Текст книги "Врата любви (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– А где же панталончики, – подошедший Ремирх запустил одну руку ему под расшитый золотом халат. – Неужто обронил во время пирушки.

Несколько гостей купались в малом фонтане, пытаясь прийти в себя.

– После игры в фанты панталончики мои таинственно исчезли, – захихикал Ариэн и прижался к возлюбленному. Он теперь едва ли доставал Ремирху до подбородка, тот вырос за последние пятьдесят лет и от этого сделался чрезвычайно похож на своего батюшку, пошли тому боги быструю смерть. – Видно, украл их какой-то извращенец, душа моя.

Эльфы в фонтане принялись выкрикивать оркские ругательства – кто громче.

– Хорошая идея была – научить их дымом дышать, – заржал Ремирх, бесстыдно проникая пальцем в его тело. – Расслабься.

– А с виду такие благообразные все, – покачал головой Ариэн и протянул ему склянку с зельем, словно бы и не замечая вторжения. Только когда Ремирх нагнул его над перилами и принялся вставлять, Ариэн застонал и подался назад, насаживаясь. Эльфы в фонтане затихли, а потом Ариэн заметил, что один из них удовлетворяет себя рукой под взглядами остальных.

– Да это же любезный Граттен, проиграл, бедолага, – прошептал ему в ухо Ремирх и перестал двигаться. – Я им живописал эту придворную забаву светлых.

– Негодяй… да двигайся же…

– А вдруг увидят, – ухмыльнулся Ремирх и слегка отодвинулся, давая ему место для маневра.

Ариэн задвигался сам, не отводя взгляда от эльфов в фонтане, и от этого достиг наслаждения быстрее всех.

Они вернулись в комнату, решив еще поспать хотя бы до обеда, заодно и гости окончательно протрезвеют и покинут их дом. Ваниарские эльфы предпочитали почему-то уходить после гулянок незаметно и тихо, словно стыдясь содеянного.

– Надо просверлить дырки в стенах гостевых спален, – предложил Ремирх за обедом. – Раз тебе так нравится подглядывать.

– Увы, это изобретение может нам не понадобиться, если мы в ближайшие недели не изыщем средств выкупить дом.

– Который заложен дважды.

Они переглянулись и заржали.

– Давно хотел предложить навестить мою родню, сестричку с мужем.

– Если этот ваш дядя Сехмар женился на ней, – подколол Ремирх.

– Конечно женился, – Ариэн возмущенно схватился за вилку. – Неужели ты думаешь, что благородная эльфийка Эссалийского рода живет в блуде и…

Ремирх заржал, не дослушав:

– Ну, вы же близнецы, а близнецы похожи не только обликом, но и судьбой.

– Как подло напоминать мне о моем падении, – Ариэн трагически закатил глаза, а Ремирх так смеялся, что чуть не свалился со стула.

А к вечеру собралась гроза, и аромат цветов в саду сделался нестерпимо густым и назойливым.

– Как душно, – жаловался Ариэн. – Как будто что-то ужасное близится.

И Ремирх обнимал его крепко и целовал в глаза, и говорил, что не стоит доверять плохим предчувствиям.

– Может, нам надо уехать прямо сейчас, не дожидаясь прихода кредиторов, – Ариэн слегка расслабился в объятиях любимого, пока тот нес его в спальню.

– Дождемся завтрашнего дня, за ночь ничего не изменится. Я приказал собрать вещи к обеду.

– Да, так будет лучше всего.

Всю ночь Ариэн промучился кошмарами. Ремирх будил его и терпеливо успокаивал, даже сонным зельем поил, но все напрасно. Стоило смежить веки, как он проваливался в старые свои кошмары, и князь опять настигал его в каменном тупике подземелий. А Ремирх спасал, вытрясая из страшного сна. Нормально уснуть удалось лишь под утро. И казалось, сразу же его затормошили:

– Вставай, и так обед уже скоро.

– Ремирх… – Ариэн попробовал затащить того в кровать. – Иди ко мне, давай еще поспим.

– Сам же ехать рвался вчера, и правильно. Что-то и мне неспокойно, как бы не прознали любезный Ритхен и почтенный дядюшка прекрасной нашей Феа, что мы их надули.

– Удел низкородных всячески ублажать нас, – ответил Ариэн папочкиными словами. Интересно, как тот там сейчас, вспоминает ли о безвременно почившем сыночке. Вряд ли.

