Текст книги "Врата любви (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Ремирх поерзал коленями на жесткой скамейке и украдкой вздохнул. Всенощная подходила к концу. Хотелось зевнуть и потереть глаза, но ему не повезло сегодня: досталось место прямо напротив отца. И всю ночь Ремирх не то что зевнуть – даже пошевелиться лишний раз не осмеливался. Хотя отец смотрел на него редко, взгляд главы дома был обращен в основном вверх, на лики богинь, перед которыми он и творил ритуалы.

Ремирх покосился влево, на самого младшего из братьев. Тот блаженно дрых, уткнувшись лбом в задницу каменной паучихи. Старшие, близнецы Фрейра и Фрирх, закрывали его своими спинами, сохраняя на лицах экстатическое выражение. А может быть, они на самом деле были увлечены службой, может, их личная сила позволяла видеть что-то за усыпляющими словами и однообразными действиями. Ремирх отвлекся, привычно размышляя, кто из близнецов сильнее и станет наследником благородного дома. Даже сон, казалось, отступил, и колени перестали ныть, он замечтался, воображая то Фрейру, то Фрирха на месте отца. Вот было бы здорово, сестра и брат хоть и кретины оба, но зато добрые…

– Мерзавец!

Ремирх упал на пол от затрещины: он все-таки заснул, служба кончилась, и его преступление заметили.

– Простите, – выдавил он, сжимаясь под взглядом прозрачных от ярости глаз отца.

Тот вздернул его за подбородок, так высоко, что Ремирх едва касался пола.

– Бесполезный последыш, – процедил отец и отшвырнул его в сторону, – будешь молиться до вечера. А в час волка ко мне в кабинет.

– Да, отец, – прошептал Ремирх, хотя никто не дожидался его ответа.

Хорошо, что все так быстро ушли и не видели, как он вытирает слезы. Не из-за предстоящей порки, конечно, хотя будет больно и унизительно.

Из-за “бесполезного последыша”. Ремирх не был совсем уж обделен силой, но ее было позорно мало для его возраста и происхождения. И окружающие, казалось, все чаще и чаще замечали это.

И еще из-за того, что сегодня последний день недели, и Ремирх хотел провести его в Нижнем Городе, на речке. Они с друзьями построили большой плот, и его торжественный спуск был назначен на вечер. А Ремирх будет все это время сидеть взаперти, наказанный.

Он подошел к алтарю, опустился на пол, подтягивая ноги поближе, и посмотрел на темные лики богинь. Молиться бесполезно, боги слышат только сильных.

Ближе к вечеру к нему пришли Фрейра с Фрирхом, нарядные и веселые, и принесли еду.

– Спасибо, – улыбнулся им Ремирх. – На гуляния собираетесь?

– На охоту, – радостно оскалился Фрирх.

– Не расстраивайся, братишка, – Фрейра потрепала его по голове. – Я слышала, скоро приедут послы из Эссалии, они хотят заключить брачный договор с папочкой. Может, он добрее станет.

Она подмигнула, а Фрирх расхохотался:

– Ага, добрее! А то ведь совсем недоеб старикана замучил!

Ремирх натянуто улыбнулся: шутка брата была совсем не смешной и рискованной. А вдруг кто из слуг подслушает.

– Да ладно, со светлой супругой избавления от недоеба не светит, – тоже засмеялась Фрейра.

– Нехорошо это, даже траур не закончился, а он уже, – сказал Ремирх тихо.

– Политика, – отозвались близнецы в один голос и тоже помрачнели.

***

– Так это правда, что тебя отдают темному, – прошептал Ариэн, – это невозможно, надо попросить отца…

– Уже просили, – мрачно усмехнулась Иримэ и махнула рукой, любуйся, мол.

Ариэн невольно огляделся – на двери и окнах тонко звенели охранные заклятья.

– Ты что, хотела сбежать?

– Хотела, да Лотэр помешал, подхалим проклятый, – Иримэ топнула ногой. – Поможешь мне?

– Нет, нет, – Ариэн отшатнулся почти в ужасе и присел на мягкий диванчик, – одумайся, сестричка.

– Бе-бе, одумайся, – передразнила та и опустила щиты: – Поздно одумываться.

