Текст книги "Женщина-космо (СИ)"
Автор книги: Лера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)
– В каком вы корпусе живете, Клара? – прервал молчание капитан.
– В десятом, – лениво отвечаю я. – А вы?
– И я.
– Ну надо же, какое совпадение, – фыркаю я.
– Клара, если вы намекаете на то, что я приехал специально для того, чтобы испортить вам отпуск, то вы заблуждаетесь. – Сердито отвечает капитан.
– У меня не настолько высокое самомнение, – хмыкаю я. – Пойдемте от деревьев, сейчас кровопийцы налетят. – Я встаю и выхожу из-под тени деревьев. Капитан следует за мной и явно мается. Я тоже начинаю маяться, потому как совершенно непонятно, что делать дальше – то ли общаться тесно, то ли видеться только в столовой и делать вид, что мы не знакомы....
– Надолго тут? – спрашиваю я больше из вежливости.
– На три недели, – быстро отвечает он. – И если вам неприятно, я не буду досаждать вам своим обществом, Клара.
– Вы мне не досаждаете, – отвечаю я вполне искренне, и капитан облегченно вздыхает. – И не думаю, что у вас это получится.
– Да?
– Да. Здесь лечение расписано по минутам, и свободное время у отдыхающих только после ужина. – Я неторопливо шагаю, выбираю те дорожки, по которым еще не ходила. Капитан идет рядом, касаясь своим плечом моего – дорожки тут больше похожи на тропинки, узкие и извилистые.
– Боюсь, что такие интенсивные нагрузки только у вас, Клара, – хмыкает он. – Я, допустим, с обеда свободен как птица!
– Надо же, – подивилась я. С языка готов был сорваться вопрос, какого ж лешего он сюда вообще приехал, но я благоразумно промолчала. – Тогда вам тут будет скучно, капитан, – сочувствую я ему.
– Вы так думаете?
– Думаю, – киваю я и останавливаюсь под каким-то развесистым деревом. – Здесь мало развлечений. Девок непотребных нет, ресторанов и казино тоже нет. Каналы исключительно местные, выход в сеть ограничен, кинотеатр работает через день.
– Непотребные девки, как вы выразились, интересуют меня в последнюю очередь, – так же обстоятельно отвечает капитан. Рестораны надоели, к азартным играм я равнодушен. На средства массовой информации у меня аллергия, а фильмы я люблю специфические.
– Ну, я не знаю, что вам даже сказать, – развожу я руками.
– Скажите, что вы хоть немного рады меня видеть, – просит капитан серьезно. Я слегка смущаюсь, но говорю:
– Я рада видеть вас, капитан. Оказывается, я за четыре дня по вас соскучилась.
Он целует меня так напористо, что я теряюсь, и от неожиданности цепляюсь пальцами за его плечи. Капитан расценивает это как добрый знак и обнимает меня так, что хрустят позвонки. Отпихивать его теперь поздно, да и не хочется, откровенно говоря. Большая ладонь гладит мой затылок, вторая крепко лежит на талии. Он открывает глаза неожиданно, и соответственно, мы встречаемся взглядами. Не знаю, чего он в моем взгляде усмотрел, а я в его глазах прочитала только сильное напряжение.
– Простите, я не смог удержаться, – покаянно говорит он, но раскаяния в голосе – ни на грош. Я хмыкаю и дергаю плечом, потому что решительно не представляю, что делать дальше, и чего ему говорить. – Вы замерзли, Клара. Идемте к жилью. – Он непринужденно берет мою руку, переплетает пальцы с моими и идет вперед.
– Капитан, если вы думаете, что идете к нашему корпусу, то заблуждаетесь, – сварливо говорю я через десяток метров.
– Это окружной путь, – самоуверенно заявляет капитан, а я недоверчиво хмыкаю. – И зря вы мне не верите, Клара!
– Капитан, – начинаю я, но он перебивает меня:
– Клара, я вас умоляю, называйте меня по имени!
– Я его уже забыла, – ворчу я. Вру, естественно, время тяну.
– Меня зовут Янмаар, – ничуть не обидевшись, освежает капитан мою девичью память.
– Очень приятно, капитан.
– Клара!
