Текст книги "Кир (СИ)"
Автор книги: La_List
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Часть 7
– Он снимал видео, – Кир сказал это, когда мы в тишине лежали на разных сторонах постели после его очередного кошмара.
В этот раз Кир не кричал. Я проснулся оттого, что его трясло крупной дрожью. И долго не мог разбудить. В итоге, когда мне это все же удалось, я привычно сунул ему бутылку с водой, подождал, пока он жадно, захлебываясь, напьется и... Да и все. Кир просто отполз на противоположный от меня край кровати и замер, уткнувшись в подушку.
– Что? – я повернулся к нему, но пододвинуться ближе не рискнул.
– Мой отчим, – Кир говорил как-то очень спокойно. – Он снимал видео.
О характере этих самых видео я догадался сразу, но зачем-то уточнил:
– Видео... с тобой?
Кир нервно усмехнулся, натянул одеяло повыше.
– У него целая коллекция этих дисков, – он сглотнул. – Он любил их пересматривать вместе со мной. Особенно те, где не он меня трахал. Семейные, блядь, кинопросмотры, – Кир фыркнул. – Но больше всего ему нравилось таскать меня с собой в сауну – у них там весь клуб собирался. После такого я пару суток нормально сидеть не мог.
Я молчал, не зная, что сказать. Я жил в мире, где подобное происходит только в новостях да в кино. И представить, что с Киром вытворяли такое...
– Однажды они минут десять засовывали в мою задницу бутылку из-под шампанского, – Кир словно бы улыбался, хотя в темноте разобрать мне было сложно. – Ну, помнишь, ту историю про ментов, которые в КПЗ под Новый Год так развлекались с задержанным? Так вот мой отчим и его знакомые решили проверить, войдет ли такая бутылка в меня. Хорошо, что к тому моменту меня уже успели трахнуть в два члена и было не так больно, как могло бы.
– И много ты вспомнил? – своего голоса я не узнал.
– Ну... – Кир дернул плечом, – все фрагментарно. То есть я не смогу тебе сказать точно, когда именно что происходило. Например, я вспомнил свою преподавательницу французского. Но сколько лет я его учил и для чего – не знаю. Помню охранника Валентина. Он... хорошо относился ко мне. Был водителем по совместительству. Но опять же, я не помню, как он выглядел. Забавное ощущение. Вроде человека знаешь, помнишь его голос, а лицо – хоть убей.
– А как ты очутился на улице? – я поправил подушку, подтягивая ее ниже. – Сбежал?
– Черт его знает, – рассеянно отозвался Кир. – Не помню.
– Со временем... – я осекся, понимая, как глупо звучат мои слова. Такое лучше не вспоминать совсем.
– Лучше было, когда я не помнил, – словно прочитав мои мысли, уронил Кир. – Херово теперь на душе. Повеситься хочется.
– Лучше спи, – я сморгнул, мне казалось, что в глаза словно насыпали песку.
– Противно теперь? – как-то вкрадчиво поинтересовался Кир через паузу.
– С чего ты взял? – спросил я. Хотя прекрасно понимал, что вопрос был вполне закономерен. Будь я на месте Кира, тоже бы спросил.
– Сам знаешь, – он фыркнул. – Это ведь довольно мерзко все. Бутылка шампанского в заднице. Клуб анонимных извращенцев. Хоум видео. К тому же...
– Не неси чушь, – наверное, я сказал это гораздо резче, чем нужно.
– Ладно, – в голосе Кира отчетливо послышалось облегчение.
А я зачем-то пододвинулся, провел ладонью по его щеке. И вздрогнул, понимая, что лицо у Кира мокрое от слез.
– Расклеился... – шепнул он, прижимаясь лбом к моему лбу. – Извини.
– Ничего, – я зарылся пальцами в спутанные завитки его волос и закрыл глаза. – Все будет нормально.
Кир только усмехнулся невесело и затих.
