Текст книги "Администратор (СИ)"

Автор книги: Leka-splushka

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Весы замерли в хрупком равновесии между добром и злом.

Желающих все разрушить не находилось.

Вот разве что по глупости.

Долорес Амбридж предложила драконовский законопроект, который напрямую угрожал одному из школьных профессоров. Что там с прочими оборотнями директор пока не вдавался, а вот своих трогать никому никогда не позволял. Настала пора навестить любезного министра Фаджа.

Даже особо рассказывать нечего.

Егорыч поинтересовался – не вернуться ли ему на прежние посты и не заняться ли политикой всерьез? Мистер Малфой согласно кивнул (у него тоже было несколько подопечных оборотней). И у Долорес “внезапно” обнаружились в работе несколько чудовищных ошибок и пара злоупотреблений. Как следствие – увольнение. А после сорвавшейся попытки шантажа Барти Крауча и лично министра – несчастный случай. Государственная машина перемолола один из своих винтиков, не сбиваясь с такта.

Люциусу Малфою все больше нравилось работать в паре с директором.

Комментарий к Глава 12. Мед и шоколад Сандра Фосетт (англ. S. Fawcett, год рождения не раньше 1979 – не позже 1982)

====== Глава 13. Спецслужбы ======

Давно уже никого не забирал в ночи черный воронок, а вот поди ж ты – приехали за Романовым, и сам город словно вздрогнул и съежился. Память – важнейший инструмент эволюции. Неспособные помнить вымирают. Подменив воспоминания можно полностью подменить судьбу. Как человека, так и народов. Правда, размышления о важности истории, как предмета, настигли Альбуса несколько не ко времени.

Все, все было не так и не ко времени.

Ему-то всегда казалось, что магический мир не был так уж сокрыт от магглов. Но оказавшись в маггловском теле, даже зная, что и как искать, понял свою беспомощность перед магглоотталкивающими и конфундусами. Про обливейт он и вовсе старался не думать, боясь накликать. Доживать жизнь, будучи уверенным в том, что он маггл и всегда был магглом – что может быть хуже?

– Выходим, – ворвался в размышления голос сопровождающего.

*

– Имя.

– Уберите свет. В чем меня обвиняют?

*

– Ну что ж вы так, Николай Егорович? Мы, вообще-то, хотели всего лишь поговорить. Договориться, так сказать.

– Почему же ваши подчиненные переговоры сорвали? Мастерства не хватило?

– Хм. Дерзите? В вашем-то возрасте...

– Я удивлю вас, но и в шестьдесят, и в сто – буду все тем же. Если не впаду в маразм, разумеется.

– Готовы, значит, бороться? Ну-ну.

В разговоре образовалась пауза, во время которой мужчины настороженно приглядывались друг к другу. Первый “переговорщик” только вопил, стучал по столу, светил в лицо настольной лампой и демонстрировал прочие ужасы “кровавой гэбни”. Все было настолько прозрачно-постановочно (на взгляд столетнего мага), что даже скучно. Единственно, чего боялся директор – будут бить. Боль он всегда переносил плохо. И больше всего боялся заклинаний наподобие круцио. Но пока обошлось.

– А вы ведь боитесь, – неожиданно озвучил результаты своих наблюдений его не представившийся “визави”. – Что вы искали в Лондоне? Или спросить иначе – зачем вам интересоваться домом купца Ипатьева? А, товарищ Романов?

Погоны у маггла были полковничьи – это все, что знал Альбус. Больше никаких выводов сделать невозможно. Недостаточно информации. Он никогда не интересовался ни маггловской историей, ни маггловским этикетом, а потому не мог знать – что за дом и почему “товарищ” было произнесено с особым выражением. Заемная память тоже молчала.

Про магов в сложившейся ситуации рассказывать было никак нельзя. Особенно если маггл в курсе. Оставалось молчать. В недоумение тоже не поверят.

– Быть может, мы с семьей решили эмигрировать?

– Угу. В Израиль. Кто ж вас выпустит, с такой фамилией?

– Самая обычная у меня фамилия, о чем это вы?

– Назовите имя своего деда.

– Николай, – после секундной заминки “вспомнил” Альбус. – Меня в его честь назвали.

