Текст книги "Нет судьбы, кроме той, что создаем мы сами (СИ)"

Автор книги: Льдинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Лили и здесь оказалась тряпкой, – Эва отвечала на незаданные вопросы. – Одна слизь в голове. А Макс ничего. И Энсем. Он просто душка, вместе с Энди – реальная сила. Жаль, мы не познакомились наверху.

– Поговаривают, ты стал героем, Винчестер? – Джейк, как и тогда, казался почти добродушным. Только каменным до самого нутра. А камень ведь хрупок, если знать, куда ударить.

– Вас просто подали мне на блюде, – сказал Сэм. Ярость и отвращение клокотали у самого горла. Его мутило, но даже тошнота не избавляла от внезапно проснувшейся жажды. – Вас выставили у меня на дороге, как деликатес!

Эва солнечно улыбалась.

– Так чего же ты ждешь? – спросил Вергилий. Причин заминки он явно не понимал. Сэм обернулся к нему так, будто остальных тут не было, и раздельно проговорил:

– Не люблю оправдывать ожидания.

Вергилий задумался. Сэм развернулся к пятерке бывших телепатов.

– Эва, я очень тебя прошу – уйди. Пожалуйста.

Эва не шелохнулась. Джейк шагнул вперед, близнецы и Макс принялись расходиться в разные стороны. Сэм вздохнул.

– А знаешь, ты ведь была права. Для того чтобы быть сильным, надо просто себе позволить. Ничего больше.

И шагнул вперед.

Эва захохотала. Макс зашипел, попытался набросить паутину. Близнецы скользили где-то за спиной, как две акулы, а Джейк встал прямо перед Сэмом, будто надеялся, что тот попытается его обойти.

Сэм не обращал внимания. Просто шел.

Эва выбыла первой, хотя и стояла дальше всех – просто отлетела далеко в сторону, как сбитая кегля. Макс захлебнулся собственной паутиной и рухнул на песок, надсадно кашляя и раздирая горло. Близнецы заколебались, а Сэм сделал еще один шаг и оказался с Джейком лицом к лицу. Тот спокойно стоял, будто вокруг ничего не происходило. Сэм ухмыльнулся – и вульгарно впечатал кулак в его каменную морду.

Нос разлетелся, как хрустальный, а сам Джейк рухнул на песок, зажимая лицо. Сэм перешагнул через него.

– Ты вернешься, – кричала Эва. – Все равно вернешься! Ты не сможешь без нас! Трус! Ты будешь драться! Ты...

Крик оборвался, но Сэм не стал оборачиваться, чтобы выяснять причину.

По правде говоря, ему уже было три года, как плевать.

====== Четыре ======

Murder I am, you know it was me

I was the one, that you didn’t see

I was the cut, down to your bone

I put you there under that stone

I, I am the blade, I am the dream of the brave

I, I am the knife, I bring grief to your life

I, I am the sword, I am the word of the Lord

Я – убийца, ты знаешь, это был я.

Я был невидим для тебя.

Я был твоей раной до кости.

Я похоронил тебя под этим камнем.

Я, я клинок, я – мечта храбрых.

Я, я нож, я несу скорбь в твою жизнь.

Я, я меч, я слово Господне.

I Am The Sword

Motorhead

Цербер высадил их возле какого-то склепа. Точнее прохода, похожего на склеп, – могильная плита смутно напоминала врата в Вайоминге. И прорычал:

– Вррраги внутри. Церррбер должен сказать, что принес! Врата откррроют!

– Ха, да мы их и сами откроем, правда? – Данте положил ладонь на песью морду.

– Меня у тебя укрррали, – проворчала тварь. – Держали в плохом месте! Я чуял кровь Спарррды! Бежал за ней! Мне сказали, я ошибся, гррр! – Дин едва успел увернуться от очередного ледяного плевка. – Я никогда не ошибаюсь!

– Ты чуял там кровь Спарды? – Данте помрачнел.

– Она была далеко! Я бежал! Думал, это ты! Меня наказали, гррр, – Дин поежился. Он знал, как тут наказывают.

– Это больше не повторится. Я могу тебя защитить, ты же знаешь.

Демон ткнулся средней головой Данте в ладонь.

– Сын Спарррды победит любого врага!

– Ой, ребята, я сейчас заплачу! – сказал Дин. – Мы делать что-то будем, или нет?

Но они уже делали. Монстр задрожал, по шкуре побежали сполохи серебристого цвета, все быстрей и быстрей, а потом Цербер вспыхнул и будто втянулся сам в себя. Осталась только шаровая молния, которая все так же ласкалась к ладоням Данте. Огонь обвил его руки и снова изменился. Сверкнул металл.

В руках у Данте оказался незаконнорожденный сын нунчак и цепа. Точнее три стальных цепа на одном кольце. Данте ухмыльнулся и раскрутил странное оружие над головой.

Дин на всякий случай отошел подальше.

От Данте веял ветер, как от пропеллера, болото откликнулось утробным стоном. От первого удара врата дрогнули, от второго покрылись изморозью, после третьего раздался грохот, и могильная плита разлетелась на куски.

– Тук-тук! – заорал Данте. – Есть кто дома?

– Приветственной речи не дождемся явно, – Дин перезарядил дробовик, – мы слишком рано пришли!

– Думаешь, они не готовы к вечеринке? – Данте переступил порог.

– Проверим, – Дин шагнул следом. – А, нет, смотри – нас все-таки встречают! – впереди показалась мумия, одетая в стиле садо-мазо и с огромным гробом в тощих ручонках.

– Разве ж эта встреча? – Данте раскрутил цеп.

Мумия воткнула свою ношу в землю и хрипло заныла. Дин выстрелил в гроб, но поздно – тот открылся, выпустив двух бесформенных касперов. Данте лениво отмахнулся от ближайшего и шагнул вперед, Дин быстро сменил патрон в дробовике и выстрелил, затем еще раз. Данте взбил мумию вместе с гробом в однородную массу, а по коридору уже ковыляла следующая тварь.

Так и двигались. Данте не подпускал уродов близко, Дин угощал солью призраков или пробивал дробью черепа мумий, стараясь тщательней целиться в гнилушечном свете, исходящем от стен. Не хотелось даже думать о том, что будет, когда патроны кончатся.

Пока первыми кончились твари, как и коридор. Они вышли в круглый зал, украшенный барельефами. Дин присмотрелся – там были изображены сцены битв: люди, демоны, какие-то непонятные существа. Веселенькая обстановка, вот только прохода дальше не наблюдалось. Коридор, из которого они пришли, что-то вроде фальшивой арки – и все. В арке стояла статуя женщины с искаженным лицом и мечом, торчащим из груди.

Меч – витая рукоять, навершие с черепами, гарда в виде крыльев летучей мыши – Дину не понравился. Он не выглядел простой деталью интерьера. Хуже того, казался знакомым. Дин отвернулся.

– Конечная станция, приехали. Пойдем назад, поищем боковой тоннель?

– Зачем? – Данте осматривал стены, пиная особо выступающие барельефы ногами.

– Как зачем? Прохода-то нет!

– Ничего, найдется.

– С чего ты взял?

– С того, что он всегда находится, – с убийственной серьезностью заявил Данте, продолжая пинать несчастные каменные рожи.

– У нас нет времени на ерунду! – рявкнул Дин. – Ты как хочешь, а я пошел искать нормальную...

И тут барельеф в виде двух здоровяков, один из которых занес сжатый кулак над плешью другого, внезапно поддался под ударом. Часть стены отъехала в сторону. Данте самодовольно ухмыльнулся:

– Что я говорил?

– Гений! – буркнул Дин. Данте картинно поклонился – и плита, на которой он стоял, перевернулась. Мелькнули подошвы сапог, зашелестел механизм.

– Эй! – Дин бросился вперед, но только уткнулся во вновь ставшую монолитной стену. Он пнул толстяков, повторяя жест Данте, но стена не шелохнулась.

– Твою мать! – Дин ударил сильнее, результата все так же не последовало. – Ну, пиздец же!

Сверху рассмеялись, и Дин выстрелил на звук.

– Ученик Палача сердится? Зачем?

Потолок в зале не просматривался. Над головой с равной вероятностью мог находиться как обрыв, так и динамик, или еще какая хрень в этом роде. Или что-то и вовсе сюрреалистичное, но Дин не стал разбираться, просто выстрелил еще раз. И только потом вспомнил о необходимости экономить патроны.

– Мы ждали тебя, – барельефы на стене шевельнулись. Лица исказились еще сильнее, мука на них проступила явственней. – Ты не должен был встретиться с Сыном Спарды. Цербер предал нас, но это не важно.

– Сука трусливая! – Дин снова стукнул заевший барельеф. – Покажись!

– Дин-Дин-Дин – зачем? Разве я тебе нужен? Или Сын Спарды? Тебе ведь нужно только одно...

В ответ Дин снова выстрелил в потолок. К дьяволу патроны!

– Ты отвлекся от цели, Дин.

Свет, и без того слабый, начал гаснуть. Зато принялась светиться статуя – меч на ее фоне казался черным.

– Может старый знакомый напомнит тебе о ней?

Дин понял, где видел этот меч, ровно за миг до того, как тот вырвался из статуи и попытался воткнуться в его грудь.

Тело не помнило, как это больно, не могло помнить заученных когда-то движений, но душа помнила все, и Дин успел. Шаг в сторону, перехватить рукоять, непременно в полете, иначе ударит молнией.

– Аластар.

Тьма над головой счастливо расхохоталась.

– Как же ты мог не узнать, Дин!

Действительно, как он мог. Это была их старая игра. Одна из самых первых, называлась, “правильно распредели силы”. Слишком слабо сдавишь упрямую железку – она вырвется и напьется твоей крови. Слишком сильно – ты устанешь, и, рано или поздно, все закончится тем же. Выход только один – найти золотую середину, и...

“Крови”, – шепнул Аластар. – “Напои меня, мальчик”.

...железка сама найдет того, чья кровь заменит ей твою. Ведомая твоей рукой. Поведет твою руку.

Хватит!

Дин сильнее сжал рукоять.

Тьма смеялась. Голос теперь шел не сверху, а отовсюду – из стен, из пола, из той самой статуи. Голос и тьма.

– Тебе ведь давным-давно надоело делать выбор не в свою пользу, Дин. Так к чему эти ужимки?

– Где ты, тварь?! Где Данте?

“Дин, ты вечный недоучка!” – меч в руке вибрировал от злости. – “Стоило уделять тебе больше внимания! Усвой, наконец: не бывает избавления для всех! Страдаешь либо ты, либо кто-то другой! Пытаешь либо ты, либо тебя! Ты помнишь либо о чужой боли, либо о брате!”

Дин рухнул на колени.

– Ты слаб, – мягко журила его тьма. – Это поправимо, но ты не можешь тратить силы на посторонних. На жалость.

“Здесь быстро забывают, Дин. О чем ты хочешь помнить?”

– Загляни в себя. Нельзя исполнить все желания. Только самое сокровенное, из глубины души. Я – исполнитель желаний, которые мало кто решится признать!

“Ты же хочешь помнить о брате, Ди-и-ин?”

– Просто признай... ты хочешь...

– Я хочу, чтобы ты закрыл свою пасть!

Дин вскочил на ноги. Аластар тихо смеялся в его голове.

– Хочешь жрать, тварь?! Хочешь вернуть то, что вытряхнул из тебя Сэмми?

– О да, – шепнула тьма. – Он хочет. Напои его. Дай себе волю, ведь вам обоим нужны силы, Дин?

– Пошел ты! – меч описал полукруг и вонзился в пол.

Из камня потекла кровь. Тьма вздохнула, застонала, и Дину словно сдавило череп ладонями.

– Иди сюда, сука! – Дин навалился на меч, стиснул рукоять до судорог в ладонях. – Хочешь, чтобы я его напоил?! Иди сюда!!!

Аластар гудел, покрывался разрядами молний, но даже в их свете ничего не было видно. Только тьма и кровь, текущая по полу. И вдруг что-то хрустнуло, и кусок стены, за которой исчез Данте, рухнул.

Открылся освещенный коридор, и все стихло. Даже безумие Аластара отступило куда-то. Недалеко, но голос меча уже не ввинчивался в мозг. Шепот, шедший снаружи, вообще пропал, будто его и не было.

– Я тебя найду, сука, – Дин успокоил дыхание и повторил. – Я тебя найду. Не надейся.

Ничего, кроме тишины, в ответ.

Дин взвесил меч в руке. Очень хотелось развернуться и воткнуть его обратно в статую. Но Аластар не даст ему уйти просто так. Интересно, если выстрелить в навершие из Кольта, это поможет?

Дин встряхнулся, проверил дробовик и пошел вперед по коридору. Надо было выяснить, наконец, что за хрень тут происходит.

When done with me

Forget if you think I feel ashamed

A wild thing

Never felt sorry for anything

Love lying…

Когда со мной будет покончено,

Не думай о том, что мне стыдно.

Дикая вещь –

Но я никогда ни о чём не сожалела.

Люблю лгать...

Bare Grace Misery

Nightwish

Условная пещера бесповоротно сменилась условной пустыней. Солнца не было, но с белесо-багрового, гнойного неба волнами стекал удушливый жар. Из песка выглядывали странные конструкции, больше всего похожие на разбросанные то тут, то там, огромные пружины. Или шестеренки. Или все те же кресты и дыбы – только поваленные.

Сэм остановился. Оглядываться не хотелось, но разбредаться с Вергилием в разные стороны он пока не собирался.

Мы в ответе за тех, кого отпустили на волю.

Впереди виднелось что-то покрупнее куска железа, застрявшего в песке. Что-то, похожее на башню. Сэм присмотрелся.

Такое ощущение, будто он взял в руки бинокль, хотя никакого бинокля, конечно, не было. Но вдруг стало ясно, что это именно башня, точнее несколько башен, обнесенные стеной. Одна возвышалась среди прочих. В стене были ворота – огромные, вроде бы, железные. Еще немного, и удалось бы разглядеть детали...

Сэм сморгнул и резко оглянулся.

Она сидела на ближайшей пружине, и Сэму очень хотелось бы знать, как ей не припекает ее хорошенькую попку.

– Привычка, Сэмми. О, не делай такое лицо. Ты слишком громко думаешь.

– А я почти не удивлен, – сказал Сэм. Подошел, присел рядом.

Железка была раскаленной. Но действительно, если постараться, то можно привыкнуть.

Руби выглядела почти так же, как в тот день, когда умерла Лилит. Кстати...

– Надеюсь, Лилит не воскреснет?

– О, ну что ты. Сломанную печать восстановить нельзя, иначе было бы неинтересно. Но ведь я говорила, что меня вознаградят, Сэмми.

– Значит, это награда? И от кого?

Она отвела взгляд. Сэм улыбнулся.

– Чего ты хочешь, Руби? Ты хоть в курсе, что вы проиграли?

– Ну, – игривое пожатие плечиком, будто речь не шла о деле, которому она посвятила все, – такова жизнь. Кто-то всегда проигрывает.

Сэм прищурился.

– Чего ты хочешь?

– Поскольку ты едва ли захватил жареной картошки, то просто поговорить... Не смейся! Раз уж ты отдал свой обед тому типу, мне надо кое-что тебе сказать, пока он не маячит поблизости. К слову, Сэмми, ты хоть знаешь, с кем связался?

– Он хуже тебя?

Руби скривилась. Два года назад Сэм бы решил, что обидел ее, и тут же извинился.

– Представь себе! Ладно, то, что его папаша – демон, тебя едва ли взволнует, а вот как насчет врат?

Сэм закатил глаза и обреченно спросил:

– Каких врат?

Руби сделала вид, что не заметила тона.

– Да таких же, как у тебя. Ты что, не понял, что вы из разных версий одной и той же сказки?

– Что ты имеешь в виду? – Сэму стало почти интересно. – Параллельные миры? Или...

– Давай без лекций о строении мироздания! У этого типа был собственный конец света. Но ты-то верил, что спасаешь мир, а его даже морочить не пришлось. Он все делал с наслаждением. Ему, видишь ли, силы полудемона не хватало, и другого способа заполучить побольше он не нашел.

Сэм все же оглянулся туда, где оставил Вергилия. Тот неспешно шел в их сторону. Телепатов нигде не было видно. Сэм рассеянно продолжил разговор:

– Так, а что он делал на кресте? Не повезло с наградой?

– Нет, с братом, – Руби подождала реакции, но Сэм молчал. – Да, его братец оказался куда более решительным. – Еще несколько секунд равнодушной тишины. – До сих пор не успокоился. Шляется где-то тут, видимо, надеется довести дело до победного конца вместо местных палачей. С полукровками все по-другому...

Сэм глубоко вздохнул:

– Просто сказать, кто тебе поведал эту печальную историю, ты не можешь?

Руби вскочила и нависла над ним, уперев ладони в бедра:

– С каких это пор ты стал таким равнодушным? – Сэм коротко взглянул снизу вверх, и она осеклась. – О. Извини. Не подумала.

Сэм всмотрелся пристальнее. Руби действительно выглядела, как тогда, – живой девушкой, теплой и яркой. Ведь Сэм предпочитал видеть ее именно такой, и Руби, как обычно, постаралась ради него. Отлично было видно, как сильно она старалась.

– Нам ведь было хорошо вместе, – сказал он. – По-настоящему хорошо. Я почти полюбил то, что в тебе осталось от человека. Жаль только, осталось так мало.

Руби искривила губы в ухмылке, сразу растеряв всю свою красоту.

– В том-то и дело, Сэмми, что почти. Знаешь, я ведь только одного в тебе не понимаю до сих пор – почему ты своего обожаемого Дина не трахал? Не смотри так, я, между прочим, серьезно спрашиваю. Приговоренному к смерти полагается выполнение желания – может, ты хоть постфактум расщедришься на один маленький ответ? Почему вы не трахались друг с другом, если у вас такая любовь до и после гроба?!

Сэм спокойно, действительно спокойно, поднялся с места.

– Не стоило тебе упоминать Дина.

– Он здесь.

– Что?

Сэм растерялся на миг, и в ее глазах немедленно вспыхнуло торжество.

– Он здесь, – с наслаждением повторила Руби. – Да, умница Сэмми, я не случайно попалась тебе на пути. Как и эта дура, бывшая воровка, как и твои жалкие подобия. Я тут для того, чтобы сказать: Дин снова в аду, и спустился он сюда вслед за тобой! Скажи, а ты не пытался ему объяснить, что не вынесешь, если он снова принесет себя в жертву? Вижу, пытался. Может, ты даже взял с него обещание, Сэм? Только когда он тебя слушал!

– Стараешься вывести меня из себя, – констатировал Сэм. – Неплохо получается. Но этого недостаточно.

– Мне просто интересно, что ты выберешь. Видишь крепость на горизонте? Твоего брата скоро приволокут туда, а уж там для него все знакомо, а многое и любимо. Он ведь прожил там больше лет, чем с тобой, Сэмми, ты не думал об этом? На что будешь тратить силы, на что прибережешь? На незнакомого высокомерного ублюдка или на любимого брата, которого так и не успел трахнуть?

Сэм шагнул вперед.

– Я не буду тратить силы на бессмысленный спор с тобой.

Воздух, и без того раскаленный, потек подтаявшим воском. Дышать им было нельзя. Еще шаг, и Руби схватилась за горло. Еще один – и они стоят лицом к лицу, как перед поцелуем.

– И кстати, Руби. Тебе не приходило в голову, что если действительно любишь кого-то, его не нужно трахать, чтобы это выразить?

Ее лицо исказилось еще сильнее. Мелькнули акульи зубы и темные провалы вместо глаз. Не то щупальца, не то длинные пальцы метнулись к горлу Сэма. Когда-то Руби могла с легкостью свернуть ему шею, но это было давно и не здесь. Сэм сдавил ее горло в ответ почти с нежностью.

“Поздно”, – говорил он ей одними глазами. – “Поздно бить и поздно сопротивляться. Я ведь стал таким, как ты хотела. Эта сила не одолжена у тебя. Тебе с ней не справиться”.

Воздух вокруг них плавился и горел, а потом у Сэма в руках что-то хрустнуло – и Руби вспыхнула. Потекла живым пламенем по рукам. Не то, чтобы оно вообще не обжигало, но в жизни Сэма бывали моменты и похуже.

Он не мог снова ее упустить.

Впрочем, она и не стремилась к побегу. Она ведь действительно любила его. Как умела. Пламя собралось в знакомую шаровую молнию, потом опять потекло между пальцев. Сэм заворожено любовался переливами огней. Они медленно впитывались под кожу, лаская и насыщая, но часть оставалась снаружи. Буйство красок успокаивалось, затихало, остывало и, наконец, замерло совсем. Пламя приняло материальную форму.

У Сэма в руках оказался кинжал. Длинный, слегка изогнутый, даже на вид острее бритвы. С вязью вдоль лезвия и рубином в навершии. Сэм взвесил его на ладони и улыбнулся. Похоже, эта штука могла уложить с первого касания не только демона. Ведь Руби всегда была отравой.

Подошел Вергилий и смерил оружие презрительным взглядом:

– Не впечатляет.

За Руби стало обидно. Сэм бережно упрятал кинжал в обхватившие пояс ножны.

– Тебе не кажется, что нам надо поговорить?