Иримэ потеряла свой божественный свет. Вместо благостного потока, связующего небеса и земную твердь, во всем ее теле вихрились разноцветные спирали, иногда они превращались в цветы или звезды, и на это можно было смотреть бесконечно.

– Так поможешь? – переспросила сестра.

– Помогу, – хрипло ответил Ариэн, теперь он понял, что выбора нет.

Иримэ стала блудницей. Отец убьет ее, если узнает, если только догадается проверить ее чистоту.

– Кто… сделал это с тобой?

– Брат нашей матери.

Ариэн закрыл лицо руками, какой позор.

– Спасибо, спасибо, братик, – сестра закружилась по комнате, смеясь, ни капли раскаяния не было в ней. – Пойдешь вместо меня в храм на вечерней заре, переодевайся быстрей, служанок я отослала. Да не бойся, отец, конечно, поорет и побесится, а потом ты вернешься в Академию. К весне все забудется, вот увидишь.

Ариэн не верил, конечно, что получится. Да, они в детстве часто менялись одеждой, обычные шутки близнецов, но сейчас… разве он похож на сестру. Иримэ тонкая, почти прозрачная, с невинными синими глазами и светящимся лицом. И еще у нее такой развратный рот, заметил вдруг Ариэн, особенно когда она произносит ругательства.

– Чудесно, теперь не отличишь, – Иримэ накинула ему на голову кружевной покров – символ невинности.

– А ты?

– Переоденусь в твою одежду и просто выйду из замка, меня будут ждать, – засмеялась Иримэ. – Изящный план, правда?

– Отец сразу догадается, – Ариэн задрожал, представив гнев отца, особенно когда тот узрит нечистоту настоящей невесты. – Ты ходишь по краю.

– И это прекрасно, – зашептала Иримэ ему в губы, – ты просто не можешь понять. Не снимай амулет, он закроет тебя от отцовского ока.

В дверь заскреблись, “госпожа, за вами идут”, Ариэн прижал к груди амулет и замер. Сквозь полупрозрачное покрывало он видел, как кинулась за кресло Иримэ, подхватив его одежду.

А потом он впал в какое-то оцепенение, да еще и проклятый амулет не давал произнести ни слова. Ариэн стоял в храме рядом с отцом и все время думал об Иримэ, как она переодевается, выходит из комнаты, а потом покидает замок. И Сехмар, совратитель, ждет ее рядом с мельницей, или около Белоречки, Иримэ хрипло смеется и подставляет рот под его губы, ветер треплет ее золотые волосы. И всякий, кто видит это, отводит глаза, не в силах созерцать такой разврат…

***

Ариэна заперли в покоях сестры, нацепив браслеты-ограничители на обе руки. Отец хотел сперва ошейник, но матушка заступилась. И еще он не бесился и не орал, и это было страшнее всего.

– И впрямь неприлично будет, если ты войдешь в дом своего будущего супруга в ошейнике, – отец смотрел без гнева, скорее с издевкой.

Ариэн до сих пор не мог произнести ни слова, только подносил руку к груди, туда, где был амулет.

– Потерпи, это лишь часть наказания за твою глупость, скоро заговоришь, – ласково успокоил отец.

А Лотэр, старший братец, мерзко захихикал:

– Закричишь еще под своим мужем, говорят, темные это любят.

Ариэн вздрогнул и замотал головой. После побега Иримэ отец недолго думал, кем ее заменить. Этот союз необходим нашему роду, сказал он, брак все равно будет заключен. И раз ты так любезно согласился заменить сестру на вечерней молитве, возможно, не откажешься занять ее место на свадебной церемонии.

А потом они оставили его одного в спальне. И даже мама не зашла к нему перед сном, наверно, боялась разозлить отца. Ариэн подтянул колени к груди и попытался думать об Иримэ, пусть Сехмар любит ее, пусть она будет счастлива, тогда его жертва не окажется напрасной. Он сможет достойно принять свою судьбу, никогда не пожалуется, и, если боги будут милосердны, быстро угаснет в этом противоестественном союзе с темным.

Глава 2

– Прошу вас, господин Ремирх, повторите, – учитель с деланной любезностью махнул в сторону только что произведенной им Сферы Тьмы. Та медленно видоизменялась, высасывая энергию из пойманных ею белых мышек.

– Вы непонятно объяснили, учитель, – пожал плечами Ремирх. – Повторите еще раз. Пожалуйста.

