Текст книги "Тау Большого Пса, Россия (СИ)"

Автор книги: Le Baiser Du Dragon и ankh976

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

***

– Петенька, нет, не надо! – ему стало ужасно страшно за Васю, когда тот вдруг обмяк после очередного удара, а Петька ему еще разок врезал.

Он попытался оттащить Петьку за плечи, но тот снова отшвырнул его в стену. Зато хоть остановился, пощупал у Васьки пульс на шее и зло прошипел:

– Сдаешь, братец… – он встал и повернулся к Максу: – А ты иди сюда.

Макс замотал головой, попятился, у Петьки были такие бешеные глаза, надо бежать… Он только моргнуть и успел, даже мысль недодумал, а уже стоял на цыпочках и цеплялся за петькину руку, тот его за шею держал.

– Значит, любит тебя Васька. И давно?

– Три… три дня, прости, Петь…

– Три дня. Вот блядь.

Лицо обожгло пощечиной, в голове загудело.

– Нет, нет, не надо, не надо…

– А ты тоже его любишь, Максик? – Петька ухмыльнулся и снова шлепнул его по щеке, почти не больно в этот раз.

– Нет-нет-нет…

Петька разжал кулак, но не опустил руку, Макс упал на колени, скосил глаза вниз, васины белые волосы были заляпаны кровью, он всхлипнул и снова преданно уставился на Петьку, тому всегда нравилось это.

– Жаль, что Вася тебя сейчас не слышит, Максик. Повтори это еще раз, для него, – Петька направил на него комм, включенный на запись.

– Что повторить? – он на самом деле не понимал, что от него хотят.

– Ну, скажи же, дорогой, ты любишь моего брата?

Макс с трудом сглотнул, ему всегда было легко сказать все что угодно для Петьки, он с удовольствием играл во все его игры, они казались ему гораздо интереснее и серьезнее его собственных. Но теперь… разве это было похоже на игру? Он вспомнил, как все внутри замирало от васиных “я люблю тебя”, а теперь… это будет похоже на предательство.

– Зачем ты это делаешь, Петя?

Петька молчал, и вроде бы не собирался его бить. Макс снова посмотрел на Васю.

– Давай медиков вызовем, а?

– Уже летят, – хмыкнул Петька, отошел и прислонился к стене, – и медики и СБ.

Ну, да, соседи наверняка вызвали на драку, теперь, небось, стоят за дверьми, подглядывают.

– А откуда ты знаешь, ну, про СБ? – Макс осторожно подобрался к Васе, но не решился притронуться.

Петька не ответил, а из-за угла уже выкатывались носилки с сидящими на них верхом медиками, а сразу за ними – СБ-шник на мопеде.

***

– Так-так, драка на бытовой почве, – молоденький сержант возбужденно крутился, переключая планы записи в камере, – три участника, один пострадавший.

Соседи смотрели на них из открытых дверей своих отсеков.

– Два участника, – сказал Петька, не отлипая от стены.

Сержант быстро на него оглянулся и внезапно ткнул камерой Максу в лицо:

– А вот свежие синяки у господина…

– Максим Черноводный, – Макс отвел взгляд от извивающегося хобота камеры.

– Сержант Каменюкин, – отозвался СБ-шник, – можете не представляться, господин Черноводный, вы личность крайне известная… Так вот, вы утверждаете, что синяк на левой скуле и странгуляционные следы на шее вами были получено до драки?

– Нет, во время, – Макс нервно облизнулся и посмотрел на Петьку, тот с ледяным спокойствием наблюдал за медиками.

– Так вот, господин майор, – удовлетворенно заключил сержант, – три участника, два пострадавших, бытовая драка с применением живого оружия.

– Ты, сержант, применения не видел, – вроде как удивился Петька.

И он сделал лишь один шаг, чтобы преодолеть три метра и оказаться среди них, никого не задев, рядом с врачами, укладывающими Васю на носилки, прямо перед СБ-шником.

– Возможного применения, – поправился сержант, отошел на несколько шагов, подтянул галстук и осуждающе прибавил: – И не стыдно вам было, господин майор, применять силу к гражданскому и офицеру научного корпуса?

– Очень стыдно.

