу, вслед за девушками.

Кэти и Лианна были уже на середине площади перед «Тремя метлами», Кэти шла вперед с какой–то прямо–таки фанатической целеустремленностью. Ее подруга, как могла, пыталась не отставать и что–то говорила, все повышая голос, словно пытаясь докричаться до здравомыслия Кэти, видимо, тщетно. Гарри кинулся вдогонку, за их исчезающими в пурге силуэтами, по мере сил борясь с ветром.

Он не видел, как следом за ним из таверны выбежали недоумевающие Рон и Гермиона, которым он просто забыл хоть что–то сказать, а потом и встревоженная, покусывающая губы Фламия.

Гарри их вскоре нагнал, поскольку Лианна просто встала на пути у Кэти, ветер дул откуда–то сбоку, и потому, даже находясь рядом, Гарри все еще не мог расслышать их слов. Вот он их нагнал и пристроился сбоку.

– А, Гарри! – Радостно воскликнула Лианна. – Попробуй ей объяснить! Ей тут дали какой–то странный предмет, – она кивнула на сверток, что Кэти все еще держала в руках, – и она хочет отнести его в школу. Я ей все твержу, что глупо нести туда неизвестно что, тем более что на входе все равно обыщут, но она не слушает! Даже не хочет сказать что там…

– Лианна, это тебя совсем не касается… меня попросили, и я хочу сделать людям одолжение… – Кэти немного отдалила драгоценный сверток от себя, поднесла поближе к Лианне, словно бы это должно было убедить ее.

– Кэти… – Начал Гарри, нащупывая свою палочку, у него было предположение относительно причины происходящего.

– Дружище, ты чего? Вылетаешь из таверны, как ошпаренный, ничего не говоришь… – Раздался у него над ухом громкий голос Рона, а на плечо обрушился увесистый, хотя и, несомненно, дружеский тычок.

Гарри швырнуло вперед, совсем несильно, но этого уже было достаточно. Он перед этим наклонился, чтобы чуть получше рассмотреть посылочку, и тычка его друга хватило, чтобы он потерял равновесие.

Гарри почувствовал, что падает, падает прямо на то, что Кэти держала в руках, инстинктивно он выбросил руки вперед, чтобы смягчить будущий удар о землю. И надо же было так случиться, чтобы на пути его правой руки оказалась та самая посылка…

Время необычайно замедлилось… Гарри успел заметить Фламию, которая была уже рядом и неслась к ним на всех парах. А потом его рука выбила сверток из рук Кэти. Раздался тихий треск, вероятно, звук рвущейся бумаги, Гарри еще успел заметить, как в дыре в обертке сверкнуло что–то зеленое, а потом его ладонь попала прямиком в эту дырку…

В ладонь словно бы впился разом целый пчелиный рой, Гарри попытался оторвать свою руку от этого предмета, но не смог, попытался просто закричать от невероятной боли, но не смог и этого. В следующее мгновение он ощутил, как его ноги оторвались от земли… Еще через мгновение боль стала слабее, словно бы кто–то принял часть ее на себя, Гарри ощутил, как кто–то потянул его за ногу. А потом пропала и боль, и это ощущение, и все остальные…

Гарри увидел все словно бы со стороны, он видел самого себя висящим в воздухе, вниз его тянула Фламия… На земле на него ошалело смотрели Рон и Гермиона, а Лианна удерживала на месте Кэти, которая отчаянно вырывалась, словно стремясь добраться до драгоценного свертка…

Это продлилось пару секунд, потом все вновь пришло в движение. Гарри и Фламия упали на землю и остались лежать неподвижно. Кэти вырвалась из рук Лианны и как–то хищно и почти отчаянно рванулась к свертку, что теперь лежал в снегу. Лианна же застыла на месте, держась за щеку, на которой ногти ее подруги оставили несколько глубоких царапин… Гермиона кинулась к упавшим, вернее к Гарри, а Рон так и остался стоять с открытым от изумления ртом…

Кэти уже почти дотянулась до выпавшего из свертка ожерелья, ожерелья, которое показалось Гарри смутно знакомым. Но тут на нее налетела Тонкс, которая видимо была недалеко и видела все произошедшее. Кэти вновь попыталась вырваться, но с Тонкс шутки были плохи, и капитан сборной Гриффиндора обмякла, вероятно, ее оглушили заклятьем. Гарри только сейчас понял, что до него не долетает ни звука, он словно бы оглох, но сейчас его это не очень волновало. Его вообще мало что волновало, ему было просто интересно…

К Тонкс присоединился еще один мракоборец, они торопливо осмотрели Гарри и Фламию, Гарри было не очень хорошо видно с его места, а двигаться он не мог, но, кажется, их лица побледнели. Недвижные тела троих учеников Гриффиндора погрузили на спешно созданные носилки, ожерелье тоже подобрали и, во что–то завернув, взяли с собой. Гарри, Кэти и Фламию отнесли в школу. Растерянные, испуганные и всхлипывающие Рон, Гермиона и Лианна шли следом.

Потом всех троих доставили в больничное крыло, туда же подтянулись учителя… директора, видимо, в школе по–прежнему не было. Ученики, очевидно, рассказывали преподавателям о том, что произошло, в это время мадам Помфри и Снейп осматривали больных, что–то колдовали, вливали в них какие–то зелья… Особое внимание уделяли Гарри и Фламии, а потом только Фламии. Гарри словно бы признали не то безнадежным, не то вне опасности. Потом все мало–помалу покинули Больничное крыло, Кэти тоже куда–то перенесли. Гарри и Фламия остались одни.

Сам же Гарри наблюдал за всем этим совершенно безучастно, он лишь отметил, что все время парит рядом с собой. Прошло еще сколько–то времени, а потом Фламия открыла глаза…

Гарри теперь смотрел на нее уже не столь спокойно, он ощущал, как в нем просыпаются чувства и эмоции, прежде всего – страх. Девушка затравлено огляделась, увидела Гарри на соседней койке, буквально взлетела со своей кровати. Через мгновение она уже была рядом с ним, на ее лице читался ужас, она несколько секунд исступленно трясла его, словно надеясь разбудить. Гарри пытался кричать ей, сказать, что он тут, но она его явно не слышала. Он в это время чувствовал себя очень странно, как только она его коснулась, он, а может его дух, ощутил, как касается ИЗНУТРИ что–то удивительно теплое и приятное. А еще его что–то стало тянуть, пока что очень слабо в сторону его тела.

Из глаз девушки полились слезы, и каждый раз, когда одна из них падала ему на лицо, он ощущал новый прилив тепла и наслаждения, и его тянуло чуть сильнее. С каким–то отчаянием на лице Фламия, словно повинуясь инстинкту, впилась в его губы. А Гарри ощутил рывок, в этот раз рывок огромной силы…

В следующее мгновение он открыл глаза, и первым, что он увидел, были полные неизъяснимых чувств прекрасные глаза склонившейся над ним девушки…