По правде говоря, он совсем не слушал объяснений, весь урок глазея в окно. За это время по речке спустилось три галеры и один драккар, а в стае карликовых химер произошло пять драк. Химеры, когда-то породистые, были заведены еще матушкой, а после ее смерти одичали и потеряли всякую стать. Но зато неимоверно размножились. Наверное, матушка была бы в гневе…

– Вы опять меня не слушаете, господин Ремирх! – повысил голос учитель. – Я буду вынужден пожаловаться вашему отцу.

– На собственную некомпетентность? – спросил Ремирх, улыбаясь. – Когда вы говорите, то мне кажется, вы не понимаете сами себя.

Еще не хватало, чтобы низкородный помыкал им.

Бледное лицо эльфа покрылось красными пятнами.

– Послушайте, – сказал он, опираясь на стол, – мне все равно, если вы на меня нажалуетесь. Если вас не примут в колледж Святого Урукхакха, то я пострадаю в любом случае.

– Вы правда думаете, что они осмелятся не принять потомка князей АйесТирр? – удивился Ремирх. – Да это жалкое заведение живет лишь милостью нашего рода! – заявил он, подражая отцу, и обвел рукой окружающее пространство: – Как и все здесь.

– Я… знаю, господин Ремирх – выдавил учитель. – Они вас возьмут. Но обязательно сообщат Его Сиятельству о вашем уровне подготовки, и тогда… Пожалуйста, я же не прошу невозможного.

Ремирх покраснел и отвел взгляд, было стыдно и неловко видеть чужое унижение:

– Простите, учитель, я никогда бы не стал жаловаться, поверьте! – он взял учителя за руку и прижал ее к своей груди. – Я постараюсь не подвести вас.

– Хорошо, – бледно улыбнулся тот, – тогда давайте попробуем воспроизвести Сферу. Не вкладывайте в нее много энергии, здесь главное – точность и умение. Видите, вектор сил…

Ремирх кивнул, подавив зевок. Боги, за что ему такое наказание – вместо купания и походов думать о никому не нужных формулах векторов. Его друзья небось ни разу не вспомнили эту мутоту с последнего школьного дня, и только Ремирх вынужден страдать ради чести рода.

Он произвел две сферы, которые мгновенно сожрали заключенных в них мышей и с отвратным хлюпом лопнули. Третья сфера уже имела вполне приличный вид, оставалось только…

– Светлые! Светлое посольство! – раздалось во дворе.

Ремирх подскочил и бросился вон из класса, не обращая внимания на отчаянное “стойте!”

Уже четыре дня он мечтал лицезреть невесту отца – шутка ли, благородная светлая эльфийка. В их землях и обычного светлого редко увидишь, а уж женщин своих они почему-то прячут, как редкое сокровище.

***

Кони у светлых были белые. Точнее, не кони, а пегасы и летающие единороги, прекрасные на вид, но легендарно злобные твари, не терпящие ни одного темного.

– Вот бы их посадить в один загон с ящерами, – прошептала Фрейра.

– Ставлю на наших, – отозвался Фрирх.

– Конечно, наших же больше, – сказал Ремирх и получил тычок под ребра:

– На равных условиях, тупица.

– Сам тупица, – буркнул Ремирх, отходя.

А старшие переглянулись:

– Запустим ночью ящеров… – едва слышно провозгласила Фрейра.

– …и да узрим… – ухмыльнулся Фрирх.

– …битву! – закончили они в один голос.

Ремирх отвернулся. Сколько раз он мечтал иметь рядом свою половинку души, ту, которая понимала бы его с полумысли. Чтобы не такая дружба, как с городскими и придворными приятелями, а истинное единение, как у Фрейры с Фрирхом.

Между тем светлые спешились, и им навстречу вышел отец.

– Какой красавчик, – сказала Фрейра, имея в виду светлого князя.

– Нет, – нахмурился Фрирх.

– Но ты лучше.

– Да, – обрадовался Фрирх.

Ремирх пожал плечами: брат был обычным эльфом, высоким, плечистым и беловолосым. “И с глупым лицом”, подумал Ремирх мстительно, хотя и несправедливо, лицо у брата было как у всех – юное и улыбчивое. Просто не сравнить с князем светлых, изящным, словно клинок света, сверкающий силой. Какова же его дочь? Ремирх прикипел взглядом к золотой карете. И не прогадал, из нее вышло совершенно дивное создание, тонкое, укутанное летящим покрывалом. Из-под прозрачной вуали сияли небесной чистоты глаза.

