Текст книги "Черные орхидеи"

Автор книги: Лана Вейл Гудчайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)

«Он не получил жертву, а значит, имеет право разорвать контракт. Если он сделает это, нам конец» – вздохнула Доминика.

«Или он пытается разбудить в Мейке женщину, – поделилась мыслями Сандрина. – Он не смог забрать душу ее братика и, возможно, собирается взять душу будущего ребенка Мейки».

«Нужно скорее провести обряд венчания. Это защитит Мейку» – предложила Быстрина.

«Да, пожалуй. Это даст обещание Бэхимата, что, если Мейка забеременеет мальчиком, то у него будет неплохой улов» – кивнула Катарина.

«Не кивай, мама! Она заметит!» – заволновалась Доминика, глянув на внучку.

«Ничего она не заметит. Вон, спит, не видишь, что ли?!» – проворчала Катарина.

Мейка встала со стула и, пытаясь сохранять присутствие духа, мило улыбнулась и сказала:

– Пойду в сад, погуляю. С минуты на минуту приедет Лекс. Приятного аппетита!

– Девочка моя, но ты ничего не поела! – возмутилась Доминика.

– Не хочется, ба. Потом.

Засунув руки в кармашки джинсовых шорт, Мейка медленным шагом шла к воротам. Что такое сегодня с ней? Она сходит с ума, и в голове у нее сами по себе разговаривают голоса бабушек? Или она действительно слышала их мысли? И если да, значит, они умеют общаться телепатически? И если да, то и она тоже научится этому? Или уже научилась?

Звонок рингтона отвлек от путаных мыслей. Лекс стоял за воротами, он приехал! Открыв калитку, Мейка с восторгом рассмеялась и бросилась обнимать друга. Тревожные мысли тут же вылетели из головы. Пришлось увернуться от его губ и сделать вид, что не заметила, но по его глазам она поняла, что он не обиделся. А потом вспомнила, что он обещал не напирать. Они сидели на скамейке у ворот, заходить Лекс отказался. Он рассказывал, как провел время в Марселе, стараясь не вдаваться в подробности, касающиеся похорон, помня, что Мейка боится смерти.

– Ты веришь в реинкарнацию, Лекс? – спросила Мейка, вспомнив рассказ Алена о том, что он видел во время клинической смерти.

– Да, наверное, – неохотно ответил друг.

Мейка поняла, что не верит. Лекс вообще ни во что не верит, только в «здесь и сейчас». Он напряженно хмурился, наверное, придумывал, о чем еще рассказать, чтобы перевести тему дальше от смерти, и Мейка, пожалев друга, рассказала:

– Знаешь, я где-то слышала о том, что умирать вовсе не так страшно, как принято считать. Читала отзывы людей, переживших клиническую смерть. Знаешь, Лекс, мне кажется, я больше не боюсь смерти.

– Тебе так только кажется, Мейк, – покачал головой парень, не глядя на подругу. – Подобные страхи не проходят просто потому, что ты что-то почитала или услышала. Подсознательно ты еще боишься, только обманываешь себя. Чтобы одолеть страх смерти, нужно либо самой пережить клиническую смерть, либо снова лицом к лицу столкнуться с той же ситуацией, от которой появился этот страх. Как говорится, «клин клином».

Зная друга с самого детства, Мейка чувствовала, что Лексу тяжело. Выглядел он усталым, задумчивым, хмурился. Она знала, что сейчас ему бы помогло поваляться на диване в обнимку, посмотреть какую-нибудь комедию, подурачиться, пошутить или, в крайнем случае, напиться, но не стала приглашать его в дом. Если он обнимет ее снова и снова захочет поцеловать, она не сможет сопротивляться, а ведь так не честно. Ей нравится Ален… и она ходила с ним на свидание… Конечно, Ален не поцеловал ее, но ведь она мечтала об этом поцелуе и мечтает до сих пор.

Лекс молчал, размышляя о своем. Мейка смотрела вдаль дороги, проходившей мимо ворот виллы. Вдалеке она видела толпу ребят на велосипедах и, вспомнив о Поле и его друге, поежилась и отвернулась. Отчего-то хотелось спрятаться, уйти с улицы, увести Лекса, но… что она скажет ему? Зачем тащит в дом? И не лучше ли перетерпеть встречу с велосипедистами, которым они нахрен не нужны, чем потом придумывать несуразицы, почему она не хочет, чтобы Лекс ее целовал?

