Текст книги "Механизм (СИ)"

Автор книги: Ларс Один

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Механизм

Пролог. Похороны

Похороны

Сектор один ноль три один. Остар. Круг шестьдесят пятый. День двести шестьдесят девятый

Дождь зарядил с самого утра. Природа скорбела вместе с толпой людей в чёрном. Бесконечный ряд зонтов, цветов и слёз. Некрасивая девушка на фотографии в чёрной рамке имела взгляд овечки. Была ли она таковой в жизни? До какого-то момента её отец был уверен в этом. Не так давно её мать, не в силах пережить смерть трёх сыновей, попыталась забыться на дне стакана. Случайно или намерено она упала в бассейн и утонула, до того, как её заметили слуги. Её муж горевал недолго, перетащил к ним в дом свою любовницу и вообще продолжал жить в своё удовольствие. Возможно и это послужило причиной ссоры отца и дочери. Она сбежала из дома, а он до последнего верил, что это ненадолго. И вот, после обряда святого отца, лавины соболезнований и цветов, он первым бросает горсть земли на опущенный в могилу гроб. Похороны очень пышные, словно эта восемнадцатилетняя девчонка была значимой персоной в огромном городе. Но не для неё всё это великолепие показной скорби. Её смерть лишь причина, но цель у всей этой толпы в чёрном иная. Они здесь ради её отца, Дака Рольке, одного из богатейших людей Остара. Он, несмотря на всю свою чёрствость и бессердечие, пожалуй, единственный, кто по-настоящему скорбит. Не показывает вида, но внутри всё оборвалось. Возможно до сегодняшнего дня он и сам не понимал насколько любил непослушную дочь.

Пропускает к могиле остальных, а сам отходит в сторону, чтобы побеседовать с директором отдела безопасности. Тот, как многие из его людей, больше похож на бандита. Да и сам он когда-то… Такое не вытравить годами добропорядочной жизни, стильной и дорогой одеждой, новыми манерами. Его истинная суть с человеком до самой смерти, кем бы он ни стал и как бы ни старался измениться.

– Докладывай, Слим, – впивается Дак требовательным взглядом в подчинённого. – Без воды, только важное.

– Она… вернее они, – быстро поправляет себя так похожий на бандита директор, – сбежали на край мира. На западе есть такой городишко Дормут. Конечная станция, ничего примечательного. Заселились в гостиницу, деньги у неё были. Он…

– Не хочу ничего знать об этом недоноске, если это не касается дела, – злобно прошипел богач. – Я бы сам, собственными руками кончил эту сволочь, если бы он остался жив в том парке.

– Сначала убийца прирезал его, а потом уже её, – осторожно продолжил Слим, не решаясь назвать имя дочери своего хозяина. – Причём первый удар был очень точным, умелым и смертельным. Он не мог так ударить случайно, прямо в сердце. Второй удар был почти что копией первого, но он намерено промахнулся. Во всяком случае так считает криминалист. Именно поэтому она ещё оставалась жива, когда её нашёл некто Итан Велер. Будь на его месте медик, ну или хотя бы кто-то поумнее, вашу дочь могли бы спасти. Его допросили, и полиция, и мы. Всё напрасно. Похоже он действительно не убивал их. Да и не верится, что такой юнец смог бы так профессионально орудовать ножом. Может это и не связано, но всё же. Кроме прочего там были убиты детектив и охранник. Сыщик недалеко, другим ножом. Охранник у складов убит тем же ножом, что и детектив. Мальчишка ни при чём, как по мне. И уж те две пары, на пристани и в машине…

– Всё равно, – недовольно пробурчал Дак, – пусть расплачивается за свою тупость. Во всяком случае пока мы не найдём настоящего убийцу. Повесьте на него что сможете. Что там по свидетелям, мотивам?

– Проверили всех и каждого, – машинально обвёл взглядом окружавших их охранников Слим. – Никто не желал им смерти, не угрожал. Не нашли бегуна в точно таком же спортивном костюме, как и дурачок Итан. Рекламщик, которого наняли на день, также не оставил своего адреса. Странная троица особо меня заинтересовала. Двое, по описаниям свидетелей, точно братья Орст. Это объяснило бы убийство охранника и особенно частного сыщика. А возможно и…

– Да ну? – встрепенулся отец покойной. – Те самые? Уверен?

