Текст книги "Наш общий папа (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

====== Глава 1. Ловушка ======

***Дитте

– Безродные коты, ведущие разгульный образ жизни, – с иронией заметил Дитте. – С чего вы вообще взяли, что они пропадают, детектив? Возможно, они просто сезонно мигрируют, как это у них принято, не ставя никого в известность и зажимая квартплату?

Нежно-розовый детектив-аналитик, всего год назад пришедший к ним из Академии, криво улыбнулся и поправил вихры за нервно прядущими ушами:

– Кроме безродности и распущенности, господин лейтенант, их связывает еще кое-что. Вот, например, все они были молодыми, до сорока лет, симпатичными мужчинами...

– Что, конечно, подозрительно, – сплюнул детектив Нарзак, один из самых опытных в их группе.

Дитте внимательно проследил за плевком – тот приземлился ровно посередине дальней пепельницы. “В десятку...” – подумал он и сказал:

– Продолжайте.

– Так вот, – с упрямым видом продолжил аналитик, ужасно краснея, – и еще все они были завсегдатаями ночных клубов в Северо-западном районе, таких как “Резиновый рай”, “Мохнатые попки” и... простите...

Юноша принялся рыться в планшетке, очевидно забыв название. Полицейские ухмылялись и непристойно шевелили ушами, переглядываясь.

– “Горячие сиськи”? – услужливо подсказал один.

– “Перченные дырки”, детектив? – озабоченно хмурясь, спросил другой.

– Слушаем доклад, – сказал Дитте, с трудом сдерживая рвущийся наружу гогот.

Аналитик нашел-таки название третьего клуба, а потом вывел на большой экран статистические данные.

– Каковы ваши замечания, Ински? – спросил Дитте внезапно стажера, когда доклад закончился.

– Я считаю, – поперхнулся тот, а потом усердно вытаращил глаза: – Предоставленные данные очень внушительны, господин лейтенант. Но подобным же образом можно доказать все, что угодно.

– Пожалуй, тот случай со спятившим и исчезнувшим официантиком действительно подозрителен, – небрежно заметил детектив Нарзак.

– Да, – сказал Дитте, поморщившись, с недавних пор дома его ждал еще один псих, и тема была не очень приятной, – это единственный стоящий случай в подтверждение вашей маньячной теории. Можете продолжать разрабатывать ее, но затраты – не больше восьми часов в неделю.

И они перешли к следующим текущим вопросам.

– Дитте, поможешь мне?

– Что там еще? – Дитте вошел в спальню отца Неймо. Из-под кровати привычно виднелась дрожащая задница, только сейчас она была еще и голая.

– Подержи его, мне надо сделать укол. Лекарство нужно вводить медленно, а он дергается... – Неймо чуть не плакал от жалости к папе.

С тех пор, как того нашли где-то в приграничье со змеиными территориями, прошло уже полторы недели. И только сегодня Дитте получил разрешение принять его в прайд. Менерт Штиммен, глава клана, вымотал ему всю душеньку перед тем, как все же позволил привести нового родича.

Дитте ухватил покрепче костлявый попец:

– Может вытащить его и разложить, то есть положить поудобнее? – с этими словами он потянул на себя несчастную жертву змеиных издевательств. Или не змеиных. Темная история, кстати, как он выжил у змей? Врет журналюга бывший, как пить дать врет про змей, ну, да это у них уже натура такая... – Энкем, я не сделаю тебе больно.

Дитте вытащил его из-под кровати уже наполовину.

– Правда? – Энкем заглянул ему в глаза, – вы не обманете?

В этот момент Неймо попытался вколоть отцу остаток лекарства, отчего тот взвизгнул и уцепился обеими руками за диттевы колени, уткнувшись в них лицом.

–Нет-нет-нет, не отдавайте меня им, пожалуйста...

Член Дитте окончательно и прочно встал.

– Надо его отвлечь, – вздохнул Неймо.

– Может давай его свяжем? – “Мой член во рту его бы вполне отвлек... проклятье...” – принеси веревку, малыш.

– Нет, я все сделаю, сам... – забормотал Энкем прямо ему в ширинку, и Дитте вздернул его и уложил к себе на колени. Было бы неловко обкончаться прямо сейчас.

