Текст книги "Нет судьбы, кроме той, что создаем мы сами (СИ)"

Автор книги: Льдинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)



====== Пролог ======

I’m your Night Prowler, break down your door

I’m your Night Prowler, crawling towards you

I’m your Night Prowler, make a mess of you, yes I will

Night Prowler

And I am telling this to you

There ain’t nothing

There ain’t nothing

Nothing you can do

Я твой ночной провожатый. Взламываю твою дверь.

Я твой ночной провожатый. Крадусь к тебе.

Я твой ночной провожатый. Сейчас позабавлюсь с тобой.

Ночной провожатый.

И поверь мне:

Ты ничегошеньки,

Ничегошеньки,

Ничегошеньки не сможешь сделать!

Night Prowler

AC/DC

Полосы лунного света тянулись через всю комнату.

Пол не скрипел. В этом доме вообще ничего не скрипело и не колыхалось таинственно – хозяева всегда аккуратно подгоняли доски, смазывали петли и подвязывали занавески. Поэтому только чуть запотело стекло, да ночник мигнул несколько раз, когда что-то склонилось над кроватью подростка.

Темная тень потянулась к подушке – и отшатнулась.

– Я так и знал.

Вспышка и грохот разрушили тишину секундой раньше, чем слова, но тень была быстрее. Она метнулась к стене и замерла, пригвожденная потоком света от фонаря.

Второй выстрел непростительно медлил.

– Ди-ин, – протянул голос, знакомый до дрожи в кончиках пальцев, чуть хрипловатый, будто простуженный, но не потерявший родной капризной интонации, – ты разве не хочешь поздороваться с братом?

Дин молчал. У стены всхлипнули горестно:

– Променял меня... на бабу... тварь! Ведьма. Ведьма должна гореть...

– Я знал, что кто-то из вас появится, – сказал Дин. – Но не знал, что так скоро.

– Где брат твой, Дин? – истерически взвизгнул голос.

Дин молчал и ждал. И дождался – стоящий у стены поднял голову.

Сморгнул растерянно, обиженно и так знакомо:

– Ты хочешь меня убить?

Дин выстрелил.

Тварь заискрила и осела вонючей лужей, которая немедленно вскипела, вспухла – и словно взорвалась движением. Месиво злобных харь остановилось на полувоплощении, чтобы проорать:

– Ты не знал, что бывает с плохими мальчиками, Дин? – все голоса в этом хоре были знакомыми, как один.

Дин выстрелил снова – и только тогда вспыхнул огонь.

====== Ноль ======

Black shadow hangin’ over your shoulder

Black mark up against your name

Your green eyes couldn’t get any colder

There’s bad poison runnin’ through your veins

(Evil walks behind you)

(Evil sleeps beside you)

Evil talks arouse you

Evil walks behind you

Черная тень – над твоим плечом.

Черная пометка напротив твоего имени.

Твои зеленые глаза – холоднее некуда.

Злой яд течет по твоим венам.

Зло идет за тобой.

Зло спит рядом с тобой.

Зло шепчет тебе страстные слова.

Зло идет за тобой.

Evil Walks

AC/DC

– Ты болван!

Дин молчал и перебирал патроны.

– Ты кретин!

Молчание.

– Ты клинический, неизлечимый идиот!!!

Дин лишь улыбнулся.

– Ты позаботишься о них.

– Ты сволочной трус!!!

– Ты же знаешь, что это не так.

– Я знаю? Я знаю?! – Бобби грохнул о стол пустой стакан. – Я знаю, что ты бросаешь жену и ребенка...

– Хватит, – Дин не стал кричать, но Бобби подавился воздухом и судорожно закашлялся. Кашлял он долго, некрасиво брызжа слюной и утирая искривленный рот кепкой, а едва отдышавшись, просипел:

– Ты даже не знаешь, действительно ли это был не...

– Сэм, – спокойно сказал Дин, – мог начать охотиться за мной. Но не за моей семьей! Чем бы он ни стал. Во что бы ни… превратился. Это невозможно.

У Бобби на лице заглавными буквами было напечатано, что он думает об этой Диновой уверенности, но спустя всего минуту он опустил глаза.

– Я не смогу их прикрывать так, как это делаешь ты.