– Простите, это привычка, – покаянно говорю я, но теперь в моем голосе никакого раскаяния. – Я постараюсь, но не обещаю, хорошо?
– Куда деваться, – вздыхает он и отводит от моего лица какую-то ветку. А я обнаруживаю, что мы и правда вышли к нашему корпусу, правда, с задней части здания.
– Ну надо же, – удивляюсь я вполне искренне.
– Я тут каждый закоулок знаю, – улыбается капитан и открывает передо мной дверь. Мы усаживаемся в холле, возле открытого настежь окна. На окне москитная сетка, так что кровопийц можно не опасаться.
– И откуда же вы тут знаете каждый закоулок? – спрашиваю я. Мне и правда интересно это знать. Капитан накидывает мне на плечи плед, пододвигает пепельницу и лишь потом отвечает:
– Так я сюда седьмой год езжу, Клара.
– Вот как, – я удивлена. – А почему именно сюда?
– Здесь работает Элсмар. Он лучший из специалистов по мануальной терапии.
– Тогда почему здесь так мало народу?
– Потому что про Элсмара знает мало людей, – улыбается капитан. – В частности, три клана из наших, и посторонних человек сто, может быть.
– Чудеса, – недоверчиво говорю я.
– Это долго объяснять, Клара. Но у него ограниченные возможности, и принять всех желающих он не сможет физически. Поэтому и провернули такой номер. Кому надо – знают. Самые безнадежные, так сказать.
– Это вы-то безнадежны? – поражаюсь я, и лицо капитана немного темнеет.
– Уже нет, – он снова безмятежно улыбается. – Элсмар поставил меня на ноги.
– В вас трудно заподозрить больного человека, Янмаар, – с запинкой говорю я, все-таки, его имя здорово режет мне слух и язык, зато капитан расплывается в улыбке.
– Так я и не больной, – все с той же улыбкой отвечает он и пожимает плечами. Вдаваться в подробности он явно не собирается, а я не собираюсь настаивать. Я невзначай смотрю на время и спохватываюсь:
– Уже поздно, капитан. Пожалуй, я пойду к себе, – начинаю выпутываться из пледа, капитан мне не очень охотно помогает. Видимо, он бы еще сидел и сидел. Но я так думаю, хорошего понемножку.
– Спокойной ночи, Клара, – мягко говорит он, а я откликаюсь, эхом.
– Спокойной ночи.
Заррраза белобрысая!
***
Третий день капитан с энтузиазмом, достойным лучшего применения, показывает мне местный парк, сад, живописные уголки и прочие укромные места. Целовать больше не пытается, хотя я к этому морально готова, и теперь слегка досадую – у меня наготове пяток острот, после которых у капитана надолго отпадет желание меня целовать. Но нет. Капитан держит себя в руках, и вообще, кажется, успокоился. Ну, и я успокоилась. А зря. Оказывается, эта белобрысая пакость просто-напросто усыпляла мою бдительность. Ага.
Догуляв в очередной раз до полуночи, мы разбредаемся по номерам. Я лениво готовлюсь ко сну – умываюсь, принимаю душ. Когда начинаю расстилать постель – раздается стук в дверь. Метнув на себя взгляд в зеркало, решаю, что халат хоть и не ханжеский, но достаточно приличный, иду открывать дверь – наверняка, капитан. И точно. Стоит на пороге, мнется, в руках – горшок с кактусом, который не далее, как утром, стоял на подоконнике в холле. Я смотрю на эти два недоразумения – белобрысого и колючего, и с недоумением спрашиваю:
– И как это понимать, Янмаар?
– Видите ли, Клара.... Я потерял ключ от своего номера, – виновато сообщает он. Я хмыкаю, складываю руки на груди и жду продолжения рассказа. – У нас с вами номера одинаковые, и я подумал – может быть, и ключи с замками тоже одинаковые? – а смотрит с надеждой и затаенными чертенятами на дне серых глаз.
– А кактус вы зачем с подоконника сперли? – жутко интересно мне, если честно.
– Ну, как, – смущается он по-настоящему, – неудобно же, ночью, к даме, и без цветов!...
Меня сгибает от смеха, да так, что до слез. Капитан смотрит немного обижено, но тоже начинает смеяться. В итоге, хохочем мы, уперевшись лбами друг в друга, отплевываясь от пуха и колючек, которые в изобилии покрывают кактус.
