Текст книги "Сеансы психотерапии (СИ)"
Автор книги: Li...
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
– Скажите, что мне сделать, чтобы помочь ему? – спрашивает мистер Грэм, и доктор Скотт не хочет отвечать на этот вопрос. Бессмысленная потеря слов, которые всё равно не дойдут до адресата. Сегодня постарался лишь Уилл, выйдя за рамки своей роли, и этот прогресс нужно суметь поддержать.
– Я здесь вообще-то, – цедит Уилл сквозь зубы, всё еще озлобленный.
– Уилл, тебе нужна помощь? – вежливо возвращается к Уиллу доктор Скотт, подчеркивая тем самым, что тот прав.
– Нет.
– Тогда вы ничем не можете помочь Уиллу, кроме как вновь стать его отцом, – доктор Скотт удовлетворенно переводит взгляд на мистера Грэма.
– Но я ведь…
– Ваша жена причинила вам много боли, но тонуть в ней – не выход, – мягко проговаривает доктор Скотт, чтобы его тон был максимально участливым. – Вам следовало обратиться за специализированной помощью, но вместо этого вы передали Уиллу свои обязанности как родителя. Представьте ребенка, который должен вдруг стать для вас и родителем, и женой…
– Я не просил его об… -заикается вновь мистер Грэм в своей враждебной защите.
Неверный подход. Он не поможет мистеру Грэму, но поможет Уиллу понять, что он имеет право на свои чувства.
– Вы не просили, мистер Грэм, вы поставили Уилла перед фактом, – не успокаивается доктор Скотт, и в глазах Уилла появляется благодарность. Наконец-то хоть кто-то не утешает его отца.
– Теперь я понимаю, что вся эта психотерапия – чушь, – фыркает мистер Грэм с пренебрежением. – Вы всегда обсуждаете здесь, кто виноват? И за это я плачу?
Уилл сжимает кулаки сильнее. Он теперь буравит взглядом пол, опустив голову. Мистер Грэм с презрением смотрит сначала на Уилла, ища его поддержки, и поднимается, попусту сбегает от ответственности. Ничего не закончилось. Дверь захлопывается, и Уилл тяжело выдыхает воздух и стыд.
– Я горжусь тобой, Уилл, – произносит доктор Скотт, и Уилл резко поднимает на него глаза. Ухмыляется, но без искры. Будто для такого поступка у него просто не осталось выбора. – Понимаешь, что я от тебя хочу, Уилл?
– Чтобы я постоянно перечил своему отцу? – хмыкает Уилл. Его пальцы чуть дрожат от эмоциональной вспышки, которой он всё еще не может овладеть до конца.
Доктор Скотт улыбается. Конечно же Уилл Грэм всё понял.
– Не расскажешь, отчего человек, который счастлив в новых отношениях, изранил тебе всё лицо? – задает, наконец, свой вопрос о Ганнибале доктор Скотт, ведь теперь они остались одни. Мистер Грэм так и не вернулся.
Уилл хмурится, но уголки его губ то и дело поднимаются. Может, у Уилла действительно есть склонность к мазохизму? Это не такой уж странный вариант при его врожденной виктимности.
– Это мое наказание, – вздыхает Уилл и начинает теребить свой серебряный браслет, за который он обычно хватается, как за спасательный круг в сложных разговорах.
– Откуда он у тебя? – вдруг спрашивает доктор Скотт, на что Уилл также неожиданно начинает краснеть.
– Кто?
– Этот браслет, – настаивает доктор Скотт, охваченный внезапным любопытством.
– Аааа…
И больше ничего, будто и вопроса не было. Доктор Скотт выжидающе смотрит, а Уилл убирает руку подальше от браслета.
– Это подарок, – наконец говорит он.
– Ты очень к нему привязан, – доктор Скотт видит, как Уилл борется с собственным смущением и злостью одновременно. – Он помогает тебе удерживать реальность.
Уилл сглатывает и нервно качает головой. Болезненная тема?
– Я намерен его выбросить, – в противоречии сообщает Уилл и даже какие-то секунды намеревается растегнуть застежку.
– Подарок Ганнибала? – сегодня доктор Скотт осознал, что многое он не знает об отношении Уилла к его однокласснику, который прежде казался лишь неудачным партнером в череде протестов этого пациента.
