Текст книги "С чистого листа (СИ)"

Автор книги: лейтенант Кеттч.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Меня дважды заставили сдать кровь и после обеда отпустили восвояси, так как сахар удивительным образом вошёл в норму*. Мне была прочитана лекция о правильном питании, пользе спорта и пагубности вредных привычек, и я, поймав у входа такси, поехал домой.

Там я неожиданно испытал на себе всё, что выпадает на долю не то оказавшегося под домашним арестом падишаха в изгнании, не то единственного цыплёнка у деятельной курицы-наседки. Макс, не слушая моих протестов, загнал меня в кровать, завернул в одеяло, принёс чай, ноутбук, журналы и обложил меня подушками. Весь день он пытался пичкать меня полезной пищей и поминутно порывался бежать то в супермаркет, то в аптеку.

Ну а что касается дня святого Валентина… мы о нём даже не вспомнили. А о том, что я ухитрился провести его в чужой постели и, даже не трахнувшись, я потом вспоминал как о забавном происшествии.

Комментарий к Часть 25. День святого Валентина в чужой постели

Я не медик, но где-то читала, что сахар может повыситься от стресса, переутомления и недосыпа.

====== Часть 26. Советы доктора Мохнорылова ======

После нескольких дней, когда Макс суетился надо мной, как над умирающим, я готов был завыть. Загадочное неопознанное пятно на боку Макса никуда не делось. Более того, на противоположном – появилось аналогичное.

Посчитав, что это пятно, так же, как и мой сахар в анализе крови – результат нервов, я поставил Макса перед фактом. Короче, я не придумал ничего лучше, чем убедить его записаться на приём к психологу.

Однако вернувшись после приёма, Макс стал ещё непереносимее. Или, может, за время его вечных отъездов я от него просто отвык? Хотя нет. Он никогда раньше так не доставал меня опекой. Ну в самом деле, что с того, что мне на месяц запретили спортивные упражнения? Так нет, как мне что-нибудь принести или приготовить – он всегда тут, а как сексом заняться… Так мне, видите ли, нельзя перенапрягаться…

И если ДО Максова визита к психологу мне, действительно, было несколько не до секса, то ПОСЛЕ, когда я активно захотел его, я секса так и не получил.

Что за чёрт? Я решил осторожненько расспросить Максима о том, куда и к кому он ходил. Выяснилось, что ходил он «К прикольному такому дядечке. В вашем центре. У него ещё фамилия смешная». Всё встало на свои места. Аркаша, чтоб его черти взяли, Мохнорылов. Что он там такого насоветовал Максу?

Когда тот в очередной раз убежал за чем-то не то в аптеку, не то в магазин, я нашёл в старой записной книжке телефон Аркаши.

В ответ на мою длинную полную возмущения тираду Аркадий ответил:

– Так это был твой парень? Ничего я ему не советовал. Просто дал человеку выговориться. Он тебе признаться боится. Вот, собственно, и всё.

– В чём? – внутри что-то скрутилось и похолодело.

– Болван ты, Сашка. И как тебя только пациентки терпят? А уж что Макс в тебе нашёл, и вовсе непонятно. Короче, парень влюблён по уши. А после того, что было, боится об этом сказать.

– Так я… Так мы… Я же совсем не… – я начал нести какой-то косноязыкий бред. – И что же мне теперь…

– Не дави на парня. Пусть всё идёт своим чередом…

«Я? Давлю?» – мысленно возмутился я.

Аркаша же продолжал:

– Позволяй ему самому принимать решения.

– Да когда это… – начал я и тут же заткнулся. Ну да. Возьмём хоть этот визит к психологу. И поездка на юг… И кольца… Ох… Я уже ничего не понимал.

Когда через несколько дней путём абсолютно немыслимых ухищрений мне всё-таки удалось раскрутить Макса на секс, оказалось, что ни на что, кроме «медленно, осторожно и никуда не спеша» он не согласен. Вспомнив советы доктора Мохнорылова, я решил сжать зубы и не возникать.

Зима была в тот год вроде как и не совсем зима. В один из выходных мне пришлось оставить автомобиль в автосервисе, и мы с Максом поехали за город своим ходом.

