Текст книги "Звезда в тумане (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Саша, что за детская жестокость, – покачал он головой, но не удержался-таки от усмешки: до чего восхитительное согласие мыслей, прямо вторая половинка души.

Мертвяки испуганно замолкли, а Снегирьцов прямо чувствовал, как стремительно утекало время, жандармы стучались в двери, Гала садилась на поезд, прокаженные брели по городу, угрожающе клубился туман. А он ничего, ничего не успевал, потому что не мог разорваться надвое.

– Сашенька, – наконец решился он. – Сможешь этих господ к жандармам провести и потребовать, чтобы их немедленно к доктору Кутайцеву отправили на обследование? И насчет Митьки объясниться правильно сумеешь? – он шевельнул бровями, намекая на Галу.

– Вот еще! – рассердился Саша. – Желаю идти с тобой, на приключения.

– Но никак же невозможно вместе! – воскликнул Снегирьцов в натуральном практически отчаянии. – Или ты пойдешь с известной особой объясняться, а я тут разбираться?

– И пойду, – заупрямился Саша.

– Хорошо же, иди. Надеюсь, ты знаешь, о чем говорить.

Саша задумался, для какой такой надобности встречаться с родительницей и что выведывать – он явно представлял весьма смутно.

– Ладно, только ради тебя, Володя, иди один на вокзал. Но смотри, возвращайся за мной сразу, как сможешь.

– Конечно! Ты же поостерегись к больным прикасаться, как бы зараза не передалась. Точно справишься?

– Еще бы! – ответил Саша заносчиво и замахнулся на мертвяков: – А ну, пошли!

– Не обижай их, умоляю, – крикнул Снегирьцов им вслед, а потом бросился к машине.

***

Он поспел за полчаса до отбытия варшавского экспресса, заскочил в вагон первого класса и сунул два рубля проводнику. Однако дама, на которую тот указал, хоть и походила чем-то на Галу, но увы. В отчаянии Снегирьцов заглянул во все восемь купе и в одном чуть не получил по морде: застал парочку в летах за непотребством.

Во втором вагоне его также ждала неудача, а больше на обследование поезда времени не было. Снегирьцов даже хотел было уже купить билет, но… Не поехала бы Гала во втором классе. Или, тем паче, третьем. Нет, здесь искать ее бессмысленно.

Он стоял на перроне, провожая взглядом уходящий экспресс, и вспоминал ту пачку писем, что они с Сашенькой нашли. Там были совершенно неважные записочки и поздравительные открыточки от светских знакомых, но вдруг всплыло название: “Веселый пилот”. Богемная кафешка у станции дирижаблей, Гала там обожала назначать встречи, сколько раз Снегирьцов ее туда сопровождал.

Он сам себе напоминал слепо мечущуюся ищейку, позорно потерявшую след сладкой добычи. Ах, зачем он медлил, надо было сразу же за Галой бежать, как только с Митькой они расправились, почему же самое важное доходит так поздно. А сейчас страшная тайна жизни струилась сквозь его пальцы и испарялась.

Он подъехал к “Веселому пилоту”, уже ни на что не надеясь, здесь было как всегда – полумрак, туманное мерцание по углам и публика, на которой было даже не стыдно с непокрытой головой ходить.

– Здравствуйте, Гала.

Она сидела за своим любимым столиком одна и потягивала коктейль.

– Явились все-таки, Володенька, догадались – куда.

– И не боитесь вы, дорогая, вот так, при свете дня разгуливать среди живых? – нервно улыбнулся он, присаживаясь.

Она выглядела как-то по-иному, то ли прозрачно, то ли нарисовано, ему мерещились инфернальные тени на краю зрения и за собственной спиной, туман под Галиной вуалькой, красные глаза и запах гнили. Пальцы в ботинках поджимались, в животе было пусто, нет, это все ерунда, надо взять себя в руки.

– Чего же мне по-вашему бояться, Володенька? Жандармерии, каковую вы так любезно на меня натравили?

– Не обвиняйте меня, Гала, я никого не убивал.

– Вот как? А Митьку так два раза, если память мне не изменяет, – засмеялась она так искренне, даже ручкой прикрылась.

– Все бы вам к словам придираться, милая, – улыбнулся в ответ Снегирьцов, он постепенно осваивался. – Скажите лучше, вы меня здесь ждали?

– Признаться, – в ее голосе теперь совсем не было веселья, – я ждала вас вдвоем с Сашенькой. Разочаровали вы меня, братец, сильно.

– Саша в жандармерии, – поспешно вставил Снегирьцов, вдруг испугавшись за мальчика.

– Что ж, вы мне и один сгодитесь, пойдемте, – Гала стремительно вскочила, направляясь вглубь заведения.

– Куда?

Но она не ответила, молча удалялась, и он поспешил за ней, как намагнетизированный. Право, не бросать же все внезапно, после стольких поисков.

Глава 14

Гала привела его в какие-то ангары, Снегирьцов нервно оглядывался и думал о жандармерии: ах, почему он не передал им записки? Может, плюнуть на все и уйти, пока не появились Галины помощники? Меж тем, они уже зашли в заброшенный ангар, брели среди нагромождений непонятных обломков. А потом Гала открыла дверь во внутренний отсек, и оттуда шибануло вонью.

– Пройдемте же, Володенька.

– Увольте, дорогая, что-то здесь душно, я лучше проветрюсь.

– Не бойтесь, не запру вас здесь, – засмеялась Гала, – вы же пришли за тайной жизни после смерти? Вот же она, там.

Минут пять Снегирьцов стоял, не решаясь двинуться ни туда, ни сюда. Гала молча ждала, из открытых дверей полз зеленоватый туман.

– Хорошо, пойдемте, – сказал он хрипло и словно в омут шагнул.

В ангаре жили мертвяки. Снегирьцов прижимал к лицу платок, но не ощущал запаха туалетной воды, пропитавшей его. Мертвяки тихо сидели или бродили, провожали их пустыми глазами и расползались при приближении.

– Это заразно? – спросил Снегирьцов.

– Вы же наверняка хотите посмотреть, что у них внутри, – ответила Гала, вытаскивая кривой ножик из складок юбки, и поймала ближайшего мертвяка за шиворот. Руки у нее были в кожаных перчатках.

“Откуда узнала”, подумал Снегирьцов в панике. Мертвяк что-то жалобно запричитал, а Гала надавила лезвием ему на голову, явно собираясь трепанировать.

– Прекратите! – крикнул он и схватил злодейку за руку. – Что же вы делаете?

– Им не повредит.

Кто-то дернул его за плечо, он отскочил, но никого не увидел рядом, лишь мертвяки.

Мозг у мертвяка оказался на самом деле темный и поеденный словно. И совершенно мертвый.

– Как же такое возможно, Гала, как вы это сделали…

– Это не я, – Галины руки безвольно упали вдоль тела, – это тайна жизни. Душа.

– Что, что душа? И кто эти несчастные, как их постигло такое? – он чувствовал, как трансцендентальные ангст и тошнота накатывали на него, мешаясь с тошнотой телесной. Может, его душа тоже отделяется, и он превращается в мертвяка? “Лучше смерть”.

– Они хотели узнать вечность, это чокнутые сектанты, Володя, не жалейте их, они сами ввязались в это. Как знаете, бывает: не все пройдут по дороге к истине, начнут сотня, а через пропасть перелетит один. Я перелетела.

– И какова же истина, Гала?

– Хотите, я вам покажу ее тоже, Володенька?

– Нет! – он покрепче сжал трость и сунул руку в карман, прикасаясь к рукоятке револьвера. – Расскажите, если сможете.

– Сие не поведать словами… Но истина, она похожа на пустоту. Бесконечную пустоту, в которой нету Бога.

– Пожалуй, я останусь со своим Богом, – слабо улыбнулся он.

– Пустоту и свободу, Володя, и веселье. Вам бы понравилось. Представляете: свобода от всего, и можно вечно прозревать истину. А ваш револьвер вам не поможет.

– Вечно? Так вы все же достигли вечной юности, Гала?

– Мне кажется, я достигла могущества. Эти жерла, они несут первородную силу…

Она раскинула руки, и вокруг завихрился туман. Может, она сама превратилась в туман, подумал Снегирьцов, фигура Галы походила на завиток темного дыма.

– И оно стоило жизни стольких людей?

– А разве вы не убиваете животных в своих лабораториях в поисках истины, Володя?

– У животных нет души, – рассердился он.

– Когда-то говорили, что у женщин нет души.

– И вы вознамерились доказать это на своем примере?

Мертвяк с разрезанной головой ползал на четвереньках и скулил. Как он может производить звуки?

– О, нет, – засмеялась Гала, – я лишь хочу сказать, что вы сказали глупость. Вчера души не было у женщин, позавчера – у иноверцев, сегодня у животных… Вы просто не знаете, о чем говорите.

– Это вас не оправдывает, – упрямо ответил Снегирьцов, подумав, его натурально трясло от всего этого кошмара. – Стойте! Вы куда? Зачем вы приходили к Саше?

Гала, как-то оказавшаяся в другом конце помещения, обернулась:

– Он все же мой сын. Приведете ко мне его, как вырастет? Ему будет интересно.

– Ни за что.

Она засмеялась, уходя, а Снегирьцов бросился за ней, лавируя средь мертвяков.

Но Галы нигде не оказалось, только плавали большие клубы тумана. Снегирьцов долго бродил по ангару, ища выход, мертвяки ползали за ним. Наверно, он сошел с ума и тоже стал мертвяком.

Но выход наконец нашелся, и он, спотыкаясь, побежал к кафешке, силы почему-то покинули его. Оставалось лишь надеяться, что машина на месте…

– Господин Снегирьцов! – навстречу шел знакомый жандарм. – Нашлись, слава богу.

– Вы меня искали? – губы его пересохли, слова скреблись по горлу.

– Да уж два дня как! – воскликнул тот жизнерадостно.

И Снегирьцов посмотрел на свои руки, а потом попробовал отломать палец. Но руки были нормальные, белые, ничего не отламывалось, а из ссадины выступила алая кровь. Нет, он живой.

***

– А где Саша, ему сообщили? – спросил он, когда закончился допрос.

– О, да, ваш племянник ждет вас, – засмеялся поручик Мухоморенко. – Натурально, плешь проел мне за это время.

Но, выйдя из отделения, он Саши не нашел, зато увидел Эдуарда.

– Приходите, – говорил тот двум жандармским офицерам. – Только водки не несите, надоела, проклятая. О, здравствуйте, Володя.

– Здравствуйте, господа, – поклонился слегка Снегирьцов.

– А вы придете, Владимир? Отпразднуем последние события, – оживились те.

– А что же, ежели не водка, – улыбнулся им любезно Снегирьцов.

– Морфий принесите, Володя, вы же в клинике трудитесь? – слабо улыбнулся Эдуард. – Морфий – это хорошо… лучше кокаина.

– А Пети не будет сегодня? – спросил его Снегирьцов с болезненным сочувствием. Никуда ему идти не хотелось, только домой, спать.

– Нет.

Снегирьцов хотел еще что-то добавить, но увидел вдруг подходящего Сашу и позабыл.

Саша молча обнял его, и Снегирьцов сжал его в ответ, Саша был такой живой, и теплый, и родной, не отпускать бы его никогда.

***

– Так что с дядей Володей, бабуленька, – расспрашивал Саша, прошло уже два месяца со дня таинственных и страшных событий.

Как Володя тогда пропал, бабушка сразу из усадьбы вернулась и переживала очень, ругала подлую науку, сгубившую младшего сыночка, и случайно обмолвилась об иссякшей мужской силе.

– Мал ты еще знать такое, вот подрастешь…

– Да может он с женщинами, – хихикал Саша, бабушка так смешно лицо руками закрывала. – Я сам в бардаке видел.

На прошлой неделе он согласился наконец-то с Володей туда сходить, тот пришел такой расстроенный от доктора Кутайцева – последний дохляк умер. “Надо было сразу умертвить, не давая ложной надежды, они так мучались… Сашенька, ты не передумал насчет мадам Зу-зу?” И Саша согласился пойти, но только чтобы Володе приятное сделать. И не пожалел, особенно интересно стало, когда Эдуардовы культи начали в разные отверстия пихать, за деньги немало желающих выискалось. Петя спорил с ним, влезет или нет, так весело было, и Володя тоже оживился, позабыл про неудачи в науке.

А экзамены Саша не все сдал, провалился по греческому. Пришлось в Володину спальню через окно лезть, а потом еще чуть не драться.

– Я тебе все равно вставлю, – зло шептал Саша, Володя замирал под ним на мгновение и вновь начинал сопротивляться. От этого становилось так сладко и тревожно, а еще они разбудили бабушку своим шумом, и та обеспокоенно стучалась под дверью. Саша воспользовался моментом и проник в Володину задницу, со смазкой даже, но все равно тот укусил себя за руку, чтобы не закричать.

– Все… все в порядке, маменька, вам послышалось, – объяснялся Володя с бабушкой через закрытую дверь, и от этого драть его было еще приятнее. – Идите же спать скорее.

– Я подумала, воры залезли, – вздыхала бабушка и все не уходила.

– Тише, – беззвучно шевелил губами Володя.