– Кас подкинет кое-что. К тому же без меня так стараться и не придется, – Бобби снова открыл рот, но Дин перебил его. – А разве есть другие варианты? Или мне дождаться пока Лиза забеременеет, родит и запылает на потолке? А потом бегать по всей Америке с детьми? Ты лучше многих знаешь, как я уважал отца, но, может, стоит попробовать что-то другое?

– У Джона не было братьев, – беспомощно проговорил Бобби.

– Он говорил о семье?

Бобби опустил голову.

– Вот именно.

Дин подождал минуту, кивнул и отодвинул свой абсолютно полный стакан на середину стола.

Будто дождавшись сигнала, комнату заполнил шелест невидимых перьев.

– Это ловушка.

– Я знаю.

Они оба не любили разговоров не по существу. Дин подгонял снаряжение – штурмовой рюкзак, жилет. (a) Взять еще одну флягу с водой? Или забить карман патронами к Кольту? Оружия понадобиться больше.

– Кольца всадников не годятся, Дин. Ты просто окажешься...

– ...рядом с теми, кто точно видел моих братьев последними...

– ...в ловушке.

– А ты предлагаешь врата в Вайоминге? (b) Через Ад на карачках? По-твоему, это умнее?

– На этой дороге тебя будут ждать.

– Меня будут ждать на любой дороге! Сколько вы ломились туда? Двадцать лет? Сорок? Или все сто – еще за моим отцом?

– Мы как раз шли прямым путем, – лицо Кастиэля утратило выражение. – Долгий бой не был необходимостью. Как и такие потери.

От застарелой обиды на миг свело скулы обоим.

– Твой шанс в их разобщенности. Ты должен пройти незамеченным.

– Будет нелегко.

– Не будет, если что-то их отвлечет. Ангел в аду привлечет внимание куда сильней, чем человек.

– Кас... – спор заглох.

Дин стоял посреди комнаты, собранный, подтянутый. Готовый.

– Жаль, что я не смогу протащить туда Импалу, – тихо сказал Кастиэль.

– Еще чего, – буркнул Дин, – там нет дорог. Хорошо, уговорил. Врата в Вайоминге – если ты не дашь им выйти, пока я буду входить. В конце концов, – Дин растянул губы в кривой ухмылке, – если отцу хватило времени бежать... до дыб должно быть не так уж далеко.

Кастиэль кивнул:

– От дыб вас с Сэмом я забрать смогу.

Дин смотрел в глаза своему единственному другу и, как обычно, не знал, что сказать.

Как обычно, Кас и не ждал слов – уже тянулся к Дину знакомым жестом.

Пальцы у него были ледяными.

У Врат было так же, как и три года назад.

Уныло.

– Ловушка восстановлена, пепелища не тронуты. Даже пыль лежит ровным слоем.

– Здесь никого не было, Дин.

– Тогда откуда же лезла эта мразь?

– С кладбища Сталл (c). Тварей там и сейчас достаточно.

Дин промолчал, на секунду сжал плечо Каса, смял знакомый тренч – и все. А что тут еще можно сделать? Сэмми бы придумал, но его нет.

Но он будет. Давно пора усвоить, только вдвоем они способны что-то изменить.

Кас приложил ладонь к шраму на плече, прямо сквозь ткань, и сказал несколько слов на енохианском. Что-то вспыхнуло, запахло озоном. А потом в ладонь Дина лег знакомый кинжал.

– На всякий случай, – сказал Кастиэль.

Они кивнули друг другу – да, действительно, все: ничто не упущено, не забыто – и Дин повернулся к Вратам.

Он не оглядывался, и знал, что Кас не смотрит ему вслед.

Незачем.

За миг до того, как Кольт вошел в замок, перед глазами Дина встала его семья – Лиза, обнимающая Бена посреди гостиной дома Бобби.

Лиза сказала: “Я подожду”. Бен не плакал. Дин не поверил им обоим.

За миг до того, как Врата распахнулись, Дин подумал, чем будет платить за эти непролитые слезы, а потом – что местечки внизу готовят не для того, чтобы за них платить.

И сделал шаг.

Luck. Runs. Out.

Crawl from the wreckage one more time

Horrific memory twists the mind

Dark, rutted, cold and hard to turn

Path of destruction, feel it burn

Still life

Incarnation

Still life

Infamy

Удача. Иссякает.