Снег активно таял. На заливе Макс, разрезвившись, как ребёнок, принялся исследовать подтаявшие и пошедшие трещинами льдины и ухитрился ахнуть одной ногой в воду по колено. Разумеется, на мелком месте.

Будь при мне машина, мы бы без проблем погрузились в неё и уехали домой. В тепле. Но машины не было, а был вечер, температура стремительно шла к нулю, а нам предстояло ещё пёхать до вокзала и потом целый час ехать до города на электричке.

Решение пришло мгновенно. Надо… Надо попробовать начать всё с начала, с чистого листа. Вот и случай выпал. Рядом с пляжем, не видным под ещё не стаявшим снегом, стоял новодел из стекла и бетона, гостиница яхт-клуба, построенного на месте причальной стенки для «ракет», в незапамятные времена ходивших в город.

Я решительно зашагал по протоптанной в снегу тропке к зданию в не пойми не разбери каком стиле с потугами на скандинавский модерн. Макс виновато поспешил за мной. В его насквозь мокром кроссовке мерзко хлюпало.

Только зарегистрировавшись и войдя в номер, я сообразил, что решение опять было принято мною единолично.

====== Часть 27. Не отель, а бордель! ======

Мы поднялись в номер. Происходи дело летом, я бы стал настаивать на том, чтобы нам дали такой, окна которого хотя бы углом выходят на залив, но, учитывая обстоятельства, из-за которых мы оказались в этом отеле, вид из окна мне тогда показался делом второстепенной важности.

Первым делом я вытряхнул Макса из одежды. О сексе, честное слово, я подумал уже потом. Джинсы и носки были повешены на батарею, Максу были вручены казённый халат, одноразовые шлёпанцы, фен и мокрый кроссовок.

Пока он занимался просушкой обуви, я послонялся по номеру, поглазел в окно, изучил меню местного ресторана, и в голове у меня начал складываться план действий.

Окно номера выходило на парк. Гостиница представляла из себя нечто вроде заглавной буквы «G». В её дворике, с трёх сторон образованном стенами отеля, а с четвёртой – высоким глухим забором, за которым располагался парк, находился открытый бассейн с подогревом.

Я стоял у окна и смотрел на пустой бассейн, от которого поднимался лёгкий парок, и два освещённых окна на противоположной стороне гостиницы. Вскоре свет погас в обоих. Ну да. Во-первых, сейчас вечер воскресенья, во-вторых, зима – не сезон для отдыха в подобном месте.

Мой план сформировался в окончательно. Я переоделся в халат.

– Поставь его под батарею, – имея в виду кроссовок, сказал Максу я. – Пока в бассейне никого нет, идём купаться.

– Прям так? – усмехнулся Максим.

– Именно. Некому нас разглядывать.

Мы спустились вниз и вышли на улицу. Парень, сидевший на ресепшене, проводил шедшего передо мной Макса заинтересованным взглядом. Или мне показалось? Скорее всего, да.

На улице я огляделся. За забором горели фонари. Дежурный, сидевший на стоянке в будке, видеть, что происходит в бассейне, не мог. В той части отеля, которая выходила на бассейн, свет горел в одном-единственном окне. В нашем. Прекрасно. Я сбросил халат, «вышел» из шлёпанцев и спустился в тёплую воду. Постояв пару секунд на ступеньках, уходящих в воду, Макс тоже сбросил халат и присоединился ко мне.

Плавали мы недолго. Минут пять. От силы. Плаванию активно мешал стояк. Как-то не поняв, как это вышло, мы с Максом неожиданно оказались рядом, вцепились друг в друга и принялись целоваться. И вполне возможно, что нас выгнали бы из отеля, а то и сдали бы в полицию за обнажение в общественном месте и трах в бассейне, если бы в ресторане, оказавшемся прямо за нашими спинами, буквально в тот самый момент, когда я улёгся на бортик, а Макс устроился между моих разведённых ног, внезапно не включили свет.

Отпрыгнув друг от друга, присев в воду по самые шеи, мы наблюдали за тем, как за столиком у окна уселась достаточно большая компания. На происходившее за окном они едва ли обратили бы внимание, но настроение было сбито.

– Пойдём обратно? – предложил Макс.

Я кивнул. Повернувшись к освещённому окну тылом, я облачился в халат и направился ко входу. Макс последовал за мной.