– Полностью, уж слишком заметная пара, – вспоминал свой день в Дормуте директор отдела безопасности. – Их описали и в гостинице, и в баре. Я сразу же предположил, что как раз Вира могли нанять для такой работёнки.

– Но как? – сжал кулаки Дак, вынимая из кармана золотой портсигар с особой гравировкой. – Эта отморозь совсем берегов не видит?!

– Узнаем у них самих, – охотно принял сигару из рук хозяина Слим. – Хотя убиты ещё две пары, похоже на маньяка. Вир конечно тот ещё отморозок, да и брат его не лучше, но они жадные и тупые. Кстати, они зверски прикончили двух шалав и администратора в местной гостинице. Вот такое про них, но парочки тут и там… Не смогли бы так всё обставить. Опять же удар ножом совершенно иной. Однако больше подозреваемых нет. Мои люди шерстят весь город. И даже если эти мрази успели его покинуть, мы отыщем следы. Им не уйти. Тем более что братья могли видеть настоящего убийцу.

– Надеюсь на тебя, друг мой, очень надеюсь, – окинул оценивающим взглядом подчинённого Дак. – Мила была единственным человечком, которого я по-настоящему любил. Найди мне убийцу и притащи ко мне. Живого, чтобы я лично мог медленно и с наслаждением отрезать от него по кусочку, день за днём.

Толпа продолжала прощаться с покойницей. Бессмысленный ритуал продолжался. Мужчины раскурили сигары, говорить им больше было не о чем.

Никто из толпы богачей разного ранга не обращал внимания на бродягу в вылинявшем, грязном плаще с натянутым на глаза капюшоном. Женщина неопределённого возраста стояла за оградой кладбища, вцепившись руками в железные, выкрашенные в чёрный прутья. Временами она поднимала голову, вглядываясь вдаль и улыбалась щербатым ртом.

– Тоже скорбите? – подошёл к ней не обращавший никакого внимания на дождь, довольно просто одетый мужчина.

Светлые брюки, мятая рубаха и почти наглухо застёгнутая, короткая ветровка. Руки в карманах, носком туфли пытается поддеть погрузившуюся в грязь, маленькую, серебристую крышечку. Создавалось впечатление, что только вернулся из путешествия, настолько умиротворённым и вместе с тем вдохновлённым был его вид. И, судя по загорелому лицу, он точно посетил пляжи анаритского юга. Наверняка один из тех бездельников, которых полно в большом городе.

– Очень, – странно хихикнула она.

– Знали покойную или её отца? – не оставлял свои попытки выковырять крышечку незнакомец.

– Ха! – смачно сплюнула женщина себе под ноги.

– А я журналист, – продолжил загорелый мужчина в ветровке. – Интересуюсь правдой о жизни богачей.

– Так тебе туда, – мотнула она головой в сторону толпы, – всю правду выложат.

– Сомневаюсь, – наконец-то поддел крышечку вместе с порцией грязи мужчина. – Только те, кто в нужде, не соврут. Хорошие, честные люди богатыми быть не могут.

– Да? – задумалась женщина. – А мне то что до твоей правды?

Серебристая крышечка, сопровождаемая грязными брызгами, улетела в сторону стоянки. Незнакомец удовлетворённо кивнул. Потом выудил из внутреннего кармана банкноту и сунул её под нос бродяге.

– Надеюсь это поможет вспомнить, – улыбнулся он, почесав заметный шрам на подбородке. – Без особых подробностей, только факты.

– Ну… – схватила помеченную каплей дождя банкноту женщина. – Рассказывать особо нечего. Проработала немало лет у них в доме. Всегда добросовестно выполняла всю работу. Терпела всякое, служанка всё же.

– Почему дочка могла сбежать из дома? – спросил мужчина, слегка удивившись как быстро банкнота исчезла куда-то в недра мешковатого плаща.

