Текст книги "Право на счастье (СИ)"

Автор книги: Леди Катрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Перед машиной Дима остановился и попросил охранников задержаться на минуту. Те, учитывая звание Магницкого, послушались. Саша чувствовал тяжесть наручников и едва сдерживался от желания сбежать из-под охраны. Ему хотелось уже скрыться за тонированными стеклами машины и ничего не видеть. Но Дима стоял перед ним. Неприступный и холодный. За солнцезащитными очками не было видно его глаз, но Саше все равно казалось, что Дима смотрит на него с презрением.

– Не думал, что мы вот так будем прощаться, – ломко улыбнулся Саша.

– Да, – кивнул Дима, спрятав руки в карманы брюк. – Судьба та еще сука.

– Присмотришь за Костей? – спросил Саша, ненавидя себя за страх перед тюрьмой. Еще и эти наручники!

Дима шагнул к нему и аккуратно скользнул пальцем под браслет, погладил запястье, вызывая дрожь в теле. Саша смотрел на это, не зная, что сделать: то ли оттолкнуть, то ли уткнуться ему в плечо.

– Я бы никогда не позволил тебе отправиться в тюрьму, если бы не знал, что это нужно тебе, – произнес Дима, продолжая массировать запястья.

Наручники уже не казались такими смертельно тяжелыми.

– Я всегда знал, что ты в меня влюблен, – шутливо произнес Саша, подняв глаза на парня.

Магницкий резко толкнул его к машине, схватив за волосы.

– Замолчи, – прошипел Дима, мягко проведя носом по волосам. От его тела исходила такая мощная энергетика, сила, что устоять перед ней было невозможно. Агрессия парня несколько удивила, но Саша уже привык к внезапным вспышкам ярости и нежности Магницкого, поэтому это уже не шокировало. – Какая же ты сволочь, Крылов, – тихо-тихо произнес Дима на ухо. – Только о себе думаешь.

– Магницкий, тут люди, – напомнил Саша, замечая недобрые взгляды охранников. – Подумают еще чего.

– Привыкай, – отрезал Дима. – На зоне каждый захочет тебя поиметь. Поэтому мой тебе совет – подчинись авторитету.

– Я больше не позволю использовать себя, – резко произнес Саша, стараясь оттолкнуть Диму. Но тот лишь сильнее прижал его к машине, так, что Саша понял бессмысленность своих попыток вырваться.

– Да кто тебя спрашивать будет? – зло бросил Магницкий. – Нагнут и выебут.

– Ты мне так пытаешься удачной дороги пожелать? – не выдержал Саша.

Он и сам уже об этом думал. Догадывался, что спокойной жизни ему не будет. Учитывая статью, по которой он будет сидеть.

– Я пытаюсь помочь тебе выжить, – серьезно ответил Дима. – Как в «Стокгольмском синдроме», так и тут.

– Твои методы убивают во мне меня, Магницкий. Ты это так и не понял? – спокойно ответил Саша, заглядывая в лицо парня. Если бы можно было снять эти его чертовы очки и увидеть глаза, было бы проще, легче.

– Понял, – сдался Магницкий, отстраняясь. – Поэтому больше не навязываю свою помощь. Сочтешь нужным прислушаться или нет, твоя воля. Раз ты хочешь стать свободным человеком, поступай, как считаешь нужным. Только учти, что твоя гордость никому не будет нужна, если тебя убьют там. Удачи, Крылов.

Саша кивнул, ощущая дискомфорт от того, что Магницкий отошел. Было комфортнее, когда Дима стоял рядом, создавая ощущение защищенности от всего мира, от всех невзгод.

– Пора, – подошел к машине охранник.

– Мы закончили, – превращаясь в безразличного, отстраненного человека, произнес Дима.

– Прощай, – сдавленно бросил Саша и сел в машину. Вот и все. Больше его ничто не держит в этом городе, абсолютно ничто.

Переезд, распределение, оформление проходили уже мимо сознания. Саша делал, что ему говорили, ставил подпись, где ему показывали, отвечал на типичные вопросы, вроде имени и статьи.

