Текст книги "Граф Рысев 3 (СИ)"

Автор книги: Леха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22

– Давай, ещё раз, – я протянул патрон Маше. – Как только ты собьёшь эту тварь, мы сразу же пойдём в логово паучихи. Всё там обследуем, и домой.

– Женя, это последний патрон, – предупредила меня Маша.

– Ты думаешь, я не знаю? – ответил я ей, садясь на корточки сбоку от неё.

Маша лежала на земле, положив ружьё на валик, который я сделал неделю назад. Теперь я внимательно наблюдал за ней. Ещё вчера мне показалось, что она использует магию, когда стреляет. Она прицелилась и выстрела. Так и есть. Небольшой всплеск магии воздуха ощутил даже я, хотя к воздушникам никакого отношения не имею.

– Зачем ты используешь магию? – спросил я, помогая жене подняться.

– Я направляю пулю, если чувствую, что слишком далеко до цели, – призналась она.

– Ты себя демаскируешь этим. Если уж даже я заметил источник магии, то любой опытный маг тебя сразу засечёт. В том случае, если тебе придётся стрелять в человека.

– Думаешь, мне когда-нибудь придётся стрелять в человека? – Она посмотрела с тревогой.

– Ты учишься в военном училище, – напомнил я ей. – Так что должна быть морально готова к тому, что однажды придётся.

– Я знаю, просто… К этому очень сложно даже морально подготовиться. – Она замолчала, а потом принялась разбирать ружьё. У нас к нему закончились патроны, так что оно нам здесь больше не пригодится. – Откуда ты всё это знаешь? – Машин вопрос застал меня врасплох. Раньше она не интересовалась, откуда у меня могут быть подобные знания.

– Откуда я знаю, что? – мне нужно было время, чтобы сформулировать хоть какой-то ответ.

– Ты меня натаскивал, как инструктор в училище, – Маша смотрела на меня чуть ли не обвиняюще. – Ещё скажи, что вас этому учат в вашей Академии.

– Маша, я не помню большую часть своей жизни, – напомнил я ей, потому что, похоже, жена постоянно забывает об этом досадном происшествии. – Но я могу догадываться по оговоркам деда, что он ждал от меня поступления как минимум в Новосибирскую Военную Академию. Наверняка меня готовили, как думаешь?

– Прости, я действительно постоянно забываю о твоей травме, – она подошла ко мне, уткнувшись лбом в плечо. – Но это так странно, когда такие знания находятся у художника.

– Кстати, о художнике и Академии, – протянул я. – Раньше не говорил, не всё никак время подходящее не мог выбрать. – Задумался на секунду, стоит ли Машу посвящать в мои дела с Медведевым, и пришёл к выводу, что, да, стоит. От жены в любом случае будет сложно утаить подробности моих занятий. – Твой дядя говорил про Новогодний бал, но с тобой мы как-то о нём толком не разговаривали.

Я забрал у неё чехол с ружьём и пошёл к форту. Твари после последнего прорыва третьего уровня вроде бы закончились, и можно было не торопиться. Проблема таких прорывов заключается в том, что магический фон соответствует уровню тварей, и последние остаются бодрыми и весёлыми до очередного прорыва более высокого уровня. Так что нам его вполне хватило, чтобы повысить уровни. Теперь у меня был пятый, а у Маши четвёртый уровни соответственно. Тварей очень много в этот прорыв пришло, и очень разнообразных, нам на двоих хватило.

– Дядя сказал, что ты тоже получил приглашение от своей Академии, – наконец-то ответила Маша. – Ты ведь получил приглашение?

– Получил, не беспокойся, – я улыбнулся. – Дело в том, что на базе нашей Академии готовят агентов для ведомства Медведева. У нас есть все те необходимые навыки, которых у военных, у магов, да почти у всех остальных может не быть. Медведев сделал мне предложение, и я согласился.

– Ха, я так и знала, что с вашей Академией не всё так просто, – воскликнула Маша. – Ты же будешь меня учить специфическим навыкам?

– Буду, если ты в свою очередь будешь себя хорошо вести, – я рассмеялся и открыл ворота.

