Текст книги "Всё дело в душах (СИ)"

Автор книги: Кусочек Жвачки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 30 страниц)

– Стейси! – наконец подбежал к девушке Люцифер, пытаясь помочь ей встать, но та, заметив сотню дрожащих взглядов, встала сама, пытаясь подавить в себе желание провалиться сквозь землю.

– Я в порядке, – она улыбнулась одними уголками губ, понимая, что если сейчас что-нибудь не сделает, все их старания ради познания ангелами человеческой сущности просто растворятся в воздухе. Девушка подтёрла губы рукавом и максимально не наиграно хихикнула: – Ну и мерзко же он целуется! Мне словно дохлую гадюку в глотку сунули!

Отовсюду послышались многочисленные смешки, и каждый ангел что-то для себя почерпнул, даже глядя на то, с какой тревогой её обнимает Люцифер. Значит, крыша всё-таки не у них поехала, значит, это всё-таки Михаил ублюдок, значит, им нельзя сдаваться. Люди ведь не сдаются.

Дьявол провёл девушку до её «комнаты», пожелав доброго вечера, и направился вниз, ведь Стейси попросила его оставить её наедине. Ей отчаянно хотелось расплакаться. Вот только не успела она даже плюхнуться на сырой матрас, как дверь в её комнату тут же отворилась. К ней пришла Нора.

– Живая?

– Да что со мной будет, – храбрясь ответила Стеша, с интересом разглядывая новый образ подруги. – Тебе корона лобешник не натирает?

– Я уже предупреждала, чтобы ты держала язык за зубами, – хмуро ответила ей Нора.

– А что? Прямо как и твой неуравновешенный король попробуешь его мне откусить? – она театрально высунула язык изо рта, якобы предлагая подруге всё-таки выполнить её угрозы. – Надо бы какой-нибудь герпис подхватить, чтобы неповадно было!

Нора ещё немного постояла с серьёзным лицом, а затем не удержавшись прыснула.

– Тебя хоть убей – всё равно останешься занозой в заднице… – она набрала полную грудь воздуха и присела рядом с подругой на цвелой матрас. – Просто чтобы ты знала, мне не по душе большая часть происходящих перемен. Как можно научить ангелов человечности, если их содержат в концлагерях?

– Ну, на тебя это ведь не распространяется, можешь читать сколько тебе угодно.

– Михаил просто погорячился.

– Он не может «погорячиться», ты ведь сама могла заметить, насколько он холоден глубоко внутри. Архистратиг словно пуст. И это пустота более холоднее, чем Северный Ледовитый океан.

– Зато Гавриил очень тёплый, – с ненавистью в глазах произнесла Нора. – И он грел меня эти теплом, пока ты не встала между нами, словно невероятных размеров пропасть.

– Нора! – тут же подняла голос Стейси. – Я не знаю, какие картины тебе показал Михаил, но ничего не было!

– Я видела всё собственными глазами, Стеша, мне никто ничего не показывал. Просто я была круглой дурой, раз пустила такую змею греться на своей шее.

– Ты действительно считаешь, что Люцифер допустил бы нечто такое?

– Он просто так же наивен и глуп, раз не замечал твоей двуличности и ветрености.

– Нора! – вновь попыталась та докричаться до подруги. – Ничего. Ничего, чёрт подери, не было!

– Хватит держать меня за идиотку! Я не верю тебе и не верю ему. Больше никогда и ни за что, я никому не поверю.

– Я держу тебя только за подругу…

– Значит, ты и сама идиотка, – свела на переносице брови Нора, чувствуя, как этот разговор надоедает ей. – Значит, заслужила всё это. И подобное отношение. И недоверие. И ненависть.

– Значит. Но если так будет легче… Прости меня! Я не хотела! Я и подумать не могла, что мою с ним дружбу ты сможешь как-то по-другому расценить. Извини…

– Нет.

– Нет?

