Текст книги "С чистого листа (СИ)"

Автор книги: лейтенант Кеттч.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Весь следующий день меня преследовал осуждающий взгляд соседки напротив. Со стороны же соседа, никакой реакции не наблюдалось вовсе.

Большую часть времени мы спали или слушали в наушниках музыку, на крупных станциях выходили гулять, а потом снова укладывались слушать музыку.

Всё это время нас сопровождал осуждающий взгляд соседки с нижнего места напротив.

Ближе к вечеру Макс вышел в коридор и устроил бесплатное шоу для проходивших в туалет: встал у поручня, идущего вдоль окон, и принялся растягиваться, приседать и изгибаться.

Когда он вернулся в купе, выйти в коридор решил уже я.

По возвращении я обнаружил Макса на своей полке.

– Сегодня ночью я сверху, – заявил этот нахал.

Сказанная им фраза вызвала у меня совсем уж неподходящие для поезда ассоциации и, подумав: «Да ты там и десяти раз не был», – тихо притворив за собой дверь купе, я вышел в коридор охолонуть.

Вскоре за моей спиной раздался шорох отъезжающей в сторону двери.

Появился сосед с большой сумкой в руке.

Поезд начал сбавлять ход.

– Держись, – внезапно хлопнул меня по плечу теперь уже бывший сосед. – Я тебе одновременно и завидую, и нет, – усмехнулся он. – Короче, удачи тебе.

Он замолчал и поставил сумку на пол.

Поезд остановился.

– Восемнадцатое место! Восемнадцатое место! Выходим! Выходим! Стоянка две минуты! Выходим! – засуетилась проводница.

Мужчина поднял сумку и зашагал к выходу из вагона.

Внезапно он обернулся.

– Но большей частью, наверное, всё-таки завидую, – произнёс он.

====== Часть 8. Коварный соблазнитель натуралов? ======

Осуждающе глядевшая на нас соседка вышла поздно вечером на какой-то крупной станции.

Я удержал собравшегося пойти погулять Макса, захлопнул дверь купе и со щелчком повернул защёлку. Развернув Макса, я прижал его к столу и спустил с его бёдер спортивные штаны. От соприкосновения голых ягодиц с холодным краем столика Макс зашипел.

Я, без особых преамбул опустился перед ним на колени и заглотил его член.

– Ты… Ты что?! – издал стон он.

Поезд продолжал стоять на какой-то крупной станции. Но до конца  довести затеянное мне не дали. В дверь внезапно заколотили. Пришлось открыть и тут же скрыться под простынкой. Макс в это время переместился на верхнюю полку.

Вошли, судя по всему, бабушка и внучка. Воспитание требовало, чтобы я уступил им нижнее место, но встать, светя шикарным стояком, не представлялось возможным.

Девочка с восторгом полезла на верхнюю полку. Ну и слава богу.

Макс тихо, как мышь, затаился на верхней. Мне оставалось лишь отвернуться носом к стене и убедить себя уснуть.

Утром мы прибыли. При подъезде к станции мы успели застать густой утренний туман, лениво висевший над бескрайними полями подсолнухов.

От вокзала, который по какой-то непредставимой прихоти местного генплана располагался в чистом поле, нас быстро домчали до того места, которое я давно планировал посетить. Это была бывшая деревушка, жители которой задались целью сделать из неё чуть ли не мировой курорт. Деревушка была зажата между двумя лиманами и морем. В ней имелась центральная улица, парочка параллельных и бывшее садоводство.

Теперь жители деревни могли похвастаться наличием как бы супермаркета, единственного места, где имелась возможность оплаты по карте, воскресной вечерней пробки из отъезжающих авто на центральной улице, собственным недоаквапарком, вереницей кафешек и ресторанчиков на улочке, ведущей к морю, гостиницей, единственным многоэтажным зданием в деревушке, собственным общественным транспортом, состоявшим аж из трёх штук маршруток, и даже гибридом частного зоопарка, музея и казачьего шоу.

Базар здесь по традиции даже при наличии отдыхающих работал исключительно по четвергам в несусветную рань, днём на пляже дежурила единственная, присланная из города машина полиции, по непонятной причине всегда припаркованная перед входом в магазинчик, где торговали мёдом на развес.