– О боже, капитан, – я, наконец, смогла отдышаться. – Ну вы даете.... Пойдемте, проверим мой ключ. – Я всовываю ноги в тапки, капитан идет впереди. В просторном холле делает зигзаг в сторону – возвращает кактус домой. Я снова начинаю смеяться, а капитан начинает меня целовать. И как-то все заготовленные остроты вылетают у меня из головы, потому что Янмаар держит меня так крепко, что получается только цепляться за его плечи, плавясь от сокрушительной нежности его поцелуя. Я переступаю ногами, чтобы оказаться еще ближе – поцелуй увлекает меня сильнее, чем я могла ожидать, и дело вовсе не в том, что он какой-то необыкновенно-умелый. Безусловно, он приятен, но дело все в том, как подрагивают его горячие ладони на моей спине, как сильно бьется венка на его виске, как гулко шумит кровь у меня в ушах, и как он изо всех сил сдерживается на грани приличия – видимо, боится, что я сбегу. Правильно делает, кстати....
Смерив капитана слегка расфокусировавшимся взглядом, я придерживаю стену, которая куда-то едет.
– Капитан, после такого я просто боюсь идти с вами в номер, – неожиданно хриплым голосом говорю я – в голове такой кавардак, что мне лишь бы хоть что-то сказать!
– Я тоже боюсь, Клара, – отвечает он таким севшим голосом, что у меня моментально сердце ухает куда-то вниз, а потом так же резко вверх. Янмаар поворачивается ко мне полу боком, упирается лбом в стенку.
– Вы в порядке? – интересуюсь я, поправляя на себе халат. Распахнулся, понимаешь ли....
– Так намного лучше, спасибо, – с благодарностью говорит капитан и снова поворачивается ко мне лицом.
– Ключ, – напоминаю я нам.
– Ключ, – соглашается капитан. Мы снова идем по коридору.
Парадоксально, но ключ и вправду, подходит. Минутная неловкость – приглашение на чай, отказ от чая, пожелание спокойной ночи.... Больше всего это похоже на бегство. Отбрыкавшись от того, чтобы он провожал меня обратно, смываюсь к себе.
Взгляд случайно падает на зеркало, и я останавливаюсь на середине движения – и это я?! Щеки раскраснелись, глаза блестят, губы красные и припухшие, а вся морда – довольная до неприличия! Кашлянув и машинально пригладив волосы, я иду на балкон – курить и думать. А что еще остается делать?!
Итак, я непозволительно расслабилась и увлеклась. Что из этого следует? А ничего! В конце-то концов, может себе женщина раз в десять лет отпустить вожжи и закрутить роман с мужчиной, который ей нравится больше, чем кто бы то ни было?! Безусловно, может. Надо полагать, капитан далеко не дурак и понимает, что будет, если я отвечу ему взаимностью. Интересно, а я понимаю? Раньше казалось, что понимаю, теперь уже все видится не так уж и отчетливо.... Зато радужно!
Я смеюсь сама над собой, потому что каждый раз мне кажется, что я-то, я-то! Старая мудрая обезьяна, стреляный воробей, прожженная ворона! Наверное, все так думают....
***
– Как вы себя чувствуете, Клара? – заботливо спрашивает капитан каждый вечер. Сегодняшний – не исключение.
– Как молодая стрекоза, – хмыкаю я обычно. Далее мы под ручку бродим по аллейкам и тропинкам, лениво болтая о всякой всячине. И сегодняшний вечер тоже не исключение. Все как всегда. Единственное – у меня внутри что-то подрагивает, то, что я перестала сдерживать волей и холодом рассудка. Кажется, это называется сердце.
Но капитан о моих внутренних перипетиях ничего не знает, а потому и ведет себя как обычно. Собственно, через час я начинаю веселиться сама над собой, мысленно подкалывая себя за широко распахнутую навстречу прекрасному душу.