Мейке не зря захотелось спрятаться: мимо них медленно проехал Поль с друзьями. Сощурив глаза, Поль смерил Лекса высокомерным взглядом, даже не заметив Мейку. Лекс тоже заметил этот взгляд, и одна бровь его цинично вскинулась вверх. Одного возраста, оба задиры. Мейке стало дурно. Ох, надо было увести Лекса, спрятать от местных идиотов! И пусть она бы позволила ему целовать себя или придумывала бы несуществующие отмазки… пусть бы.

Глава 7

Жаркий вечер сменился душной ночью. Кондиционер не справлялся; казалось, что в комнате совсем не осталось кислорода, и на ночь окно осталось открытым. Уснула Мейка спокойно, без каких-либо происшествий, даже не поиграв в любимую «Ферму». Отчего-то уже в десять хотелось спать, глаза слипались, мозг отключался, тело не слушалось. Пришлось выключить телефон, потому что мысль о том, что кто-то помешает спать, вызывала раздражение.

Включив мобильный утром, Мейка получила кучу эсэмэсок от Лекса и Алена. Парни будто сговорились, сообщения были странно похожи: оба спрашивали, можно ли позвонить, спит ли она, и если все же не спит и хочет поговорить, то они будут ждать, так как лягут после полуночи. Это забавное сходство в эсэмэсках смутило девушку.

Казалось, что она только прилегла, моргнула, и тут же захотелось встать. Впервые Мейка не понимала, что спит – настолько все выглядело реалистичным: присутствовала даже духота, и из-за жары тяжело дышалось. Хотелось открыть окно пошире, хотя это было не возможно. Сияла нарастающая луна, светили яркие звезды, и ни единого облачка на темном бархате над головой. Под окном горели теплым золотистым светом садовые фонари, освещая цветущие кустарники, фруктовые деревья, дорожку, ведущую от дома к воротам. Посмотрев влево, Мейка замерла, почувствовав, что с садом что-то не так. Взгляд цеплялся к мелочам, она не сразу сообразила, что вокруг фонтана цветут не белые розы, а… черные орхидеи. Она поняла, что спит.

Затаив дыхание, Мейка обернулась в сторону комнаты. Неужели призрак вернулся? Наружу вырвался ветерок, всколыхнув разметавшиеся по плечам золотистые волосы. Он как будто звал ее в сад… Накинув на плечи банный халат, Мейка осторожно приоткрыла дверь и выглянула в темный коридор. В доме стояла абсолютная тишина. Порадовавшись, что двери и половицы не скрипят, она спустилась вниз. В окна светила луна, и глаза, привыкшие к темноте, видели все до малейших подробностей. Мейка не боялась, только очень волновалась. Ей не хотелось нервировать призрака: вдруг он рассердится за то, что она игнорирует приглашение? Не хотелось показывать слабость, но и видеть его тоже не хотелось. Она понимала, что как бы он ни выглядел, она все равно испугается, потому что он не живой… он чужд этому миру…

Входная дверь открылась сама собой, как бы приглашая Мейку. Девушка замерла на месте, сердце встревоженно забилось. Мысль о том, что это всего лишь сон, успокаивала ее, но и удивляла реалистичностью. Набравшись храбрости, Мейка переступила порог. Остановившись на крыльце, она поняла, чего он хочет. Ночная прохлада пробирала до дрожи, она запахнулась в халат, чтобы сохранить тепло, и, только ступив на холодные плитки сада, поняла, что вышла босиком.

Невозможно не признать, что море черных орхидей вокруг старинного фонтана выглядело намного изысканнее роз. А какой восхитительный аромат стоял в воздухе! М-м-м… пряная ваниль с оттенками чего-то теплого, незнакомого, но безумно приятного! Среди цветов она немного согрелась, почувствовала, что ногам больше не холодно. Хотелось присесть на скамью, но в голове бились тревожные мысли: что там, за спиной? И потому она стояла у мраморного бортика фонтана, любуясь отражением ночного неба в черной воде, ставшей зеркалом.

– Дэа… – прошелестело в воздухе, у самого уха.