– Да, – ответил Вергилий, – пожалуй.

====== Пять ======

If you want blood, you got it

If you want blood, you got it

Blood on the streets

Blood on the rocks

Blood in the gutter

Every last drop

If you want blood, you got it

Хочешь крови? Получай!

Хочешь крови? Получай!

Будет кровь на улицах.

Будет кровь на камнях.

Будет кровь в сточных канавах.

Все до последней капли.

Хочешь крови? Получай!

If You Want Blood (You’ve Got It)

AC/DC

Идти по коридору пришлось довольно долго. Следов Данте нигде не наблюдалось. Возможно, это был не тот коридор? А какой тогда тот? Дин уже подумывал снова попробовать разрубить стену, когда где-то впереди послышались крики, вопли, нестройный, ритмичный гул, будто там транслировался бейсбольный матч. Дин покрепче сжал рукоять Аластара и осторожно двинулся вперед.

Впереди действительно оказался стадион. Нет, арена: круг песка, высокая стена, трибуны, забитые нечистью. Преобладали мумии с гробами и скелеты с косами. Но встречались и мумии с огромными шарами на плечах, напоминавшими чье-то сердце, и скелеты с саблями не в руках, а вместо них, и обычные черти с вилами, и нечто, похожее на разбитую радикулитом жабу, или существа, вовсе не поддающиеся описанию. И все это свистело, шипело и улюлюкало, а прямо напротив Дина находилась президентская ложа, в которой сидела трехметровая помесь человека с козлом.

Коридор выходил не на саму арену, а к какому-то проходу в стене. Дин стоял выше песочного круга, а первый ряд трибун нависал над ним. Наверное, только потому его до сих пор не замечали.

И по той же причине стоявший на арене не мог ее покинуть. Дин обратил на него внимание только тогда, когда тот подпрыгнул, пытаясь дотянуться до трибуны.

Дин на миг решил, что это человек в доспехах. Но нет, это был демон, просто по сравнению с остальными он казался симпатягой – ну подумаешь, шипы на руках! Да еще рожа... нет, все же демон. Как есть.

– Приветствую вас, собратья! – Дин напрягся. Именно этот голос, гулкий и шелестящий одновременно, издевался над ним недавно. – У нас сегодня дорогие и ценные гости, которые славно нас повеселят. Могли ли вы думать, что хозяин сделает всем такой подарок?

– Слава Рогатому! – заорали зрители. Дин ухмыльнулся, и сразу же застыл, потому что козломордый провозгласил:

– Сам Данте, Сын Спарды готов развлечь нас!

Трибуны взвыли, а Дин снова уставился на демона посреди арены.

Исключение, ага?

Аластар в его голове расхохотался.

“А ты не знал, мой мальчик? Не понял, что путешествуешь с адской тварью? Может, ты ему еще и спину прикрывал?”

Демон на арене прорычал что-то – Дин не разобрал ни слова. Аластар веселился.

“Ты так трогательно о нем беспокоился!”

Дин сделал шаг вперед, но тут козломордый заговорил снова:

– Нам, конечно, пришлось помочь ему стать самим собой! Младший сын нашего мятежного собрата такой скромник! Но на Арене каждый раскрывает свою истинную суть!

Дин нервно посмотрел на такой невинный на первый взгляд песок.

“Чего ты боишься, мальчик?” – мурлыкнул Аластар. – “Арена будет с тобой честнее, чем твой приятель!”

Демон на арене снова что-то прорычал.

– Вы слышали? Он беспокоится о другом нашем госте, об Ученике Палача! – козломордый захохотал, и свита льстиво захихикала вместе с ним. – Он отличается нежным отношением к людям, как и его папаша. – На последнем слове тварь не сдержалась, и голос наполнился шипящей злобой. – Не беспокойся, Сын Спарды! Ученик Палача перестал быть человеком много лет назад, когда заключил сделку с демоном и разрушил первую печать, закрывавшую темницу Люцифера! Его обучение не было завершено, но теперь он с нами, и начатое однажды будет закончено! Совсем скоро Ученик Палача присоединится к нам, – козломордый посмотрел в сторону прохода, и Дин понял – тот знает, что он здесь. Тварь, ухмыльнувшись, закончила:

– А уж если бы ты знал, какое чудовище его брат, то сам подрядился бы на их убийство. Мне даже любопытно немного, какой гонорар ты бы потребовал! Что скажешь, охотник?