Прекрасное же пока усиленно подзывает белочку, уговаривая попробовать 'вкуснющие орехи, сам бы съел, да тебе принес, иди сюда, скотина пушистая!'. Светлые пряди выпали из косы, придав своему хозяину вид одновременно неряшливый и довольно забавный. Не в силах больше сдерживаться, легонько дергаю капитана за косу. Наградой мне стало такое недоуменное лицо, что я сначала просто фыркаю, а потом и просто открыто смеюсь. Капитан встает с корточек и воздвигается надо мной, сурово сдвинув брови.
– Извините, Янмаар, это как-то нечаянно вышло, – с мнимым раскаянием говорю я. Капитан качает головой с такой же напускной укоризной:
– Вот от кого-кого, а от вас – не ожидал, Клара!
– Я такая, неожиданная, – соглашаюсь я и сажусь на скамейку в беседке. – Капитан, ваша коса – просто коса, или это знак?
– Какой знак? – теряется капитан.
– Ну, не знаю, – я пожимаю плечами и набиваю трубку. – Я о вашей планете мало знаю. Ну, вдруг, там, знак – мол, старший в роду, к труду и размножению готов!
– Я, конечно, готов и к труду, и к размножению, но моя коса тут совершенно не при чем! – с достоинством отвечает капитан, но щеки предательски розовеют.
– Значит, это просто коса, – киваю я, вполне удовлетворенная ответом. Капитан фыркает и усаживается рядом. Минуту сидит спокойно, потом передвигает меня так, что я спиной упираюсь ему в грудь. Удобно, тепло.
– Значит, вам моя коса покоя не дает? – не вижу его лица, но по голосу слышу, что улыбается.
– Не то чтобы не дает, но будоражит, – хмыкаю я, а капитан неожиданно сознается:
– Просто с короткой стрижкой я похож на умственно отсталого, – жалуется он. Я фыркаю:
– Я вас огорчу, Янмаар, но вам и распущенные волосы ужасно не идут!
– Я знаю! Погодите, а где вы видели меня с распущенными волосами?!
– Да когда я вас искала, в каюту зашла, а вы весь такой из душа, поразили мое воображение, – хмыкнув, напоминаю я ему. Грудь подо мной начинает мелко трястись – смеется.
– Так-таки и поразил?
– Впечатлил! Сразил наповал! – начинаю я валять дурака. Меня уже трясет, как при землетрясении, и я пытаюсь отодвинуться, без особого успеха, впрочем. Твердые пальцы придерживаю мои локти, и я опускаюсь обратно.
– Вот уж не думал, что вас так легко поразить, Клара, – теплое дыхание шевелит тонкие волосы на затылке, а губы почти касаются моего уха. Я непроизвольно ежусь от удовольствия и машинально отвечаю:
– Это и вправду, почти невозможно, Янмаар, но вам удалось!
– Я горд и польщен, – фыркает он мне в ухо, а по голосу слышно – правда горд и правда польщен. Поцеловать его самой, что ли? Изворачиваюсь, целую. Секундное замешательство – от изумления, видимо, а потом радостный отклик, полный энтузиазма.
– Капитан, вам не кажется, что мы с вами староваты для поцелуев на лавочке? – немного отдышавшись, спрашиваю я. Янмаар глубоко и часто дышит, на щеках какой-то кирпичный румянец.
– Я боюсь, что мое предложение сменить обстановку на более подходящую, покажется вам нескромным. И вы снова дадите мне от ворот поворот, – с обезоруживающей честностью отвечает он и снова тянется к моим губам. – Хотя и поцелуи на лавочке меня весьма радуют....
И совершенно не хочется уходить с этой самой беседки, потому что нам настолько хорошо, что страшно спугнуть это зыбкое ощущение близости, тепла и какой-то нежной доброты. Поэтому мы сидим, почти не разговаривая – Янмаар водит пальцем по моей раскрытой ладони, а я лениво перебираю в пальцах прядь его волос, тонкую и легкую.
– Клара? – неожиданно говорит он. Я лениво откликаюсь:
– М?
– Я хочу, чтобы вы отнеслись ко мне серьезно. – Твердо говорит он. Я слегка отодвигаюсь, чтобы лучше видеть его лицо. – И к моим намерениям тоже.
– Я отношусь к вам серьезно, Янмаар, – спокойно отвечаю я.
– Вы меня не поняли, Клара. Я знаю, что вы относитесь ко мне как к бестолковому мальчишке, доброжелательно, немного опекаете меня, я знаю, что из всего экипажа я решительно могу положиться только на вас....