Сержант, явно настроенный на продолжение нотации, как-то вдруг замялся, а потом с упрямым видом заявил: “с вами еще свяжутся, господин майор, не думайте, что дело будет так просто закрыто”.

Макс криво усмехнулся: Петьку все вот так внезапно пугались, рано или поздно, да, все, кроме Васи…

Врач перед отъездом обработал ему синяки, сержант осведомился, не нужна ли ему помощь, и не желает ли он подать заявление. Макс помотал головой на оба вопроса, и все ушли, а он растерянно оглянулся – Петька тоже исчез.

– Свалил твой майор, сразу, как ты на него заявлять отказался, – хмыкнула васькина соседка справа, покручивая толстенной каштановой косой.

– Так может он и не майора ищет, а аборигенов, собак, пауков там, – глумливо заметил сосед напротив.

Макс втянул голову и поспешил прочь, а вслед ему донеслось: “вот же ж блядина, везде найдет” – “и не говорите, до чего приличных людей довел” – “а Василий Алексеич-то…”

Почему они так говорят, разве это он виноват в том что произошло? Макс сглотнул огромный острый ком, поселившийся в горле, и робко зашел в их отсек. Вдруг Петька ждет его, чтобы отлупить без свидетелей?

Но Петька сидел в гостиной, весь обставившись призрачными голограммами документов, и что-то писал. Макс замер на пороге, сколько вечеров они проводили вот так вместе, Петька занимался отчетностью, а Макс валялся у него под боком и смотрел сериалы. А теперь и подойти страшно.

– Чего пришел?

– А… куда мне идти?

– Да, действительно, – Петька хрустнул пальцами и снова уставился в экраны. – Чтоб к вечеру ни тебя, ни твоих вещей здесь не было.

В груди перехватило неожиданной болью, два года совместной жизни рухнули разом, и от него отказались так легко, как от чего-то ненужного. Почему он совсем не думал о расставании.

Наверно, и Вася скажет скоро – “ты мне больше не интересен”, когда Макс перестанет быть партнером его брата, а станет просто одним из мелких служащих управления, мелких, доступных и опозоренных… Надо будет подать днем заявление на отдельный отсек в комендатуру, а пока его наверно приютят девочки, на пару ночей.

Макс продремал часа три, один в огромной кровати, вспоминал Васю, как тот прикрывал его собой, потом петькино “ни тебя, ни твоих вещей”, потом васькиных соседей – “блядина, приличных людей довел”, потом собаку, и сержанта Каменюкина – “вы личность крайне известная”, как же он будет смотреть в глаза людям, все про него все знают, всю жизнь вывернули и выставили грязью. И опять Васино “люблю тебя”, так хотелось, чтобы это снова было правдой, как тогда, под куполом, но разве можно любить всем наперекор, Васе станет стыдно быть с тем, кому тыкают пальцем вслед, его увлечение пройдет.

Встал он совершенно разбитый, Пети уже не было. Хорошо хоть на службу идти не надо, больничный еще. Он попробовал паковать свои вещи, но все валилось из рук. Собрался с духом и позвонил Васе, там был автоответчик, а в больничке сказали, что Вася в порядке, в сознании, но спит. Интересно, когда придет Петька, ведь еще есть время, он же успеет до вечера собрать по крупицам свою волю и выйти-таки за дверь?

Он опять набрал васькин номер, но тот сбросил звонок. Уже не хочет разговаривать? Макс сел на пол и тупо уставился на комм.

А потом комм зазвонил, на экране появился смеющийся Васька с пластиковой маской посреди лица: “нос сломал, скотина”.

– А меня из дома выгнали, – пожаловался ему Макс.

– Приезжай сюда, дорогой, – улыбнулся в ответ Васька.

***

– Я себя отлично чувствую, доктор, – Вася пошевелил пальцами на ногах, – помилуйте, Новый год на носу, а вы меня хотите тут запереть.

– На носу у вас регенерационная маска, – безразлично сказал доктор, – а домой я вас не отпущу. Вы ведь один живете, господин Вронский?

– Один, – показушно загрустил Вася.

– Впереди у вас недельный восстановительный курс. Проходить в больнице будете.

– А…

– И ни капли спиртного. Но могу утешить – маску снимут через четыре дня, тридцать первого.