Вздрогнув, Мейка поежилась и обернулась – навстречу ей шло само небо! Ночное, усыпанное звездами, собравшееся в человеческий облик: голова, массивные плечи, какие бывают только у мужчин, мощные руки и крепкие ноги. Он был высоким. Очень высоким! Вместо страха в сердце хлынуло волнение, она помнила, как восхитительно Звездный Принц целовал ее в прошлом сновидении. Он подходил все ближе и с каждым шагом все медленнее; вот он уже совсем близко; задыхаясь от восхищения, она смотрит снизу вверх. Хочется касаться, чувствовать тепло рук, объятий, мягкость губ, целующих с умопомрачительным наслаждением ощущать сильное тело мужчины и то, как бережно, заботливо обнимают руки.

Он и вправду обнимает так, как ей хотелось: шелковистыми пальцами, пышущих жаром сквозь прохладную кожу, касается ее скул, подбородка, притягивает к себе, склоняясь к губам. Веки прикрываются сами собой… поцелуй Звездного Принца столь же волшебный, головокружительный, обволакивающий негой, как ночное небо. С ним она чувствует то, что не чувствовала ни с кем: трепетное восхищение в сердце, похожее на то, какое испытываешь, стоя на краю пропасти, глядя на мир, распростертый у ног, знаешь, что, сделав шаг, на мгновение ощутишь то, что чувствуют птицы, парящие высоко в небе. Свободу. Восторг. Умиротворение. Что будет дальше, не важно – впервые не важно. Потому что он рядом.

Оторвавшись от губ Мейки, он не шевелится и, склонившись над ней, будто смотрит в ее глаза. Она тоже смотрит, но глаз его не видит, как и губ. Только бездонную тьму, сияющую звездами. Бережно взяв Мейку за плечи, он разворачивает ее спиной к себе и, обхватив голову руками, заставляет смотреть в небо. Затем протягивает руку, указывая на звезды. Отчего-то Мейке кажется, что она снова увидит звездопад, но звезды на месте. Она смотрит туда, куда указывает его рука, и пытается понять, что он хочет показать. Удивительно, но он указывает на Лебедя, на ее любимое созвездие! Что это значит? Он подслушивал ее разговор с Аленом?

– Я не понимаю… – шепчет она, вжимаясь спиной в его широкую грудь. Он теплый, с ним спокойно, уютно.

Большими пальцами рук он гладит ее виски, не позволяя отвести взгляд от Лебедя. Цепляясь за его запястья, Мейка размышляет, перебирая в голове все, что знала об этом созвездии. В нем есть туманность «Ведьмина метла», это всегда забавляло, ведь Дарнизы – ведьмы. Есть также черная дыра и темное пятно на небе, предположительно – туманность, в которой формируются новые звезды. Есть тройная система с двумя солнцами и планетой, на которой возможна разумная жизнь… Неужели Звездный Принц пришел с той планеты?

Руки его ослабли, он больше не удерживал ее, не заставлял смотреть на небо. Глубоко вдыхая ванильный аромат черных орхидей, Мейка обернулась. Тонкими пальцами она коснулись его лица и порадовалась тому, что строение лицевых костей Принца оказалось абсолютно идентично человеческому. Опустившись на скамью, он притянул ее к себе, и она оказалась в капкане сильных рук, обвившихся вокруг ее бедер. Теперь их лица находились на одном уровне. Ей казалось, что он разрешил ощупать себя; что ему нравятся ее касания; что наслаждаясь лаской, он закрыл глаза. Осознание, что он похож на человека, успокаивало. Подушечки пальцев чувствовали обычные ушные раковины, жесткие волосы до плеч – Мейка решила, что они должны быть черными. Высокий лоб, довольно крупный нос, выразительный подбородок, скулы. Он красивый, она уверена! Ах, если бы увидеть его настоящим! А может, тьма и звезды и есть истинный облик? Может, у него просто такая кожа? Звездная кожа…

Сжимая в ладонях, он целовал ее пальцы, ладони, запястья. С трепетом в сердце она ощущала теплое дыхание на коже, его жаркие губы. Осмелев, потянулась к его губам, и снова он увлек ее в мир дивных чувств, даря тепло и захватывающее дух наслаждение. Его руки, касающиеся ее голой кожи под рубашкой… его пальцы, расстегивающие пуговички… в его руках она чувствовала себя больной, но это было так сладко… тело окутывала тягучая томность, мысли путались, коленки дрожали. Он притянул ее к себе на колени, и она, как котенок, уткнулась в его плечо. Хотелось вечно наслаждаться лаской. Скользящие пальцы, казалось, обжигают, бьют током. Тело Мейки судорожно выгибалось, не в силах вынести умопомрачительное упоение, расслаблялось, когда он замирал, любуясь ею.

