Текст книги "Заложница Ада"
Автор книги: Лали Та
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Я распахиваю глаза, смотря на этого демона в образе наигранного сочувствия.
– Катись к чертям, подонок! Ты ломаешь человеческие жизни, я не собираюсь тебе подыгрывать! Хочешь выстрелить, так давай!
Теперь уже одержимый вновь возвращается в свой привычный вид психопата-убийцы, он явно наслаждается тем, что происходит, произнося:
– Нет, я передумал. Хочу насладиться твоей агонией. Я придумаю целую череду интересных мероприятий для тебя! Обещаю, тебе не понравится, сладкая.
Мулцибер впечатывает жесткий поцелуй на моей щеке и отпрыгивает, словно тигр, на расстояние, где мои руки не могут его достать. Я задыхаюсь, чувствуя, как тело взмокло после этой борьбы, а в крови плещется чистый адреналин. Меня всю мелко трясет, и мы пилим друга бешеными взглядами, оба тяжело дыша.
Сажусь на кровати, обхватывая колени и слышу, как он громко зовёт Энже.
– Ты звал, Эм? – Энже лениво жуёт жвачку, скучающе глядя на взбешенную меня.
Если она и догадывается о том, что произошло в моей комнате минутой ранее, то не подаёт виду.
– Да. Отведи её на Арену.
– Как мишень? – спокойно уточняет Энже.
– Нет. Пусть просто посмотрит. Пока.
Мулцибер расплывается в улыбке, от чего татуировки на его лице смещаются. Я не понимаю о чём они говорят, у меня волосы дыбом уже от предположений о том, что такое эта «Арена».
Энже вырывает меня из мыслей, грубо хватая за локоть. Она подводит меня к шкафу и указывает на грубые высокие ботинки армейского типа.
– Надень их и военную форму.
Мулцибер не покидает моей комнаты, поэтому я не решаюсь переодеть шёлковую сорочку. Чертыхаясь, влезаю в ботинки и накидываю сверху кардиган из шерсти, следуя за своей провожатой к входной двери.
Энже смотрит на меня, как на умалишенную, но ничего не говорит.
Неужели я сейчас покину этот дом?
Радуюсь слишком рано. На улице вонь гари только усиливается.
Энже жестом указывает мне на бронированный автомобиль. Такие я видела по телевизору. Обычно их используют на войне. Они способны разбить бетонные стены в крошку и проходят по любым преградам, включая топи и горы.
Спрашиваю её куда мы едем, но ответа, как и предполагалось, не следует.
Я жадно оглядываю местность: дома из тёмного стекла тянутся вдоль улиц, дороги ровные, но здесь нет ни деревьев, ни травы, ни фонарей. Только мертвая земля, над которой возвышаются строения не выше пяти этажей. И всюду тлеют пожары. Единственная высотка в Остроге заканчивается электронными часами, которые идут вспять.
Сейчас на циферблате я вижу пятнадцать на месте часов, сорок семь на месте минут и подвижный обратный отсчёт на месте секунд.
– Это часы? – с удивлением спрашиваю я.
– Типа того, – хмыкает Энже.
– Но они ведь идут вспять.
– О, твои дедуктивные способности выше, чем я думала, молодец! – ухмыляется она.
– Энже, я серьёзно! Как вы следите за временем?
– А зачем оно нам? – сейчас женщина уже не издевается.
Вопрос на столько ставит меня в тупик, что я не сразу нахожусь, что ответить.
– Ну… Ты хотя бы знаешь, сколько тебе лет?
Энже хмурится, это похоже на разговор глухого с немым. Мы явно не понимаем друг друга.
– Слушай, Диана, в Адских землях всё не так как в остальном мире. Ты поймёшь это… Когда-нибудь. Если выживешь…
Больше она не отзывается, хоть я и не теряю надежды её разговорить до того момента, как машина заворачивает за угол.
– Вы издеваетесь надо мной? – хриплю я, глядя из окна расширенными глазами.
– Добро пожаловать в Арену, – хмыкает Энже.
Когда они так называли это место, я думала это метафора. Но нет, это действительно почти идеальное повторение Колизея древнего мира.
Меня пробирают мурашки от мысли о том, что здесь может происходить. Гадать о том, кто всё это придумал, не приходится. Имя Мулцибера большими буквами высечено на серых камнях постройки. Языки пламени от костров по периметру здания придают всему этому ещё более зловещий вид.