Вася печально вздохнул. Неизвестно еще, что с носом стало. Вряд ли местные доктора смогли нормально его собрать, Петька-то от души вмазал. Про Максика Вася первым делом узнал – тот в травму не поступал, даже в медпункт не обращался. Простили его значит, вот ведь… Все зря оказалось, и подстава эта глупая, и драка.

– Я сам могу лекарства принимать, и уколы себе делать, – еще одна попытка убедить докторище выпустить его с треском провалилась.

– Нет-нет, господин Вронский, с такими серьезными травмами вашего драгоценного мозга о выписке и речи быть не может. И не вздумайте своевольничать.

– Знаю, знаю, страховка, – Вася поморщился. – Меня брат с партнером приютят, Новый год все же, семейный праздник.

– Бригаду сразу высылать в таком случае? – доктор отвернулся к окну и задергал плечами, негодяй. – К вам там посетитель явился, не пустить не можем, сами понимаете.

Неужели Максик! Вася обрадовался неизвестно чему, а потом одернул себя, это ровным счетом ничего не значит, просто визит вежливости. Или Макс хочет попросить его не заявлять на Петьку, ну, Вася и не собирался, не впервой они с братцем подрались.

Но вместо Максима в палату вошел Кораблев, затряс васину руку и принялся ощупывать бока и задницу – все ли цело.

– Везучий ты, Василий, легко отделался.

Вася отмахнулся, ерунда мол, дело-то житейское.

– А мы пса вашего утром поймали, ну, вернее, он сам пришел. Посадили гражданина Юрченко Антона в клетку, и точно, все как ты сказал – явился белоснежный гавец.

– В полночь, – засмеялся Вася и сбросил входящий вызов. – Антоха как, не зассал?

– Заебал он правами человека и конституцией, впору самим обоссаться было.

– Да, он такой.

– Ты время выбери как-нибудь, зайди к нам в управление. Ознакомишься с показаниями Юрченко, он такого наплел. Будто Гавчика ты спровоцировал на половые контакты с Черноводным, – Кораблев задвигал бровями, – а интересно было бы посмотреть, как это вообще возможно.

– Порнуху посмотри с собаками, – разозлился Вася. – Все то же самое. Но я зайду, спасибо.

***

Макс позвонил ему, даже прийти поленился. На его месте Вася тоже не пошел бы, вообще бы разговаривать не стал, наверно. Или стал бы. Надо перезвонить и узнать. Вася рассмотрел себя поближе в зеркало: под глазами налилось фиолетовым, на носу пластиковая маска, красавец… Может, если Макс его увидит такого, хоть навестить придет. Может и Петька простит, и они заберут его из больницы на праздник. Вася достал комм, вздохнул и набрал максов номер.

Оказалось, братец выгнал из дома неверного сожителя, два года терпел и вдруг не выдержал.

– Хорошо, я сейчас буду, – говорил Максик грустно и смотрел куда-то в сторону. Такой далекий теперь, как будто не было ничего.

Вася оглядел палату, затолкал подальше под кровать универсальный горшок для лежачих больных, еще раз посмотрел на себя в зеркало и потрогал маску. Глупо было бы предлагать Максу жить с ним, тот только что вырвался из непростых отношений, не согласится. Да и подставил его Васька некрасиво.

А потом пришел Максик, Вася кинулся его целовать и стукнул маской.

– Ничего, мне не больно, – держался тот за переносицу.

– Прости меня, дорогой, – повторил Вася несколько раз, как будто бы за все просил прощения. Макс в его объятиях завозился, порождая смутные желания вполне определенного толка. – Простишь?

– Да, конечно.

– Максик, нужна твоя помощь. Представляешь, меня хотят на все праздники в больнице оставить, говорят, курс сложный, и домой одного не отпускают. Может, ты согласишься со мной вместе пока пожить, присмотреть за больным, так сказать.

Макс опустил голову. Не хочет. Но Вася не сдавался так просто:

– Тебе пока отдельный отсек комендатура выделит, месяц пройдет. А у меня места много, сам видел. И никаких ограничений, ну же, соглашайся.

– Хорошо. То есть я подумаю, – хмуро ответил Максик и оттолкнул васину руку от своего паха. – Сиделку найми.