– В честь, да... А прадеда, значит, Александр?

– Ну да. И прапрадеда, если по отцовской линии, по Романовым.

– Что ж вы так нагло-то? И, главное, ловко как!

– Боюсь, не вполне понимаю, о чем вы.

– Ну да, конечно. Но что искали вы, надо полагать, не нашли. Я слышал, ищете способ попасть в Великобританию снова. Так?

– Так.

– А давайте поможем друг другу? Тут в стране такая гадость происходит, знаете ли... Хозяйственник вы крепкий, человек интересный – нам подходите.

– Я могу отказаться?

– Можете. А зачем? Ведь мы захотим – ни вы, ни дети ваши, ни внуки-правнуки Лондона не увидят. Верите?

– Верю. Так что за гадость?

– Да вот – разваливают великую нашу Державу. И вообще, сами же пытаетесь в этом городке ситуацию стабилизировать, так? А тут мы вас выдвинем. В масштабах, так сказать.

– Лондон. Когда?

– Конец июля – начало августа. Под чужим именем и с нашим сопровождающим. Обговорим детали, Николай Алексеевич?

– Егорович.

– Как вам угодно.

Девяностые.

Чего в них только не было!

Вооруженные конфликты.

И на их фоне – договора о разоружении.

Развал, брожение масс, ежегодные пророчества о конце света, вплоть до указания не только сакральной даты, но даже часа и минуты.

Свобода религий.

И возникновение “Белого братства” – тоталитарной секты, не скрываясь готовившей своих адептов к массовому самосожжению в ими предсказанный “конец света” (и под шумок прибирающей “в пожертвования” квартиры, деньги, жизни).

Пожалуй, тема секты – и религий вообще – сейчас была особо на слуху у местных магглов, видимо, как попытка сбежать от окружающих кошмаров. А еще народ любил поговорить про убиенного царя, Николая Кровавого. Если послушать сплетни, так вся семья выжила. То тут, то там находились “Алексеи” и “Анастасии”, давали интервью, кивали головами. Магглы открывали рот и верили, верили...

В том числе и в царя-Богоизбранника.

Звучали предложения восстановить династию.

Но Альбус никак не ожидал, что в роли “восстановителей” может оказаться его семья.

Маггл, в чьем теле он пребывал (это можно было гарантировать), был фермером, сыном фермеров и внуком фермеров. И то, что какие-то бумажки где-то сгорели при жизни Егора Николаевича, ничего не доказывало.

– Николай. Ты сошел с ума, – ахнула супруга.

– ****, батя. Нас грохнут теперь всех, – высказался не такой сдержанный сын. За что немедленно получил скрученным полотенцем (деликатный разговор состоялся на кухне).

– В августе я еще раз побываю в Лондоне. А потом, если хотите, можно будет отказаться.

– Гм. Бать, а ты точно нам ничего не хочешь рассказать про родословную, а? Нах... Ма, ну, блин, как тут еще сказать-то?!

– “Зачем”, – подсказала Светлана.

– Зачем тебе сдался чертов забугор? Что там такого, в Лондоне?!

– Твой отец ведь от внутреннего кровоизлияния умер? Гемофилики...

– Точно, ма! ***! Эта *** наследственная! Ай! Не дерись, я уже оцивилизовался. И потом, при дочке я ж не выражаюсь!

– Вот и при матери нечего. Радуйся, что отец молчит и занят. Он бы тебя за мат в доме...

Сын памятливо потер шею.

– Шею, – вальяжно произнес Люциус и массажистка послушно принялась разминать шею и плечи клиента, пока волшебные пилочки и щеточки сами обтачивали ногти и терли пяточки. Он с юных лет любил бывать в старых термах, расслабляясь душой и телом. А последнее время отдых был особенно необходим – Дамблдор как с цепи сорвался. Миллион проектов, тысяча дел, и ни одно не хочется упускать из рук, передоверяя друзьям и соратникам. Паркинсоны и Креббы уже обижаются. Но, панталоны Морганы! Это же совершенно невозможно! Интереснейшие прожекты! А прибыли какие предполагаются! А бухгалтер под проекты каков! Настоящая старая язва-гоблинка, с бритвенно-острым умом и невыразимо хамской речью. Как?! Как старый хрыч умудрился?! Он, Люциус, столько лет и сил угробил, но добился лишь мужчины-поверенного, иногда, великим одолжением, спрашивающего совета у женщин клана. И это уже было удачей, принесло прибыль и славу ловкача, финансового гения и много чего еще.