Откуда они вообще берут столько дерева для поддержания огня? Чувствую, что скоро начну сходить с ума от количества нерешенных загадок в голове.
Энже вновь вцепляется мне в локоть и вытягивает за собой из машины. Мы проходим по лабиринтам Арены, где я замечаю раздевалки и душевые. Только успеваю подумать, где же все люди, как мы попадаем в открытое круглое пространство, пол которого засыпан песком.
Мужчины находятся по левую сторону, а женщины по правую. Все они поделены на пары и сражаются между собой различными видами оружия. До меня доносятся боевые крики и болевые стоны, от которых хочется зажать уши руками. Красные пятна на людях явно не муляж. В Остроге это кровавая реальность, которую я видела только в кино.
Между сражающимися ходят надзиратели, они подсказывают, что делать и иногда разнимают тех, кто слишком увлёкся своим кровавым развлечением.
– Суара! – зовёт моя провожатая, привлекая внимание одной из тренерш.
Чернокожая женщина с дредами и татуировками-точками на лице, складывающимися в линии на её лбу и носу, направляется к нам. Вся она излучает мощь и угрозу, руки, не прикрытые короткими рукавами футболки, бугрятся стальными мышцами.
Боже, да она могла бы задушить ими не то, что меня, а почти любого из известных мне мужчин!
– Энже! – темнокожая расплывается в улыбке. – Как ты? Как Основатель?
– В здравии. Во тьме, вне времени, да прибудет он с нами.
– Нет другой земли кроме Острога.
Это похоже на какой нелепый лозунг секты, организованной Мулцибером в честь самого себя, и я не могу сдержать ухмылку. И тут же жалею о собственной глупости. Суара впивает в меня свои чёрные глаза, но обращается к Энже:
– Мясо привезла?
– Пока нет. Эм хочет, чтобы она посмотрела.
– И какого дьявола это должно значить? – хмурится Суара.
– Понятия не имею. Ты же знаешь, он никогда не объясняется, – Энже пожимает плечами.
Суара впивается в меня черным взглядом, и я отвечаю ей с не меньшей дерзостью.
Дьявол здесь один. И я вижусь с ним каждый день. После Мулцибера Суара мне кажется почти нормальным человеком, и бояться ее я не собираюсь.
– Думаю он хочет, чтобы я выбила из неё всю дурь и неуважение, – хмыкает тренерша. Она приближает своё лицо к моему, и мне хочется зажмурится, такая ненависть исходит от неё. От них от всех.
Тут и там мужчины и женщины прекращают своё занятие, обращая внимание на сцену, разыгрывающуюся между нами.
Я чужачка, которая кажется им опасной. А с опасностью жители Адских Земель расправляются только одним способом – уничтожают её.
– Лив! – выкрикивает Суара, продолжая буравить меня взглядом. – Займись этим. От одного моего удара эта дрянь замертво упадёт, а мне не хочется возиться с её телом сегодня.
Люди за её спиной гогочут, насмехаясь над моей слабостью, заметной невооруженным взглядом. Не то что боями, я и физкультурой-то занималась с трудом.
Та, которую Суара назвала Лив, выходит из толпы, помахивая хлыстом в руке. Она очень высокая, с длинными чёрными волосами и бледной кожей. Идеальные ноги обтянуты короткими шортами, по одной из них струйкой стекает кровь, но я не могу определить, её это, или чужая.
У неё тяжелый взгляд глубоко посаженных глаз и идеально очерченные губы. На щеке шрам, сливающийся со ртом, когда она расплывается в зловещей усмешке.
– Суара, может мы просто посмотрим? – неуверенно произносит Энже. Она явно нервничает.
– Да ладно, Мулцибер мне только спасибо скажет! Эту девку надо приструнить, не важно на что она ему. – Отвечает тренерша. – Загляни ей в глаза и увидишь то, почему ее сюда послали, – она темнеет взглядом, глядя на меня. – Эту дерзость можно только выбить.
– Это новая шлюха Основателя? – мне кажется я слышу ревнивые нотки в голове Лив и от этого у меня пропадает надежда, что всё обойдётся. Дыхание перехватывает, и ужас от неотвратимого ощущения, что мне будут делать больно, подступает к горлу. Очень хочется попятиться назад, но я приказываю себе стоять на месте.