– Обещаю, что не буду на балу флиртовать с посторонними мужчинами. – Маша лукаво улыбнулась. – К тому же всех девочек училища будут представлять его величеству как курсанток. Так что я буду всего лишь курсантка Мария Рысева, а вовсе не графиня Рысева.

– И конечно же никто не заподозрит, что мы как минимум родственники, когда представят меня, – я фыркнул, аккуратно укладывая ружьё на стол.

– Ой, да кто вообще задумывается о таких вещах? – махнула рукой Маша и пошла набирать во фляжку воды. Ей предстояло извлечь макр из убитой ею твари, и нужно было сразу вымыть руки, чтобы не возвращаться лишний раз. – Раз не представили, как графа и графиню Рысевых, значит какая-то дальняя родственница. Всё просто.

– Маша, ты уже видела дуэль со мной в главной роли, зачем, повторять? – я прищурился.

– Чтобы ты не отвлекался и не забывал, что женат, – вздохнула она, подойдя ко мне. – Одна из княжон, говорят, очень любит коллекционировать мужские скальпы. А тут такая экзотика, граф-художник, да ещё и недурён собой.

– Да, княжна – это повод простить тебе милые шалости, не заходящие слишком далеко, естественно… – протянул я и упал кровать, потому что маленький, но твёрдый кулачок вонзился между рёбер. – Ай, ты чего дерёшься?

Я расхохотался, схватил её за руку и потянул на себя. Маша упала сверху и с тревогой посмотрела мне в глаза.

– Если тебя попросят нарисовать портрет кого-то из семьи императора, ты не сможешь отказаться.

– Не смогу, но, я же художник, и не работаю из-под палки. Мне вдохновение нужно, а оно может и не прийти в ближайшее время. Так что, не беспокойся. Я картину, заказанную куда более влиятельными лицами, до сих пор тяну, хотя, надо уже заканчивать. Потому что с ними шутить точно нельзя. Ты готова? – она уверенно кивнула. – Тогда пошли. Сегодня я хочу спать в своей постели.

С этими словами я встал. Получилось подняться вместе с Машей.

Это был второй форт. Сюда мы практически пробивались через толпы тварей из первого форта. Расчищая себе путь весьма радикальными методами. Большой вклад в расчистку дороги сыграла Фыра, хорошо прореживая толпу. К нашему счастью, слишком больших и опасных тварей, вроде той же паучихи, нам не встретилось, и мы обошлись без серьёзных ранений.

Шли мы сюда целенаправленно, потому что в нём было проще переживать повышение уровня. И уже отсюда мы выходили, чтобы зачищать окрестности. За неделю произошло ещё два прорыва, но они были первого и второго уровней, и от тварей с этого прорыва нам ничего не досталось, они все пошли на корм хищников третьего уровня, которые чувствовали здесь себя прекрасно.

Лично для меня программа максимум была выполнена, из намеченных целей оставалось логово паучихи, и на этом всё. Нужно возвращаться. Маше ещё учиться водить машину надо будет и водительское удостоверение получать. У меня оно, кстати, было. Я его нашёл в шкафу, когда вещи в очередной раз перебирал и выбрасывал те, которые на меня не налезали. Почему я хранил удостоверение в таком странном месте, так и останется вопросом без ответа, потому что я на него ответить при всём желании не смогу.

Маша довольно спокойно приняла мой план. Она, может быть, и хотела бы остаться, и даже сумела бы подобрать аргумент, но повышение уровня и перспектива вождения любимой машинки выиграли с разгромным счётом.

Можно сказать, что нам повезло. Когда я в прошлый раз пытался здесь выжить, то уровень повышался с трудом. При прорыве второго уровня, гася белок много не наберёшь, а прорывы более высоких уровней были для меня слишком опасны. Ещё Фыра не умела ипостась менять. Так что я обходился в основном добиванием уже ослабленных особей. Сейчас же мы с женой охотились целенаправленно, прекрасно зная, что в любой момент сможем вернуться.

Егеря навестили нас всего один раз. Точнее прошёл через портал один Игнат, заменил бельё и оставил на столе корзину, полную фруктов, сладостей и вина. Всё это было проделано молча, под нашими удивленными взглядами. К счастью, в это время мы не голыми в постели валялись, а завтракали на импровизированной кухоньке. Больше нас никто не беспокоил.