Мейке хотелось знать его имя, но она не находила в себе сил спросить – слишком приятными были касания, поцелуи, объятия. Хотелось знать, не он ли тот самый Бэхимата, который оберегает их семью. Не он ли убил Шона. Не он ли живет в ее комнате. И откуда он пришел к ней и зачем?

***

Кусая губы, Мейка задумчиво смотрит на экран мобильного – пишут эсэмэски Лекс и Ален. Ей не хочется отвечать, и поднимать трубку не хочется тоже, поэтому она выключила звук. Так уютно вместе со всеми бабушками пить кофе и есть карамельные хлопья из пшеницы, политые молоком! Да, завтрак детский, можно сказать, но ведь это вкусно! В Савойе Сандрина не заставляет Мейку есть хлопья, она считает, что в Эвиане вся еда полезная и натуральная, не то что в столице. И по поводу хлеба условий больше нет.

Бабушки обсуждают планы на день, ведь сегодня у Мейки день рождения. Сандрина пригласила на вечер Лекса и его отца; к сожалению Волфолия Даукелс еще не вернулась из Марселя. Вечером будет праздничный ужин, а в полночь – венчание с дьяволом. Мейка понятия не имеет, что ее ждет на том венчании, но и спрашивать боится. Она уже привыкла, что слышит беседы бабушек в те моменты, когда они беседуют телепатически, но даже так они не обсуждают ритуал, только с любопытством поглядывают на внучку, будто догадываются, что она может услышать. Да, определенно, догадываются. Наверное, умение слышать мысли появляется в день семнадцатого дня рождения. Что ж, Мейка не собирается признаваться в новой способности, ведь и они не спешат делиться секретами.

– Кто там тебе пишет? – не выдержала Сандрина, часто поглядывая на загорающийся экран телефона.

– Это личное, – хитро улыбнувшись, ответила Мейка.

Она уже взрослая и не станет отчитываться за каждый шаг. Больше никто не имеет права контролировать ее. Сандрина, с нежностью улыбнувшись, кивнула.

– Скажи, ба, а Бэхимата – демон смерти? – спросила Мейка.

– Нет, деточка, он демон коварства и хранитель душ усопших.

Покончив с завтраком, Сандрина собрала грязную посуду и забросила ее в посудомойку. Катарина, кряхтя и растирая поясницу, тяжело поднялась с любимого кресла и вышла из кухни. Быстрина хмуро поглядывала сквозь оконное стекло на залитую солнцем лужайку – похоже, ей надоело прятаться дома. Доминика вскочила с места и принялась за уборку, решив довести столовую до идеального порядка.

– Хранитель душ? Значит, он их собирает? Он… как это? Сама Смерть?

– Принцесса, ну что ты пристала к смерти?! – раздраженно спросила Быстрина. – Бэхимата ничего общего со смертью не имеет. Тот, кто собирает души, называется «жнец». «Сама Смерть» – такого понятия просто не существует, понимаешь? Конечно, все люди говорят: «Сама Смерть пришла», но это ошибочное утверждение. Жнец собирает души, Бэхимата их хранит до определенного срока, а что потом происходит, мы никогда не узнаем. Возможно, души вновь отправляются в жизнь, возможно, еще куда-то… понятия не имею.

– И потом, если помнишь из истории семьи, Шанталь призвала дьявола. Призвала! – сделала ударение на последнее слово Сандрина. – Жнеца призвать невозможно. Ведьмы не имеют над ним власти. И прогнать его так же невозможно – уж если он пожаловал, то уйдет с урожаем. Он не приходит просто так и не уходит с пустыми руками.