– Разве этого мало? – осторожно спрашиваю я.
– Этого не мало. Просто, мне хочется, чтобы вы видели во мне и...
– Мужчину? – разговор становится путаным, но интересным.
– Наверное, – с заминкой отвечает капитан. Я устраиваюсь удобнее и начинаю вправлять ему мозги:
– Янмаар, поверьте, если бы я относилась к вам исключительно так, как вы сказали, вы бы получили сокрушительный хук еще три дня назад. – Совершенно серьезно говорю я. – Это во-первых. Во-вторых, вы относитесь ко мне как к женщине, соответственно я априори отношусь к вам, как к мужчине. Это логично, правда?
– Логично, – соглашается капитан. Кажется, он уже не рад, что затеял этот разговор.
– В-третьих, возраст – это временно. Просто, иногда мудрость приходит с возрастом, а иногда возраст приходит один. У вас же получилось немного наоборот – сначала пришла мудрость, скоро на подходе и возраст. – Делаю ему своеобразный комплимент, чтобы не слишком переживал по поводу нашего специфического общения.
– Немного настораживает то, что я не знаю ничего о ваших намерениях, – позволяю себе осторожную шутку. Капитан быстро и как-то исподлобья мне улыбается и отвечает:
– Я хочу, чтобы вы были счастливы. Желательно, со мной.
– Янмаар, – воздух с трудом проходит в легкие. – Вы сами поняли, что мне только что сказали?
– Я понял. Я вас люблю. И хочу, чтобы вы меня полюбили.
– Я думала, люди как-то сначала влюбляются, а потом эти чувства трансформируются во что-то более серьезное. Или изживают себя.
– Не знаю, как у других людей, Клара, – он поживает плечами и улыбается немного грустновато. – Но я вас просто полюбил, без всяких влюбленностей. Понял, что мое место рядом с вами, и все. – Он разводит руками и смотрит как-то виновато. – И я понимаю, что здорово осложняю вам жизнь своей любовью. Простите, но сделать ничего не могу с этим. Пытался, не выходит.
Я молчу. И он молчит. Потом снова берет меня за руку и требовательно смотрит в глаза.
– О чем вы думаете?
– О том, что за тридцать четыре года ни разу не слышала таких слов. – Медленно отвечаю я. – Знаете, что, капитан?
– Что?
– Думаю, с трудностями вдвоем можно справиться, – подмигиваю я и улыбаюсь, с удовольствием наблюдая, как засияло ответной улыбкой его лицо.
***
Остаток отпуска я не замечаю – с Янмаара слетает вся сдержанность – он постоянно что-то мне рассказывает, очень оживленно и интересно. Постоянно задает вопросы, выпытывает мою точку зрения обо всем на свете, он постоянно рядом, и его становится очень много в моей жизни. Странно, но я от этого совсем не устаю, меня не раздражает его присутствие, мне нравится слушать его рассуждения и просто голос. Он постоянно меня смешит – его забавные фразочки и словечки из серии 'загадочная белка, таинственная царапина' и тому подобное, постоянно вызывает у меня улыбку и фырканье. Слава богу, вечерами мы теперь сидим не в общем холле, а в номере – или у меня, или у него. Без конца пьем чай, кусочничаем и бутербродничаем, и разговариваем, разговариваем, разговариваем. В жизни столько не болтала с одним и тем же человеком, да и вообще ни с кем! Ощущения были новыми, но приятными, на удивление.
– И как нам теперь быть на корабле? – с вздохом перехожу я к не очень приятному вопросу. До моего отъезда остается один день, Янмаар решил уезжать вместе со мной.
Янмаар неопределенно поводит плечами и берет меня за руку – у него, похоже, острая потребность постоянно меня трогать, за что угодно, хоть за руку, хоть за ухо!
– Клара, я прятаться не буду, – решительно заявляет он, а я вздыхаю – чего-то подобного я ожидала. – В конце концов, ничего противозаконного мы не делаем!
– Болтать будут, – констатирую я. Откровенно говоря, мне прятаться и скрываться тоже не хочется, почему-то.