Заменив ружьё на более привычное, вышли из форта. Первым делом подошли к тому месту, где лежала тварь. Точнее, в том месте тварь должна была лежать. Я не знаю, что это было такое, но внешне оно напоминала летягу, только крупнее раза в три. А ещё у твари были более выраженные крылья, да ещё и снабженные длинными острыми когтями. Вот крылья-то мы и подняли, потому что они были отделены от остальной туши.

– Фыра, ты не рысь, ты свинья, – резюмировал я, глядя на творящееся безобразия.

Свинья перестала хрустеть макром и повернулась ко мне. На зажавшую рот ладонью и давившуюся от смеха Машу, она не смотрела. Очень громко сглотнув, она села и принялась делать вид, что ни при чём, и оно само так произошло.

– Ой, не могу, – Маша убрала руку и расхохоталась. – Я даже не заметила, как она убежала.

– Ты переоцениваешь возможности Фыры, – сухо сказал я. – Она не смогла бы самостоятельно открыть ворота. Просто потому, что там засов тяжело открывается. Эта коза просто не заходила с нами. Проскользнула на улицу, а мы внимания не обратили, привыкли, что она без нас никуда не ходит.

– Ты уж определись, кто она: коза, свинья или всё-таки рысь, – всё ещё смеясь проговорила Маша.

– Всё вместе, – я махнул рукой. Рыси не поддаются дрессировке, а воспитывать Фыру, только портить. – Ладно, будем считать, что это её подарок перед уходом домой, за прекрасную работу. Хотя, если разобраться, то она охотилась, а не нам помогала, но со стороны смотрелось красиво.

Я покачал головой и повернул в сторону логово Шелоб. За сто метров до логова стало резко не до смеха. Маша шла осторожно, очень сосредоточенно. Я же, активировал меч. Хотя был практически уверен, что никого в пещере нет. Никого живого, если быть точным. Ну не смогло бы живое существо долго сидеть в пещере, выползло бы хоть раз, а мы не замечали в зачарованном круге никакого шевеления.

Тем не менее, внутреннее напряжение сохранялось. Само это место несло отпечаток безнадежности и страха.

– Мне не по себе, просто дрожь берёт от этого места, – призналась Маша.

– Ты не одинока в своих ощущениях, – пробормотал я, создавая светляка и пуская его в лаз. Ответа не последовало, связь с магическим творением не прервалась. – Ну что, надеюсь, наши богини нас подстрахуют.

– Они не страхуют идиотов, – вполне разумно заметила Маша.

– Чепуха, именно идиотов они и страхуют. Так что, их взоры должны быть сегодня прикованы к нам. – И я первым шагнул в темноту, которую едва пробивал летевший впереди светляк.

Лаз был довольно широким, но низким. Чтобы нормально пройти по нему, приходилось нагибаться. Но он был чистым, без намёка на паутину. Мой огонь в тот раз сжег всё подчистую. И это не могло не радовать, потому что давало надежду на то, что и приятели Шелоб были кремированы.

Проход закончился в довольно просторной пещере. Потолок сразу же ушел вверх, как только я вышел из прохода, и затерялся в вышине. Надо же, а я даже не заметил, что мы не просто шли, а спускались вниз. Пещера впечатляла размерами. У противоположной от входа стены даже небольшое озеро имелось.

– Пауки не любят влажность, вряд ли ей было здесь комфортно, – заметила Маша, вышедшая из прохода и вставшая рядом со мной.

– Не думаю, что у этой твари был выход, – я прошёлся вдоль стены и остановился у того, что раньше, до того, как над ним поработал огонь, было коконом с добычей. Судя по размерам, существо, пошедшее на корм, мелким не являлось. – И на аппетит столь плачевное положение тоже не влияло. М-да, похоже, что я слегка перестарался и сжёг здесь абсолютно всё. Жаль. Здесь могли оказаться весьма ценные экземпляры.

– Например, как вот эти, – я обернулся. Маша стояла на полпути к озеру и рассматривала какие-то валуны.

– И что это? – я подошёл поближе.