– В долговой тюрьме это расскажешь, – веселился Ремирх, забирая у него одеяло. – Пообедаем и в дорогу, поклажа собрана и лошади готовы.

Пришлось вставать.

– Кого еще несет, – Ремирх первый заметил носилки у ворот, приподнявшись из-за стола.

– Неужто Феа с дядюшкой…

– Это Ритхен с ней, наглая рожа. Проклятье, и стража с ними… Я их встречу, – Ремирх вытер губы салфеткой. – А ты бери лошадей и жди меня в Лиловом переулке. Я задержу их, угощу сонным зельем и смоюсь.

– Удачи, – подмигнул Ариэн и выскочил из-за стола.

И у самого выхода из столовой задохнулся плотной Тьмой, ибо перед ним стоял сам князь АйесТирр.

– Нет, умоляю, нет… – зашептал Ариэн, – не может быть…

Неужели его снам суждено сбыться, какая страшная смерть… Он успел заметить побелевшего, как покров невесты, любимого, а потом свет вокруг померк на мгновение. От ужаса Ариэн грохнулся на четвереньки, но все же нашел силы сопротивляться и заполз под стол, стянув за собой скатерть.

– Отец, – прошептал Ремирх. – Как мы рады вас видеть.

Ариэн прополз под столом и прижался к его ногам, дрожа от страха. Боги, если бы только удалось добраться до окна. Может, кредиторы заметят его и тут же упекут в долговую тюрьму, не станет же князь препятствовать здешним властям… Хоть бы не стал. Но вдруг тогда гнев его обратится на Ремирха, нельзя этого допустить, подумал вдруг Ариэн и спрятался за возлюбленным. Придется пройти весь путь до конца, и будь что будет.

– Вставай, – его потянули наверх.

Ариэн поднялся и вцепился в Ремирха обеими руками, по-прежнему страшась взглянуть на князя. Как же так вышло, что они не заметили его приближения, наверное, тот использовал Завесу или что-то подобное.

– Лучше сразу убейте, – не выдержал Ариэн. – Господин.

– Быструю смерть еще надо заслужить, – произнес князь, и Ариэн почувствовал, как ноги становятся ватными. Он упал бы, если б Ремирх не держал его. – Но обстоятельства изменились, благодари своих светлых богов.

– Господин, неужели вы решили дать мне развод? – встрепенулся Ариэн, распахнув глаза.

– Нет, я решил подарить тебе жизнь, – князь залепил ему рот кляпом, а Ремирх прошипел “помолчи” в самое ухо.

Глава 15

Отец был совсем другим, так не похож на отпечатавшийся в детском сознании Ремирха страшный образ. Он был еще страшнее – теперь Ремирх мог видеть и осознавать масштаб его силы, и это осознание подавляло. Ремирх казался себе таким маленьким, еще меньше, чем пятьдесят лет назад, хоть и мог теперь смотреть отцу в глаза, не задирая голову.

– Сохранить жизнь, отец? – прошептал он. – Чем же мы заслужили вашу милость.

Отец усмехнулся и подошел к внутреннему балкончику, к тому месту, от которого начинала свой ажурный излом золоченная лестница.

– Дивная изысканность, Ремирх, – он щелкнул по перламутровой статуэтке, изображающей фееныша. Та осыпалась прахом. – В стиле твоей мамочки, она обожала подобное блядство.

– Спасибо, вы так любезны, – Ремирх прижал Ариэна к себе еще крепче и вспомнил вдруг, что со смерти матери прошло уже больше пятидесяти пяти лет, и траур закончился. Неужели отец решил забрать Ариэна себе в честь этого?

Во дворе завопили и загремели оружием, и Ремирх нервно дернулся:

– Отец, это кредиторы, не надо их убивать, местные власти не одобрят.

– Не убьют. Что же ты, дорогой сын, за зверей мою стражу держишь? – отец снова подошел к ним и взял Ремирха за подбородок. – Совсем на темного уже не похож. Собирайтесь оба, поедете со мной.

Ремирх послушно кивнул.

Снаружи шипели и рычали ящеры, a в углу двора щетинилась мечами городская стража, отважно защищавшая прекрасную Феа с подлым Ритхеном. Ремирх, старательно отводя от них взгляд, махнул прислуге, чтоб привели лошадей.