– Коли давай, я держу.

– Ай, больно, больно, не надо!

Игла воткнулась рядом со свежим синяком. На белой коже Энкема они появлялись буквально от всего – и от уколов, которые колол ему Неймо, и от щипков, от которых Дитте не мог удержаться. Слишком уж тот был похож на его малыша. Только посветлее своего отпрыска и выглядел гораздо более хрупким. Ну да, у змей не разъешься, даже иллюзорных.

Сейчас он скулил у него на коленях и ерзал, но руку, которую Дитте завернул ему за спину, не вырывал, и Дитте тихонько гладил ему ладонь большим пальцем. Надо ему разочек вставить... черт, ну, что за мысли, нельзя убогого трогать.

– Надо ему вставить, – сказал Неймо.

– Что?

– Свечку, вот эту.

– Я сам вставлю. А ты мне обещал блинчиков напечь, так что иди в магазин за сметанкой. Иди-иди, давай.

Как только хлопнула входная дверь, Дитте тут же звонко шлепнул Энкема по жопе.

– Будешь слушаться?

– Да, да, только не бейте больше...

– На кровать, на колени, и раздвинь ягодицы руками. Пошире. А то я не вижу, куда свечку совать.

– Не надо свечку, не надо, – опять заскулил Энкем, – она щиплет.

“Вовремя предупредил”, – Дитте вставил палец в припухшее колечко, проталкивая свечку поглубже. Энкем охнул и принялся перебирать коленками, а задница его расслабилась и приняла палец целиком. Понятно теперь, в кого Неймо такой горяченький уродился... Проклятье, разве нормальный нек этого выдержит? Папочка развратно сжимался и разжимался, свивал похотливо хвост змеиными кольцами и призывно стриг ушами. Дитте замер, плененный жадным анусом, он боролся с собой.

– Старший, пожалуйста, – захныкал Энкем, – прошу вас, войдите... войдите...

И Дитте наконец не выдержал. Он расстегнул штаны и вставил. Кот под ним дрожал и всхлипывал, но позу не менял. Свечка в глубине его тела таяла, вызывая приятное тепло, даже не надо шевелиться, так было хорошо. Энкем продолжал крутить задницей, жжение становилось все сильнее... Интересно, сможет он кончить вот так, не двигаясь.

– Можно мне... – Энкем пытался обернуться, но Дитте прижал его за загривок к кровати. – Пожалуйста, разрешите...

– Можно, – великодушно согласился Дитте. Он смотрел, как Энкем двигает рукой, лаская себя, задница вокруг его члена жила своей жизнью, напрягаясь и расслабляясь, это было великолепно. Если бы не усиливающееся жжение.

“Чертова свечка!” – думал Дитте, трахая Энкема все сильнее и сильнее, – “чертова блядская свечка!” Энкем выгибался и все повторял свое “пожалуйста”, так что Дитте положил свою руку поверх его, помогая, и очень скоро тот застонал особенно жалобно, кончая. Хорошо ему, а у Дитте член горел огнем. Пришлось вытащить и развернуть разомлевшего Энкема. Тот безропотно открыл рот, позволяя трахать себя в горло. Из глаз у него потекли слезы, точно от щипучей свечки, зато Дитте перестало жечь и он смог наконец-то испытать блаженство, от души засаживая во вспухший красный рот.

– Спасибо, – сказал Дитте, стирая капельки спермы с лица Энкема. – Приведи себя в порядок и спускайся кушать блинчики, Неймо скоро накроет на стол. Все-все, ты умничка, – он отцепил Энкема от своих коленей и усадил того на кровать. Потом подумал и поцеловал его в лоб. Хороший котик.

***Райних

– А сейчас, – доктор Райних сладко прижмурился, растопыривая уши, – мы исследуем вашу простатку. Становитесь вот сюда.

Пациент, осанистый дымчато-серый кот, неловко улыбнулся и забрался на исследовательский стол, принимая позу раком. Он был заранее одет заботливой медсестрой в белый халат с завязочками сзади, так что его голая попа с готовностью выставилась в вырез.