Уилл поджимает губы и вновь принимается теребить браслет пальцем. Затяжная пауза посреди разговора. Уилл то и дело бросает взгляд на дверь, волнуясь, что отец войдет. Доктор Скотт сейчас тоже был бы против какого-либо вмешательства. Уилл сделал сегодня хороший шаг к осознанию самого себя и своих эмоций, и было бы очень хлопотно, если бы он вновь отступил.
– На мое пятнадцатилетее, – хрипло усмехается всё-таки Уилл и качает головой. Натягивает рукава рубашки так, чтобы скрыть наполовину кисти рук и злосчастный браслет.
– Значит, вы встречались больше, чем ты говорил изначально, – кивает на это доктор Скотт спокойно, дабы не демонстрировать свое удивление. Что ж об этой лжи тоже можно было догадаться.
– Мы не встречались, мы…
Доктор Скотт молчит, ожидая продолжения, пока Уилл судорожно подбирает слова, вытирая лицо от испарины.
– Мы. Я и Ганнибал в смысле. Я и Ганнибал… – Уилл что-то мямлит себе под нос, становясь на удивление зажатым еще сильнее. Его тревожит этот вопрос. – Это…
– Уилл, успокойся, не нужно сейчас подбирать определений, – видя, как трудно Уиллу, останавливает доктор Скотт. – Расскажи, когда все началось… Ваше общение.
Уилл передёргивает плечами и задумывается.
– Мне было четырнадцать. Я год как понял, кем являюсь, и отчаянно боялся, что об этом узнают и перестанут со мной общаться, – Уилл горько усмехается. – Я и так в школе не самый популярный парень, доктор Скотт, даже если вам кажется обратное.
Доктор Скотт улыбается на эту шутку – здоровая самоирония Уилла приятна.
– По понятным причинам я старался ходить в душ один, либо позже, либо одним из последних… Конечно Ганнибал Лектер всё знал. Даже если кажется, что ему всё равно на окружение, он уже сплёл свою паутину и выжидает, чтобы сцапать тебя, – Уилл улыбается почти ностальгически, по-мальчишески открыто. – Мне казалось, я хорошо скрываюсь. Я прятался от людей, как умел. Я отгораживался ото всех и сам себя невольно сделал почти изгоем.
– Он помог тебе вернуться в общество? – спрашивает доктор Скотт, анализируя произошедшее.
Вот, значит, как. Налицо влюбленность, хорошо спрятанная за недовольством Ганнибалом. И, видимо, у Уилла есть причина для подобного отношения.
– Что? – Уилл тихо смеется. – Ганнибал и помощь… Нет, он подловил меня в душе и отдрочил мне с самым самодовольным видом. Без слов. А потом ушёл.
Доктор Скотт хмурится и чуть наклоняется корпусом вперед. Всё сложнее. Как Уилл живёт с этим? Что чувствует, находясь к Ганнибалу так близко. Картина доктору Скотту рисуется совершенно страшная. Стокгольмский синдром?
– Тебе не казалось тогда, что тебя изнасиловали? – осторожно прощупывает почву доктор Скотт, но ответ его пациента сбывает с толку и рушит теорию в очередной раз.
– Я испугался, – кивает Уилл и чуть краснеет. – Но испугался лишь потому, что он знал. Как всегда он знал, что я хочу его. И он продемонстрировал мне свою власть.
– Ты хорошо понимаешь Ганнибала?
– Не так сложно понять этого извращенца, – привычно пожимает плечами Уилл. Он лохматит ладонью свои волосы и фыркает себе под нос что-то. Волнуется о том, что сказал слишком много.
– Что было дальше? – продолжает допрос доктор Скотт.
– Потом это повторялось несколько раз. Всё быстро и технично. И никогда он не позволял касаться себя, даже не целовал. Ганнибал не говорил со мной, просто домывал меня после и уходил. Вся моя роль состояла в том, чтобы стоять там с подгибающимися ногами и получать удовольствие.
Странный метод соблазнения. Странное поведение Ганнибала. Презрение и нежность, вероятно, чувство вины за свой поступок. Ощущал ли Уилл тогда это? Или он видел это как-то совсем иначе?
– Было обидно?