Но старуха?.. Да еще и обучающая домовушек? Люциус просто глазам своим не поверил.

Уставал он страшно. Все счета и отчеты приходилось перепроверять лично.

Попытался, как Альбус, приставить наследника к делам. Хотя бы самым пустяковым – сверять числа, чтобы не было подлогов и приписок. Но двенадцать лет, это все-таки слишком мало. Драко скучал, отвлекался и постоянно норовил затеять свару с Поттером. Драклов Дамблдор только улыбался этой своей ехидной улыбочкой, знал бы, как директор выглядит без бороды, приклеил бы ее заклятием вечного приклеивания. А то, право слово, по-настоящему страшно бывает. Особенно когда он обнаруживает очередную Люциусову попытку оставить некоторую часть прибыли себе, не вкладывая в общее дело. И корит так проникновенно, зараза!

– Расслабьтесь, – попросила массажистка, отчаявшись размять сведённые мышцы.

А как тут расслабишься?

Все-таки магглолюбство до добра не доводит! Хоть и допустил Дамблдор некоторые послабления, но, многие видели в этом руку рейвенкловки Ирмы, хорошо разбирающейся в том, что, зачем и почему делается. А Альбус, как прятался за раздражающими маггловскими ухватками, так и не сменил повадок. Раздражает неимоверно. Так и хочется иногда кулак приложить третий раз к его дважды сломанному носу! И ведь даже без гоблинки видит, куда прибыль расходится, сволочь старая!

И ведь что получается? Он, Люциус Малфой, битый уже и травленный крапп, доверяет, слушается, идет на поводу, оставляет в семье Дамблдора своего сына, согласился на дурацкую аферу с идиотским походом!..

Но все-таки, какие идеи! А прибыли какие!!!

“Если предположить, что процент...” – и Малфой погрузился в приятные расчеты, наконец-то обмякая в кресле. – “Если...”

“Если друг оказался вдруг

И не друг, и не враг, а – так”, – насвистывал Егорыч, из-за скалы наблюдая за довольно жесткой дракой пацанов, не поделивших какую-то обязанность на привале.

Он давно полагал, что этих двоих нужно просто свести вместе, чтобы они разрешили недомолвки, дали друг другу в морду и уже определились – дружить они хотят или враждовать?

Гарри просто слишком предубежден против малфойского пацана. Наслушался сплетен, как деревенская старуха.

А Драко за папой неба не видит и берега потерял.

Вот и отдыхали они, устроив “самое настоящее восхождение” в “самые настоящие горы”.

На самом деле, пока выше предгорий не поднимались. Но откуда-то директор помнил, что “лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал”. Мальчишки порывистые, горячие. К вершине уже точно разберутся, кто трус, а кто невоспитанный нищеброд.

Надо, кстати, поговорить с Люциусом. Что за фигуры речи? Если его сын не начнет за языком следить, с некоторыми партнерами могут возникнуть проблемы. И если предполагается, что улаживать их будет “магглолюбец” Дамблдор, то и процент прибыли имеет смысл перераспределить. Не так ли?

Рон с завистью рассматривал колдофото. На вершине огромной горы Гарри и чертов-слизеринец-Малфой закрепляли флаг Хогвартса. Завидно было так, что на кончике языка становилось кисло. А уж когда он добрался до снимков из Египта, стало вовсе невыносимо! Значит, пока он скучал в Норе, Гарри вовсю развлекался. Могли бы и его взять! Один мальчик, уж наверное, не проел бы дыру в бюджете.

Правда, узнав, что друг о нем не забыл и специально для него купил вредноскоп (чтобы вовремя засекать близнецовские “шалости”) и пушистый плед из верблюжьей шерсти, рыжий немного оттаял.

Но завидно все равно было до слез.

“Когда-нибудь, когда я вырасту и стану большим, и закончу Хогвартс, я заработаю много-много денег и тоже поеду в Египет и на гору”, – думал Рон, засыпая, укутавшись подаренным пледом несмотря на августовскую жару.

В стране готовилась очередная смена власти. Слухи о внуке Николая Второго будоражили умы и рождали дичайшие споры в прокуренных кухнях, а Альбус Дамблдор в теле маггла, по подложным документам, затерявшись в группе туристов, ехал в Лондон.

====== Глава 14. Финал ======

Разумеется, Альбус не сразу с самолета кинулся осуществлять свои схемы и планы. Он никогда не любил резких поступков и суеты, считая их вредными для большого дела. А уж как-то так получалось, что за какое дело он ни брался, оно, пусть спустя время, получалось Большим. Да, именно так, с большой буквы. Казалось бы, простейшая поездка в Англию. Сотни, тысячи, да что там – миллионы магглов ежедневно снуют туда и сюда. А его единственная поездка обернулась безумной сложности интригой. Едва ли не той самой продажей души.

Придется теперь, наверное, помимо должностей Председателя МКМ и Верховного чародея Визенгамота, приглядывать за несчастным простаком-магглом. Иначе сожрут этого фермера собственные же союзники. Это сейчас они все едины, а до большой власти доберутся и начнется грызня за влияние, статус и прочие глупости. А ведь столько дел в стране! Сталкивать между собой таких рвачей, как Малфои, уничтожать таких монстров, как Рыло и его дружки (там такие экземпляры попадаются, что Волдеморт выглядит сущим ребенком). Но дела Великобритании, как любому британцу, ему были ближе и дороже. Так что, сперва Гарри Поттер, а остальное потом. Как-то мальчик пережил прошлый год? Вся надежда на Северуса! Он ни Квирреллу не даст развернуться, ни Минерве с ее сверхзаботой бездетной кошки. Но совершенно точно, минимум три схемы придется перестраивать полностью. И неизвестно, сколько корректив вносить в последующие.

Нацепив солнцезащитные очки со стразами на нос и положив модный фотоаппарат-полароид на внушительное пузико, Альбус, ничего вокруг не видя, таскался в толпе туристов по замкам и достопримечательностям и планировал, планировал, планировал…

– Это надо спланировать. Это надо обмозговать.

– Да что тут планировать?!

– Молчи, Северус! Это будет свадьба века! – директор мечтательно прижмурился.

– «Свадьба века» уже была. Аберфорт Дамблдор женился на прекрасной Забини. Пресса до сих пор на ушах. Даже ваше бракосочетание затмилось.

– Хе-хе. Да, братец дал жару. Надеюсь, отпоем мы его не скоро. Но дело того стоит… Н-да. Ирме чтоб ни-ни.

Зельевар только насмешливо улыбнулся, вспоминая, как построила своего супруга почтенная миссис Дамблдор при первой же скабрезной шутке на тему того, что такому старому хрену, как Аби, можно даже после первой брачной ночи уже умирать с чувством выполненного долга.

Кто бы мог подумать, что великий волшебник окажется таким откровенным подкаблучником?!

– Ты вот смотри, чего я на мальчишник придумал. Кстати, Бенгольда и прочих твоих дружков-некромантов зовешь?

– Они, вообще-то, ваши дружки, директор. При всем почтении.

– Не. Мои – Ганс и Делли. Эти молоды слишком, так что не отпирайся. А то я не в курсе, как ты к ним через вечер «на рюмку чая» бегаешь. Так, ты от темы не уходи.

– Скоро заметно будет. Не хочется затягивать.

– И чего? Эх, молодежь! Дети – это благо. А кто посмеет обидеть беременную Розмерту, дело будет иметь со мной, с тобой и с разъяренными обитателями Хогвартса. Один василиск чего стоит.

– Так уж и василиск…

– Так Перси тоже человек. И ничто человеческое не чуждо, так сказать. Ты мне назови, кто из старшекурсников к будущей миссис Снейп не пылал? А?

– Отпылались, – мрачно процедил Северус, прищурившись.