Хоть раз покажешь слабость перед такими людьми – они сожрут тебя заживо.
– Не знаю я, кто она такая, – врёт Энже, и я удивленно смотрю на нее.
На самом деле она сделала всё, чтобы защитить меня хоть как-то. Признайся Энже, что я невеста Константина, думаю, от меня бы, к этому моменту, кроме горелой плоти, ничего не осталось бы.
Лив грубо толкает меня, отправляя на середину поля.
– Попробуй защищаться, – она наматывает хлыст на руку. – Если сможешь, – добавляет с жестокой усмешкой.
Я не до конца верю в то, что сейчас произойдёт, пока вспышка боли не заставляет меня вскрикнуть. Непроизвольно прижимаю руку к ужаленному бедру и вижу кровь на ладони. Кожа горит, наливаясь краснотой вокруг пореза, и я с ненавистью смотрю на Лив. Но ее мои взгляды не интересуют. Она замахивается еще раз, и с воинственным криком обрушивает на меня новый удар, попадая на этот раз по плечу.
Мурашки адской боли расползаются по телу, и я хватаюсь за плечо рукой, пытаясь остановить кровь.
– Прекрати это! – возмущенно кричу я, но Лив только смотрит на меня глазами, в которых плескается испепеляющая ненависть, и замахивается еще раз.
Господи, пусть это закончится, пожалуйста!
Новый удар приходится на другую ногу, на этот раз пострадала лодыжка. Я опадаю на песок, а вокруг слышатся смешки и вдохновенные подбадривания Лив.
На глаза наворачиваются слезы, и я пытаюсь отползти подальше, но это только провоцирует девушку на новые взмахи хлыстом. Падаю уже плашмя, когда новый удар приходится на спину и невольно вдыхаю песок, пробирающийся в легкие.
Их ожигает тем же металлом, которым облит наконечник ее хлыста.
– Прошу! Прекрати! – голос срывается, а Лив начинает заливисто смеяться, словно охотница, загнавшая свою жертву в угол.
– Кричи! Кричи еще! – безумно призывает она, а голос эхом расходится по Арене.
А я пытаюсь встать, но не могу остановить слезы боли, чувствуя, как она выливает на меня всю свою ненависть, истязая тело и разукрашивая его кровью от новых размашистых ударов.
Меня всю затопило болью, словно я сама стала сплошной кровоточащей раной.
Голос сорвался от крика, а руки трясутся, когда я пытаюсь подняться.
Лив как будто, сходит с ума, удары начинают градом сыпаться на меня, заставляя осесть на песок и закрыть голову руками. Я взвизгиваю, просто надеясь на то, что этот кошмар когда-нибудь прекратится. Когда мне кажется, что я начинаю терять сознание от боли, голос Суары призывает Лив остановиться:
– Довольно, ты убьешь ее.
Лив притормаживает, и где-то за спиной, я слышу ее тяжелое дыхание. Нанеся мне последний хлесткий удар, рассекающий щёку, Лив подходит ближе, немного склоняясь, произнося так, чтобы только я могла слышать:
– Он мой, поняла меня, тварь? Только попробуй заявиться сюда снова, я изуродую тебя так, что останется только кровавое месиво.
Меня тошнит от этой ненависти, крови и пота, застилающих глаза. Моей крови. Хочу ответить ей, но губы не слушаются. Вытягиваю руки, пытаясь приподнять тело, но валюсь обратно лицом на песок.
Красивое лицо Лив, полное злобы и осознания свершившийся мести начинает расплываться передо мной, пока окончательно не пропадает во тьме.
Глава 5
Мужские пальцы осторожно водят по моему бедру сверху вниз. Горячее тело Константина находится совсем рядом, и я цепляюсь рукой за его рубашку, притягивая к себе. Он не сопротивляется, склоняясь надо мной, и я чувствую его раскаленное дыхание на своей шее. Температура его тела явно выше, чем обычно, он словно пылает, и это заводит меня ещё больше.
Константин слишком грубо впивается губами в мою кожу, но мне это даже нравится. Проводит рукой по груди, вызывая мой протяжный стон, скользит вниз по животу, отодвигая кружевную ткань, находя самое чувствительное место. Я словно взрываюсь от этой ласки. Я хочу его так, как никогда раньше, выгибаясь на встречу его пальцам.