– Дорогой, медперсонала и так не хватает, а тут еще праздники. Я уже с доктором договорился.

– Ну ладно, если только на праздники, – наконец-то согласился Максик.

Вася отдал ему ключ и подумал, что надо на двоих в ресторане места на новогодний вечер заказывать, уж он-то сумеет уговорить Макса пойти с ним.

– Будь как дома. Я скорее всего завтра приду, как только выписку оформят. Если что, подтвердишь, что мы вместе живем?

Максик кивнул, сжимая ключ в руке. Такой красивый, Вася обвел его лицо кончиками пальцев, поцеловать все равно не получится из-за дурацкой маски.

“Входящий межпланетный, пожалуйста, возьмите трубку”, – завыл вдруг комм, пришлось ответить.

– Мам, привет, со мной все в порядке, – успел сказать Вася.

– А с лицом что, – мама насмешливо подняла белые брови, – опять нос переделывал?

Там, на Земле, был день, сквозь высокие окна проникал солнечный свет, она стояла в бывшей васиной комнате, раньше там была детская, а потом комната для гостей, теперь вот столовая, кажется. Мама обожала перестраивать дом.

– С Петькой подрались, на нем ни царапины. Но зато я победил, – горделиво сказал Вася и направил камеру на Макса.

– Здравствуйте, Максим, – мило улыбнулась мама, а Вася притиснул его к себе поближе, обняв за плечи.

***

Максим споро стаскивал пакеты со своими вещами в прихожую. Он воспрянул духом после больнички: обидно, конечно, что Васька не хочет с ним жить, но зато тот так явно гордился их отношениями! Даже матери похвастался им, как трофеем. Макс мечтательно улыбался, воображая, как и перед коллегами Вася скажет что-нибудь подобное, а он будет стоять рядом, краснеть от стыда и удовольствия. Петька еще пожалеет, да поздно будет.

У дверей раздался механический звон, подъехал робот-погрузчик. Макс запустил его в отсек, а сам вышел в коридор, где принялся отвечать на обеспокоенные сообщения друзей и коллег. А еще размышлять, как встретить Васю, чтоб тот оценил его присутствие у себя дома.

– Переезжаешь уже?

– К-как видишь… то есть, как ты велел, Петя, – он испуганно съежился под нечитаемым взглядом бывшего.

– Слышал, ты заявление в комендатуру подал. Я, – Петька на секунду замялся, поразительное зрелище, – мог бы надавить на них, для ускорения.

– Спасибо, не стоит беспокойства, – гордо ответил Макс и не без злорадства добавил: – Меня Вася на время приютил. Пока все решится, ну, и праздники опять же, он хотел дома провести…

– Понятно, Вася, – оборвал его Петька и прошел внутрь.

А Макс почувствовал себя виноватым. “Не смотри на меня так, ты сам все испортил”, хотелось крикнуть Петьке вслед, но он не осмелился, конечно.

========== Глава 6 ==========

Васин отсек сиял лабораторной чистотой и нежилым минимализмом, точно так же, как его кабинет. Контейнер с максовыми вещами, который робот в коридоре сгрузил, выглядел неуместной кучей барахла, наваленной в парадном зале. Макс нервно покрутился вокруг него, потом задвинул в угол. Все равно ужасно.

Он позвонил в больницу, Васю отпускали завтра с утра. Значит, можно его встретить блинчиками и… и массажем наверно. В эротичном костюме! Бедный Вася, что там его мама говорила, “опять нос чинишь”? Наверно, Петька уже ломал ему, а теперь вот снова из-за Макса… А может, не Петька, все же у Васи тоже опасная профессия, экспедиции разные в дикие места. Он заглянул на кухню.

– Наполни меня хозяин, внутри такая пустота, – интимно проворковал низкий мужской голос.

Макс подпрыгнул от неожиданности:

– А… что?..

– Твой верный холодильник тоскует без тебя, такая пустота, – трагически сообщил голос. – Выбери, хозяин, чем заполнить ее.

Макс уставился на холодильник, по нему ползли изображения разных продуктов. Он подумал, а потом ткнул пальцем в простоквашу и яйца.