***
Воспоминания приходили к Киру хаотично. К примеру, он мог взять в руки какую-то вещь и зависнуть на пару минут, сжимая ее в руках. И тогда в его глазах появлялась непривычная холодная пустота. Или он мог зациклиться на каком-нибудь слове или числе. И пока не вспоминал, к чему оно относится, не мог успокоиться.
Так и сегодня.
Продрав глаза в субботние десять утра и не обнаружив Кира в постели, я поплелся выпить стакан воды и поинтересоваться у Кира, с чего он так рано проснулся.
Кир нашелся, как я и предполагал, на кухне. Он сидел на табуретке, неудобно поджав под себя ногу, и что-то писал.
Я подошел поближе, заглянул через его плечо и вздрогнул: весь блокнотный клетчатый листок был исписан цифрами. Приглядевшись, я понял, что это что-то вроде кода: 16А97
– Что это? – поинтересовался я.
Кир вздрогнул, накрыл листок ладонью и пожал плечами:
– Крутится что-то в голове. Не могу понять.
– Может, код? – я зевнул и потер глаза.
– Или глюк, – мрачно отозвался Кир. – В голове каша.
– Забей, – я забрал у него блокнот и закрыл. – Само вспомнится, если это что-то важное. Не ломай голову. Лучше иди, собирайся.
– Куда это? – с подозрением глянул на меня Кир.
– Будем заниматься активным отдыхом, – я все же дотянулся до полупустого фильтра и налил себе воды. – На коньках умеешь кататься?
– Не знаю, – Кир вытащил из-под себя ногу и сел нормально.
– Как раз выясним, – подытожил я. – Пошли собираться.
***
На самом деле идея вытащить Кира на каток пришла ко мне абсолютно спонтанно. То есть я думал о том, что нам нужно куда-нибудь выбраться, но про каток и не думал. Наверное, дело было в том, что не далее как вчера на глаза мне попалась новость о том, что на ВДНХ уже как неделю назад залили огромный каток.
Не сказать, что я очень любил кататься, но, увидев Кира, с отсутствующим видом изрисовывающего блокнот цифрами, я понял, что его нужно отвлечь.
Каток подходил как нельзя лучше.
Поэтому, собравшись минут за сорок, мы уже в одиннадцать вышли из дома. Я неспешно почистил машину, сполоснул от грязи фары и позвал Кира, все это время качавшегося на детских качелях.
Ну, то есть он просто сидел на них, изредка отталкиваясь от земли ногами.
– Пробок быть не должно, судя по Яндексу, – зачем-то сказал я, трогаясь. – Должны нормально доехать.
– Сколько стоит такая машина? – поинтересовался Кир, проигнорировав мое замечание о пробках.
– Какая? – не сразу сообразил я.
– Твоя, – пояснил Кир.
– Ну, я за полтора покупал, – я автоматически погладил руль. – Сейчас дороже, наверное. Доллар-то вырос.
– Это дохрена денег, – задумчиво выговорил Кир, разглядывая что-то в окне.
– Оно того стоит, – я улыбнулся. – Я ни разу не пожалел за тот год, что езжу.
– Ты так и не сказал, кем работаешь, – Кир все же повернулся ко мне.
– Э-э... – я почему-то замялся. – Ты вроде и не спрашивал. Я – планировщик и по совместительству дизайнер. Работаю с офисами, пентхаусами, квартирами... В общем, с помещениями.
– И давно? – продолжал допытываться Кир.
– Да лет шесть уже, – прикинул я. – После того, как универ закончил, помотался год, а потом повезло. Друг отца помог устроиться.
– А твой отец? – в голосе Кира зазвучали странные нотки.
– Умер от рака, когда мне девятнадцать было, – я решил, что на желтый мы не поедем, и сбавил скорость, останавливаясь у стоп-линии.
– А мать? – тихо спросил он.
– Она – два года назад, – разговор меня напрягал. Но Киру, судя по всему, это было почему-то важно. – От инфаркта.
