Текст книги "Сеансы психотерапии (СИ)"
Автор книги: Li...
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
========== 16:00, четверг – Уилл Грэм – 17 октября ==========
– Проходи, Уилл, – доктор Скотт открывает дверь перед кудрявым мрачным подростком, который проходит в кабинет и с размаху кидает свой рюкзак на диван, а следом плюхается туда же, скрещивая руки на груди.
Уилл в очередной раз с некоторым недоверием разглядывает комнату, будто за предыдущие пять сеансов что-то изменилось. На нем черные джинсы, которые словно прилипли к его худощавым ногам, и клетчатая рубашка, довольно не новая и явно любимая. Уилл теребит свой тонкий серебристый браслет на правой руке – он часто так делает, когда о чем-то задумывается. Доктор Скотт устраивается напротив него в своем рабочем кресле и тоже смотрит на Уилла чуть задумчиво.
С чего бы начать сеанс в этот раз? Как далеко они на самом деле продвинулись? Помогает ли Уиллу терапия? У доктора Скотта есть некоторая надежда на то, что в этот раз Уилл не натворил глупостей, хотя когда их еще делать, если не в семнадцать лет.
– С чего бы ты хотел сегодня начать, Уилл?
– Мой папа на этой неделе выглядит намного лучше, – вместо ответа на вопрос начинает Уилл. Он хмурится и сжимает ладони в замок.
– Рад это слышать. Ты считаешь, что он стал меньше скучать?
– Я думаю, что он все равно продолжает ждать от нее вестей, – мрачно добавляет Уилл. – Ему кажется, что все не достаточно понятно.
– Ты о причине ее ухода?
Уилл раздраженно кивает и опускает взгляд в пол. В последнее время он все чаще избегает зрительного контакта. Глубоко вздыхает, фыркает себе под нос.
– Ты продолжаешь верить в то, что твоя мать ушла, потому что ты…
Возникает неловкая пауза, во время которой Уилл кривит губы в разочарованной усмешке:
– Можете сказать это вслух, доктор Скотт, я вам это разрешаю.
– Я не боюсь говорить о том, что ты гей, Уилл.
– Но вам бы не хотелось произносить этого лишний раз, – Уилл дергает плечом, будто бы в этом нет ничего особенного. – Своим выражением лица вы сейчас очень напоминаете Ганнибала.
– Это тот мальчик из твоей школы?
– Прекрасный принц из розовой сказки, – кивает Уилл и вновь скрещивает руки на груди.
– Ты не так уж часто говоришь о нем…
– О нем неинтересно говорить, – пожимает плечами Уилл и поднимает взгляд на доктора Скотта. – Он, как Фредерик или Браун…
– И все же ты упоминаешь о нем вновь. Значит ли это, что ты чуть пересмотрел свои взгляды на связь.
– Доктор Скотт, – тон Уилла меняется, становясь более серьезным, и в то же время немного язвительным. – Ганнибал Лектер – всего лишь парень, который отсасывал мне несколько раз на перемене.
– И все же ты называешь его прекрасным принцем…
– Он и есть… – Уилл запинается, вздыхает и качает головой. – Он и есть прекрасный принц для окружающих. Вы бы его видели… Самый умный в школе, самый выдающийся во всем, за что берется, каждый готов пасть перед ним ниц, чтобы он лишь взглянул в их сторону. Ганнибал Лектер – идеальный образец человечества.
– И все же ты говоришь о нем с сарказмом…
– Он сосет мой член, – немного растерянно произносит Уилл, хотя фраза наверняка должна была звучать более грубо. – Какая ирония.
– Ирония, потому что ты…
– Отвратителен, – кивает Уилл. – Вам будто нравится, когда я повторяю это.
– Поверь мне, Уилл, именно это мне совсем не нравится.
Уилл безразлично пожимает плечами и вновь смотрит в пол. Они так и не смогли решить эту проблему.
– Ганнибал говорил тебе, зачем он это делает?
– Потому что его заводят темные грязные секреты, – слова Уилла пусты. Он действительно знает, что говорит. – Неважно, его они или чужие. Ганнибалу просто нравится что-то такое темное.
– А тебе не кажется, что, возможно, он…
– Нет, – отрезает Уилл и забивается в свою раковину еще глубже. Еще не время предлагать ему альтернативу.