– Это то, что осталось от бывших хозяев этой пещеры, пока к ним в гости не наведалась паучиха, – хмыкнула Маша. – Третьего уровня они были из-за магических свойств панциря. Не слишком агрессивные. Пока ты не окажешься вместе с ними в воде. – Добавила она, переворачивая ногой панцирь. Жень, ты выжег абсолютно всё, что должно было остаться после трапезы паука. Это сейчас абсолютно чистый панцирь.

– Где он применяется? – деловито спросил я, оценивающе разглядывая десятка два панцирей, разного размера. Один вообще был гигантским, в половину моего роста. Да, не хотел бы я встретиться с его хозяином в воде.

– Да много где. Элитные аксессуары, очень дорогие подарочные наборы, но, самое главное, из этого материала делают ложе для макров в очень сложных артефактах. Они практически неуязвимы для любой магии и выдерживают любое магическое напряжение.

– Это заметно, – я ещё раз оглядел выжженное пространство. – Наверное, из них можно элементы защиты делать, да ещё и в комплексе с макрами. Вот только, как бы не были устойчивы панцири к магии, а от банального паучьего яда своих хозяев не защитили. Хотя, скорее всего, они не защитили их вот от этого, – я поднял обгоревшие обломки меча. Если знаешь, куда бить, вполне можно и черепаху вскрыть. И тот или те, кто подготовил для Шелоб готовый обед, знали, как избавлять тварюшек от их ценных панцирей. Что в свою очередь не спасло их самих.

– Этих измененных черепах мало. Они вот в таких местах живут, попробуй найди, называется. Так что панцири часто на аукционы идут, – рассеянно перечисляла Маша. – Это же все знают… – она осеклась. – Прости, Женя, я опять забыла, – тихо проговорила она.

– Я уже привык, – продолжая осматривать панцири, я присел рядом с ними. – Ну, что же, похоже, мы удачно зашли. Давай-ка вытащим их отсюда, а потом перетащим в форт.

С этими словами я убрал меч, который всё ещё держал в руках, и ухватил первый панцирь, направился к проходу.

Кажется, я знаю, что здесь произошло. Те два брата сумели выследить черепах. Они же сюда приехали охотиться на тварей, вот и охотились. Окружили место защитными заклинаниями, чтобы ценная добыча не расползлась по всему изнаночному карману, и пошли в пещеру. А в это время случился прорыв третьего уровня. Паучиха появилась прямо в контуре, попыталась вырваться, и… С перепугу затянула всё паутиной и ломанулась в пещеру. Братья в свою очередь умудрились проскочить её и, не глядя, вывалились наружу, благодаря себя за прозорливость, которая заставила их охранный периметр сделать. Но сделали они это преждевременно, потому что попались прямиком в паутину.

Что произошло дальше не сложно себе представить.

У нас ушло несколько часов, чтобы панцири перетаскать в форт. До первого форта мы их не понесли. Надо будет егерям сказать, чтобы прогулялись с какими-нибудь носилками. У всех руки не должны быть заняты. Прорыв может произойти в любой момент. Место здесь такое, ничего с этим не поделаешь.

Вымотались мы изрядно. Поэтому, совершив последний марш-бросок до первого форта, перешли в родной мир.

– Дом, милый дом, – с чувством произнёс я, открывая сейф и убирая в него макры, которые были не особо ценные. Они являлись универсальной валютой и могли пригодиться, как Вискасу, так и Жу-Жу.

– Ты считаешь этот бордель домом? – Маша хмыкнула.

– Не придирайся к словам. Знаешь же, что я не люблю то место, – ответил я, открывая дверь в кабинет.

В коридоре мы столкнулись с Жу-Жу.

– С возвращением, – приветствовала он нас. – Хотя, здесь прошло совсем немного времени.

– Наверное, это даже хорошо. Машина здесь? – задал я вопрос подбежавшему Вискасу.

– Нет, ваше сиятельство.

– Тогда извозчика нам свистни, я чувствую, что дорогу домой пешком не осилю. Учитывая, что половину пути мне придётся жену на руках нести. – Сказал я, и Вискас сразу же умчался выполнять распоряжение.