– Они любили тебя? – я боковым зрением видел, как Кир теребит заусенец на пальце.
– Думаю, да, – я облизнул пересохшие губы. – Как и обычные родители.
– Извини, – Кир засунул руки в карманы и опустил голову.
– Ничего, – я коротко коснулся его предплечья. – Это не проблема.
– Я не могу вспомнить своих, – Кир говорил совсем тихо. – Такое впечатление, что их совсем не было. Но не мог же я с детства жить с отчимом? Это бред.
– В какой-то момент все станет на свои места, – я притормозил, ища глазами обещанный в интернете указатель к парковке. Нашелся он, впрочем, сразу. – Просто не думай об этом.
– Ладно, – Кир отстегнул ремень и, подождав, пока я запаркуюсь на свободное место, вылез из машины.
Я заглушил мотор и последовал его примеру.
***
Очередь к кассам была не такой уж большой, и через двадцать минут мы уже покупали билеты. Так как сеанс был еще утренним, заплатил я восемьсот рублей на двоих, плюс двести за хранение вещей – то бишь наших кроссовок. А прокат коньков оказался бесплатным. Так что, получив билеты, мы направились к пункту выдачи.
Кир глазел по сторонам, похоже, совсем забыв наш разговор в машине. А вот у меня он из головы не шел. Я все никак не мог перестать думать о том, что будет, когда все фрагменты воспоминаний Кира сольются в одно целое. Если вскроется что-то такое, отчего...
– Какой размер, молодой человек? – я вздрогнул и поднял глаза. Мы уже стояли перед женщиной, выдающей коньки.
– Сорок три, – поспешил озвучить я. – Кир?
– Сорок второй, – отозвался Кир.
– Ждите, – бросила женщина и удалилась. Впрочем, ненадолго. И уже через пять минут мы, найдя свободную лавку, переодевались.
Кир тщательно и быстро зашнуровался, растерянно повертел в руках кроссовки, обернулся ко мне.
– Я отнесу, – я забрал у него их, поднял свои и отправился к камерам хранения. Там проблем тоже не возникло.
***
Народу на катке было средне. То есть прилично, но никто друг другу еще не мешал.
– Походу, я умею кататься, – неуверенно сказал Кир и сделал первый шаг. А через десять минут уже носился по льду, в «экстрим-парке» – так называлась зона для быстрого катания.
Так что умел – это слабо сказано.
Я же предпочитал кататься спокойно, не особо разгоняясь, но и не тормозя. Так что остался в большом круге.
– Давай со мной! – минут через десять тяжело дышащий раскрасневшийся Кир вдруг оказался совсем рядом и потянул за собой.
– Я не люблю быстро, – попытался отказаться я.
– Да брось! – Кир принялся мельтешить вокруг. – Там круто!
– Ну, хорошо, – я не смог долго сопротивляться, глядя в блестящие голубые глаза Кира.
Впрочем, до зоны быстрого катания спокойно нам доехать не удалось. Мы как раз были уже совсем рядом, когда проезжавшая мимо длинноволосая девушка, сделав неудачное движение, вдруг начала заваливаться набок.
Кир в секунду оказался рядом, подхватывая.
– Я совсем неуклюжая, – смущенно выговорила она, цепляясь за Кирово предплечье. – Спасибо!
– Да не за что, – обворожительно улыбнулся Кир. – Вы красивая.
– Наташа, – она протянула ему руку.
– Кирилл, – Кир ответил на рукопожатие и снова солнечно улыбнулся. А меня уколола ревность. Я смотрел на них с какой-то злой завистью и почти ненавидел эту на самом деле красивую девушку по имени Наташа. – А это Денис, – Кир вдруг обернулся ко мне. – Мой... друг.
Я вздрогнул, уловив едва заметную паузу, и выдавил из себя вежливую улыбку.