– Уберите это, – процедил отец. – Ты еще не разучился ездить на ящере, Ремирх?

И Ремирх вскочил в седло большого черного ящера, явно приведенного специально для него – прямо из княжеских стойл. А потом поспешно втащил к себе Ариэна и стиснул зубы, оглядывая ухмыляющуюся стражу. Те опускали глаза с некоторой задержкой. Ублюдки.

Ариэн тихонько замычал ему в шею, но Ремирх не осмелился попросить снять с него кляп.

Была ранняя весна, и земли Блаженных островов стояли в упоительном цвету. Ремирх все оглядывался назад, проносясь по улицам города, провожал взглядом сады и ажурные шпили. Он провел здесь большую часть жизни и почти не помнил уже темные земли. Что их ждет на родине? Вспомнилось вдруг, как собирались они с Ариэном погибнуть вместе. Он и сейчас не стал бы жить без любимого, но ведь отец не собирается отобрать Ариэна? Хотел бы – забрал бы сразу.

Отец не снял с Ариэна кляп даже в каюте корабля.

– Твой брат погиб на войне, – сказал он и приложился к кубку.

– Фрирх? – хрипло выдохнул Ремирх и тоже потянулся к вину.

Отец молчал, и Тьма колыхалась за ним, грозя размыть очертания его тела.

– Но как же так, ведь война кончилась… они писали… пятьдесят лет назад, – выдавил Ремирх.

– Они все время воевали, – сказал отец. – Просто тебе не писали. Сначала в оркских землях. Потом в конфликте западных княжеств. А последнее время со светлыми. Расширили наши владения, – он замолчал, ожидая, пока выйдет виночерпий. – Не могли жить без войны. Слишком рано начали. Моя вина.

– А… – Ремирх стиснул кубок, и тот лопнул в его руках, заливая их красным, – а Фрейра?

– Ее ранили в той битве. А очнувшись, она ушла в Драконьи горы и не вернулась, растворилась во Тьме. Сука. Как… – отец осекся и приложился к кубку.

– Они же были Истинной парой.

– Я знаю.

– Зачем же вы искалечили их.

– За тебя наказывал, – засмеялся отец, – посчитал, что с ними все кончено. Раз смогли убить в столь юном возрасте родного брата.

Ремирх закрыл лицо руками, не в силах выносить все это. А потом почувствовал легкое прикосновение к своему плечу. Ариэн. Ремирх поднял голову:

– Что же вы хотите от нас, отец?

– Возьмешь себе этого и будешь наследником, – отец кивнул на Ариэна. – Заодно и нашим светлым владениям законный правитель будет.

– Возьму? А…

– А теперь проваливайте.

***

“Возьмешь себе!”

Ариэн не поверил своим ушам. Неужели князь не станет разлучать их с Ремирхом, хотя бы из приличий. Он попытался сосредоточиться и унять внутреннюю дрожь, но тщетно, хорошо, что Ремирх стиснул его за плечи и вывел на воздух.

Они были в открытом море, и их фрегат хищно скользил над волнами. Ариэн разглядел во тьме еще четыре корабля и окружавшую их паутину магических потоков, вот, значит, откуда такая скорость. Влажный ветер немного привел его в чувство. Подумать только, еще утром они были счастливы и свободны, а Фрирх и Фрейра будто бы живы… Денежные их затруднения выглядели теперь милой детской неприятностью.

Ремирх отвел его в каюту и усадил в кресло.

– Не вздумай сломать кляп, отец и так на взводе, потерпи, пожалуйста.

Ариэн как раз обнаружил слабое место в заклятье немоты и хотел попросить Ремирха разорвать эти чары вместе.

– Он не тронет тебя больше, только не зли его.

Не тронет, как же. Ариэн беспомощно посмотрел на Ремирха.

– Отец не станет разлучать нас, – повторил тот.

Ариэн опустил голову. Конечно же, Ремирх теперь не сможет оставить отца, только не после гибели старших брата и сестры. Как это ужасно, особенно Фрейра… Хотя он тоже не стал бы жить без любимого. Когда-то они уже хотели умереть вместе, вспомнил Ариэн, и от мысли, что это можно сделать в любой момент, стало вдруг легко и совсем не страшно.

А когда Ремирх уснул, он снова занялся кляпом, и смог справиться с заклятием князя только под утро.

– Ремирх, – тот спал, обхватив его ногу одной рукой, а собственный голос звучал непривычно и глухо.