Выбранный мною в интернете гостевой дом превзошёл все ожидания. Это оказалось двухэтажное здание, не так давно срубленное из сосны. Едва мы вошли, меня поразил запах. Едва уловимый аромат смолы, нагретой за день на солнце.

Комната была огромна. В углах стояли две кровати. Макс сразу же водрузил свою сумку на ту, что была дальше от двери. Он тут же обернулся и спросил:

– Ты не против?

Я пожал плечами. Мне было совершенно всё равно.

Начались отпускные будни. Утром мы шли на пляж, потом обедали в какой-нибудь кафешке, пережидали самое пекло в номере под кондиционером и в запахе сосны и снова вечером шли на море. Потом мы гуляли по немногочисленным улочкам, разговаривали, считали падающие звёзды, сидели на огромном балконе размером не меньше, чем полкомнаты. Часа через два после заката огромные серые звери, которых язык не поворачивался назвать комарами, куда-то пропадали, и на балконе можно было до бесконечности наслаждаться видом на лунную дорожку в лимане и дышащее за деревьями море.

Спать Макс устраивался на своей кровати, поэтому мне приходилось довольствоваться самообслуживанием в душе и подбором слов, чтобы как-то половчее предложить ему перебраться вечером в мою, или мне – в его. Учитывая, что Макс находился здесь за мой счёт, мне меньше всего хотелось, чтобы он подумал о моих намерениях что-то не то.

Кровати – впрочем, тумбочки тоже – оказались привинчены. Я это обнаружил в первый же день.

Вдобавок к уже имеющимся проблемам, Макс начал бегать. Сначала – по пляжу, но из-за своей белобрысости быстро обгорел, потом – утром, по берегу лимана, встав пораньше и отзанимавшись своими па на балконе.

После бега он возвращался в номер (по утрам он просто перелезал через перила балкона, не прибегая к услугам дверей), разоблачался, повязывал вокруг бёдер полотенце, надевал шлёпки и, снова не воспользовавшись дверью, уходил перед завтраком поплавать в неглубоком лимане.

Как-то раз, он заявился на местную спортивную площадку, где познакомился с какой-то компанией местных парней, почти круглосуточно кучковавшихся у близлежащего пункта техобслуживания. Теперь вместо обеденного отдыха Макс обычно пропадал там.

Проблемы усугубились, когда как-то вечером мы зарулили в открытую кафешку, по совместительству также танцульку. Макс, естественно, произвёл фурор. Девушки, разумеется, так и висли на нём. Я же тихо сидел в уголке, глядел на танцпол и, похоже, ревновал.

Меня одолевали совсем уж ненужные мысли о том, что Макс может оказаться би, а то и вовсе чистейшей воды натуралом, по ошибке пошедшим из-за меня кривой дороженькой.

Короче, к концу вечера я уже вообразил себя кем-то вроде коварного соблазнителя натуралов, негодяем, воспользовавшимся безвыходным положением жертвы, и как-то окончательно скис.

====== Часть 9. Внезапный звонок ======

Прошло с неделю или около того. Чем Макс занимался, уходя тусоваться с местными у автосервиса, я намеренно не интересовался. Я всё больше и больше склонялся к мысли, что моя идея прихватить Макса с собой была ошибкой.

Утром он вставал раньше меня, бегал, исполнял на балконе свои заковыристые па и плавал в лимане. Я же дёргался и переживал из-за того, что он, судя по всему, был абсолютно доволен сном в отдельной кровати без меня и без секса.

Мои ревность и переживания не простирались столь далеко, чтобы идти шпионить к будке автосервиса и проверять, зачем же Макс туда ходит.

И как знать, чем бы всё закончилось, и где и с чем бы я сейчас был, если бы тогда я взял на себя труд разузнать, какие общие интересы собирали местных парней у автосервиса.

Короче, настроение моё тогда было далеко от безоблачного.

Перезваниваться мне в отпуске было абсолютно не с кем. Со всеми друзьями я в последнее время несколько разошёлся, а с оставшимися родственниками никогда не был особо близок. Поэтому телефон у меня валялся где-то на дне сумки, откуда я доставал его исключительно для подзарядки.