– Я, конечно, буду рада, что меня носят на руках, но, по-моему, ты недооцениваешь мои силы, – тихо заявила Маша.

– Молчи, женщина, не выставляй своего мужчину изнеженным созданием, которое слабее тебя, – я поднял палец вверх.

Учитывая, что тот огромный панцирь я таскал в одну харю, неудивительно, что так выдохся. Маша же переглянулась с Жу-Жу и обе хихикнули. Фыра же носилась по коридорам, весело пофыркивая. Она, как и я, радовалась тому, что этот странный медовый месяц, наконец-то, закончился.

На лестнице появился Вискас и кивком головы показал, что транспорт готов.

– Всё, поехали. Разборы полётов потом, – и я направился вниз, чтобы уже попасть, наконец, домой.

Глава 23

– Женя, я рада, что могу подойти к тебе и взять за руку, – я распахнул глаза и увидел подходящую ко мне красавицу с рыжевато-пегими волосами.

Огромные зелёно-жёлтые глаза смотрели немного снисходительно. Она шла очень мягко, но оставалось впечатление, что подкрадывается, на мягких лапах. На ней было надето весьма откровенное платье, которое того и гляди, свалится с неё, обнажив прекрасное тело.

– Оно не свалится, – проговорила она с лёгкой полуулыбкой. Странно, я думал, что мысли невозможно прочесть. Неужели я настолько предсказуем и подобные мысли у меня на лбу написаны? – Это платье специально так сшито, чтобы создавать иллюзию того, что вот-вот упадёт. Мужчины любят верить в подобные иллюзии.

– А женщины?

– Женщин они больше раздражают. Ведь внимание практически всех приковано к этому платью, в ожидании пикантной сцены. – Она крутанулась вокруг своей оси. – Ну, и как ты меня находишь?

– В виде рыси ты мне нравишься больше, – ответил я, оглядываясь по сторонам. Я опять находился в том странном помещении в облаках, где передо мной предстали боги.

– Неужели я настолько не в твоём вкусе? – она прищурилась и провела длинным ногтем по моей щеке.

– Ну, почему же, – скорее, по привычке, я окинул её раздевающим взглядом. – Я реалист. Зачем доводить себя напрасными надеждами и мечтать о несбыточном?

– Странно. Художник, и вдруг реалист. Разве тебе не положено быть мечтателем? – она приблизилась и теперь стояла совсем близко. Так близко, что я ощущал тепло её тела.

Как и в прошлый раз на мне были надеты пижамные штаны. Сначала я немного замёрз, но сейчас мне стало жарковато.

– Возможно я неправильно представляю себе, что такое быть художником? – спросил я. Наши губы практически соприкасались. Она была высокой, а высоченный каблук позволял быть того же роста, что и я.

– Ты вообще не представляешь, что такое, быть художником. Женя, ты никогда об этом не задумывался. Ты просто им являешься. – Прошептала она, а я закрыл глаза, ожидая, что последует за этим. Поцелуй был очень легкий. В нём не было страсти. – Когда-нибудь, мы, возможно, попробуем, что из этого может получиться, – она тихонько рассмеялась и отошла в сторону.

– Если ты скажешь, зачем, это делаешь, я буду благодарен, – открыв глаза, я наблюдал за ней.

Зрение играло со мной злую шутку, потому что, чем дальше она отходила, тем чаще её силуэт казался размытым и сквозь него проступала рысь. Помотав головой, несколько раз закрыл и открыл глаза. Кажется, всё пришло в норму, во всяком случае это мельтешение образов больше меня не доставало.

– Ты воссоздал пентакль разума. – Понятно, ответа на свой вопрос я не получу. Но послушать про символ, который сумел дорисовать на изнанке, я был не против.

– Значит, у этой картинки есть название?

– Есть, и это не просто безобидная картинка. – Рысь, стоящая ко мне вполоборота, резко развернулась, так, что блестящая грива её волос взлетела и расплескалась по обнажённым плечам. – Если ты найдёшь хорошего мастера, который сумеет создать на основании рисунка артефакт, то сумеешь использовать некоторые его свойства.

– Какие свойства, и как я смогу это сделать? Я не универсал и не маг разума. – Возразил я ей.