Райних радостно осклабился, пока никто не видит, и пошевелил пальцами, готовясь их запустить в болезненное геморроидальное нутро. Он любил эти моменты и работу свою тоже любил. Очень жалко было, что нельзя ныне отщипнуть узелок в горячей попке, да и прижечь ранку, как двести лет назад... Вот когда было раздолье истинному проктологу! А еще ранее... пиявочку на анус... За этими мечтами он все привычно пропальпировал и вправил, а потом загнал во вздрогнувшую смазанную задницу анальный зонд – для финального заживления.

– Как вы себя чувствуете? – участливо осведомился он. – Ощущаете приятное тепло?

– Да... спасибо, доктор, – сдавленно ответил пациент.

И Райних вновь благостно улыбнулся: он выставил на зонде особенно возбуждающий режим, и скоро этот кот обкончается, а он ему скажет: “не беспокойтесь, это естественный побочный эффект от лечения, со многими бывает”. Потом можно будет снова пропальпировать... А то вдруг техника подвела. И на прощание посоветовать: “воздержитесь от анального секса, батенька, минимум два месяца”.

Приблизилось время перерыва, на который у Райниха были весьма приятные планы – почесать языком с коллегами, да прижать в уголке скромную медсестричку, вот уже пять лет смиренно довольствующуюся перепихонами на работе... Или с кем другим пофлиртовать.

Но увы, планы сбылись только на половину. Он разливался соловьем перед почтившей их компанию сегодня доктором Чинэ-ли – блестящим кардиохирургом и его любовницей в одном лице. Потом зазвал ее осмотреть особого пациента, которому утром диагностировал хитрую сердечную недостаточность. Чинэ-ли похвалила его, подтвердив предварительный диагноз.

– Пойдем вечером в парк аттракционов, дорогая, – промурлыкал Райних, кончиками пальцев поглаживая кошку по белому, с черными подпалинами хвосту.

– Пойдем, заглянем ко мне, – мурлыкнула в ответ она.

В кабинете Чинэ-ли их ждала та самая безотказная медсестричка, и Райних нервно дернул хвостом: не то, чтобы он клялся Чинэ-ли в верности и вечной любви... но... Предпочитал не распространяться о своих похождениях. Чтобы никого не расстраивать, естественно. Сложившаяся обстановка явно приведет к чьему-нибудь расстройству.

– Здравствуй, Лисса, – улыбнулся он.

– Здравствуйте, доктор Райних, – мяукнула та. Какая жалкая. Так и хочется ее прямо на столе отодрать.

– Райних, – Чинэ-ли подкралась сзади и положила ему руки на плечи, – мы встречаемся уже три года. Ты мне нравишься, и я хочу от тебя котят. И Лисса вот не против.

Он внутренне заметался, сохраняя на лице любезное выражение, и подался в сторону:

– Дорогая, о чем ты говоришь? У меня нет своего прайда, и я не альфа, чтобы завести его...

– Ты помнишь, дорогой, полгода назад я тебе сказала, что собираюсь завести котят? Ты, кажется, выразил одобрение. Теперь отказываешься? – она огорченно нахмурилась и покачала головой, поймав его за хвост.

Засада!!! Он просто не соотнес тогда эти слова с собой, иначе бы немедленно расстался! Ну, ладно, медленно... Но он еще слишком молод, чтобы терять независимость и сгибаться под альфу в прайде... ему хочется еще побегать на воле, пощупать медсестричек и пациентов... Но Чинэ-ли – не та кошка, которую можно просто так кинуть, если она решит, что ее обманули, то жизни ему не будет в клиниках столицы, придется уходить в захолустье. Райних осторожно выдернул свой прекрасный, темно-синий в лазурных пятнышках хвост:

– Я помню, конечно, помню, просто не ожидал, что все так быстро, дорогая. И не подумал еще о подходящем прайде, – он улыбнулся и дипломатично добавил: – И я тоже очень хочу котят.

– Мой кузен недавно получил разрешение на прайд, и он будет очень рад такому блестящему бете, – улыбнулась она.

“Я гамма и не хочу никакой бета-ответственности”, – в панике подумал Райних и еще: “Дернул же черт связаться с альфа-самкой! Бездарные понты”.

– Нет, – твердо сказал он. – Я не пойду в твой клан. Мне врачей и на работе достаточно. Дома хочется отдохнуть.

– И от меня?