– Ммм…

Ариэн не рискнул высовываться из каюты один. Он вдруг ясно вспомнил, что князь говорил о каких-то светлых владениях и о непрекращающейся войне. Ведь эссалийцы тоже воевали, об этом писали близнецы, соедини их боги в Запределье. Чудовищная мысль вспыхнула у Ариэна в мозгу, и он кинулся будить Ремирха.

– Какие еще ваши светлые владения, о которых князь говорил?

– Что? – вскочил тот, хватаясь за оружие.

– Война, в которой… она закончилась?

Ремирх задумался:

– Отец не сказал точно.

Вот бы князь отпустил их на войну, раньше Ариэну доводилось видеть битвы лишь издали. Да и не битвы это были вовсе, так, небольшие стычки на границе. Но оказаться на войне вместе с возлюбленным, вдали от княжеского замка, как это было бы прекрасно. Свобода и кровь, реки крови, и возможность испытать их магические силы. И досадить отцу, так легко продавшему его в ненавистный брак. Как раз то, чего так не хватало на Блаженных островах.

– Ты зачем снял кляп, – Ремирх окончательно пробудился ото сна и притянул его к себе. – Быть тебе поротым.

– Скажешь, что сам меня наказал, – захихикал Ариэн. – Князь тебя похвалит.

Ремирх вдруг как-то странно посмотрел на него, в каюте словно темнее стало, а потом сильно сжал его задницу сквозь штаны, подтолкнув Ариэна к креслу:

– Отец сразу учует обман.

Во рту пересохло, но не от страха, в ушах шумела кровь.

– Только не ремнем, пожалуйста, – Ариэн стащил штаны вместе с бельем, нагибаясь.

Но Ремирх пока не шлепал его, просто гладил.

– Давай, – попросил Ариэн, напряженный член пачкал смазкой рубашку.

И тут же почувствовал обжигающий удар, мгновенную боль и растущее вожделение. Он застонал как можно жалобнее и раздвинул ноги. Ремирх вошел в него одним движением и шлепнул еще раз, Ариэн лишь успел удивиться, когда же тот себя смазал, и кончил точно в момент пятого удара, вскрикнув особенно громко.

Глава 16

Их маленькая флотилия стремительно приближалась к берегу. Ремирх с Ариэном, забравшиеся на капитанский мостик, уже видели белые башенки города.

– Это же Кириат-ам-Орон, – сказал Ариэн.

– Светлый порт?

– Более того – Эссалийский, – Ариэн тревожно огляделся. – Тебе ничего не говорили о… нападении?

– Нет, – процедил Ремирх.

Отец с ним больше не разговаривал, а остальные любезно игнорировали. Не то чтобы ему не ответили бы на прямой вопрос, но Ремирх не знал, о чем спрашивать, а офицеры команды не спешили что-либо сообщать.

– Если будет нападение, я буду участвовать, – сказал он и виновато погладил Ариэна по голове. – Прости.

Ариэн обернулся и гневно сверкнул глазами:

– Я тоже!

– Против сородичей? – поразился Ремирх.

– Рядом с тобой.

И Ремирх благодарно стиснул его руку. Они столько раз сражались вместе в тренировочных боях, что казалось, понимали друг друга с полумысли. Это будет так здорово – быть рядом в настоящем деле.

Город был уже совсем близко, и навстречу им выплыли светлые корабли. Ремирх закусил губу, впиваясь взглядом в их защиту. Если попробовать двойную спираль, а Ариэн ударит копьем света… Он оглянулся на любимого и понял, что тот думает о том же.

Рядом завыли горны, а на палубу вышел отец и поднял в заклинании руки. Черная волна понеслась к берегу, разметывая корабли светлых в стороны. Ремирх послал вслед волне спираль, и увидел, как в нее вплелось копье Ариэна, и их заклятие задрожало, привычно разбухая мощью взаимодействия.

А потом все смешалось, разрывы молний и воронки Тьмы, прибрежные крепости палили в них механическими почти Десницами – единственным светлым заклятием, в котором можно было совместить силы многих посредственных магов. Отец все заливал городишко волнами Тьмы, и Ремирх видел, как сломалась их ратушная башенка. Пара светлых кораблей все же прорвалась к ним, или это они настигли светлых, Ремирх не успел понять. Но прозвучала команда “на абордаж”, и они с Ариэном бросились на вражеский борт, так привычно работая в паре. Только смерть и кровь были настоящие, а оттого метавшиеся вокруг них силы были во много раз мощнее, напитывая их яростью. И это было самое настоящее упоение боем, Ремирх только сейчас понял, что значили эти привычные слова.