Мейка молчит, задумчиво глядя в окно на круглую полянку, которую вычертило солнце. Ей кажется, что она не в столовой, а снаружи, сидит на зеленой, немного влажной от росы траве и чувствует легкий ветерок в волосах. Она видит каждую травинку и даже божью коровку, замершую на кончике листа. Мейка чувствует: божья коровка готовится к взлету. Но вот жесткие красные крылышки насекомого поднялись, позволяя прозрачным, отливающим всеми цветами радуги, расправиться и поймать поток ветра.

С одной стороны, не хочется, чтобы Звездный принц оказался дьяволом, а с другой… Если бы он был дьяволом, она бы не боялась предстоящего венчания. Или боялась? И с чего вдруг она решила, что он либо дьявол, либо жнец? Она совсем запуталась. Он показывал ей на созвездие Лебедя – это должно что-то значить. Возможно, если она поймет, что он хотел сказать, то найдет ответ на вопрос.

Возможно, что к ней приходит вовсе не дьявол Бэхимата, а именно жнец… ведь она видела в одном из сновидений, как он собирал души на поле боя. И потом, со времен Шанталь в семье Дарниз всегда было семь женщин, и когда рождалась восьмая Дарниз, первая умирала. Что, если, забрав Океану, Мартину и нерожденного братика Мейки, жнец остался и ждет еще жертв? Что, если он ждет ее, Мейку? Ей скоро умирать? Ведь она его видела… Ох, неужели это конец?!

– Баба, а ты не знаешь, как можно отличить Бэхимата от жнеца? – затаив дыхание, спросила Мейка.

Мейка не заметила, как в столовой они с Быстриной остались одни.

– У Бэхимата символ черный опал, принцесса, – часто моргая белыми ресницами, ответила бабушка. – Я точно не знаю, потому что не видела его воочию, но, возможно, камень есть где-то в одежде (если она у них, конечно, есть). У жнеца же, если верить книге заклинаний Шанталь, символ – львиноголовый жезл в правой руке и серповидный меч в левой. Возможно, что жезл и не с львиной головой, а с головой пантеры, потому что это тоже его символ.

С головой пантеры?! Мейка едва не поперхнулась собственной слюной, вспомнив, что два раза ей снилось, будто рядом с ней на кровати лежит самая настоящая пантера! Огромными усищами она щекотала Мейке щеку, и… в ее сне у собирателя душ действительно был такой посох, о котором говорит Быстрина.

– Почему ты интересуешься жнецом? – спросила бабушка.

– Не знаю, – смущенно пробормотала Мейка.

– Не стоит думать о нем, принцесса. Ты слишком молода для этого. Я уверена, что с ним ты встретишься лишь в глубокой старости, когда тебя будут окружать твои потомки, а нас уже не будет рядом.

– Ага, – вымученно улыбнулась Мейка, осознав, что Лекс прав: она все еще не избавилась от страха смерти.

Снова зажужжал телефон.

– Ну, возьми уже! Сколько можно мучить парня?! Вы что, поссорились?

– Не-а, – замотала головой Мейка и подняла трубку. – Алло?

– Хэй, Мейк?! – возмущенно вздохнул Лекс в трубку. – Какого черта, конфетка?! Я все утро звоню, уже, бля, чего только не подумал! Ты где?!

– Дома. Прости, я не слышала звонка. Мы тут готовимся к вечеру… Все в порядке? Вы придете?

– Бля-а-а! – раздраженно вздохнул парень. – Мейк, ну ты даешь! Конечно, придем. Кстати, с днем рождения, конфетка.

По голосу друга Мейка поняла, что он улыбнулся, и тоже улыбнулась.

– Спасибо, Лекс.

– Значит, ко мне никак?

– Не-а, надо помогать бабушкам. Ты же знаешь.

– Знаю. А может, я приду? Я умею нарезать овощи.

– Нет, Лекс, прости. Здесь, в Савойе, не получится так, как мы с тобой привыкли в Париже…

– Ну, я так и думал, в общем, но хотел убедиться.

– Ага. До вечера, Лекс!

– До вечера, Мейк! – снова вздохнул парень.

Так неловко, как будто она отталкивает Лекса! Едва положила трубку, как позвонил Ален. Быстрина хитро поглядывала на внучку, а Мейке вдруг захотелось смеяться нездоровым истерическим смехом.

– Алло? – улыбнулась она в трубку.

– О, Мейка! Слава Небесам! С тобой все в порядке? – встревоженно спросил Ален.