– Эта дрянь, Амара, оставила на тебе свою метку. И даже я, являясь твоим тотемом не могу её убрать, – теперь она почти шипела.

– Мне тут одна птичка прочирикала, что у тебя с этой дамочкой вышла ссора. Это, между прочим, подло с вашей стороны. Вы же делили меня. Правда, для разных целей, но не суть, не будем в эту тему углубляться. А свои разборки устраивали в моё отсутствие. Это нечестно. Надо было в таких открытых купальниках в грязи… И, чтобы я всё это видел.

– Женя, ты когда-нибудь договоришься, – предупредила Рысь.

– Что? Даже у приговорённых к смерти есть последнее желание. От вас же я не знаю, чего ждать. Вы же мне не говорите, какого хрена вам всем от меня надо! – Я посмотрел на неё, гордо вскинув голову. Она мне её скоро открутит за такое непочтение. – Что с пентаклем можно сделать и как мне поможет эта замечательная метка на щеке?

– Ты сможешь кратковременно связываться с любым разумным, вызывая в голове его образ и пропуская его через артефакт. Примерно, как Амара связалась с тобой. Это больно, неприятно, и должно применяться в исключительных случаях.

– Неплохо, – я приподнял бровь. – А инструкция по применению этого артефакта будет?

– Сначала, найди мастера, – фыркнула Рысь. – Ну, а потом поэкспериментируй. Точных инструкций тебе никто не даст. Хотя, можешь спросить у Амары. Она с удовольствием тебя проинструктирует.

– Нет уж, спасибо, – я содрогнулся, представляя перспективу новой встречи с той дамочкой. – Я как-нибудь сам справлюсь.

– Что же, это правильный выбор. – Резюмировала Рысь.

– А ты что не могла от неё раз и навсегда избавиться? – я недоверчиво посмотрел на богиню.

– С существом десятого уровня изнанки очень непросто справиться даже богам. Единственное, что может её убить быстро и наверняка – это длительное пребывание на низших уровнях и в реальном мире. Так что, ты, скорее всего с ней больше не встретишься, если, конечно на десятый уровень не полезешь.

– Что мне там делать? – я пожал плечами. Наваждение прошло, и я снова начал замерзать.

– Хорошо, – она наклонила голову, рассматривая меня, а потом выпрямилась и проговорила деловитым тоном. – А теперь, к делу. На каком этапе картина?

– Э-э-э, – протянул я. – Ну-у-у. Я работаю над ней.

– Женя, я прекрасно знаю, что ты чем только не занимался в последнее время, даже точную копию пентакля разума воссоздал. Но ты ни разу даже не приблизился к холсту. – Ласково проговорила Рысь.

– У меня кризис, – я попытался оправдаться. – Совершенно не представляю себе, как должна выглядеть эта картина. Я не вижу на ней твоих приятелей, в каком бы обличье они ни были. Можно сказать, что у меня нет вдохновения.

– Так, найди его! – рявкнула Рысь. – Мне надоело нелепо оправдывать тебя. Займись уже, наконец, делом! А не тем, чем ты в последнее время занимаешься.

* * *

Я резко открыл глаза и сел в кровати. Как же меня уже задрали эти ночные выдёргивания непонятно куда. Иди, Женя, работай. Как я буду работать, если не понимаю, что делать? Я не понимаю, как их всех разместить на картине, чтобы никого не обидеть ненароком. И ведь видел-то я далеко не всех. А вдруг кто-то их обделённых зло затаит. Не на них, на них опасно наезжать. На меня. Я-то всего лишь человек, и вряд ли смогу справиться даже со слабым божеством. Так как…

И тут до меня дошло, как именно должна выглядеть картина.

– Женя, – Маша уже в какую ночь просыпалась из-за меня. Она вообще очень чутко спала, реагируя на многие мои телодвижения. – Что-то случилось?

– Нет, маленькая, спи. Я буду в кабинете. Мне нужно кое-что доделать.

Встав и накинув футболку, не меняя пижамных штанов, я пошёл к картине. Долго смотрел на неё. Настолько долго, что изображение поплыло перед глазами, выстраиваясь во вполне законченное произведение. На этот раз я даже успел почувствовать, что падаю в какой-то транс, прежде, чем потянуться за красками и кистями.