Они захватили один светлый фрегат, блокировали городок с моря и разбили его защитные крепости. А потом стребовали с него откупные – две бочки с золотом.

– Мы как настоящие пираты, – радовался Ремирх после и закидывал голову вверх, глядя на сидящего на бочке с золотом Ариэна.

Тот смеялся и облизывал губы, залитые чужой кровью, его волосы сияли ярче золота:

– Вот и исполнилась твоя детская мечта, Ремирх.

– Мы и есть пираты, господин, – с улыбкой сказал стоявший рядом помощник капитана, – хоть и называемся штурмовым флотом АйесТирриона.

– Значит и наши берега так же грабят соседи, – нахмурился Ремирх.

– Далеко не все набеги так успешны, господин.

Их флотилия неслась дальше, вдоль скал Дол-Грабаха, к самому западному из родных портов, а они праздновали победу, заливая ее зеленым вином.

– За штурмовой флот АйесТирриона! – веселились моряки. – За князя АйесТирр!

Ремирх тоже вспрыгнул на бочку и поцеловал Ариэна, его губы были сладкими от вина и крови.

– За князей АйесТирр! – закричали снизу, поднимая кубки. – За Агрона и Ремирха АйесТирр!

– И Ариэна АйесТирр! – сказал Ремирх, тоже поднимая кубок к солнцу.

– За Ариэна АйесТирр! – ответно ревели моряки, и Ремирх смеялся, радуясь, что команда наконец-то признала их с Ариэном.

Окружающие на миг смолкли и снова разразились приветственными воплями и славословиями – на капитанском мостике показался князь.

– Пленников – в море, – сказал он.

И десяток связанных светлых, дожидавшихся своей участи на баке, были выкинуты за борт. Море забурлило, среди волн мелькали огромные плавники и кольца водяных змеев, а потом Ремирх увидел оскаленные пасти. На миг дневной свет померк, а когда солнце засияло вновь, море было уже спокойным.

– Боги приняли нашу жертву, – сказал князь.

***

– Мы точно настоящие пираты с тобой, такие же оборванцы, – сказал Ариэн уже в каюте, оглядывая себя в зеркале. – И переодеться не во что.

Вся их поклажа осталась на Блаженных Островах, досталась кредиторам, наверно.

– Скажем слугам, они чего-нибудь найдут, – фыркнул Ремирх, разоблачая любимого от ваниарских шелков и бархата, безнадежно испорченных битвой.

– Разве темные поклоняются морским змеям? – обнаженный уже Ариэн слегка изогнулся под его ладонями, все так же не отрывая взгляда от своего отражения.

– Морские змеи – свита морских богинь, – Ремирх оттянул его член вверх, держа за кожу на самом кончике, и принялся мять яички.

Ариэн тихонько застонал и вильнул бедрами. Ремирх придвинул кресло и подхватил его под колени, чтоб тот видел и свою бесстыдно открытую дырку, и входящий в нее член Ремирха.

– Ты такой развратный, – прошептал Ремирх, сняв его с себя и демонстрируя сжимающуюся задницу зеркалу, – жадная похотливая дырка.

Ариэн залился краской, как всегда, когда слышал или говорил непристойности, и попробовал извернуться и насадиться снова.

– Давай, дери уже.

– Терпи, терпи, – член Ремирха неглубоко занырнул внутрь, принеся им обоим мгновенное и острое наслаждение, а потом Ремирх снова приподнял Ариэна, тот выглядел таким маленьким в его руках, как подросток.

– Сволочь… – жалобно застонал Ариэн и откинулся Ремирху на грудь, подчиняясь задаваемому медленному ритму.

Но не выдержал, конечно же, долго, снова начал извиваться и изворачиваться, кусая Ремирха за шею. А потом подтянулся и прошептал ему на ухо:

– Шлепни меня… там.

Ремирх задохнулся, глядя на него в зеркало – такого бесстыдно открытого, с пылающими щеками, светящимися глазами и влажно стоящим членом. А потом, зайдя в Ариэна до конца, шлепнул по тугим горячим яичкам. И тот вскрикнул, задрожав, и кончил, сжимая Ремирха так сильно и сладко.