Эта тема себя исчерпала.
– Ты сказал, что мое выражение лица напомнило тебе о Ганнибале, что было с моим лицом? – уточняет доктор Скотт, пытаясь зайти с другой стороны.
Уилл уваливается на диван поудобнее, засунув рюкзак под голову, и принимается разглядывать потолок. Молчание вновь затягивается, а Уилл, казалось бы, не спешит прервать эту паузу. Доктору Скотту все не удается уловить его до конца. Уилл обладает целой системой защитных реакций, но он слишком чувствителен, что делает обход этих реакций практически невозможным.
Шесть недель назад отец Уилла, Джон Грэм, привел его на сеанс с просьбой помочь сыну разобраться с тем, кто он есть и к чему он стремится. Джон был очень обеспокоен тем, что внезапный уход жены сказался на сыне не лучшим образом. И Джон оказался прав. В Уилле окрепла странная уверенность в том, что его ориентация стала причиной раскола семьи, даже если убеждали его в обратном. Его признание случилось не вовремя и обернулось катастрофой, и теперь Уилл доказывал сам себе и окружающим, насколько он плох, и они будут правы, если станут относиться к нему как к чему-то незначительному и ненужному. Уже шесть недель доктор Скотт вел с Уиллом терапию, но Уилл не стремился меняться. Он словно не слышал.
– Вам было неприятно.
– Неприятно? Почему?
– Потому.
– Ганнибал говорит тебе, что ты ему неприятен?
– Ему не обязательно говорить это мне, – усмехается Уилл и, наконец, опять садится на диван. Он больше не чувствует прежней легкости, чтобы продолжать лежать. – Это ясно по его поведению. Знаете, он же такой популярный гетеросексуал.
– Ты считаешь, что ему неприятно испытывать к тебе что-то, потому что это делает его похожим на тебя?
– Он ничего не испытывает, – сообщает Уилл и чуть сжимает губы. – Он просто иногда отсасывает мне, или я даю ему себя трахнуть.
Резкое слово не режет воздух, оно скорее становится логической точкой, которая понятна лишь Уиллу.
– Ваши отношения ближе, чем ты упоминал ранее.
– У нас нет отношений. Может, хватит о нем говорить?! – Уилл чуть повышает голос, а следом резко замыкается в себе. Доктору Скотту Уилл кажется теперь растерянным, если не напуганным. И на этом он принимает решение притормозить с темой близких отношений.
– Хочешь поговорить о ком-нибудь еще? – предлагает доктор Скотт, и Уилл чуть успокаивается.
– Да, Браун на этой неделе подарил мне странный подарок, – Уилл начинает копаться в своей сумке, но потом резко притормаживает. – Хотите посмотреть?
– Конечно.
Уилл кивает уверенно и продолжает копаться в сумке, пока не достает сложенный вчетверо лист бумаги. Развернув подарок, он протягивает его доктору Скотту. Ничего особенного, две хищные птицы в небе, которые словно кружатся в любовном танце.
– Это…
– Да, это так он видит нас, – соглашается Уилл с усмешкой. – Кажется, ему психотерапевт нужен больше, чем мне.
– Это сильный образ, Уилл.
Уилл вновь пожимает плечами, словно бы ничего особенного. Наверняка для него все так и есть – ничего примечательного ни в Брауне, ни в этих птицах.
– Что тебе сказал Мэтью, когда подарил рисунок?
– Что мы вроде как две птицы-одиночки, которые смогут покорить мир, если начнут летать вместе, – немного сарказма в голосе. Уиллу не доступно понимание данной метафоры, или наоборот она доступна ему так четко, что он видит все последствия связи с этим подростком.
– Напомни мне, пожалуйста, Уилл, какие у вас с Мэтью отношения?
Уилл поджимает губы, хмурится. Он смотрит на рисунок в руках доктора Скотта.
– Иногда я делал ему минет.
– Делал?
– Я просто устал от него. Он невыносимо навязчивый. И сумасшедший, – уставившись в пол, Уилл вновь угасает где-то на середине фразы. Здесь кроется что-то еще, но доктор Скотт в очередной раз пытается не нажимать на Уилла. На мгновение Уилл кривится.
– О чем ты подумал, Уилл? Вот прямо сейчас.