Все проходило, как в тумане. Оцепенение в неизвестной обстановке мешало сосредоточиться, сконцентрироваться. А рядом люди, которые смотрят на него, как на мешок дерьма. От этих неприязненных взглядов, серой и унылой обстановки становилось не по себе. Было проще закрыться от всего, не воспринимать, не анализировать. Надзиратель, тучный мужчина в темно-синей форме, провел его в камеру.

Саша по-прежнему старался не реагировать на происходящее, но удавалось это уже не так хорошо.

– Принимайте соседа, – безразличным тоном произнес надзиратель, грубо втолкнув его в камеру.

Саша, с пожитками в руках, остановился на пороге, взглядом осматривая небольшое помещение. Две двухъярусные койки по углам, маленькое решетчатое окно, исцарапанные, обшарпанные стены, унитаз в углу, раковина.

От вида сокамерников по коже озноб пробежал. Два здоровых амбала сидели на нижнем ярусе койки. Один весь в наколках, без рубашки, с лицом, напоминающим свинью. Другой, чуть менее крупный, но внешний вид говорил о скользком характере мужчины. И третьим был парнишка, совсем еще молодой, щуплый, он жался в углу, словно загнанный в угол зверек. Все трое с любопытством осматривали нового сожителя.

– О, так мы его давно уже ждем, – засмеялся самый крупный амбал.

– Не шумите только сильно, – бросил надзиратель и вышел из камеры.

Саша вздрогнул, когда за ним захлопнулась дверь.

– Гошик, смотри, кто к нам пожаловал, – обратился скользкий тип к здоровяку. – Это же тот самый крендель, что малолеток ебет, – хмыкнул он, похабно оглядев нового сожителя с головы до ног.

Здоровяк, скалясь, поднялся на ноги и подошел к Саше.

– Ниче так, на мордашку, – закончив осмотр, бросил Гошик через плечо. – Череп, глянь.

– Боишься, сладенький? – подошел к нему второй. – Да ты не бойся. Будешь хорошо работать, мы тебя в обиду не дадим.

Отвращение было настолько сильным, что тошнота подступала к горлу. Саша до посинения сжимал матрас и наволочки, с ненавистью глядя на мужчин.

– Че так зыркаешь, пидор? – со злостью процедил Череп.

– Думаю, пойдет ли тебе сломанный нос, – с презрительной улыбкой произнес Саша. – Тронешь меня, я тебе горло перережу, понял?

Оба заключенных громко засмеялись.

– Борзой, смотри-ка, – хохотал Гошик и, неожиданно, без предупреждения нанес удар по почкам.

Саша ждал этого первого удара, он готов был к нему, но все равно не успел отразить. Ответный хук последовал незамедлительно. Оттолкнув нападавших матрасом, Саша ударил под коленную чашечку Черепа. И, пока тот с воплем осел на пол, Крылов сумел увернуться от удара здоровяка. Кулак лишь слегка проехался по скуле. Пространство было маленькое, поэтому ни о каком маневре речи и не шло.

Озверев, Гошик набросил на него, как взбешенный бык. Саша ускользнул от него в другой угол, но от удара очухавшегося Черепа увернуться не успел. Больно ударившись об угол кровати, Саша содрал кожу на локте, но вовремя присел, избежав кулака Гошика.

– Харе трепыхаться, птенчик, не поможет, – сплюнул Череп. – Будешь нашей второй Светой.

Саша бросил короткий взгляд на парнишку, что прятался в углу, и неожиданно воздуха перестало хватать.

– На воле ты ебал, а тут тебя, красавица, – оскалился Гошик и, незаметно, пока Саша смотрел в сторону паренька, подкрался ближе и ударил в солнечное сплетение. Удар как будто не кулаком, а кувалдой.

Саша резко выдохнул, зажмурившись от растекающейся по всему телу боли. Дыхание перехватило. Этим моментом воспользовался Череп, скрутив ему руку за спину и швырнув на кровать.

Сила у мужчин была не хилая. Саша понимал, что долго противостоять им у него не получится, но сдаваться не собирался.

Здоровяк попытался дернуть его на себя, но Саша сумел сбить того с ног, резко поднявшись и с яростью бросившись в атаку. Перед глазами пылали красные круги. Злость была такой всепоглощающей, что придавала сил.

– Не смей трогать меня, ублюдок! – Саша кричал и с бешенством молотил амбала и руками, и ногами, едва повалил того на пол. – Убью, убью всех!!!