– Что ты, дорогая, конечно же нет! У меня... мой родной брат – альфа, у него маленький прайд, образовался недавно, и еще нет кошек. Только котик, жалкая омежка.

– А сам он кто?

– Лейтенант полиции. А младший его – безродный сиротка, он его пожалел, пригрел.

– О, лейтенант... – тихо мяукнула Лисса.

– Добрый и ответственный, – заключила с удовлетворением Чинэ-ли.

– Да, настоящий альфа! – воодушевился Райних и подумал: вдруг эти кошки переключатся на брата, а сам он будет снова свободен.

Надо только их ввести в прайд, а там уж они точняк на альфе повиснут. Ему достанется только секс и шикарное сопровождение на светские вечеринки в виде Чинэ-ли! Кайф. А вдруг еще под предлогом тройничка с кошкой и брату присунуть удастся... мечта...

***Дитте

Утром его разбудил, как обычно, аппетитный запах, доносившийся с кухни. Странно, Неймо лежал рядом, уткнувшись носом ему куда-то в подмышку, только белая макушка торчала.

– Тебе булочки с корицей, или с маком? – раздался звонкий голосок со стороны двери, и Дитте успел накрыть белобрысую голову одеялом ровно за секунду до того, как Неймо появился в дверях. Не хотелось объяснять малышу, что его отец делает в кровати Дитте.

– С маком, и чай завари покрепче. Без сахара, – буркнул он, и Неймо резво ускакал.

Тогда Дитте, не торопясь, вытащил папочку из своей постели, залепив ему пару несильных оплеух и беззлобно наподдав под зад. Требовать послушания, видимо, было пока бесполезно, Энкем еще не пришел в себя после приграничных мытарств. Пусть хоть запомнит, что проявлять инициативу не всегда можно.

Энкем терпеливо все сносил, прижав изящные, розоватые изнутри уши к голове, и Дитте не смог его побить как следует. Вместо этого он пошел на кухню, чтобы потрепать Неймо за точно такие же прекрасные, покрытые белой короткой шерсткой ушки, облизать их хорошенько... Неймо потерся об него, одновременно упрашивая перестать:

– Пожалуйста, папа увидит. И опять разволнуется, – малыш вдруг обернулся и глянул влажно и пронзительно, – мы же не сдадим его в лечебницу?

Дитте успокаивающе чмокнул мелкого в нос и сжал его круглую попку, обтянутую черными шортиками. Наверху что-то загрохотало, не иначе папочка завалил на себя шкаф. Бля.

Энкем нашелся в этот раз в ванной, между стеной и сливным бачком. Он почти не сопротивлялся, и Дитте старался вытащить его осторожно, чтобы ничего не сломать этому хрупкому, как птичка, котишке. Потом он прижимал дрожащего папочку к кровати и успокаивающе гладил по спине, пока Неймо делал ему уколы. На белье Энкема виднелись пятнышки крови, иссиня-черный хвост Дитте раздраженно дернулся, когда он это заметил.

– Все, папа, уже все, – Неймо чуть не плакал, собирая использованные ампулы и шприц.

– Иди, а то в универ опоздаешь, а я с ним посижу немного, пусть успокоится.

Он усадил Энкема к себе на колени, продолжая поглаживать. Черт, он был с ним так неосторожен в прошлый раз. Энкем так и норовил сползти на пол, бормоча о том, что у него болит попа.

– Сильно болит? – строго спросил Дитте.

Энкем закивал, устраиваясь у его ног:

– Пожалуйста, можно ртом...

Почему-то именно в этот момент Дитте вспомнил о брате. Райних обязательно поможет, он ведь как раз по задницам спец.

– Можно, – сказал он, услышав, как Неймо включает воду в ванной. Энкем начал с нежных облизываний, но Дитте ухватил его за волосы на затылке, задавая темп, и потянулся за коммом. Райних ответил после десятого гудка, и Дитте так обрадовался, услышав его голос, что неожиданно мявкнул, кончая.

– Мне надо, чтобы ты посмотрел кое-кого, – сказал он Райниху и фыркнул, – я подъеду сразу после обеда, идет?

Энкем понятливо отполз в сторону и теперь облизывал губы. Такой смешной и трогательный. Ничего, Райних его быстро вылечит, там и разрывов-то наверняка нет, так, трещинки.