Когда мы подходили к лифту, у меня опять мелькнула параноидальная мысль о том, что парень с ресепшена заинтересованно разглядывает Макса.

Едва войдя в номер, мы, посрывав друг с друга халаты, начали перемещаться к кровати, как… Бля-я-я… Кто-то принялся стучать в дверь.

– Я… сейчас… – Макс отстранился от меня. – Пойду… Пошлю “стукача”… подальше… – он подобрал с полу халат и, набросив его, направился к двери.

Что сказал ему стоявший за дверью, я не разобрал. Макс что-то тихо ответил, а потом добавил. Куда громче:

– И не беспокоить.

Вернувшись в номер, он схватил табличку с пиктограммой спящего человечка и надписью «Do not disturb»*, прицепил её снаружи на дверь и хорошенько после этого приложил её о косяк.

– Мудило озабоченное… – пробормотал при этом он.

– Кто это был? – спросил я.

– Любитель секса втроём, – Макс снял халат и завалил меня на кровать. – Мы всё-таки спалились. Тот парень с ресепшена предлагал тройничок, – Макс прижал меня к покрывалу. – Я хочу тебя… Сейчас… Пока нас не пришли выселять…

Против «меня сейчас» я ничего не имел.

Вели мы себя активно и шумно. Неоднократно. Видимо, в отеле было слишком мало постояльцев, и нас не выселили то ли потому, что надеялись, что мы задержимся ещё хоть на денёк, то ли нас никто так и не услышал.

Сил сдвинуться с мокрых пятен на простыне у меня уже не было. Поэтому я перевернулся на спину и потребовал от Макса:

– Дай!

Он сразу понял, что, и в моей ладони оказался хрустящий серебристый квадратик.

– Сядь сверху, – скомандовал я и, разорвав упаковку, раскатал резинку по члену.

Сил на активные действия у меня уже не осталось, но и отпускать Макса мне не хотелось.

Успокоились мы только под утро. Я вспомнил, что первая пациентка записана ко мне на 18:00, а потому позвонил на ресепшен и с мстительно-злорадными интонациями попросил любителя тройничков разбудить нас в пятнадцать часов, продиктовал, что из еды доставить в номер к 15:15, и попросил вызвать такси на шестнадцать.

Ахая и морщась, я заполз под одеяло. Отобрав у Макса одну из подушек, я моментально провалился в сон.

Когда днём мы покидали гостиницу, сидевшая на ресепшене дама поинтересовалась, всё ли нас устроило. Памятуя о предосудительно выглядящих простынях, оставшихся после нас в номере, купании в голом виде и шумах, производимых нами на протяжении всей ночи, я счёл возможным лишь кивнуть. Макс же подошёл к даме и ядовито выдал:

– У вас тут не отель, а бордель!

Дама хватанула ртом воздух.

– Вчера ваш сменщик старательно соблазнял моего парня, – с как можно более невинным выражением лица сообщил даме я.

Немо разевавшая рот мадам ухватилась за ворот платья.

На работу я прибыл небритым и в тех же джинсах и свитере, в каких я поехал гулять вчера. На небритость никто внимания не обратил. А вот моя медсестра Людочка** в перерыве между пациентками хихикнула и выдала:

– Алексанр-Алексанрыч… Я вам прям завидую. Только вы бы лучше банлон какой надели или свитер с высоким горлом, – и она, залившись краской, хихикнула снова. – Вы в зеркало-то на себя сегодня утром смотрели?

Если честно, то нет.

Я подошёл к висевшему в кабинете овальному зеркалу и ничего предосудительного в нём не увидел. Ну небрит, да. Так это, вроде, сейчас модно.

– Справа. Чуть сзади. На шее, – подсказала Людмила.

Я извернулся. Мля-я-я… На шее красовался… Ну вы поняли. Свеженький засос.

Когда я приполз с работы домой, шевелиться было больно. Болело всё. Везде. Нет-нет, вы не так поняли. С непривычки к спортивным упражнениям болели все мышцы. Максим же, как ни в чём не бывало, приседал, изгибался и поднимал ноги, одним глазом глядя в телевизор.

Я со стоном повалился на диван.

– Я перестарался, да? – перестав делать па, поинтересовался он.

