Текст книги "В Токио шёл дождь (СИ)"
Автор книги: Лана Танг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Глава 7
Первым импульсивным порывом Мао было отказаться от участия в пресс конференции.
«Я не могу, я не готов, я еще не собрался с силами, чтобы увидеть его и сохранить самообладание! – отчаянно кричал внутренний голос. – Пожалуйста, скажите, что это неправда, что мне не нужно идти туда, не нужно смотреть на Дая, сидеть с ним рядом, слушать его голос, вымученно улыбаться и делать вид, что все нормально! Я не выдержу, я сломаюсь, выдам себя с головой и упаду в обморок...»
-Хамао-сан, что за безрадостный вид? – оборвал эмоциональные муки удивленный голос помрежа. – Если ты устал и не хочешь участвовать, еще не поздно отменить пресс конференцию. Я свяжусь в менеджером Ватанабе Дайске и все объясню…
-Я в порядке, Миура-сан, – Мао ответил прежде, чем сообразил, что делает. – Я в порядке, ничего не отменяйте.
Он не знал, чего хочет больше. Увидеть Дая, или убежать на край света, чтобы никогда не встречаться с ним? Побить подлого обманщика, или броситься на шею, прижаться к груди и никуда не отпускать?
Как пройдет встреча? Пресс-конференция не тот случай, когда можно дать волю личным чувствам. Куча народу: журналисты, фанаты, телевизионщики…. Дурацкие вопросы, вспышки камер, восторженный гул зала, сотни глаз, следящих за каждым движением… Постоянно помнить об этом, быть начеку, контролировать каждое движение, не переходя строгих рамок фансервиса… И все же Дай будет рядом, совсем близко… Придется заставлять себя непринужденно общаться, болтать всякие глупости, мило улыбаться, смотреть в глаза. Возможно, он возьмет его за руку, или дружески обнимет, притянет к плечу голову…
От этой мысли перехватило дыхание, и сердце скатилось в пятки. Зачем он согласился, почему не проявил твердость?
«Я не смогу вечно избегать его, – оправдывался Кеске перед свихнувшимися нервами, – все равно когда-то придется встретиться и вытерпеть эту пытку, так лучше покончить с этим сейчас. Расставить, наконец, все точки над « i» и навсегда разбежаться в разные стороны».
***
Пресс-конференция шла обычным чередом. Дай мастерски владел аудиторией, отвлекая на себя основное внимание зала, поминутно отпускал свои извечные шуточки, заразительно смеялся, но сидящий рядом Мао чувствовал, что сегодня его (бывший) блистательный любовник не совсем такой, как всегда, – от Ватанабе почти осязаемо истекало неуютное чувство нетерпеливого ожидания.
«Что он задумал? О чем волнуется? Чего ждет с таким нетерпением?»
Миура –сан прямо не упоминал, но Мао и так был почти уверен, что инициатором нынешнего мероприятия выступил Дайске. Более того, он дал бы голову на отсечение, что Даю совершенно не нужна эта пресс конференция, и он затеял ее с единственной целью встретиться и поговорить. Кеске понял это мгновенно, как только вошел в зал и натолкнулся на беспокойный взгляд «бывшего», ощутив чутким сердце его неуверенность, то есть то чувство, которое было ему совершенно несвойственно.
«Странно, с чего бы это? Почему он так ведет себя? Может, узнал, что я видел те фотографии, и решил оправдаться? А кстати, кто мог мне их отправить? Почему я до сих пор ни разу не задумался об этом?»
Встреча подходила к завершению. Герои дня встали, позируя для фанов, и рука Дая обожгла Хамао прикосновением. Невольно дернувшись, он напряг ладонь в интуитивном порыве освободиться, но уже в следующий миг это желание исчезло, сменившись незабытым чувством блаженства, когда любимые пальцы вот так тихо и ласково двигались по его запястью, растекаясь по коже возбуждающим теплом.