Еще никогда мы с ним не заходили так далеко. Хотели перейти к физической близости после свадьбы.
– Вот уж не думал, что рекорнил действует на тебя так, – тихо смеётся мужской голос мне в ухо.
Распахиваю глаза, и шатающаяся реальность рисует передо мной лицо моего мучителя, Мулцибера.
Секунды хватает на то, чтобы я пришла в себя, смахивая последние остатки дурмана. Брыкаясь изо всех сил, я спихиваю его себя, пытаясь ударить побольнее, что вызывает в неё очередной приступ громкого хохота.
– Ублюдок! Ненавижу тебя! Будь ты проклят!
– Полегче, принцесса, я ведь и правда могу поверить, что не нравлюсь тебе, – издевается он.
Задыхаюсь от ненависти и презрения к себе. Как я могла?! Что со мной вообще происходит?
– Чем ты меня опоил?! – кричу, почти рыдая.
– Единственным, что могло спасти твою симпатичную шкурку.
Оглядываю своё тело, вспоминая о том, что произошло накануне и не могу поверить своим глазам. На белоснежной коже нет ни единого напоминания о хлысте Лив. Ни царапинки!
Мулцибер не признаётся, что именно это за препарат, лишь вскользь упоминает, что в моём мире ничего подобного не существует.
– А теперь, Диана, давай решим, как же мы накажем твоих врагов?
– С каких пор тебя интересуют мои враги? – зло спрашиваю я.
– Они ведь нарушили мой приказ! – в притворном ужасе восклицает он и разводит руками, словно с сожалением. – А за такие вещи следует расплата. Я хочу, чтобы ты сама определила меру наказания.
– Мне наплевать на это. Я не собираюсь придумывать пытки твоим людям.
– Что ж, тогда я их просто убью.
Он словно разочарован банальностью предстоящего.
– Нет! – поспешно восклицаю я.
– Тогда ну же, давай решим, какая часть тела нужна Лив меньше всего? Может быть ноги? – он хватает меня за лодыжку, заставляя отпрянуть. – Или может руки? – Мулцибер притягивает меня к себе за названную конечность.
Смотря в его глаза, полные кровожадного безумия, я не понимаю, как вести себя.
– Палец? – тяжело глотая, произношу я, ненавидя себя за это.
Он отвлекается от созерцания моего лица, задумчиво глядя в потолок.
– Что ж, наверное, ты права. Ноги у неё лучшие в Остроге, а как она умеет их раздвигать…
– Избавь меня от этих подробностей!
Испытывая отвращение, пытаюсь вывернуться, но он продолжает удерживать моё ослабшее тело.
– Ревнуешь меня, Диана? Хочешь, чтобы я снова прикоснулся к тебе там?
Он опускает руку на мой живот, и я теснее прижимаюсь к его телу, чтобы не позволить пальцам скользнуть дальше.
Мы соприкасаемся кончиками носов, и я словно заглядываю вглубь ада, когда смотрю в его глаза. И они разгораются сильнее, начиная светится оттого, что я лихорадочно хватаюсь за его мощную шею.
– Прекрати это! – голос звучит так слабо и хрипло, что я почти ненавижу себя.
– Что прекратить? – он становится непривычно серьезным, и хмурая складка залегает между бровей. – Это? – он подхватывает меня под бедра своими раскаленными руками и одним рывком усаживает на себя.
Я не могу сопротивляться. Не могу двигаться. Я словно окостенела и вижу перед собой только его глаза. Дыхание Мулцибера учащается, губы приоткрываются, но он тоже не делает ни единого движения, не прерывая нашего зрительного контакта. Пальцы до боли сжимают кожу на бедрах, прижимая к себе, и я чувствую, как сильно он возбужден. От этого дыхание перехватывает, словно я заигрываю с собственной смертью. Напряженные соски сквозь тонкий шелк задевают плотную ткань на его раскаленной груди, и я провожу языком по пересохшим губам. Это и становится последней точкой.