– Я отказываюсь. Отказываюсь тебя прощать. Я ведь доверилась, а когда ломают доверие – этого уже не вернуть.

Стейси просто улеглась на матрас, отворачиваясь лицом к стене, просто чтобы держать себя в руках. Нора тихо встала, медленно отходя к дверям, и только уже нажимая на ручку и выходя, снова повернулась к Стеше, бросив на неё какой-то очень многозначительный взгляд:

– Просто знай, что я тебя никогда не прощу. Никогда. Чтобы ни случилось, как бы мир не изменился. Я никогда тебя не прощу.

========== Глава двадцать девятая: Преступление и наказание ==========

Всё тело болело и ныло от жёсткого матраса и неудобной подушки. Стейси с трудом смогла разлепит глаза, не то что подняться. Кстати, тот факт, что девушка встала – можно назвать самым настоящим подвигом, если не чудом. Это было самое худшее утро, которое она только могла себе вообразить.

Войдя в класс, Стеша сразу же уклонилась от летящего бумажного самолётика, который запустил Бальтазар. Ангел лишь улыбнулся и пожал плечами, мол: какого хрена ты так внезапно появляешься? Стейси подобрала самолётик и запустила его обратно, ощущая, как губы сами по себе растягиваются в улыбке. Вот, оказывается как? Даже самые простые вещи могут поднять тебе настроение. Наверное, ей стоит больше обращать внимание на мелкие и на первый взгляд невзрачные предметы.

– Доброе всем утро, – сказала девушка, доставая листочки. – Сейчас я хочу проверить, как вы усвоили прошлую тему.

– А может не надо? – подал голос Самандриил, доставая ручку из пенала. – Нам вроде и так хорошо.

– Я понимаю, но я же должна выставить вам оценки, – улыбнулась блондинка, задерживая взгляд на пустом месте Джека. Стейси сразу же нахмурилась, вед обычно молодой человек не прогуливает уроки, а если он не пришёл, значит что могло что-то случиться. – Люцифер, а где Джек?

– А мне почём знать? – развёл руками Дьявол. – Я ему папочка, конечно, но следить за ним каждую секунду не обязан.

– Он себя плохо чувствует и поэтому пошёл к доктору, – ответила Анна, забирая карточку с заданием.

Стейси дала на эту самостоятельную работу полчаса, конечно, без ворчания Бальтазара и Люцифера не обошлось, но учёба есть учёба. Девушка села за своё место, наблюдая, как усердно думают некоторые ученики, которые вероятно, совершенно не были готовы к небольшой контрольной, а некоторые, как например, Ханна и Самандриил отвечали довольно быстро. Блондинка улыбнулась, когда Люцифер показал ей раздвоенный язык и скуксился, закидывая ноги на парту. Стеша предполагала, что Дьявол ничего не учит, но ради него одного она не могла делать исключение, даже если бы этого очень хотела.

Как вдруг по всему зданию прокатилась оглушительная сирена, вещающая о пожарной тревоге. От неожиданности многие ученики подпрыгнули на месте, а Люцифер и вовсе с громкими матами свалился на пол, ударяясь головой о пол. Чертыхаясь мужчина поднялся, ожидая какой-нибудь реакции от Стеши, которая носилась по кабинету, как в жопу ужаленная и вопила, что всем хана они все сгорят.

– Эй! – Люц схватил Стешу за плечо, разворачивая к себе. – Мы тут реально сгорим же!

– Всё, сигаем в окно! – Бальтазара уже попытался прыгнуть, но Кастиил вовремя успел схватить того за ремешок штанов и втянуть обратно.

– Так! – Стеша попыталась вспомнить всё то, что им говорили в начальной школе. – Постройтесь парами!

– Чего? – Гавриил склонил голову набок. – В смысле?

– Возьмитесь за ручки и постройтесь за мной! – девушка схватила ключ от кабинета и выпустив всех из помещения, захлопнула дверь и поспешила к запасному выходу. Она постоянно оглядывалась назад, чтобы убедиться, что никто не отстал.