– О том, что мама иногда кричала на отца, – Уилл недовольно поджимает губы и чуть качает лохматой головой. – Она вопила все громче и громче: «Ты мне надоел! Ты слишком навязчивый! Да ты просто псих!» Кажется, я тоже притягиваю только ненормальных.
Доктор Скотт продумывает фразу Уилла, недолго, но Уилл успевает прижать ноги к себе, обхватив колени руками и уперевшись пятками в диван.
– Что ты чувствуешь, понимая, что ты в чем-то похож на свою мать?
– Я хочу трахаться, – заявляет честно Уилл, выхватывает лист бумаги с рисунком и запихивает его в сумку. Он встает и направляется к выходу.
– Уилл, сядь, – мягко настаивает доктор Скотт, не до конца понимая, что сейчас происходит. – Наш сеанс еще не окончен.
– Всего лишь на десять минут раньше, – легкомысленно заявляет Уилл и выходит в приемную.
Доктору Скотту ничего не остается, как подняться и выйти за ним.
– Уилл, это несерьезно – так просто поддаваться своим желаниям. Ты снова будешь жалеть…
– Но я так хочу, – подчеркивает Уилл, натягивая куртку.
– Уилл, мы должны успокоиться и поговорить об этом. Не о твоей матери, просто об этих чувствах…
– У меня нет чувств к этому или к кому-либо еще, – рассеянно произносит Уилл, копаясь в телефоне. Он набирает чей-то номер, все еще одной рукой стараясь попасть в рукав куртки.
– К «кому-то»? Уилл, ты осознаешь, что…
– Привет, да, это я, – голос Уилла наигранный. – Я зайду позаниматься? Нет. Да. Без лишних слов, – Уилл сбрасывает вызов и застегивает куртку.
Доктор Скотт продолжает находиться в некоторой растерянности.
– Уилл, давай вернемся и завершим сеанс, – настаивает он.
– У меня мало времени, чтобы добраться, – тусклая улыбка возникает на губах Уилла. – Мне сейчас просто очень надо. До свидания, доктор Скотт.
И прежде, чем доктор Скотт успевает сказать хоть что-то, Уилл ускользает из приемной. Доктор Скотт какое-то время просто стоит посреди комнаты и смотрит на дверь, надеясь, что Уилл одумается. Он в очередной раз напоминает себе, что как только пациент выходит за дверь этого кабинета, он предоставлен сам себе, и доктор Скотт ничего не может и не должен с этим делать. Но Уилл… Что должно случиться, чтобы сдвинуть Уилла с накатанной колеи? Сможет ли доктор Скотт спасти Уилла? Сможет ли хоть кто-нибудь спасти Уилла?
========== 16:00, четверг – Уилл Грэм – 24 октября ==========
– Итак, Уилл… – доктор Скотт чуть останавливается, стараясь поймать внимание своего пациента. Уилл что-то строчит в своем телефоне и иногда улыбается – он просто проверяет доктора Скотта на прочность. Они сидят уже двадцать минут, и между ними так и не создалось контакта, который бы способствовал нормальному сеансу. – Как прошла твоя срочная встреча на прошлой неделе?
– Все хорошо, – отвечает Уилл и продолжает тонуть в своем телефоне.
– На сеансах запрещены телефоны, и ты это знаешь.
Уилл вскидывает на доктора Скотта сияющий взгляд. Он ждал именно этого, чтобы почувствовать собственную власть хотя бы в этом маленьком событии. Уилл убирает телефон в сумку и улыбается.
– Это было важное сообщение.
– И приятное, – кивает медленно доктор Скотт. – Ты улыбался.
Уилл невнятно пожимает плечами.
– Сегодня мы потеряли много времени…
Уилл вновь лишь пожимает плечами.
– На прошлой неделе меня обманули. У Ганнибала не было времени ни на что, – недовольно произносит Уилл, опуская голову так, что его вьющаяся чёлка начинает скрывать глаза.
– Так ты звонил Ганнибалу…
– Я думал позвонить Фредерику, как узнал… ну, о том, что Ганнибал не может. Но я был уже у Ганнибала, – Уилл неопределенно машет рукой, будто все было и так понятно.
– И чем же ты занимался дальше? – чуть с опасением уточняет доктор Скотт. – Ты пошел домой?