– Чужак! Как смеешь ты!? – возмутился холодильник.

– Я гость твоего хозяина, глупая железяка!

Холодильник рассыпался в извинениях и принялся давать разные советы насчет выбора продуктов к блинчикам:

– Хозяин икорку любит, с водочкой.

– Ему нельзя водки, – Макс чувствовал себя крайне по-идиотски, советуясь с мебелью.

Но, в конце-концов, холодильник же и правда знал, что Вася больше уважает из еды.

Он разогрел стандартный обед, для одного себя готовить было лень, пообщался с плитой (рулетики “Очаровашки” из крабовых палочек, начинка из горошка и морковки в бульонном желе “Магия”, соблазняла плита, но Макс не поддался). А потом решил позвонить Васе. Как он там поживает? Макс приготовил скорбное выражение лица, Васенька почему-то чувствовал себя перед ним виноватым, и это было так здорово, хоть кто-то не обвинял его во всем происшедшем. Жаль, это долго не продлится, скоро и Вася поймет, какое Макс нелепое создание.

Но сейчас Вася улыбался, и сиял глазами, и так очевидно любил его, что у Макса на душе свернулся пушистый солнечный хомяк.

***

Сны ему снились тоже пушистые, хоть и постыдные, Вася в виде огромной собаки платинового окраса творил с ним такое… Макс проснулся, додрочил, а потом подумал: хорошо, что не собака в виде Васи, вот это был бы настоящий кошмар.

До васиного прихода оставалось часа полтора, и Макс засуетился, надо было все приготовить, блинчики, икорка, костюм. Он едва успел, ужасно долго возился с брюками: делал меховые штанины из своего старого пальто. А сверху ничего не было, голая задница, штанины держатся на резинках, срам прикрыт передником, и короткая, до половины спины, меховая распашонка. Он подобный наряд в одной порнухе видел, давно мечтал воплотить, но не решался. А Вася такой ласковый, перед ним не страшно. Наверняка он обрадуется, вчера Макс целый день ломался, строил из себя неприступность и строгость, а сегодня эдакий сюрприз. Макс смущенно хихикнул, разгладил передник и бросился в коридор, заслышав шум.

– О, Макс, какие запахи, – улыбался Вася, красивый даже с пластиковой полумаской.

А Макс в ужасе попятился: за васиной спиной торчал смутно знакомый тип, коллега.

– Это Владимир, мой зам, я вас кажется представлял.

– Рад встрече, Максим.

Зам протянул ему руку, Вася тоже подался вперед, вроде обнять хотел, а Макс отшатнулся, сейчас они подойдут и увидят все подробности его развратного костюма, какое позорище. Он наткнулся на прозрачную колонну с водорослями внутри, что за нелепый дизайнерский выверт поставить ее здесь, попытался обогнуть ее и смыться задом, но запутался в ногах и упал.

– О, боже, Василий Алексеич, – выдохнул зам, тараща глаза.

Макс закрыл лицо руками и вжался в пол, даже не пытаясь поправить задравшийся передник.

“Володя, давайте позже обсудим этот вопрос”, говорил Васька. А Володя похабно хихикал:

“Да-да, Василий Алексеич, вижу, я не вовремя.”

“Совершенно не вовремя, удивительная чуткость с вашей стороны, Володенька.”

“Все-все, ухожу, Василий Алексеич.”

– Уф, еле выставил, твоя задница его заворожила, – засмеялся Вася и погладил его промеж ягодиц, по яйцам.

Макс страдальчески застонал.

***

Вася потрогал меховушки, а потом опять переключился на лысую максову промежность. Тот попытался отползти и прошептал что-то вроде “не надо”, Вася не расслышал, устроенное представление завело его не на шутку, все эти меха, выставленная напоказ задница…

– Еще как надо, – он перевернул Макса на живот и навалился сверху, прижимая к полу.

Расстегнул штаны одной рукой и попытался вставить. Было непривычно сухо и немного больно, как раз на грани, в паху тягуче пульсировало, и как всегда невозможно было оторваться от такого покорного тела, Максик и сейчас старался выгнуться, подставляясь. Он провел по дрожащей спине, любовник под ним всхлипнул и толкнулся назад, насаживаясь на член, значит сам хотел, чтобы его драли. Вася посильнее сжал руку на максовом горле, это была прекрасная власть, и главное, Максим сам позволял ему все это, не вырывался и не просил прекратить. Только вздрагивал, когда Вася проталкивался внутрь, и скреб руками по полу, коленки у него так трогательно разъезжались.