– Ебать-колотить. Вот ему бы я вдул, – сказал Фрирх.

– Повезло папочке, не придется остаток жизни предохраняться от полусветлых ублюдков, – процедила Фрейра с непонятным чувством.

А Ремирх недоуменно оглянулся на них. Почему они…

– Это… парень?

– Вот бы залезть нашему будущему дорогому отчиму под накидку, а? – подмигнул Фрирх. – Наверняка он там голый.

– Заткнись, – прошипел Ремирх.

– Ты с кем разговариваешь? – Фрирх придвинулся и запустил незаметную, но очень больнючую искру ему в задницу.

– Дурак, – Ремирх попытался ударить его локтем, не доверяя своему умению пускать незаметные стрелы.

Они некоторое время возились, пока не замерли под бешеным взглядом отца. Ремирх осторожно отодвинулся и с тоской поглядел на Фрирха: как бы вечером их снова не ожидала порка.

– Все из-за тебя, дебил криворукий, – процедил Фрирх сквозь зубы, когда отец отвернулся, – не умеешь вести себя тихо – не лезь.

– А ты не смей говорить гадости, – вяло огрызался Ремирх.

Его гораздо больше интересовал светлый княжич, чем глупости близнецов. Как тот идет, осторожно, будто не касаясь земли, как поднимает тонкую руку, поправляя накидку… Смотрит на приближающегося отца, высокомерно задрав подбородок…

Фигурку княжича заслонили, и Ремирх судорожно вдохнул, поняв вдруг, что и не дышал до этого. Сейчас их представят друг другу, он увидит светлого вблизи. Он в волнении поправил перевязь и надулся, пытаясь выглядеть больше.

***

Ехать верхом Ариэну не позволили. “Младшему мужу задница не для того, чтобы на единороге скакать”, ржал братец, когда провожал их. А отец не стал снимать ограничители магии, чтобы дорогой сын глубже осознал последствия своего бессовестного поступка. И все эти смешки отца и брата и разговоры про единственный клинок, когда они забрали у него оружие… Мерзость.

Ариэн чуть не споткнулся, когда выходил из кареты, одеяние было таким неудобным, легкие струящиеся одежды до пят, ноги постоянно в них путались, и покрывало сползало предательски.

– Держи крепче свой символ невинности, – прошипел отец, улыбаясь. – Не дай боги упустишь.

Ариэн вцепился в покрывало и вскинул подбородок. В этом его никто не смог бы упрекнуть, Ариэн хранил свой свет неприкосновенным, ведь только тот, кто чист душой и телом, может достичь истинного понимания магии. Впрочем, теперь ему и простого понимания не достичь, обучение в Академии было прервано из-за предстоящего брака.

Когда Ариэн думал об этом, внутри все звенело противной дрожью. А потом он увидел своего будущего супруга, и отвращение окончательно сменилось страхом.

Князь АйесТирр подошел к ним, слегка хромая, как будто прятал под плащом копыта вместо ног. Все это время Ариэн пялился на него, и наверное, темный расценил это как дерзость. Чужая сила потянула Ариэна к земле, а проклятые браслеты не давали возможности защититься. Да и как бы он защитился, против этой твари ему и десяти минут не выстоять, просто смешно. Ариэн задрал голову, творя про себя молитву светлой богине Мариссэ-заступнице, но даже небо в этом краю было равнодушным и выцветшим. Мариссэ не услышит его здесь, понял вдруг Ариэн.

Он оглянулся, ища поддержки у своих, но светлые старательно отводили глаза. Казалось, холодные стены замка, украшенные уродливыми скульптурами, вот-вот сомкнутся вокруг него, неужели темные находят эту архитектурную блевотину привлекательной. Его жених злобно оскалился, словно мысли его прочел, и опять перестало хватать воздуха. Ариэн успел только понять, что падает, и почувствовал, как кто-то его подхватил.

Он пришел в себя на широкой кровати и долго разглядывал ящероподобных тварей, вышитых на балдахине. У темных они вместо пегасов и грифонов. Ариэн невольно вспомнил страшный лик здешнего князя, своего жениха, прозрачные глаза безумца на смуглом лице, бррр… Остальные темные, что стояли за ним, выглядели едва ли лучше. И еще они были здоровенные и широкие, как простолюдины.