– Вам расскажут, что эта девчонка переживала за мать, а после не простила отцу любовниц, – охотно продолжила она, – и никто не посмеет сказать правду. Мне же плевать на все их угрозы! Эта маленькая дрянь была копией своего отца. Именно из-за неё я потеряла работу, а после и всю мою прежнюю жизнь. Сегодня радостный день для меня. Жаль, что её папаша живучее таракана. Мать, несмотря на все свои закидоны, была доброй женщиной. Вот её жалко. Не верю в то, что она сама упала в бассейн. Странно, что всех слуг отослали подальше. Обычно нас там много, спасли бы точно. Диавол он, диавол во плоти, а дочка его ведьма. Ведьма мертва, желаю того же диаволу! Пусть умрёт в мучениях! Пусть быстрая смерть покажется ему избавлением! Пусть…

– А сыновья? Неужели пережить собственных детей – недостаточное наказание для этого человека? – прервал поток мстительных пожеланий «журналист».

– Человека? Ему плевать на всех, в том числе и на погибших сыновей, – зло впились грязные, подёрнутые дождевыми каплями руки бродяги в прутья ограды. – У него нет сердца, но ведьмочку свою любил. По-своему конечно, по-тараканьи. Сильный для него удар. Хорошее дело сотворил тот убийца, верное. Теперь бы за господином Рольке пришёл, да поскорее! Пусть…

– Да, да, я уже понял, спасибо за правду, – уходя в сторону стоянки бросил женщине он. – Пора мне.

– Пора ему, – с ненавистью посмотрела та вслед незнакомцу. – Понёс сплетни в свою газетёнку. Плевать тебе на правду, тварь. Побольше бы денег, поновее машина, посытнее обед. Сдохни вместе с этими подонками! Он придёт за вами, я знаю. Я буду молиться до последнего дня. Удачи мстителю, смерть слугам тьмы!

Мужчина уже не слышал её проклятий. Быстро спрятался в салоне своего «Атома» и обдумывал следующий шаг. Средства для строительства Купола найдены. Смерть Милы, а точнее мстительная натура её отца, которому она была далеко не безразлична, поможет исполнить задуманное. Пора возвращаться в сектор один ноль пять один.

Глава первая. Братья Орст

Братья Орст

Сектор один ноль три один. Дормут. Круг шестьдесят пятый. День двести шестьдесят четвёртый

Вот уже несколько дней в Дормуте царила «золотая осень». Безоблачная, солнечная погода очень нравилась горожанам. Природа провожала тепло лета, а осенний холод готовился где-то совсем рядом превратить погожие деньки в серую пелену дождей. А пока даже самые ленивые и слабые старались выбраться из домов на воздух. Привокзальная площадь оживилась после прибытия поезда.

Двое мужчин, сразу отделившись от хлынувшей с перрона толпы, бодро вышагивали навстречу солнцу. Они настолько сильно отличались друг от друга, что вряд ли кто-нибудь догадался бы, что они братья. Пусть и сводные, но братья. Один полностью лысый, среднего роста, но мощного телосложения, с широченными плечами и бычьей шеей. Другой высокий и очень худой очкарик с лохматой шевелюрой и холёными пальцами аристократа. Отличались они не только внешне, но и характерами, а особенно восприятием мира.

Им понадобилась машина. Денег было мало, а потому к салону подержанных авто пошли пешком. Благо в небольшом городишке и расстояния были небольшими. Молча идти не получалось.

– Может лучше спросить дорогу? – предложил высокий доходяга.

– Не нужно лишний раз привлекать к себе внимания, – скривившись, помотал лысой головой широкоплечий здоровяк. – Монти нарисовал карту прямо у меня в голове. Городок маленький, не заблудимся.

– И как мы вообще сможем скрыться от агентов в этой дыре? – озвучил свои сомнения высокий очкарик. – Ладно от полиции, но СБ?!

– Если бы ты не связался с теми психами, у нас вообще бы проблем не было, дятел! – огрызнулся его сводный брат. – Зачем делать что-то бесплатно? Какой смысл был рисковать своей жизнью? Ради чего, Сет?

– Деньги, деньги, деньги, – передразнил его тот. – В мире есть вещи поважнее денег, брат. Они хотят справедливости. Я должен был помочь.

– Они хотят, чтобы такие болваны, как ты, делали за них грязную работёнку, – зло сплюнул под ноги здоровяк. – Если бы я возжелал справедливости, то пошёл бы работать на обувную фабрику.

– Обувную? Это ещё почему? – с интересом рассматривал вывеску небольшого магазинчика на другой стороне улицы Сет.

– Так сам подумай, – не удержался от ухмылки его брат. – Людям босиком ходить в тягость, так? Особо зимой, да и вообще. Представляешь, как справедливо штамповать на станке ботинки, сапоги, туфли и тапки?!

Он расхохотался, громко и зло. Сет лишь раздражённо хрюкнул.

– Давай возьмём чего-нибудь перекусить, Вир, – променял справедливость на голод доходяга. – Мы всего-то закинули по бутерброду в поезде. Я зверски проголодался.

– Диавол, Сет, ты жрёшь как невменяемый, а выглядишь хуже того пса, что мы нашли на свалке, – ухмылка здоровяка стала добрее. – Помнишь, когда были совсем карапузами?

– Такое забудешь, – передёрнуло очкарика от воспоминаний о невесёлом детстве. – Я хотел его спасти, а ты просто убил.

– Ах, да? – снова стал злиться Вир. – Однако, когда облезлый Том сварил с тех костей супчик, ты орудовал ложкой быстрее его самого.

– Ты… Ты не говорил, что… Фу ты, мерзость какая! – скривился Сет. – Но тебе не перебить мой аппетит, брат. Даже не старайся! Давай уже перекусим.

– Ладно, ладно, заканчивай уже ныть, – сдался здоровяк, картинно поднимая вверх свои ручищи.

Им пришлось пересечь улицу и вернуться к магазинчику.

– Доброе утро! – приветливо улыбнулась им пожилая, усталая от самой жизни тётка за прилавком.

– Доброе утро! – эхом отозвался Сет.

Вир лишь пробурчал что-то недоброе и схватив с полки большую пачку печенья, бросил её прямо в руки продавщице. Она, никак не ожидая такого хамства, не сумела удержать выскользнувшую из рук пачку, и та с шумом шлёпнулась на пол. Какое-то время продавщица растерянно хлопала обильно накрашенными глазищами, потом наклонилась за печеньем. В этот момент здоровяк сунул за пазуху пару бутылок с апельсиновым соком.

– Забери печенье и сдачу не забудь, – бросил он мятую банкноту на прилавок и, сунув руки в карманы куртки, а только так можно было контролировать сворованные бутылки, пошёл к выходу.

– Милая женщина, – нагнал его уже на улице Сет, – зря ты так.

– Уже распечатал?! – ткнул толстым пальцем в пачку печенья Вир. – Запей и успокойся уже, террорист.

– Я не террорист, – охотно принял бутылку с соком очкарик. – Менять мир и воровать – разные вещи. Террористы – те, кто захватили власть и…

– Ла, ла, ла, – отхлебнул ярко жёлтой, солнечной жидкости здоровяк. – Поделись лучше печеньем, и давай уже немного помолчим.

– Как скажешь, – насупился «спаситель мира» и «борец за справедливость», отсыпая горсть печенья на протянутую братом широкую ладонь.

Салон представлял из себя небольшое одноэтажное здание. Внутри, за витринами, стояли самые лучшие и слегка подержанные экземпляры. Их берегли от непогоды, протирали со всех сторон, заботились как могли. Снаружи, на довольно просторной стоянке, бросили всякое дешёвое и часто сильно добитое предыдущими владельцами старьё. Братьям незачем было заходить внутрь, их машина точно ждала их на стоянке. Время было обеденное, салон не закрыли, но покупателей не было вовсе. Поэтому, как обычно, отправив двух своих помощников перекусить и отдохнуть в закусочную неподалёку, тут остался сам хозяин Ва́ло Мару́с. Очень маленького роста, просто карлик, вечно презираемый и глубоко несчастный, он смог поднять это дело с нуля. Уже после того как разбогател смог жениться, а теперь мечтал о детях. Жизнь научила его тому, что деньги решают любые проблемы, а потому более жадного до них человека в городе просто не существовало.

Он как раз обходил размещённый на стоянке хлам, чтобы с большим сожалением выбрать пару корыт, которым пора было отправиться на свалку. Следовало освободить место для парочки новых старых машин, но расставаться с прежними неудачниками непросто. Очень старенький, с несколькими вмятинами и множеством царапин на кузове, чёрный «одж» как раз подходил на роль жертвы. Вало так переживал из-за потерь, что и не заметил появившихся на стоянке братьев.

– Сколько за эту развалюху? – спросил его Вир, понимая, что у них с братом и на этот хлам денег маловато.

– О? Добрый день, господа! – мгновенно включился в продажу коротышка.

– Да добрый, добрый, – проворчал здоровяк. – Цену-то уже назовёшь?

– Вы не смотрите, что поцарапана и кое-где помята, – засуетился вокруг «оджа» Вало. – Машинка всё ещё надёжная, не подведёт. Полагаю, пара сотен будет в самый раз.

– У нас полтинник, – хлопнул по пыльному капоту Вир. – Ну?

– Маловато, – скривился и от этого стал ещё уродливее маленький человек.

Ещё несколько минут назад он готов был отправить это корыто на свалку, но вот появились покупатели и жадность не позволяла продешевить.

– А что есть за полтинник? – присоединился к разговору Сет.

– Ничего, – усмехнулся хозяин салона. – Это ведь машины, а не велосипеды.

– Заметно, что ты давно не был у зубного доктора, заморыш, – явно не понравилась шутка карлика Виру. – Этим корытам давно пора на свалку, а ты тут выпендриваешься почём зря.

– Вы… Ты… Я… – растерялся от неожиданной грубости покупателя Вало.

Давненько ему не хамили. Вспомнилась давно забытая юность, где обида и страх были верными спутниками маленького человека.

– Бе, ме, му, – присел и как мог изобразил уродливого карлика Вир.

– Я вам ничего не продам! – завопил тот, убегая со стоянки в свой кабинет. – Нищеброды! Купите себе по самокату, а лучше пешком, совсем дёшево!

С такими визгливыми возгласами он скрылся за дверями салона, но успокоился лишь тогда, когда присел за стол. Поглаживал трубку телефона, вздрагивал от возмущения и страха, жевал воротник рубахи. Давненько ему не напоминали о прошлом.

– Бу! – гаркнул ему вслед здоровяк и захохотал.

– Зря ты так, теперь мы без машины, а могли бы уговорить его на рассрочку платежа, – сожалел Сет.

– Свалка прямо за салоном, сговоримся с хозяином за полтинник, – весело подмигнул брату Вир. – Уж там корыт на любой вкус и карман наберётся. Двинули.

Свалка была небольшой, но очень старой. Наверное, поэтому и свой салон карлик Вало прилепил именно к ней. Раньше горожане напрямую договаривались с хозяином свалки Зиком Кланси. Там можно было и поддержанную машину приобрести по доброй цене. Эрну Кланси, сыну Зика, свалка досталась по наследству, а вот салон Вало отнял львиную часть дохода. Пришлось призадуматься. Среди остовов мёртвых машин стали устраивать бои. Как-то и сам устроитель Эрн принял участие, проиграл и теперь здорово хромал на правую ногу. Тогда же сообразил, что выгоднее самому устраивать бои и вести ставки. С тех пор его прозвали хромым Эрном, полиция получала свою долю, а о боях знал весь город.

Наскоро перекусив в небольшом домике, являвшемся его офисом, он присел во дворе. Рассматривал блокнот, делал пометки, что-то бормотал себе под нос. Ему позарез нужен был новичок для сегодняшних боёв. Братья заявились как раз вовремя. В этот раз договорились, что говорить будет Сет.

– День добрый! – как можно радушнее поздоровался с сидящим на стуле хозяином он. – Не найдётся ли у Вас какая машина на ходу? Денег у нас немного…

– Добрый! На ходу? Пока нет, но мелкий засранец Вало обещал пригнать парочку, – с большим интересом рассматривал Эрн мощную фигуру Вира. Там может и не будет чего стоящего и лиры, но могу попробовать поправить.

– А долго ждать пока мелкий… Пока тот господин пригонит их сюда? – поинтересовался очкарик.