– Я хотел говорить с Ганнибалом, хотел к нему прикасаться, глупо это отрицать. Он довёл меня до злых слёз. На том синем кафеле под душем. Мне казалось, что я захлебнусь от злости и от духоты, – скулы Уилла чуть краснеют. Он выглядит так, словно любит эти воспоминания. – Я наконец-то добрался до него. Я был как помешанный, стал его целовать, слизывать всю кровь с разбитых губ. Я ощущал себя победителем. Ганнибал улыбнулся мне кровавой улыбкой, и всё, что я тогда от него услышал: «Наконец-то». А потом мы стали общаться. Как мне этого хотелось.
– То есть это были полноценные отношения? – новые факты для размышлений доктору Скотту. Ганнибал Лектер намеревался добиться от Уилла агрессивного ответа, который бы подтвердил желание, но метод весьма садисткий. Ломка личности? Манипуляция?
– Нет, конечно же, ни о каких отношениях и речи быть не могло, – заверяет Уилл, хотя прежде описал совершенно непристойные отношения для двух знакомых. – Всё было как обычно.
– Но с мастурбацией в душе…
– И с поцелуями, и с разговорами, и… – перечисляет Уилл, обнимая себя руками. Откуда эта неуверенность?
– И чем же это отличается от отношений? – уточняет доктор Скотт. – У Ганнибала был кто-то еще?
Уилл ожесточенно сжимает зубы и морщится.
– Значит, нет, – констатирует доктор Скотт.
Несмотря на то, что Уилл уверяет в том, что никаких отношений не было, всё же эти двое пусть неофициально, но встречались более двух лет. Если так, то есть еще какая-то причина в саморазрушении Уилла, потому что в случае распада семьи Уилл бы первым делом побежал бы к Ганнибалу. Стоп. Он и побежал. Уилл говорил о том, что потерял невинность с Ганнибалом полгода назад, получается, что с тех пор их отношения резко поменялись, что привело Уилла…
– У него могли быть… – вклинивается Уилл в череду размышлений доктора Скотта.
– У него и сейчас есть… – поддевает доктор Скотт невольно. В прошлый раз Уилл лучился счастьем от того, что у Ганнибала появился кто-то еще, поэтому его реакция теперь, после всей истории, должна быть менее позитивной.
Уилл резко вскакивает и направляется в сторону окна, а добравшись до точки, начинает искать другой путь, чтобы не стоять на месте. Нервозность. Уилл чувствует себя виноватым.
– Ганнибал ударил тебя, потому что всё узнал, – понимает доктор Скотт, и Уилл отворачивается, чтобы на него не смотрели. Доктору Скотту прежде казалось, что из-за связей Уилла Ганнибал ушел, но, может…
– «Чтобы твоё лицо больше никого не привлекало», – так он сказал, – хрипло произносит Уилл, засовывая руки в карманы. Он не оборачивается, поэтому доктор Скотт просто смотрит на кудрявый затылок.
– Ты считаешь, что это заслужено?
– Неважно, как считаю я, если он считает, что я заслуживаю наказание, – Уилл оборачивается и с грустью улыбается, в глазах его мерцает плёнка слёз.
– Уилл, ты понимаешь, что это звучит… – уточняет доктор Скотт, отчётливо понимая, как всё плохо.
– Безумно? – ухмыляется Уилл и снова превращается в человека, неизвестного доктору Скотту ни капли.
– У тебя наблюдается некоторая зависимость от Ганнибала, – объяснение доктора Скотта просто бессмысленный звук. – И это может не пойти тебе на пользу.
Уилл молчит и опять смотрит упрямо в окно.
– Что случится, если он поступит также, как и ты? – спрашивает доктор Скотт. – Сейчас ведь он просто гуляет со своей девушкой. И он вне отношений с тобой.
Уилл молчит и продолжает смотреть упрямо в окно.
И доктор Скотт понимает. По этим напряженным плечам, по острому взгляду и отстраненному выражению лица. Уилл думал уже об этом.
– Ты сделаешь то же самое… – доктор Скотт произносит это с трудом, в горле пересыхает.
Взглядом доктор Скотт касается щеки Уилла, на которой налеплен бинт, подмечает ссадины. Без сомнения, это очень болезненный опыт.
– Если я сочту, что это правильно, – холодно отвечает Уилл, и в его голосе нет и ноты сомнения.
– И он позволит тебе это, – медленно кивает доктор Скотт.