Он поднялся с кровати и прошелся по мягкому пушистому ковру. Снаружи на окна давила непроглядная темень, сколько же он провалялся… Полдня и весь вечер, сейчас уже ночь, наверное.

За кроватью скрипнуло, и Ариэн увидел, как открылась небольшая дверка, впуская прислугу. Темного. Этот был совсем не страшный, след от плети через всю щеку придавал его лицу жалкое выражение.

– Господин, – слуга поклонился, – Их Сиятельства скоро придут, вам надо переодеться.

Ариэн усмехнулся. Значит, договор о ненападении уже заключен, послезавтра состоится свадьба, и отец сможет беспрепятственно воевать с южными соседями. А сейчас его ждет унизительный ритуал, проверка чистоты будущего младшего супруга. Интересно, отец тоже будет смотреть, или избавит его хотя бы от части унижения. Ариэн выскользнул из многочисленных своих легких одежд и облачился в поданную рубашку, она едва доходила ему до колен.

А потом распахнулись другие двери, те, что напротив камина, в коридоре послышались веселые выкрики и смех. Отец и темный князь вошли в комнату, остальные эльфы застыли на пороге, не переставая, впрочем, хихикать, и Ариэн ощутил себя нагим в тонкой рубашке.

– Пошли вон, – негромко сказал темный князь, и ржущие рожи тут же исчезли.

Отец потянул рубашку с плеч Ариэна.

– Не надо, дорогой друг, – махнул рукой темный, – так посмотрим.

– Как вам будет угодно, дорогой друг, – ответил отец и провел рукой по спине Ариэна.

А потом отступил, оставив его рядом с темным князем.

– Замри, – приказал тот.

– Да, господин, – прошептал Ариэн и замер послушно, страшась предстоящего.

– Почему на тебе ограничители?

– Это… традиция, господин, – не рассказывать же темному о побеге сестры и его наказании, этот позор семьи не должен выйти наружу. – После свадьбы можно снять, – быстро добавил Ариэн, и за спиной послышался смешок.

Будущий супруг ничего не ответил, просто схватил его за горло без предупреждения. Он дернулся в бесполезной попытке защититься, но отец перехватил его руки сзади. Ариэн успел заметить, что двери в комнату прикрыты неплотно, и один из темных стоит меж ними, ухмыляясь, и не сводит с него прозрачных бешеных глаз. Должно быть, ему приятно видеть унижение светлого, ведь вторжение чужой силы всегда отвратительно. Что же будет в ночь после свадьбы…

– Отрадно видеть столь редкий образчик чистоты, – князь наконец отпустил его.

– Продолжим же нашу пирушку в узком семейном кругу, – подхватил отец, и Ариэн понял вдруг, что они оба пьяны, наверно, после приветственного пира.

Глава 3

Ремирха дернули за пояс, оттаскивая от двери: “Не нарывайся”, – сказал брат, а сестра спросила: “Ну как?”

– Непередаваемая прелесть, – ответил Ремирх, гордый своей смелостью. В голове весело шумело от выпитого, а душу тянуло на подвиги. Например – оседлать ящера и ускакать охотиться на драконов, а потом принести голову чудовища и положить ее к узким обнаженным ножкам светлого княжича…

– Как это непередаваемая, а ты передай, – возмущались близнецы, а придворная молодежь и светлые воины ржали рядом, и кто-то интересовался, “разоблачали ли юного мужа до наготы и зрели ли во врата наслаждений пристально?”

– Еще как зрели, – ухмылялся Ремирх, а потом как опомнился: – В смысле, во врата? Да как вы смеете!..

– Оскорблять будущего… – возмутилась Фрейра.

– Младшего князя АйесТирр? – гневно закончил Фрирх.

– Да то светлые традиции! Мерзостные! – пытались оправдаться негодяи, но было уже поздно, озверевшие близнецы кинулись в драку, Ремирх за ними, раздались хлопки нестабильных пьяных заклинаний, и скоро по полу уже катался рычащий клубок сцепившихся в доброй свадебной традиции эльфов.