Они кувыркались и развратничали всю ночь, не утомившись даже под утро, и прервал их только постучавшийся слуга.

– Мы прибываем в Дол-Грабах, ваши милости, – сказал он, низко кланяясь.

– А ты нам одежду нашел, бездельник? – спросил Ариэн, кутаясь в простыню.

– Да, ваша милость, – расцвел слуга, – всю ночь трудились, но даже для вас нашли!

– Как же вы доспехи под размер подогнать смогли? – заинтересовался Ремирх.

– Из женских переделали, но не беспокойтесь, ваша милость, все до последнего завитка в узоре преобразовали, даже эльфийки никакого непотребства не заметят.

Слуга показал на аккуратную стопку одежды и щитков. Ремирх с интересом все осмотрел. Куртки и штаны были, как и положено, из драконьих шкур, рубашки – из тончайшего паучьего шелка, так дорого ценившегося вне темных земель, а наплечники и наручи – посеребренные и украшенные мужским вариантом родового герба.

– Молодцы, – одобрил Ремирх и подбросил в воздух две мелкие монетки, которые слуга ловко поймал.

– А панталоны? – спросил Ариэн.

– Темные воины не носят панталон, – вздохнул Ремирх, позволяя слуге застегнуть себе штаны.

Слуга так долго и заботливо поправлял Ремирхово хозяйство, что оно набухло, а Ариэн, разгневавшись, влепил ему подзатыльник.

– Не злись на парня, – засмеялся Ремирх. – Ему надо было поправить, неужто хочешь, чтоб мне драконьей шкурой там прищемило.

– Не хочу… но без панталон ужасно неприлично, – вздохнул Ариэн. – И я никому не позволю у себя там копаться.

– А мне позволишь? – спросил Ремирх, с удовольствием наблюдая, как тот снова краснеет.

***

– Осторожно, – зашипел Ариэн, когда возлюбленный усадил его на ящера перед собой. – До чего болит все.

– Отчего же болит, – обеспокоился Ремирх, – неужели я сильно ударил.

Пришлось признаться:

– Князь приложил. Но я сам виноват – опять про развод разговор завел, – Ариэн вздохнул и поерзал, устраиваясь поудобнее.

Не иначе темные боги дернули его за язык, когда он решился подойти к князю. Тот даже не выслушал до конца, огрел плеткой и велел не попадаться на глаза без надобности. Ариэна охватил привычный страх, вдруг князь вспомнит о своих правах и вновь начнет издеваться над ним.

И когда они прибыли в замок, опасения его подтвердились, а страх возрос беспредельно. На границе со светлыми возник конфликт, и князь отправлял туда одного Ремирха. Насчет Ариэна ничего сказано не было.

– Я сбегу и поеду с тобой, – он чуть не плакал от досады.

– И нарушишь приказ князя?

– Ты – мой князь, – зашептал Ариэн и обнял Ремирха со спины.

– Это бунт и измена, говорить так, покуда отец жив, – строго ответил тот.

“Он все равно скоро сдохнет”, злобно подумал Ариэн и сказал ласково, как только мог:

– Поговори с ним, прошу. Мне так страшно оставаться здесь без тебя.

– Хорошо, – Ремирх притянул его и поцеловал, – только сам к нему не суйся.

Так им удалось отправиться к южным границам вдвоем, получив позволение князя.

Ариэну всю дорогу мечталось о настоящей войне. Вот бы встретиться в битве с несносным братцем, или даже с самим отцом, думал он, замирая от дерзости своих мыслей.

И однажды открылся Ремирху, они как раз разгромили крупный отряд светлых, который перехватили у приграничного городишки. Победа была легкой, даже в крови не измазались.

– Если бы среди пленных был мой папочка, лишенный магических сил, – Ариэн говорил тихо, так, чтобы стоящие рядом темные командиры не слышали, только Ремирх. – Что бы ты сделал с ним?

– Потребовал бы прекратить нападения, а князя Эссалийского оставил бы в заложниках, – тут же ответил Ремирх. – Но нам пока не справиться с ним даже вдвоем.

– А я бы… – Ариэн облизнулся невольно, – отдал бы его солдатам. И смотрел бы… А потом засунул бы ему что-нибудь… прямо туда.

– Солдатня не посмела бы, – засмеялся Ремирх. – Ты псих. И что бы ты засунул?