====== Глава 2. Не тот ======

***Райних

Он наобещал кошкам с три короба, отделавшись, а сам принялся размышлять о том, как подступиться к брату. Уж больно тот суров был, настоящий альфа... вот бы задрать ему хвост, да и погладить по здоровенным яйцам... Райних вздохнул, мысли зашли совсем не туда, и поерзал на барном стуле: тяжелую свою жизнь он обдумывал в ночном клубе.

К нему подошли два здоровенных серых кота, живо напомнивших братнины яйца, сели по разные стороны и одинаково уставились в зал. Райних от нечего делать приласкал одного из них хвостом между ног. И оба сразу повернулись к нему. “Близняшки!” – подумал он с восторгом, – “Засадить обоим! Паровозиком!” Все внутри окатило волной жара, в конце-концов, это, возможно, последнее приключение на стороне, а дальше его слишком праведный братец не позволит гулять, каждого нового партнера надо будет приводить на одобрение... Или вообще... не позволит... совсем... Может, хоть себе позволит?.. Пососать... присунуть!

Райних горестно застонал и погладил спинку второго серого котяры. После чего близнецы синхронно встали и увлекли его танцевать, зажимая между своими большими горячими телами. Как хорошо.

Проснулся он на следующий день черт знает где, и все так же зажатый между двух мускулистых туш, только уже голых. Покряхтывая от приятной боли во всем теле, он выбрался из страстных объятий и, быстро ополоснувшись, поспешно смылся. Не стоит портить прекрасные воспоминания ночи утренней неловкостью.

В такси он было блаженно приснул, но был самым бессовестным образом разбужен вызовом по комму. Брат! Хочет его видеть, как удачно. И голос такой бархатный, волнующий. Райних взбодрился: небеса к нему явно благоволили.

Дитте, дорогой брат, притащил к нему на прием совершенно жалкого котишку. Тоненький и беленький, с полупрозрачной мордочкой святого, тот мелко дрожал и прижимался к могучему плечу альфы.

– Дитте, – удивился Райних, – что ты сотворил со своим младшим? Это даже неприлично как-то...

– Это не тот, – хмыкнул брат и отвесил котишке направляющего шлепка, тот аж подпрыгнул, но не отцепился. – Это его папочка, у него не все в порядке с головой...

– Пожалуйста, – внезапно заскулил папочка, скребясь и целуя альфу куда-то в район соска, – не отдавайте меня ему, пожалуйста, он злой...

Дитте страдальчески закатил глаза, а Райних резко выдохнул, возбуждаясь, и ласково произнес:

– Что вы, любезный, я очень добрый... хотите конфетку?

– А вы... не обманете? – недоверчиво спросил убогий.

Он был прехорошенький, хоть и заморенный.

Райних скормил ему три мармеладки, завоевывая расположение, а потом позвал на стол. Убогий тоненько взвизгнул и, пища “нет, не надо”, попытался забиться под стол.

– Надо ему успокаивающего, – сказал Райних, с наслаждением наблюдая, как брат ласковыми уговорами и подзатыльниками пытается выковырять болезного из хромированных сочленений раздвижного агрегата.

Вот что у дорогого Дитте ни взять ни отнять, так это трепетности прикосновений... ибо не было таковой и в зародыше.

– Он и так постоянно на препаратах, – отозвался Дитте, вытягивая-таки котика.

“Сейчас плечо вывихнет”, – подумал Райних и сказал:

– Тогда я ему травяную клизмочку сделаю...

– Задницу ему лучше залечи, – рявкнул Дитте, умело раскладывая несчастного на столе и сдирая штаны.

Райних вздрогнул от этого тона, но тут же изобразил независимую морду и принялся натягивать перчатки.

– Энкем, расслабьтесь, пожалуйста, – промурлыкал он, поглаживая дрожащую извивающуюся задницу, а второй рукой пробивая данные пациента. Да, чудовищное количество седативов. Несчастный практически живет на них, наверняка, зависимость уже... – Если вы будете так дергаться, то я могу вам что-нибудь повредить.

– Не бейте, я сам... – рыдал пациент, тем не менее, сжимаясь и елозя.

Дитте ловко заткнул убогому рот ладонью, выхватил из-за пояса наручники и приковал.