В тот день Макс что-то слишком долго не возвращался, и я решил его поторопить. Вытащив телефон, я обнаружил кучу пропущенных звонков. Номера были незнакомые. Судя по всему, местные, как городские, так и сотовые.

Откуда такой интерес к моей скромной персоне? Прежде чем я успел решить, что мне со всеми этими звонками делать, телефон беззвучно замигал в моей руке. Ах да, я же ещё в поезде отключил звонок и вибрацию после, кажется, четвёртого или пятого «Добрый день, мы приветствуем вас в роуминге!» присылаемого мне каждые два часа ночью.

Я решил ответить на звонок.

Сначала я подумал, что кто-то либо банально ошибся номером, либо решил разыграть кого-то и при этом тоже перепутал цифры при наборе.

Увы, быстро выяснилось, что это не розыгрыш, и никто ничего не перепутал. Звонили из городской больницы с сообщением о том, что к ним по скорой поступил некий Максим Владленович Пестов.

Едва ли это была шутка. Я запаниковал. Прихватив телефон и кошелёк, я помчался на центральную улицу. Разумеется, в нужный момент никаких такси на ней не было.

Я принялся махать рукой проезжающим автомобилям. Остановился фургончик с надписью «Мебель» во весь борт.

Водитель оказался словоохотливым мужичком, который за почти час дороги ухитрился рассказать мне много нужного, полезного, интересного и важного, того, что, с его точки зрения, просто обязан узнать отдыхающий, приехавший из такой дали, как я. Разумеется, всю эту длинную речь я пропустил.

Прервалась же она лишь после того, как ко мне на телефон опять пошли звонки с незнакомых номеров от местных операторов. Звонили те самые парни, с которыми Макс тусовался за стадионом у автосервиса.

Из их путаных объяснений выходило, что некий Тоша не справился с мотоциклом и попал в аварию на проспекте Юных дарований*.

Причём здесь какой-то Тоша, мотоцикл и проспект, ведущий к городу, из их объяснений я в толк взять не мог, ведь их компания кучковалась между стадионом и автосервисом в глухой, достаточно далеко отстоящей от города, деревушке! Это потом я узнал, что они не только кучковалась, но ещё и носились по окрестностям на всём, что могло ездить, но тогда я был абсолютно не в курсе их интересов.

Когда грузовичок проезжал по тому самому проспекту Юных дарований, я обратил внимание на стоявшие у обочины машину с мигалками и эвакуатор, и валявшийся на разделительной полосе мотоцикл. На газоне находилась огромная развороченная клумба.

Когда грузовичок подрулил к местной больнице (водитель категорически отказался брать с меня деньги), и я уже закрывал за собой дверь кабины, дядечка-водитель, до этого внимательно слушавший мои разговоры по телефону, внезапно поинтересовался:

– Так ты из этих?

– Каких «этих»? – переспросил я, мысленно находясь совсем в другом месте.

– Тех самых, – хохотнул водила. – Только где же серьги, помада, перья, стразики и розовые кожаные штаны?

Только не хватало подобных обсуждений с человеком, только что оказавшим мне услугу…

– Да ладно тебе… – фыркнул он. – Ишь ты… Надулся! Иди уж… к своему… не знаю, кто он там тебе…

Грузовичок с жизнерадостным водителем отъехал от тротуара. Я поспешил ко входу в больницу.

Комментарий к Часть 9. Внезапный звонок

Если кто узнал описываемый город и деревушку, простите за такой неоригинальный камуфляж

====== Часть 10. Возвращение из больницы ======

Через пару часов мне выдали Макса. Ну, то есть, не выдали, конечно, просто выписали.

В отличие от управлявшего мотоциклом Тоши, получившего пару переломов, и оставленного в больнице, Макс отделался более-менее легко: куча синяков, глубокий порез на предплечье и извалянная в земле одежда. По словам Макса, он приземлился на клумбу, но, видимо, попутно обо что-то треснулся головой, так как то следующее, что он помнит после падения – это больница.

Чтобы не везти его в предосудительном виде через весь город, на ближайшем развале нам пришлось купить новые шорты и дурацкую футболку с надписью I LAV BLAK SEE*.