Уже походя к лестнице, Стеша остановилась, заметив, как с третьего этажа спускается Нора. Следом за ней с окаменелыми лицами, подобно солдатам шагают ангелы. Девушка бросила короткий взгляд на блондинку и кивнула то ли в знак приветствия, то ли Стеше просто показалось.

– Океюшки, похренячили! – выдавливая из себя улыбку, сказала Стейси и не теряя драгоценные минуты – направилась вниз, уже чувствуя распространяющийся запах гари.

На улице моросил мелкий противный дождик, но кажется это совершенно не волновало учащихся ангелов. Стейси закатила глаза, когда заметила, как Захария, приторно улыбаясь раскрыл над Норой зонтик и что-то ей сказал, отчего девушка лишь отмахнулась, не желая разговаривать. Что ж, Стеша всегда узнает этот жест руки. Даже если на её лице не отражалась ни одна эмоция, то плотно сжатые скулы и отмашка рукой – говорили, что подруга, если они всё ещё друзья, о крайней раздражительности или о взволнованности.

– Скучаешь? – спросил Люцифер, наклоняясь к уху блондинки и, опаляя его своим горячим дыханием.

– Нет, – прошипела блондинка. – Я тоже умею зубки показывать, если что!

– О-о, я прекрасно это знаю, – Люц почесал затылок, вспоминая, как на пьянке девушка очень больно укусила его за плечо. Но он не мог отрицать, что было очень весело, а ещё веселее было наблюдать за её реакцией утром.

Из окна нижнего этажа, где по всей видимости находилась кухня, внезапно вырвались яростные языки пламени и многие поражённые такой неожиданностью отошли чуть дальше. Густой тёмно-серый дым повалил из дверей и приоткрытых окон, вздымаясь вверх к нависшим над ними облакам. Но никто пока ещё даже не догадывался, что бояться стоит не пожара, а того, кто за ним последует.

– Сдай, пожалуйста, свой журнал, – Стейси вздрогнула, когда Нора в какой-то момент оказалась близко. Блондинка только сейчас заметила новые очки на лице подруги, которые ей шли немного лучше, чем предыдущие.

– Зачем это ещё?! – Стеша упёрла руки в бока, не собираясь выполнять приказы новой королевы бала. Из золушки сразу в королеву – неплохо так устроилась!

– Таковы правила, – спокойно ответила Нора, забирая из рук блондинки книжецу и, бросая взгляд на стоящего за девушкой Люцифера. Она коротко усмехнулась каким-то своим мыслям, но говорить ничего не стала.

– У меня от неё мурашки, – прошептал Люц, смотря Норе в спину. – Она начала говорить прямо как Михаил.

– Гордость заразна, – буркнула Стеша и в этот самый момент перед ними возник их новый директор. – О, вспомнишь говно и вот оно.

Архистратиг оглядел каждого присутствующего тяжёлым взглядом глубоких зелёных глаз, в которых можно было увидеть лишь сталь и жестокость. Не отводя взгляда с толпы, он громко щёлкнул пальцами и разбушевавшееся пламя исчезло, как и весь клубящийся из окон и дверей густой дым.

– Я спрошу один раз, – Михаил поднял палец вверх. Он смотрел на всех ещё некоторое время, пока Захария что-то не прошептал ему на ухо отчего на губах ахристратига появилась язвительная ухмылка. Стеша ощутила, как желудок внезапно завязывается толстым узлом и начинает ныть, когда двое каких-то ангелов выволокли Джека. – Как нехорошо-то! Я ожидал такой подлости от кого угодно, но не от тебя!

Михаил бросил насмешливый взгляд на Стейси, которая схватила за рукав кофты Люцифера.