– Подожди, подожди, любимый, – Вася опомнился просто чудом, нельзя же вот так насухую, ему и самому стало больно.

А может, Максу нравится, когда больно? Как у них там было с Петькой…

Вася нащупал в кармане мазь от синяков с осветляющим эффектом, в больнице выдали, чтобы под глазами мазать. Он выдавил на припухший анус немного и принялся медленно растирать, любуясь.

– Не щипет?

– Давай уже, – Максик послушно стоял раком, вздыхал и стонал, и Вася не мог больше терпеть, смазал себя и радостно засадил по самые яйца.

В какой-то момент показалось, что мазь все-таки жжется, но было уже все равно, удовольствие становилось таким сильным, невыносимым просто. И тут еще Макс под ним вскрикнул, кончая, боже, у Васи потемнело в глазах, но он спустил, кажется, прежде чем вырубиться.

***

– Вася, очнись, я медиков вызову…

– Не надо, это от радости, что ты со мной, не надо медиков, – фыркнул он и скорчил рожу.

Они лежали на полу недалеко от входной двери, надо было встать и принять душ, или перебраться на кровать хотя бы. Вася лениво размышлял, что набросился на Макса, как псих, точно, как маньяк. Даже попытался заглянуть тому в задницу – нет ли крови. Но Макс вильнул попой и потащил его в ванную, а потом обедать.

– Вкусно, – говорил Вася с набитым ртом, блинчики были просто объеденье. – Ты готовить где учился?

– Я с детства любил, – застенчиво улыбался Максик и совсем не сердился на жесткий отдер.

Но вещи свои так и оставил в коробке, та сиротливо стояла в углу в коридоре.

– Дорогой, тебе завтра выписку оформить из закрытого блока, или после праздников уже?

– Завтра, у меня как раз и больничный закончится.

– А чем это ты болел, – забеспокоился Вася, – и почему мне не сказал?

– Переутомление…

Неудивительно, столько трахаться. Вася доел последний блинчик и задумался. Как все быстро случилось, зря он оформил Максика в закрытый блок, как бывшего в прямом контакте с аборигенами, все по инструкции. Теперь держать его взаперти не имело смысла, да и опасно, а ну как отдел контроля за порядком докопается. Петька вполне может натравить, подлец.

– Я скажу, чтоб тебе продлили больничный, а выписку на вчерашнее число оформили, – решил он. – Нечего тебе в контору таскаться, как бы снова не переутомиться.

– Вместе будем болеть, да? – развратно заалел Максик и облизнулся.

Вася похлопал по колену, и тот послушно сел к нему, прильнул, прогибаясь под рукой, и засопел в шею. Вася залез под полу его халата и поласкал мягкую мошонку.

– А волосы у тебя тоже с детства не растут?

– Ага. Это у нас на планете мода такая, в десять лет особую операцию над волосяными луковицами делают, и они не растут, ну, кроме головы и бровей-ресниц, – заерзал Максик. – Знаешь, как я удивился, когда на Пете волосы увидел, так странно, пушисто было…

– Как на собаке, а, Максик? – хихикнул Вася ему на ухо, не удержался-таки.

– Дурак! – рассердился Макс и попытался вырваться, но Вася прижал его к себе спиной, перехватив под живот, да и яйца не отпускал, так что куда там.

Они еще повозились в шуточной борьбе, а потом Вася со вздохом отпустил любовника и встал:

– Эх, хорошо с тобой, дорогой, даже уходить не хочется. Но долг зовет, увы.

– Но у тебя же больничный…

– Начальство, – Вася пафосно воздел палец, – не спит, не болеет и в отпуск не ходит. Надо разобраться кое с чем, дорогой, но обещаю вернуться быстро. Позаботишься обо мне, когда я приползу, чуть дыша, а?

– Позабочусь, – надулся Максик, наверно еще трахаться хотел. – Тебе пить нельзя.