Понятия не имею, что мои коллеги вкололи бедолаге, но если сначала он держался бодро и независимо, то потом в такси как-то скис, положил мне голову на плечо, а потом и вовсе съехал мне на колени. И вовсе не для того, чтобы сделать минет. Макс банально задрых.

Кое-как растолкав спящего, когда мы приехали, я довлёк его до дома, раздел и уложил.

Едва я отошёл от кровати, как услышал:

– Саш, не уходи, а? Ляг рядом…

Куда можно было лечь на узенькой односпальной кроватке, было не очень ясно. Я кое-как пристроился к лежавшему на боку Максу.

Я знал, что после такого падения завтра у него будет болеть даже там, где сегодня не болит. Поэтому я осторожно балансировал на самом краю, планируя выбраться из кровати и что-нибудь поесть, едва Макс заснёт.

Но не тут-то было. Макс повозился, устраиваясь, и прошептал:

– Обними меня.

Я осторожно придвинулся и положил на него руку.

Он накрыл мою ладонь своей, а потом, сжав её, потянул куда-то в район груди. Я ожидал, что он устроится так, как ему удобнее, и отпустит руку, но он потянул её выше и… Коснулся её тыльной стороны губами.

– Спасибо, – услышал я.

После длительного молчания последовало:

– Знаешь, я привык быть один и думал, что так будет всегда…

Я осторожно приподнялся и, перегнувшись через Макса, заглянул ему в лицо. Продолжая сжимать мою ладонь, он уже спал.

Утром, ахая и морщась, Макс добрался до туалета, и снова осторожно улёгся.

От завтрака он отказался, жадно припал к принесённой ему бутылке с водой и затих.

Посчитав, что его вполне можно оставить одного на часок, я решил совершить небольшую вылазку.

Сев в одну из трёх местных маршруток, я поинтересовался у водителя, где можно купить отвёртку. В результате, поскольку я был единственным пассажиром, меня даже довезли до магазина.

Вернувшись с отвёрткой в номер, я принялся отвинчивать от стены сначала свою тумбочку, потом – кровать.

Её я передвинул впритык к кровати Макса.

Убедившись, что он по-прежнему спит, я ушёл поплавать в лимане.

По возвращении я застал сюрреалистическую картину. На столе стояло какое-то блюдо, смастряченное Максом в микроволновке из кабачков, помидоров и сыра с майонезом. А сам Макс обнаружился на балконе, опять исполняющим свои па.

– Ты часом там не сбрендил, нет? Тебе же сказали: «Полный покой и никаких физических нагрузок!» – накинулся на него я.

– Если лежать, ещё больше болеть будет, – отозвался он.

Вечером, ничего не обсуждая, мы улеглись в одной большой кровати, устроенной из двух маленьких.

Комментарий к Часть 10. Возвращение из больницы

Поверьте, я знаю, как это пишется на самом деле

====== Часть 11. Дозрел ======

Утром я проснулся оттого, что через меня перелезал Макс. «Ну я хорош! – подумалось мне. – Улёгся с краю, а того, кто весь в синяках, загнал в угол!»

– Ты куда? – зачем-то шёпотом поинтересовался я.

– Догадайся с трёх раз, – хмыкнул он и исчез в туалете.

Выйдя оттуда, он зачем-то подошёл к балконной двери, отвёл занавеску и выглянул.

Потом, порывшись в сумке, он извлёк фотоаппарат, открыл балконную дверь и исчез за ней. Я, сев в кровати, поднял край занавески и тоже полюбопытствовал, что же там, за окном, может быть столь любопытного в такой час.

Ого! За окном не было ни-че-го. Вообще. Просто белая стена перед балконом.

Я тоже выбрался из кровати и присоединился к Максу.

Тот с каким-то детским восторгом фотографировал половину соседнего балкона: вторая половина исчезала в густом тумане. Ни лимана, ни деревьев, ни домов в этом бескрайнем густом молоке не было. Так и хотелось крикнуть: «Ло-шадь! Ё-жик!» – но я не стал. Зачем пугать спящих?

Постояв и повосторгавшись висевшими вокруг капельками воды, мы ушли досыпать.

– Слушай, Саш, ты… В общем… Ты лежи, а я сейчас…

Макс опять исчез в ванной. Я вытянулся на спине и закрыл глаза.