Мулцибер делает резкий рывок вперёд, накрывая мои губы своим раскаленным ртом, начиная терзать их, кусая и лаская языком. Передо мной марево тумана, я словно падаю в бездну, чувствуя, как он опрокидывает меня на спину, накрывая сверху собой. Задыхаюсь и горю, чувствуя, как его руки жадно блуждают по моему телу, сжимая грудь. Его рот перемещается на мою шею, а рука запрокидывает подбородок вверх. Я обезумела, потому что запускаю пальцы в его волосы, выгибаясь навстречу жесткому рту. Мулцибер рычит, хватая губами сосок через ткань шелка, а следом руки ложатся на мою талию. Он привстает, переворачивая меня на живот, упираясь в меня пахом, и тут я словно просыпаюсь. Ужасные, похороненные воспоминания накатывают, окуная меня в ледяную воду.
Непередаваемый ужас происходящего накрывает меня, и я резко оборачиваюсь назад, сильно толкая его в грудь:
– Пошел прочь! Ублюдок! Я не лягу в твою постель никогда! Константин заберёт меня из этого ада, и ты пожалеешь о том, что сделал!
Мулцибер с силой отбрасывает меня от себя так внезапно, что я плашмя валюсь на матрас, слыша, как жалобно стонут пружины.
– Не упоминай здесь это имя, если хочешь жить! Говорю тебе это последний раз! – Его указательный палец направлен на меня, а глаза пылают такой яростью, что мне хочется отвернуться, но вместо этого я, словно загипнотизированная его взглядом, неотрывно слежу за его фигурой. Он рывком поднимается на ноги и поправляет одежду. Демон в бешенстве. Ослепляющая ярость полыхает во взгляде. Огромными шагами он движется к двери, а потом с треском захлопывает ее так, что я вздрагиваю всем телом.
***
– Он зовет тебя, поднимайся, – Энже смотрит хмуро, теребя меня за плечо.
Кажется, я отключилась.
– К-куда зовет? – голос дрожит в предвкушении беды.
– Он зол, Диана, – опускает голос до шепота, – не знаю, что ты сделала, но лучше тебе сейчас заткнуться и сделать так, как он говорит.
Она шагает в шкафу и придирчиво выбирает мне наряд. Я тем временем иду в ванную, умывая лицо холодной водой. Смотрю в зеркало, и не верю собственным глазам: кожа за время пребывания здесь посветлела на несколько тонов, и даже волосы приобрели какой-то незнакомый, медовый оттенок. Лицо чуть осунулось, а подбородок заострился. Карие огромные глаза горят лихорадкой, почти такой же, как у самого Мулцибера. Губы алеют на бледном лице, словно призывая к пороку.
Резко отворачиваюсь, шагая обратно в комнату.
– Это, – уверенно отчеканила Энже, указывая на платье, которое она бросила на кровать.
– Я это не надену, – нервно усмехаясь, произношу я.
– Наденешь, как миленькая, – на лице Энже появляется гнев. – Ты кем себя, мать твою, считаешь?! Ммм? Сделаешь то, что я сказала, иначе отправишься на Арену к Лив. После потери безымянного пальца она горит желанием еще раз с тобой встретиться!
В меня словно молния ударила. Пошатнулась, едва устояв на ногах.
– Тогда ну же, давай решим, какая часть тела нужна Лив меньше всего? Может быть ноги?
Она еще не знала, что могло бы быть хуже. Я видела в глазах Мулцибера, что он может покалечить Лив еще сильнее. Просто из прихоти. Просто потому, что эта безумная идея пришла к нему в голову.
– А Суара?..
– Все кто присутствовал получили трое суток изолятора, – нейтральным голосом отзывается Энже. Она хмурая, но не злится на меня, и ловя обеспокоенный взгляд хмыкает. – Что, за меня беспокоишься? Ну, так не переживай, из-за шлюх Эм меня не тронет. Давай, живо в платье!
Поджав губы, я беру с кровати блестящую ткань, и быстро переодеваюсь.
Энже теперь выглядит удовлетворенно.
– Это на ноги, – командует она, и я влезаю в пудровые босоножки на тонкой шпильке.
– Теперь у нас есть шанс, – хмыкает Энже, удовлетворенно меня оглядывая, и пихая к двери.
– Шанс на что? – хмурюсь я.
– Что он захочет тебя, и потому не убьет.
Дернулась от ужаса, пытаясь забежать обратно в комнату, но она резко скрутила меня, выворачивая руку возле лопатки и заставляя взвизгнуть.