– Да. – Почувствовав, как краснеет, она спешно отвернулась от Быстрины и вышла в сад.

– Мейка, счастлив поздравить тебя с днем рождения! – торжественно заявил Ален. – К сожалению, я сейчас на службе, но как на счет вечера?

– Ален, я не смогу выйти сегодня. Соберется семья, близкие друзья…

– О, я понимаю! – добродушно ответил Ален. – Давай так: я приеду вечером, завезу подарок – ведь он уже куплен и, следовательно, должен быть доставлен вовремя. Обещаю, я не побеспокою тебя больше минуты.

– Хорошо.

Как выйти к Алену, чтобы Лекс ничего не узнал? И, может быть, стоит рассказать Лексу об Алене? Но как он отреагирует? Ведь перед его отъездом в Марсель они целовались.

– Хорошо, – удовлетворенно повторил Ален. – До вечера, Мейка!

Ах, чтоб его! С каким удовольствием он произносил ее имя! Ну вот, стоило ему позвонить, как все мысли вновь завертелись вокруг него. Кто же, кто же? Ален или Лекс? И важно ли это теперь, когда она на краю пропасти и смерть бродит где-то рядом? Зачем все это: день рождения, подарки, ритуалы, волнения, тревоги и… любовь? Неужели ей не суждено познать, каково это – сгорать в руках любимого мужчины? И кто из них любимый?

Побродив по дому, Мейка не смогла найти ни Сандрину, ни Катарину. На вопросы, где бабушки, Быстрина пожимала плечами и усиленно делала вид, что занята. Доминика рассовала по кастрюлькам овощи, поставила их вариться. Приготовив крем для торта, она позвала слоняющуюся без дела внучку, велела смазывать коржи и собирать их в полноценный торт, подкладывая между ними кусочки фруктов, чем Мейка и занялась.

Размазывая белую массу по будущему торту, Мейка никак не могла выбросить из головы Лебедя. Ведь это должно иметь значение! А что, если это способ избежать смерти? Пока никто не видел, она набрала созвездие в гугле. В Википедии ничего особенного не нашлось, только спать захотелось от невыносимой скуки – ведь в энциклопедии лишь сухие факты.

– Что ты там делаешь?

Вздрогнув, Мейка с удивление воззрилась на появившуюся из ниоткуда Сандрину.

– Ты где была?! – возмущенно спросила Мейка, не собираясь признаваться. – И Катарина пропала! Куда вы ходили?!

– Готовили все к обряду, Мейка. – фыркнула бабушка. – Скоро гости придут, неизвестно когда уйдут, а ритуал обязательно нужно провести в полночь.

– И где будет ритуал? – стараясь говорить как можно спокойнее, спросила Мейка, раскладывая пластинки нарезанного банана по сливочному крему.

– В амбаре.

– Там, где первый домик Шанталь? Там, где вы храните все книги по ведовству? – хитро улыбнулась Мейка.

– Да, деточка. Скоро ты все узнаешь! – пообещала бабушка и снова покинула кухню.

Необходимую информацию о созвездии Лебедя Мейка нашла в разделе мифов и легенд: «В древности на небе сияли те же звезды, что и сейчас, но созвездия у наших предков были другими. Как и все остальные, Лебедь вместе с Цефеем, а если точнее сказать, часть звезд этих созвездий, скрывает под собой шумерское, которое называлось «Демон с разинутой пастью». Оно также именовалось: «Пантера» и «Рычащий демон». Фигура созвездия передавала монстрообразное существо с чертами пантеры, льва и птицы; оно имело два лица (по-видимому, человеческое и львиное), руки, крылья; упоминаются также: Корона – признак божественного статуса. Сохранилось описание ритуала, совершаемого при лунном затмении: «Если в месяце кислиму он повергает себя ниц пред Демоном с разинутой пастью, его жизнь продлится». Известен также текст с пожеланиями благополучия ассирийскому царю: «Демон с разинутой пастью, Нергал, да укрепит твои основания, всех врагов твоих да ввергнет в недовольство!».

– Пантера… – пробормотала Мейка. – Похоже, я на правильном пути. Кто же такой Нергал?