– Очень приятно, – девушка тоже улыбнулась мне. – Вы уже давно здесь катаетесь?
– Минут пятнадцать, – сообщил Кир. – Хотите, мы покатаемся с вами?
– Конечно, – Наташа смущенно улыбнулась. – Я только второй день на коньках. Совсем плохо катаюсь.
– Второй день и уже на таком большом катке? – не выдержал я.
– Ну... – она неловко пожала плечами, – мой брат сказал, что поучит меня. Но он отошел...
– Лучше поехали, – перебил ее Кир и ловко взял под руку. – Денис?
Мне волей-неволей пришлось точно так же взять ее под руку, и мы поехали.
Через минуту Наташа уже смеялась над шутками Кира и, кажется, получала от катания настоящее удовольствие. А я... Я ревновал. Прекрасно понимая, что эта ревность беспочвенна и глупа. Но поделать с собой ничего не мог.
– Давай быстрее! – крикнул мне Кир и взвинтил темп. Наташа взвизгнула, вцепляясь в мою руку.
– Страшно? – поинтересовался я у нее.
– Немного, – она смущенно улыбнулась.
А я подумал, что я мудак.
Но когда к нам подъехал ее брат, вздохнул с облегчением. Все же мне было гораздо спокойнее, когда Кир был только в моем распоряжении.
Мы еще покатались, Кир болтал о чем-то своем, перемежая эти разговоры скоростными заездами. Но через два часа мы вымотались, и я предложил:
– Может, на сегодня хватит?
– Ага, – кивнул Кир. – У меня уже ноги гудят.
– Тогда пошли, – подытожил я, и мы отправились на выход.
А дальше... Дальше были камеры хранения. Наверное, если бы я отправил Кира снимать коньки, сам бы пошел доставать кроссовки, ничего бы этого не было. Но сделанного не исправишь. Мы пошли открывать этот несчастный ящик вместе.
И как только Кир увидел эти железные, выкрашенные в оранжевый цвет шкафчики, он сначала замер, а потом попятился назад.
– Что такое? – сначала я даже не понял, что произошло.
– Камеры хранения, – хрипло выдохнул Кир. – 16А97. Это код от ячейки. Шестнадцатое апреля девяносто седьмого. Мой день рождения. А адрес – Большая Тульская, дом два. Дэн...
Я потрясенно молчал. Воспоминания Кира сыпались словно снег на голову.
– Нам надо туда! Сейчас! – Кир дернул меня за руку.
– Хорошо, – я кивнул. – Только сначала оденемся.
Но я и представить себе не мог, что именно мы найдем в той камере хранения. Потому что если бы знал – никогда бы не позволил Киру это забрать.
***
По названному Киром адресу мы приехали к трем. Я минут десять искал, где запарковаться, а Кир сидел как на иголках, едва ли не грызя ногти.
В итоге я приткнул машину через улицу, в переулке, и мы направились к вполне себе стандартному кирпичному дому.
Чтобы найти нужный офис, нам пришлось спуститься в полуподвальное помещение, где нас встретил какой-то парень в толстовке и джинсах, который поинтересовался, зачем мы, собственно, явились.
Я пояснил, что у нас есть код для камеры хранения.
Тогда парень кивнул и направил нас к скучающей девушке на ресепшне. Та попросила назвать номер ячейки.
Кир неуверенно помялся, и попросил проводить нас в хранилище.
– Я помню только код, – тихо сказал он. – Извините. Наверное, если увижу шкафы, вспомню, куда клал.
– А я тебя помню, – вдруг сказал тот парень, что встретил нас при входе. – Ты пришел с черным пакетом. Еще пошутил, что там героин. Пошли. Откроешь свой ящик.
– Это же... – попыталась возразить девушка, но парень перебил ее:
– Не парься, Олесь. Все нормально, – и уже оборачиваясь к нам: – Пошли.
***
Чтобы попасть в так называемое «хранилище», нам пришлось спуститься еще примерно на этаж вниз.