– Его родители позвали меня ужинать с ними, – Уилл морщится презрительно, но взгляд его становится печальным, а в уголках рта прячется горечь. – Потом мы собирали вещи в комнате Ганнибала. Его родители считают, что я его друг.
– А ты его…?
– Никто, – машет головой Уилл и обнимает себя руками. – Я говорил уже, что у нас нет никаких отношений.
Доктор Скотт качает головой в знак понимания.
– И как же ты чувствовал себя за ужином, Уилл?
– Словно слугу пустили за стол с господами, – усмехается Уилл, но и эта усмешка коротка. – На самом деле они были милы.
– Для господ?
– Как люди. Они излучали почти тошнотворные спокойствие и любовь. Красивые глянцевые картинки американской семейки аристократов, – пояснил Уилл образно. – Они спрашивали меня про моего папу, про то, как я учусь, что мне нравится, чем бы я хотел заниматься…
– И ты видишь что-то неправильное в их вопросах?
– Зачем люди притворяются, что им интересно?
– Тебе показалось, что им было неинтересно узнать о тебе?
Уилл покачал головой и вздохнул глубоко. В кабинете вновь повисло молчание. Уилл повернул голову и стал рассматривать ряды книг по психиатрии на полках. Доктор Скотт очень гордился своей библиотекой.
– На самом деле миссис Лектер казалась искренне заинтересованной, – Уилл тихо посмеялся над каким-то воспоминанием.
– О чем ты подумал, Уилл?
– О том, как в начале ужина она так воодушевленно сказала, что счастлива познакомиться хоть с кем-то из друзей Ганнибала, потому что она уже начала подумывать о том, что он их воображает.
– И тебе показалось это смешным?
– Ганнибал ни минуты своей жизни не бывает один, – улыбается Уилл. – Он всегда окружен своими почитателями. Он любит купаться во всеобщем внимании. Его матери не о чем беспокоиться.
– Ты говоришь о почитателях, но не о друзьях. Разве ты не видишь разницы, Уилл? – теперь образ Ганнибала Лектера представляется доктору Скотту немного иначе. Видимо, у этого мальчика есть тоже некоторые проблемы с близким общением, наблюдается некоторая замкнутость и изолированность чувств от остальных. Он считает, что они с Уиллом похожи?
– У Ганнибала есть друзья, – настаивает Уилл. – У него есть своя постоянная компания таких же снобов, как и он.
– Ты презираешь богатых людей, Уилл?
– Ганнибал не богат, материальное положение его семьи чуть лучше, чем у остальных, но он не коронованный принц, – Уилл отчего-то считает важным объяснить это. – Просто иногда он ведет себя как сноб. Его друзья такие же.
– Разве Фредерик не один из его друзей?
Уилл кивает бездумно. Своими мыслями он все еще на ужине с семьей Лектер.
– Тебе не кажется, что ты выбираешь для себя определенный сорт партнеров, которые изначально ставят себя выше тебя? – доктору Скотту интересно, насколько Уилл осознает, к чему он идет.
– Намекаете на то, что я мазохист? – брови Уилла приподнимаются чуть иронично.
– Мне кажется, Уилл, что все это нужно тебе для того, чтобы поддерживать в тебе веру о том, что ты неправильный, поэтому с тобой можно обращаться, как человеку захочется…
Уилл невольно сжимает себя руками сильнее. Он качается вперед, потом назад, вновь вперед. Он поднимается с дивана и начинает слоняться по комнате, все еще обнимая себя руками.
– Я не какой-то там псих, доктор Скотт…
– Я не считаю тебя психом, Уилл, но этот шаблон повторяется в тебе из раза в раз. Сначала с парнями из гей-бара, имен которых ты не помнишь, с Мэтью, с Фредериком, с Ганнибалом, – доктор Скотт говорит ровным тоном, чтобы Уилл не реагировал слишком резко на фразы. – Как только Мэтью стал относиться к тебе иначе, что ты сделал?
– Я же сказал, что просто устал от него! – выпаливает Уилл и замирает возле окна. Он сильно хмурится, иногда облизывает губы нервно. – На этой неделе я ни с кем не спал.
Это резкое оправдание Уилла немного удивляет доктора Скотта. Ему казалось, что их терапия практически не работает.
– Вы поражены, – надсмехается Уилл, поворачиваясь в сторону доктора Скотта. – Не очень хорошо меня знаете, – эта мысль явно успокаивает Уилла, потому что он направляется обратно к дивану.