– Прекрати, Диана! Хватит! – шипит на ухо тихо, потому что до нас доносится отсюда гомон чужих голосов. Судя по всему, в доме гости. – Делай, как я говорю, и выживешь!
– В качестве кого? – хриплю я, дергаясь. – Его подстилки? Этого не будет!
– Ты можешь стать куда больше, – она буквально впивается губами мне в ухо. – Обстоятельства против тебя! Все вокруг хотят твоей смерти! Пойми, ты пленница Мулцибера, но ни одна планета в Альянсе не хочет, чтобы у него имелись точки давления! Всем будет куда удобнее, если ты просто исчезнешь! – Энже резко отпускает меня, отстраняясь, и я утыкаюсь лбом в стену, прижимая к себе больную руку.
– Тебе-то что этого? – горько усмехаюсь я. – Какая тебе разница, буду ли я жить, или умру?
Энже ничего не отвечает, только пилит меня хмурым взглядом, а потом вновь хватает за запястье, таща за собой по коридору.
Мы заходим в тот зал, где я ужинала в самый первый вечер с Мулцибером. Вот только сейчас обстановка преобразилась до неузнаваемости: свет приглушен, он меняет оттенки от красного до бледно-синего. Фонтаны, стоящие по углам подсвечены, а на полу расселено что-то вроде топчана с ворохом разноцветных подушек. На них извиваются полуголые женщины, и на них нет практически ничего, кроме тонких цепочек или полосок эластичной ткани. Их явно больше десяти, а лица изображают неприкрытое сладострастие. До ушей доносится глубокая музыка с громкими битами. Голос женщины хрипит и подрагивает. У меня все внутри переворачивается от этой атмосферы дикой похоти. Кажется, сам воздух пропитался ею. Силуэты вакханок на полу гладят себя тонкими пальцами, или приманивают к себе улыбками мужчин, сидящих за дубовым массивным столом. Они говорят о чем-то своем, но глаза жадно пожирают женщин.
Во главе всего этого сборища сидит Мулцибер. Он смотрит не на полуголых танцовщиц, а пилит меня тяжелым взглядом, и я вздрагиваю, замечая это.
Не отрываясь от меня, он что-то говорит мужчине по правую руку, и тот оборачивает голову ко мне, поднимаясь.
Я судорожно смотрю назад, но Энже уже пропала. Понимаю, что бежать бессмысленно. За этим последуют только новые унижения.
– Пойдем, – блондин с удивительно невинными голубыми глазами осторожно берет меня за локоть. Что-то мне подсказывает, что его хватка превратится в железную, если попытаюсь рвануться. – Меня зовут Пириан, – блондин улыбается, и мне кажется, что на земле он с легкостью мог бы стать кинозвездой. Длинная челка прикрывает его лоб, а по сторонам блестящие волосы закрывают уши. Мягкие полные губы придают ему какое-то детское выражение, но я не обманываюсь. Если Пириан находится здесь, значит, погубил жизней не меньше, чем сам Архитектор Ада.
– Диана, – отзываюсь я.
Он кивает, улыбаясь мне и чуть крепче сжимает за локоть. Мы проходим мимо зеркальной, состаренной стены, и я едва ли не взвываю от отчаяния.
Развратное серебряное платье смотрится еще хуже, чем я думала. Ноги открыты выше середины бедра, едва прикрывая задницу. Спина полностью голая, а полушария груди чуть ли не вываливаются наружу, прижатые плотной тканью.
Ни одно из этих движений, включая мое смятение, не укрывается от Мулцибера. Он расслабленно сидит, развалившись на кресле, и наблюдает за нами бесстрастным, порочным взглядом.
Пириан подводит меня к столу, и Мулцибер протягивает руку с длинными пальцами:
– Подойди.
Это не просьба.
Я сжимаю зубы, но подчиняюсь, двигаясь ближе.
Он тут же хватает меня поперек тела, усаживая к себе на колено. Пытаюсь подняться, но он крепче прижимает к себе, удерживая за низ живота. Сильные пальцы впиваются в кожу, вжимая в напряженный пах:
– Сиди смирно, и не зли меня, Диана, – горячий шепот ожигает ухо, а спина мгновенно покрывается испариной от жара его тела.
Уже знакомое марево подергивает глаза, и я пытаюсь переключиться, разглядывая мужчин за столом. Их пятеро, включая самого Мулцибера.