Череп, вначале офигев, смотрел на это, но потом все же оттащил его от друга.

– Угомонись, петушок, – приставив к горлу заточку, прошипел Череп.

Саша не мог успокоиться, его колотило от ярости, он хотел драться, но острие весьма недвусмысленно впивалось в кожу, вынуждая остановиться. Они оба смотрели на то, как приходит в себя Гошик, как вытирает кровь с разбитого носа и губы. Сашу снова затошнило, но в этот раз от вида крови. Казалось, все лицо мужчины было покрыто красной краской.

– Ну, сука, ответишь, бля, – разъяренно уставился на него Гошик, одни ударом вышибая из легких весь воздух.

Как только Череп отступил, Саша упал на пол. Едва он успел закрыться руками, как удары посыпались бесчисленным градом, не давая возможности подняться на ноги и ответить.

– Получай, падла, получай! – срывая на нем всю злость, молотил его амбал.

Саша не знал, сколько времени его избивали. Бесконечный поток жалящих, тупых, болезненных ударов, от которых на глаза выступали слезы.

Слишком долго. Слишком много.

Саше казалось, что ему переломали все кости, но они все не останавливались, пока кто-то с той стороны двери не заорал «Прогулка!».

– Живи, пидор, – сплюнул на него Гошик, тяжело дыша. Стоило двери открыться, как он ушел.

– Приготовь себя до вечера, малыш, – присев на корточки, с улыбкой произнес Череп. Он тоже часто дышал после драки, но не так тяжело, как ушедший здоровяк.

– Я... – вздрогнув от боли, разлившийся по телу, Саша сплюнул кровь. – Я тебе не малыш, – бесстрастно оскалился он в ответ.

На лице мужчины на миг появилось удивление, но оно очень быстро пропало. Ударив его еще раз для профилактики, Череп вышел из камеры.

Саша не мог отдышаться, он, подрагивая, лежал на полу. Он не позволит больше использовать себя. Не позволит.

– Не позволю, – сжимая кулаки, процедил Саша себе под нос. – Не позволю.

====== Глава 27. Прием ======

Саша понял, что совершил ошибку, когда посреди ночи ему на голову надели мешок и свалили с верхней койки.

Не стоило расслабляться и думать, что ночью будут все спать. Даже глаза закрывать нельзя было. Но он так устал после переезда на зону и первых стычек в камере, что изможденный организм сам вырубился, едва протрубили отбой.

Саша не успел среагировать и отбиться, как его несколько раз ударили в бок, чтобы перестал вырываться. Его выволокли из камеры двое мужчин, не обращая внимания на попытки сопротивления.

Не вписавшись в угол, он сильно ударился лбом о косяк. Ноги заплетались, голова кружилась, а от мешка на голове Саша начинал задыхаться.

Путь был недолгим, но сложным. Пролет по лестнице вниз оставил десятки синяков, от попыток вырваться из захвата становилось только хуже.

Его втолкнули в какое-то помещение, как ненужный хлам. Не устояв на ногах, Саша свалился на пол. Чья-то рука грубо схватила его за плечо и заставила подняться на колени.

Саша зажмурился от яркого света, когда с его головы сдернули ткань.

– Это та самая гнида? – раздался сбоку насмешливый голос.

– Да, Босс.

– На мордашку ничего вроде бы.

– Ага.

– Небось, сосет, падла, хорошо.

Привыкнув к освещению, Саша осмотрелся по сторонам. Около десятка заключенных расположились по всему помещению. Кто сидел на ящиках, кто стоял, крутя в руках заточку, кто, прислонившись к стенке, с любопытством смотрел на него.

– Ну, рассказывай, пидорок, как оно, ребенка ебать? – зло процедил один из мужчин, который держался наглее, чем остальные.

– А ты попробовать хочешь? – с вызовом ответил Саша, смотря прямо в лицо авторитета. Он уже понял, что сегодня ему отсюда вряд ли дадут выбраться живым и здоровым.

– Я тебя сейчас попробую, – бросил мужчина. – Мы все тебя сейчас попробуем.

– Даже так? – хмыкнул Саша, медленно поднимаясь на ноги. – Но хочу тебя разочаровать, – не разрывая зрительного контакта, Крылов шагнул навстречу авторитету. – Ты не в моем вкусе.

Не став ждать подходящего момента, Саша с размаху заехал кулаком по лицу мужчины. Лучшая защита – нападение, бесспорно, верное решение, но, оказывается, не настолько эффективное, когда тебя окружают матерые преступники всех мастей.

Отбиться от еще двоих получилось легко, но вот удара железной балкой от третьего избежать не удалось.

Пока Саша пытался прогнать мошку перед глазами, его оттолкнули к группе заключенных, расположившихся у ящиков в углу комнаты. Ему настолько резко вывернули руку, что послышался неприятный хруст в локте.

– Ути, какой сладенький, – услышал Саша возле уха и почувствовал противное прикосновение горячего языка к шее.

– Слушай, сука, давай по-хорошему, все равно ведь заставим, – склонился над ним второй.

– Ну, так заставь, – бросил Саша, головой ударив находившегося сзади мужчину и коленом заезжая в пах впереди стоящему. Воспользовавшись секундным замешательством и шипением своих противников, Саша сумел вырваться из круга.

Свобода длилась недолго. Его тут же схватили с другой стороны и несколько раз ударили.

– С чего такое упрямство, первый раз, что ли?

Скорчившись от боли, Саша пытался выровнять дыхание. Кто-то сбоку засмеялся.

– Давай сам, а?

– Отвали, – оттолкнув от себя ладонь, Крылов снова пытался разорвать круг из заключенных, в котором оказался.

Снова завязалась драка. Никто не собирался драться честно, они толпой набросились на свою жертву, колотя и руками, и ногами. Саша пытался сопротивляться, но их было слишком много. А боль уже невозможно подавить, она обезоруживает, убивает, дезориентирует.

Все тело превращалось в сплошную гематому, но за время, проведенное в «Стокгольмском синдроме», Саша поднял свой болевой порог.

– Эй, хватит, а то он работать не сможет!

Удары прекратились, но отпускать его никто не собирался.

– Итак, господа, кто хочет первым?

Саша с трудом стоял даже на коленях, не в силах поднять головы. Ему казалось, что он сейчас упадет замертво прямо здесь. Только понять не мог, почему он еще жив, почему видит довольные лица перед собой.

Его окружили со всех сторон, не оставив пути отступления.

– Пошли вы, уроды, – сплевывая кровь, выдавил из себя Саша. На губах заиграла безумная улыбка. Он не позволит больше никому использовать себя. Не позволит.

– Держите его на месте.

Два мордоворота крепко зафиксировали парня на месте. Саша попробовал дернуться в сторону, но боль в руке полыхнула просто адски. Подозревая, что все же руку ему сломали, Саша прекратил бессмысленные движения. Но мириться с собственной участью не собирался.

– Открой рот, пидор, – дернув его за волосы назад, прошипел один из мужчин над головой.

Дыхание учащается, сердце начинает биться быстрее чисто автоматически. Всего на мгновение в памяти всплывают в смертоносном вихре события прошлого, от них становится дурно.

Что за вечный круговорот? Почему ему не дают выбраться из этой ямы? Злость и отчаяние схлестнулись в диком коктейле, вызывая в груди неконтролируемую ярость и ненависть ко всему живому.

– Удовлетвори меня, малыш, – притягивая его к себе, возбужденным шепотом произносит немолодой мужчина.

Сашу воротит от происходящего, но его крепко держат на месте.

– Я тебе... не малыш, – процедил Крылов и неожиданно для всех вцепился зубами в член, что ему пихали в рот. Вопль мужчины его даже оглушил на время, но Саша не мог разжать челюсть. Он готов был перегрызть всем в этой комнате их самое ценное, в крови бушевал адреналин, делающий его бесстрашным.

Триумф приносил небывалое удовлетворение. Все происходило слишком быстро. На секунду под крики мужчины все замерли, не веря, что это происходит на самом деле. Но в следующее мгновение Саша почувствовал острую боль в боку. Где-то на периферии сознания мелькнуло «заточка» и тут же пропало. Несмотря на это, Саша не мог заставить себя разжать зубы, он хотел, но уже не мог. Еще один удар острием и тело самопроизвольно реагирует в ответ.

Кровь уже кругом. Саша потерял нить реальности, он расфокусированным взглядом смотрел на свою рану в боку, пытаясь понять, что происходит, отчего так больно.

Над его головой что-то продолжали кричать, но он уже не слышал.

– Отведите Шека в больничку!

– Бля...

– Сука, этот ему член порвал...

– Ёпт, ну нихуя...

– Переломайте этому пидору руки, ноги, чтобы не рыпался, сука!

До Саши долетали лишь обрывки слов, все расплывалось, как в тумане. Он надеялся, что сейчас потеряет сознание, уйдет в пустоту, но долгожданная темнота не приходила. Когда несколько человек начинают бить по ногам, уже невозможно удержать рвущийся крик. Их так много...

Безжалостно переломанные пальцы рук вызывают сумасшедшую боль. Саша уже кричал, срывая горло. Он не мог больше терпеть, молил небеса, чтобы все прекратилось.

И, будто услышав его, заключенные остановились.

– По камерам. Живо!

– Сказал же, придуркам, не калечить!

Саша тихо постанывал. Такого никогда не было. Сумасшедшая боль разрывала тело и душу. Он не чувствовал ни рук, ни ног. И даже открыть глаза боялся, подозревая, что не выдержит вида кровавого месива.

– Носилки. Немедленно! Отбросит сейчас копыта, я потом вас языком туалеты заставлю чистить!

Саша снова закричал, когда его с пола переложили на носилки. Он не мог успокоиться. Его трясло от боли и запаха крови.

Какие-то люди в белых халатах, коридор, свет. Суета вокруг, мельтешение.

– О Боже! Да что же это сегодня такое?

– Шилова скорее сюда! Свет, ножницы и анальгетик ему вкалывай быстрее, чтобы от шока не скончался мне тут.

Саша впал в дикую панику от неестественной жуткой боли во всем теле. Кто-то стал разрезать на нем штанины и рукава рубашки, но его так крутило, что санитарам приходило с силой вдавливать его в стол. От этого давления становилось еще хуже. Саша уже не сомневался, что находится в аду.

Из-за двери, как из другого мира, доносились голоса.

– Сюда нельзя.

– Где он?

– Дмитрий Алексеевич, все будет в порядке, подождите снаружи.

– Или ты сейчас отходишь, или я вас сам засажу за решетку!

– Вам не стоит на это смотреть.... Дмитрий Алексеевич, ну, подождите, куда же вы...

Саша заорал, когда один из санитаров чересчур сильно надавил на плечо. Его выворачивало, скручивало в тугой комок нечеловеческих страданий.

– Саша, – знакомый голос, тихий выдох.

Крылов с трудом разлепил мокрые ресницы. Перед глазами все расплывалось, но он ясно увидел образ Димы.

– Все будет хорошо, ничего страшного, – спокойный голос Магницкого придавал уверенности.

– Я не... не могу... мои руки... – захлебываясь от ужаса, Саша боялся, что видение сейчас исчезнет и оставит его один на один с этим кошмаром.

– Верь мне, – твердо произнес Дима, нежно проведя по взмокшим волосам. – С тобой все будет в порядке. Успокойся.

– Ноги... они...

– Тсс, смотри только на меня, хорошо? Только на меня.

– Да, – с облегчением выдохнул Саша, радуясь, что не один. Так было проще пережить моменты, когда вывихнутые кости вправляли обратно...

====== Глава 28. Неожиданная новость. ======

Медсестра появлялась, делала укол и исчезала за дверью. Саша изредка приходил в себя, смотрел на капельницу и снова засыпал.

С ним никто не разговаривал, никто ни о чем не спрашивал. Словно он уже умер. Так длилось довольно долго, пока со временем туман в голове не начал рассеиваться.

– Как себя чувствуешь? – впервые спросила медсестра, когда во время ее визита Саша был в сознании.

– Нормально, – прочистив горло, ответил он. Было страшно пошевелиться в кровати, все тело слишком болезненно реагировало на любое движение. – Сколько я уже тут?

– Полторы недели.

– Что с моими... ногами? – Саша с опаской посмотрел на загипсованные ноги и руки.

Девушка быстро опустила глаза.

– Мне нужно идти, – пролепетала она и выскочила из палаты.

Поведение медсестры настораживало. Саша боялся даже предположить, что стало с его конечностями. От мысли, что он больше не сможет ходить, сердце застучало вдвойне быстрее.

Нет, этого не может быть. Нет. Все наладится.

Обязательно.

Три месяца спустя.

Ложка снова выскользнула из рук. Саша готов был уже биться в истерике прямо в общей столовой, под прицелом любопытных глаз остальных заключенных.

Пальцы на руках отказывались слушаться.

После того, как его выписали из больничного крыла и отправили в общую зону, Саша надеялся, что его конечности когда-нибудь восстановятся после кошмарных переломов. Но с каждым днем становилось все труднее заставлять себя подниматься и ходить.

Любое, даже самое незначительное движение, вызывало боль. Но врачи говорили, что и это можно было назвать чудом.

Десятки переломов, ножевые раны, сотрясение мозга и нервное истощение – таков был букет его болезней. Кости срослись, но их нужно было разрабатывать, заново учиться каждому движению. И это было самым страшным наказанием.

Магницкий больше не появлялся, поэтому Саша решил, что Дима ему просто привиделся в тот день. Но так хотелось, чтобы кто-нибудь поддержал его, когда так сложно.

Ночью, съежившись под тоненьким покрывалом на верхней полке кровати, Саша смотрел в маленькое окошечко, стараясь не завыть одиноким волком на луну.

Ночь была самым тяжелым временем, усталость и отчаяние наваливались с утроенной силой, и надежда на то, что однажды он выйдет отсюда и начнет новую жизнь, таяла с каждым днем. Ни разу за три месяца ни Костя, ни Аня не пришли его проведать.

Саша признавался сам себе, что ждал их. Каждый день засыпал в надежде, что брат придет навестить его. Но никого не было.

Они все вычеркнули его из своей жизни.

Сокамерники, странным образом, после выписки из больничного крыла не приставали, лишь изредка подначивали, но на что-то серьезное не решались. Все стали обходить его стороной, делая вид, что его нет. Саша был этому только рад.

– Собирайся, Крылов, – подошел к нему надзиратель. – К тебе посетитель в комнате для свиданий. Там поешь.

Саша, так и не попробовав ни крошки из тарелки, отложил злосчастную ложку и поднялся из-за стола. Взгляды собравшихся за столом были обращены в его сторону. Всем стало любопытно узнать, кто же пришел к отшельнику в первый раз за три месяца. Саше и самому было интересно.

Глубоко в душе теплилась надежда, что это Костя. Аню он перестал ждать уже после первого месяца пребывания за колючим забором.

Охранник строго, как положено, провел его из одного здания в другое. Саша еще не был в этом крыле, но ничего удивительного не обнаружил, оно ничем не отличалось от других серых блоков тюрьмы.

– И как только у такой твари, как ты, появился столь сильный покровитель? – злобно посмотрел на него охранник, ведя прямо по коридору. Саша вопросительно посмотрел на мужчину в форме, не понимая, о чем тот говорит. – Ты, наверное, ему задницу за это лижешь, да? Хотя за то, что он для тебя делает, ты ему ноги целовать обязан.

Саша не вступал в словесную перепалку, давно уяснив для себя, что в стенах этого учреждения, молчание – золото. Его больше не цепляли оскорбления и намеки, не беспокоили презирающие взгляды и угрозы других заключенных. И если бы не травмы, то все было бы хорошо.

Прихрамывая, Саша старался не отставать от охранника, но все равно шел медленнее, чем тот.

– У вас всего час, голубки, – сухо сообщил мужчина и протолкнул его в комнату.

Саша остановился на пороге, увидев в комнате Магницкого.

За спиной захлопнулась дверь.

В небольшой комнате возле стены стояла потрепанная на вид кровать, на которой сидел Дима, рядом находился накрытый столик. Фрукты, вино, сладости. Саша уже успел отвыкнуть даже от вида такой роскоши.

– Знаю, что я не тот, кого ты ждал. Но хотя бы попытайся скрыть свое разочарование, – не сводя с него глаз, произнес Дима. – Все же я немалый путь сюда проделал.

– Зачем?

– Трахнуть тебя захотел, – небрежно бросил Магницкий.

– В очередь, тут полно желающих, – хмыкнул Саша и прошел к кровати, стараясь держаться прямее. Он не хотел, чтобы Дима видел в нем калеку.

– Я с подарками, – указал на шикарно накрытый стол Магницкий. – Моя плата выше, чем остальных. Я уверен в этом.

– С этим не поспоришь, – кисло улыбнулся Саша. – Дашь мне поесть или сразу становиться раком?

– Фу, какой ты стал пошлый, – притворно вздохнул Магницкий.

– Так не на курорте отдыхаю, – напомнил Саша.

– Это точно, – приняв серьезное выражение лица, кивнул Дима. – Как ты? – сменив игривый тон на заботливый, спросил он.

Саша опустил глаза, почувствовав невероятную тоску по воле. В глаза защипало от нахлынувших эмоций.

Домой. Как же хотелось на свободу!

– Ешь, – Дима пододвинул к нему десерт, не став ждать ответа. Все и так было написано на лице. – Спорю, ты давно уже нормально не питался.

– Когда меня принесли еле живого в больничное крыло, ты был здесь? – решился спросить Саша.

– Нет, я здесь впервые, – слишком быстро ответил Дима, отведя взгляд.

Саша не понимал, зачем Магницкий скрывает свое присутствие, но настаивать на правде не стал. Не хочет признаваться, не надо.

– Ясно. У меня тут небольшая драка была, – натянуто улыбнулся Саша, показав незажившие до конца раны на руках. Дима нервно сглотнул, но больше ничем не выказал своего ужаса.

Саша порадовался тому, что на лице парня не появилась жалость. Магницкий, как всегда, умело контролирует свои эмоции. А то, что вид недавно переломанных пальцев рук, вызывал отвращение, Саша знал хорошо.

– Ешь, – повторил Дима.

– Ну, раз меня так просят, – наигранным шутливым тоном произнес Саша и попытался как можно увереннее взять чайную ложку со стола. В тюремной столовой приборы были большего размера, к ним Саша приспособился. А вот новый инвентарь вызывал приступ неконтролируемого ужаса.

Пальцы не слушались, и попытка захватить ложку провалилась. Саша положил дрогнувшие руки на колени, не желая даже смотреть в сторону Магницкого.

Дима придвинулся ближе и, не произнося ни слова, сам захватил ложкой десерт и поднес его ко рту Саши.

– Давай, – игриво улыбаясь, произнес Дима. Саша напряженно смотрел то на руку Димы, то на его лицо. – Эй, я хочу покормить тебя. Не порть мне кайф своими взглядами. Открывай рот.

Магницкий выглядел так по-детски непосредственно, что в его словах невозможно было поймать тайный смысл. Он, как довольный мальчишка, все же запихнул ему в рот пирожное. Саша улыбнулся, пережевывая небывало вкусную еду, тающую на языке. Ох, как же давно он не ел такую вкуснятину!

– Еще ложечку, – поднес Дима очередную порцию. Его, кажется, забавляла данная ситуация. Да и Сашу она уже не напрягала так сильно, как в начале. – Я бы сказал, ложечку за папу, за маму. Но твои предки те еще уроды были, так что, давай за меня еще одну, – Дима взял порцию больше и снова поднес ее ко рту парня.

– За себя так побольше, да? – хмыкнул Саша, но десерт проглотил.

– Вкусно? – довольно заулыбался Магницкий.

– А сам как думаешь? – изогнув бровь, посмотрел на него Крылов.

– Думаю, да, – положив и себе в рот кусочек, кивнул Дима. – Еще?

– Я сам могу, – попытался возразить Саша, понимая, что сегодня ему чайной ложкой не овладеть. – Знаю. Но доставь мне приятное, а?

Саша знал, что Дима обо всем догадался, только виду не подает.

От неуклюжей попытки Магницкого запихать в него еще один кусочек на губах остался жирный крем. Саша хотел его облизать, но Дима резко остановил его.

– Стой, подожди.

– Что?

Взгляд Димы, опустившийся на его губы, красноречивее всяких слов говорил о его желаниях.

– Я не хочу тебя пугать, но эта картина теперь будет преследовать меня еще очень долго, – завороженно глядя на его губы, произнес Магницкий. – И я буду очень жалеть, если сейчас не сделаю этого, – понизив голос, добавил он.

Дима придвинулся еще чуть ближе и положил одну ладонь ему на шею.

– Не напрягайся ты так, – улыбнулся он и наклонился к парню.

Саша нерешительно замер на месте. Глупо после всего, что было, вскакивать и строить из себя невинность. Но повадки Магницкого напрягали.

– Закрой глаза, – мягко попросил Дима и, дождавшись, когда его просьбу выполнят, осторожно коснулся кончиком языка уголка губ, слизывая крем. Прикосновение обжигало. Дима стал действовать смелее, уже более настойчиво проведя языком по губам, прося открыться ему. Саша, как обычно рядом с Магницким, чувствовал такое оцепенение, что не мог нормально соображать.

Дима не стал настаивать и разочарованно отстранился.

– Не могу понять, я тебе настолько противен, что ли? – серьезно посмотрел он на парня.

Саша, все еще ощущая прикосновение губ Магницкого, не мог ничего ответить.

– Ладно, проехали, – отмахнулся Дима. – Налить вина?

Саша покачал головой. Еще напиться ему только не хватает здесь.

– Крылов, да прекращай уже к этому так относиться, – бросил Дима, откинувшись на кровать. – Я же тебя ни к чему не принуждаю. Что ты так напрягаешься?

– А ты не догадываешься? – резче, чем хотел, спросил Саша.

– Да-да. Я помню. Ты не гей.

– Давай закроем эту тему.

– Как хочешь.

– Как там Костя?

– Хорошо. И с Кириллом тоже. Мне даже иногда завидно становится, когда на них смотрю. Честно.

– Думаю, такие отношения не для тебя, – хмыкнул Саша, представив себе, как Дима носится с каким-нибудь парнем и признается ему в любви. Даже смешно стало.

– С чего ты взял? – удивленно спросил Дима.

– Ты не производишь впечатления человека, который может заботиться о ком-то, кроме себя, – повел Саша плечами.

– По-твоему, забота выражается только в том, чтобы цветочки-конфетки дарить? – серьезно посмотрел на него Магницкий. – Ладно, проехали, – быстро бросил он, не став ждать ответа. – Как сокамерники? Не достают?

– Нет. Скажи, а... Костя хоть спрашивал обо мне? – нерешительно спросил Саша. Он одновременно и хотел, и боялся услышать ответ на свой вопрос.

Дима упорно стал разглядывать противоположную стену, игнорируя его.

– Нет, – спустя минуту молчания тихо ответил парень. – Дай ему время.

Саша рвано выдохнул. Он не хотел даже сам себе признаваться, что скучал по брату и в тайне надеялся, что однажды Костя простит его.

Только одно короткое «нет» на корню уничтожило все мечты.

– Он не простит, – спрятав лицо в ладонях, уверенно произнес Саша.

– Мне жаль, – посочувствовал Дима.

– Я сам виноват, – с грустью ответил Крылов и убрал руки. – Сам оттолкнул всех от себя. Не понятно только, почему ты до сих пор здесь, – Саша повернулся к парню.

– Потому что, чтобы меня оттолкнуть, тебе нужно сначала позволить мне приблизиться, – рассудительно произнес Дима.

– Когда это ты философом таким стал?

– Я всегда был таким, – улыбнулся он в ответ.

Саша никогда не думал, что с Магницким можно так легко разговаривать. Он не мог назвать Диму другом, но и врагом тот не был.

Магницкий был больше чем просто знакомый, он знал его всего, каждый вздох, казалось, даже каждую мысль читал. Это должно было насторожить и напугать, но Саша чувствовал лишь облегчение. Рядом с ним не нужно было притворяться, не нужно было ничего скрывать, стараться быть сильным.

– Не спросишь про нее? – неожиданно спросил Магницкий.

– Если уж брат меня знать не желает, сомневаюсь, что бывшая жена страдает, – резко произнес Саша. – Не везет мне с девушками, как ни крути, – натянуто улыбнулся он.

– Аня ждет от тебя ребенка, – не стал медлить Дима, выложив всю правду.

Саша непонимающе смотрел на парня, переваривая услышанное.

– Что ты сказал?

– Она беременна.

– Что?

– Крылов, блядь, прекрати тупить. Что тут не понятного? Ты скоро станешь отцом. Рад? – выпалил Дима. – Она не хотела тебе говорить, но, я думаю, ты имеешь право знать об этом.