– Я никогда не был убежден, что знаю тебя, Уилл, – кивает осторожно доктор Скотт, чтобы не вспугнуть своего пациента. – Я знаю лишь то, что говоришь мне ты.
– Ваша теория не верна, потому что иначе я бы искал постоянного унижения, – Уилл пожимает плечами легкомысленно. – Но ничего не было. Я всю неделю помогал отцу в мастерской.
Первые мгновения доктор Скотт чувствует гордость за себя, но он быстро одергивает себя. Во всей этой истории была огромная несостыковка, учитывая, чем закончился прошлый сеанс.
– Рад слышать. Вы теперь лучше общаетесь? – интересуется доктор Скотт.
– Ага, – кивает Уилл. – Я забыл, насколько весело проводить с ним время. Мне нравятся все эти механизмы, и у меня неплохо выходит. Будто я вернулся на семь лет назад, и папа впервые привел меня в гараж. На этих выходных мы планируем выйти в море на нашем паруснике.
Доктор Скотт дает ответную улыбку Уиллу.
– Ты всегда был ближе к отцу, чем к матери?
– Моя мать постоянно работала, знаете, этим помощником нотариуса, – Уилл задумчиво вертит браслет на запястье и жует нижнюю губу. – А на выходных она предпочитала общение с подругами, чем с нами. Мой отец всегда был инициатором всех барбекю, потому что она предпочитала летние вечеринки у знакомых. Ее сложно судить, ведь она так уставала на неделе.
Доктор Скотт делает пометку в своей голове о том, что необходимо позволить злости на мать проявиться в Уилле, иначе его вина не уйдет.
– Именно это напомнил тебе ужин у Лектеров? Ваше семейное барбекю?
– Нет, то есть… есть некоторая наигранность в их семье…
– Ты считаешь, что они не могут быть просто счастливой семьей, которой интересен их гость?
– Счастливых семей не бывает, – уголки губ Уилла грустно опускаются. – Особенно тогда, когда они выглядят так, словно их снимают для журнала.
Уилл вновь закрывается, и доктор Скотт не хочет заканчивать свой сеанс с ним, как в прошлый раз.
– Не все семьи одинаковые, Уилл, – нейтрально сообщает доктор Скотт. – Теперь ваша маленькая семья с отцом кажется мне вполне счастливой.
Уилл позволяет себе тающую улыбку и ленивый кивок. И все же доктор Скотт так и не добрался до сути того, отчего же поведение Уилла так резко изменилось.
– Что-нибудь случилось еще за тем ужином, Уилл?
– Нет, потом мы с Ганнибалом просто пошли в его комнату.
– Ты, кажется, упоминал о том, что ты помогал ему собраться…
– Да, они с семьей на неделю улетели к родственникам в Литву, – Уилл разваливается на диване поудобнее и внимательно разглядывает доктора Скотта.
– То есть на этой неделе его нет в стране?
– Десятки учеников из моей школы страдают, – саркастично хмыкает Уилл.
– А что чувствуешь ты, Уилл? Ганнибала нет уже неделю, и в последний раз ваше уединение так и не произошло нужным образом…
– Ничего, – настороженно отвечает Уилл. – Вы полагаете, я должен расстраиваться по этому поводу?
– А ты расстроен?
– Нет, мне все равно.
Доктор Скотт молчит. Определенно есть взаимосвязь между тем, что Ганнибал уехал, и тем, что Уилл перестал вести беспорядочный образ жизни.
– Знает ли Ганнибал о том, что есть кто-то помимо него?
– Конечно, мне нечего скрывать, – взгляд Уилла темнеет, в нем загорается вызов. Это ли видит каждый раз Ганнибал в его глазах? – Я же говорил, что он любит всё грязное.
– И ты нравишься ему, пока ты неразборчив? Какая-то дополнительная стимуляция?
– Он конченный извращенец, – улыбается Уилл, но ничего не добавляет больше.
– Что ты имеешь в виду, Уилл, называя его подобным образом?
– Наше время вышло, – кивает Уилл на часы, и он прав. Время сеанса закончилось.
Уилл создал интригу и остался этим доволен. Он хватает свой рюкзак и вскакивает с дивана.
– До следующей недели?
