Текст книги "Кир (СИ)"
Автор книги: La_List
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)
Часть 5
Что такое любовь? Я имею в виду не к еде или компьютерным играм, а к человеку? Как понять, что любишь?
Не знаю. Я считал, что перерос все это. Что мне будет хватать одноразовых парней, которым после всего пожимаешь руку через порог, благодаря, словно за стрижку или уборку.
И до недавнего момента так и было.
А потом появился Кир. Мальчишка из Макдональдса, ворвавшийся в мою размеренную и скучную жизнь, словно разрушительный торнадо в тихий подмосковный городок.
И мне стало казаться, будто бы мне снова шестнадцать. Словно я опять тот наивный подросток-идеалист, верящий в любовь на всю жизнь.
Это как лететь по идеально ровной трассе, зная, что она заканчивается обрывом. Понимаешь, что остались считанные минуты, но только сильнее жмешь на газ, наслаждаясь моментом.
Любовь – это упоительная катастрофа. Запрограммированное разочарование, которого хочется еще.
Обрыв, с которого можно падать бесконечное количество раз.
И я упал. Сорвался вниз с улыбкой счастливого идиота на лице. Прекрасно помня, чем подобное всегда для меня заканчивалось.
***
Кир изменился. Эта затяжная болезнь что-то сделала с ним. Теперь он подолгу мог смотреть в одну точку, словно отключаясь от реальности. Вздрагивал, когда я окликал его. И стал совсем мало спать.
Но от всех моих вопросов он отделывался либо лживым насквозь «нормально», либо просто молчал.
И я был почти уверен, что мечась в температурном бреду, он что-то вспомнил. Что-то такое, что теперь отравляло его мысли, лишая спокойствия.
Порой я ловил на себе его задумчивые, слишком серьезные для шестнадцатилетнего подростка взгляды. И в такие моменты мне начинало казаться, что Кир старше на целую вечность. Потом он смаргивал, улыбался мне смущенно. И мне хотелось подойти, притиснуть его к себе, запутаться пальцами в его каштановых вьющихся волосах, жадно поцеловать в губы. Обозначить принадлежность.
Кир ведь не был моим. Он был просто... рядом. Как параллельная прямая. И эта отстраненность мучила. Я не мог сделать ничего, чтобы стать хоть на йоту ближе.
Хотя, наверное, Кир бы позволил мне трахнуть его. Я был почти уверен в этом. Но другой вопрос, хотел ли он этого так же, как я.
Что-то сломало его.
Мне казалось, что он воспринимал любую близость, как попытку добраться до его души, которую он тщательно оберегал от посторонних, как единственное место, которое все еще хранит в себе что-то светлое.
Хотя это были всего лишь мои домыслы, не подкрепленные ничем, кроме ночных размышлений. Вполне возможно, все это объяснялось тем, что Кир просто не был геем.
Мысль заставила горько улыбнуться.
Если такое предположение оказалось бы верным, мои шансы свелись бы к нулю. Потому что от Кира мне было нужно больше, чем просто трах. Гораздо больше.
Все или ничего. Так, кажется, говорят?
Плевать.
– Денис? – голос Кира заставил меня оторваться от невеселых мыслей и отложить книгу. – Привет.
– Привет, – я смотрел на него, раскрасневшегося от мороза, и мне хотелось выть от понимания, что я не могу сейчас просто подойти к нему и поцеловать в обветренные губы, стереть со щеки капли растаявшего снега и чмокнуть в покрасневший холодный нос.
– Нормального кофе в магазе не было, – Кир шлепнул пакеты из «Пятерочки» на пол рядом с холодильником и вышел обратно в прихожую. На линолеуме остались мокрые следы его кроссовок. – Пришлось другой брать.
«Нормальным кофе» он называл исключительно зерновой кофе «Черная корона», презрительно именуя другие марки ерундой. А растворимый не признавал вообще.
А когда я спрашивал у Кира, откуда в нем такая разборчивость, он пожимал плечами и говорил, что не помнит.