– Пусть болтают, – Янмаар пожимает плечами и снова улыбается. – Пусть попробуют только заикнуться о тебе, сразу прибью.
– Суров, – фыркаю я, но мне на самом деле страшно приятно это слышать.
– Суров, – соглашается он и тянется к моим губам. Это тоже становится привычкой, приятной, надо заметить.
– И все-таки, – возвращаюсь я к нашим баранам. – Надо как-то так придумать, чтобы потом не было неловкостей, Янмаар!
– Я помню, помню, – смеется он. – Давай думать.
– Например, во время моего рабочего дня мы общаемся как раньше, на 'вы', а когда смена заканчивается....
– Мне нравится, – быстро соглашается Янмаар, а я вздыхаю с облегчением. Договорились, и ладно.
В гостиницу мы вернулись почти первые. Администратор, мило улыбаясь, сообщает, что из нашей компании присутствуют трое, и то, символически – то есть, ночевать приходят. Иногда. Очухавшись от дороги и разложив вещи по местам, отправляюсь на поиски Янмаара. Он широко открывает мне дверь своего номера и быстро втягивает внутрь.
– Я уже успел соскучиться, – виновато сообщает он и прикладывается к моим губам. – А ты?
– А я не успела, – фыркаю я и усаживаюсь в кресло. – Янмаар?
– М?
– Я позвонила в доки, там сказали, что почти закончили.
– Ты меня опередила, – улыбается он и садится на ручку моего кресла. Меня это нервирует и сбивает с делового настроя, о чем я и сообщаю. Он довольно улыбается, но пересаживается в соседнее кресло. – Значит, собираемся и в доки?
– Давай, – соглашаюсь я. – Посмотрим, чего они там наворотили.
– Не терпится?
– Не терпится, – сознаюсь я, и Янмаар уходит переодеваться.
– Как добираться будем? – спрашиваю я погромче, чтобы он услышал меня из другой комнаты.
– Мобиль в прокат возьмем, – откликается он, а я удовлетворенно киваю. Он выходит из комнаты, на ходу застегивая рубашку, поправляет какой-то кулон на длинной цепочке. Матово блеснул металл, и подвеска нырнула за ворот. Я мимолетно ей завидую и поднимаюсь с места.
Уже в мобиле, вспоминаю о том, что хотела спросить:
– Ты заметил, что пока мы были в санатории, нам ни одна посылка не пришла?
– Точно, – с легким удивлением соглашается Янмаар и приобнимает меня за плечи. – Ну, одно из двух!
– Мда?
– Ага. Либо у кренгов понятие 'отпуск' совпадает с нашим, либо больше посылок не будет.
– Мне кажется, первое, – задумчиво отвечаю я. Янмаар кивает:
– Мне тоже так кажется.
В доках шумно, но малолюдно – здесь, в основном, трудятся роботы, боты и прочие разумные механизмы. Мы быстро находим их человеческое начальство, уточняем свои данные, и лицо местного начальства расплывается в широкой улыбке. Еще бы. Капитан столько денег вбухал, что нас тут могут и на руках носить....
– Вот документ, – ласково воркует Мадди и протягивает нам планшет. Мы с Янмааром одновременно вцепляемся в тонкую папку и тянем каждый на себя. Потом с вдохом утыкаемся в документы вместе, чуть не столкнувшись лбами. Я читаю, хмыкаю и со всех сил сдерживаю писк восторга, совершенно непристойный для взрослой женщины. Янмаар, кажется, понимает и разделяет мои эмоции, потому что тихо спрашивает меня на ухо:
– Ты довольна?
– Очень, – честно отвечаю я и быстро целую его куда-то под ухо, потом снова утыкаюсь в документ.
– Когда начинаются полевые испытания?
– По вашему желанию, – любезно отвечает Мадди. – Мы уже закончили, как вы видите, немного раньше указанных сроков, поэтому дату испытаний вы можете назначить сами.
– Может, не будем торопиться? – спрашивает у меня капитан. – Сначала сами посмотрим, вдруг чего?
– Давай, – легко соглашаюсь я. Мне самой не терпится залезть в новые потроха нашей букашечки. – А когда полезем смотреть?