Ариэн густо покраснел и опустил глаза. Конечно, до отца ему не добраться, но есть же пленники… Нет, как ужасно даже думать о таком.

– Заставил бы его с конем…

– С ящером, – заржал Ремирх так, что на них все посмотрели. И добавил, словно прочтя его мысли: – Придется казнить всех пленных.

– Ладно, я же шутил. За них можно потребовать выкуп.

В тот день ему действительно было жаль своих несчастных сородичей, хоть Ариэн и старался никак не показывать этого. Но с течением времени жалость эта совершенно истаяла в его душе.

Глава 17

***150 лет спустя

– Булла от императрицы, – сказал отец, входя на совет, и положил на стол свиток со сломанными печатями. Те зловеще загрохотали.

Собравшиеся командиры молча ели свиток глазами.

– И какова же воля императрицы, – спросил Ремирх и, дождавшись, пока отец сядет, тоже опустился в кресло.

Отец ухмыльнулся и развернул свиток.

– Возлюбленный младший брат мой, – прочел он с выражением. – Доколе ты будешь изводить соседей бесконечными набегами и поборами? Беспрерывные жалобы от терпящих убытки темных княжеств переполнили чашу терпения моего. Гневными посланиями от Империи Света я бы с удовольствием топила уже камин, если б не связывали нас с этими нечестивыми торговые узы. Особенное же отвращение во мне вызывает твое стремление включить в Священное тело Темной Империи проклятые земли светлых, а следовательно – даровать проживающим там выродкам гражданские права. Немедленно верни эти земли за какой хочешь выкуп. Дозволяю тебе оставить лишь полностью затемненные регионы Приболотного баронства, при условии, что заселишь ты их темными поселенцами так, чтоб в течении пары веков растворилась бы светлая кровь тамошних жителей без остатка.

– Трусливые ублюдки и кляузники! Мы стоим на пороге победы, мы почти пришли к успеху, а эти, с позволения сказать, союзнички… – глаза Ариэна на миг полыхнули синим пламенем так, что почти все поморщились от этой вспышки света. Только отец остался равнодушен, а Ремирх испытал острое и непристойное наслаждение – до чего прекрасен был его возлюбленный, подобен сияющему клинку силы в темных ножнах.

– Драгоценный муж мой как всегда светел и непримирим, – заметил отец и вдруг замолчал, глядя в окно.

Ремирх тоже посмотрел туда, но не увидел ничего, кроме дерущихся на крыше карликовых химер.

– Так что же предпримем, отец, – спросил он, не дождавшись продолжения. – Завоюем ли для начала Дол-Мирион, как планировали, или же сразу пойдем на мирные переговоры с князем Эссалийским? И потеряем такое преимущество.

– Да, мой князь, – поддержал его Ариэн, – мы задержимся с императорским повелением лишь на месяц, а выиграем немеряно.

Темные командиры оживились и одобрительно зашумели на их слова.

– Безмозглые кретины, – отец наконец оторвал взгляд от окна. – Полюбуетесь на свою выгоду, когда императрица натравит на нас всех соседей. Пойдете оба на переговоры, а я подойду к Дол-Мириону, дабы не возникло у светлых ненужных иллюзий.

***

– Надо взять заложников, – Ариэн расхаживал по шатру, – в знак нерушимости будущего мира. Мой братец Лотэр вполне подойдет, как думаешь?

– Отец велел только выкуп, – зевнул Ремирх, потягиваясь в кресле.

Этой ночью они так и не спали, Ариэна охватило необычайное нервное возбуждение, даже более сильное, чем перед битвой. Парламентеры должны прибыть на рассвете, и среди них наверняка будет отец, или хотя бы брат. А лучше бы они оба, так хотелось видеть глаза отца, когда тот услышит о заложнике.

– Пойми же, – Ариэн вновь принялся уговаривать Ремирха, – если удастся заполучить Лотэра, можно будет тихо уморить его в подземелье лет через сто. И тогда я буду наследником светлого княжества Эссалийского, и когда отец умрет…

– Не навоюешься никак, – Ремирх привстал и шлепнул его по заднице, одновременно распуская завязки у себя на штанах, и опять уселся в кресло. – Иди сюда.