У Дина стало горько во рту.

Он снова осмотрелся. Шанса забраться на трибуны не было. Единственный путь из тоннеля – вниз, на арену. Путь назад... кого волнует путь назад? Он достал Кольт и прицелился в козломордого. Нет, слишком далеко. Впрочем, если подойти поближе...

“Ты можешь подойти”, – шипение Аластара стало почти нежным. – “Я знаю старого козла и вижу его замысел насквозь! Согласись сразиться с Сыном Спарды, и он тебя подпустит”.

– Что ж, – вещал тем временем козломордый, – я смотрю, наша игрушка готова. – Данте протестующе рыкнул. – Нет? Неважно! Прелюдия и без того слишком затянулась!

Тварь взмахнула рукой, и первый ряд зрителей посыпался на арену.

Данте взревел.

Он не дрался – это Дин понял сразу. Он прыгал по головам у тварей, давил их весом, рубил особо ретивых, но не дрался.

Он пытался забраться на трибуны.

“Это демон!” – прошипел Аластар в голове. – “Такая же тварь как они, как я, как ты сам!”

“Да”, – мысленно сказал Дин. – “Конечно”.

Демоны на арене быстро убывали. Потом козломордый наверняка выпустит что-то покрупнее. Или выставит свежеснятую с дыбы душу, какого-нибудь бедолагу, уже согласного на все, но внутренне так и не сумевшего сделать последний шаг. Интересно, Данте станет терзать почти человека?

“Ты в этом сомневаешься?” – презрение в голосе Аластара не могло скрыть голодную, паническую жадность. Нет, Дин не сомневался.

“Правильно”, – урчал Аластар. – “Он братоубийца, Дин, и злобная тварь – но, в отличие от прежних твоих приятелей, он тварь, достойная гнева. Ты помнишь о гневе, Дин? О своем оружии против тех, кто еще более жалок, чем ты?”

Дин помнил. Аластар удовлетворенно вздохнул.

“Говорят, кровь полукровок особенно сладка на вкус”.

“Полукровка?”

“Да, его мать...” – Аластар что-то еще бормотал, пояснял и уточнял, но Дин его больше не слушал. Ему стало кристально ясно, что делать.

Дин вспоминал.

Это тоже была давняя игра. Называлась “попытайся оставить в себе немного жизни”.

Убивай, но помни. На руках кровь, а перед глазами маленький Сэм, уплетающий хлопья. Аластар говорит тебе, что ты верно делаешь разрез, и ты улыбаешься, отражая его улыбку. Ты учишься наслаждаться чужой болью, но пока в параллельном мире твой младший брат пахнет молоком и давно забытым домом, можно лгать себе, что еще не все потеряно. И в чем-то это даже не было ложью.

Аластар бормотал о ненависти и предательстве, а где-то далеко продвинутая версия девятилетнего антихриста Джесси говорил, что ищет брата, смеялся и гладил тварь, которую искренне считал своей собакой. А еще убивал демонов. Как Сэмми. Как сам Дин.

Дин спрыгнул на арену.

Его приветствовали овациями, больше не изменилось ничего. Все так же Аластар бубнил голодную песню в голове, все так же взирал с трибуны козломордый урод, и смотрел на него с другого конца арены человекоподобный демон.

Данте.

Какая-то непонятная тварь бросилась наперерез, и Аластар со стоном впился ей в глотку. Дин не замедлил шага. А как выглядит он сам? У него тоже рога отросли, или просто глаза почернели? Неважно.

Дин остановился в шаге от Данте.

– Ты не сказал мне, кто ты.

– Тебе всегда, чтобы подраться, нужен повод? – прорычал демон.

– Нет, – Дин ухмыльнулся. – Нафига? Просто ты, сученыш, мне так нихрена и не сказал. А меня это напрягает.

Дин вскинул голову и взглянул на президентскую ложу. Козломордый взирал на них с отеческой улыбкой.

– Хотя демоны всегда лгут, – Дин встал в подобие боевой стойки.

– Много треплешься, – сказал Данте.

– Ага, – ответил Дин.

И улыбнулся.

Проблема была в том, что Данте – не Сэм.

Сэму хватило бы взгляда. Даже если бы он сейчас сверкал на Дина желтыми глазами ублюдка Азазеля – все равно. Но Сэма тут нет. Зато есть Данте. Судя по виду, с поехавшей крышей. А кто из них нормальный.