Вася потрепал его по голове и пошел одеваться, по дороге как-бы невзначай обронив:

– Вещи свои в гардеробной можешь разложить, место есть же.

– Конечно, Васенька, спасибо, – расцвел Макс, и Вася тоже обрадовался, когда понял, что тот просто стеснялся, а не с намеком вещи не разбирал. Даже целоваться снова полез, и у них почти получилось на этот раз.

***

Новые экомодели, заряженные по его приказу несколько дней назад, как раз должны были вызреть. Вася все думал о них, пока отвечал на подмигивания и преувеличенно радостные приветствия коллег, пока менял китель мундира на белый халат, пока поправлял манжеты перед входом в аналитическую лабораторию. Истинный ученый, думал он, способен принять этот мир таким, как он есть. И себя в нем, естественно. Так что когда потомки его спросят, он не ответит: “Разумные собаки? Не знаю”. Нет, он скажет: “Разумные собаки? Кажется, они нам мешали построить садовый комплекс на планетке N, и мы устроили холокост, так жаль, идите нахуй”.

– Номер один развалился, два деградирует, три и четыре выжили, – радостно объявил ассистент.

Это были модели, пытающиеся объяснить внезапную массированную и крайне агрессивную мутацию инсектериев. И, конечно же, первая не предполагала наличие разума; вторая предполагала индивидуальный разум отдельных инсектериев; третья – коллективный разум; четвертая – внешний. Ассистент, растивший модели, честно не знал об их начинке. Сидел безвылазно в лаборатории, отключенный от внешнего мира, все как положено по протоколу, и трудился. Васе всегда было приятно назначать на эту роль особо восторженную жертву.

– Прекрасно, – он ухмыльнулся и вытащил из кармана кристалл со статическим описанием текущей ситуации, – начинайте сверку.

Сверка проводилась специальными сотрудниками и представляла собой сложный процесс распаковки моделей по признакам, смешения и сравнения. Все ради объективности и исключения влияния наблюдателя на эксперимент.

Но на самом деле все уже было ясно. Инсектериев направлял разум – коллективный ли, подобно разуму организма и его лейкоцитов, или внешний, собачий, например, но разум на этой планете существовал. И собаки были, как минимум, еще одни его агенты. Или даже носители, как утверждал Тоха. “Отправить его в экспедицию и попросить Петьку пристрелить под шумок, все равно ведь не угомонится”, думал Вася, изучая копошащиеся модели. Преступная мысль слегка волновала призраком власти над судьбой еще одного разумного. Мечты, мечты.

***

Желание отправить Тоху в паучье гнездо только усилилось после ознакомления с “делом Гавчика”.

– Вот гнида, – Вася отодвинул протокол допросов и со значением прищурился на Кораблева.

Тот ухмыльнулся и поставил на стол прозрачную коробочку с коричневым порошком.

– Врачи за жопу взяли, – отказался Вася от говна, сволочь капитан, глумится, как будто маски его не замечает.

– Так как, Василий, склонял ты любовника к противоестественным связям с гавцем?

– Каким нахуй гавцем, – отозвался Вася, страдальчески морщась, прямо голова разболелась от всего этого.

– Ну, не собаками же этих тварей называть, – хохотнул Кораблев, вдохнув говна левой ноздрей. – Вот, гавцами окрестили, в честь вашего Гавчика.

В документах их называли Г-397.

– Хорошее имя, – согласился Вася, – гавец вульгарис. Насчет же склонения – это вам Гавчик лично сообщил?

Кораблев хмыкнул и вдохнул правой ноздрей.

– Мне кажется, у Тохи нервный срыв, лечить его надо. Как считаешь, капитан, – Вася встал.

– Похоже на то, – заржал Кораблев.

– Да-да, – ухмыльнулся Вася, – жалко его, такой молодой.

– Смотри, Василий, говна много взбурлит, – на прощанье сказал Кораблев.

– Это говно второго порядка, после праздников разгребать уже.

Голова слегка кружилась, он утомленно опустился за столик любимой кафешки и заказал чай с шоколадом, доктор советовал сладкое. Как там Максик поживает, вдруг готовит очередной сюрприз? В паху приятно потянуло, здорово все же, когда дома так ждут. Интересно, а сапоги он с Васи снимать будет?