Ремирха неслабо приложили по голове, а потом потоптались, все же он был слишком юн для подобного веселья с полновозрастными уже эльфами. Да еще и папочка пнул хорошенько, когда проходил сквозь драку.

Ремирх отлетел к стене и увидел, что князья уходят, волоча за собой прекрасного княжича. Тот был уже облачен поверх свадебной рубашки в расшитую тяжелым золотом накидку до пола, на ногах тоже сапожки; но вид имел такой, что хоть в три шубы оделся бы, а все равно – как голый у всех на глазах.

– Пожалуй, стоит продолжить веселье, – сказал сидящий рядом светлый, и Ремирх с ним согласился.

Но в зале княжича не оказалось. Ремирх выпил еще три кружки светлой медовухи, помочился в окно и неприкаянно побродил по залу.

– Где отец? – спросил он, найдя близнецов.

– Да… непорядок, пир без сюзерена – не пир, – согласились те, – может, в северной башне?

И отец действительно нашелся в северной башне, в своей любимой малой пиршественной зале, и даже не прогнал их. Они что-то горячо обсуждали с князем светлых, расставляя кружки и блюда на карте. Ремирх прислушался – речь шла о южных рудниках, скукота.

Юный княжич сидел на стуле у камина и смотрел в огонь, сложив руки на коленях. И даже не повернул головы, когда они зашли.

– Какая заносчивость, – сказала Фрейра, подходя к нему – негромко, но внятно, так, что княжич, услышав, вздрогнул.

Но на них так и не посмотрел. Ремирх сглотнул, увидев, как зло улыбнулся Фрирх, и значительно прищурилась Фрейра. Зачем прекрасное создание настраивает их против себя?

– Мы не знакомы, ваша светлость, – сказал он, загородив вид на камин, так что княжич был вынужден на него взглянуть. – Но позвольте представиться, Ремирх АйесТирр, ваш будущий пасынок, – он улыбнулся, слегка кланяясь и молясь богам, чтобы тот оставил свою враждебную заносчивость.

Княжич поднял на него глаза, чистые и светящиеся внутренним светом, словно вода горного озера в ясный день. Ремирх обомлел.

– Мое имя Ариэн, – произнес княжич, тоже привстав и церемонно прижав руку к груди.

Из-под соскользнувшего рукава стал заметен браслет-ограничитель. Словно у невольника с орочьего юга.

– Мои старшие сестра и брат, Фрейра и Фрирх, – сказал Ремирх, не сводя глаз с этого браслета.

Княжич поклонился и им, прошептав “счастлив знакомству”. Бедный, его просто продали в брак бесконечно более могущественному эльфу, как настоящего невольника – против воли. Как ужасно было бы оказаться на его месте! И почему отец не устроил брак с одним из близнецов или с Ремирхом? Разве не все равно это было бы для политического союза? И никто бы не упрекнул отца ни в непотребстве, ни в нарушении траура…

– Отчего же вы не пируете? – спросил Фрирх, мгновенно проникшийся дружелюбием от любезности княжича.

– Я не голоден, спасибо.

– Все же составьте нам компанию, – сказала Фрейра и кивнула на низкие скамьи в отдалении.

Слуги мгновенно натащили им еды и кувшинов с напитками.

– Чего желаете выпить? – спросил Ремирх.

– Воды… ключевой, если можно, – слегка улыбнулся ему княжич, и от этой улыбки у Ремирха закружилась голова.

– Ключевой… – захихикала Фрейра

– … нет! – фыркнул Фрирх.

– Только болотная! – заржали они.

Ремирх тоже засмеялся и отобрал у слуги кувшин с настойкой болотных ягод:

– Только это, простите, – сказал он, самолично наливая.

Княжич недоверчиво поднес кубок к губам и сделал глоток.

– Вкусно? – спросила Фрейра.

– Да… – он кашлянул, вежливо прикрыв рот, – только мне кажется, что немного затхло.

– О, вы почувствовали оттенок благородной плесени, – оживился Ремирх, – эта настойка производится только в нашем княжестве и раскупается по всем темным землям.

– Как компонент зелий? – улыбнулся княжич – словно солнышко вспыхнуло.

Близнецы заржали, причем Фрирх облился пивом.

– О, нет, как освежающий напиток и основа для вин и сыров! – воскликнул Ремирх с нездоровым энтузиазмом. – Она называется пликсссс и настаивается на развесистой клюкве и болотных жуках.