Райних оцепенел, яйца просто свело от желания.

– Давай, – процедил меж тем брат, заходя ему за спину и фиксируя ноги своего младшего в разведенном состоянии. – Приступай к осмотру.

Райних, ощущая на шее его горячее дыхание, раздвинул пациенту украшенные синяками ягодицы, аккуратно смазал и исследовал опухшую розовую дырку. От его осторожных движений котик наконец расслабился и даже начал слегка подмахивать. Брат отошел и встал сбоку, рассеянно поглаживая тощую голую лодыжку психа. Райних перевел дух: альфа сзади – это как-то страшно.

– Анальные трещинки, механическое повреждение, – сообщил он и с подозрением покосился на член Дитте, внушительным рельефом обрисовавшийся под тесными форменными брюками.

Нет, не может быть, чтобы его тошнотворно правильный брат грубо пользовался дурачком... Но тогда что?

– Сейчас продезинфицируем и залечим, через пару минут будете, как новенький, Энкем, а вы боялись.

Энкем сладострастно застонал в ответ, и Райних бросил нервный взгляд на незапертую дверь. Хорошенькую сцену может застать случайный посетитель...

– Спасибо, Райних.

– Не за что, братишка. Я вам выпишу регенерирующую мазь, ее можно применять в случае мелких повреждений и синяков. Болезненные ощущения тревожат больного, так что следы твоего воспитания лучше сводить. И... подумайте о том, чтобы сменить лечащего врача, мне кажется, его перекормили антидепрессантами.

Дитте только хмыкнул и погладил по голове свернувшегося клубком Энкема.

– Возьмешь меня в прайд, Дитте? – вдруг брякнул Райних, презрев все тонкие подходы. С братом надо прямо.

– С удовольствием, – откликнулся тот. – Но что заставляет тебя отдать мне свою драгоценную свободу и половину зарплаты?

– Я собираюсь завести котят, – гордо заявил Райних, злорадно отмечая, как вытягивается лицо брата. – И привести в твой прайд двух кошек.

– О, кошки, – оживился брат. – Годные?

– Роскошная альфа-самка, – привычно похвастался Райних. – Она кардиохирург. И еще одна медсестричка, милая.

– Здорово, – заулыбался Дитте. – Надо с ними пообщаться перед приемом.

Райних с облегчением стянул перчатки. Дитте небрежно ласкал голую попку психа, иногда заныривая внутрь пальцем.

– А этого твоего... можно? – умильно спросил Райних. – Раз уж мы в одном прайде?

Дитте

– А тебя можно, а, Райних? – Дитте заржал и с удовольствием ухватил брата за роскошный хвост, заставляя подойти поближе.

Краем глаза он видел, как папочка, проворно натянув штаны, привычно пытается защемиться под невысокую больничную кушетку, он так смешно корячился со скованными руками. А братец не менее смешно упирался ему в грудь, пытаясь оттолкнуть. Каши мало ел, докторище, они хоть и были почти одного роста, Дитте без труда мог его узлом завязать. Он притянул брата к себе поближе, с удивлением обнаружив у того нехилый такой стояк. Неужели Райних и правда хотел трахнуть несчастного жалкого Энкема? Значит не один он, Дитте, такой извращенец.

– Подожди, подожди... – братец все еще пытался вывернуться.

Райниху надо было показать, что с альфой не спорят. Ни в каких случаях. С ним наверняка будет больше возни, чем с Неймо, тому хватило кулака, сунутого под нос, и получаса нотаций. Теперь как шелковый, слушается и не шляется где попало.

– Ну, что ты, – Дитте ласково провел Райниху по спине и дунул в ухо, – я же пошутил, братец. Вечно у тебя это самое на уме, скромнее надо быть.

– Доктор Райних... ой... – дверь распахнулась, и на пороге появилась серая кошечка, миленькая, но так, ничего особенного. Румянец мгновенно залил ее щеки, когда Дитте ухватил доктора обеими руками за задницу.

Энкему кошка определенно понравилась, он вылез из своего укрытия и доверчиво ткнулся ей носом в живот, очевидно промахнувшись мимо сисек. Дитте в два прыжка подскочил к ним, оттаскивая папочку и поправляя чистенький халатик:

– Простите моего младшего, доктор, он не в себе.