Мне было хорошо. Лето. Отпуск. Макс. Пусть немного побитый, но зато целый.

В ванной что-то булькало, плескало и шебуршило.

Под эти звуки я начал засыпать.

Проснулся я оттого, что меня принялся трясти Макс.

– Эй, не спать! А то пропустишь самое интересное!

Я открыл глаза. Рядом с кроватью стоял Макс. Голый.

Без особых церемоний он стянул с меня трусы и уселся на меня верхом. Нужно ли говорить, что мой организм на подобное отреагировал единственно возможным образом? Чуть нагнувшись, Макс пошарил в ящике стола, куда были убраны «стратегические» запасы. Вскоре, к моему немалому изумлению, презерватив был раскатан по моему, несомненно заинтересовавшемуся происходящим органу, после чего Макс, безо всякой подготовки сделал попытку опуститься сверху.

– Стоять! – командирским тоном рявкнул я. – Опять в больницу захотелось?

То, что Макс наконец-то «дозрел», радовало, но то, что он подобными действиями мог сам себе отбить охоту на будущее, меня напугало.

Чуть подвинувшись, я развернул нас так, чтобы оказаться сверху, потом перевернул Макса на живот, раздвинул ему ягодицы и… Скажем так, что могли подумать проснувшиеся или разбуженные нами соседи, меня тогда волновало мало. Макс елозил по простыне, насаживался на мои пальцы и канючил что-то типа: «Ты-садист-мне-мало-ну-чего-ты-я-хочу-ну-давай!» И я дал. Предварительно подложив под него подушку и мимолётно подумав о том, что наволочку и простынь точно придётся после этого стирать, а потом конспиративно сушить утюгом, не выходя из номера. Впрочем, любые мысли из головы мне вынесло быстро: сразу после того, как Макс начал приподниматься и подаваться назад.

В первый же день он переложил в кровати подушку с изголовья в ноги, заявив, что спит только на левом боку и носом к стене. Придвинув свою кровать к его, я так же переложил и свою. Потому теперь я оказался спиной к стене.

К шумному финалу Макс не просто встал на четвереньки, но ещё и ухитрился «попятить» и прижать к этой стене меня. А учитывая, что стены в мини-гостинице были сложены из не особо тщательно оструганных брёвен, последствия для меня, в общем, ясны без объяснений. Кончив, мы оба рухнули в кровать. Не поднимая головы, я потыкал Макса в бок локтем:

– Макс…

– М-м-м-м-м?

– Посмотри.

– Куда?

– На мою задницу. Я её, кажется, ободрал. Занозы есть?

Рядом скрипнула кровать.

– Нет. Ты лежи. Я сейчас йодом смажу.

До меня донёсся звук раскрываемой молнии на сумке, шорох, звук открываемого флакончика, и вот, по одной из ягодиц прошлось что-то мокрое и холодное. Царапину тут же защипало. Потом мокрое и холодное прошлось по ней ещё пару раз. Утром я обнаружил на тыле не кружочек, не сеточку и даже не цветочек. Несколькими росчерками ватной палочки, обмакнутой в йод, Макс весьма реалистично изобразил направленный мне между ягодиц... член.

Потом до меня снова донёсся звук завинчиваемой крышечки, шорох, звук молнии, матрас прогнулся, и Макс пристроился рядом.

Утром, когда мы проснулись, туман уже рассеялся, но быстро выяснилось, что у Макса постельный режим. После попытки сесть, он ахнул, завалился обратно в кровать, назвал меня «маньяком озабоченным» и, полежав немного, пробормотал:

– Дорвался, блин…

Помолчав, он добавил:

– Только имей в виду, до приезда домой я – только сверху.

После этого он осторожно улёгся на живот и почти с головой накрылся простынёй.

Только после этого я поймал себя на том, что задерживал дыхание, и с облегчением выдохнул.

В середине дня к Максу пришла делегация. Парни, те самые, что кучковались между стадионом и автосервисом, на цыпочках зашли к нам в номер, потоптались у выхода и, шёпотом пожелав неподвижно лежавшему скорейшего выздоровления, ретировались.

Как они восприняли две сдвинутые кровати в номере у двух парней, мне было совершенно всё равно.