Не знаю, сколько прошло времени, наверное, много. Какая-то свободная часть моего мозга отмечала, что дверь в кабинет несколько раз открывалась и появлялись то егеря, то Маша, а один раз заглядывал дед. Но моё внимание было целиком и полностью поглощено картиной.

Пару раз я замечал, как по полотну пробегает волна странного синего пламя. Оно запекало краску, создавая совершенно причудливые формы, не влияя на холст.

Наконец, я нанёс последний штрих, и опустил руку с кистью. Палетка с красками полетела на стоящий передо мной стул, а я стоял и смотрел на то, что у меня получилось. Это было странно. Это была очень странно, но, даже на меня производило впечатление.

– Принимайте работу, и оставьте меня уже в покое, – негромко произнёс я.

Мир качнулся, и я попытался уцепиться за спинку стула, но схватил руками лишь пустоту.

* * *

– Кто-нибудь мне объяснит, что здесь вообще изображено? – рядом со мной звенел голос Мыши, который запомнился ещё в прошлый раз всеми своими пищащими обертонами.

– Полагаю, сам художник нам сейчас и разъяснит, что он имел в виду, рисуя вот это… – Голос Кречета звучал недовольно.

Вокруг в унисон заговорили остальные боги, и тогда я приоткрыл один глаз. Ну, конечно, где я ещё мог оказаться, если не в этом колонном зале?

– Дорогая, может быть, ты уже выяснишь у своего подопечного, что это такое? – слышать Машин голос из уст этой стервы было неприятно. Но она не собиралась считаться с моими чувствами. – Ты же понимаешь, мы все сейчас довольно взвинчены и можем совершить то, о чём впоследствии сильно пожалеем.

– Женя, – голос Рыси звучал совсем близко. Тогда я открыл глаза полностью, и оглядел собравшихся.

– Что, Женя? Знаете, есть такая песенка, которая очень точно характеризует всех вас. «Нрав богов порочен от начала дней», – по-моему, я сфальшивил даже в такой короткой строчке. – Очень верно, не правда ли?

– Не груби, – вперёд вышел Кречет.

– Я пытаюсь. – Я посмотрел на свои руки. В правой всё ещё была зажата кисть. Она была не годна для дальнейшего применения. Какая-то облезлая вся. Без всякого сожаления швырнул её на холодный пол, который сам был произведением искусства. При этом нисколько не заботясь о том, что оставшаяся краска может его испортить. Если честно, мне было на это плевать.

– Женя, мы все просто хотим выяснить, что изображено на этой картине? – Рысь мягко улыбнулась и положила руку мне на предплечье. При этом я почувствовал, как кожи коснулись огромные и острые когти.

– Вы все, неужели ты не видишь? – я повернулся к ней. – Я долгое время думал, как это сделать. Чтобы не нарваться на обиды с вашей стороны, и на непонимание со стороны людей. Потом до меня дошло. Тот облик, который вы явили мне впервые и есть правильный. Не этот, этот не ваш, а самых ваших влиятельных подопечных, или тот, который вам просто нравится. Что вы на меня так смотрите? Неужели вы думаете, что я настолько тундра необразованная, что Петра Алексеевича Кречета не знаю?

– Это не объясняет ваш выбор, молодой человек. – Мышь вышел вперёд. – Вы могли закрасить эту картину черной краской. Эффект был бы похожим, – заявил он презрительно.

– Это мысль, – я щелкнул пальцами. – Не теряйте её. Скорее всего, я так и поступлю. А потом заработаю миллионы, объясняя всем, что он увидит своего бога, если будет смотреть на картину под определённым углом. Благодарю за идею. Она, правда, не нова, но мы внесём в неё новые, так сказать, краски.

– Сарказм был неуместен, Евгений, мы просто пытаемся понять…

– В этой картине каждый человек увидит именно своего покровителя. И, поверьте, его увидит каждый, я же тебя вижу, – и я, не глядя на рысь, коснулся языка пламени на картине. – В ней есть магия, моя магия и то, как я вас вижу. Ведь я вас действительно вижу.