Всей этой мурой по экономике княжества учитель загрузил его только вчера.

– Как… познавательно, – пробормотал княжич и отодвинул кубок.

– Напились? – спросила Фрейра.

– Да, спасибо.

– Может, желаете пива? – осведомился Фрирх.

– Да, пожалуй.

Ремирх налил ему пива и заработал еще одну улыбку.

Близнецы принялись рассказывать байки об охоте на драконов (“вот такееенная голова, верите ли”) и о своем колледже. И княжич, немного оттаяв от пива, тоже рассказал им историю про Светлую Академию.

– Но теперь-то вам там невозможно учиться, – заметил Фрирх.

– Да, – грустно согласился княжич, и Ремирх, проникшись сочувствием, погладил его по плечу.

Хотя, честно говоря, на месте княжича только радовался бы освобождению от постылой учебы.

– А разрешите приложиться к вашей ручке! – вдруг вдохновилась Фрейра. – Страстно желаю проявить к вам уважение, как к будущему отчиму.

Княжич растерянно на нее поглядел, а потом протянул руку.

Фрейра, лукаво улыбаясь, медленно перевернула его руку ладошкой вверх и поцеловала в самую серединку. У Ремирха аж в животе сжалось от непристойности этой сцены. Княжич залился краской и попытался высвободиться.

– И мне позвольте! – воскликнул Фрирх, хватая княжича за вторую ладошку.

– А ну отцепитесь! – Ремирх стукнул увлекшегося брата кубком по лбу и тут же запустил его в сестру.

Больше всего на свете он жалел, что ему первому не пришло в голову поцеловать княжичу ручку. А теперь-то тот точно не позволит, после дурацкой выходки близнецов.

– Пошли вон отсюда, – рявкнул отец, вставая, и их всех троих снесло из-за стола.

Только у дверей Ремирх оглянулся и увидел, что отец снова беседует со светлым князем и держит при этом своего жениха за шею сзади. И в это мгновение, глядя на опущенную голову княжича, на его рассыпанные золотом волосы, Ремирх ощутил такую мучительную горечь, какой не испытывал за всю свою жизнь. Словно забрали у него нечто неизмеримо прекрасное и настоящее. Хотя он никогда и не владел этим, конечно.

***

Ариэн откинул голову на мраморный бортик бассейна и лениво пошевелился, белые лепестки цветов заколыхались на поверхности воды. Полчаса назад он выгнал вон прислугу и сейчас наслаждался блаженной предутренней тишиной. Вся эта свадебная суета утомила неимоверно.

На скамье у стены гадко поблескивал золотой таз с золотым же приспособлением для внутреннего омовения. Но это вечером, объяснили ему, после церемонии. Ариэн сполз по скользкому бортику бассейна вниз. Страх и отвращение наконец-то достигли своих пределов и перестали мучить так остро, но к ним примешалось что-то еще. Одиночество, понял он, когда открыл глаза под водой.

Эти страдания были прерваны самым наглым образом, вбежавшие слуги вытащили его из бассейна.

– Безголовые выродки, – рассердился Ариэн, – вон отсюда, пока не позову.

В аккуратной стопке одежды нашлись панталоны, отделанные тончайшим кружевом, и все это нежно-голубого цвета. Пришлось надеть, все же хоть какое-то подобие штанов. Ариэн накинул поверх длинную рубаху, она тут же сделалась мокрой от волос, и выглянул сквозь резные оконные створки, хотел полюбоваться рассветом. Но увы, окна купальни выходили на юг. А на пороге наверняка толпятся эти болваны, если, конечно, еще не убежали жаловаться.

Может быть, это последний рассвет в моей жизни, подумал Ариэн и распахнул окно. Примерно этажом ниже, прямо под ним находился узкий балкон без ограждения, и от балкона в обе стороны шел каменный выступ вдоль стены.

Пожалуй, он смог бы пройти по выступу до края башни и увидеть рассвет, а если сорвется… что ж, значит, такова его судьба. Но вот досада, как только Ариэн забрался на подоконник, на балкон вышел темный. Младший АйесТирр, узнал его Ариэн, будущий пасынок и единственный из них, не проявивший и тени похабства при знакомстве.

– Доброе утро, ваша светлость, – тот тоже заметил его и поклонился.