Пириан сидит по правую руку, рассматривая девушек и потягивая коричневый напиток из круглого бокала. Дальше, с той же стороны сидит огромный чернокожий бугай с серьгой в носу. Его жесткие волосы скручены в дреды на макушке, а по бокам гладко выбриты. В этом полумраке белки его глаз выделяются еще сильнее на иссиня-черной коже. Напротив него угловатый мужчина, отличающийся от своих мощных товарищей субтильностью телосложения. Он похож на азиата, и в отличие от других, сидит спиной к извивающимся девушкам, полностью сконцентрированный на алкоголе. Черная челка чуть прикрывает глаза.
И последний, по левую руку от меня и Мулцибера, мужчина, сидящий в пол-оборота. Я избегала смотреть на него с самого начала. Его кожа… Не знаю, что могло оставить такие отметины, но его словно окунули в кислоту. Голый череп испещрён шрамами, уши деформированы. Смотреть было больно и жутко. А когда он повернулся, на секунду встречаясь со мной мутными, словно слеповатыми глазами, я едва подавила крик дикого ужаса. Вздрогнула всем телом, словно заглянув в лицо смерти.
– Его зовут Фетар, – в шепоте Мулцибера я слышу улыбку. – Но для друзей – просто Зверь.
– Зверь? – охрипшим голосом повторяю я.
– Да, так его называют за исключительную жестокость, – руки Мулцибера легко перемещаются по моему телу, перетекая на внешнюю поверхность бедра, и я накрываю его пальцы своими, чтобы остановить. Он замирает, тихо смеясь, и кладет подбородок на мое плечо. – Знаешь, почему я взял его в команду Адских Псов? В краях Зверя с жертв принято снимать скальп…
– Замолчи! – вскрикиваю, дергаясь, но демон только смеется, удерживая меня на месте.
– Если хочешь выжить здесь, тебе придется закалить свои нервишки, Диана.
– Я и не хочу жить здесь!
– Слова, слова, слова… Пойдем дальше. Это Пириан, вы уже знакомы с этим красавчиком. Он ответственен за вербовку шпионов. Маленькие шлюшки лучше всего идут на контакт с ним, представляешь? – издевательски-удивленным тоном произносит он. – Это Малик, – кивает на чернокожего, – он у нас главный по переговорам с представителями Альянса. И любит бывать в лабораториях, – хмыкает, и в этот момент Малик напрягает плечи, словно его поймали с поличным. – А это Иок, – указывая на азиата, – главный по технологиям. – Мулцибер шепчет тихо, и музыка топит его слова, но каждых из них, словно обладая нечеловеческим слухом, поворачивается, салютуя бокалом, когда предводитель называет их имена.
– Зачем ты мне их представляешь? – сердце замирает, когда я понимаю, что именно эти люди в масках и похитители меня с Земли. И если теперь я знаю их в лицо, то ничем хорошим мне это не грозит.
Замечаю, что наши пальцы все еще переплетены, и резко вырываю руки.
Именно в этот момент, в зал входят слуги, одетые в простые черные вещи. Они подобострастно смотрят на всю компанию, ставя рядом с каждым кальян.
Мулцибер берет в руки трубку, откидываясь на спинку кресла и глубоко затягиваясь, выпуская в воздух белый клубящийся дым. Его соратники делают то же самое, и вскоре комната наполняется сладковатым, дурманящим ароматом. Атмосфера страсти, подернутой дымкой, становится еще отчетливее.
Нервное напряжение отпускает меня. Мышцы расслабляются, и я прикрываю глаза, ловя ритм музыки. Она уносит меня, рисуя в воображении тела извивающихся на подушках девушек. Они повсюду. Движутся в калейдоскопе сознания, переплетаясь между собой, словно змеи.
Мулцибер вновь прижимается ко мне грудью, притягивая к себе за подбородок:
– Открой рот, – хриплым шепотом.
– Что это? – чуть хмурясь, смотря на трубку кальяна в его руке. Лицо Мулцибера как будто покрыто блестящей пеленой и чуть расплывается.
– Не зли меня. Просто приоткрой губы, – он сильно надавливает подушечкой большого пальца на мой подбородок, и я подчиняюсь, попадая под гипноз его неестественно-зеленых глаз.