Доктор Скотт поднимается с места, чтобы проводить Уилла. Трудно признаться, но ему действительно интересно, что же это за отношения между Уиллом и Ганнибалом. Доктор Скотт чувствует себя глупо. Словно у него отобрали книгу на самом интересном месте.
Но как только Уилл выходит в приемную, там уже сидит другой пациент доктора Скотта. Не было времени дочитывать. Доктор Скотт желает Уиллу хороших выходных, на что Уилл кивает с благодарностью.
========== 16:00, четверг – Уилл Грэм – 31 октября ==========
Доктора Скотта отвлекает от книги стук в дверь. Поднявшись, доктор Скотт бросает взгляд на часы – еще рано для пациента.
На пороге стоит недовольный Уилл, но в то же время на лице его проступает раскаяние. Доктор Скотт чуть приподнимает брови удивленно – у Уилла на лице растертый грим, на который тот не обращает никакого внимания. Удивительно, что у подростков еще осталось желание отмечать Хэллоуин.
– Я опоздал? – взволнованно спрашивает он, вытирая пот со лба вместе с розоватой краской. Волосы его в полном беспорядке, а вся шея по краю воротничка рубашки увита кровоподтеками.
– Ты пришел даже чуть раньше, – доктор Скотт сторонится, чтобы Уилл смог войти.
Уилл нервно потирает шею так, чтобы на мгновения закрыть метки, когда проходит мимо него.
Рюкзак осторожно укладывается на диван, и Уилл садится рядом с ним, словно в любую секунду намерен выскочить и убежать.
– Уилл? – вопросительно тянет доктор Скотт и указывает взглядом на то, что его интересует.
– Да, – Уилл кивает, с презрением сжимая губы и пряча шею в плечи. – Вы не знаете, могут и по моему запросу выписать судебный запрет, а то меня, очевидно, преследуют?
– Кто с тобой так поступил, Уилл?
– Так мне дадут его или нет? – вопросом на вопрос отвечает Уилл. Он отводит взгляд и скрещивает руки на груди, обороняясь.
Доктор Скотт понимает, что не получит того, чего хочет, пока не даст ответ.
– Да, Уилл, выписать запрет вполне возможно, если этот человек действительно так мешает тебе жить и может представлять опасность.
Уилл сглатывает и удовлетворенно кивает.
– Меня преследует Ганнибал, – начинает рассказывать Уилл. – Он больной на всю голову.
Уилл выглядит расстроенным. Видимо, случилось что-то действительно не вписывающиеся в его планы.
– На прошлой неделе ты сказал, что он извращенец, связано ли это с этими кровоподтеками? – серьезно спрашивает доктор Скотт. Ранее Уилл не выказывал какого-то страха в отношении Ганнибала, да и сейчас его слова не окрашены страхом. Уилл зол? Но не напуган?
– Кретин Чилтон рассказал Ганнибалу о том, как мы иногда развлекались с ним, – бурчит Уилл, разглядывая стеллаж с книгами и ритмично покачивая коленями. Он зол так, что на его лице то и дело возникают желваки. – Ганнибал решил меня наказать, как какую-нибудь непослушную суку.
– Уилл, пожалуйста…
– Извините. – Уилл вздыхает. – Он затащил меня в комнату практиканта, припер к стене и принялся расспрашивать: «Уилл, это серьезно? Как давно это было? Я спрашиваю. как. давно. это. было?»
– И что ты ему ответил?
Уилл щелкает языком раздраженно и начинает немного раскачиваться, словно не может усидеть на месте.
– Сказал, что это не его дело.
Доктор Скотт кивает задумчиво.
– Помнится, на прошлой неделе ты сказал мне, что Ганнибалу все известно о твоих партнерах…
Уилл обиженно дуется и мнет свою шею, будто на него нацепили неудобный ошейник.
– Ладно, – раздраженно отмахивается Уилл рукой. – Он в принципе знает о том, что он не единственный, но без конкретных имен.
– Уилл, – настаивает доктор Скотт.
Уилл стискивает губы, обозленный.
– Вероятно, Ганнибал верит, что у меня больше никого нет…
– Уилл, мы не сможем никуда продвинуться, если ты не прекратишь мне врать, – спокойно замечает доктор Скотт, на что Уилл явно намерен его ударить.
Уилл замирает и смотрит в одну точку несколько секунд, резко встает и начинает расхаживать по кабинету, борясь с самим собой. Выдыхает судорожно. Треплет свои темные курчавые волосы.