– Ничего, он такой милый, – тихо мяукнула кошка и добавила: – я медсестра.

Милый папочка разулыбался и попытался вновь подползти к ней, чтобы присосаться. Кошечка же спокойно начала гладить его по голове, отчего Энкем принялся утробно мурчать, периодически подвывая. У Дитте аж волоски на руках встали дыбом. До того захотелось ему засадить.

– Дитте, познакомься, – развратный Райних как ни в чем не бывало вдруг переключился на светскую беседу, – это Лисса, я тебе о ней рассказывал.

– Очень приятно, Лисса, – Дитте чмокнул ее в щеку и пригласил в субботу в гости.

Надо будет посмотреть, вдруг ей удастся поладить с папочкой, это было бы замечательно. Энкем, стоя на коленях, продолжал ластиться к бесстрастно гладящей его между ушей руке, и Дитте вежливо выпроводил любезную неку, чтобы вплотную заняться проблемой. Проблема, кстати говоря, встала на четвереньки и принялась носиться кругами по кабинету, утробно завывая. Райних наблюдал за цирком с мечтательной улыбкой, хвост его выделывал замысловатые фигуры. Дитте запер дверь.

– Ему надо спустить, может, уснет после этого, – сказал он.

– Как тебе только отец его позволил принять... – Райних удивленно покачал головой. – Парню самое место в палате с мягкими стенками.

– В психушке ему совсем плохо, ты бы видел его после нее. Сейчас уже почти нормальный.

– Ты святой, – восхитился брат. – Я б точно сдал.

– Родичей не сдают.

Они поймали Энкема и разложили на исследовательском столе, тот не сопротивлялся, но снова начал дрожать и просить не отдавать. Дитте успокаивал его, покусывая за уши, пока Райних заново стаскивал с него штаны вместе с бельем. Хорошо им, докторам, и стол такой удобный, и смазка под рукой.

– Так можно, Дитте, позволишь? – ласково мурлыкал Райних, поглаживая нежную кожу на сгибах папочкиных бедер. – Мы же теперь в одном прайде.

– Пожалуйста, пожалуйста... возьмите... – скулил меж тем Энкем. Он похотливо вертел попой, пытаясь притереться дырочкой к руке доктора, и одновременно изгибал шею и трепетал ушами, подставляя под укусы Дитте особо чувствительные местечки.

– Хорошо, – сказал Дитте Райниху. В конце концов, почему бы и не порадовать братишку, тем более и Энкему это так надо. Он внушительно взглянул на последнего и снял с него наручники: – Не смей себя трогать.

– А кончить... можно мне будет? Пожалуйста, пожалуйста... – заискивающе смотрел на него папочка.

Райних тут же вставил охнувшему котишке, а Дитте неожиданно увидел своего брата во всей красе, распаленного страстью, прекрасного, с тонким одухотворенным лицом, такого родного. Он принялся старательно вылизывать папенькин пупок, стараясь уловить толчки в глубине его тела, и вошел в него сразу же, как только братец кончил и отвалился.

Дитте хватило пары минут, предыдущее зрелище напрочь отшибло все мозги.

– Давай, – он подтолкнул руку Энкема к торчащему члену, разрешая, и тот принялся дрочить. В заднице у него хлюпало, и подошедший Райних ловко запустил туда свои пальцы. Сразу видно профессионала. Дитте подумал и присоединился к брату. Это было так волнительно – нежная плоть вокруг их пальцев, и разомлевший Райних совсем близко. И распластанный стонущий котик...

...Так ужасно! Энкема надо лечить, а он вместо этого... Послеоргазменная эйфория сменилась глухим раздражением, словно ему подсунули не того любовника. Он наспех привел себя в порядок, тщательно вытер находящегося в прострации Энкема и любезно попрощался с братом. Подхватив внезапно заснувшего папочку на руки, Дитте отправился прочь из больницы. На прощание Райних заверил его, что сам пригласит вторую кошку, докторшу. Осталось сообщить радостную новость Неймо.

– Мои решения не обсуждаются! – холодно процедил Дитте и отложил вилку, – убирай посуду и поднимайся наверх.

– Хорошо, старший.