– Весь в своего отца, да? – мужчина поднял голову парня за волосы, заставляя смотреть ему в глаза. Он замотал головой в стороны, будто очень сильно разочаровываясь в нём. – Я правда не хотел прибегать к такому, но вы и ваши поступки заставляют меня.

Стейси заметила, как после этих слов многие ангелы сжались, будто желая прямо сейчас исчезнуть, либо просто упёрлись невидящим взглядом куда-то в сторону и, прибывая сейчас не здесь, а там где хорошо и спокойно.

За спиной Михаила вдруг возникло огромное животное размером с быка, но стояло Стеше приглядеться чуть лучше, как по её спине пробежался отвратительный холодок, а ноги отчего-то стали ватными и непослушными. За архистратигом действительно был бык. Медный бык, под брюхом которого полыхал и трещал ярый огонь.

– Да, бык Фаларида – ужасная вещь для пыток, которую только смогли придумать люди, – усмехнулся Михаил и кивнул своим подчинённым в сторону оружия пыток. – Для тех, кто не знает, я могу разъяснить: когда-то давным давно, а точнее пятьсот восемьдесят первого года в Италии на острове Сицилии жил Фаларис, тиран прославившийся своей жестокостью. За шестнадцать лет правления он замучил огромное количество людей и совершил множество злодеяний. Рассказывали, что он ел младенцев, а пленных леонтийцев приказал сбросить в жерло вулкана Этны. И этот бык, – он указал на скульптуру. – Одна из самых страшных, которые он мог только придумать. Поговаривают, что в его личном быке были установлены флейты, чтобы он мог наслаждаться мелодиями во время пыток.

Джек упирался ногами в землю и всеми силами старался вырваться из сильных хваток помощников Михаила, но те упорно тащили его к быку, из ноздрей которого уже шёл пар. Джек мельком читал про это смертоносное устройство и, наверно, это самое страшное, что он мог себе только вообразить. В голове нещадно билось мысль, что вот он его страшный конец. Но он ведь ничего не сделал! За что?! Почему?!

– Стой!

Двое палачей тоже остановились. Все взгляды были прикованы к вышедшему на каменных ногах Бальтазару. Ангел сжал руки в кулаки, игнорируя подступающий к горлу ком страха.

– Это был я, – через силу выдавил ангел, смотря в глаза Михаилу, который скептически хмыкнул, будто не веря в слова брата. – Ты искал виноватого?! Вот он я! Я устроил поджог! Чего тебе ещё надо?!

– Хорошо, – протянул архистратиг, приказывая двоим ангелам отпустить Джека. Парень рухнул на землю жадно хватая воздух ртом. – Тогда раз ты признался сам… разрешаю тебе самому пройти к столь интересному сооружению.

Бальтазар ещё раз глянул на Стешу, Люца и Гейба. Девушка остервенело кусала губы, готовая броситься к Бальтазару и не отпускать его никуда. Всё вновь показалось ей, будто в замедленной съёмке: Бальт на ватных ногах медленно приближается к быку, двое подручных директора открывают перед ним небольшую дверцу и при этом ядовито усмехаются. Где же в этих созданиях сострадание?! Почему всё должно быть именно так?!

Когда за ангелом закрылась дверца, Стеша развернулась к Люциферу не осознавая, что трясётся всем телом не от холода, а от слёз, которые душат её, мешая вздохнуть полной грудью.

– О, как раз по времени! – сказал Михаил когда из быка начали доноситься ужасающие звуки, похожие на настоящий бычий рёв. Но все прекрасно понимали, что на самом деле внутри кричит от боли Бальтазар, который взял на себя всю вину того, кто устроил поджог.

– Ублюдок! – Кастиил схватил рванувшего из толпы Гавриила, который рухнул на землю, но продолжал ползти, желая всем сердцем спасти брата и одновременно лучшего друга.