-Мао… – полный любви и нежности шепот заставил дрогнуть, замерев от счастья, – Мао…
«Обманщик, предатель, сволочь! Ненавижу, не верю, не буду слушать! – грубые слова, которыми Кеске пытался защититься от охватившего его опасного наваждения, не доходили до сознания, разбиваясь вдрызг о волну нежности и волнения, с отчаянием и надеждой испускаемую жаждущим воссоединения сердцем. – Не поддамся, не позволю играть мной, не поверю…»
Любимые пальцы коснулись щеки, родная рука бережно обняла и притянула к себе. Слова заглохли, словно устыдившись своей неискренности, а Мао с радостью сдался на милость победителя, полностью выпав из печальной реальности. В сладком предвкушении приятных секунд, он положил голову Даю на грудь, обвил рукой его талию и затих, сосредоточившись на том, чтобы нормально дышать и сохранять на лице дежурное выражение влюбленного «Такуми». Неважно, что будет потом, и будет ли что вообще, но сейчас он счастлив, он вырвал у судьбы блаженные мгновения, Дай рядом, а больше ничего не надо… Ладонь в его крепкой руке, пьянящий запах кожи, теплое дыхание над ухом, и прядка мягких волос щекочет щеку… Словно в чудесном сне, забытой сказке, и так хочется верить – все хорошо, боль миновала, растаяла, как утренний туман в вершинах гор…
Мао слышал, как восторгался и орал зал, как бесновались фанатки, как щелкали затворы камер, но вся эта мышиная возня его не касалась, она не имела к нему никакого отношения, потому что весь мир исчез, оставив ему в подарок и вечное пользование только Дая. Любимого, единственного, милого и нежного, без которого он больше не мог и не хотел обходиться в этой жизни…
Дай разжал объятие, и мир вернулся, а Мао сразу ощутил потерю. Поднял глаза – зал расходился. Помедлив, он тоже сделал робкий шаг к дверям, спрашивая себя, неужели это все, и надо уходить? Нельзя остаться еще немного, поговорить и помириться? Дурак, да кто ж тут ругался? Меж ними не было прямой ссоры, а был кошмарный серый пакет с фотографиями, безумный побег Мао и полная неопределенность в отношениях…
Он почти не удивился, когда рука Дая остановила его и повлекла за собой. Они быстро вошли в маленькую комнатку за сценой, и Ватанабе повернул на двери задвижку…
***
-Мао, всего минуту…. – задыхаясь, проговорил Дай, нежно и бережно прижимая его к себе. – Одну минуту, пожалуйста, позволь постоять так… Я так скучал по тебе… чудовищно, непередаваемо… просто оглох и ослеп от тоски и боли…
«Нельзя, нельзя, я не должен поддаваться, – пытаясь сохранять самообладание, кричал в себя Мао. – Сначала надо послушать его, узнать, что он хочет сказать. Если не собирается говорить правды, если не объяснит все честно и прямо… – горячие губы коснулись шеи, и мысль исчезла. Последним усилием, почти теряя сознание, Мао сумел разорвать объятие и оттолкнул Дайске. Отвернувшись, долго и тяжело восстанавливал дыхание, ловил ускользающий от него воздух.
-Мао… – в голосе Дая вселенская боль и отчаяние, и слушать его невыносимо, хоть затыкай уши, хоть беги без оглядки, все равно волна настигнет и затопит с головой. – Мао, скажи, что происходит, чем я обидел тебя, почему ты ведешь себя со мной, как посторонний? Убежал из Токио, оборвал все контакты? Скажи, хороший мой, в чем дело, я ничего не понимаю…
-Не надо, Ватанабе– сан, – глухим от мУки голосом выдохнул Мао. – Не делайте вид, что ни в чем не виноваты. Я знаю правду, поэтому не старайтесь…
-ВАТАНАБЕ-САН???? – оглушающим ошеломленным шепотом прервал Дай. – Ты назвал меня ВАТАНАБЕ-САН??? Неужели все так серьезно, Мао? Неужели ты действительно хочешь порвать со мной? Неужели разлюбил, и тот тип стал тебе дороже меня? Да что же это такое? Почему так внезапно, что я сделал не так? Скажи, разве нам было плохо вместе? Я люблю тебя, Мао, бесконечно люблю! Я не могу без тебя!
-Не надо, Дайске-сан, пожалуйста, – всеми силами стараясь удержаться и не заплакать перед подлым человеком, повторил Мао. – Не ведите себя так, словно ничего не было. Я все знаю, я получил фотографии. Я видел собственными глазами Вас … с Вашим новым любовником. Как Вам было хорошо с ним, и Вы совсем не сожалели о том, что обманываете меня. Наверно, он лучше меня во всем, не краснеет по пустякам, и не ревет как девчонка, и в постели смелее, и умеет больше… я все понимаю, но неужели нельзя было честно поговорить со мной и расстаться как взрослые люди?...
-Постой, постой, давай помедленнее, я что-то совсем не понимаю тебя, – до парализованного страхом сознания Дая, дошли, наконец, бредовые и совсем неожидаемые фразы Мао. «Любовник? Какой любовник?» – Дай потряс головой, пытаясь осознать смысл сказанного, и как ни странно, именно нелепость обвинений вдруг сразу успокоила его и привела в чувство. Здесь явно была какая-то ложь, чей-то злой умысел, и если разобраться в этом, все сразу прояснится и встанет на свои места. – С чего ты взял эту чушь о каком-то кретине, на которого я будто бы променял моего любимого медвежонка?