Воспоминания согрели изнутри, даже в голове полегчало. Так, вернемся к нашим говнам… Говно первого порядка – локализировать неведомого врага, разумных. И посмотреть, можно ли их без проблем экстерминировать.

“Разговор есть, приходи в рыгаловку”, отпечатал он Петьке. Ответ пришел через пять минут:

“Иди нахуй.”

“Это про инсектериев”, хихикая, напечатал Вася, обиженный Петька грел душу просто, аж детство вспомнилось.

“На прием запишись.”

“Прости, братик.”

“Нахуй.”

“Инсектерии разумные”, Вася уже откровенно ржал.

“Ебанат. Через 10 мин буду.”

***

– И они наводят помехи на нашу технику, – Петька смешал виски с колой, а Вася сглотнул.

– И предположительно просачиваются по канализации.

– Блядь! – поперхнулся Петька. – Откуда такие сведения?

– Агентурные, – Вася высокомерно улыбнулся, пожалуй, упоминать Максика и принесенные им сплетни про облизанных девчонок было еще рано.

– Ну-ну, – Петька задумался, попивая свой мерзкий коктейль. – Инсектерии – безмозглые солдаты неизвестного разума…

– Живое оружие, – вставил Вася с самым невинным видом.

Петька слегка покраснел и якобы безразлично заметил:

– Кстати, мне настойчиво намекали, что засудят, если я тебя по башке еще раз хоть трону. Интересно, а если яйца оторвать? Они ведь мозгу только мешают, надо полагать?

– Только помогают! – обиделся Вася. А потом примирительно добавил: – Прости, братишка, я ебанат, каюсь.

– Тебе покаяться – как два пальца обоссать.

– Да, инсектерии – боевые роботы, – ловко переменил тему Вася, – а гавцы… допустим… агенты влияния!

И Петька заржал:

– Найти и уничтожить, земная техника неэффективна, придется рвать голыми руками!

– Да-да, ты счастлив? – засмеялся Вася.

– О, да, – усмехнулся Петька. – А если серьезно, вся эта хуйня уже не похожа на ваше “тонкое воздействие”, ты ведь понимаешь, о чем я.

Вася поморщился, он понимал. Средства экстерминаторов, сто раз оттестированные и утвержденные, все чаще оказывались не так эффективны, научный департамент постоянно вводил усиленные варианты. Пора было признать, что они теряли контроль над ситуацией, как это ни печально. И увидеть наконец, что космодесант со вспомогательных ролей охраны и сопровождения постепенно выходит на передовую, Петькины рассказы были достаточно красноречивы. Пройдет еще полгода, и это увидят и другие, а через год несостыковки хлынут волной. И единственный вариант, что им тогда останется, – “Ноев Ковчег”. Уничтожить все живое под корень и возродить из контрольных образцов. Отвратный вариант, порождающий нищую и больную экосистему. Не говоря уже об огромных деньгах, угробленных в ничто. И кто во всем будет виноват? Конечно, Вася. Особенно, если узнают о местном разуме.

– Этот ресурс не может быть у них бесконечным, я имею ввиду инсектериев. Постарайтесь его исчерпать, а мы пока разберемся с гавцами.

– Ноев Ковчег, – отсалютовал ему стаканом подлый Петька. – Начальство пока не ставим в известность?

– Не “Ковчег”, а “Вокруг враги, а мы герои”. Начальство пока сосет.

– Блядь, надо акции продать, пока не поздно.

– Ага, скидываем потихоньку, – Вася встал. – Ладно, пойду в свое уютное семейное гнездышко.

Петька, только что с прищуром что-то просчитывающий, услышав про “гнездышко”, немедленно надулся.

***

Было уже около девяти часов вечера, день пролетел незаметно, и Вася волновался, идя домой – а вдруг Максик заскучал в его долгое отсутствие и убежал на блядки? Но тот выполз, сонный, в голубой пижаме с белыми единорожками, и молча обнял его.

– Уже спать лег?

– Неа, я тебя ждал, решил заранее выспаться, – хихикнул тот.

– Развратник.

Вася тискал и мял его податливое теплое тело, запускал руки между ног и кусал за шею, оставляя следы: “мой…”