– Бывшее бомбоубежище, – сообщил по дороге парень.
Кир не ответил. Он просто молча шел, опустив голову. Я тоже не знал, что сказать. Так что фраза парня повисла в воздухе.
О таких фирмах я читал. Так называемая «аренда времени». Кладешь вещь, оплачиваешь нужный срок хранения и забираешь, предъявив код. Главное удобство заключалось в том, что паспорт нужен был только чтобы положить вещь в ячейку. Забрать ее мог любой и в любое время, только назвав код.
В общем, мутная контора.
– Вот, это твоя, – парень ткнул на дверцу под номером шестнадцать. – Позовете, когда закончите, – он кивнул и пошел к лестнице.
А Кир подрагивающим пальцем набрал нужную комбинацию, нажал «ввод». Дверца с тихим щелчком приоткрылась. Но Кир не спешил открывать ее полностью. Тронул пальцем и отступил на шаг.
– Открой, – он повернулся ко мне. – Пожалуйста.
Я пожал плечами и распахнул дверцу. В камере лежала похожая на обувную коробка, завернутая в черный целлофан, а проще – в два мусорных мешка.
– Давай, – хрипло попросил Кир.
Я вынул коробку, дернул упаковку, разрывая. Снял крышку и вздрогнул: это были диски. Тщательно упакованные в прозрачный пластик диски. Тонкая пачка перетянутых резинкой долларовых купюр, выключенный мобильник и паспорт.
Кир отшатнулся, прижался спиной к стене, тяжело дыша.
– Это доказательства, – его голос звучал глухо. – Это те самые диски.
Я накрыл коробку крышкой и осторожно подошел к Киру. Он смотрел прямо на меня, но во взгляде не было никакого выражения.
Я молча взял его за предплечье и потянул к лестнице. Кир не сопротивлялся. Просто шел за мной, как кукла.
– У нас все, – сообщил я парню в толстовке. – Я что-то должен?
– Ячейка была оплачена на полтора года, – отозвался парень. – Вы забрали коробку даже раньше срока.
– Пока, – проронил Кир, толкая дверь.
– Удачи, – кивнул парень. – Приходите еще.
Я дежурно улыбнулся и вышел вслед за Киром.
Часть 8
В машине ехали молча. Коробку Кир держал на коленях, стискивая побелевшими от напряжения пальцами.
Начался снегопад. Крупные белые хлопья летели в лобовое стекло, существенно мешая обзору. Так что я не гнал, держа среднюю скорость.
На перекрестке передо мной никак не могла тронуться заляпанная грязью «Газель», и в течение той минуты, что она пыталась сдвинуться с места, вся очередь надсадно раздражающе гудела.
Правда, пару раз надавил на клавишу сигнала и я. Но не из нетерпения, а повинуясь стадному чувству.
В итоге «Газель» все же тронулась, и мы вместе с ней.
Кир все так же молчал. А я то и дело поглядывал краем глаза на лежащую на его коленях коробку, которая оказалась, кстати, от «найковских» кроссовок. Занятное совпадение – старые Кировы кроссовки тоже были «найковскими».
Хотя вполне возможно, это не значило абсолютно ничего.
До дома мы доехали без приключений, разве что места под окнами не нашлось и мне пришлось парковаться рядом с помойкой. Что, впрочем, значения не имело.
Я закрыл машину, подергал по старой привычке дверь и подтолкнул молча стоящего Кира по направлению к подъезду.
***
– Может, пельменей сварить? – это я спросил уже в лифте, глядя на смутное отражение Кира в металлической панели. – Все равно ничего другого нет.
– Давай, – равнодушно отозвался Кир. – Почему нет.
– Значит, сейчас придем, кинем их в воду, – разговор был абсолютно бессмысленным, но чем заполнить эту муторную тишину я не знал. А содержимое коробки мне обсуждать не хотелось. Хотя я прекрасно знал, что рано или поздно поговорить об этом придется. Скорее всего, не далее, как сегодня. Вот прямо после того, как мы переоденемся, сходим в душ и поедим. Потому что не останется больше никаких вариантов.