– Я сказал Ганнибалу, что ничего не было, – тихо признается Уилл. – Он мне не поверил. Он смотрел на меня так, словно я был грязью на его туфлях. Я заявил, что тогда это не его дело, и мне все нравилось, и я… Я просто ждал, что он меня ударит.
– Он не ударил?
– Он развернулся и пошел обратно к классу. Его королевское эго было задето, потому он просто поспешил уйти. Я разозлился, я был в ужасной ярости. Я бросил ему, что «если он считает меня шлюхой, то неплохо было бы заплатить». Я не знаю, зачем я это сказал… – глаза Уилла блестят от подступающих слез, он шмыгает. – Он ударил меня в живот. Я согнулся от боли. Я даже не понял ничего сначала. Ганнибал схватил меня за волосы и поднял с пола, чтобы я мог прочесть в его глазах все это презрение.
Уилл отворачивается окончательно к окну и просто стоит там молча, вновь переживая случившееся.
– Потом он..? – доктор Скотт указывает себе на шею, когда Уилл справляется с собой и оборачивается.
Выражение лица Уилла искажается от боли, но уголки губ вздрагивают вверх.
– Он ушел, и мы не разговаривали до конца учебного дня, – Уилл продолжает перемещаться по кабинету, трогая все, что попадается ему под руку. – Я отчего-то решил, что мы не все прояснили. Ганнибал тоже. – Уилл тушуется, и скулы его краснеют. – Ганнибал приказал мне идти, и я пошел, хотя я ненавижу его этот высокомерный тон. Мы остановились за школой, там есть пару домиков со спортивным инвентарем. «Ты больше так не будешь делать, Уилл», – решил Ганнибал. Будто я собирался его слушать. Будто его слова для меня закон.
– И ты…
Уилл опускает взгляд и злится. Он стискивает ладони в кулаки и качает головой.
– Мы стали целоваться…
– Ты стал его целовать, – догадывается доктор Скотт. И в этот момент он не может до конца понять, сделал ли это Уилл ради самозащиты, либо из-за других чувств.
– Какая разница? – раздражается Уилл и продолжает свой путь до соседней стены. – Он ведь меня не отталкивал и думал о том же самом. Я сделал ошибку.
Уилл шмыгает носом.
– Ганнибал припёр меня к стенке и искусал всю мою шею. Я был не особо против такого расклада, я ждал его. В последнее время мы не занимались ничем подобным. Знаете, у меня развод родителей, а у него поступление в Гарвард, – Уилл хмыкает. Для него обе эти вещи кажутся надуманными. Доктор Скотт с недавних пор осознает, насколько сильно его волнует судьба этого мальчишки. Путь саморазрушения Уилла слишком основательный, чтобы заключаться лишь в непостоянстве партнеров.
– Ты сказал, что совершил ошибку…
– Я просто был рад видеть Ганнибала, а он воспринял это так, словно я дал ему доверенность на себя в письменном виде.
– Ты сказал ему это?
– «Ганнибал, ничего не будет», так я сообщил ему, – грустно улыбнувшись, Уилл, наконец, возвращается к дивану. – Он только усмехнулся. Конечно, он не поверил. Потом мы продолжили целоваться, ну и… – Уилл взмахивает ладонью и приподнимает брови, но хмурится, когда доктор не до конца понимает его жеста. – Мы трахались.
– После того, как ты сказал, что между вами ничего не будет, вы занялись сексом, – переспрашивает доктор Скотт, чтобы Уилл смог увидеть всю абсурдность ситуации.
– Почему все взрослые воспринимают секс так серьезно? – морщится Уилл и усаживается на диван. Он вновь потирает истерзанную чужими губами шею и даже слегка улыбается. – Это лишь приятные физические упражнения.
– Потому что Уилл, как бы тебе ни хотелось иного, но секс всегда предполагает какой-то эмоциональный отклик. Сексуальная связь с человеком либо угнетает тебя в итоге, либо наоборот заставляет ощущать душевный подъем, поэтому секс далек от «лишь приятных физических упражнений», – поясняет доктор Скотт, и Уилл закатывает глаза и насупливается.