– Доброе… а не соблаговолите ли отойти, ваша светлость, – ответил Ариэн и в тот же миг, услышав стук в дверь, прыгнул вниз, на балкон к темному.

Будущий пасынок бесцеремонно схватил его и втащил в комнату. Но Ариэн ничуть не разозлился, ведь тот не имел дурных намерений и вполне по родственному прижал его к себе.

– Прошу простить меня, – он мягко отстранился, чтобы не обидеть темного, – неотложные дела…

– О, какие же, – вежливо заинтересовался тот, и Ариэн вспомнил его имя – Ремирх.

– Созерцание рассвета, конечно же.

– Но отсюда неудобно это сделать, – оживился темный и взял его руку в свою, – пойдемте, я покажу смотровую площадку.

И потащил его через заброшенную комнату, “матушки покойной лаборатория”.

– Как интересно, постойте же.

– Рассвет пропустим, – забеспокоился Ремирх и крепче сжал его руку.

Не будь на нем ограничителей магии, Ариэн легко вырвался бы, но сейчас это было решительно невозможно. Ремирх был выше его на полголовы и гораздо сильнее, если считать только физическую силу, конечно. А так было бы здорово осмотреть тут все, лаборатория темной магички, настоящее сокровище.

Ремирх первым выглянул в коридор:

– Никого, идемте.

Ариэн засмеялся, они были как заговорщики сейчас, тайно пробирались по пустым коридорам.

А на смотровой площадке у него захватило дух. Они успели как раз вовремя, из-за горизонта показался сияющий диск светила.

– Красотища, – выдохнул Ремирх ему в ухо, он стоял сзади почти прижавшись.

“Хочет определить уровень моей силы”, понял Ариэн и усмехнулся горько. Проклятые ограничители не дадут этого сделать. И, чтобы окончательно в этом убедиться, он слегка откинул голову назад, на грудь Ремирху.

– Вон там Нижний Город, – показывал Ремирх пальцем куда-то вниз, – а дальше, за полем, Паучий лес, скоро сезон охоты начнется.

Они так увлеклись этой милой беседой, что не почуяли появление светлых сородичей.

– Мой дорогой сын найдет себе развлечение даже в раскаленной пустоши, – ласково сказал отец.

Придворные, что были с ним, несмело захихикали.

– Отец…

– На твоем месте я бы начал с близнецов, веселья выйдет гораздо больше.

– Да как вы смеете оскорблять… – начал Ремирх, но отец взмахнул рукой, и тот улетел через открытую дверь в коридор, загромыхав по лестнице.

“А мог бы и со смотровой выкинуть за дерзость”, подумал Ариэн и запоздало испугался за Ремирха. К темным отец всегда был беспощаден.

– Какой изысканный наряд, дорогой сын, хотя панталончики все же лишние.

Ариэн только сейчас заметил, что сзади его рубаха задралась слегка, и из-под нее торчит край небесно-голубого кружева. Какой стыд.

Отец притворно вздохнул и подал ему руку:

– Поспешим же, пока твоя добродетель не растаяла подобно утреннему туману.

– Но почему… – голос Ариэна дрогнул, – за что вы так.

– Ты плохо себя ведешь, – мягко улыбнулся отец. – Все время расстраиваешь меня.

***

Его облачили в тяжелые церемониальные одежды, расшитые золотом, и Ариэн вдруг вспомнил проклятый тазик и прибор с насадками, те ведь тоже были из чистого золота. Все в одном стиле, как сказал бы папочка.

Ариэн осторожно переступил, стараясь не запутаться в нижних рубашках. Он никак не мог привыкнуть к неудобным одеяниям младшего мужа, неужели ему придется до конца своих дней носить этот срам.

“Это чтобы удобнее, ну, ты понимаешь”, серьезно объяснил отец, приподнимая край верхней накидки. А потом повел его в Храм.

И там у алтаря его ждал жених, и был он так страшен в тяжелом венце с острыми зубцами. Ариэну тоже надели венец на голову, и ему сразу пронзило болью виски. Он вспомнил некстати, как перед самой церемонией кинулся в ноги отцу, умоляя снять ограничители. Но тот остался непреклонен, “какая позорная слабость, имей силы принять наказание до конца”. И Ариэн принимал, венец, казалось, вот-вот раздавит ему голову.