На кухне у нас незаметно появилась кофемолка, турка, множество приправ, вроде корицы, кардамона и еще кучи названий, которые я даже не пытался запомнить.
Кир варил кофе, получая от процесса явное удовольствие. То есть ему было не лень вставать вместе со мной в шесть, чтобы сварить мне этот самый кофе так, как хотел он сам.
Я против не был, даже наоборот. Мне нравилось, как Кир вертится у плиты, чтобы не пропустить момент, когда турку нужно будет убирать с конфорки.
Он утверждал, что кофе ни в коем случае нельзя дать закипеть так, чтобы пошли крупные пузыри, а нужно лишь довести до состояния закипания. И только тогда вкус будет именно таким, каким должен.
– Зато я купил малиновый джем, – Кир говорил это, стягивая кроссовки. – И вишневый. Ты же не против?
– Не против, – я критически оглядел сумки, явно тяжелые даже на первый взгляд. – Но ты зря не дождался меня, съездили бы на машине в «Ашан». И кофе бы твой купили, и тащить бы на руках тебе ничего не пришлось.
– Ну, я не работаю, – Кир стянул шапку, засунул в рукав куртки и подошел к раковине. – Так что могу и до магазина дойти. Все справедливо, по-моему.
Я покачал головой и зачем-то снова взял со стола книгу. Вообще, не знаю, почему я начал читать Гюго заново. Тем более на французском. С моим уровнем знания языка, это не доставляло никакого удовольствия.
– Ты странный сегодня, – Кир брызнул на меня водой с мокрых рук. – Просыпайся.
– Просто работы много было, – попытался оправдаться я. – И вообще... – я неопределенно пошевелил пальцами, не зная, что добавить.
– Что «вообще»? – поинтересовался Кир, присаживаясь над сумками. – Устал, заболел, умер?
– Типа того, – чертова родинка на его шее притягивала взгляд как магнит.
– Ты же нашел в холодильнике вермишель и сосиски? – Кир достал два пакета чипсов и положил на стол.
– Я тебя ждал, – я сглотнул. Упоминание о сосисках заставило в животе предательски заурчать.
Кир фыркнул и продолжил разбирать сумки. А я так и сидел на табуретке, наблюдая за тем, как он раскладывает все по местам.
***
– Что это? – поинтересовался я, кивая на запястье Кира, когда он потянулся за шоколадом.
Мы уже минут пять в молчании пили кофе, и я не нашел ничего лучшего, как разбавить эту самую тишину вопросом о появившемся на руке Кира зеленом браслете из ниток.
– Фенька, – улыбнулся Кир. – Нашел сегодня на улице. Валялась в снегу.
– Можно посмотреть? – зачем-то попросил я. Хотя, в принципе, эта хрень из ниток, тем более найденная на улице, меня не особо интересовала.
– Ага, – Кир отхлебнул из чашки, потом поднялся и... протянул мне руку. Хотя я был уверен, что он просто снимет браслет.
Я осторожно взял его ладонь в свою, провел пальцем по сплетенным ниткам, делая вид, что разглядываю именно эту несчастную «феньку», а не руку Кира.
Запястье у него было худым. Сквозь светлую кожу просвечивали тонкие, чуть выделяющиеся жилки. Волоски на предплечье были длинными, но светлыми и очень тонкими.
Я держал его за руку и не мог отпустить. Сжимал его пальцы, упорно продолжая делать вид, что безумно заинтересован дурацким браслетом.
– Денис... – мягко позвал Кир.
– Что? – я все же нашел в себе силы поднять голову.
Он как-то грустно улыбнулся и погладил меня по голове, ероша мой отросший ежик. А я, не выдержав, уткнулся лбом в его живот и замер, чувствуя, как Кир осторожно поглаживает меня по затылку.
– Прости, – мой шепот больше был похож на хрип.
– За что? – Кир коснулся пальцами моего уха, обводя его. Меня обдало жаром.
– Ты знаешь, – отрицать было глупо.
Он не ответил. Только зачем-то ближе прижал меня к себе и поцеловал в макушку.
***
В ванной Кир, по своему обыкновению, возился долго – минут двадцать. Я к тому времени уже успел сменить постельное белье, поставить будильник и забраться под одеяло с книгой в руках.
Правда, прочитав пару абзацев, я завис, пялясь в противоположную стену. Вернее, на висящую там картину. Совершенно бессмысленную, но зато отлично подходящую по стилю. Черно-серая, она не привлекала к себе внимания, а смотрелась просто как часть интерьера.
Но вот Киру она не нравилась. Он говорил, что не видит смысла в бессмысленной картине.
А когда я говорил, что это каламбур, Кир отвечал, что ему глубоко похуй и картина все равно дурацкая. И предлагал повесить что-нибудь нормальное.
Что именно – он не уточнял.
Так что я велел ему сначала это «нормальное» найти, и только потом снимать мою картину.
Кир надулся, но потом тема картины благополучно забылась и «бессмысленная мазня», стоимостью в девятьсот долларов, так и продолжала висеть на своем месте.
За размышлениями и разглядыванием картины я не заметил, как Кир вернулся из ванной и залез в постель.
Обнаружил я то, что он рядом, только тогда, когда получил острым локтем в бок.
– Ауч, – обозначил я. – Больно.
– Ну, прости, – Кир виновато улыбнулся, а потом вдруг скользнул рукой под одеяло и погладил мой пострадавший бок, забравшись ладонью под мою футболку.
Я замер. Прикрыл глаза, пережидая прилив нехорошего возбуждения.
А потом Кир вдруг вынул из моих рук книгу, отложил в сторону, дотянувшись, выключил ночник и дернул вниз мое одеяло.
Среагировать я не успел, так что Кир беспрепятственно соскользнул вниз, устраиваясь меж моих ног. И только когда его ладонь накрыла мой пах, я сообразил, что именно происходит.
– Эй, – я прихватил его за плечи, заставляя поднять голову. – Остановись.
Выговорить это стоило мне невероятных усилий. Гораздо проще было бы... промолчать. Зарыться пальцами в его мягкие волосы и позволить. Но не с Киром. Я просто не мог.
– Почему? – тихо спросил он, не пытаясь отстраниться.
– Ты мне ничего не должен, – я на секунду зажмурился. – И ты не должен делать того, чего не хочешь.
– А если я хочу? – он накрыл мою руку своей. – Сам хочу. Просто так.
Я открыл было рот, но Кир просто склонился над моими бедрами и потерся носом о мой член. Я подавился воздухом. Из головы разом вылетели все мысли до последней. И я, не сдержавшись, глухо простонал, вплетая пальцы в его волосы. Именно так, как хотел.
Кир бегло погладил меня по бедру, потянул вниз мои трусы, приспуская, и обхватил ладонью мой член. Оттянул пальцами крайнюю плоть, лизнул головку. А потом взял в рот.
В глазах у меня запрыгали белые пятна. Не знаю, как я не спустил в тот же самый момент, когда его губы заскользили по стволу, а язык поиграл с уздечкой.
Я дышал через раз, комкая в одной руке одеяло, а другой безотчетно цепляясь за волосы Кира. Удовольствие на грани боли. Такого я не испытывал никогда.
Мне отсасывали часто, да и гораздо более умело, но никогда я не задыхался от безумного коктейля чувств, стискивая зубы, чтобы не стонать.
Я относился к минету очень спокойно и вполне мог одновременно разговаривать по телефону, обсуждая какой-нибудь внезапно всплывший рабочий вопрос.
Но сейчас...
Сейчас я вряд ли смог бы сформулировать простейшее предложение. Не то что адекватно с кем-то поговорить.
Наверное, потому что это был Кир. Его губы на моем члене.
Я сам не заметил, как начал подаваться бедрами, удерживая Кира за затылок. Мне хотелось как можно глубже оказаться в этом влажном тепле, чтобы головка с каждым движением упиралась в шелковую упругую стенку горла.
Кончики пальцев ног онемели, внизу живота все скрутило. Ощущения захлестывали. Я трахал Кира в рот, забыв обо всем.
Мне было охуенно, просто охуенно хорошо.
Я шептал какую-то несвязную хрень, перемежая ее именем Кира и просьбами «взять его целиком».
И Кир брал, не забывая работать языком и гладить мои яйца.
Закончилось все неожиданно. Кир просто резко подался вперед, заглатывая до конца, одновременно чуть царапнув зубами.
И я сорвался. Даже не успев предупредить или хотя бы отстранить. А когда понял, что натворил, было уже поздно. По подбородку Кира стекала моя собственная сперма.
Он сглотнул, облизнулся.
В полумраке, разбавленном только призрачным лунным светом из окна, все это смотрелось безумно пошло и красиво.
Я потянул его к себе, вытер блестящие от слез щеки, стер с подбородка вязкую влагу и неуверенно потянулся к губам.
И он не отстранился.
Но когда я перевернул его на спину и скользнул рукой к его паху, Кир перехватил меня за запястье и покачал головой.
– Почему? – я коснулся губами его щеки, поцеловал в уголок рта.
– Просто... – Кир сглотнул. – Не надо, ладно?
– Тебе неприятно? – в груди у меня заныло.
– Ты просто не понимаешь, – глухо сказал Кир. И в голосе у него отчетливо прозвучала обреченность.
А я... Я просто прижал его к постели и опустил ладонь на его член. И Кир глухо всхлипнул, пытаясь сбросить мою руку.
Но меня волновало уже совсем другое. Он не был возбужден. От слова совсем. И это значило либо то, что...
– Теперь понял? – Кир выдохнул это почти со слезами, перебивая все мои мысли. – Удовлетворил любопытство?!
– Кир... – в глазах у меня защипало.
– Такой вот я ущербный! – он попытался вырваться и отползти, но я не пустил. – Можешь начинать смеяться!
– Тише, – я обнял его, прижимая к себе. – Ну, все... Не надо.
– Я не знаю, почему это, – он прошептал это, уткнувшись в мою грудь. – Правда. Ты хочешь трахнуть меня, я понимаю, я тоже хочу с тобой, но...
– Почему ты раньше не рассказал? – я гладил его по пояснице, ощущая под пальцами теплую гладкую кожу.
– Да, точно, – Кир истерично хихикнул, – надо было. Ты сам бы, бля, рассказал такое кому-нибудь?
Не рассказал бы, это он прав.
– Нужно сходить к врачу, – я говорил это в его макушку. – Я знаю хорошую клинику. Тебе назначат анализы, проверят...
– Я – урод, – голос у Кира дрожал.
– Нет, – я заставил его поднять голову и заглянул в глаза. – Не неси чушь.
– Но ты же... – Кир тяжело сглотнул, – ты же хочешь...
– Мало ли чего я хочу, – я пригладил его встрепанные волосы. – Мы ведь не животные, Кир. Люди потому и люди, что умеют контролировать свои желания.
– Я думал, ты вышвырнешь меня, если узнаешь, – всхлипнул он.
– Я боялся, что тебя не интересуют парни, – зачем-то сказал я. Наверное, чтобы просто перевести тему.
– Ты – интересуешь, – он на секунду замолчал, а потом продолжил: – Ты первый, кому было не насрать. По-настоящему.
Я промолчал, не зная, что ответить. Кир тоже ничего не говорил. И через пять минут я понял, что он уже спит, уткнувшись носом в мою подмышку.
А я так и лежал до утра, разглядывая почти невидную в темноте картину.
Часть 6
Уговорить Кира записаться на прием к врачу мне удалось только через неделю. Он всеми способами пытался увильнуть от разговора на эту тему, а когда все же не удавалось – угрюмо молчал, сверля взглядом стену.
Хотя мне и самому было неудобно говорить с ним об этом.
Но вместе с тем я прекрасно понимал, что проблему нужно решать. Иначе все могло закончиться плохо. Так что в один из вечеров я просто поставил Кира перед фактом, сказав, что прием уже назначен.
– Ты же сам понимаешь, что тебе это надо, – я говорил это, смотря на его худую ссутуленную спину. – Кир, не глупи.
Ответом мне, как и всегда в таких случаях, послужило молчание.
– Это все очень серьезно, – через силу продолжил я, осторожно присаживаясь на край кровати рядом с Киром. – И дело вовсе...
– Конечно серьезно! – в голосе у Кира звучали нотки истерики. – Мне шестнадцать, и у меня не стоит! Я даже подрочить не могу!
– Так вот как раз поэтому тебе и нужно поговорить со специалистом, – я рискнул и положил руку на его плечо.
Кир дернулся, сбрасывая мою руку, переполз на другую сторону постели. И уже оттуда зло поинтересовался:
– Что я ему скажу? «Здравствуйте, доктор, у меня не стоит мой член»? Так, блядь, что ли?!
На щеках у него вспыхнули пунцовые пятна.
– Так и скажешь, – я сдержал невольную улыбку. – Поверь, к таким врачам и с проблемами посерьезней приходят. Сдашь анализы, он назначит лечение. Ничего особенного.
– Легко говорить, – бросил Кир. – Ты же сам не ходил.
– А вот тут ты ошибаешься, – покачал головой я. – У меня тоже проблемы были. Правда, к другому врачу ходил.
– И что это было? – почти с интересом спросил Кир.
– Ну... – я замялся. – Подцепил одну неприятную штуку лет пять назад. Тоже пришлось объяснять, что да как. И никто надо мной там не смеялся.
– И что, прям завтра уже надо идти? – Кир сидел, разглядывая свои неаккуратно обкусанные ногти.
– В половине первого, – я кивнул.
– Адрес скажешь? – он так и не оторвался от разглядывания ногтей.
– Я сам тебя отвезу, – я зачем-то глянул в окно. – Отпросился с работы на завтра.
– Как предусмотрительно, – недовольно буркнул Кир. – Все под контролем, да?
– Именно так, – я поднялся на ноги. – Пошли есть, что ли.
Кир дернул плечом и поплелся за мной на кухню.
***
В небольшом холле частной клиники, куда я полчаса назад привез Кира, стояла тишина. Из посетителей – только читающий что-то в планшете мужчина лет тридцати и совсем молодой парень с последним айфоном в руках.
Вполне стандартный контингент для клиники такого профиля.
Сам же я сидел на кожаном черном диване и читал. Да, именно, в руках у меня был «Собор Парижской Богоматери», который я никак не мог закончить уже полторы недели.
Довольно глупо, учитывая то, что я вполне мог бы прочесть эту книгу и на русском.
– Денис, – от бесцельного созерцания книжной страницы меня отвлек голос Кира. – У меня все.
– Хорошо, – я кивнул, вставая. – Что врач сказал?
– Сказал, что на первый взгляд никаких патологий, – Кир говорил это, смотря под ноги. – Послезавтра придут результаты анализа крови. Типа гормоны какие-то проверят, я не особо понял. Но еще проблема, я ж не помню ничего... – Кир замялся на секунду. – А он спрашивал, принимал ли я психотерапевтические препараты какие-нибудь, не было ли травм таза. Я сказал, что нет. А еще... – он сглотнул, глянул на меня как-то беспомощно, – он сказал, что это, возможно, что-то психологическое. Типа если анализы ничего не покажут, нужно будет к психологу идти.
– Хорошо, если тебе и правда нужен только психолог, – я повернул голову, мельком глянул на его профиль. – Может, он помог бы тебе все вспомнить.
– А если я не хочу? – Кир резко ускорил шаг, чтобы не идти рядом. – Может, мне хватает и того, что я уже помню.
Несколько секунд я глупо смотрел в его спину, а потом нагнал и развернул, заглядывая в покрасневшие глаза.
Кир отвел взгляд, опустил голову.
– Что ты помнишь? – я встряхнул его за плечи. – Кир!
– Ничего хорошего, уж поверь, – он сбросил мои руки и снова зашагал к выходу.
– Кир! – я, естественно, пошел за ним следом.
– Это не твое дело! – он даже не обернулся.
– А я думаю, как раз мое! – я схватил его за руку и потащил к машине.
– Пошел ты! – Кир не сопротивлялся, так что мне было совсем легко. Я запихнул его на переднее сидение, обошел машину и сел за руль.
Минут пять мы просто молчали. Кир с показным вниманием смотрел в окно, а я просто на дорогу, одновременно думая, с чего начать разговор. Я уже понял, что был слишком резок, и чувство вины, угнездившись где-то глубоко в груди, потихоньку начинало грызть.
Но первым заговорил, как ни странно, Кир.
– Половина моих кошмаров оказалась реальностью, – он так и продолжал смотреть в окно. – Только хуже. Я начал вспоминать детали, потом новые факты... И я больше не хочу. Мне просто страшно.
– А твои родители? – я включил поворотник и перестроился в крайний левый ряд, чтобы повернуть на перекрестке.
– Мой отчим, он... – Кир невесело усмехнулся, – крупный чиновник в министерстве иностранных дел. И еще более крупный извращенец. Любитель БДСМ. Только не такого, как в порнухе, а настоящего.
– И он тебя... – я запнулся, не зная, как продолжить.
– Не только он, я думаю, – Кир дернул плечом. – Хотя все довольно смутно. Я помню только урывки, но мне хватает. С головой.
– А мать? – в голове у меня царил настоящий бардак. До недавнего момента я думал, что подобное может случаться только в кино.
– Не помню, – Кир как-то съежился и опустил голову. – Про нее – вообще ничего нет.
– Послушай... – от неожиданности я едва не затормозил. – Не так давно, может месяцев семь назад, был процесс над каким-то крупным чиновником. Обвиняли в педофилии его вроде и еще в чем-то, не помню точно.
– Думаешь, это как-то связано со мной? – без выражения поинтересовался Кир.
– Не знаю, – я пожал плечами. – Возможно.
– Возможно, – эхом повторил за мной Кир. И в салоне снова воцарилась тишина. Теперь уже никем не прерываемая.
***
Узнавать что-либо о том случае, что я ему рассказал, Кир отказался принципиально. Впрочем, я и не настаивал, хотя сам собрал по этому делу всю информацию, которую нашел. Но без участия в этом мини-расследовании Кира оно теряло всякий смысл.
Так что я «сложил» найденный материал в папке с паролем и оставил в покое.
Хотя мысль о том, что у того чиновника был сын, который учился за границей и в страну, когда его отца взяли под стражу, не приехал, меня грызла. Фотографий его в сети я тоже не нашел.
Я не мог прекратить об этом думать, но и с Киром поделиться по понятной причине не мог – он просто не стал бы и слушать.
Кстати, анализы Кира показали, что физически он вполне здоров. Если не считать слегка пониженного гемоглобина. Так что уролог направил его к психотерапевту, велев встретиться с ним сразу, как только будет возможность.
Только вот Кир это делать наотрез отказался. И я его понимал. Учитывая то, что ему придется рассказать врачу все, что он вспомнил, все эти кошмары, которыми он не хотел делиться даже со мной...
Он и так вздрагивал во сне и почти каждую ночь кричал.
Я будил его, давал воды, бутылка которой теперь всегда стояла рядом с постелью. И долго успокаивал, поглаживая по спине и рассказывая всякую ерунду, которая только может прийти в голову посреди ночи.
Кир благодарно сжимал мою руку и замирал, уткнувшись лицом в подушку. Иногда он так и не засыпал до утра, и когда я продирал глаза, после надрывного пиликанья будильника, с кухни уже доносился аромат кофе.
Тогда я вставал, плелся в кухню, целовал Кира в щеку и шел в душ. А когда возвращался, на столе меня уже ждала чашка кофе со сливками. И Кир, сидящий на табуретке с ногами.
Он поднимался, включал микроволновку и через полминуты доставал оттуда бутерброды с плавленым сыром.
Мы говорили о какой-нибудь ерунде, вроде погоды, идущего в кинотеатре фильма или нового ролика от какого-нибудь популярного видеоблогера. Потом я убирал чашку в мойку, одевался, брал рюкзак, еще раз целовал Кира и уходил на работу.
Вечерами Кир привычно сидел в компе: играл или просто лазил в интернете. Я купил ему личный ноутбук, чтобы он не трогал мой рабочий. Вернее, так я ему сказал. На самом деле все было гораздо более глупо: я хотел хоть как-то отвлечь его от кошмаров. Не знаю, правда, как в этом мог бы помочь новый компьютер.
А потом я узнал, что Кир устроился работать через интернет. Документы вроде паспорта там не требовались, а деньги приходили на яндекс-кошелек.
Препятствовать этому я не стал. Наоборот, сказал Киру, что он неплохо придумал. Мне нравилось, что он был чем-то занят.
Конечно, нормальный человек на моем месте давно бы обратился в полицию, но я не мог. Во-первых, потому что об этом меня просил Кир, а во-вторых – из-за эгоистичного собственничества. Я хотел, чтобы Кир был только моим. А обращение в государственные органы подразумевало то, что Кира заберут.
Можно было бы, конечно, попробовать оформить опеку, но кто даст гарантию, что во время всей этой возни с документами Кира не найдут те, от кого он сбежал?
Судя по всему, отчима Кир боялся безумно. Помня лишь смутные куски из своего прошлого, он не мог даже просто нормально спать. Что будет тогда, когда он вспомнит все окончательно, я боялся представить.
***
– Солнце, – я присел рядом с Киром и заглянул в экран почему-то моего компа.
Заглянул и на пару секунд потерял дар речи: Кир читал найденную мной статью о том самом чиновнике из МИДа.
– Что? – он поднял на меня покрасневшие, абсолютно больные глаза.
– Ты же не хотел, – я осторожно закрыл крышку.
– Теперь захотел, – Кир как-то тоскливо посмотрел на ноут и устало сложил руки перед собой. – Ты сам мне предлагал.
– Да, но... – помедлив, я погладил его по предплечью, там, где кожу уродовал ожог. – Это совсем не обязательно.
– Это он, – Кир ткнул пальцем в закрытый ноут. – Мой отчим. Абсолютно точно.
– Его отпустили, – я опустил голову, разглядывая мелкие, едва заметные царапины на крышке. – За недостаточностью доказательств.
– Я знаю, – отозвался Кир. – Уже прочел.
– Но на госслужбе не восстановили, – я все же нашел в себе силы посмотреть Киру в лицо. – Так что неизвестно, где он сейчас.
– С его деньгами – где угодно, – Кир пожал плечами.
Мы помолчали. А потом Кир вдруг тихо спросил:
– Почему ты называешь меня «солнце»?
Вопрос поставил меня в тупик. Я просто смотрел на Кира и лихорадочно соображал, что сказать.
– Ну... – я сглотнул и зачем-то глянул на свои пальцы. Все же надо поставить памятник тому умнику, который придумал заполнять паузы в речи словами-паразитами и бессмысленными междометиями. – Просто надо же как-то... называть. У тебя веснушки к тому же. И вообще... – я неопределенно шевельнул рукой. – Хорошее слово просто.
– Спасибо, – кивнул головой Кир, забрал со стола свой ноут и ушел в комнату.
А я так и остался сидеть на кухне, слушая тишину.