– Нет, – ответил я. – Это я совершенно не в форме. Нужно будет срочно заняться спортом, – сказал я, закрыл глаза и вырубился.

Комментарий к Часть 27. Не отель, а бордель!

Не беспокоить.

Привет, поклонники «Покровских ворот». Ну должно же у медсестры быть имя?

====== Часть 28. The final countdown ======

Из-за пятен Макс сидел дома и жутко комплексовал. Ничего заразного, венерического или какого-то ещё у него не нашли. Эти пятна были загадкой. Памятуя о докторе Мохнорылове, больше советов сходить к психологу я Максу не давал.

Начальство танцевальной группы Максово сидение дома, разумеется, не устраивало. Вскоре его опять вызвонили на гастроли. Замазывать пятна, которые к тому же ещё начали чесаться, Макс категорически отказался, и для нескольких номеров всем выступавшим были куплены одинаковые футболки, которые впоследствии решено было оставить, поскольку по стилю они вписались более чем хорошо.

В один из своих выходных я решил съездить к Максу на выступление танцевальной группы «Солнце и дождь», благо что выступали они километрах в двухстах от нас, и умчать его на дачу.

Перед шоу я успел созвониться в Максимом, встретиться и недолго поговорить. Вернее, ответить на вопрос-утверждение «Саш, ведь у нас всё хорошо, да? И ты хочешь, чтобы всё так было и дальше?» Разумеется, я кивнул в ответ. Макс просто просиял.

– Ну тогда пошёл финальный отсчёт, – объявил он и, схватив меня за руку, стремительно протащил по служебным коридорам и фактически выпихнул меня в зрительный зал.

Тайны из своих отношений с Максом я не делал, но и не кричал о них на каждом углу, так что, по окончании выступления, не задавая вопросов о том, кто я такой, меня без особых проблем пропустили за дверь с табличкой «служебный вход». Пройдя по извилистому коридору, я подошёл к нужной двери и услышал разговор на повышенных тонах.

– А ну-ка, повтори! – это был голос Макса. Такой стали в нём я не слышал раньше никогда.

– Да без проблем! – выкрикнул кто-то. – Что, затрахал он тебя, спидозника заднеприводного? Уже и футболочка метастазы не скрывает? Забиваешься подальше в нору, чтобы там подохн…

Раздался жуткий грохот, послышались маты, крики, мимо меня по коридору протрусили пузан в очочках и тонкий хлыщ.

Я бросился за ними.

За дверью в гримёрке-раздевалке толпа полуодетых парней словно бы распалась на две группы. Перед Максом в одних штанцах стоял «чуть отяжелевший лебедь», которому даже я посоветовал бы сбавить хоть пяток кило. Да, парень был несомненно красив, но на некогда прокачанном торсе эти мягонькие булочки смотрелись, ей богу, не особо уместно. Парень злобно зыркал на Макса и утирал с губы кровь.

Макс обернулся к вошедшим старичкам.

– Борис Моисеевич, я как раз собирался вам передать, – Макс извлёк из сумки файлик с набранным на компьютере текстом, вынул из него лист, что-то приписал на нём ручкой и протянул его старичкам.

– Что это? – взяв в руки бумагу, произнёс длинный.

– Я увольняюсь, – спокойно произнёс Макс. – Дату я поставил завтрашнюю. По трудовому кодексу я обязан отработать две недели. Если мне найдут замену раньше, я не буду требовать обязательной отработки в течение этого срока.

Он, не глядя, сгрёб лежавшее на столике перед зеркалом в сумку, придавил ладонью и застегнул молнию.

– Скатертью дорога… – достаточно громко пробормотал парень с разбитой губой.

Несколько человек рванули к Максу с явным намерением удержать.

Тот закинул сумку на плечо, едва заметно усмехнулся и произнёс:

– Зависть, Стёпа, ещё никого до добра не доводила. Зря надеешься, – добавил он, – тебя мне на замену едва ли поставят.

Макс обошёл обалдевших старичков.

– Ты на машине? – обратился он ко мне.

Я кивнул.

– Всем – пока. До четверга в 9:40 в аэропорту.

Уже в машине я спросил:

– Макс, что это было?