Что про утренние стоны Макса и его: «Ёщё-ну-чего-ты-я-хочу… О-о-о… Да-а-а! Ещё! А-а-а...» – думают соседи, мне было аналогичнейшим образом наплевать.

Жизнь стремительно налаживалась. Макс после аварии был не только скорее цел, чем нет, он ещё и сам пообещал мне, что по возвращении домой нас ждёт продолжение.

Короче, жизнь была прекрасна и удивительна!

Комментарий к Часть 11. Дозрел

Вот здесь автор мог бы поставить больф-ф-фую ф-ф-флаф-ф-фную точку, но он этого делать не будет.

Продолжение следует!

====== Часть 12. Купание... “так” ======

Оставшиеся от отдыха дни Макс спал, плавал и снова спал, перемежая сон упражнениями на балконе. В последние дни он снова начал бегать по утрам.

Пару раз он отлучался поболтать с парнями у автосервиса, но как я понял, именно поболтать, не более, да и уходил он туда ненадолго. Как эта компания восприняла сдвинутые кровати, да и обратили ли они на них внимание, я поинтересоваться не рискнул.

И вот от отпуска остался последний день.

Утром меня растолкал Макс.

– Смотри! – он отвёл занавеску от окна.

Я оторвал голову от подушки и сел. За окном, где-то в метре от балкона снова стояла белая стена.

– Пошли купаться? – неожиданно для самого себя предложил я.

– А давай так и пойдём?

Сначала я не понял, что под «так» имел в виду Макс. Обернувшись, я увидел, как он стаскивает шорты и, прихватив полотенце, направляется к двери!

– Сдурел? Хоть в полотенце завернись! – крикнул ему в спину я.

Показав мне язык, Макс вышел из комнаты. Вздохнув, я последовал его примеру. Куда девать ключ от номера, когда на тебе лишь шлёпки и полотенце вокруг бёдер? Недолго думая, я зашёл на общую кухню и сунул его в холодильник в полупустую круглую коробочку с плавленым сыром и побежал догонять Макса. Разыскивать его в густом тумане и догонять не потребовалось: он ждал возле крыльца.

В густой белой взвеси мы спустились по тропке с высокого берега, оставили шлёпки и полотенца на сухой утоптанной глине пополам с втоптанными в неё ракушками и пошли к воде.

Неожиданно Макс меня удержал за руку, развернул к себе, требовательно притянул и…

Короче, только когда мы собрались перейти к главному, мы оба сообразили, что при нас ничегошеньки нет. Я лежал спиной на достаточно неудобных вдавленных в глину ракушках, Макс стоял передо мной на коленях, за его спиной белела чуть посветлевшая от начавшего всходить солнца стена тумана.

– Нет… Всё равно… Давай! – потребовал я и потянул его на себя.

Ну в самом деле, подцепить что-то друг от друга нам было невозможно. В том, что я здоров, сомнений у меня не было. Макса в больнице должны были проверить вдоль и поперёк… Да и вообще… Когда ещё представится такой случай побезумствовать?

Много времени мне не потребовалось. Без резинки ощущения были совсем другими, более острыми, чёткими, что ли… Хотя, возможно, я себе это навоображал. Кончил я быстро. Макс вышел из меня, несколькими движениями довёл себя до разрядки и рухнул сверху.

– Эй! – чуть потряс его я.

– М-м-м-м-м? – выдохнул мне в шею он.

– Ракушки…

– Что?

– Я на них лежу, – несколько испортил сцену я, – и они сильно царапают спину.

Макс тут же вскочил.

– Я… Мы зря… Мне не следовало…

– Да ладно тебе, – перебил его я. – Всё ж супер. И будет что вспомнить, – вставая, рассмеялся я. – А вот теперь пошли купаться.

Понятное дело, купанием называть барахтанье в лимане сложно. Мы достаточно долго носились друг за другом по совсем уж мелководью, роняли друг друга в воду, целовались, разок подрочили друг другу, а потом снова целовались, брызгались, и плескались.

Когда желудки начали требовать завтрака, мы ополоснулись и решили идти домой.