Всё действительно плохо. Пока доктор Скотт пытался расковырять нарыв из-за неудавшегося брака родителей Уилла, куда большая проблема лежала у него под носом. Влюбленность Уилла отдаёт яркой патологией, причём виной тому партнер Уилла. Удивительно, как Уиллу удалось шагнуть в сторону, что он хотел доказать Ганнибалу? В этот момент доктору Скотту становится жаль Уилла. Жаль того, кем его сделали обстоятельства и люди, что его окружают. Можно ли Уилла еще спасти? Сможет ли это сделать доктор Скотт? Сможет ли хоть кто-нибудь?
Отец Уилла прав: Уиллу нужно держаться подальше от Ганнибала, но нестабильная ситуация в семье может привести к тому, что Уилл без Ганнибала просто сломается и, вероятно, покончит с собой. Изменить климат в семье и отделить Уилла? Это хорошая идея, да только фактор «Ганнибал» никуда не уходит.
– Ты можешь ему сопротивляться, Уилл? Хоть немного? – прямо спрашивает доктор Скотт, и Уилл полностью оборачивается к нему с печальным взглядом.
Неужели Уилл действительно понимает, насколько всё серьезно, или это лишь хорошая игра?
– Я же говорил вам, что он больной на всю голову извращенец, куда я от него пойду? – слёзы Уилла высохли, и он уже больше похож на себя, живого и отзывчивого ребенка.
«Ты слишком долго прятал своего демона, Уилл, теперь этого больше не нужно».
– В другую школу, например? – предлагает доктор Скотт, но Уилл лишь отвечает гримасой скептицизма. – Твой отец намерен помочь тебе в этом вопросе. Вы можете переехать…
Как по заказу в дверь начинают стучать. Мистер Грэм бубнит о том, что хочет войти и поговорить. Уилл переводит взволнованный взгляд на дверь. Он боится, что его слова приведут к новому срыву отца, он колеблется.
– А с головой мне что делать? – спрашивает Уилл, сдаваясь.
– Мы разберемся, Уилл, – упрашивает доктор Скотт, понимая, что сейчас Уилл лишь поддается давлению отца и его самого. Но это на благо.
Уилл отворачивается к окну и отвечает, что мистер Грэм может войти. Если правильно напугать отца, то всё выйдет как нужно. Уилл сделал сегодня много хороших шагов для терапии, и доктор Скотт не имеет права их потерять.
– Уилл, позволь нам тебе помочь, – мягко произносит доктор Скотт, когда мистер Грэм проходит к дивану.
Уилл не оборачивается, он лишь равнодушно пожимает плечами.
========== 08:00, понедельник – мистер Фэлл – 25 ноября ==========
– Мистер Фэлл, прошу, – доктор Скотт встречается взглядом с угловатым, но привлекательным юношей лет 17-18, тот позвонил и сообщил, что у него проблемы с зависимостью к партнеру. Расписал он это довольно-таки красочно, что странно, как он сам себе не поставил диагноз и не принялся за лечение. Имени своего предполагаемого пациента доктор Скотт тогда так и не расслышал, да и юноша настаивал на официальности, чтобы сохранить комфортную для него дистанцию. Если это важно для человека, доктор Скотт не имел ничего против.
Мистер Фэлл поднимается, стряхнув с колен невидимые пылинки, и поправляет тёмно-синий пиджак. «Какой старомодный стиль», – ловит себя на мысли доктор Скотт.
– У вас здесь приятно, – спокойно комментирует мистер Фэлл, не испытывая и капли неудобств.
Доктор Скотт не успевает поймать нужную мысль, потому лишь кивает.
Мистер Фэлл размещается на диване, закинув ногу на ногу почти элегантно, по-женски. «С ноткой нарциссизма», – подсказывает доктору разум.
Нарциссизм?
– Сегодня будет лишь ознакомительный сеанс, чтобы вы поняли, над чем вам предстоит работать, и я выдам первые рекомендации для коррекции, – доктор Скотт неожиданно для себя ощущает страх, но один взгляд на пациента – и это всего лишь мальчик, тот даже ободряюще ему улыбается. Ободряюще? – Вы говорили про то, что не можете избавиться от зависимости к партнеру.
– Разве? – мистер Фэлл правдоподобно удивляется. – Мне казалось, что я не хочу избавляться от зависимости к своему партнеру.
– И в чем же ваше затруднение? – доктор Скотт пытается вспомнить, как именно мистер Фэлл характеризовал свою проблему, но в голове существует лишь одна версия.