Он глубоко затягивается, и на этот раз приближает свое лицо к моему. Губы начинают ныть, как только он оказывается так близко, почти соприкасаясь со мной. Мулцибер выпускает дым из своего рта в мои губы, и я делаю легкий вдох, принимая воздух из его легких в свои.
По мне словно прокатывается невидимая волна, помещая в новое измерение. Кожа тут же становится чувствительной до боли. Музыка проникает через уши в самую голову, отдаваясь там сладким голосом женщины. Мир вокруг приобретает неестественные краски. Повсюду слышатся стоны удовольствия, и я оглядываюсь, видя, что часть девушек поднялась со своих мест и теперь охаживает мужчин за столом.
Они гладят пальцами стальные мышцы, извиваясь и обтираясь о них своими телами. Я словно под гипнозом наблюдаю за этой вакханалией, чувствуя смесь возбуждения и какой-то внутренней боли.
Мулцибер разворачивает мое лицо к себе и вновь выдыхает в рот сладковатый дым. И я закатываю глаза, чувствуя, как внутри разжигается пламя. Пальцы Мулцибера, касающиеся моей щеки дарят едва ли экстаз, и я прикрываю глаза, выдыхая стон с остатками дыма. Он тихо матерится, сжимая зубы, и еще ближе приникает ко мне, грубо хватая за затылок:
– Почему ты такая?.. – хрипит в губы, до боли сжимая волосы в кулаке. Но это какая-то сладкая боль, расползающаяся маревом по телу. В демоне заключена такая сила, что хочется поддаться. Отдать ему себя полностью.
– Какая?.. – голос срывается, а глаза подернуты дурманом. Я кладу ладонь на гладко выбритую щеку, видя удивление, граничащее с непониманием в глазах.
Его пальцы сильно стискивают мою талию, притягивая ближе, заставляя кончики носов соприкоснуться.
– Перекинь ногу, – хрипит, а глаза блестят безумно. Мощная грудь, затянутая черной рубашкой, ходит ходуном от тяжелого дыхания.
Я не шевелюсь, чувствуя ломку во всем теле, и он делает это сам, усаживая меня верхом на себя, тут же подтягивая за задницу к окаменевшему члену.
Мне не хватает воздуха. Я задыхаюсь, хватая ртом кислород, и сама цепляюсь за его жесткую шею, подставляя грудь под лицо.
Кажется, он усмехается, а потом проводит языком по краешку ткани, задевая ореол соска. От этого легкого касания я вся буквально взрываюсь. Внутри меня разражается такая буря, что хочется закричать в голос и вырвать это напряжение, камнем висящее внизу живота, распирающее меня изнутри.
– Что ты со мной сделал?.. – шепчу пересохшими губами, каким-то отдаленным уголком сознания понимая, что все это неправильно, невозможно. Но не могу остановиться. Тело, жаждущее его ласк, окончательно победило разум.
Оглядываюсь кругом, понимаю, что мир плывет и мажется, но улавливаю, что на полу уже растянулся Зверь, и его с обеих сторон облепили девушки, не страшащиеся его уродства. Он жестко двигается, вколачиваясь в ту, что стоит на четвереньках под ним, и девушка громко стонет. Ее грудь болтается из стороны в сторону. Вторая прилипла к нему сзади и трется возбужденными сосками о спину, облизывая мышцы на плечах порочным ртом.
Справа я нахожу глазами Пириана. Он зажал между собой и зеркалом девушку с медными волосами, а ее лицо изображает экстаз. Его штаны приспущены, и мышцы на ягодицах сжимаются от каждого толчка. Переводя затуманенный взгляд, я вижу, что он вгрызается ей в плечо, но смотрит мне в глаза через отражение.
Это на столько порочно, что я прикрываю ресницы, отворачиваясь и шепча:
– Прошу тебя, уведи меня отсюда.
– Что, Константин никогда не водил тебя на оргии? – усмехается Мулцибер, поправляя за ухо мой локон.
Реальность смазывается, но мне кажется, что получается подарить ему взгляд, полный ненависти, потому что демон громко смеется, запрокидывая голову. И я вновь содрогаюсь, поражаясь его мужской, грубой красоте. Огромное тело, источающее мощь, пахнущее чем-то из прошлого… Мускусом и сладковатым парфюмом. Я никак не могу поймать это воспоминание, и вдруг Мулцибер подхватывает меня на руки, резко поднимаясь.