Ариэн подошел и молча опустился на колени между раздвинутых ног возлюбленного, приникая губами к обнажившейся плоти. Ремирх погладил его по голове и откинулся, рассеянно перебирая волосы. Ариэн принялся медленно сосать, как Ремирху больше всего нравилось, чтобы головка проникала глубоко в горло и оставалась там подольше, насколько хватало дыхания. И только после нескольких спазмов он позволял себе освободиться, чтобы вдохнуть, и снова погружал Ремирхов член до упора в рот.

– Помедленнее, – скомандовал Ремирх и надавил ему на затылок, не давая отстраниться, и Ариэн замер покорно.

Да, он так бы и задохнулся, стоя на коленях с членом в горле, если бы возлюбленный пожелал того. Ничто сейчас не имело значения, ни война, ни месть, только руки Ремирха, держащие его так крепко, и его плоть, проникающая так глубоко. “Как сильно я люблю тебя”, если бы Ариэн мог произнести это вслух… Но Ремирх понял его и без слов и прижал к себе еще крепче:

– И я люблю тебя.

Из глаз Ариэна брызнули слезы, и в тот же миг он почувствовал, как Ремирх дрожит и извергается в нем.

– Все, успокойся, – тот втащил его на руки и обнял, целуя в припухшие губы. – Надо поспать, до утра мало времени.

– Я его все равно хотя бы выпорю, – произнес Ариэн, имея ввиду своего отца, конечно же, и уткнулся Ремирху в шею. – Умоляю, не мешай мне.

– Нельзя этого, по закону посланники неприкосновенны.

– А если очень хочется?

– Все равно нельзя, – терпеливо ответил Ремирх и отнес его на шкуры ледяных демонов, что служили им походной постелью. Ариэну так нравилось, как мех ласкает обнаженное тело.

А с первыми лучами солнца увидели они приближающихся светлых, и Ариэн возликовал, разглядев спущенный флаг Эссалийского княжества и белое знамя, вьющееся над головами парламентеров. То, о чем грезил он в своих постыдных мечтах, должно вот-вот сбыться, ведь они с Ремирхом выставили ясное условие, согласившись вести переговоры лишь с представителями Эссалийского дома.

Но отца не было среди светлых, как не было и брата. Рядом усмехнулся Ремирх, показалось даже, что с облегчением.

– Князь Эссалийский совсем ума лишился! Да как он посмел баб на переговоры прислать, – Ариэн сперва растерялся, такой подлости он не ожидал.

Вместо себя этот выродок отправил матушку и незнакомую какую-то эльфийку, молодую совсем, нагло наплевав на законы и приличия.

– Наверное, это твоя сестра, – Ремирх подтвердил его мысли и улыбнулся: – Заодно и познакомитесь.

– Трус поганый, – прошипел Ариэн. Расчет отца был верен – он никогда не причинил бы вреда матушке, да и сестру при ней обидеть не мог.

– Княгиня Эссалийская прекрасна, как рассвет, и ты походишь лицом на нее более, чем на отца, – тихо сказал ему Ремирх, когда светлые приблизились.

– Штаны ей идут чрезвычайно, – Ариэну с трудом удалось овладеть собой. Победа его так явственно горчила поражением.

– Сын мой, – княгиня Эссалийская подошла к ним, поклонившись, и заглянула ему в глаза.

Ариэн покраснел невольно, представив, что она могла там увидеть. Распутство и мерзость.

Но мама не стала его укорять, а протянула руки, и он обнял ее, и она обняла его в ответ, а потом подозвала сестренку поближе:

– Ариэна.

Тогда Ариэн увидел, что сестра его совсем юна, лет семнадцать, не больше, и понял, что матушка назвала ее в честь него, потому что любила своего недостойного сына, как прежде.

Они прошли в шатер, приготовленный для переговоров, и светлые безропотно приняли все их условия. Выкуп за родовые земли эссалийцев поистине был огромен, и Ариэн, расчувствовавшись, сам испросил у Ремирха позволение выплачивать его в течение пятидесяти лет.

***

Ремирх чувствовал странную пустоту, возвращаясь домой. Сто пятьдесят лет их жизнью была война, то утихавшая, то снова вспыхивающая. Бесконечные набеги, интриги с соседями, грабежи, атаки и отступления. Невозможно было поверить, что этот мир продлится дольше года, что договор не станет лишь одним из череды подобных ему. Но отец перед их отъездом сказал “так начинаются века тишины”, имея ввиду имперских посланников, заполонивших их двор.