– Уволиться я собирался давно. Разъезды и вечные гостиничные номера – совсем не то, чего я хотел. Думал остаться у наших репетитором… Да видать, не судьба, – Макс пожал плечами. – Не бери в голову, раньше или позже что-нибудь подвернётся, – ответил он, разглядывая разбитые костяшки на руке.

Что-нибудь подвернулось. И очень быстро. Его, чуть ли не валяясь в ногах, оба старичка упрашивали остаться хоть репетитором. Теперь Макс «доводил до ума» новичков, и иногда, не так часто, как раньше, ездил с коллективом. Два раза в неделю он вёл занятия в студии танцев и в пятницу, как он сам выразился, «чтобы не растерять форму», выступал в «Настоящем полковнике».

Быстро наступила весна, а за ней и лето.

Проблема красных пятен на коже никак не решалась. В нашем центре Макса обследовали и исследовали вдоль и поперёк и абсолютно ничего не нашли.

В итоге, чем чёрт не шутит, а как выяснилось, он не шутил, я купил в аптеке обыкновенную детскую присыпку, и загадочные пятна исчезли за три с половиной дня.

Всё это время я непрестанно задавался вопросом, насколько в произошедшем был виноват я, и следовало ли мне вмешаться. Макс, вроде, был всем доволен, да и мне с ним рядом было куда лучше, чем без него. Но не просрал ли он из-за этого свой шанс? Да или нет?

Также меня продолжали мучить мысли о том, что в происшествии с Моррисом и всем, последовавшем за этим, была и моя вина. Изменить прошлое я не мог, значит, мне следовало в настоящем приложить все усилия к тому, чтобы подобного не случилось в будущем.

Как гарантировать отсутствие измен со стороны молодого здорового парня? Видимо, обеспечивая его большим количеством разнообразного секса. Этим я и решил заняться в ближайшие выходные.

====== Часть 29. Немного... клубнички ======

У меня был разработан план, и, как только мы приехали на дачу, я приступил к его выполнению.

Вечером, после наступления темноты, я решил «выйти на позицию» и обомлел. Сельская улочка, всегда больше напоминавшая тропинку, никогда и ничем не освещаемая, кроме жёлтых квадратиков окон и иногда луны, теперь напоминала ярко иллюминированный проспект. На столбе неподалёку от нашей веранды появилась наимощнейшая лампочка. Да что там лампочка! Фактически прожектор! Подобное для моего плана не подходило никак.

Я задумался. А что, если… Здоровая доля вуайеризма ещё никому не вредила. Я прикинул: если на открытой веранде не включать свет, то находящиеся на ней будут видеть всё, а их – никто. Слышать – будут, догадываться – возможно, а видеть – нет.

И вот, я решил приступить к выполнению плана.

Вернувшись в комнату, я обомлел. На кровати лежал Макс. Голый и… сладко спящий. Рядом с ним на одеяло были выложены «припасы». Он, видимо, запланировал то же самое, что и я.

Чёрт... Сначала я убедил себя подождать. Но потом эгоизм всё-таки победил.

Я забрал с кровати «припасы», выключил на кухне свет, открыл дверь на веранду, вернулся в комнату, растормошил Макса и повлёк его за собой на кухню.

– Ага… А что? А заче… Ой… Холодное… – поочерёдно бормотал он, когда я вывел его сначала на кухню, а потом и на веранду и посадил на стоявший там пластиковый стол.

Завалив Макса на спину, я шёпотом скомандовал:

– А теперь – тихо!

Заинтересованность Макса росла с каждой минутой. Впрочем, в этом я и не сомневался.

– Перевернись, – скомандовал я.

Подготовка много времени не заняла.

Я медленно вошёл в распластанное на пластиковом столе тело. Не сговариваясь, понимая, что нас могут услышать, мы принялись молча подаваться навстречу друг другу. Когда Макс, вывернув руку, попытался нажать мне на поясницу, я, подхватив его со стола, развернул его в сторону обвитых вьюнком, набитых крест-накрест плашечек, составлявших три стороны веранды.

Дело уже шло к финалу. Макс, запрокинув мне на плечо голову, часто-часто задышал, и тут… На прекрасно освещённой улочке-тропке появилась неспешно прогуливающаяся парочка.

Мать вашу! Вернее, тётю… Это были моя тётка с мужем, возвращавшиеся после вечернего моциона.

Максу уже было всё равно. Не замечая никого и ничего, сжав меня изнутри, он кончил на те самые плашечки и вьюнки.

– Тихо! – одними губами прошептал ему в ухо я и, толкнувшись в горячую узость ещё пару раз, уткнулся ему лбом в плечо и тоже кончил.

Тётка с мужем завернули за угол нашей времянки и исчезли из виду.

«Пронесло!» – подумал я, когда стало ясно, что ни в дверь, ни в выходящее во двор окно нам никто, обуреваемый возмущением, не колотит.

Осторожно отстранившись от меня, Макс хихикнул и произнёс:

– Я хотел предложить тебе сделать это ночью под звёздами.

– В огороде, что ли? – романтик во мне, возможно, умер, так и не родившись. Также, как и юморист.

– Ага! – хохотнул Макс. – Все наверняка уже спят. Идём! – потянул меня к двери он.

Нужно ли говорить, что утром нас разбудила громовым стуком в дверь моя тётка?

Пожаловавшись, что от «городских дачников», ошивающихся по ночам, где надо и не надо, местным жителям теперь покоя не стало, она вручила мне ключ от амбарного замка, только что навешенного ею на калитку. По её словам, этой ночью кто-то знатно потоптался по грядке с клубникой и зачем-то забрызгал клеем её любимый парник.

====== Часть 30. Вася и иные неожиданности ======

Я направлялся домой. Макс уже должен был вернуться с нескольких выступлений в Москве, на которые его аварийно вызвали после того, как один из танцоров, тот самый «отяжелевший лебедь», который как-то прилюдно назвал Макса «заднеприводным спидозником», растянул связки на ноге, другой – внезапно уволился, а третий – в возрасте двадцати лет исхитрился подцепить ветрянку, после чего заткнуть внезапно возникшую в коллективе дыру стало банально некем.

Пока я был на работе, Макс должен был приехать из аэропорта домой. Единственное, о чём я мог в тот день думать, так только о том, чтобы всеми доступными способами отпраздновать возвращение Макса из столицы.

Войдя в квартиру, я застал картину маслом. Вернее, я её не увидел, я услышал.

– Вася, Васенька… Дай я тебе животик почешу. Иди ко мне…

Я застыл в коридоре. Потом на цыпочках подкрался к двери в комнату и осторожно заглянул.

Из-за спинки дивана, ТОГО САМОГО дивана, торчали Максовы пятки, уложенные на подлокотник.

– Ложись сверху… Дай я тебя поцелую… – донеслось до меня из-за диванной спинки. Ноги Макса исчезли.

Что за чёрт?! Нет! Появления второго Морриса я не допущу!

Не знаю, что я в тот момент собирался сделать с этим Васей. Смертоубийство я, скорее всего, не совершил бы, но настроен я был весьма решительно и допускать Максов поход налево я намерен не был.

Разогнавшись к дивану, я застыл, словно налетев на невидимую стену.

На диване развалился Максик, а у него на животе в позе сфинкса, поджав под себя лапки, возлежал кот в роскошной чёрной шубке, кот с белоснежной манишкой.

– Знакомься – Вася, – Макс сделал что-то вроде приветственного жеста в мою сторону и почесал кота за ушком.

– Он тут откуда? – испытав немалое облегчение, вопросил я. Делиться Максом я не был намерен ни с кем. Ну разве что – с котом.

– Это она, Василиса. Я её из Москвы привёз. У её хозяйки аллергия. Так что, Вася пока поживёт у нас. Надеюсь, ты не против? – поинтересовался Максим.

Я лишь закивал, как идиот, радуясь тому, что это всего лишь кот, вернее, кошка, а не любовник-конкурент.

– У меня есть ещё новость, – добавил Макс. – Правильнее сказать, новости: плохая и хорошая. С какой начать?

После Васи-Василисы я посчитал, что любая, даже самая безрадостная новость не покажется мне ужасной, и потому ответил:

– Начинай с любой.

– Окей, – Макс переложил Василису на столик у дивана. Кошка снова флегматично приняла позу сфинкса. – Ну-у-у… В общем… Значит, так… – принялся мямлить он. – Короче, там, в Москве, мне сделали предложение…

«Сейчас он скажет, что уезжает на очередные гастроли, – подумал я, – или, что хуже того, что ему предложили постоянную работу в столице». Но поскольку, как я считал, решения, касающиеся изменений в жизни Макса, должен принимать лично Макс, и права влиять на их принятие у меня не имелось, я загодя принялся убеждать себя в том, что мне придётся смириться со всем, что бы Макс сейчас ни сказал.