– А когда можно? – снова спрашивает капитан у Мадди. Тот смотрит на нас с умилением пожилого дедушки, которого внуки достали, но он их все равно любит:
– Когда вам будет удобно.
– Нам сейчас удобно! Правда, капитан?
– Очень удобно, – подтверждает Янмаар.
– Прошу.
Нас долго ведут по извилистым коридорам, потом мы долго едем на лифте, потом еще дольше едем в какой-то тележке с мотором, и наконец, я вижу бок знакомого до боли корабля. Не изуродовали, спасибо им за это огромное! Так, а там что?
– Если я вам буду нужен, вызовите меня по комму, – любезно оставляет нас Мадди. Янмаар с ним прощается, с трудом удерживая меня за руку. Я рвусь заглянуть в каждую щель, кожух, отсек и прочее.
– Клара, подожди, пожалуйста, – просит он, и я с трудом перевожу на него взгляд. Он протягивает мне 'связиста', который я поспешно хватаю и засовываю себе в ухо. – А то потом как мне тебя искать?
***
Какие-то мясные бутерброды, бутылка крепленого вина, блюдо с диковинными фруктами, разогретая крыша ангара – мы с Янмааром отмечаем успешное окончание ремонта. Солнце лохматым рыжим шаром скатывается куда-то за горизонт, обливая нас утомительными жаркими лучами. Янмаар сидит, сцепив руки вокруг согнутых колен, щурится на солнце, но продолжает смотреть на наш корабль – мы специально выбрали такой ангар, чтобы было видно. Янмаар смотрит на корабль, а я смотрю на Янмаара – в такой позе и в таком освещении он кажется рыжим и здорово смахивает на кота. Молодого, худого, хулиганского кота.
Насмотревшись на капитана, я откусываю от бутерброда и принимаюсь разглядывать корабль. Форма его немного поменялась, и оттого он кажется немного чужим.
– Ночевать поедем в гостиницу? – неожиданно отвлекает меня капитан от неспешных мыслей.
– Да тут остаться можно, – пожимаю я плечами. – Но если хочешь – поехали.
– Давай останемся, – незамедлительно соглашается он и укладывает голову мне на колени. Я тут же начинаю перебирать его волосы – по-моему, это у всех выходит автоматически, какой-то первобытный инстинкт.
– Надо только местное начальство предупредить, – вношу я конструктивное предложение. Янмаар сбрасывает сообщение Мадди и тут же отключает комм. Я укоризненно качаю головой:
– А вдруг они сегодня гремлинов травят?
– Мы ж не гремлины, – резонно отвечает Янмаар, поворачивается на бок, обнимает меня за талию и довольно жмурится.
– Вот именно, – фыркаю я. – Поэтому мы сдохнем точно. Не выключай, Янмаар.
– Включил, – оповестил он, нажав кнопку. – Звук хотя бы, можно убавлю?
– Можешь совсем выключить, – милостиво разрешаю я.
Крыша медленно остывает, вино заканчивается, еда тоже, становится зябко.
– Пошли на борт? – предлагает Янмаар, легко встает и подает мне руку. Собрав свои вещи, мы неторопливо спускаемся, потом так же неторопливо поднимаемся на борт и решаем посидеть в рубке.
Посиделки наши затягиваются, правда, через два часа мы оба осипшие – впечатлений много и передать их друг другу кажется делом необыкновенной важности. Перебираемся в каюту Янмаара – там тоже есть главный терминал, к тому же обстановка не такая минималистская, как в рубке. Еще час мы увлеченно копаемся в новом интерфейсе, отмечая для себя его функциональность, простоту и продуманность.
Янмаар с сожалением смотрит на часы:
– Клара, мы опять засиделись....
– Завтра отоспимся, – пожимаю я плечами. Уходить мне совершенно не хочется. – Или у тебя планы на утро?
– Никаких планов, – он потягивается, смачно похрустывая спиной. Я с интересом смотрю, как перекатываются под тонкой рубашкой мышцы на груди, и, не удержавшись, провожу по ним ладонью. Янмаар довольно жмурится, расслабленно положив голову на подголовник кресла. Потом в его глазах начинает разгораться опасный огонек, черты лица немного заостряются.
Быстрое плавное движение – и кресло-трансформер подо мной принимает горизонтальное положение, ну и я вместе с ним, соответственно....