Но Кир ждать не захотел.
Едва мы вошли в квартиру, он скинул кроссовки, бросил куртку на обувной шкаф, проигнорировав, как всегда, вешалку, и молча поставил коробку на кухонный стол.
Обычная серая коробка.
И мне почему-то подумалось, что оболочка не соответствует содержанию. В каком-нибудь голливудском фильме это был бы пафосный чемодан или на худой конец модная спортивная сумка. Но никак не потрепанная коробка из-под кроссовок.
А пока я размышлял на философские темы, Кир уже открыл крышку и вертел в руках паспорт.
– Хочешь посмотреть? – в вязкой тишине мой голос показался мне чужим. Кир вздрогнул, прикусил губу, а потом протянул документ мне. И отступил на шаг.
Я, помедлив, открыл его и вздрогнул: с фотографии на меня смотрел Кир. Но Кир четырнадцатилетний. Совсем ребенок.
Застегнутая на все пуговицы клетчатая рубашка, шапка вьющихся волос и слегка испуганный взгляд.
Филатов Анатолий Андреевич. Год рождения – одна тысяча девятьсот девяносто седьмой. Месяц – апрель.
Я пролистнул дальше, пробежал глазами штамп о прописке, которая оказалась питерской.
– У тебя день рождения через два месяца, – зачем-то сказал я, найдя в себе силы поднять глаза. – Восемнадцать будет.
– Хорошо, что не первого, – нервно усмехнулся Кир. – Дай.
Я молча отдал ему паспорт и засунул руки в карманы, не зная, куда еще их деть.
– Филатов Анатолий Андреевич, – прочел Кир. – Толя, что ли? Мне не нравится. Тупо как-то. Не называй меня так.
– Хорошо, – я кивнул. – Не буду.
– Хорошо хоть, что не отчима моего фамилия, – он закрыл паспорт и кинул его в коробку. – Надо наличку пересчитать.
– Пересчитай, – рукам в карманах стало жарко, поэтому я сложил их на груди. А потом оперся задницей о стол, почему-то решив, что это будет лучше, чем просто нормально сесть.
Кир стянул с пачки резинку и довольно ловко пересчитал бумажки. Там оказалось чуть больше тысячи долларов, купюрами номиналом по сто и двадцать.
Не так уж плохо, если готовишь для себя путь отхода.
– Нормально, – Кир словно прочел мои мысли. – Остается понять, зачем я сложил все это в коробку и спрятал. Хоть бы записка какая была... Может быть, что-то по этому поводу есть на дисках?
– Не трогай их, – получилось определенно слишком резко. Кир вздрогнул, поднял на меня глаза, в которых застыл немой вопрос. – Лучше не стоит, – я сглотнул. В горле запершило. И я впервые пожалел, что бросил курить.
– Все равно когда-то придется, – Кир тяжело опустился на табуретку и откинулся назад, облокачиваясь спиной о стену. – Не сегодня так завтра. Я должен узнать все до конца.
– Возможно, лучше убрать их подальше и не думать об этом, – я царапнул ногтем столешницу и сунул руку в карман.
– И так ничего и не понять? – с каким-то странным выражением поинтересовался Кир. – Мне надоели кошмары. Я хочу разобраться во всем, чего бы мне это ни стоило.
– Давай хотя бы не сегодня, – мягко попросил я. – На сегодня и так хватит впечатлений. Договорились?
Губы Кира дернула некрасивая усмешка. Он кивнул, поднялся на ноги и сообщил:
– Я в душ.
– Ладно, – я нервно провел ладонью по волосам. – Я пока сделаю пельмени, что ли.
Кир еще раз кивнул и вышел. А я еще раз глянул на коробку, прикрыл ее крышкой и полез в морозилку.