– Ты целеуказатель не изображай. Ты смотри сюда. Вот по этому каминному адресу можно найти…

Слежка со стороны «сопровождающих» была плотной. «Встречающие», в смысле – родная британская МИ-5, кажется, тоже засуетились. Но про магглоотталкивающие чары службисты ничего не знали. А директор нашел лазейку. Иногда достаточно теоретических знаний. Писал же Бетховен великую музыку, совершенно утратив слух.

Так он попал в библиотеку и трое суток штудировал прессу, выходившую за время его отсутствия в стране.

Это было чудовищно!

Фермер его обрил!

Гад! Тварь лысая! Мартышка без бороды!!!

Со всех должностей его, конечно же, поперли. По счастью, кроме директорской. Надо полагать, профессора заступились. Северус, мальчик мой, я в тебе не сомневался!

Но это не страшно, все это можно вернуть, везде его восстановят, несомненно. Да и вообще, видит Мерлин, он старался не давить авторитетом и почти не пользовался своим положением в МКМ и Визенгамоте, иногда едва ли не забывая о них – приготовления к противостоянию, к борьбе с Волдемортом занимали столько сил и времени…

Страшнее было засилие «аристократов» в ближнем окружении, разгул древних ритуалов и прочее безумие, воцарившееся без его пригляда в магической Англии. Беспомощный фермер, разумеется, не смог удержать власть в руках, и теперь все творили, что им вздумается. Это было страшно, очень страшно. И могло иметь весьма и весьма разрушительные последствия.

– Последствия могут быть разрушительными.

– Если вы найдете безумца, способного хоть слово сказать Альбусу против его идеи…

– Разумеется, нет, Руфус. Дураков все меньше. Последний год Дамблдор заставил всех вспомнить, что он вовсе не то аморфное нечто, каким притворялся последние десятилетия, а истинно победитель Темных Лордов и Герой Войны. Вот теперь я верю действительно, что его Волдеморт боялся. Но этот его… Это невозможно!

– Можно через Люциуса попробовать… У них, кажется, какие-то общие дела завелись. И вообще, он председатель Попечительского совета, вхож в школу.

– Решено. Свяжись с Малфоем.

– Люциус! Какими судьбами? Проходи! Рад видеть? Чаю? Чего покрепче? Ирма! У нас гости!

– Альбус, я по делу.

– На голодный желудок?!

– Не изображай ужас. Со мной беседовали господа из ОТ. Они обеспокоены…

– Азкабан?

– Да.

– Я не отступлюсь. Придется ребяткам смириться.

– Это не по силам человеческим. Директор, мы раньше не очень-то ладили, но сейчас я прошу вас. Умоляю. Отступитесь.

– Нет, Люциус, нет. Силы нет. Умом понимаю, что так заведено, привычно, обустроено. А сердце говорит, что не будет в моей стране концлагеря, если я могу что-то изменить. Ради чего мы с Геллертом воевали? Ради чего все жертвы? У меня на фронте знаешь сколько полегло ро…

– Знаю, да. Ваши ученики, друзья. Это не повод уничтожать дементоров.

– Так поздно. Мы уже. И вообще, с нашими должностями от Азкабана не зарекаются. Так ****** нам там дементоры?

Люциус, не спрашивая позволения, без сил рухнул в кресло. В ОТ будут им недовольны. Сволочной Дамблдор уже разливал по бокалам маггловский коньяк и шуршал шоколадкой.

Переполненный мрачными предчувствиями и маггловским коньяком, Люциус предпочел не пользоваться каминной сетью или аппарацией.

Портал был настроен на сонную рощицу рядом с мэнором. Переждав, когда исчезнут неприятные ощущения, неизбежные при магическом перемещении в пространстве, он осмотрелся вокруг и зашагал к воротам, проклиная упрямство Альбуса и восхищаясь его же цельностью и несгибаемостью.

Их планам и общим делам угрозы не было – утрется ОТ, никуда не денется. Это раньше директор мог годами размазывать овсянку по белой скатерти. Но все равно, зудело что-то такое, на грани чувствительности. А интуицию в магическом мире игнорировать было… чревато.

Что-то должно было произойти. Что-то неприятное.

И едва ли не прямо

сейчас.

– Люциусссс… Мой сссскользссский друг, – скользнула к Малфою невнятная тень от куста.