– В том, что вы намерены отобрать у меня Уилла, – спокойно произносит мистер Фэлл, и доктору Скотту необходимо несколько секунд, чтобы понять, о каком Уилле идет речь и кто перед ним сидит на самом деле. – Вижу, вам уже ясно, о ком я говорю.
– Я не обсуждаю ни с кем своих пациентов и не лечу их знакомых без их согласия, – доктор Скотт смотрит враждебно на посетителя, а тот по-прежнему не чувствует никаких затруднений в сложившемся положении.
– Мы могли бы поинтересоваться у Уилла, согласен ли он, только для этого вам придется ему позвонить, – Ганннибал смотрит прямо и уверенно.
«Даже если кажется, что ему всё равно, он уже сплёл паутину, чтобы вас сцапать», – вспоминаются слова Уилла.
Социопат? Ганнибал безмятежно улыбается. Психопат.
– Стараетесь поставить мне диагноз? – интересуется Ганнибал с такой непосредственностью, словно он отвечает учителю на уроке. – Вероятнее всего, психопат со склонностью к садизму, который втянул Уилла в созависимость, из-за чего Уилл теперь с трудом находит рамки своей личности.
Доктор Скотт молчит, не поддаваясь манипуляциям. А этот мальчик действительно умен.
– Вы ошибаетесь. Я люблю Уилла, он мой, – Ганнибал прямолинеен. Он не хмурится, как Уилл, не зажимается. Он хозяин положения. Ганнибал искренен в своих чувствах, по крайней мере, он так полагает. Доктору Скотту ли не знать, что такие, как Ганнибал, не способны на настоящие чувства. – Я веду себя жестоко по отношению к нему временами. Но это не значит, что мне всё равно, что с ним будет. И сейчас я хочу убедиться, что он в порядке. Просто в порядке.
Доктор Скотт скрещивает руки на груди, что обычно запрещено при общении с пациентами, но Ганнибал явно не стоит доброжелательности и открытости. Действительно, как паук.
– Он в порядке, – сдержанно отвечает доктор Скотт.
– Вы наконец-то отчитали его отца? – интересуется Ганнибал.
Ганнибалу известно и об этом? Если он настолько хорошо разбирается в том, что происходит в жизни Уилла и якобы заботится о нем, так отчего же он довёл Уилла до такой отстраненности и нелюбви к самому себе. Где была поддержка Ганнибала в важный для Уилла момент? Доктора Скотта это иррационально злит, что он совершенно забывает о том, что этому парню на диване всего 17 лет.
– Я не обсуждаю…
– Мистер Грэм – не ваш пациент. Вы должны заботиться лишь о Уилле, – жестко обрывает Ганнибал, и доктора Скотта начинает раздражать этот молодой человек.
Доктор Скотт едва не скрежещет зубами. Невыносимый юноша, который считает, что имеет права указывать старшим, да еще и специалистам. Доктор Скотт с неприязнью смотрит в постное лицо Ганнибала – нечитабельное.
– Я прошу вас уйти.
– Время моего сеанса не окончено, и я пока не поговорил с Уиллом, – сопротивляется Ганнибал, не меняясь в лице. Он прекрасно управляется со всеми своими чувствами и эмоциями, и это доктора Скотта злит еще больше.
– Вы и не будете, – отрезает доктор Скотт, и чувство приятного удовлетворения разливается внутри, когда взгляд Ганнибала тяжелеет.
– Неужели вы всё хотите усложнить? Вы же уже решили, что я психопат, полагаете, что я уйду без того, для чего пришел? – карие глаза внимательно следят за каждым вздохом доктора Скотта, и воздух начинает забиваться в лёгкие, что сложно дышать. Ганнибал прав в том, насколько может быть опасен. – Клятвенно обещаю, что буду говорить с ним по громкой связи, и вы в любой момент сможете оборвать наш разговор, – он слегка улыбается, оставаясь настороженно-агрессивным.
– Вы не затяните меня в свои игры, – доктор Скотт берёт себя в руки, вспоминая наконец, кто здесь психотерапевт.
– Это не игры, – спокойно отвечает Ганнибал и даже тяжело вздыхает напоказ. – Чего вы от меня хотите? Я ищу любую возможность. Вы забрали Уилла и считаете, что я не должен никак реагировать?