***
Наверное, я должен был предвидеть, что оставлять Кира наедине с коробкой не стоило. И даже больше – представляло опасность.
Определенно, я должен был. Но умная мысля́, как говорится...
В любом случае, я ограничился только устным внушением. И, почему-то уверенный, что Кир внял моим словам, отправился на работу.
В офисе просидеть долго не удалось, меня почти сразу вызвали на объект – в новый офис какой-то строительной компании. Им требовалась глобальная перепланировка, ремонт, услуги дизайнера, а еще то, чтобы все это было как можно дешевле. И мне пришлось долго объяснять, что за ту цену, что они предлагают, они могут позволить себе только евроремонт от таджиков.
В итоге мы сошлись на более-менее приемлемой сумме, я походил по этажам, выслушал пожелания и обещал через неделю предоставить предварительный план.
Срок заказчикам понравился, и мы, пожав друг другу руки, разошлись.
А когда я вышел на улицу, то понял, что там уже абсолютно темно. Электронные часы над входом в здание показывали ровно половину девятого.
Так что я сел в машину, кинул рюкзак на заднее сидение и поехал домой.
***
Войдя в квартиру, я сразу почувствовал неладное. Свет не горел, да и дверь, чтобы зайти, мне пришлось открывать самому, хотя обычно это делал Кир.
Сначала я было подумал, что он ушел в магазин, что было вполне обычным делом, но потом заметил стоящие на привычном месте кроссовки. Да и куртка висела там, где обычно.
Я тут же вспомнил недавнюю болезнь Кира. Может, у него снова поднялась температура? Хотя с чего бы?
В любом случае, не спросив у самого Кира, узнать это не представлялось возможным. Так что я разделся и тихонько толкнул дверь в комнату. И остолбенел: Кир в наушниках сидел на разоренной постели с ноутом на коленях спиной к двери. Вокруг валялись открытые коробки с дисками, тут же лежала та самая коробка из-под обуви. А на экране... На экране был Кир. Полностью обнаженный Кир, зажатый между двумя немолодыми мужиками, один из которых размеренно его трахал, держа за волосы, а второму Кир монотонно отсасывал.
На члене у Кира была какая-то пластиковая хрень, которая в практике БДСМ вроде бы называлась поясом верности – эта штука должна была мешать эрекции, пережимая гениталии. На запястьях Кира я вдруг разглядел наручники. И мне показалось, что кожа там уже покраснела, хотя издали видно мне было плохо.
А к лодыжкам крепилась распорка, судя по всему, призванная мешать сдвинуть ноги.
Рядом валялась анальная пробка, явно не так давно использовавшаяся по назначению, потому что блестела от смазки.
Мужик, которому Кир отсасывал, вдруг вздрогнул, что-то зло сказал и отвесил Киру пощечину. Второй рассмеялся и стал двигаться быстрее, лапая Кира свободной рукой внизу живота.
Сам же Кир не сопротивлялся вообще. Словно был чем-то вроде очень похожей на человека куклы.
На спине у него алели яркие полосы рубцов, а ягодицы показались мне сплошным синяком. От толчков его тело содрогалось, колени скользили по полу, а по подбородку текла слюна.
Это нужно было прекращать. И как можно скорее.
Я сглотнул и присел на край кровати. И осторожно, боясь спугнуть, опустил руку на его плечо.
Кир вздрогнул, вскинулся, ноут соскользнул с его коленей. Коннектор наушников выскочил из разъема, и звук пошел из динамика.
Мы оба замерли.
Кир, спрятав голову в колени, а я – пялясь на экран.
На записи Кир постанывал лишь изредка, на особенно глубоких и грубых, даже на вид, движениях, да и то, это больше было похоже на всхлипы. А вот те два мужика стонать и комментировать не стеснялись.
На словах: «Бери глубже, сука», я вздрогнул, ударил пальцем по пробелу, останавливая видео, и захлопнул крышку.