«Нергал – хтоническое и астральное божество аккадской мифологии; владыка преисподней, бог смерти, мора, войны и разрушения; олицетворение губительной силы палящего Солнца и персонификация планеты Марс».

– Бог смерти?! – истерично хихикнула Мейка, вспомнив, как во сне на поле боя жнец собирал души.

«Традиционный символ Нергала на кудурру – жезл с навершием в виде головы льва. Известно изображение Нергала на печати старовавилонского периода из Ларсы, где бог возлагает столу на поверженного врага; в правой руке Нергала – львиноголовый жезл, в левой руке – серповидный меч».

Трясущимися от страха, смешанного с волнением, руками Мейка ткнула в картинку Нергала, которую предлагал гугл. Та открылась в серо-зелено-черных тонах. На голове бога смерти в разные стороны вились шесть рогов, когтистые лапы чудовища были украшены шипастыми наручами, как у Росомахи из фильма «Люди Икс», массивные наплечники, экзотическое обмундирование, в руке – огромный меч с него ростом. А лицо, то есть морда, в чешуйчатых складках, со злобным взглядом исподлобья. Никогда прежде Мейка не интересовалась демонами, не знала, как их рисуют люди. Некоторое время она невидящим взглядом смотрела в окно, забыв о торте, пока он не сдвинулся с места… Слегка… Она вздрогнула и, поддавшись назад, едва не упала со стула. Часто дыша, она с ужасом смотрела на торт, ожидая от него чего угодно, но ничего не происходило. Облизав пересохшие губы, она спросила:

– Ты Нергал? – Ничего не произошло. Тишина. – Если да, подвинь торт так же, как мгновение назад.

Блюдо шевельнулось и на сантиметр придвинулось к Мейке. В глазах защипало, сердце сжалось до боли. Это конец! Она старалась дышать, чтобы не разреветься, но все же отчаянно всхлипнула.

– Ты – бог смерти? – дрожащими губами спросила Мейка.

Еще шажок в сантиметр.

– Я умру? Ты пришел меня забрать?!

Прижав пальцы ко рту, она с ужасом смотрела на торт, ожидая положительного ответа, но торт больше не шевелился. Неужели он ее не убьет? Неужели позволит жить и дальше?! Или ему стало скучно беседовать и он просто проигнорировал вопрос?

– Зачем же ты пришел? – боясь услышать ответ, спросила она.

В центре торта появился черный шарик, будто бутон на веточке вишневого дерева ранней весной. Он увеличивался в размерах, как при ускоренной съемке растет цветок, затем раскрылся лепестками изумительной орхидеи. И снова казалось, что цветок смотрит на Мейку. Как это понимать?! Что же ему нужно?! Возможно, для него черная орхидея имела некий сакральный смысл?

Забив в гугле «орхидея символика», Мейка прочла: «В Китае цветок орхидеи символизирует: изысканность, элегантность и покровительство, богатство, дружбу, любовь». Про черную орхидею гугл ничего не знал. В мыслях девушки осели слова: «покровительство» и «богатство» – ведь это именно то, что давал Дарнизам дьявол Бэхимата.

Вздрогнув, она выхватила орхидею из торта и спрятала за пазуху. В кухню вошла Сандрина. Мейка изо всех сил делала вид, что крайне увлечена украшением торта. В голове крутились мысли о Звездном принце, Дарителе орхидей, который оказался жнецом Нергалом, и о дьяволе Бэхимата, с которым в полночь состоится венчание. Кто есть кто? Их трое или все это одно и то же существо?! Хотя нет! Бэхимата не имеет никакого отношения к смерти, он – демон коварства. А Звездный принц… ах, вот глупая! Это же он во сне указывал на созвездие Лебедя! Значит, Звездный принц, Даритель орхидей и Жнец – это одно существо. А Бэхимата… бабушки говорили, что никогда его не видели.

– Нергал, – забывшись, прошептала Мейка.

– Что? – спросила Сандрина, собираясь заняться салатами.

– Что? – не поняла Мейка.

– Я спросила, что ты там бормочешь, деточка, – улыбнулась бабушка.

– Ах… так, задумалась, – вымученно улыбнулась Мейка.

– Устала? Иди, поспи. Всю ночь, небось, с Лексом болтала? Или с Аленом Моро? – подмигнула Сандрина.

– Нет, я спала. И я не устала.