Доктор Скотт понимает Ганнибала, но уж точно не намерен ему помогать. Его удивляет, как Уилл вообще справляется с натиском со стороны Ганнибала. Наверняка Уилла преследуют ежечасно, обрывают телефон и загоняют в угол. По крайней мере, в Ганнибале угадывается именно такой охотник.
– Всегда можно найти иной предмет для… – предлагает доктор Скотт некоторую альтернативу.
– И вам не жаль иной предмет? – Ганнибал ухмыляется. – А вы, я посмотрю, плохой доктор.
Доктор Скотт злится. Ганнибал вновь уколол его по самолюбию.
– Заканчивайте этот фарс и…
– Да, вы правы. Пора заканчивать.
Ганнибал достает пистолет из-за пояса тёмно-синих брюк и наставляет его на доктора Скотта, снимая с предохранителя. Доктор Скотт замирает и испуганно глядит на оружие. Глок 17 или 19. Доктор Скотт не силен в видах пистолетов. Да и какая разница, ведь перед глазами у него лишь чёрное дуло и безучастный взгляд психопата.
– Разговор с Уиллом в обмен на вашу жизнь, – устанавливает ультиматум Ганнибал, не сомневаясь в своей победе.
Доктор Скотт нервно сглатывает. За почти 30 лет практики он впервые попадает в ситуацию, когда пациент слетает с катушек так, что грозится убить. И это даже не пациент, это его сумасшедший бойфренд. Доктор Скотт всегда хотел быть хорошим порядочным врачом и защищать свои идеалы, но сейчас, глядя в бездушные глаза, он лишь берет телефонную трубку, чтобы набрать номер своего пациента.
– Не волнуйтесь так, я не отказываюсь от правил, – сочувствует Ганнибал и смотрит на доктора Скотта с лживым пониманием. – Вы сможете прервать нас, если я перегну палку.
Доктор Скотт отвечает почти ненавидящим взглядом, но Ганнибал лишь поправляет русые волосы, словно сейчас встретится с Уиллом лично.
Гудки на громкой связи оглушают тишину в кабинете, пока на том конце не снимают трубку.
– Дом семьи Грэм, – отвечает густым голосом мистер Грэм.
– Добрый день, мистер Грэм, это доктор Скотт, – нервно произносит психотерапевт, уставившись взглядом в дуло пистолета. Дыхание сбивается, а пульс зашкаливает так, что перед глазами то и дело возникают белые круги. – Могу я… могу я поговорить с Уиллом?
– Да, конечно, – улыбается мистер Грэм, а потом убирает трубку от себя и кричит. – Уилл! Тебя к телефону.
Слышится какой-то шум, Уилл бурчит что-то на сообщение отца о звонке. Пульс частит быстрее секунд. Ганнибал с облегчением улыбается.
– Да? Алло?
Возникает пауза, и доктор Скотт невольно отрывает взгляд от пистолета, чтобы посмотреть на Ганнибала. Он замер ошеломленный, неуверенный, смотрит на телефон и молчит.
– Алло, доктор Скотт? – зовет Уилл, и кажется, что Ганнибал цепенеет еще больше.
«Ганнибал говорит мало, он предпочитает действовать», – вспоминается доктору Скотту вновь. Очень неожиданная реакция для человека с диагнозом, который подобрал ему доктор Скотт.
Снова слышится шум и хлопок двери.
– Ганнибал? – шепотом спрашивает Уилл, и тот мгновенно отмирает.
– Здравствуй, Уилл, – улыбается Ганнибал так искреннее и радостно, и это смущает.
Доктор Скотт смотрит на неуверенного, почти неуклюжего Ганнибала, который вцепился взглядом в телефон столь жадно, что доктору Скотту почти жаль его.
– Ты все-таки вычислил моего врача и угрожаешь ему, – улыбается в ответ Уилл, и его улыбка сквозь паутину телефонной сети такая тёплая.
Глаза Ганнибала непривычно увлажняются. Он полностью сосредоточен на разговоре, что совершенно не замечает ничего вокруг. Доктор Скотт затаивает дыхание.
– Как ты? – после паузы интересуется Ганнибал.
– Новая школа мне нравится больше предыдущей, – усмехается Уилл. – Как ни странно.
Ганнибал не стал преследовать Уилла? Он не похож на человека, который так легко сдается. Зачем идти таким сложным путём, чтобы поговорить с Уиллом. В чём его цель?
Ганнибал бросает на доктора Скотта предупреждающий взгляд, но доктор Скотт ничего и не собирался делать, лишь разобраться в происходящем.