-Я видел, – давясь слезами, которые все-таки прорвались сквозь длинные ресницы и щедро полились по щекам, еле выговорил Мао, – я сам видел эти фотографии. Мне прислали их по почте, в сером конверте, 8го октября.
-В левом верхнем углу белочка, а внизу три желтые полоски, такой конверт?
-Да, такой, – растерянно пролепетал Мао. – Но откуда Вы…? Неужели Вы сами послали мне ЭТО…
-Ты так плохо думаешь обо мне? – грустно покачал головой Дайске. – Нет, я ничего не посылал тебе, просто я получил точно такой же, и тоже 8го октября, а это значит, что отправитель у нас с тобой один. Так вот, в моем конверте тоже было несколько фотографий, и на них… кто бы ты думал? Ни за что не угадаешь, ручаюсь головой! Хамао Кеске во всей красе, спит на груди какого-то тощего парня, которого я был готов убить собственными руками, если бы только он соизволил четко и смело обозначить свою личность! Но видишь ли, какая незадача, наглая рожа нового бойфренда Мао-куна была тщательно отрезана ножницами, по самую шею! Помнишь, я позвонил тебе, в ответ услышал «сволочь», что привело меня в полнейший ступор. Не знал что думать, и куда податься, а ревность, как известно, плохая советчица в трудную минуту. Пережив ужасную ночь, утром я первым делом помчался к тебе, спросить, чем так обидел тебя, но нашел запертую дверь, и новый код. Твой телефон не отвечал, а сам ты в это время летел на Хоккайдо…
-Но… Дайске…. я ни с кем… не изменял… тебе…
-Я тоже этого не делал. Ты веришь мне, любимый?
-Прости… я верю! Верю! Но…. как же так могло случиться? Кто это сделал с нами?
-Я выясню, я обещаю… но и ты пообещай мне кое-что, Хамао.
-Конечно, Дай, все, что попросишь!
-Никогда больше не убегай от меня, слышишь? Если бы ты не сбежал тогда, мы могли бы выяснить все уже давно, и избежали этих ужасных недель, полных боли и одиночества.
-Дайтик, прости, я должен был больше верить в тебя, – Мао сделал шаг и виновато ткнулся головой в изгиб шеи.
-Не извиняйся, глупый, я ведь тоже поверил, что ты изменил мне, но искренне надеялся, что сделал это из какой-то глупой мести, а не по любви, – Дай ласково поднял голову Кеске, лаская и расчесывая пальцами длинные подкрашенные волосы. – Верил, что ты по-прежнему любишь меня, что простишь и вернешься.
-Дайтик… любимый…
-Мой нежный Мао… мне надо ехать.
-Дайтик…
-Знаю, хороший мой, знаю… Я тоже хочу тебя… если бы ты знал, как сильно. Хочу раздеть тебя… и затопить в нежности… ласкать… и целовать… везде, где ты любишь… все твое теплое родное тело… Соскучился … просто ужасно… думал, свихнусь, сил не хватало… Посмотри на меня. Ну что ты опять краснеешь?...
-Дайтик, твои слова… когда ты рядом, когда так говоришь, я не могу дышать… вот если бы еще и время…
-У нас еще осталось целых пять минут, медвежонок… Давай… вот так... Иди ко мне, мой милый...
Истосковавшиеся в разлуке губы встретились, слились в длинном нежном поцелуе, сладко терзали, качая на упоительных волнах счастья. Они пили дыхание и любовь друг друга, врачуя боль и одиночество прошедших дней.
Глава 8
–Что за… – выругался Дай, рассматривая найденные в квартирке Мао фотографии. – На фотомонтаж не похоже. Где это снято, и почему я ни черта не помню? Да, ну и видок у меня! И что это за кретин со мной в постели??? Довольно откровенно, если не сказать больше. Неудивительно, что у чувствительного мальчишки снесло крышу, и он удрал от меня на край Японии!
Дайске брезгливо перебрал снимки, вернулся к первому и постарался отбросить эмоции. Дело принимало скверный оборот. Если были фотографии, то был и некий зловред «Х», сделавший их, был и фотоаппарат, которым снимали. Пара сообщников, а Дай почти не сомневался, что их было двое, выполнила свою работу четко и чисто, нигде не засветившись, и не заронив в свои жертвы и тени подозрения.