– Да нет, думаю, как только его помощнички с обеда вернутся, так и машины здесь будут. Расплачусь и готово. А сколько у вас деньжат?

– Всего полтинник, – зачем-то виновато развёл руками смущённый Сет.

– Не густо, – пожевал толстыми губами хозяин свалки. – Да ещё если ремонт… А хотите машину задаром?

– Задаром?! – хором удивились братья.

– Ну почти, – хитро улыбнулся Эрн. – Сегодня вечером бои, прямо здесь, я устраиваю. Нужен крепкий новичок, чтоб мог продержаться хотя бы пару минут.

– Даже не победить? – уточнил Вир.

– Нет, только продержаться больше двух минут, – кивнул хозяин свалки. – Продержишься и машина ваша.

– А если всё же выйду победителем? – с вызовом смотрел на него здоровяк.

– Тогда полтинник сверху и мой ремонт, – поднялся со стула Эрн. – Ну что, по рукам?

Вир охотно пожал протянутую руку, но Эрна, как ни странно, не особо впечатлило железное рукопожатие незнакомца. Они познакомились, а хромой устроитель боёв предложил перекусить в его офисе. Братья были только за, особенно Сет. Зная своего брата, он нисколько не сомневался в его победе и уже был рад такому повороту.

Итан Велер

Итан Велер

Сектор один ноль пять один. Остар. Круг шестьдесят шестой. День сто одиннадцатый

Занимался рассвет. К спокойному шелесту воды прибавилось пение птиц. Он сидел на берегу реки, на большом валуне, и поток его мыслей был подобен её течению. Солнце лишь начало подниматься за его спиной, освещая небольшой домик и старенький автомобиль у едва заметной дороги. После тридцати лет заточения, когда он мог лишь мечтать о таком чудесном рассвете, он и не замечал окружавшей его красоты. В усталых глазах «живого мертвеца» лишь пустота обречённости. Всего несколько дней назад ему исполнилось пятьдесят, но выглядел он намного старше. Годы, проведённые в тюрьме, подорвали здоровье, посеребрили поредевшую шевелюру и изрезали морщинами бледное, угрюмое лицо. На берегу реки сидел старик, у которого не было будущего. Свершив задуманное, он, после всех этих дней, с чередой похищений, пыток и убийств, наконец смог остановиться. Именно сейчас, когда заветная мечта узника исполнилась, он вновь вспомнил тот роковой день. Как вспоминал его все эти годы, в каждый из дней, прожитых в неволе.

В тот день он был молод, полон сил и планов. Поступив, по иронии судьбы, на юридический факультет и завтра собирался отпраздновать своё двадцатилетие в кругу друзей. Его девушка была фантастически красива, а будущее представлялось таким грандиозным! И в тот злосчастный вечер, отправившись на привычную вечернюю пробежку в парке, он был просто счастлив. Не бежал, но летел на крыльях любви и надежды. Миновал центр городского парка и свернул на одну из дорожек, что разбегались от него лучами во все стороны. Сначала миновал скамейку с пожилой парой, потом весёлую и шумную компанию и неожиданно, замечтавшись, столкнулся с бегущим навстречу незнакомцем. При тусклом свете редких фонарей, в тени деревьев, он всё же разглядел лицо оттолкнувшего его в сторону незнакомца. Тот почему-то резко развернулся и, поправив слегка съехавший с головы капюшон своей спортивной куртки, побежал в обратную сторону. Одного с ним роста и примерно того же возраста, в точно такой же одежде, он всего-то показался странным счастливому студенту. Эх, знать бы тогда, что это был тот самый убийца! Но он не мог знать и, лишь недоумённо пожав плечами, даже не обиделся на грубияна.