Ну вот опять, стоит хоть немного надавить, Неймо начинает устраивать представления. Потом будет лежать под ним со стеклянным взглядом и горестно вздыхать. Да, старший, конечно, старший... Может, хоть кошки ему немного вправят мозги.

Дитте очень устал. Он вернулся уже за полночь, и ему было совсем не до разборок с младшим. На службе все стояли на ушах, ведь уже под самый конец рабочего дня как всегда случилось дерьмище – придурошная нека, копавшаяся в мусорных баках, нашла два нечьих хвоста. Оставалась самая малость – выяснить, где собственно бывшие носители этих самых хвостов. Кругом одни психи.

А в понедельник опять придется тащить чертова Энкема в больницу, на комм пришло сообщение от брата, что он договорился с хорошим доктором. Профессором каким-то, тот будет изучать тяжелый папочкин случай, а заодно и подлечит его как следует. Так Райних сказал. Дитте погладил свою руку, вспоминая, как трогал ровные пальцы Райниха там, во влажном и горячем, и уснул, так и не дождавшись Неймо.

====== Глава 3. Объединение ======

***Райних

Брат его напугал своим визитом. Оказался таким сильным. Или не напугал... Райниха потряхивало весь день. Нет, он на самом деле поверил, что его разложат прямо в кабинете, прямо при незапертых дверях, при вошедшей Лиссе. Кошмар, слава богу, это оказалось шуткой. Хотя... горячие ладони Дитте, казалось, до сих пор сжимали его задницу.

Дитте, Дитте, хотел ли ты меня хоть чуть-чуть, или просто смеялся? Райних был согласен, точно, согласен раздвинуть для брата ноги, ведь потом можно будет на законных основаниях пробраться к его заднице. Но это всего лишь шутка... Он вспомнил насмешливые серые глаза Дитте, его железные объятия, собственные жалкие трепыхания и просьбы подождать... Кстати, чего подождать? Он застонал, снова дрожа и выгибаясь, и внезапно кончил.

– О, – сказала Чинэ-ли с некоторым разочарованием: собственно говоря, начали они лишь пятнадцать минут назад, и она надеялась на еще примерно такое же количество фрикций.

– Прости, дорогая, я сейчас... – обессиленно прошептал Райних, целуя ее в возбужденные сердцевинки пышных грудей, – так хотел тебя, не смог сдержаться.

– Не надо, дорогой, давай поиграем, – она нежно погладила его по спине и за ушами, а потом потянулась к тумбочке, к особому ящичку.

Райних довольно фыркнул и раскинулся обленившейся морской звездой. Только ежился и жмурился, когда на него цепляли в разные чувствительные места кусачки, одевали колечки на хвост и член, запихивали изысканной формы пробку. А уж когда это все завибрировало! Он размурчался, развратно извиваясь, Чинэ-ли забавлялась, меняя режимы и лаская его везде-везде, член снова стоял, как каменный.

– Давай... давай теперь тебе, – утробно проурчал он, и она с готовностью подставила упругие грудки под кусачки и развела бедра.

Они хихикали, мяукали и терлись, ублажая друг друга полночи, пока не заснули, многократно обкончавшись. Он забыл вытащить анальную пробку, и та тихонько подрагивала в нем, а ему снилось, будто Дитте медленно трахает его. Мееееедленно-медленно, и смеется: “Что, братик, хочется тебе? А нельзя! Нехорошо это, дурной кот.” Райних жалобно мявкал во сне и просил еще и посильнее.

В субботу они проснулись к полудню примерно, лениво потрахались и потащились на кухню, где облакались бодрящими витаминными коктейлями. До визита к Дитте оставалось три часа. Райних на правах хозяина устроил завтрак на веранде: с легким вином, старым сыром и фруктами... Свежим кофе, хрустящими булочками и маленькими бифштексами.

– Как мило, Райних, мы словно на юге, – смеялась Чинэ-ли.

Он самодовольно щурился поверх золотистого бокала.

Кошка принялась показывать ему на планшетке родовые поместья. Оказывается, она уже вычислила, на какую сумму они вчетвером смогут позволить себе дом для прайда и подобрала десяток вариантов. Райних ощущал смутное беспокойство от этой предприимчивости, но снова любезно улыбался: