Текст книги "Кир (СИ)"
Автор книги: La_List
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
Часть 3
Когда я открыл глаза, в комнате было все так же темно, что, признаться, меня слегка удивило. По подоконнику, как и вечером, стучал редкий дождь, из приоткрытой почему-то форточки тянуло холодом.
Кир лежал совсем рядом, завернувшись в одеяло, тихо, ровно дыша. Его чуть приоткрытые губы влажно поблескивали. И я невольно улыбнулся, подумав о том, что он, точно так же, как и я в подростковом возрасте, обслюнявил всю подушку.
А потом... Потом меня настигла память. Я замер, чувствуя, как в груди кислотой разливается мерзкое чувство. Знаете, как если бы ты проснулся утром, и, сладко потягиваясь, вдруг вспомнил, что вчера завалил невероятно важный экзамен, от которого зависела вся дальнейшая жизнь.
От таких мыслей твой затылок как будто обжигает кипятком, а в глазах начинает мерзко щипать.
И сейчас я ощутил все это на себе. Я смотрел на безмятежно спящего Кира и думал о том, что сделал. Оправдал, так сказать, ожидания. Поступил именно так, как боялся.
Я ведь не этого хотел! Не так!
Впервые в жизни, сделав хоть что-то по-человечески, я тут же это запорол. Капитально. Поступил как тот ублюдок, заставляющий шестнадцатилетнего мальчишку отрабатывать жилье собственным телом.
А Кир ведь боялся именно этого.
Я вдруг вспомнил, какой пустотой были наполнены его глаза, когда...
Твою же мать. Я всегда знал, что я далеко не самый добрый и хороший человек, но это... Теперь меня с чистой совестью можно называть мразью.
Я перегнулся через край кровати, чтобы взять телефон, и первое, что царапнуло несоответствием – отсутствие на полу использованного презерватива, который я абсолютно точно не выбрасывал. Может, это сделал Кир? Но когда? Он вставал после того, как я заснул?
Я автоматически включил экран, чтобы посмотреть время, и опешил: часы показывали пятнадцать минут четвертого. То есть...
Я зажмурился, пытаясь сообразить, что вообще происходит. Легли мы во втором часу, это точно. И, по моим расчетам, сейчас должно было быть как минимум часов пять утра. Какого хрена тогда...
За спиной послышался шорох. Я резко обернулся и вздрогнул, понимая, что Кир не спит. Он смотрел на меня абсолютно сонным непонимающим взглядом, приподнявшись на локте.
– Кир... – в горле у меня перехватило. Я беспомощно замолчал, стискивая несчастный телефон.
– Чего? – зевнул он и запустил пальцы во встрепанную шапку волос.
Все это абсолютно не вязалось с произошедшим. Я растерянно молчал, не зная, с чего начать. Но за меня все сказал Кир.
– Ты хреново спал, – он улегся удобнее и натянул одеяло повыше. – Я открыл окно проветрить, это помогает, когда снится всякая ересь.
– То есть я... – я запнулся, пытаясь облечь роящиеся в голове мысли в слова. – Ты кричал во сне, и я...
– Иди умойся холодной водой, чувак, – уже совсем сонно посоветовал мне Кир. – Поможет. А мои вопли и глухой бы услышал. Я еще удивился, что ты не проснулся.
Я откинулся на подушку и закрыл глаза. Происходящее не укладывалось в голове. Мне снились реалистичные сны, да. Но это...
Чертова работа. Мне явно нужно больше отдыхать.
– Кир... – я повернулся к мальчишке, намереваясь спросить что-то еще, но тот уже снова спал, по-детски подложив ладонь под щеку.
Я зачем-то поправил его одеяло и закрыл глаза. И как-то очень быстро заснул под шуршание накрапывающего за окном февральского дождя.
***
Кир «оттаивал» медленно. Дичился, язвил. Мы могли не разговаривать днями просто из-за того, что не сходились во мнениях. Ко всему прочему, он оказался жутким неряхой, и, приплюсовавшись к моему наплевательскому отношению к уборке, это превратило мою квартиру в нечто совершенно невообразимое.
Когда я приходил с работы, то постоянно заставал его на развороченной постели, с ноутбуком на коленях, окруженного фантиками, пакетами от чипсов и прочим мусором. А однажды он пролил на матрас вишневый сок, который я, матерясь, долго оттирал сначала порошком, а потом отбеливателем.
С компьютером тема вообще была отдельной. Я не мог вытащить его оттуда никакими усилиями. И бывало так, что я просто, наплевав на все, засыпал, а утром, проснувшись, обнаруживал, что Кир, отчаянно зевая, играл в очередную игру или серфил в интернете.
Естественно, все это не помогало взаимопониманию, и порой я действительно хотел его прибить. А Кир нагло смотрел на меня своими невозможно синими глазами и словно ждал, когда же я, наконец, сорвусь.
И сегодня был именно такой день. Кир азартно переругивался с кем-то в голосовом чате игры, судя по всему, «Доты», потому что обещал накидать своему оппоненту репортов и еще кучу неприятных последствий.
– Если «Петухом» играть не умеешь, то и не бери его, придурок! – шипел он в микрофон. – Бля, да куда ты пошел! Тебя же сольют, говна кусок!
Судя по всему, ответили Киру что-то совсем уже нелицеприятное, потому что он аж позеленел и в следующей его тираде цензурными были только союзы.
Я присел рядом, заинтересованно глядя на экран. Судя по счету, «тиммейты» Кира были еще теми «раками». По крайней мере, на данный момент его команда проигрывала со счетом семнадцать в десять. Хотя на двадцатой минуте игры это было пока не так уж и критично.
Сам Кир «катал» за экзортового Инвокера и уже собрал «Мидаса», «Аганим» и «Еул». На что я сразу обратил его внимание. По моему мнению, «Еул» покупать нужно было на вэксового, а никак не на экзортового Инвокера.
Кир со мной согласен не был и обозвал дном, которому место на лоуприоре. Я оскорбился. И сообщил ему, что мой соло-ММР больше четырех тысяч против его тысячи трехсот.
Так мы препирались до тех пор, пока игра не закончилась победой тимы Кира. Чем он не преминул ткнуть мне в нос в качестве доказательства того, что его сборка на Инвокера имеет право на существование. А потом сообщил, что будет играть дальше, а я могу идти лесом.
В ответ я просто пошел в коридор и молча нажал на роутере кнопку выключения.
– Бля! – вопль, донесшийся из комнаты, заставил меня довольно улыбнуться. – Включи обратно!
– Обойдешься, – отказался я, вернувшись в комнату. – Пошли лучше гулять. И так весь день за компом сидишь.
– Нахуй, – Кир скрестил руки на груди. – Я никуда не пойду.
– Может, сменишь тон? – поинтересовался я.
– А то что? – в голосе его зазвучал вызов. – Вышвырнешь меня?
– Между прочим, могу, – ляпнул я, не подумав. И именно это оказалось последней каплей.
Кир вскочил на ноги и выпалил:
– Я и сам уйду! Нахер тебя с твоими поучительными загонами! Надоело!
Тут бы мне промолчать, но я был уже слишком сильно разозлен, а потому со всем сарказмом, на который был способен, сказал:
– Да и выметайся. Все равно толку от тебя ноль. Лучше бы собаку завел.
Он вспыхнул и вылетел в коридор. Напялил свои старые кроссовки, проигнорировав те, что я ему купил, подхватил свою старую толстовку, нахлобучил шапку и со стуком захлопнул за собой дверь.
А я, вышедший в коридор за ним следом, просто вернулся обратно в комнату и завалился на кровать. Под голову мне попалась Кирова футболка, которую он надевал на ночь. Я бездумно взял ее и поднес к лицу, вдыхая запах.
Внутри что-то оборвалось. Я подскочил с постели и тоже бросился одеваться. Напялил что попалось под руку и выскочил из квартиры, забыв даже погасить свет.
Лифт поднимался преступно долго, так что я побежал пешком, застегивая на ходу куртку. Чертов глупый мальчишка! На улице ведь блядские минус тринадцать!
Я распахнул подъездную дверь, сбежал по ступенькам и бросился по уже опустевшей ночной улице в сторону, куда предположительно ушел Кир.
Нагнал я его быстро. Потому что Кир плелся со скоростью больной черепахи, глубоко запихнув руки в карманы и вжав голову в плечи. Его худую фигуру освещал круглый фонарь, в свете которого тихо падали блестящие снежинки.
Я в два шага нагнал Кира и молча схватил за плечо, одним движением разворачивая к себе. Он вздрогнул от неожиданности, шмыгнул носом. И я понял, что его покрасневшие щеки мокрые от слез.
Я сглотнул и стер прозрачные капли большим пальцем. В ответ Кир всхлипнул и попытался вырваться. Я удержал его за плечи, притягивая к себе. Он уперся ладонями в мою грудь, отталкивая, а я... Я наклонился и невесомо коснулся его влажных от слез губ, не в силах сопротивляться желанию, копившемуся неделями.
Кир разом обмяк в моих руках, всхлипнул и вдруг расплакался в голос, цепляясь за мою куртку своими тонкими замерзшими пальцами.
Я гладил его по голове, прижимая к себе, и шептал на ухо, что я бы никогда не выгнал его всерьез.
А с неба на нас падал снег, поблескивая в теплом свете уличного фонаря.
_________________________________________________
Продолжение планируется. Если, конечно, есть желающие его увидеть.
Часть 4
В тот день я вернулся с работы раньше, чем обычно. Ну, как раньше: в половине девятого вместо девяти с копейками. Я бы приехал раньше, если бы не пробка на Садовом. А еще если бы не заезжал в магазин.
В принципе, я мог послать туда Кира, но он, как всегда, накупил бы всякой ерунды, благополучно забыв про список, который я писал ему каждый раз. А на все мои увещевания он просто называл меня занудой, и тема оказывалась исчерпанной. По крайней мере, по мнению Кира.
Так что на этот раз я решил заехать в магазин лично, чтобы хоть раз купить то, что можно есть без вреда для моего страдающего гастритом желудка.
Естественно, я купил и так обожаемые Киром чипсы, бутылку Колы и еще что-то по мелочи. Руководствуясь тем, что «не оставлять же ребенка без сладостей». Пусть чипсы к сладостям и не относились.
Я вообще жалел Кира, а потому потакал ему почти во всем. Наверное, было это далеко не правильно, но поделать с собой я ничего не мог.
Чего стоили одни только его крики по ночам.
Признаться, каждый раз у меня по спине пробегали мурашки. И, гладя трясущегося Кира по спине, я невольно думал о том, что же такое может присниться, чтобы человек так орал.
Сам же Кир мне ничего не рассказывал, отговариваясь тем, что не помнит своих снов. Хотя, может, это и было правдой. Не знаю.
В любом случае, от всего этого мне было жутковато.
– Кир? – поинтересовался я у темной тишины после того, как открыл дверь. Что само по себе уже было странно – обычно, услышав сигнал домофона, Кир открывал дверь и на манер кота вертелся в прихожей в ожидании моего прихода.
Ответом мне послужило молчание.
Первой моей мыслью стало то, что Кир куда-то ушел, но вариант тут же отпал, когда я понял, что кроссовки его стоят на привычном месте, а куртка висит на вешалке.
Спит он, что ли?
Даже не стянув ботинки, я подошел к приоткрытой двери в комнату и заглянул в щель: Кир и правда спал. Только вот почему-то в свитере, и еще вдобавок укрывшись одеялом. В комнате стояла та еще духота, и лоб Кира блестел от испарины. Все это освещал бледный свет ночника.
Я снял куртку, скинул ботинки, на цыпочках прокрался в комнату и склонился над неровно дышащим через приоткрытый рот Киром. Губы у него были сухие и потрескавшиеся.
– Что за херня? – мой хриплый шепот словно увяз в этой почти что осязаемой тишине.
Я попытался стянуть с Кира одеяло, и когда дернул его вниз, понял, что в руках он сжимает книгу «Собор парижской Богоматери» на французском – уча язык, я купил ее себе, чтобы читать со словарем. Но Киру он, похоже, нужен не был. По крайней мере, рядом я его не обнаружил.
Все это было странно. Обычно в это время Кир зависал в интернете, занимаясь всякой ерундой. Ну, или играл.
Я опустил ладонь на его лоб и вздрогнул: кожа Кира показалась мне обжигающе горячей. Может, дело в том, что я с улицы? Сглотнув, я присел на край кровати и осторожно коснулся его лба губами. И в этот самый момент Кир, дернувшись, распахнул глаза.
– Денис... – голос у него звучал как-то надтреснуто.
– И тебе привет, – я кивнул. – Ты заболел, солнце. Температуру мерял?
– Нет, – он слабо качнул головой. – Мне было холодно.
– Так обычно и бывает, когда температура поднимается, – я еще раз коснулся губами его лба, чтобы удостовериться. Кир действительно весь горел. – Как же тебя угораздило, а?
Кир пожал плечами и как-то затравленно на меня глянул. В его слезящихся красных глазах промелькнуло странное выражение. Будто бы он... Будто... Я замер, пытаясь поймать проскользнувшее понимание.
– Не знаю, – Кир перебил мою мысль, сведя на нет все мои попытки ее для себя сформулировать.
– Давай ты для начала снимешь свитер, – я заставил Кира сесть и сам потянул свитер вверх. Кир покорно поднял руки, позволяя мне. – Вот так, – я стащил вещь до конца, отложил в сторону и провел ладонью по мокрой от пота спине Кира. – Ты весь мокрый. Это хорошо.
– И что хорошего? – хрипло поинтересовался Кир, привалившись спиной к моей груди. – Мне же херово.
– Голова сильно болит? Или пока можешь терпеть? – я, не удержавшись, погладил его по влажным от пота вьющимся волосам, зарылся пальцами, массируя затылок.
– А что? – к моим прикосновениям подобного рода Кир относился настороженно.
– Думаю, давать тебе анальгин или не стоит пока, – я убрал руку от его волос и опустил вниз. Пальцы случайно скользнули по шраму на предплечье Кира. И я в очередной раз подумал о том, что ожог, должно быть, оказался очень серьезным, если оставил после себя такой след.
Кир от моего прикосновения вздрогнул, весь съежился и странно хрипло вздохнул. А я вдруг понял, что его трясет мелкой дрожью.
– Ты чего? – я невольно крепче прижал его к себе. – Может быть...
– Я нашел твою книгу, – почему-то шепотом начал Кир. – Сначала просто по приколу решил почитать. И понял, что... – он тяжело сухо сглотнул. – Я помню ее. Я ее читал. И не один раз.
– В смысле, до того, как... – я запнулся, подбирая слова, но Кир не дал мне договорить.
– Именно! – он подхватил книгу и раскрыл на середине. – Да! Я не помню, при каких обстоятельствах, но... – он всхлипнул, сжимая пальцами переносицу. – Я чуть ли не наизусть ее знаю, понимаешь?!
Щеки у него покрылись нездоровым румянцем, глаза лихорадочно блестели.
– Ложись, – я почти насильно уложил его на подушку и отобрал книгу. – И успокойся, хорошо?
– Хорошо, – Кир прижал ладонь ко лбу. – Вашу мать...
– Есть еще что-то? – осторожно поинтересовался я. – Никаких ассоциаций?
– Я... – он запнулся, прикусил губу. – Все очень смутно. Не знаю. Когда пытаюсь вспомнить – снятся кошмары. Как будто я сижу в углу, и на меня что-то надвигается. И я не могу убежать. То есть могу, но почему-то не делаю этого. И потом... Черт... – он фыркнул, зажмурился. – Звучит как бред. У меня реально температура.
– Что происходит потом? – я стер из-под его носа испарину.
– Бля, Дэн... – Кир вымученно улыбнулся. – Ты не знаешь, но у меня не один ожог. Есть еще здесь, – он стянул одеяло, чуть приспустил штаны, и я с трудом заставил себя не отвести глаза: внизу живота, прямо над лобком, у Кира действительно был почти такой же шрам, как и на руке. Только вот форма была очень четкой: ровный отпечаток от утюга.
– Почему ты раньше не рассказал? – я коснулся шрама пальцами.
Кир дернулся, резко подтянул штаны и снова накрылся одеялом.
– Кир, – я опустил ладонь на его плечо.
– Не знаю, – он закрыл глаза. – Я сам плохо понимаю, что происходит. Раньше этого не было. Ни снов, ни... Я начал вспоминать недавно. А когда встретил тебя, все стало только хуже. Мне никогда так часто не снились эти кошмары.
– Возможно, тебе не стоит так много думать об этом, – я погладил его по прикрытому одеялом животу. – Не пытайся вспомнить специально, я слышал, что память со временем возвращается сама.
– Мне именно так и говорили, – зло усмехнулся Кир. – И что? Прошел год, а я не вспомнил даже своего настоящего имени. Да, бля, я до этого момента даже не знал, что я читаю на французском не хуже, чем на русском!
– Я не имел в виду, что тебе нужно совсем забить, – начал я, – но...
– А ты бы на моем месте не пытался? – глухо спросил Кир.
И я не нашелся, что ответить.
***
Заболел Кир серьезно. Ближе к ночи температура у него подскочила еще выше, до тридцати девяти и шести. Он спал, разметавшись среди смятых одеял, поверхностно дыша через рот.
По-хорошему, нужно было бы дать ему анальгин, но будить его я не хотел, потому что прекрасно знал, что значит заснуть, когда болеешь.
Сам я отыскал в аптечке анаферон – болеть мне было нельзя. Особенно сейчас. Вообще, его следовало бы дать и Киру, только уже в большей дозировке, как предписывала инструкция.
Я присел на край постели, взял с прикроватной тумбочки градусник и встряхнул, сбивая. Осторожно отвел руку Кира чуть в сторону и положил под мышку. Температуру следовало измерить еще раз.
От моих манипуляций Кир вздрогнул, завозился, но не проснулся. А я прилег рядом и прикрыл глаза, думая о том, как мне повезло, что завтра суббота, и Кира не придется оставлять одного.
Через несколько минут я вынул градусник и глянул на температуру. Та так и держалась на тридцати девяти и шести. Предо мной встала дилемма: все же будить Кира и давать ему таблетку или повременить, надеясь, что температура спадет сама.
Хотя тридцать девять...
Решившись, я привстал, намереваясь потрясти Кира за плечо, и вздрогнул, когда он вдруг лихорадочно зашептал, так и не приходя в себя:
– Не надо! Пожалуйста, не надо...
Заметался, тяжело дыша. Из-под плотно смеженных век покатились слезы. Я, испугавшись не на шутку, прихватил его за плечи, потряс, пытаясь разбудить.
Кир вскрикнул, вцепился в мои предплечья, отталкивая. Резко открыл глаза. В синей глубине плескался страх.
– Тише, – я прижал его к матрасу. – Ну, ты чего? Все же хорошо.
– Как думаешь, – Кир облизнул сухие губы, сглотнул. А я вдруг подумал, что ему, должно быть, очень хочется пить, – мой отец был хорошим человеком?
Вопрос поставил меня в тупик. Я «подвис», соображая, что ответить. А Кир ждал, глядя на меня неестественно блестящими от жа́ра глазами.
– Не знаю, – я нервно провел ладонью по волосам. Внимательный взгляд Кира почему-то нервировал. Он никогда не смотрел на меня так. Словно бы... видел насквозь. Знал обо мне все, что я хотел скрыть. – Наверное.
– А я думаю, он не любит меня, – ровно сказал Кир. – Я ему не нужен, раз он оставил меня. Ему плевать.
– Может быть, он просто потерял тебя? – я чуть приобнял его и вздрогнул: Кир был гораздо горячее, чем пять минут назад. – Подожди, я принесу анальгин и холодное полотенце.
– Он бросил меня, – Кир смотрел в потолок. – Я знаю.
Я сглотнул и поднялся на ноги. У Кира явно начинался температурный бред.
Анальгин нашелся сразу – я еще вечером выложил упаковку с таблетками на стол. Так что мне оставалось только налить в стакан воды, намочить под краном чистое кухонное полотенце, которое я достал из шкафчика над раковиной, и вернуться в комнату.
Кир все так же лежал на спине, уставясь в потолок. И что-то хрипло шептал, едва шевеля пересохшими губами.
Признаться, это меня напугало. Я еще ни разу не видел бредящего человека. Я склонился над ним, вслушиваясь. И, разобрав наконец слова, вздрогнул. Меня реально обдало холодом.
– Они убивают друг друга ради денег... – шептал Кир. – Устраивают войны... Не понимают, что после смерти это все становится... неважным. Там нет времени. Нет власти. Только абсолютный покой. Или боль...
– Кир... – я опустил ладонь на его горящий лоб. – Эй!
– Сильные этого мира как дети, – теперь Кир смотрел на меня. – Деньги, ресурсы... Глупо копить золото, если ты все равно умрешь.
– Пей, – я присел на кровать и поднес к его губам таблетку. Кир послушно приоткрыл рот, позволяя мне вложить ее туда, запил водой и снова откинулся на подушку.
Я убрал с его лба слипшиеся, потемневшие от пота волосы и положил сложенное мокрое полотенце. И Кир блаженно вздохнул, прижимая его ближе. Я накрыл его горячую руку своей, сжал и зачем-то сказал:
– Температура скоро спадет. Будет полегче.
Кир слабо шевельнулся, не открывая глаз. Я улегся рядом и тоже закрыл глаза. Спать хотелось так, будто я провел без сна больше суток.
И едва я начал засыпать, Кир негромко позвал:
– Денис...
– Что? – поинтересовался я, поворачиваясь к нему лицом. Но вместо ответа наткнулся на полуоткрытые горячие губы.
Кир еще никогда не целовал меня сам. И я видел, что все мои прикосновения подобного рода смущают его. Но этот горячий от температуры поцелуй...
В теле у меня сладко потянуло. Я придержал пальцами съезжающее с его лба полотенце и осторожно поцеловал уже сам. Не так, как хотел, а целомудренно, просто касаясь губами его шершавых губ.
Кир отстранился, уткнулся в мою грудь и замер.
А я все думал о его словах об отце. Неужели он что-то вспомнил? Или просто поделился со мной своими мыслями?
Я погладил его по спине и убрал уже согревшееся полотенце. Больше оно пока не требовалось – температура у Кира явно спадала.
______________________________________________________
Желающих увидеть продолжение оказалось на удивление очень много. Так что ловите. И спасибо, что так активно лайкаете и комментите.