– Это предложение, с которым я собираюсь согласиться, – договорил он.

Я подошёл к дивану и принялся нервно наглаживать Василису. Василиса сделала вид, что ни меня, ни движений моей руки она не замечает.

– На банкете в честь юбилея Бориса Моисеевича присутствовала троюродная племянница его жены, Марина, – Макс помолчал. – Она хочет от меня ребёнка, – добавил он.

Я настолько не ожидал услышать подобного, что глупо спросил:

– А это хорошая новость или плохая?

– Хорошая, – ответил Макс. – Плохая – заключается в том, что живёт Марина в Москве.

Я, ничего больше не спрашивая, продолжал гладить кошку.

Василиса вывернулась из-под моей руки, перескочила на диван и снова в позе сфинкса устроилась у Макса на груди.

Почесав Василисе белую манишку, Максим добавил:

– Это её кошка. Вернее, теперь уже наша с тобой.

====== Часть 31. Use me. Abuse me ======

От объявленной Максом новости я малость прифигел. Позже, когда он посвятил меня в детали и подробности, я впал в состояние, близкое к прострации, иначе бы я не упустил те «мелочи», которые оказались для меня ВЕСЬМА неожиданными, когда грянул “день икс”.

Мне было объявлено, что я поеду в Москву вместе с Максом в качестве группы психологической поддержки.

В день икс, прихватив меня, Макс прибыл в столицу.

Приехав по нужному адресу, мы поднялись на пятый этаж сталинского дома с «излишествами» по фасаду и с голыми серыми унылыми кирпичами по тылу.

Дверь нам открыли ДВЕ девушки. Две АБСОЛЮТНО ОДИНАКОВЫЕ девушки. Я, как неисправный процессор, подзавис.

Одна из них продолжила скромненько стоять в уголку и застенчиво улыбаться. Вторая – бойко шагнула к нам, тревожаще залыбилась и протянула мне для рукопожатия ладонь.

– Вы – Саша, – утвердительно заявила она. – А ты, – она, как королева подданному, кивнула Максиму, – Максим. А я – Катя, – представилась она.

Бесцеремонно ухватив Макса за руку, она выдернула его из-за моей спины и, чуть подтолкнув, придала ему направление в сторону открытой двери в комнату.

– Марина, не стой как пень. Идите, – это она обратилась и к мявшейся в уголку близняшке, и к Максиму. – Ну что, а я возьму на себя развлечение нашего второго гостя, – глянула на меня она.

Клянусь, в этот момент в её взгляде промелькнуло что-то плотоядное.

Мне жестом было предложено пройти в другую комнату.

– Это я специально, – объяснила Катя. – Ну, чтоб подальше от них. Чтоб тебе психику не травмировать.

Ну спасибо, блин, большое… Я ж теперь только об этом думать и буду.

Катя врубила телевизор.

– Да не кисни ты так! Не уведёт она его у тебя. У неё личной жизни – ноль. В кои-то веки парень ей не просто понравился, а ещё и не оказался полным козлом. Она всё решимости набиралась, набиралась, а он… – Катя хмыкнула. – А он, упс… гей. Да ещё и бойфренда себе отхватил. Шикарного.

Катя принялась меня демонстративно разглядывать.

– А почему бы нам с тобой… – начала она.

– Нет, – недослушав, отрезал я.

– Ты ещё не знаешь, что я тебе предлагаю, – хмыкнула Катя.

И тут у меня не иначе как где-то что-то перемкнуло. То ли я столь своеобразно возревновал, то ли решил поквитаться и отомстить Максу, и потому ответил:

– Ну давай. Что делать будем?

– Как что? Им можно, а нам – нет?

Видимо, подобное состояние и именуется изменённым. Не будь оно в тот момент таким, каким оно тогда было, ничего бы не произошло. Но случилось то, что случилось, и никакой Аркаша Мохнорылов здесь бы не помог. Впрочем, в последствии мне и не пришло в голову к нему обращаться.