– Блядь... – глухо выдохнул Кир, не поднимая головы. – Я не услышал, как ты пришел.
– Долго ты это смотришь? – зачем-то спросил я. Хотя и так очевидно было, что Кир успел посмотреть много.
– Смотря сколько сейчас времени, – он так и не смотрел на меня. – Не знаю.
– Сейчас девять, – я, помедлив, опустил руку на его спину. Кир вздрогнул и отполз в сторону.
– Значит долго, – голос у него звучал хрипло.
– Не нужно было, – я зачем-то поднял один из дисков и повертел в руках. На нем черным маркером значилось: «Келарев Д.А. /10.11.2013».
– Теперь я хотя бы вспоминаю их лица, – Кир сглотнул. – И знаю, откуда у меня эти ожоги. Хочешь расскажу?
Я промолчал, понимая, что это сейчас самое лучшее, что я могу сделать.
Кир фыркнул, выцепил из складок одеяла диск в коробке и потряс перед моим лицом:
– Вот здесь, – он открыл крышку и ткнул на надпись. – Это мой отчим. Ему не понравилось, что я недостаточно громко кричал, когда он меня порол. Так что он принес утюг и предложил подождать минуту. И то, как я орал, ему очень даже понравилось. А я даже и не знал, что так могу.
Я осторожно вынул из его пальцев коробку и закрыл.
– Это все можно скопировать и продать какому-нибудь извращенцу, – Кир нервно улыбнулся уголком рта. – Получится дорого. То, что ты видел сейчас – одна из самых скучных записей. Однажды...
– Не надо, – тихо попросил я. – Это ни к чему.
– Я понял, – напускной пофигизм из голоса Кира исчез, и я вздрогнул: теперь в интонации отчетливо слышались слезы. – Когда... – он запнулся, – когда мне уйти?
– Куда это? – не сразу понял я.
– Ты ведь не станешь с этим... всем связываться, – теперь Кир едва не плакал. И я чувствовал, что еще немного, и слезы польются из его глаз потоком. – Нахер надо. Я просто... сниму себе... комнату, – его голос дрожал. – У меня же есть... деньги. На первое время.
– Думаешь, я просто выгоню тебя? – тихо поинтересовался я. – Возьму и выставлю на улицу вместе со всем этим дерьмом?
– Я ведь тебе никто!.. – голос у Кира все же сорвался, губы кривились, а из глаз уже покатились первые прозрачные капли. – Просто чувак с улицы! Даже не твой парень!
Я судорожно качнул головой и дернул его к себе, прижимая. Мне нужно было пару секунд, чтобы прийти в норму.
Кир отчаянно задергался, пытаясь вывернуться, но я только крепче прижал его к себе и выдохнул:
– Глупый ты... Так ничего и не понял. Ты ведь мне нужен, понимаешь?
Кир не ответил. Он расслабился в моих руках и плакал, глухо всхлипывая.
– Только не сбегай от меня, ладно? – глупо попросил я, уткнувшись в его макушку. – Пожалуйста.
– Ладно... – едва слышно шепнул он куда-то мне в шею.
Я еще долго сидел с ним среди разбросанных дисков. До тех пор, пока он не заснул, прижавшись к моему боку. И тогда, когда я понял, что Кир спит, ровно дыша, я поднялся на ноги, собрал все диски в аккуратную стопку, сложил в коробку, закрыл ее крышкой и пошел на кухню. Достал из шкафа бутылку подарочного виски – единственный алкоголь, который был у меня в квартире – и заначенную пачку сигарет, а из холодильника – остатки ананаса. Нашел стакан и плеснул себе сразу половину.
В тот момент мне было плевать, что завтра на работу, что от меня будет вонять перегаром... Что меня наверняка будет тошнить. Мне просто хотелось напиться. И забыть, как тот мужик держал моего Кира за волосы, мерно двигая бедрами.