– Никто тебя не трогает? – спрашивает Ганнибал осторожным заботливым тоном. Даже поверить сложно, что этот Ганнибал сейчас хладнокровно держит на мушке человека.
– Нет, успокойся. И я тоже никого не трогаю, клянусь, – слова Уилла чуть торопливы, но без страха, как если бы он просто желает объясниться.
Ганнибал улыбается и рукой поправляет воротничок рубашки, из-за которого ему сложнее дышать. Он откашливается, и они оба замолкают. Несколько долгих секунд, в которые Ганнибал подбирает темы для разговора. Сейчас доктор Скотт отчётливо видит, насколько сложно Ганнибалу общаться с Уиллом, но как сильна эта потребность.
– Как твой отец? – всё-таки осмеливается Ганнибал. Он бросает взгляд на доктора и вновь возвращается к телефону. – Доктор Скотт не хочет мне отвечать.
Уилл тихо смеется. Его смех мягкий и нежный, успокаивающий. Доктору Скотту еще не встречался такой смех. Возможно, так смеются матери, которые одним лишь смехом способны вселить в ребенка покой. Потому что Ганнибал успокаивается и выглядит счастливым, хотя его лицо не во многом меняется. Его реальная мимика не столь многогранна, чем у маски, которую он носит, но взгляд куда ярче на эмоции.
– У нас всё стало почти как раньше, – признается Уилл. – Теперь, когда он вышел на работу, он действительно стал приходить в себя. Еще чуть-чуть, и он заведет себе подружку. Если мама вдруг не объявится. Я загадал, чтобы она не появлялась.
Ганнибал улыбается и кивает, словно Уилл может это увидеть.
Втроём они вновь зависают в тишине невысказанных мыслей и чувств. Уилл колеблется в сомнениям, и это напряжение слышно даже через трубку телефона.
– Ганнибал… – неуверенность прорезается в тоне Уилла.
– Не говори этого, Уилл, – отсекает Ганнибал, и доктору Скотту до чёртиков интересно, о чем же идет речь.
– Хорошо, – соглашается Уилл. – Со мной всё хорошо.
Атмосфера разговора меняется. Взгляд Ганнибала мрачнеет. И теперь перед доктором Скоттом стоит лишь несчастный человек, мальчишка, которого каждому бы хотелось пожалеть. «Очередной обман», – напоминает себе доктор Скотт, отсекая сочувствие.
– Они считают, что я для тебя опасен, – спокойно говорит Ганнибал, и доктор Скотт удивлен, откуда тот прознал про все теории насчёт него. Неужели одна лишь реакция доктора рассказала Ганнибалу обо всем, что творится вокруг.
– Скажешь, что они неправы? – усмехается Уилл, но он так сильно фальшивит, что доктор Скотт не хочет этого слышать.
– Ты тоже так считаешь? – вопрос холодный и надменный, созданный только для того, чтобы сотворить дистанцию. И доктор Скотт неожиданно понимает, что делает Ганнибал.
Он наказывает взрослых за то, что те сунулись туда, куда им не следовало. Весь этот разговор, как приоткрытый занавес для доктора Скотта, где он может увидеть, что творится на сцене после спектакля по четвергам. Но Ганнибал очень сильно ошибся. Вся эта нежность и участие ничего не стоят, если они не настоящие, а Ганнибал не способен ни к чему настоящему.
– С тобой мне кажется, что я становлюсь монстром, – честно признается Уилл. И это звучит как прощание. Официальная точка в неправильных отношениях. Ганнибал дает Уиллу свободу, и доктор Скотт теперь обязан взять ее в свои руки и вести Уилла в верном направлении. Глупая детская игра, Ганнибал.
– Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за это, Уилл, – грустно усмехается Ганнибал, и в его глазах вновь стоят слезы.
Уилл молчит, лишь дышит в трубку шумно.
– Ты заблокируешь мои контакты? – просит Ганнибал приподнятым тоном, но лицо его мрачнее тучи.
– Я уже.
– Хороший мальчик, – ухмыляется Ганнибал всё также весело. – Сделаешь для меня кое-что?
– Конечно, – Уилл отвечает после паузы. Вероятно, сейчас Уилл изо всех сил сдерживает слёзы. Он держался от Ганнибала подальше, но не готов был отпускать его. И этим сейчас Ганнибал и бьет. Но у него не выйдет, доктор Скотт сделает всё, чтобы эта манипуляция провалилась.