Соображал «скользкий друг» всегда быстро. Абраксас утверждал, что это семейное. Поэтому действие последовало незамедлительно после короткого удивленного вздоха.

– Мой Лорд, – маг опустился на колено, склонил голову, подрагивающими пальцами высвободил палочку из трости-чехла и резко распрямившись выдал в уверенное в своей власти умертвие череду заклятий, выгребая из памяти и подсознания все, что только возможно, от детских, которые выучил еще до школы, до темнейших атакующих. Но духу Темного Лорда, лишенному крестражей и сил, хватило и первого заклинания, которым в мэнорах гоняют излишне любопытных привидений – простенького, его даже в школе не изучают.

Адское пламя, вызванное последним в цепочке, не встретило уже даже малого клочка смутной тени и вгрызлось в раскидистый куст. Затратив безмерно долгую минуту на усмирение стихии, Малфой выдохнул и сел на землю.

С предплечья медленно исчезала татуировка.

Рисковать прибылью, положением в обществе и судьбой сына? И ради чего? Нет уж. Мертвое – к мертвым.

И не нужно ставить его, Люциуса, в неловкое положение выбора между Дамблдором и Волдемортом.

Тем более, что выбор, оказывается, очевиден.

Альбус корил себя за необдуманность прошлого визита. В этот раз все складывалось на удивление легко и просто.

В той же библиотеке к нему подошел маг в сером балахоне невыразимца, любезно поздоровался и предложил пройти камином в Министерство. Ну, разумеется! Не мог странный маггл, миновавший магглоотталкивающие, не привлечь их внимание!

Доказать, что он на самом деле Альбус Дамблдор удалось практически мгновенно. Была опасность, что его оставят в виварии отдела, но на этот случай у Альбуса было подготовлено несколько чрезвычайно действенных планов. Глава невыразимцев не мог этого не понимать. Потому беседовали любезно и без взаимных угроз.

ОТ был готов выступить на его стороне. Ну еще бы! Когда в мире творится такое! Наверняка, Волдеморт на грани воскрешения, если уже не воскрес. А Гарри еще так мал! До семнадцати лет он не сможет принести себя в жертву – слишком сильны инстинкты, просто и банально стихийная магия не позволит самоубиться. Нет, у Альбуса было в планах совершить несколько проверочных попыток, но он очень и очень сомневался в благополучном исходе.

– Есть шанс все исправить, мистер Дамблдор. Мы поменяем вас местами, все вернем обратно.

– Это сработает только если Романов не связал себя клятвами и обетами, вы же знаете.

– Нет, вовсе не обязательно! В конце концов, вас вырвало из ваших родных тел – куда уж крепче узы? Но даже и это не важно. У нас в разработке проект с хроноворотом, помните? Некоторые спорные решения тестировались на добровольцах…

– Завершить его, если мне не изменяет память, вы планировали к девяносто третьему. Тогда же мы предполагали устроить эксперимент по предотвращению собственной смерти при помощи амулета-хроноворота.

– Но мы сейчас предотвращаем не смерть, не так ли? Сбои в реальности хороши тем, что сами стремятся к исправлению. И потом, вы в безвыходном положении. Не оставаться же вам магглом навечно?

– Да. Да. И Волдеморт… Что я должен делать?

– Вот список «свершений» вашего сменщика. Ознакомьтесь. Надо будет ото всего отречься в обратном порядке.

Листая довольно объемный список, Альбус все сильнее задумывался о целесообразности своего поступка.

Это было… немыслимо, но фермер оказался не таким уж лопухом!

Уничтожение дементоров.

Когда-то, когда сам Альбус был юным максималистом, это была его мечта. Собрать светлые силы и выжечь заразу с лица земли. Он планировал собрать для похода на Азкабан армию, во главе которой видел себя и Геллерта, а фермер справился всего лишь втроем. Он сам и парочка Трирских некромантов. Как их там? Ганс и Делли.

Три мага и час работы. А Визенгамот им еще и вознаграждение почему-то выплатил. Немыслимо!

Обустройство школы? Да что там делать? Все отлично работало!

Возврат некоторых традиций и обрядов? Ну, об этом он уже прочитал в газетах.

Что?