– Этот меч обожает демонскую кровь, – прямо как Сэм иногда, но сейчас не время об этом рассказывать. – Как присосется, прямо таки оторваться не может.

Данте фыркнул.

– Заткнись ты уже! – и сделал ленивый выпад. Дин подставил Аластара и отшатнулся.

Данте явно веселился, даже демоническая харя не могла это скрыть. Вот что ты с ним будешь делать! Сияние пульсировало в трещинах алой чешуи. Интересно, если туда ткнуть, Данте будет больно? Аластар шептал, что Данте наверняка очень красив, когда плачет. Дин коротко рассмеялся, позволил демону потянуться к вожделенному свету и отлететь в сторону от встречного удара.

Интересно, Сэм, налакавшись своего Рэд Була, чувствует себя так же?

– Ты прям как девочка в балете! – все же ухмыляющаяся рожа демона – потрясающее зрелище.

– Я тебе не Кристофер Ламберт! – удар, Данте снова небрежно отмахнулся мечом. – Я не фехтую! – Дин бросил мимолетный взгляд на президентскую ложу. Пора заканчивать. Он сделал отчаянный, самоубийственный выпад, и Данте оказался совсем рядом. От его чешуи веяло жаром. – Просто... – И хватка у него была будь здоров. – Бью!

Этим прыжком Дин гордился. Прежде всего тем, что не потерял меч. Аластар разочарованно взвыл, но Дин уже стоял на президентской трибуне, лицом к лицу козломордым, точнее лицом к...

Разочарованный стон Аластара сменился счастливым, козломордый взревел, сгибаясь пополам, а Дин выпустил меч и попытался спасти свою задницу. Копыто промазало, хвост тоже – Дин оказался у ублюдка за спиной. Тот нагнулся еще ниже, и Дин просто не смог удержаться.

Рога у козлика оказались тяжелые. От пинка он улетел на арену как миленький.

Трибуны взвыли.

Данте тоже.

– Вот теперь становится и правда весело!

Дин залез за спинку президентского кресла и огляделся. К ложе от остальных трибун вело только два узких подхода. Отлично. Автомат бы... Твари не спешили бросаться – козломордый топнул ногой, и словно темный ветер промчался по арене. Демоны застонали, многие попадали с ног. Данте даже не пошатнулся. Самому Дину после того, как Аластар заткнулся, было на все плевать.

– Ученик Палача! Ты еще пожалеешь, что оскорбил меня! – голос заполнил все окружающее пространство, вязко запульсировал в ушах. – Теперь твой брат напрасно будет ждать во тьме, а я ведь хотел сам проводить тебя в Железный Город! В награду. Как только ты бы присягнул мне... – Дин продемонстрировал демону средний палец.

– Эй! – заорал Данте. – Ты обо мне забыл, козлик цирковой? Или после его удара у тебя только язык и работает?

Козломордый обернулся к нему и снова топнул. Дин выматерился, трибуны застонали. Данте засмеялся.

– И это все на что ты способен?

Самые смелые или самые тупые из зверушек очнулись и медленно подбирались к президентской ложе – так что Дин перестал прислушиваться к разговору. Он выстрелил, перезарядил дробовик, снова выстрелил, подумал о гранатах. Данте продолжал переругиваться с козломордым, и Дин раздраженно рявкнул:

– Малыш, брось куклу, мы с тобой еще уроки не сделали!

– Не ворчи, дедуля, я уже заканчиваю! – красно-черный демон прыгнул с места и почти сразу дотянулся до козлиных рогов. Тварь замотала башкой, а дальше Дин опять отвлекся.

Выстрелить, присесть за президентский трон, подождать пока в камень грохнет огонь, которым швырялись какие-то сволочи с вилами, встать, опять выстрелить. Бросить гранату... на арене Данте выделывал кренделя вокруг козложопого в стиле “лайка и медведь”. У Дина было совсем плохо с патронами, когда красная тварь заскочила на плечи рогатой. Судя по вялой реакции козлохрена, он уже почти кончился. Оставалась свита. Нет, Дин не был пессимистом.

– Вы не доберетесь до Башни без меня! – вопил козломордый. – Вы не до...

– Уныло для предсмертной речи! – меч Данте проломил твари череп. Дин снова выстрелил, укрылся от очередного огненного плевка, швырнул гранату – последнюю, перезарядил дробовик, вскочил...