Очередной раз влачишься после краха,

Ужасающее воспоминание сводит с ума

Темный, выщербленный, холодный, с которого трудно свернуть, –

Путь разрушения. Почувствуй, как он жжет.

Еще жив.

Воплощение.

Еще жив.

Позор.

All Nightmare Long

Metallica

В девятом круге было холодно. И мокро.

Сэм вдыхал ровно, под ритм отрывков из Божественной Комедии, и старался не стучать зубами слишком громко.

– С усильем лег челом туда, где прежде были ноги, и стал по шерсти подниматься ввысь – я думал, вспять, по той же вновь дороге (d), – оказывается, он на удивление много запомнил.

Если подумать, то все логично. Раскаленная комета, которой они были, плюс ледяное озеро – равняется вода. Много холодной воды.

Наверное, скоро опять все замерзнет. Если знаменитый итальянец, конечно, не присочинил.

Но ведь в девятом круге действительно было холодно.

– Интересно, его мучили головные боли, как Чака? По идее должны были, – мысли ворочались в голове ленивыми булыжниками. Проговаривать их вслух казалось как-то легче.

– Вставай, Сэмми, вставай. Займись чем-нибудь полезным! Адама, например, поищи. Или выход.

Собственные интонации пугали. Сэм прикусил язык. Вкус крови пугал еще больше. “Страх убивает разум...” Нет, это из другой книги(e). Но все равно правда.

– Так. Ладно. Проведем ревизию. Руки-ноги, голова...

Результаты ревизии оказались так себе. Руки есть – скрюченные, вцепившиеся в неровности почвы, но есть. Насчет ног определенности было меньше. Голова кружилась. Глаза видели, но разобраться в происходящем не помогали.

Вроде бы он лежал посреди какой-то равнины, на подтаявшем льду озера – того самого, из видений безумного итальянца или просто из передач Дискавери о северных реках. Вон то, невнятно мерцающее впереди и чуть слева, могло быть торосом. Или обрывом. Уверенности не было никакой.

Сэм прикрыл глаза – проблемы стоило решать по мере поступления.

Итак, он лежит, сжавшись в болезненный комок, в холодной луже. Не слишком удобно и уж точно неполезно для здоровья.

Сэм попытаться ощупать ноги. Получилось, хотя правая рука наотрез отказывалась отпускать камень, в который она вцепилась. Но ноги, по крайней мере, были на месте, вроде бы даже не сломанные.

– А раз на месте, то ты можешь встать. Вставай, сучонок ленивый, вставай!

Встать не удалось. Только выпрямиться – медленно, не отрывая ладоней от земли. Сэм повертел одной стопой, потом второй. Нет, кости точно целы. А вот земля тут, похоже, притягивает. Не оторваться от нее.

Сэм открыл глаза, чтобы рассмотреть собственные строптивые конечности, – и похолодел.

Под ногами зияла пропасть. Не впереди – а именно под.

Под пятками.

Позади.

Внизу.

Сэм вцепился в скользкий, влажный лед, как клещ.

Мир сделал четверть оборота вокруг своей оси, встряхнулся, как щенок, и встал на новое место. Сэм Винчестер висел на стене прорубленного во льду колодца, каким-то чудом не съезжая вниз. Его спасло нечто вроде уступа, на котором, если бы не вода, можно было бы устроиться с комфортом, даже сидя. Во всяком случае, Сэм сумел выпрямить ноги и посмотреть вниз, не свалившись.

Едва не свалившись, потому что от зрелища внизу уступ показался втрое меньше.

Больше всего это было похоже на детскую игрушку – калейдоскоп. Только черно-белый. Огромная, засасывающая, поглощающая сама себя воронка.

Вечная битва, которой больше ничто не могло помешать.

Сэм сглотнул и прикрыл глаза, пережидая приступ тошноты.

– Вспять по той же вновь дороге. Вспять – явно не получится.

Он снова открыл глаза, стараясь не смотреть вниз.

По сторонам, куда хватало глаз, тянулась стена – ледяная, влажная, безумно скользкая даже на вид. Где-то она, конечно, бугрилась трещинами и выступами, но... Сэм понял, что не может определить расстояние до них, и снова прикрыл глаза. Может быть, проход и существует, но сама попытка найти его стопроцентно чревата падением.

– Но не стоять же тут всю... гхм. В общем, не стоять, – Сэм посмотрел вперед. То есть вверх и чуть влево – выступ, замеченный им с самого начала, оказался куда ближе, чем показалось на первый взгляд. По крайней мере, он был ясно виден – над ним висело нечто, смутно напоминающее три слабых прожектора, или три луны, одним словом, тройной источник света. Уступ с ними смотрелся идиотской короной с брильянтами, и, похоже по “зубчикам” этой короны можно было подняться.

– Двигаться надо, двигаться, – если верить итальянцу, подобная метода будет помогать очень недолго, но стоит хотя бы попробовать. В конце концов, с чего это местный Коцит должен быть похож на озеро из Божественной Комедии. Да и Дин ничего такого не рассказывал...

Дин мало что рассказывал.

Сэм покрутил сначала одним запястьем, потом другим, потом ступнями по очереди; еще раз, прищурившись, посмотрел на уступ и начал подниматься.

Он заставил себя не чувствовать ни ледяной воды, ни начавших примерзать ко льду рук, ни дрожи в измученных коленях. Он не заметил, как погасли “прожекторы” – или что это там было. Он не видел, что оставляет кровавые следы. Он вообще ничего не видел, кроме проклятого уступа, и считал вдохи и выдохи – девяносто пять, девяносто шесть...

На сто двадцать втором вдохе мир снова сделал четверть оборота.

Сэм лежал возле центрального “зубца” короны и переводил дух.

За “зубцом” оказалось почти сухо. Сэм с минуту тупо пялился на странной формы выступ у себя над головой. Что-то в этом выступе было неправильное, очень тревожное и странное.

– А что тут не странное, – просипел Сэм – и вскочил.

Это была не просто глыба льда. Это была рука.

Сэм стучал зубами с самого начала, но только сейчас почувствовал, что такое настоящий холод.

Он судорожно ощупывал лед. Рука. Ноги... голова, вытянутая над обрывом... шип, торчащий из середины груди.

– Нет... нет-нет-нет-нет....

Лицо Адама было спокойным, немного надменным. Красивым.

– Да нет же! – Сэм забыл, что только что едва мог стоять на ногах. Он попытался обломить ледяной шип, но тот не поддавался. Сэм отчаянно рванул шип на себя, потом ударил ногой в основание – и оно подломилось.

Освобожденное тело соскользнуло на землю и разлетелось в мелкую кровавую пыль.

Кажется, Адам в последний момент улыбнулся брату.

Сэм рухнул на колени.

...Если верить итальянцу, то плакать здесь, мягко говоря, не рекомендовалось. Сэм и не стал.

На то, чтобы снова подняться на ноги, ушло еще сто сорок четыре вдоха.

====== Один ======

Livin’ easy, lovin’ free, season ticket on a one–way ride

Askin’ nothin’, leave me be, takin’ everythin’ in my stride

Don’t need reason, don’t need rhyme

Ain’t nothing that I’d rather do

Goin’ down, party time, my friends are gonna be there too

I’m on the highway to hell

Живу без запар, люблю кого хочу, в кармане – проездной в один конец.

Мне ничего не нужно! Оставьте меня в покое! Мне все по барабану!

Я даже не пытаюсь ничего понять.

Единственное, что мне нравится, – это гудеть на вечеринках!

И все мои друзья тоже там будут!

Я еду по шоссе в ад!

Higway To Hell

AC/DC

За Вратами не оказалось ни лестницы, ни памятного железа и камня.

Впрочем, насчет железа Дин и тогда не был уверен. Ему, помнится, говорили прямым текстом – тут все не то, чем кажется.

Ну не то, и не то. Так даже проще. Весь мир остался позади, а впереди был только Сэм-Сэм-Сэм – вот о нем Дин думать и будет. Разбираться, что символизируют склизкие, пружинистые стены круто уходящей вниз трубы, Дин точно не собирался. Главное, что, мать его так, пол был скользким и наклонным, и на третьем шаге стало ясно – лучше оставить брезгливость и изобразить Бена на водных горках, чем катиться кубарем против своей воли.

Брезгливость в аду. Ха.

Дин сел, вытянул ноги и несколько раз оттолкнулся руками на манер чемпиона по санному спорту с трансляции зимней Олимпиады. В конце концов, быстрей поедем, раньше найдем Сэма.

Поехал он действительно быстро. Через минуту пришлось выпрямиться на манер все того же чемпиона. А еще через минуту Дин осознал, что нихрена не управляет процессом. Он подумал: “Не буду орать!” – и тут же спуск сделал вираж, которому позавидовал бы любой диснейлендовский аттракцион.

– Аааааааепт... бля-ааааа!

Скольжение перешло в свободный полет, и Дина швырнуло в пустоту. В запах крови, в глухую темноту, к тонкому комариному писку, к стуку крови в ушах. К давящему отчаянию, которым был пропитан здешний воздух. Но прежде чем Дин успел проникнуться эти чувством, прежде чем всем естеством вспомнил, падение закончилось так же внезапно, как и началось.

Аккурат на чьих-то плечах.

Послуживший подстилкой тип сказал соответствующую моменту фразу и зачем-то предоставил Дину целых три секунды. К концу третьей Дин заявил:

– Не, приятель, я все понимаю, но тыкать в человека и пальцем невежливо, а уж пушкой, да еще прямо в член – тем более!

Снизу фыркнули.

– Что подставил – в то и ткнул! И вообще, эта хрень у моего лба – предложение? Тогда начинай уже, а то скучно.

– Не раскатывай губу, предложение я тебе и за деньги не сделаю, – Дин присмотрелся. Он сидел практически на груди у молодого парня в плаще, приставив Кольт к его голове. Незнакомец в ответ, не смущаясь, тыкал собственной пушкой – серебристым монстром странной модели – куда получалось.

– Так мы драться будем? – у парня был такой вид, будто Кольт его совершенно не беспокоил.

– Может, сначала познакомимся поближе? – фыркнул Дин.

– Может, сначала уберешь свой антиквариат? Оно вообще стреляет?

– Стреляет, не переживай. Убрать ему... что мне за это будет?

– Дай-ка подумать. Ничего?

– Хорошо, но мало, – Дин будто невзначай придавил левое плечо парня коленом и рискнул бегло оценить обстановку.

С самого начала в глаза бросалось – не те цвета. Больше красного, меньше гнилушечно-зеленого. Вместо свисающих с невидимого потолка цепей – что-то вроде неба с низкими облаками. Под ногами не плиты, а помойное болото. И камни – обломки памятников и надгробий, взамен стальных саркофагов и дыб. В общем, вместо родных “Восставших из Ада” ублюдочный гибрид Стивена Кинга и тупого фентези про вампиров. Даже меч имелся – торчал рядом, в грязи.

Вампир тоже нашелся. Точнее то, что от него осталось, – неопределенного вида тварь, похоже, только что расколотила головой ближайшее надгробие, на закуску получив порцию свинца в спину.

– Где это я, блин...

– А ты не знаешь? – искренне изумился парнишка.

– Я имею в виду частности, идиот! Вон то, на памятник надетое. Это обитатель или деталь интерьера?

– А ты как думаешь?

– Ага, – сказал Дин. – Ты его?

– Оно первое начало! Отобрало меч...

– Меч – это обидно, – и он еще будет рассказывать Дину про антиквариат! – Может, просто скажешь, кто ты, нахрен, такой?

– Памятники за деньги украшаю.

– А конкретнее? – Дин выразительно прижал пушку плотнее ко лбу собеседника. Нахал в ответ даже не взмахнул своим пистолетом.

– Сам-то ты кто? – Дин не ответил, и парень ухмыльнулся еще шире. – Упрощаю вопрос – специально для тебя, цени! Ты человек или мне мерещится?

Дин, по правде сказать, растерялся. Насколько он помнил, мало кто из местных обитателей мог прикидываться человеком дольше пяти минут, а такие, что могли это делать в бою, Дину и вовсе не встречались.

– По мне не видно? – исключения, впрочем, существовали везде, и от Дина молча дожидались ответа. – Святую воду пить будем, или поверишь на слово?

– О, – пацан отвел свой пистолет и принялся выбираться из-под Дина, по-прежнему не обращая внимания на Кольт. – Можешь считать, что ответил.

Вариантов оставалось два – стрелять или падать задницей в грязь. Дин предпочел сделать вид, что и сам собирался отпустить нахала. Нахал встал, вытащил свой меч и принялся отряхиваться. Выглядел он колоритно – с Дина ростом, светловолосый, неровно стриженая челка падала на глаза. Выпендрежный жилет вместо нормального разгрузочника, кобура под плащом, причем явно не одна. Меч он повесил за спину. Сапоги, красные штаны армейского покроя, черная водолазка и цацка с крупным красным камнем на груди. И плащ – идиотский, длинный и тоже навязчиво красный. Пожарная машина, да и только. Отвратительный вкус, но в целом, похоже на одного из приятелей Бэкки, переевшего джей-рока, “Горца” и “Рэмбо” так, что лезет из ушей и забрызгивает окружающих. Это если встретить такого наверху. Но тут...

Парень вернул ему внимательный взгляд.

– Слушай, шел бы ты домой, а? Вон за тем типом, – он кивнул на обломки памятника с предметом интерьера, – проход наружу, может, и не закрылся еще. Поверь профессионалу, что бы ты тут не искал – оно того не стоит.

– Шутишь, – почтения к профессионалу Дин изобразить не смог. – Малыш, не могу воспользоваться твоей добротой, прости. У меня тут дела.

– Как интересно, – парень неприятно прищурился, разом став на пару лет старше. – И какие же?

– Девочки вперед, – не менее серьезно парировал Дин. – Профессионал, говоришь? Да уж, на проклятую душу ты мало похож, и, вообще, для покойника слишком бодрый. Случайных прохожих тут не бывает – кто ты такой?

Они с минуту мерили друг друга подозрительными взглядами. Наконец, светловолосый придурок пожал плечами и повернулся к Дину спиной.

– Ну, как хочешь. Скучный ты. Пока.

Дин пожал плечами в ответ. По правилам следовало проводить его взглядом, не забывая шестым чувством проверять, что творится по сторонам, а когда явление пропадет с глаз долой, облегченно вздохнуть. Но Дин внезапно передумал:

– Эй! – парень даже не оглянулся толком, покосился через плечо. – А кроме как наружу, отсюда куда можно выйти?

– Дай-ка подумать. Вот там, – парень театрально махнул рукой в сторону, – у нас живут демоны. А там, – еще один взмах, – тоже демоны! Так какая разница, куда идти?

– Чеширский кот – гений, – буркнул Дин, – а ты мне очень помог – можешь исчезать к чертовой матери!

Парень последовал совету буквально. Дин выждал минуту и подошел поближе – за одним из памятников обнаружился спуск.

Стоило идти следом, или нет, оставалось загадкой века. Дин выматерился. Похоже, на предыдущем аттракционе он где-то пропустил поворот, и как теперь искать дорогу, было неясно.

Дин подумал о Сэме и начал спускаться.

What I’ve felt

What I’ve known

Never shined through in what I’ve shown

Never be

Never see

Won’t see what might have been

What I’ve felt

What I’ve known

Never shined through in what I’ve shown

Never free

Never me

So I dub thee unforgiven

Всё, что я чувствовал,

Всё, что я знал,

Никогда не просматривалось сквозь то, что я показывал,

Никогда,

Ни за что,

Не увидеть того, что могло бы случиться.

Всё, что я чувствовал,

Всё, что я знал,

Никогда не просматривалось сквозь то, что я показывал,

Несвободный,

Сам не свой,

Я нарекаю тебя непрощённым.

The Unforgiven

Metallica

Вопреки опасениям, от ходьбы Сэм быстро согрелся. Одежда сохла дольше, но через тысячу вдохов удалось перестать обращать на нее внимание. Влажный лед сменился присыпанным снегом каменным крошевом, идти стало легче. По сторонам тянулись однообразные пики, хруст щебня под ногами казался непростительно громким. Эхо возвращалось невнятным гулом и стоном. Или это было не эхо…

Сэм подумал: “Плевать”.

Следующей в голову пришла мысль, что теоретически он должен устать, захотеть пить и есть. Сэм повертел ее в голове и равнодушно отложил. Проблемы стоило решать по мере их поступления. Кроме того, если он не умер от холода...

Эту мысль он тоже заставил себя оборвать.

Тысяча сто, тысяча сто один, тысяча сто два.

– Не дождетесь, – Сэм не оставил себе ничего, кроме вдохов.

На две тысячи восемьсот тридцать втором вдохе пейзаж поменялся.

Сталагмиты начали принимать странную форму. Косой крест, прямой крест, восьмиконечный крест… Сэм прищурился – и точно, на промороженных перекладинах виднелись обрывки не то веревок, не то цепей. Присмотревшись еще внимательнее, можно было заметить зажимы, шипы и прочую дрянь. А вот пики видны были и так. Длинные острия, мечи или просто обломки камня, будто вонзенные в крест с размаха неведомой силой. То есть, конечно, не в крест... Тел не было.

– Дыбы, говоришь? – теперь Сэм присматривался к каждому распятию. Даже не поленился подойти к некоторым, стряхнуть иней. Ничего. Только иногда – кровавое крошево у самого подножья. Сэм стиснул зубы и снова принялся считать вдохи.

Возможно, он прошел бы и мимо этого распятия, если бы не меч.

В снегу торчала катана.

Она была настолько неуместна тут, что окружающий ее пейзаж перестал казаться реальным. Он-то, может, и не был настоящим, а вот катана была. Изящная красавица с белым шнурком на рукояти. Сэм не являлся таким уж знатоком холодного оружия, но эта штучка была особенной. Даже слишком.

Он протянул ладонь – и одернул, не коснувшись. Снова осмотрелся и только тогда понял, что нарост льда на ближайшем распятии куда толще остальных.

Сэм знал, что увидит, если смахнет иней с этой глыбы.

Человек был прибит к распятию копьем. И скован: кандалами и цепью в несколько слоев. А еще связан веревкой – это не считая того, что он был вморожен в лед целиком. Рассудок вынес вердикт:

– Сэм, ты охренел? Если оно и живое, то, не дай Боже, слезет оттуда!

Сэм посоветовал рассудку заткнуться. Он чувствовал, что это человек.

– ...решать по мере поступления, – Сэм положил ладони туда, где у человека были плечи.

Поначалу казалось, будто ничего не получится. Сэм несколько раз порывался воспользоваться катаной, но боялся навредить пленнику. Он очень хотел действовать осторожно, но получалось либо грубо, либо никак, и лучше было не думать о том, как разбивать кандалы.

Но делать это Сэму и не пришлось. В один прекрасный миг почти не поддающийся ударам лед словно взорвался – справа, там, где была рука.

Увернуться от захвата Сэм успел.

– Полегче!

Распятие содрогнулось, окутавшись плотной пеленой пыли и осколков. Кажется, даже земля дрогнула. Сэм снова чудом уклонился от цепи, прицельно летящей ему в голову, сделал два шага назад и в сторону, пропуская мимо себя то, что он освободил.

Загадочное существо перекатилось по земле и встало в боевую стойку, оказавшись голым светловолосым парнем с той самой катаной в руках.

– Эй-эй! – Сэм сделал еще полшага назад, примирительно вскидывая открытые ладони. – Хоть спроси, зачем я тебя выпустил!

Реплика достигла цели – парень замер. Даже чуть приподнял брови, показывая, что слышит.

– Эммм... Хотел узнать, кто ты и что тут делаешь?

Парень приподнял брови еще выше.

– Слушай, я не жду благодарности, понятно? Но, в конце концов, зачем сразу так сурово?

Парень едва заметно дернул уголком рта, но, кажется, расслабился. Огляделся. Снова посмотрел на Сэма.

– Там что? – просипел он.

– Где?

– В той стороне, откуда ты пришел.

– Ничего интересного, – Сэм посмотрел честными глазами.

– Хм.

Парень прошел мимо него и спокойно двинулся куда-то в темноту, совершенно не напрягаясь по поводу собственной наготы. Не к ловушке Люцифера, и на том спасибо.

Сэм смотрел ему в спину.

“Кого же ты, мудак, опять выпустил?”

Это был очень, очень хороший вопрос.

====== Два ======

Don’t talk to strangers, keep away from the danger yeah yeah

Don’t talk to strangers who smile

Keep away from the danger all the time, you just keep away ooh

Just keep away yeah, ooh

Не разговаривай с незнакомцами, держись подальше от этой опасности.

Не разговаривай с незнакомцами, которые улыбаются тебе.

Всегда держись подальше от этой опасности, просто держись подальше.

Просто держись подальше.

Danger

AC/DC

Осмотр площадки с “оригинальным украшением” ничего не дал. Только подтвердил опасения – места тут незнакомые абсолютно. Болото, памятники, площадка посуше, обложенная по кругу камнем, спуск, еще один с другой стороны. Все. Дин присмотрелся к твари – она напоминала сирену, та же трубка вместо языка. Впрочем, тело рассмотреть себя подробно не дало – на глазах принялось расползаться в вонючую лужу.

Дин хмыкнул. Вот это как раз было знакомо. В Аду сложно убить, но если суть разрушена, то даже грязи не останется... стоп. Дин еще раз оценил расстояние до камня, поглядел в ту сторону, где исчез блондинчик в дурацком плаще, и присвистнул. Потом пожал плечами и решительно направился к противоположному спуску.

Ступеньки вели в залитый водой овражек. Дин пошел по воде.

Сэм. Думать о Сэме. Самая простая из задач.

Ручеек растворился в грязи. Идти было тяжело и неудобно. Дин не обращал на это внимания.

Через какое-то время вода вновь появилась, но теперь текла навстречу. А вместе с водой пришло ощущение чужого взгляда. Довольно скоро Дин не выдержал:

– Да кто там пялится?

Выглянуть из невысокого овражка труда не составило. Впереди виднелся новый холм, похожий на предыдущий. Такая же чуть приподнятая над болотом площадка. Наверное, чуть дальше ручеек превратится в подъем наверх.

У подножия холма кто-то стоял.

Дин спрыгнул назад в овраг и присел. Фигурка ходила взад-вперед. Вроде бы даже напевала. На таком расстоянии трудно было разобрать детали, но у Дина резко сжалось сердце. Он осторожно пошел вперед, к подъему.

Тот... та, что ходила вокруг холма, казалась полностью погруженной в свои мысли.

Это была его жена.

Знакомые плавные движения, легкий наклон головы. Родная улыбка. Она напевала, как всегда, когда что-либо делала.

Ее не могло тут быть. Дин заставил себя остановиться, но стоило отвлечься на мгновение, и ноги сами понесли вперед. На ступеньках он все же замер, держась за отчаянно колотящееся сердце.

– Хватит прятаться, – сказала Лиза сердито и жалобно. – Дин, что происходит?

Дин прицелился.

Она не стала подходить близко. Только смотрела с тоской и болью. Тем самым взглядом, оставленным далеко наверху, в гостиной Бобби.

– Господь сказал, не убий, Дин, – произнесли за спиной. Дин резко обернулся, вскидывая Кольт, и снова не смог спустить курок. Только не в это вечно небритое лицо, черт побери, у него не так много друзей, чтобы... А черт поберет, он такой.

– Дин, – со спины обвили огромные, теплые руки – и вот это было паршивее всего. Потому что это был Сэм, руки Сэма, его тепло, его запах. – Я так ждал. Так соскучился.

Дин в дурнотной дреме развернулся в этих руках. Настойчивые ладони гладили спину. Дин хотел насмотреться, хотел что-то спросить, но его губы уже нашли другие, родные, мягкие, которые никогда... никогда...

Никогда не настаивали. Даже в муторном, переполненном гормонами и одиночеством детстве.

Дин выстрелил.

Тварь отшатнулась от него с ультразвуковым воплем, а за спиной уже ощущался прыжок второй. Дин упал, покатился, снова выстрелил – с закрытыми глазами, на звук, он не был уверен, что если увидит, то сможет стрелять. Еще один вопль – не предсмертный, просто злой – промазал!

Смачное бульканье.

Дин открыл глаза.

Давнишний парень спокойно отряхивал меч от слизи.

– Неплохо, – задумчиво протянул он, – я вот купился.

В глазах у него не было ни насмешки, ни клоунады, ни особого интереса. Только холодный вопрос. Дин пожал плечами.

– Эта тварь паршиво целуется. У моего брата в пятнадцать получалось круче.

– У твоего... кого?

Дин встал, не опуская револьвера.

Парень все же ухмыльнулся. Это явно было его любимое выражение лица.

– Ты действительно думаешь, что на меня подействует?

– Вынудишь проверить?

Парень медленно сделал шаг вперед.

– Дядя, ты не понял. У тебя один вариант – объяснить мне, что ты тут делаешь, причем так, чтобы мне понравилось. А иначе – без обид.

– Не хочешь быть первым в очереди?

– Ты действительно не понял?

Дин понял только одно – над плечом у парня нависла новая тварь. Какая-то смутно знакомая хрень, голова – цветочек с косой. И, судя по тому, как у мистера “красный плащ” дрогнули губы в намеке на очередную ухмылку, за спиной у Дина тоже кто-то копошился.