Саша вгляделся в его лицо и вдруг вспомнил, как Володя пропал, и как искали его два дня. До сих пор такой ужас охватывал, стоило лишь представить, что больше они не увидятся. Но Володя нашелся и лежал сейчас под ним на спине, а Саша так его любил, каждую черточку, прилипший ко лбу завиток, засос на губе. Он даже двигаться перестал, чтобы не обкончаться раньше времени…

***Год спустя

Снегирьцов бездумно брел по бульвару. В прозрачном вечернем воздухе хрустально перезванивались трамваи, наглые голуби Монпарнаса путались под ногами. При известной ловкости особо зазевавшейся птице можно было наступить на хвост. Или ткнуть тростью.

Он зашел в одну из своих любимых кафешек, “Ротонду”, заказал вина… Дешевая и буйная атмосфера этих мест привлекала его вдохновенной какой-то свободой и легкостью общения. Вот уже за его столик подсели полузнакомые студенты, то ли художники, то ли поэты, и принялись трепаться о дохлых ослах и муравьях.

Он угостил их вином и рассказал байку о мертвяках, породившую беспредметный спор. Снегирьцов смотрел на улицу, поджидая Сашу.

И вот тот явился, стремительный и юный, и Снегирьцов улыбнулся, помахав ему рукой, он думал о том, что скоро кончится их последнее лето. Саша останется в Париже, в Сорбонне, прекрасное место для столь энергичного юноши.

– Как прошел твой доклад, Володя? – Саша развернул и оседлал стул, ярко-серый его взгляд отдавался теплом ниже живота.

– Прекрасно, – отозвался Снегирьцов. – А ты знаешь, в районе Кейптауна тоже вылезли жерла, чем-то похожие на ростовские. Это надо непременно проверить.

– Конечно, проверим, Володя, – засмеялся тот, наклоняясь к нему ближе.

– А ты решил все же, на какой факультет поступать будешь? – улыбнулся в ответ он.

– Вот еще! Я не собираюсь тратить еще несколько лет на глупости, – решительно ответил Сашенька.

Снегирьцов поднял насмешливо брови и потрепал его по коротко обрезанным волосам:

– А куда же ты собрался? Неужто в гвардию?

– К чему? – ухмыльнулся в ответ Сашенька. – Я б, пожалуй, остался в Париже поучиться, тут весело. Но только если ты будешь здесь жить.

– Я буду к тебе приезжать. А тут и правда весело, можно же и не в Сорбонну, а вот в Школу Изящных Искусств, как господа, – он махнул рукой в сторону давешних студентов.

– Откуда приезжать? – нахмурился Саша.

– Из… Ростова, – слегка запнулся Снегирьцов, право же, кто знает, куда его занесет, – или Кейптауна…

– Значит ты в Африку намереваешься, а я – в Париже тухни? Не бывать такому, – разгневался Саша и дернул его к себе за руку, отчего их лица оказались уже совсем близко, наклонись еще чуть-чуть – поцеловаться можно.

– А как же образование, Саша?

– Как будто, поступи я в гвардию – так стал бы более образован!

– Хорошо, пошли же тогда, – сказал Снегирьцов, вставая, ему захотелось вдруг снова прогуляться.

На душе стало снова легко и прозрачно, он так радовался тому, что Саша не соблазнился развеселой студенческой вольницей. Это первая любовь, думал он, улыбаясь и слушая Сашины рассуждения об Африке. Оттого мальчик столь уверен в ее вечности. И почему бы не позволить этой их любви длиться еще пару лет, пока не перерастет она в дружбу. Или дольше… Да, природа человеческая такова, что каждая новая любовь кажется первой настоящей – и самой последней в жизни, и почему бы не отдаться сей сладкой иллюзии, пока она так сильна?

– Можно и задержаться в Париже, не сразу в Африку, – заметил он. – Господа студенты о синематографе рассуждали, и мне такая идея занятная пришла: а не снять ли фильму о наших мертвяках? Весьма поучительное зрелище было бы.

– А у зрителей – инфаркт! – расхохотался Сашенька. – Верно, Володя, давай киностудию здесь организуем. Будем страшные фильмы снимать. И актриски… Но и в Африку надо непременно.

– Конечно же.

Они дошли уже незаметно до набережной и остановились теперь, глядя на Сену, всю в вечерних огнях. Пьянящее чувство свободы охватило в этот миг обоих, ведь весь мир лежал у их ног. И вся жизнь, полная приключений – перед ними, все, казалось, только начиналось, что в пятнадцать, что в двадцать восемь лет. И где-то там, впереди, их ждала восхитительная тайна этой самой жизни, и Гала, жуткая и манящая звезда в тумане неизведанного.

КОНЕЦ