Неуёмная Катя всё не отцеплялась:

– А сверху у вас кто? Макс?

Я проигнорировал вопрос.

– А ты хоть раз пробовал?

– Что именно?

– С девушками.

– У меня не встанет, – отмахнулся от назойливой Кати я и демонстративно отвернулся к экрану.

– Спорим? – услышал я сбоку.

– По поводу чего? – раздражённо бросил я.

– Того, что встанет.

– Кать, – обратился к ней я, – или заткнись, или иди им помоги, если так любопытно, или я пойду погуляю. Нет сил твою трепотню слушать.

Я знал, что веду себя невежливо и недостойно, но я был на взводе, и мне уже было всё равно. Но неуёмная Катька не унималась.

– Если не встанет, я тут же заткнусь.

Я точно знал, что у меня не встанет ни на неё, ни в подобной ситуации, и потому плюхнулся на спину и усмехнулся:

– Ну давай. Только не расстраивайся потом особо сильно.

Это я сейчас подозреваю её в том, что она всё продумала заранее, а может, и тихоню-мышку Марину подговорила, а тогда я был убеждён, что всё это – лишь случайная идиотская импровизация.

Екатерина как-то неожиданно быстро и ловко приступила к делу. С меня были стащены штаны. Член, разумеется, ею не заинтересовался. Я демонстративно отвернулся к телевизору. А зря.

Раздался щелчок замка на двери, и Катька, разведя мне ноги, устроилась между них.

Ну-ну. Я продолжил глядеть на экран. В этом и заключалась моя вторая ошибка.

Видимо, моё состояние иначе как изменённым назвать было нельзя. Я позволил Кате похозяйничать пальчиками, губками и даже не пнул её и не спихнул на пол, когда она, явно подготовившись заранее, принялась тыкать в меня чем-то холодным и скользким. Я хотел было возмутиться, но почему-то позволил ей продолжить. Не иначе как из любопытства. Чем-то иным это объяснить сложно.

Не знаю, что это было. Любопытство? Месть Максу? Странно и глупо. Стадное чувство? Маловероятно. В общем, вы поняли. Я позволил ей сделать то, что она хотела.

Считаю ли я себя после произошедшего жертвой сексуального насилия? Сложно сказать. Меня ведь не вязали и ничем не поили. Значит, нет? Но с другой стороны, я участвовал в этом не совсем добровольно.

Я до такой степени хотел показать этой Кате свою незаинтересованность, что упустил один очень важный момент.

Эта нахалка не просто устроилась сверху, развернувшись спиной ко мне, она ещё принялась меня трахать затянутым в латекс девайсом. Когда член-предатель всё-таки встал, она уселась на него и начала приподниматься и опускаться. Я продолжал лежать, обалдев от такого предательства физиологии. Когда же Катька ещё и переключила кнопочкой искусственный член на вибрацию, то всё закончилось тем, чем оно и должно было закончиться. Я кончил.

Ухмыляясь, как кошка, слизавшая сливки и закусившая канарейкой, Катя слезла с меня и поинтересовалась:

– Ну как? Повторять будем? У тебя, кстати, встало, – в тридцать два зуба ухмыльнулась она.

А то я не заметил!

– Нет, – пробормотал я, схватил протянутую мне упаковку салфеток, обтёрся, натянул брюки и вышел в коридор, намереваясь ворваться в ту комнату, где уединились Марина с Максом, и потребовать, чтобы они завершали свои экзерсисы как можно быстрее.

Едва я вышел из комнаты, открылась дверь напротив, и появился Максим. ПОЛНОСТЬЮ одетый. Аккуратный и даже ни капельки не взъерошенный.

– Ну что? Закончили? – обратился к нему я.

– Мы? Нет. Мы ещё не начинали, а что?

От такого ответа я обалдел.

– Чем вы там занимались? – почти проорал я, балансируя где-то на грани истерики.

– Обсуждали будущее и воспитание нашего ребёнка. Саш, а ты чего? – поинтересовался Максим.

– Ничего, – отрубил я. – Значит, так. У вас ровно пятнадцать минут. Максимум – двадцать. Чтоб заделать младенца, больше не требуется, – я подошёл к двери на лестницу и, слава богу, с первой попытки справился со всеми замками. – Жду тебя внизу.