Только тогда мы сообразили, что определить, в какой стороне берег, в тумане можно без особого труда даже на мелководье, а вот найти шлёпки и полотенца весьма проблематично.

Разделившись, мы пошли вдоль кромки воды в разные стороны.

Вскоре я их увидел. Нет, не шлёпанцы и не полотенца. Женщину с овчаркой. Есть, знаете ли, любители выгуливать собак на пляжах и в иных общественных местах. Эта, гигантская овчарища, слава богу, была на поводке и никуда не рвалась. Её хозяйка с явным интересом взирала на появление из тумана абсолютно голого мужика.

Что мне оставалось? Только продолжить идти навстречу, прикрывшись ладонью.

При виде меня женщина фыркнула. Овчарка посмотрела сначала на меня, потом на хозяйку, словно спрашивая указаний.

Я уже открыл рот, чтобы поинтересоваться, не попадались ли этой женщине на глаза наши тапочки, как, отсмеявшись, она заговорила сама.

– Вы полотенца ищете, да? Они там, – она указала рукой себе за спину.

Я обернулся и крикнул в туман:

– Макс!

Послышались шлепки босых ног, и появился он.

И даже жаль, что при мне не было ни фотоаппарата, ни телефона. Надо было видеть его появление: капли воды на поджаром торсе, мокрые волосы облепили плечи, и ни капли стеснения во взоре.

Тут во мне опять взыграл собственник.

– Прикрылся бы хоть… – начал я.

– Э, нет, не надо, – ответила женщина и обошла нас, разглядывая, как музейные экспонаты.

Овчарка покорно сделала круг вслед за хозяйкой.

– Это ж когда ещё мне представится такой шанс! Удачного вам дня, мальчики!

Женщина снова хохотнула и добавила, обращаясь уже к овчарке:

– Франц, идём дальше!

Пара-тройка секунд, и они исчезли в тумане.

– Ты чего? Ревнуешь, что ли? – изумлённо поинтересовался Макс.

– Ага. К Францу, – немного сварливо оборвал его я. – Идём. Тут, похоже, много желающих насладиться природой, погодой и видом твоей голой задницы.

Вскоре нашлись полотенца и под ними – шлёпки.

Накрутив полотенца на бёдра, в редеющем тумане мы принялись взбираться по узкой тропке к гостинице.

Я лез и думал, что, во-первых, мокрые подошвы жутко скользят по глине и росистой траве, и что, во-вторых, неплохо бы сделать так, чтобы Макс не заглядывался ни на других парней, ни на девушек. Вопрос в другом: как?

====== Часть 13. Отрыв “по полной” ======

Туман уходил медленно. Мы даже перетаскали на балкон тарелки с завтраком, чтобы полюбоваться занимающимся в редеющей дымке днём.

Вернувшись в номер и вымыв посуду, мы решили идти на пляж, не дожидаясь, когда окончательно развиднеется.

Придя с пляжа в середине дня, мы обнаружили, что забытый Максом телефон загадочным образом перекочевал к самому краю стола. На нём обнаружилось дофигища пропущенных звонков с неизвестного нам номера.

Через пару минут снова раздался звонок. Макс ответил и просто просиял. Мне даже показалось, что он прямо сейчас запрыгает или колесом пройдётся по комнате, но… Он внезапно погрустнел, и я услышал лишь:

– Нет... Нет... К сожалению, не могу... Нет...

Потом он снова слушал, кивал и в конце ответил:

– Да... Наверное... Хорошо... Да, – и отложил телефон.

Как оказалось, звонок был сделан руководителем недавно появившегося, но уже ставшего достаточно известным коллектива. Макса приглашали на просмотр. Сегодня. С шестнадцати до двадцати. По адресу, находящемуся от нас в 1700 километрах по прямой.

Я посмотрел на часы. Даже если предположить, что на ближайший рейс есть места, то… Ехать в аэропорт где-то с час, плюс регистрация, сам полёт… Короче, Макс всё равно не успеет даже к концу.

Правда, как запасной вариант ему предложили прислать видеозапись… Но с собой у Макса ничего подобного не было.

Я предложил сделать эту запись самим. Пусть даже на телефон.

Сказано – сделано. В течение часа по самой жаре я работал видеооператором, а провокационно полуодетый Макс чего только не вытворял на балконе, а потом – во дворе и на берегу лимана.

