Текст книги "Нет судьбы, кроме той, что создаем мы сами (СИ)"

Автор книги: Льдинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Братец Данте тем временем отошел в сторону. Что-то сверкнуло, и башня отозвалась невнятным гулом. Вергилий стоял, держа катану в руках, и задумчиво смотрел на полотнище темноты перед собой. Стены не было видно.

Вергилий взмахнул катаной снова, и Дин убедился, что стены вообще не было. Меч словно бил по воде, из-под лезвия расходились светящиеся круги, очерчивая границы оставшегося пространства. Не слишком-то просторно – десятка три шагов в диаметре, может, и будет. А может, и нет.

Вергилий так же задумчиво осмотрел лезвие катаны.

– Без огонька стараешься, – ухмыльнулся Данте, и Вергилий неожиданно бросил катану ему в лицо. Данте легко взял меч из воздуха. Фыркнул, задрал нос и атаковал изображающее стену нечто – с криком, подпрыгиванием и со всей неизрасходованной дурью.

– Убедился? – очень вежливо спросил Вергилий. То, что было вместо стены, оказывается, пружинило – не сильно, но достаточно, чтобы Данте завершил свой пируэт имени Брюса Ли сидя на пятой точке. Данте швырнул катану обратно, точно Вергилию в руки.

– Головой попробуй, – буркнул Дин.

Сэм ни на кого не смотрел – сидел на обломках лестницы и сверлил невидящим взглядом пространство.

– Даже его головы не хватит, – меланхолично сказал Вергилий. – Удар должен быть очень сильным.

Данте медленно поднялся на ноги, и Дину крайне не понравилось выражение его лица. Но сказать никто ничего не успел, потому что Сэм рассмеялся.

– Один сильный удар, да? – от этого голоса, с чужими, не-сэмовскими нотками холодного скепсиса, пересыхало во рту. Сэм шагнул вперед, широко разводя руки в стороны. – Серьезно? Всего лишь чуть больше силы и один-единственный удар. И конец! Победитель получит все. Логика безупречна, Вергилий, но погоди-ка – откуда такое острое дежа вю? От кого бы я мог это слышать, не подскажешь?

– Понятия не имею, – ответил Вергилий, и ноги сами понесли Дина вклиниться между ними. Что Сэм творит? Дину говорил не лезть, а сам!

Данте встал рядом:

– Решили начать вечеринку вдвоем?

Вергилий перевел взгляд на брата и брезгливо дернул уголком рта.

– Нет, конечно, – ответил Сэм все с тем же вымораживающим весельем. – Мне просто интересно: кто-нибудь задумывался над тем, почему эта дрянь снаружи так уверена, что вылупившийся из кокона монстр первым делом ее не сожрет?

Вергилий продолжал смотреть на Данте:

– Его планы меня не беспокоят.

Сэм паскудно ухмыльнулся. Дин попытался отодвинуть его к лестнице, не дожидаясь развития событий, и тут Данте взорвался:

– А что тебя вообще беспокоит?! Как быстро ты сможешь добраться до ребят, – он мотнул головой в сторону Дина и Сэма, – хватит ли их душ, чтобы уделать меня, и хватит ли меня, чтобы уделать этого придурка снаружи? Все сначала, да?! А мне опять тебя останавливать?!

– Кто тебя заставляет? – в мертвенном свете, который им оставили, Вергилий выглядел неживым.

Сэм подозрительно легко позволил отвести себя в сторону. Дин тряхнул его, прошипел: “Да что с тобой?” Но только когда Сэм отчаянно посмотрел на Дина, стало ясно – он и не собирался драться.

“Помнишь?” – горько шевельнулись губы. Дин помнил.

Номер для новобрачных, и Руби за дверью. Точнее, Желтоглазый или Лилит – с кем сравнить коронованную пакость снаружи? Неважно. Все равно номер для новобрачных, слишком много страха, слишком много обид, слишком многое надо сказать. Сэм и рад бы сделать все за них, но свою голову другому не приставишь. Можно только огрести, как и положено миротворцам, с двух сторон.

– И в чем я не угадал? – бесился Данте. – Да если бы меня тут не было!..

– Но ты есть, – равнодушно оборвал его Вергилий. – Думаешь, я с последней нашей встречи ничему не научился?

– А чему ты научился? Новым фокусам?