Это обстоятельство представлялось ему наиболее странным. С Мао справиться было довольно легко, потому что он полностью отключался от пары фужеров сакэ, но с ним, Ватанабе Дайске, такой номер пройти просто не мог. Спиртным он не увлекался, а если и бывал изредка достаточно пьян, то не страдал амнезией, четко осознавая себя и свои поступки. Значит, ему что-то подлили, скорее всего сильного снотворного, а сделать такое мог только кто-нибудь из своих на актерской вечеринке, когда шумно и весело, и никто особенно не следит друг за другом. Случаи, когда кого-то сильно перебравшего приходилось везти домой на такси – обычное дело. Из этого не делали погоды, и не болтали лишнего.
-Надо ехать, а то я опоздаю, и Като-семпай оторвет мне все, что можно, – Дай как попало засунул фотографии в серый пакет, и вышел из квартирки Мао на хмурую осеннюю улицу. Дождя не было, но серые тучи нависли низко, закрывая солнце. Хоть бы продержалась погода, пока он не вернется в Осаку. Дорога длинная, а ездить в дождь Дай не любил. Косые струи летят навстречу, шуршат по крыше и заливают стекло, а дворники давят на уставшие глаза и отвлекают от мыслей.
Утром он надеялся уехать в Токио без объяснений, но натолкнулся на менеджера, которого как назло именно в это время вынесло в туалет. Пришлось выслушать пространную тираду о своих засохших мозгах, и о том, что он самый безответственный актер в театре, что постоянно сводит Като-семпая с ума, и что вся Япония катится в пропасть…
-Мне очень нужно, семпай, простите, я не подведу вас, и к началу спектакля вернусь, обязательно, – поклонился Дай, тщетно пытаясь обойти разъяренного наставника. – Туда и обратно, мигом слетаю!
-Мигом? Мигом! Пять часов туда, пять обратно для тебя мигом?! Какого черта тебе так внезапно понадобилось в столице? Что творится в твоей голове?! А если пробки? Если машина сломается? На твою ответственность, понял? Сорвешь мне спектакль, мерзавец, лично разделаю на филе и скормлю рыбам в Токийском заливе!
Дай понимал негодование менеджера, но ждать окончания турне и возвращения в Токио не мог, слишком многое было поставлено на кон, – и личная жизнь, и карьера, его и Кеске, висели на волоске. Это стало более чем очевидно теперь, когда он увидел на фотографиях, присланных Мао, столь недвусмысленный и откровенный компромат. Нужно было срочно узнать имя фотографа, а также его цели и намерения, без этой определенности нельзя было быть уверенным ни в чем, ибо в любую минуту мог разразиться нешуточный скандал.
Как ни печально было осознавать, но теперь он был вынужден не доверять никому из коллег-актеров, с кем часто ходил по клубам и вечеринкам. Конкретно про них с Мао не знал вроде бы никто, все оставалось на уровне шуток и приколов, как часто бывает среди творческих людей, живущих наполовину в реальности, наполовину жизнью и отношениями сыгранных персонажей. Но кто ж поймет, кто и зачем ввел их в заблуждение, причем одновременно? Если первоначальной целью было рассорить их и заставить расстаться, то неизвестно, как поведут себя неведомые злоумышленники, узнав, что они все выяснили и помирились?
Излюбленный бар, где они чаще всего зависали в свободное время, находился по пути, и Дай, несмотря на недостаток времени, все же решил заскочить на минутку. Бармен, чудаковатый японец с примесью американской крови, именовавший себя звучным именем Майк, был свой человек, умевший держать язык за зубами. Он знал поименно всех своих звездных гостей, обладал хорошей памятью на лица и разговоры, подмечал все и вся на вверенной ему территории. Уж если кого и спрашивать о таинственном случае с потерей памяти, то лучшей кандидатуры придумать было сложно.
-Дай-чан, – радостно улыбнулся от стойки Майк, – давно не виделись. Слышал, ваш театр раскатывает по стране. А ты что, кинул их? Ну и правильно! Присаживайся, будь как дома. Чего закажешь?
-Майк, есть разговор, – наклонился ближе Дай, – поэтому заехал. Не то чтоб очень важно, но все же. Возникла проблемка, хотелось бы прояснить себе ее истоки.
-Что-то личное, Дай-чан, я угадал? – понимающе подмигнул бармен. – Я не болтун, ты знаешь, что бы ни спросил, за этот бар не выйдет.
-В конце сентября, начале октября мы часто у тебя бывали. Не припомнишь, я когда-то отрубался так, что ни черта не помнил? Было такое? Я уставал тогда, было полно работы.