После этого его «выступления» мне хотелось только одного: завалить его и трахнуть, и к чёрту вечерний поход на море, в крайнем случае – позволить ему трахнуть себя, лишь бы побыстрее, но… Увы. Видео нужно было ещё смонтировать, наложить на него подходящую музыку и отправить.

До темноты мы всё-таки успели на море. Поплавали, поныряли, бросили по монетке и в сгущающейся темноте, намеренно выбрав боковую улочку, отправились домой. По ней можно было идти в полном одиночестве, иногда касаясь друг друга, и даже целоваться под неработавшими фонарями.

При этом Макс мне разве что в шорты не залезал. Последний квартал до гостиницы мы преодолели почти бегом. Ввалившись в номер, мы, кое-как разоблачившись, рухнули в кровать.

– Макс… Стой… Подожди… Поезд… Такси… Будильник… – в перерывах между поцелуями выдохнул в ухо Максу я, кое-как выбрался из-под него, подцепил валявшиеся на полу шорты, вытащил телефон и принялся звонить, а потом устанавливать звонок.

Наш поезд отправлялся в 6:10 утра. Где-то час езды до вокзала, время на то, чтоб никуда не спеша, дойти до вагона, полчаса на возможные непредвиденности, время на то, чтобы сложить вещи, вымыться и позавтракать… Короче, по всему выходило, что вставать нам придётся в три.

В этот раз в постели мы не вели себя «шёпотом», памятуя о соседях и том, что они могли подумать, слыша стоны и равномерный скрип кровати. Нет, мы отрывались по полной и вырубились где-то за час до звонка будильника.

Потом, как две сонные мухи, мы, как придётся, покидали вещи в сумки, безо всякого аппетита залили в себя кофе и попытались что-то съесть, после чего вышли на балкон, дожидаться такси.

Когда мы подъезжали к вокзалу, небо начало светлеть, и вот поезд снова полз среди полей, в которых плотной стеной стояли солнышки-подсолнухи. Полюбовавшись на эту красоту, мы рухнули досыпать.

Вопрос о том, кто где ляжет, не поднимался. После нашего прощального «оттяга» я едва ли был в состоянии быстро залезть наверх, на плечо Макс последнее время не жаловался, и я про него банально забыл, а потому кивнул Максу на верхнюю полку и устроился на нижней сам.

Я уснул, едва голова коснулась плоской РЖДшной пародии на подушку. Уснул, даже не вспомнив о том, что перед отъездом собирался поставить кровать на место и привинтить её обратно, и не догадываясь, что сделанная на балконе видеосъёмка окажется, как говаривал один небезызвестный политик, «судьбоносной».

Равномерно стучали колёса. Поезд мчался вперёд. Мы с Максом въезжали в будущее, даже не догадываясь об этом.

Комментарий к Часть 13. Отрыв “по полной”

Здесь автор тоже мог бы объявить хэппи энд, но он этого делать не будет. Дальше запланирована куча разнообразных поворотов сюжета.

====== Часть 14. На острове ======

Стучали колёса. Мы возвращались домой.

Проснувшись, я пришёл к выводу, что отдых в той же мини-гостинице в следующем году нам с Максом не светит. И дело не в передвинутой кровати и не в громких стонах, вскриках, охах и скрипах этой ночью.

Простыня. Мы оставили её в том виде, как она осталось после наших экзерсисов… Блин…

Во все предыдущие ночи мы либо подстилали полотенце, либо с утра её стирали, а потом сушили утюгом. А в три часа ночи, разумеется, о состоянии простыни мы даже не вспомнили.

Я довольно вздохнул. Ну и ладно. Зато какая была ночка!

Максим всё спал. Соседи тоже.

Я принялся размышлять над тем, что и как теперь будет. Наверное, следует предложить Максиму заехать домой за вещами и официально попросить перебраться ко мне? Закончится август, он пойдёт на занятия… Нафиг ему эта общага? Вечный шум-гам, щели в окнах, сквозняки, тараканы…

От моего дома до метро – две остановки на трамвае. Метро – прямая ветка без пересадок. Общежитие – на расстоянии трёх или четырёх кварталов от училища.