Продолжил пробежку. Трое очень спешащих куда-то мужчин, осыпая друг друга проклятиями, неохотно расступились. Невысокий, широченный здоровяк в кепке пожелал бегуну всего нехорошего. Он лишь улыбнулся в ответ, настолько сильно любил тот мир. За ними привычно толкала кресло-каталку женщина с печальными глазами. Через пару десятков метров заметил сидящую на одной из парковых скамеек пару. Точно пробежал бы мимо, если бы не торчащая под рёбрами девушки рукоять ножа. Остановился, растерянно соображая, как поступить. Подошёл к скамейке и только тогда осознал, что и парень, и девушка наверняка мертвы. В этот самый момент она закашлялась и попыталась что-то сказать. Девушка всё ещё была жива. Здесь он совершил свою первую грубейшую ошибку, если не считать ошибкой само участие в спасении вместо бегства. Быстро, дрожащими руками, вытащил нож и попытался закрыть истекающую кровью рану ладонями. Теперь-то он знал, что лишь ускорил её смерть своим глупым желанием помочь. Почти сразу после этого появился первый свидетель. Это была немолодая женщин в красном пальто. Её истошный вопль, казалось, услышал весь парк. Голосила она так громко и истерично, словно её саму пырнули ножом. Её вторила её подруга. Вскоре к ним присоединился мужчина с собакой и весёлая компания. Девушка обмякла, а кровь продолжала рваться наружу. Падающий на скамейку свет фонаря отражался в её застывших глазах. Он прижимал свои ладони к ране, надеясь на чудо. Все видели, как он пытался спасти несчастную и все заявят потом детективам, что он и есть убийца. Не вынимал нож, но заколол им обоих. Больше всего он ненавидел этих людишек за ложь.

Патрульные появились как нельзя кстати, что было весьма странным, учитывая столь редкие визиты полиции в парк. Они тут же повалили «убийцу» наземь и заковали в наручники. Никто не слушал его объяснений, никто не сомневался в его виновности, никто не желал ему помочь. Словно сам диавол срежиссировал происходящее.

Этот день, вернее вечер, разделил его жизнь на «до» и «после». Вот он, молодой, целеустремлённый, счастливый, и сразу старый, больной, несчастный. Лицо настоящего убийцы, а он был уверен, что это тот самый незнакомец в точно таком же как у него спортивном костюме, навсегда врезалось в память. Однако никому не было дела до его подозрений, а бегуна среди свидетелей не было. Он сбежал и о нём не вспоминали все те, кто обвинял невиновного. Система взяла его в оборот, а противостояние растянулось на долгих тридцать лет. Тридцать лет, которых словно и не было. Его девушка, любимая и прекрасная, целый год, до самого суда, добросовестно навещала попавшего в беду простака, но исчезла сразу после приговора. Он не мог винить её ни в чём, гнить вместе с ним за решёткой та ещё мука. Она выбрала жизнь, он мысленно пожелал ей счастья с другим. Его родители потратили всё, что имели, и влезли в долги, которые так и не выплатили. Бесконечные прошения, заявления и жалобы лишь кормили адвокатов, даря ложную надежду. И он так долго верил в правосудие, в справедливость и закон!

Только когда не выдержало сердце отца, а вслед за ним как-то быстро угасла и ушла в мир иной мать, он очнулся от морока рабства. Именно тогда попытался бежать, был пойман и лишь прибавил к основному сроку ещё несколько лет. Время избиений, зверского холода карцера и тяжёлой болезни не прошло даром. После тюремной больницы он снова сменил тактику, прикинувшись смиренной овечкой, а потому смог выйти на пару лет раньше положенного срока. Так много времени понадобилось наивному человеку, чтобы осознать бесполезность открытого противостояния! Его мысли, о которых не догадывался никто вокруг, переменились. Система ждала покорности и после освобождения он должен был тихо умереть на какой-то бессмысленной работе. Должен был принять и простить, наслаждаясь остатками свободы. Он поступил бы именно так, если бы где-то там, в карцере, не сломалось его доброе сердце. Будучи не в состоянии победить систему, он решил мстить её исполнителям. А систему олицетворяли люди, вернее уже нелюди, в его новом понимании жизни.