От удивления Альбус привстал со стула.

Волдеморт был уничтожен и развоплощен. Полностью.

А Ирма Пинс, в смысле – миссис Дамблдор (ужас какой)  – беременна тройней.

И либо убить их своим решением, либо стать им папочкой.

Три пищащих, какающихся свертка. И в этот хаос ему предлагают вернуться? От уже взрослых, разумных детей-помощников и вменяемой, нетребовательной жены? К романтической истеричке, с которой даже развестись будет нельзя, пока дети не достигнут магического совершеннолетия? Да еще учесть, что именно сейчас необходимость в его участии в жизни магической Англии отпала, а вот Россия в нем нуждается. Там такие Рыло остались – сердце щемит! А фермер ведь не вмешается. Это он тут, пользуясь его, Альбуса, заемной памятью, сокрушил Волдеморта.

– Что же медлить? Набрасываем цепочку и… одного оборота большого круга будет достаточно, я думаю.

– Да, разумеется.

С нарочитой неловкостью Альбус принялся разворачивать цепочку. Если знать как, амулетом мог воспользоваться и маггл. Альбус знал. Одного оборота действительно достаточно. Только малого круга.

Никакой беседы в ОТ не было.

А в Департамент правопорядка отправилось письмо, исключающее дальнейшее вмешательство ОТ в частную жизнь Альбуса Дамблдора, Николая Романова и еще ряда лиц, на всякий случай. Такие простые вещи даже рассчитывать не требовалось. Он был уверен, что схема рабочая.

А теперь пора возвращаться.

Скучными вещами пусть занимаются спецслужбы, а он приглядится – у кого в правительстве слишком тесные связи с «Рылами»? Эти люди пригодятся ему для участия в простенькой многоходовке. Надо же чем-то занять дорвавшихся до власти «союзничков», чтобы грызня меж собой не заступила им дорогу к Общему Благу страны.

А хроноворот будет очень полезен для решения сложных вопросов. Все-таки совсем уж без магии очень тяжело жить.

====== Эпилог ======

– И была там “Первая комната”, в которую выходили все остальные двери и которая умела закружить-запутать случайных гостей, потому что ничто там долго не оставалось на одном месте. Растерялся Гарри, испугался. Дернул ручку, вошел, а там “Комната ума”, где в особом аквариуме хранятся мозги и мысли. Открыл другую дверь, а там “Комната Вселенной”, в которой волшебным образом летают все планеты Солнечной системы...

– А почему тогда Вселенной? А, деда?

– Потому что мозги у волшебников плавают в соседней комнате, – ехидно отозвались от двери.

– Ма! – укорил Светлану сын.

– Вошел он в другую комнату, а она оказалась “Комнатой смерти”, и на помосте там стояла старинная арка, словно укрытая ветхим саваном. Выбежал оттуда мальчик, дергает другую дверь, а она не открывается.

– Почему?

– Потому, что это была “Самая тайная комната”, которая всегда заперта, и где хранится самая таинственная и великая сила – любовь.

– Дед, ну чего ты ересь какую-то городишь? Оля, не слушай его! Я пирожков напекла, пойдемте чай пить.

– Ма, тихо! Я записываю! Потом издам, как сказки царя-батюшки. “Про храброго сиротку, верного Летучего Мыша и Злобного Мага, который имя свое забыл”.

– Ура! Дедушка Коля будет не просто царь, а царь-сказочник! – захлопала в ладоши Ольга Романова. – Ты как настоящий маг, деда!

– Угу. И бороду белую так же отпускает. Скоро колпак со звездами себе купит.

– Это мы ему купим, бабушка! А еще лучше, мы завтра с тобой встанем рано-рано и сами сошьем. Да, бабушка?

– Да, солнышко, да. Пойдем к столу. С повидлом напекла, твои любимые, дед.

– Слушай, бать, надо в тексте поправить – не мог он себе хроноворот оставить, если разговора со службистами как бы не было. Понимаешь?

– Амулет переносит не в пространстве, а только во времени. Сам-то понимаешь? Он, когда крутил, зашел за спинку стула. Якобы чтобы цепочку на двоих накинуть. А оказался часом раньше за спиной ничего не подозревающего мага. Тюкнул его по голове, забрал амулет из ящика и спокойно ушел.