– В любом случае мне понравилось насаживаться на его член, – провокационно заявляет Уилл, смотря дерзко в глаза доктору Скотту – очередной акт защиты. – Ганнибал говорил мне о том, что «теперь нам нужно все поменять», а я только скакал на его обалденном члене, – Уилл широко ухмыляется. – Как вам моя честность? Я стараюсь.
Доктор Скотт усмехается в ответ. Своенравный парнишка.
– Ганнибал настроен решительно, тебе не кажется? – спокойно продолжает доктор Скотт. – Он делает первый шаг, он прощает тебе твои похождения, он хочет все изменить. Это не похоже на простую, ничего не значащую игру, Уилл.
Уилл дергает одним плечом безразлично.
– Потому мне и нужен судебный запрет. Только он решит мои проблемы с Ганнибалом, – резко всплескивает руками Уилл. Кажется, он наконец добрался до той мысли, которую хотел обсудить изначально. – Сегодня утром Ганнибал встречал меня возле дома. Да кто так вообще делает? Оставил где-то свою машину, чтобы пройтись со мной. Раньше Ганнибал не казался таким странным. Я сказал ему при встрече, что меня стошнит, если он попытается меня поцеловать. Он улыбнулся и ответил, что не до такой степени гей, чтобы целовать меня по каждому моему требованию. Раздражающий, как мистер У-меня-всегда-есть-мнение-о-твоих-мыслях. Конечно же, я посмеялся: «Зато ты достаточно гей, чтобы преследовать меня от дома», – Уилл мрачнеет с каждой фразой. – Теперь Ганнибал молчит и таращится на меня. Он следует за мной тенью, и я едва сбежал от него, чтобы попасть сюда. Уверен, он ждет меня возле моего дома.
Уилл не улыбается больше. И он не напуган, потому что уверен, что Ганнибал не причинит ему вреда, но дискомфорт достаточно сильный, чтобы Уиллу захотелось сбежать – за Уиллом никогда не ухаживали, даже если такой странный способ для кого-то кажется неправильным. Уилл определенно считывает знаки Ганнибала очень верно и вновь отталкивает, как это уже было со всеми предыдущими парнями.
– Почему Ганнибал не ответил на твою фразу, Уилл? Ты говоришь, что он молчит, а ты не сказал ничего неприятного, – спрашивает доктор Скотт, хотя ему уже ясно, что сеанс пора заканчивать, ведь Уилл сейчас слишком далек от раскрытия.
Уилл сжимает губы и опускает взгляд в пол. Пальцы переплетены в замок. Есть что-то виноватое в его сгорбившейся фигуре.
– Я добавил, что я не против таких прогулок, но это может слишком помешать мне сегодня на свидании с моим парнем, – неожиданный для Уилла смешок вырывается из его рта. – Ганнибал действительно думал, что мы станем с ним встречаться. Не знаю. Он ведь не думал так всерьез? Потому что мне это всё не нужно.
– А тебе важно то, хочет ли Ганнибал с тобой отношений на самом деле?
– Мне важно, чтобы он их не хотел, иначе я потеряю отличный член, – возмущается Уилл, но быстро успокаивается. – Завтра меня попытаются убить, поэтому судебный запрет мне желателен уже сегодня.
– Ты можешь просто честно сказать Ганнибалу, где ты был, – предлагает доктор Скотт, что совершенно бесполезно. Уиллу слишком нравится играть с чувствами Ганнибала для такого подарка.
– Это не его дело, – предсказуемо сообщает Уилл.
– Тогда поступи как взрослый человек, скажи ему честно о том, что тебя не устраивают те отношения, которые он пытается тебе навязать.
– Ганнибала Лектера вопрос моего удобства волнует в самую последнюю очередь, – Уилл качает головой и кратко улыбается. У него возникает какая-то мысль, неведомая доктору Скотту. – Вы поможете мне с тем, чтобы получить судебный запрет?
На губах доктора Скотта возникает вежливая улыбка, а взгляд падает на часы.
– Прости, Уилл, но время сеанса вышло.
– Сегодня было быстро, и мне даже понравилось, – легко вскакивает худощавый Уилл с дивана, цепляя пальцами свой рюкзак, мгновенно забывая о своей просьбе. Возник ли у него какой-то план?
– Может, ты хочешь еще о чем-то сказать? – доктор Скотт поднимается со своего места, чтобы Уилла проводить, но боясь его отпускать.