Поэтому первое, что он сделал, выйдя на свободу, – получил сведения обо всех причастных к его делу. Пришлось потратиться, но деньги пришли легко. Он ограбил несколько магазинов с парой своих новых, освободившихся раннее «друзей». Хватило даже на аренду домика и покупку старенькой машины. Многие из того списка уже успели покинуть этот мир, а один детектив переехал в другой город, но тех, что остались, было достаточно. Следил, похищал, пытал и убивал, сбрасывая тела с грузом прямо в реку. Он был одержим желанием узнать правду и того больше – найти настоящего убийцу той молодой пары на скамейке. Интересно было узнать, что пьяные мужчины и женщины из весёлой компании не были уверены в его виновности, но свидетельствовали как все. Также, ставший уже дряхлым стариком мужчина с собакой и вовсе повстречал настоящего убийцу ещё до встречи с ним, однако предпочёл подыграть уверенности патрульных. Оравшая тогда женщина превратилась в выжившую из ума старуху и не смогла даже вспомнить что ела на завтрак, не говоря уже о том деле. Всех объединяла просто патологическая уверенность патрульных. Эти двое убедили всех и каждого ещё до приезда следственной группы. Затем им поверили и детективы. Пытая тех двоих полицейских пенсионеров, он и выяснил всю суть дела.

Им заплатил настоящий убийца, неспроста одетый в тот вечер в точности как беспечный студент. История была банальной до тошноты. Два брата были настолько разными, что одному из них не светило наследство их богатого деда. Родители погибли в автокатастрофе и тот воспитывал внуков с помощью нянек. Удивительно, как один вырос настоящей сволочью, а другой вполне себе сволочью приличной. Так вот тот, который позорил своего деда нехорошими поступками, узнал о завещании приболевшего богатея. Его брат получал всё и это страшно не понравилось мерзавцу. План был прост, и он лично прирезал брата с его девушкой в том парке. Ещё раньше заприметив бегуна, он придумал как подставить того с помощью своих дружков в полиции. Бегун как нельзя удачно подыграл им своими глупыми действиями по спасению девушки, хотя убийца уже измазал его куртку кровью при столкновении. А тут и отпечатки на ноже, и простак прямо у скамейки с жертвами. Нужно признать, что дед тогда очень постарался, чтобы убийца его любимого внука получил по полной.

Выкрасть ту самую мразь, которая руками безмозглой и беспощадной системы отняла у него не только свободу, но и само будущее, было особенно трудной задачей. И всё же он смог. Его главный враг прямо сейчас висел подвешенным за ноги к одной из балок в домике у дороги. Он уже рассказал всё до мелочей и почти умер. Жалкая тварь цеплялась за жизнь изо всех сил, а мститель не смог нанести последний удар. Он внезапно осознал, что после смерти этого врага закончится и его месть, а дальше…

А дальше была пустота. Поэтому он вышел на берег, совершенно растерянный и крайне печальный. Правда, вопреки всем его ожиданиям, не смогла изменить настоящего, а будущее было для него скверным. Он превратился в настоящего убийцу и, казалось, даже подыграл самой системе. В груди снова закололо, перехватило дыхание. Он едва смог закинуть в рот одну из красных пилюль, что шелестели в маленькой, машинально извлечённой им из кармана баночке. Он не лежал, но скрючился в траве у обрывистого берега. Ждал, когда боль отступит.

Доктор сказал, что без операции ему не жить, да и с операцией останется не так уж и много. Сам он не видел смысла в своём спасении и, запасшись обезболивающими, спешил лишь к правде. Теперь же он был лишён цели, а смерть могла стать избавлением. Умереть, потеряв прошлое, уничтожив настоящее и не имея будущего – единственный и лучший выход. Корчась от боли, «старик» не услышал шум приближавшегося к домику автомобиля. Вернее, тот был не один, а целая колонна из пяти машин выезжала из лесу к реке. Они остановились на дороге у домика. Выскочившие из них вооружённые люди стали быстро и со знанием дела окружать неказистое строение. Они тоже не заметили человека в траве на берегу.

Когда полиция ворвалась внутрь, то обнаружила там уже мёртвого богача. Детектив первой ступени скомандовал обыскать округу, а сам двинул к реке. Боль отступила и убийца, а он уже точно им стал, смог снова присесть на валун. Его наконец заметили и взяли на прицел сразу пять полицейских револьверов. Честолюбивый детектив, опасаясь, что особо опасный преступник вооружён и начнёт стрелять, предложил тому сдаться. Он не мог знать, что мститель ни разу в своей жизни не держал в руках огнестрельного оружия. У него не было ничего опасного, кроме ножа, да и тот остался в домике.