-Да вроде нет, -сдвинул брови Майк, – хотя, дай подумать… А что, какая-то сталкерша взяла красавчика Дай-чана в оборот? Шантажирует отношениями, о которых ты ничего не знаешь?
-Ну да… что-то типа этого, – скорчил унылую гримасу Дай. – Так было или нет, подумай, Майк!
-Ну, девчонок возле вас крутилось много, но чтоб ты с кем-нибудь конкретно… Нет, не припомню, так что не бери в голову. Пошли ее куда подальше, пусть не липнет. А вот чтоб отрубался… Слушай, точно, вспомнил – как-то было! Тогда вся ваша тусня смеялась, совсем, мол, доконал Дай-чана мюзикл, раскис и за столом заснул. Толкали тебя, и в ухо кричали, а ты ни в какую!
-И что потом? Как я домой добрался?
-Да все нормально, как обычно. Парни вызвали такси, и твой секьюрити отвез тебя. Никто из чужих не видел.
-Спасибо, Майк, – Дай кинул на стойку купюру. – Купи себе выпить. Я поехал.
***
-Юки, они помирились! Юки, мы столько сил потратили, и они все равно помирились! – отчаянно кричал в трубке голос Найто. – Нам надо признаться в том, что мы сделали, и снять с души эту тяжесть. Я так больше не могу!
-Помирились? – не сразу понял парень. – Как это возможно? С чего ты взял такую глупость? Они же даже не встречались!
-Как, разве ты не знаешь? Хреновый ты секьюрити, если не знаешь, где бывает и что делает твой подопечный! Вчера в Киото у них была совместная пресс конференция. Так вот, после нее Хамао буквально влетел в номер, сияющий и счастливый! Таким я его давно не видел! Они помирились, Юки, точно тебе говорю!
-Не может быть, – сопротивлялся Юки, – такое не прощают. Ты смог бы, Найто? Простить измену?
-Не знаю… Всякое бывает…
-Проклятье! – прошипел Юки. – Что за идиоты, как так можно! Придурки, чертовы идеалисты!
-Так что делать-то будем? – прервал поток негодования Найто. – Расскажем правду?
-Ты что, совсем свихнулся? Твой Мао не простит тебя, а Ватанабе вообще придушит! Сиди и не высовывайся, смотри на сделанное, я еще не сдался!
-Что ты задумал, Юки? Остановись, прошу тебя, не надо! Давай оставим их в покое!..
-Слабак ты, Найто, – прервав контакт, злорадно хмыкнул парень, – под стать крысенку…. Ненавижу гниду!
***
Скоростной авто марафон до Токио и двухчасовой мюзикл выжали из Дая все соки. Вернувшись в номер, он наскоро принял душ и повалился на кровать, тоскливо думая о том, что предстоит еще долгое объяснение с Като-семпаем, который в силу своего характера просто не сможет оставить его в покое.
Итак, это все-таки Юки, он не ошибся, когда интуитивно не доверял этому странному парню. Но почему он так поступил с ними, зачем? Дай поймал себя на мысли, что очень мало знает о тех, кто его окружает, почти не интересуясь их мыслями и чувствами. Вот и Юки… Он с ним уже около двух лет, – как тень, которая не мешает, но всегда остается рядом. Дай и относился к нему, как к тени, а ведь у парня есть своя жизнь и своя семья, свои желания, цели, мечты и предпочтения? Так почему же он отбросил все это и целиком посвятил себя ему, Ватанабе Дайске? Почему теперь предал и пытался навредить?
«Может, я преувеличиваю степень опасности? – закрыв глаза, мучительно размышлял Дайске. – Если бы Юки хотел навредить, устроив публичный скандал, то давно выложил бы фотографии в Интернет, но он ограничился тем, что послал их нам с Мао. Значит, цель его была лишь в том, чтобы рассорить нас и заставить расстаться. Но зачем??? Какое ему дело до наших отношений??? И что он предпримет теперь, узнав, что мы помирились?»
Нужна информация, без нее пазл не сложишь. Как ни крути, но риск есть, и немаленький, так что придется все рассказать семпаю. Он волка съел на таких скандалах, может не только дать дельный совет, но и оказать реальную помощь. У него везде связи, для него не проблема узнать подробности биографии Юки: семья, образование, послужной список. Он быстрее придумает, как выяснить причину поступка Хиёри, узнать его дальнейшие шаги, обезопасить себя от возможного шантажа.
Однако события начали развиваться быстрее и неожиданнее, чем можно было ожидать…