– Гоп-стоп какой-то.

– Ну, у магов специфическое отношение к частной собственности и личному пространству.

– Нет, это не отмазка. Переделывать надо. Одно дело, когда Иванушка-дурачок Кощея Бессмертного грабит. И совсем другое, когда гражданин что-то цинично тырит у государства. Потом еще стеллажи с пророчествами эти побитые. Парню из долговой ямы не выбраться никогда, какие подвиги? Он в своей стране станет нежелательной персоной №1.

– Надо – переделаем.

– А складно ты выдумываешь как. Что значит – прирожденный политик! Даже завидно. Мы эту сказку обязательно на Мосфильме экранизируем. Ворнер Бразерс обзавидуется! Есть у меня друг один. Молодой и очень талантливый режиссер. Так что, давай подумаем, как вопрос с амулетом решить, чтобы без криминала.

Дурные прогнозы не оправдались. Зря ныла вечно во всем сомневающаяся интеллигенция и скрежетали зубами матерые коммунисты.

Впрочем, радужные надежды тоже не сбылись.

Не случилось “долго и счастливо” ни через год после коронации, ни даже через пять лет.

Разве что империя, совсем было раскатившаяся, как задетый расшалившимся ребенком домик из кубиков, восстановилась почти что в прежних пределах. К огромному неудовольствию “друзей”-соседей. Но Альбусу, как англичанину и здравомыслящему джентльмену, было несвойственно предаваться чувству вины от побед и свершений новой Родины. Он искренне и невозмутимо заявлял всем в лицо, что гордится и свершениями, и завоеваниями.

Странно было бы, будь иначе. Не тому, чей дедушка был потрясен хамством американских колоний и “Бостонским чаепитием”, считать сочетание “имперские замашки” выражением осуждения. Это похвала, да, сэр.

Внешняя политика России, к удивлению и раздражению все тех же соседей по планете, стала куда изощренней и запутанней.

И бандитские войны в стране прекратились в первые полгода правления.

Сектантов еще окоротили очень и очень резко (кодовое название операции спецслужбам подсказал Альбус: “Скажи: “Нет” Волдеморту!”)

Ну, и еще, пожалуй, первый шаг к освоению и началу колонизации ближайших кислородных планет и открытию азористой новарты, а так же к популяризации русских лимонных десертов был сделан именно тогда, в первые пять лет правления Николая Третьего.

Гарри не верил своему счастью.

Его учили, кормили и не забывали хвалить, когда он совершал что-то достойное похвалы.

Ничего не изменилось, даже когда у директора Дамблдора родились собственные дети. А уж пока тетя Ирма нервничала из-за беременности, Гарри и вовсе был самым счастливым мальчиком: и рыбалка с ночевкой, и походы, и еще одно восхождение.

А Драко жаловался, что отец его сразу на вершину аппарировал и так и не смог понять – что не так? А Рон устроился подрабатывать на все лето в магазин квиддичных товаров.

А девчонки такие странные – Гарри чудовищно много вальсов танцует на раутах. Это так скучно! Как и их рассуждения о нарядах. Вот Драко ему волшебных солдатиков показывал – вот это вещь!

А профессор Трелони предсказала, что русские скоро полетят в космос. Не вокруг планеты, как всегда, а к звездам, как в кино. Он, Гарри, тоже хочет! Он уже даже начал готовиться. И даже бегает по утрам. А еще пытался сделать центрифугу на заднем дворе, но тетя Ирма ругалась очень долго, а потом плакала, а потом они с директором целых три дня фотоохотились на ленивцев. Потом стихийная магия тети Ирмы успокоилась и стало можно возвращаться.

Дядя Николас (который Фламель, но об этом никому нельзя было рассказывать) обещал научить Гарри всему, что может понадобиться отчаянному космическому авантюристу.

Космическим пиратом Гарри решил не становиться.

Но открывать новые миры и видеть всякие “красоты Космоса” очень хотелось.

Гарри потянулся к собранию Жюль Верна. Этот подарок директора последнее время был особо востребован. Чаще всего мальчик перечитывал тот рассказ, где про полет на Луну.