Сэм с досадой опустил глаза. Дин схватился за голову. Прав был Бобби, ой прав – ведь и матом не поможет. Сэм тихо сказал:

– Слушай, не знаю, как тебя заманили...

– Приходили в дом, – ответил Дин. – Угрожали Лизе и Бену. Сэм, я старался.

Сэм кивнул и попытался улыбнуться:

– Я просто хотел, чтобы ты соскочил. Правда, хотел. А теперь так рад тебя видеть... прости.

– Нашел повод переживать, – Дин ухмыльнулся. – Принцесса.

Данте перестало хватать слов. Теперь он размахивал мечом у Вергилия перед носом:

– Ты больной, на всю голову больной! Хоть сам-то понимаешь? Он же тебя уже сделал один раз!

– Хватит, – Вергилий равнодушно посмотрел на меч. – Все просто, Данте. Я ведь тебе не нравлюсь. Хочешь меня остановить? Ты знаешь, что делать.

– Придурок! – заорал Данте. – Я не хочу тебя убивать!

– Думаешь, я этого хочу? – взгляд Вергилия стал презрительным.

Дин с тоской посмотрел на Сэма. Тот все силился улыбнуться, и как же паршиво у него получалось!

– Думаю, тебе плевать, – сказал Данте и отвернулся.

– Зачем ты сюда пришел? – выговорил Вергилий, промолчав почти минуту.

– Чтобы всякая шваль перестала мне про тебя рассказывать! – Данте снова развернулся к брату и замер, напряженный и злой. Вергилий взгляда не отвел. По его лицу не читалось ничего. От молчания сквозь зубы закладывало уши, и Дин совсем уже было собрался ляпнуть “поцелуйтесь наконец”, как вдруг Сэм положил ладонь ему на плечо:

– Ты чувствуешь?

– Что? – беззвучно спросил Дин. Сэм внимательно всмотрелся в него и вдруг медленно, словно спрашивая разрешения, развернул к себе спиной. Прижался.

– Дин, – губы почти касались уха, – послушай меня, Дин, просто послушай, хорошо? Помнишь – джип-убийца? Призрак на шоссе?

– Да... – Данте и Вергилию, к счастью, было не до них – они продолжали напряженно пялиться друг на друга.

– Ты же поверил мне тогда, просто на слово – и все получилось. Помнишь, Дин?

– Что ты пытаешься сказать? – Сэм, наверное, тоже не мог его слышать – но слышал.

– Тут все настолько ненастоящее, – прошептал Сэм еще тише. – Ты чувствуешь? Смотри, – он вытащил у Дина Кольт и вложил в его ладонь, сомкнул собственные пальцы поверх. – Чувствуешь?

Чуткостью Дин не отличался никогда, но тут понял сразу. Рукоять револьвера была твердой, гладкой, отполированной десятками рук прежних владельцев-охотников. Она была настоящей. Руки Сэма были настоящими, тепло его тела.

Все остальное – нет.

Дин ведь помнил, все помнил! Жертвы сами придумывают себе антураж. Надо только подыграть их страху – дальше они сами. Просто показать то, что боятся увидеть...

– Он обманывает нас.

– Да, – Сэм отпустил Кольт, обхватил ладонями его голову, и Дин позволил закрыть себе глаза, надавить на веки подушечками пальцев, оставить только темноту и голос брата.

– Чужого брата убить легче, чем своего, Дин...

– ... Но стоит начать, и ты уже не остановишься.

– Да, – снова сказал Сэм. – Он запер нас внутри собственных голов. Они всегда так делают! Но по-настоящему тут только мы и тварь.

Только ты и тварь. Так говорил отец, когда учил целиться. Только ты, мишень и оружие – рукоять Кольта в руке была надежна как никогда. Проход найдется, говорил Данте, всегда находится. А Дин сказал: “Мы идем домой”. А это значит – все пойдут домой. Как только тварь на их пути сдохнет.

Сэм сильно толкнул его в спину, и Дин пошел вперед. В конце концов, это он умел лучше всего.

Он шел, пока не осознал, что глаза у него открыты, но разницы никакой. Вокруг не было ничего. Нет – тут была тварь.

Дин выстрелил, и темнота сразу же исчезла, как будто он только теперь открыл глаза по-настоящему.

– Ты?! – прогрохотал изумленный голос.

Над ним нависало нечто. Дин проморгался, и нечто обернулось крылатой дрянью высотой с пятиэтажный дом и с тремя огненными провалами вместо глаз.

– Это, что ли, Мундус?

Страха Дин не чувствовал – наверное, слишком устал.

– Ты! – от голоса твари болели уши. – Как?!

– Разговаривать еще с тобой, – Дин оглянулся. – Эй, ребята!

У него за спиной висела елочная игрушка. Обычный такой стеклянный рождественский шар, даже не слишком мрачный, только размером с волейбольный мяч. В изогнутом стекле отражался он сам, Сэм, сидящий у стены, Вергилий и Данте, замершие лицом к лицу...

– Эй! – крикнул Дин снова.

И стекло лопнуло.

I’ll tell you now I’m the one to survive

You’ll never break my fate or break my stride

I’ll have you choke on your own demise

I make the angels scream and the devil cry

Говорю тебе – я буду единственным, кто выживет

Тебе никогда не сломить мою судьбу и не нарушить мои планы

Ты у меня захлебнёшься в собственной крови

Я заставлю ангелов кричать, а дьявола плакать.

Shall Never Surrender

Devil May Cry 4 OST

Дин позвал, когда Сэму начало казаться, что его голова сейчас лопнет, как гнилой орех. Полукровки вели себя подозрительно тихо. Сэм мельком взглянул на них – кажется, Данте шагнул вслед за Дином, но Вергилий его удержал, и теперь они снова любовались друг другом. Не дрались, и на том спасибо – Сэму сейчас не до того.

Он думал о Дине. Сидел у стены, зажмурившись, и видел брата перед собой.

Дин и его наглая ухмылка. Дин и его шуточки, одинаково идиотские и во время вечеринки, и когда его убивают в очередной раз. Дин и его руки, и Кольт – слишком тяжелый и реальный для всего, что их тут окружало. Дин, который отодвигает непредставимое ничто, как пыльную занавеску. Дин, который может все, потому что у него все просто.

Праведник. Сэм едва не рассмеялся – господи, ангелы – такие придурки. Ведь все действительно просто: есть те, кто знает, и те, кто верит. Или не верит, особенно во всякую потустороннюю заумь, вроде клеток из ничего или непобедимых пророчеств. Вергилий никогда не сможет выйти отсюда – он даже в брата верить не умеет. А Сэм…

Как же его бесило порой это Диновское: “Будь проще!” Сэм никогда так не умел, его мир никогда не был таким, каким его хотелось видеть, и едва ли будет. Но он все еще может верить в Дина, как и положено, вопреки. Пусть это и единственное, во что он верит по-настоящему.

И конечно же, это дурацкая идея – развалить ловушку головой. Но у Дина именно такие всегда и срабатывали.

Раздался выстрел, и в голове Сэма вспыхнул огненный шар. А потом он услышал голос брата и открыл глаза.

Дин был маленьким и перевернутым – будто Сэм смотрел через древнюю подзорную трубу. Слева зашевелились Данте с Вергилием, Сэм успел задуматься, что видят они, но тут Дин снова крикнул, и пространство раскололось.

Темнота рушилось им на головы, обломки очередной иллюзии таяли, как сахар в кипятке.

– Эй вы, сладкая парочка твикс! – Дин тыкал пальцем себе за спину. – Это ваше?

Данте и Вергилий даже не ответили, просто обошли Дина с двух сторон, как столб, и направились вперед, туда, где висела в воздухе трехглазая тварь.

– Вам помочь? – вежливо спросил Дин, но его проигнорировали.

– Му-ундус! – громко радовался Данте. – Как дела, как здоровье? Вижу, не очень. Это потому что Вергилий плохо себя вел, или ты такой урод от рождения?

– Тебе не стоило звать Данте. Тем более, не стоило давать мне шанс, – добавил Вергилий, и Сэм отчетливо услышал в его голосе свое, памятное по монастырю святой Марии(i): “Я так долго ждал этого дня!”

Мундус проревел что-то, но слова слились в неразборчивый гул. Силуэты Данте и Вергилия поплыли, теряя сходство с человеческими, тварь между ними оделась сполохами, и только Дин остался прежним.

Будто его душа так и выглядела – ухмыляющимся придурком тридцати лет. И никакого блеска и сияющих структур.

Сэму показалось, что он просто моргнул, но Дин уже стоял рядом и протягивал ему два марлевых шарика – и откуда только выудил? Сэм улыбнулся, запихивая их в нос. А за спиной у Дина разворачивалось батальное полотно.

Больше всего это было похоже на грозовую тучу, которую рвало в клочья огнями трассеров. Туча разражалась громом и вспышками всех цветов радуги, а в ответ ее прошивало строчками – частыми, оранжево-алыми или редкими, кобальтовыми. От грохота и криков голова раскалывалась еще сильней, но Сэм заставил себя встать.

– Надо помочь ребятам, – проворчал Дин.

– Ага, – сказал Сэм. – Ты можешь прицелиться?

Дин оглянулся.

– Так. Я вижу молнии... а они вообще где?

Сэм кивнул:

– Я так и думал.

Камни под ними задрожали. Такой бой недоступен людям – слишком высокие скорости, слишком мощные энергии, и неважно, что красный демон в лапах держал обычные на первый взгляд пистолеты. Но Сэм все видел – и незнакомую конструкцию оружия Данте, и катану Вергилия, и потоки раскаленного света, от которых полукровки успевали увернуться в последний момент. И только Мундус так и оставался размытым, плюющимся смертью облаком. Выстрелы и заклятья – или как назвать то, чем бил Вергилий, – сплетались в сеть, за которую оно не могло прорваться.

Не могло, но прорвалось.

В какой-то момент Данте и Вергилий отлетели в разные стороны, и тошнотворная волна покатилась на Сэма и Дина. Пахнуло серой, перед глазами зависли три огненных провала, и один из них наливался светом, словно прожектор. Сэм, ни о чем не думая, шагнул вперед.

Что такое свет? Возможность видеть? Источник радости? Фотоны из школьного курса физики?

Нечто, что наполняет тебя, а потом выжигает изнутри?

Сияние ударило в солнечное сплетение, прокатилось огнем, лишая способности думать и осознавать, но Сэм даже не покачнулся. Бывало и хуже.

Что такое свет? Та же сила. Вопрос заключается только в ее количестве.

Сэм сделал еще шаг, уже не ощущая ничего, кроме знакомого жара, и, может быть, противной корки на подбородке. Но тут над ухом раздался выстрел, и свет погас.

От последовавшего рева земля содрогнулась. Сэм подумал было, что оглох, но нет – он сидел на земле, а Дин пытался его поднять и орал:

– Расползешься в слизняка на ножках – пристрелю!

– Я сам, – Сэм не был уверен в том, что хочет этим сказать.

Встал он как раз вовремя – туманное облако снова оформилось в крылатую, предельно недовольную тварь. Мундус ревел, зажимая развороченный лоб. Дин снова выстрелил:

– Может ты и в великолепной пятерке(j), но тебе точно не понравится!

Сэм не успел понять, откуда в лапах у твари взялся кусок скалы, – только мелькнула мысль, что увернуться они не успеют, а ряд вспышек уже прочертил падающую плиту, и обломки рухнули по обеим сторонам от Винчестеров.

– Хэй, сладенький! – проревели за их спиной. Мундус поднял новый камень, но его грудь вдруг засветилась изнутри, вспыхнула и взорвалась. В разрыве мелькнула синяя чешуя.

И снова потребовалось усилие, чтобы удержаться на ногах. Грязно-серый ком дурной злости выл, метался из стороны в сторону, и безостановочно таял, рассыпался, как прогоревшая фигурка из бумаги. Сэм вспомнил крылья убитых ангелов. Данте – уже человек – встал рядом с ними.

– Приготовьтесь, ребятки. Сейчас нас тряхнет.

Вой Мундуса с трудом складывался в слова. Что-то о «неуничтожим», «вы не можете», «вернусь», и самое понятное:

– Я все равно получу его! Спарда вернется ко мне!

Дин открыл рот, а потом ухмыльнулся:

– А они часом не братья? Мундус и Спарда?

Данте изумленно на него посмотрел, но промолчал.

Справа, не торопясь, подошел Вергилий, тоже в человеческом облике, почему-то без арбалета, но с пистолетом Данте в руках. Встал рядом с братом, тоже поднял оружие и почти улыбнулся.

Данте улыбнулся в ответ:

– Ага!

Дин посмотрел на них, потом на Сэма. Сэм в общих чертах понимал, что происходит, но на объяснения не было ни сил, ни времени, так что он просто кивнул, мол, все правильно, делай, как они. Дин прицелился поточнее, и Сэм снова кивнул. Можно и выстрелить, хотя дело, конечно, не в пулях. У Сэма пистолета не было, и он просто сосредоточился, собирая все, что скопилось внутри.

Всю силу, всю мерзость. Тень от крыльев Люцифера и лицо мертвого Адама. Грешников, горящих на крестах. Ядовитую ухмылку Эвы, разбитый нос Джейка, оскал Руби. Холодные насмешки Велиала и пережитое в ловушке отчаяние, боль от устроенной Мундусом огненной купели и несмываемый призрак крови во рту. Собрал, спрессовал в тугой, разрывающий душу на части клубок.

А потом услышал дружное:

– Джек-пот!

И выпустил это наружу.

Может быть, очередная мерзость, пролезшая на роль детали мироздания, и не подохнет окончательно. Такого, как он, и в самом деле нелегко убить насовсем. Но есть надежда, что ему, как и Люциферу, не сразу удастся придумать новую пакость.

Прогоревший пепел разметало на четыре стороны света, и начался сущий кошмар. Пространство свернулось резиновым ковриком и загорелось, потекло вонючим сиропом, заставляющим все внутренности вывернуться наизнанку. Пространство плавилось, а Сэм думал только об одном – не потерять Дина. Это было бы так глупо, потерять Дина. После всего.

Мир вздрогнул, встряхнулся, как огромный бешеный пес, и встал на место. На новое место.

Исчезли обломки башни. Осталась только полная льда и света трещина в земле, тьма и черный раскаленный камень. Сэм лежал на самом краю, но все же не висел над обрывом, да и Дин не собирался его отпускать. Они начали осторожно, по миллиметру отодвигаться от пропасти. На шаг, на два, на четыре, не решаясь отпустить друг друга ни на миг.

При очередном движении в поле зрения попали ноги и край синего плаща. Сэм запрокинул голову, и увидел чуть дальше и выше Вергилия и Данте.

Картинка отпечаталась на сетчатке, четкая и подробная, будто ряд высококлассных фотографий россыпью на столе. Первый кадр: Данте вцепился в небольшой выступ, а Вергилий висит под ним, и единственное, что его держит над пропастью, – рука Данте, ухватившая плащ у горла. Кадр второй: Вергилий смотрит на эту руку, почти брезгливо, будто не понимает, что видит перед собой. На лице Данте отчаяние. Третий кадр: Вергилий меняется в лице, и Сэму некогда досматривать до конца, потому что Дин устал, ему тяжело, и пропасть еще слишком близко. Но Сэм услышал, как Данте взревел от усилия, втаскивая брата наверх. Значит, все кончилось не так уж плохо?

Подняться сразу не получилось. Пальцы дрожали от напряжения и никак не желали отцепляться от одежды. Они сели, опершись спиной на ближайший камень – Дин, обхватив Сэма за шею, и Сэм, вцепившись в Динов жилет. Подошли Вергилий и Данте. Данте рухнул рядом, Вергилий остался стоять, прислонившись к тому же камню. Друг на друга они не смотрели.

Дин закашлялся:

– И ведь ни у кого даже выпить нет. А я рюкзак проебал.

Данте горестно вздохнул.

====== Ноль ======

I’m living on an endless road

Around the world for rock and roll

Sometimes it feels so tough

But I still ain’t had enough

I keep saying that it’s getting to much

But I know I’m a liar

Feeling all right in the noise and the light

But that’s what lights my fire

Я живу на бесконечной дороге

По всему миру, ради рок-н-ролла.

Иногда приходится не сладко,

Но мне все мало.

Я все время твержу, что с меня хватит,

Но я понимаю, что вру себе.

Я на своем месте в шуме и свете,

Но именно это разжигает мой огонь.

Hellraiser

Motorhead

Кастиэля Дин заметил только тогда, когда тот вышел из-за камня. Такой же, как всегда, – небритый, взъерошенный, в помятом светлом плаще. Его было ясно видно, будто тут работал специальный касоподсвечивающий прожектор. Дин понял, что улыбается, как идиот, а Данте почему-то потянулся за мечом.

– Еще один...

– Эй! – Дин ухватил его за плащ. – Это свои!

– А по виду не скажешь!

– Кас? – Сэм часто моргал. Потом протер глаза кулаком и улыбнулся. – Хорошо выглядишь.

– Нашел, – сказал Кастиэль. – Знал, что надо идти туда, где больше всего шума, – он смерил внимательным взглядом сначала Данте, потом Вергилия. – Кто это?

– Я ж говорю, свои! – сказал Дин. – Кас, это Данте. И Вергилий. Данте, это Кастиэль, наш лифт наверх.

Полукровки неприязненно покосились на ангела. Ангел пристально смотрел на них.

– Ты уверен? – спросил Данте. – Он мне не нравится.

– Это Катако(k), – сказал Кастиэль. – Катако опасны.

– И что? – огрызнулся Дин. Не хватало теперь драки на ровном месте!

– Джесси был очень милый, – мягко поддержал Сэм. Дин развернулся в другую сторону.

– Данте, в этом парне я уверен как в себе. Он мне даже морду бил по делу!

Кастиэль переводил тревожный взгляд с одного близнеца на другого:

– Дин, они не выглядят... милыми.

– Да ты вообще кто такой, умник в блестках? – Данте уже поднялся на ноги и готов был лезть в драку.

– Он ангел, – сказал Сэм, – разве не видишь? Но он наш хороший знакомый, и...

– Ангелов не бывает!

– Я, пожалуй, на этом откланяюсь, – сказал Вергилий и отвернулся. Все сразу притихли.

– Подожди, – позвал его Данте. Вергилий замер. Данте с минуту молчал, а потом широко ухмыльнулся.

– Хочешь прокатиться?

Вергилий обернулся и настороженно посмотрел на него. Данте свистнул. Что-то упало, грохнуло, и из камней выехал мотоцикл.

Пижонская огромная штука, которая заставила бы Харлей усохнуть от зависти, разумеется, красная, остановилась прямо перед Данте.

Сэм снова несколько раз сморгнул и с тихим ужасом в голосе спросил:

– Что ты сделал с Велиалом?!

– А что? Смотри, какой красавец стал, – Данте погладил руль мотоцикла. – И я, как бы, не один старался... так что, Вергилий? Прокатимся?

Вергилий долго смотрел на Данте. Сейчас он казался совсем мальчишкой. А потом едва заметно пожал плечами, взрослея на глазах, и сел на пассажирское сиденье.

Данте едва не подпрыгнул. Потом действительно подпрыгнул – чтобы сесть за руль. Вскинул ладонь.

– Бывайте, охотнички! Если ваш ангел вас не угробит, звоните! Старым знакомым скидка! – и дал по газам.

Они помчались вдаль, будто под колесами был хайвей, а не развалины. Огромный сверкающий мотоцикл и пара бесповоротно чокнутых парней на нем. В этой картине очень не хватало тяжелого рока.

Дин впервые пожалел, что Кас не смог протащить сюда Импалу.

I’ve had enough of cryin’

Bleedin’, sweatin’, dyin’

Hear me when I say

Gonna live my life everyday

I’m gonna touch the sky

And I spread these wings and fly

I ain’t here to play

I’m gonna live my life everyday

Я достаточно плакал,

Истекал кровью и потом, умирал.

Услышьте меня, я говорю,

Что буду жить каждым днём.

Я коснусь неба,

Расправлю крылья и взлечу.

Я здесь не для игр –

Я буду жить каждым днём.

Everyday

Bon Jovi

Мотоцикл навсегда уезжал из их жизни – впрочем, с такой жизнью, как у них, ни в чем нельзя быть уверенным до конца – прямо по воздуху. Если присмотреться, можно было заметить, как под его колесами формируется трасса. Сэм хмыкнул. Говорил же: тут все не настоящее.

Кастиэль примостился рядом с Дином, хотя сложно сказать наверняка, может ли холодная белая туманность с огромными крыльями сидеть. И как его не заметили, пока он подходил? Загадка.

– Я рад, что ты выбрался из клетки, Сэм.

А вот голос остался прежним – хрипловатым голосом Джимми. Или казался таким – словно, он звучит прямо в голове, а не снаружи. Сэм поморщился, прогоняя неуместное любопытство, и ответил:

– Я не выбрался. Меня вытащил очередной… очередное...

– Очередная сверхъестественная дрянь с амбициями отсюда и до земли, – подсказал Дин. – Но ее завалил ее собственный вариант Винчестеров.

– Дин, – Сэм неожиданно для самого себя обиделся, – я что, выгляжу настолько больным отморозком?

– Тебе честно или обнадежить? – его брат ухмыльнулся без капли сочувствия. – И вообще, я, может, тебя с Данте хотел сравнить!

– Еще хуже!

– Вы уверены, что отпускать их безопасно? – спросил Кастиэль.

Сэм вздохнул:

– Вергилия – нет. Но думаю, пока они оба не повзрослеют, Данте будет за ним присматривать.

– Конечно, будет! – уверенно заявил Дин. – Брат все-таки.

И помрачнел. Сэм знал, о ком он сейчас спросит:

– Сэмми. Насчет Адама...

Сэм помолчал, вспоминая ледяную кровавую пыль на ладонях.

– Я нашел его почти сразу, как очнулся сам, но он... он просто рассыпался у меня в руках. Ничего не осталось.

– Ага, – Дин напряженно о чем-то размышлял. – Понятно.

– Собственно… – Сэм заставил себя продолжить. – Вергилий. Он был первым, кого я увидел после Адама. Вменяемого, не потерявшего человеческий облик – я не смог оставить его на кресте. Но я постарался за ним присматривать.

Дин кивнул, принимая объяснения, и плотнее сжал ладонь у Сэма на плече.

А Сэм смотрел на Дина. На щеку и стриженую макушку. Невыносимо хотелось его обнять. Просто обнять, прижать к себе всего и постоять пару минут не шевелясь. Может быть, тогда хоть на миг удалось бы поверить, что судьбы нет. (l) Что эта тварь была последней.

Наконец Дин встряхнулся и хлопнул себя по колену.

– Ладно, ребятушки. Поехали-ка домой. Меня там уже заждались.

Он вскочил на ноги, потянул наверх замешкавшегося Сэма, а потом неожиданно обнял, крепко, до хруста в ребрах. И прошептал на ухо:

– Если еще хоть раз!.. Ну, сучонок!

Сэм тихо засмеялся ему в висок. Неважно, сколько раз еще доведется падать, они все равно будут подниматься. Вместе.

Кастиэль подошел поближе и коснулся их обоих. Чуть провел ладонью по руке Дина – от локтя к оставленному им следу. Вторая ладонь легла рядом, на предплечье Сэма.

– Вы плохо обходились со своими телами, – констатировал он. – Но все поправимо.

– Удержишь двоих-то? – спросил Дин.

Кастиэль только улыбнулся в ответ.

А потом вспыхнул свет.

====== Эпилог ======

Carry on my wayward son,

For there’ll be peace when you are done

Lay your weary head to rest

Now don’t you cry no more

Возвращайся, блудный сын –

Ты успокоишься, когда это сделаешь

Приклони усталую голову

И не плачь больше.

Carry On Wayward Son

Kansas

Они возвращались домой.

Примечания:

a) Дин подгонял снаряжение – штурмовой рюкзак, жилет.

Штурмовой и тактический рюкзаки используются солдатами при решении тактических боевых задач. В отличие от экспедиционных рюкзаков, основными параметрами для них являются удобство передвижения по пересеченной местности и возможность легко сбросить. В идеале такой рюкзак должен позволять кататься по земле и сниматься одним движением. Разумеется, много в нем унести нельзя.

Под жилетом имеется в виду армейский разгрузочный жилет, служащий той же цели, что и штурмовой рюкзак – дать бойцу возможность взять максимум снаряжения при минимуме ограничений в подвижности. На охоте Сэм и Дин такими не пользуются, но в данном случае путешествие Дина могло затянуться намного дольше любой охоты.

b) А ты предлагаешь врата в Вайоминге?

В Южном Вайоминге находились врата в ад, открытые Джейком Салли с подачи желтоглазого в двадцать второй серии второго сезона “Сверхъестественного”, чтобы выпустить Лилит и приблизить Апокалипсис еще на один шаг.

c) С кладбища Сталл.

Речь идет о кладбище в городке Сталл, о котором ходят слухи, что дьявол появляется там дважды в год. Именно на кладбище Сталл в двадцать второй серии пятого сезона “Сверхъестественного” должна была состояться битва между Люцифером и Михаилом, и именно там Сэм принес себя в жертву, чтобы заточить Люцифера обратно в ловушку.

d) С усильем лег челом туда, где прежде были ноги, и стал по шерсти подниматься ввысь – я думал, вспять, по той же вновь дороге...

Сэм цитирует строчки из тридцать четвертой песни “Божественной Комедии” Данте Алигьери, в которых рассказывается о самой глубине девятого круга, месте заточения Люцифера. Девятый круг, согласно Данте, представляет собой замерзшее озеро – Коцит.

e) “Страх убивает разум...” Нет, это из другой книги.

Имеется в виду молитва Бене Гессерит из “Дюны” Френка Герберта. Полностью она звучит так: “Страх убивает разум. Страх – это малая смерть, несущая забвение. Я смотрю в лицо моему страху, я дам ему овладеть мною и пройти сквозь меня. И когда он пройдет сквозь меня, я обернусь и посмотрю на тропу страха. Там, где прошел страх, не остается ничего. Там, где прошел страх, остаюсь только я”

f) Дин перепаковался: достал запасные обоймы, мягкую пластиковую фляжку с водой.

Имеется в виду “Кэмэл Бэг” – плотная фляжка, сделанная из пластика. Если правильно ее установить, то из нее можно пить на ходу, но с этим Дин возиться не стал, просто взял ее, потому что она меньше весит.

g) Какие-то люди, которые едва не сожгли всю их семью в заброшенном доме... учительница, очень хорошая, хотела быть его матерью...

Имеются в виду события, описанные в комиксе “Rising Son”. Демоница, которая потом представилась как Лилит, вселилась в школьную учительницу и попыталась похитить Сэма. Когда ей это не удалось, долго преследовала Винчестеров, натравливая на них то одержимых, то охотников. Тогда же Дин впервые убил человека, а Джон впервые подумал, что всем было бы легче, если бы Сэм умер – но не смог убить сына. К сожалению или к счастью, но большая часть этих событий прошла мимо Сэма. Он был либо без сознания, либо там, где не мог слышать, о чем говорят взрослые, а на его вопросы, как водится, так никто толком и не ответил.

h) Велиал, один из соратников Люцифера – его описание более–менее совпадает с тем, что мы видели.

Велиал, или Белиал, упоминается в самых разных источниках. Вот что говорит, например, “Лемегетон”, один из старейших и популярнейших текстов по демонологи:

“Шестьдесят восьмой Дух зовется Белиал. Он – Могущественный и Могучий Король, появившийся сразу после Люцифера, появляется в облике двух прекрасных ангелов, сидящих на огненной колеснице. Он говорит приятным голосом и утверждает, что пал первым среди самых достойных ангелов, даже более достойных, чем Михаил и другие Небесные Ангелы. ...Следует отметить, что этот Король Белиал должен получать от заклинателя подношения, жертвы и подарки, иначе он не будет давать правдивые ответы на его вопросы. Но потом он долго может говорить правду, пока не скован Божественной Силой”.

Еще это имя встречается в “Истории о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике”, изданной в 1587 году:

“А Велиал явился к доктору Фаусту в обличье косматого, черного как уголь медведя, только уши его стояли торчком и были, как и морда, огненно–красного цвета. Были у него как снег белые длинные клыки, длинный хвост, локтей около трех, а на шее имел он три раскрытых крыла”.

В Библии его имя часто связано с такими понятиями как “суета”, “ничто”, и “не-бог”. Его отличает пустота и внутренняя несущественность. Он демон лжи, великий обманщик, покровитель азартных игр и содомитов. В более современных источниках Велиал упоминается как первый эстет ада, который не любит являться в облике устрашающих чудовищ.

i) Сэм отчетливо услышал в его голосе, свое, памятное по монастырю святой Марии: “Я так долго ждал этого дня!”

В монастыре святой Марии города Ильчестер, штат Мэрилэнд, Сэм убил Лилит в двадцать второй серии четвертого сезона. Сейчас он вспоминает то, что тогда ей сказал.

j) Может, ты и в великолепной пятерке, но тебе это точно не понравится!

Только пять существ невозможно убить из Кольта – об этом упоминалось в десятой серии пятого сезона. Очевидно, Мундус относится к одному из таких существ.

k) Это Катако. Катако опасны.

О Катако упоминается в шестой серии пятого сезона. Кастиэль так называет Джесси: “Он наполовину демон, и гораздо могущественнее прочих. У других народов его называют Катако или Кэмбион. У вас его зовут Антихрист”.