Смотрю во внимательные серые глаза – Янмаар оперся на руки по бокам от меня, и теперь просто молчит – ждет моего ответного действия. Оттолкну – или обниму. Любит – не любит.... Кулон на длинной цепочке выскользнул из-за пазухи, свесившись мне на лицо. Поддеваю его пальцем, не отрывая взгляда от глаз Янмаара. Тяну на себя. Малодушно закрываю глаза – во взгляде Янмаара столько эмоций, что мне становится не по себе. Теплые губы бережно прикасаются к моим векам, скулам, губам. Почему-то я боюсь его спугнуть неосторожным движением, резким словом. Поэтому – тихо улыбаюсь, наслаждаясь такой теплой лаской любящего мужчины.
Ныряю ладонью под его рубашку, с удовольствием выслушиваю длинный вздох – это я провожу короткими ногтями по его груди. Длинная спина напряжена, все мышцы на ней как будто каменные, подрагивают от моих осторожных неторопливых прикосновений. Одну за другой расстегиваю клепки на рубашке, стягиваю с его плеч. Мельком брошенный взгляд показал, что Янмаар рад, но в легкой растерянности. Я тоже в легком недоумении – почему я до сих пор одета?
Мягко давлю на бок рукой, предлагая лечь рядом со мной. Неторопливо распускаю его косу – жутко хочется запустить пальцы в его волосы, что я и делаю. Массирую затылок, чуть царапаю ногтями. Глаза у Янмаара становятся почти черными – расползшийся на всю радужку зрачок закрывает спокойный серый цвет, наполняет жутковатой бездонной чернотой знакомые глаза.
Янмаар, наконец-то, отмирает, притягивает меня к себе ближе, шершавые пальцы гладят мою шею, осторожно пробираясь к вырезу рубашки. Как-то робко расстегивает пуговицы, поглаживая обнажающуюся кожу, смотрит не то с восхищением, не то с восторгом.
Он заметно нервничает, а я все никак не могу взять в толк – почему. Минут через пять топтания на одном и том же месте до меня доходит – как всегда, с запозданием. Видимо, шутка про неопытность, имела под собой реальные факты. Все мигом становится на свои места, и инициатива плавно переходит в мои руки.
Успокаиваю плавными неторопливыми движениями, незаметно помогаю ему раздеть себя. Он слитным движением гладит меня – от макушки до пяток, я зарываюсь лицом ему в волосы, ловлю кончик уха, прикусываю зубами, глажу языком.
Мы оба молчим, в воздухе только звук нашего дыхания, постепенно наполняющегося тихим стоном, приглушенным вскриком. Меня переполняют эмоции, да и ощущения настолько острые, что сдерживаться нет ни сил, ни желания.
Его волосы свешиваются мне на лицо вместе с кулоном, и я ловлю его губами, всем телом вжимаюсь в Янмаара, подаюсь ему навстречу – хотя стать ближе друг другу, чем мы сейчас в этот момент – невозможно.
Он сжимает меня в руках, отрывая от кровати, шепчет низким срывающимся голосом прямо в сердце: 'Люблю... тебя...'. У меня перед глазами взрывается сверхновая, заливая сознание яркой вспышкой, я со стоном цепляюсь за плечи Янмаара, потому что слишком много мне одной, я хочу разделить это все с ним, только с ним, до скончания времен.....
***
Янмаар спит – а я не могу. Лежу тихо рядом, рассматриваю такое спокойное, умиротворенное лицо. По нему нет-нет, но блуждает рассеянная счастливая улыбка, и тогда я тоже начинаю улыбаться – совершенно бессознательно, но не менее счастливо.
Удивительно, как этот белобрысый нахальный тип ужом ввинтился в мою душу и занял там преизрядное место, успешно стерев из памяти все неудачные пробы и ошибки найти свое тихое бабское счастье. Сомневаюсь я, правда, что с Янмааром мое счастье будет тихим, спокойным и незаметным, но в том, что оно будет – я не сомневаюсь ни минуты.
Вполне удовлетворенная своими размышлениями и не только ими, я, наконец, скатываюсь в теплую дрему. Рядом мерно дышит Янмаар, и под это я и засыпаю окончательно.