Мы все вместе снова уставились на картину. Это была всё та же поляна, но наполненная просто немыслимым количеством форм. Озеро вдалеке, ещё дальше взмывают вверх горы, облака, сменяются грозными тучами и сбоку на поляну накатывает морская волна, из которой формируется ураган. По другому краю бежит вверх лоза, плавно переходящая в плющ, который сменяется диким огурцом, переходящим в розовую плеть и так до бесконечности. Камни и мох, всполохи пламени и легкие завихрения воздуха в вышине. Если вглядываться в получившуюся картину, то можно разглядеть, что она имеет глубину, и в этой глубине есть что-то ещё. Что-то тёмное и неповоротливое, с запахом крови и битвы.

– Надо признать, в этом что-то есть, – Кречет подошёл ко мне и похлопал по плечу. – Надо проверить, как это полотно действует на людей. Если всё так, как ты говоришь, то мы отблагодарим тебя.

– Вот этого не надо, – я передёрнулся. – Давайте договоримся. Если я прав, то вы просто оставляете меня в покое.

– Мы подумаем, – кокетливо улыбнулась Соколиха.

* * *

– Женя, – я помотал головой, пытаясь восстановить равновесие. Сразу же пришло ощущение, что меня кто-то крепко держит за талию. – Женя, что с тобой? – сквозь шум в ушах прорвался голос Маши. – Кто-нибудь приведите Лебедева!

– Маша, – просипел я, нащупывая стул и опускаясь на него. – Не суетись. Я просто немного устал. – Глаза открывались с трудом. Это был уже четвёртый переход за сутки неизвестно куда и обратно. И он не прошёл для меня даром. – Сейчас, всё будет в порядке.

И я открыл глаза, сфокусировав взгляд на обеспокоенном личике жены.

– Я так испугалась, – призналась она. – И как часто на тебя такой транс находит? Мне надо знать, чтобы быть готовой.

– Думаю, что подобное больше не повторится. – Я встал и подошёл к картине. – Это был второй раз и последний. Иди сюда, – Маша подошла и встала рядом.

– Жень, ты весь в краске. – Она облегчённо хихикнула. – И грудь и волосы. Про руки я вообще молчу.

– Тяжела жизнь художника. Представляешь, сколько нашему брату приходится на мыло тратить, да всякие протирки, чтобы кожа перчатками не сползала? – я посмотрел на неё и подмигнул.

– А, это поэтому картины так дорого стоят. А потрет в семейную галерею так целое состояние? – лукаво спросила она, привалившись к моему боку. Словно до сих пор не была уверена, что со мной всё в порядке.

– Ну, тебе в этом плане повезло. Я не возьму за портрет ни копейки. Если только натурой, – я хмыкнул. – Посмотри на картину. Что ты здесь видишь?

– Она очень странная, Жень. Эта картина притягивает и… Ой, сокол, – Маша вдруг оживилась, смотри, вот тут сокол, – и она потянулась к картине.

– Осторожно. Краски ещё не высохли, – предупредил я её.

Тут дверь распахнулась и в кабинет вбежал Лебедев.

– Что тут у нас, – он тут же замахал перед носом рукой. – Я окно открою.

– Открывайте, – разрешил я.

– Неудивительно, что вам, Евгений Фёдорович, плохо стало. Было бы вдвойне удивительно, если бы было хорошо, – проворчал целитель. – Там ваши егеря притащили нечто очень любопытное… Ну-с, давайте вас осмотрим, – добавил он, поворачиваясь ко мне от окна, из которого потянуло свежим воздухом.

– Не надо меня осматривать, со мной всё в порядке, – отмахнулся я от целителя.

– А мне вот, например, кажется, что присутствуют некоторые признаки отравления. Мне нужно произвести хотя бы поверхностный осмотр, чтобы подобрать восстанавливающее лечение. – Упрямо настаивал Лебедев.

– Да не… – И тут я наткнулся на умоляющий взгляд Маши. – Ну, хорошо, смотрите. Только избавьте меня, ради всех богов, от медицинских терминов. Они меня в ступор вгоняют. Не все, но многие.