– Я подал за тебя документы в одно место, там неплохая стипендия, и оно тебе подходит. Не завали вступительные, – поучительным тоном сообщает Ганнибал. Его взгляд вновь переходит на доктора Скотта, и в них тоже читается предупреждение.
Уилл молчит на том конце. И доктор Скотт пытается представить, что же происходит. Пора было отключить телефон и дать Уиллу спокойствие, но чёртово любопытство.
– Ты стащил мои документы, – чуть раздраженно выговаривает Уилл, на что Ганнибал улыбается.
– Конечно, – легкомысленно произносит Ганнибал, напялив на себя обыденную маску. И теперь он уже не такой стесненный, на его лице опять много эмоций. Доктора Скотта мутит от двуличности. – Мне пора.
– Сеанс закончился? – смеется Уилл неискренне, через силу.
– Именно, – кивает Ганнибал.
В трубке раздаются быстрые гудки. Уилл первым бросает трубку, как по сигналу. Разговор окончен.
– Спасибо, – произносит Ганнибал, возвращая свое внимание доктору Скотту.
– Вы… – доктор Скотт не знает, что сказать. На весь кабинет всё еще гремят частые гудки, и Ганнибал, раздраженно выдохнув, наклоняется, чтобы сбросить вызов. Пистолет всё еще опасно наставлен на доктора Скотта.
– Я понимаю, что вы хотите, чтобы я не мешал ему, но тогда сами проследите за ним, – приказывает Ганнибал надменным тоном. – Я верю в психотерапию, и Уиллу она действительно нужна с его буйным воображением, – он смотрит на доктора Скотта с пренебрежением, он вновь хозяин положения. – Я даю вам шанс ему помочь, но если вы причините ему вред, настанет день, когда я убью вас.
Словно кто-то может причинить Уиллу больше вред, чем Ганнибал Лектер. Доктор Скотт ненавидит этого мальчишку. Доктор Скотт не позволит Уиллу вновь попасть в эту ловушку. Нет никакой заботы в этом поступке. Доктор Скотт никогда в это не поверит.
– Это какая-то игра?
– Игра, – кивает Ганнибал равнодушно. – До свидания, доктор Скотт.
Ганнибал нажимает на курок, и доктор Скотт замирает в ужасе. Упругая струя воды бьет ему в грудь. Рубашка немедленно мокнет. Водяной пистолет? Сердце стучит так сильно от испуга, что почти рвёт барабанные перепонки. Доктор Скотт близок к инфаркту. Он хватает ртом воздух и сжимает левой ладонью мокрую ткань на груди.
– Уилл их любит, – усмехается Ганнибал, будто ему не больше пяти лет, и он беззлобно подшутил над взрослым. – Как настоящие.
Прежде чем доктор Скотт успевает возмутиться или хоть как-то прийти в себя, Ганнибал достает из кармана заготовленные купюры, скрепленные зажимом для денег с фамильной Л на кончике.
– За сеанс, – Ганнибал бросает чуть потерянный взгляд на телефон и оставляет деньги на кофейном столике перед доктором. – Кажется, я проиграл. Заботьтесь о нём, и тогда я буду держать дистанцию.
Доктор Скотт всё еще не в состоянии говорить и трезво мыслить. Ганнибал убирает пистолет назад за пояс брюк, поправляет пиджак после того, как встал, затягивает галстук и укладывает равномерно русые волосы лёгкими движениями руки. Кажется, он прощается, очень галантно, но доктор Скотт не совсем это различает. Хлопок двери, и доктор Скотт наконец один. Напуганный и сбитый с толку. Проходит несколько минут, и жизнь возвращается со всем обилием красок и эмоций.
Телефонный звонок сменяет тишину, и доктор Скотт, глубоко вздохнув, берёт трубку.
– Ганнибал? – испуганно спрашивает Уилл.
– Прости, Уилл… – с сочувствием произносит доктор Скотт, на удивление его голос не дрожит.
– Он ушел?! – растерянно восклицает Уилл, в этой фразе так много паники. – Пожалуйста, посмотрите, ушел ли он?!
Доктор Скотт хочет спросить «зачем», он хочет напомнить о терапии, но вместо этого встает и идёт к прихожей, которая его встречает благостной пустотой.