Пока Доминика готовила петуха в вине, остальные занимались салатами. Торт отнесли в холодильную камеру, где в самом дальнем углу Мейка спрятала немного измявшуюся орхидею. Потом ей вручили насос и воздушные шары и отправили в гостиную. Улыбаясь, она ворчала:

– День рождения у меня, и припахали тоже меня! И шары надувай, и торт делай… Что за день рождения?!

– Вот так оно, в семье-то, – усмехнулась старая Катарина, поправив указательным пальцем на переносице очки.

За весь день именинница, и правда, умаялась. Отправившись в спальню за какой-то мелочью, о которой тут же забыла, Мейка прилегла на любимую подушку и моментально отключилась. Проснувшись в семь вечера, она поняла, что настроение совсем не праздничное. Окно было открытое, и она слышала, что Лекс с отцом уже пришли. Когда Мейка спустилась на первый этаж и через гостиную направилась в холл, то едва не закричала с испугу, потому что кто-то в темноте схватил за руку.

– Эй, Мейк, это я! – смеясь, зашептал Лекс.

– Лекс, блин! – рассердилась она. – У меня едва инфаркт не случился!

– Прости, мне пришлось улизнуть от твоих бабушек, потому что из Марселя я привез несколько интимный подарок… Не знаю, как они отреагируют…

Отпустив руку Мейки, Лекс полез за диван. В темноте она почти ничего не видела, только общие очертания мебели и друга.

– Вот, Мейк. Это тебе. С Днем рождения, конфетка!

По голосу друга она слышала, что он улыбается. В руках она почувствовала довольно увесистую коробку, источающую волшебные ароматы.

– Лекс, что это? – шепотом спросила Мейка.

– Набор эфирных масел для ухода за телом. Ты, наверное, знаешь, что Марсель славится своими оливковыми рощами и цветочными плантациями?

– Да, я что-то такое слышала, – кивнула Мейка. – И что… это считается интимным подарком? – хихикнула она.

– Ну… да, – смутился Лекс.

– Почему?

– Мейк… я потом все объясню, ладно? Отнеси подарок в спальню и возвращайся. Буду ждать тебя вместе со всеми за праздничным столом. Кстати, я привез розовое вино «Cotes de Provence». Начинать пить спиртные напитки следует с самых нежных и вкусных, ты не считаешь?

– Да, наверное, – пожала плечами Мейка. – Спасибо за подарок, Лекс!

Спрятав коробку с эфирными маслами в шкаф, Мейка заглянула в мобильный. Что, если Ален позвонит прямо перед Лексом? Сбросить вызов, а потом увиливать от прямых вопросов? А если она выключит звук, не услышит звонка или эсэмэски, а он будет ждать ее у ворот и обидится? Ведь предупреждал, что придет. А если не придет? Все предположения пугали одинаково сильно. До жути хотелось, чтобы пришел, и в то же время подсознательно она искала возможность избежать этого. В итоге верх взяла мысль «У меня день рождения! Я хочу увидеть его и получить мой подарок!» Ах, вот бы Ален пришел в то время, когда все внимание родных и Лекса будет отвлечено от нее!

Сидя за столом, Мейка старательно улыбалась всем, пыталась выглядеть беззаботной. Бабушка поглядывала с пониманием, как будто заметила нервозность внучки, но, судя по всему, списывала все на предстоящее венчание. Лекс пользовался успехом у бабушек, каждой из них он привез наборы, в которых были собраны самые популярный сувениры Марселя. Катарина благодарила за самую лучшую в мире ароматическую соль «Fleur de Sel Camargue». Доминика радовалась лавандовому меду. Быстрина смущенно молчала, часто хлопая ресницами, а Сандрина сдержанно улыбалась и теребила пачку сигарет. Иногда она отходила к скалам покурить, чтобы не тревожить родных и гостей, и Мейка несколько раз ходила с ней, потому что от волнения не находила себе места.

Когда мобильный завибрировал в заднем кармане, на Мейку обрушилось такая лавина обжигающего волнения, что взгляд ее зеленых глаз стал просто безумным. Побледнев до синевы, она с трудом встала со стула. От страха лицо исказилось, ей стало трудно дышать. «Это полный провал!» – с ужасом подумала она, когда все удивленно уставились на нее.