Стеша закрыла уши руками, мечтая не слышать ни единого звука в этом мире. Она уткнулась в грудь Люциферу, ощущая, как его самого начинает трясти от распирающей его ярости и злости. Каждый находящийся здесь ангел думал, что этот самый страшный и поистине чёрный день не закончится никогда, но помощь пришла оттуда откуда никто даже не могу подумать.

– Прекратите!

Стейси резко развернулась, наблюдая, как быстро бежит к быку Нора. Девушка чуть не упала, споткнувшись о корень дерева, роняя свои очки. Она голыми руками схватилась за раскалённую дверцу, не обращая внимания на в момент сжигающуюся кожу на ладонях и врезавшийся в нос запах горелой кожи. Нора ухватилась за пиджак потерявшего от боли сознание Бальтазара, морщась от разгорячённых потоков воздуха. Она с трудом вытащила его на холодную и влажную траву и сразу же приникла ухом к груди.

– Не бьётся! – закричала Нора, ощущая, как глаза начинает жечь от подступающих слёз.

– Что ты делаешь? – холодно обратился к ней Михаил, наблюдая, как девушка обожжёнными руками начинает делать массаж сердца. – Он понёс своё наказание. Оставь его!

Но Нора не слушала. Раз за разом она проделывала одни и те же манипуляции, не ощущая собственных слёз и не слыша своих же слов.

И в какой-то момент ей удалось совершить настоящее чудо.

Бальтазар хрипло закашлялся, переворачиваясь на бок, щупая трясущимися и покрытыми волдырями руками холодную и мокрую траву. Нора облегчённо выдохнула, касаясь головы ангела рукой. Сердце по-прежнему ускоренно грохотало и билось, но сегодня к счастью, им удалось обойтись без жертв.

– Гавриил и Люцифер, – сказала Нора, поднимаясь на ноги. – Помогите отнести Бальтазара в медицинский кабинет.

– Спасибо, – прохрипел схвативший её за руку Бальт. Он смотрел на неё слезящимися глазами, не видя её лица из-за мутности, но почему-то ему казалось, что она улыбается.

Нора ничего не ответила, лишь чуть сильнее сжала трясущуюся руку ангела в своих руках и подошла к недовольному Михаилу, который грозно смотрел на неё.

– Немедленно объяснись!

– Как прикажете, – холодно ответила Нора. Она не видела, что Стейси наблюдала за ними, затаив дыхание. – Если вы спрашиваете, почему я спасла Бальт…

– Я спрашиваю, как ты посмела прервать наказание! Жизнь рядового солдата ничего не стоит!

– Вы ошибаетесь, – девушка покачала головой. – И здесь он не рядовой, а ученик. Мой ученик, за которого я в ответе. И я не позволю вам так над ним издеваться! Если вам хочется кого-то помучить – вот она я!

========== Глава тридцатая: Падшая королева ==========

Нора проснулась в своей комнате, которая больше походила на целый замок, чем на простую спальню. Высокий балдахин укрывал её от ярких солнечных лучей, создавая над головой настоящий звёздный настил. Девушка и не представляла, как архистратиг вообще смог создать такое чудо, однако со временем поняла, что и оно без души. Ведь всё в этой комнате вызывало в ней лишь тоску, тоску по тому, что было до переворота. Соседство с Анной, которая водила к себе Дина и часто мешала разговорами по ночам. Шумная подруга за стенкой, которая могла побаловать себя в любой час суток громкой музыкой или отвязным приключением.

Пускай кровать была теперь гораздо шире, мягче и удобнее – спалось на ней гораздо хуже. Девушка с печалью взглянула на громоздкие шторы и невероятных размеров окно, от которого тоже по началу захватывало дух. Однако теперь, ей всё чаще просто хотелось с него сброситься, но прекрасный вид на простирающийся внизу лес заставлял её слезть с подоконника и бороться с собой дальше. Все эти изящно вытесанные шкафчики, мозаики на стенах, персидские ковры – это всё не для неё, словно Нора попала сюда по ошибке, заблудившись по дороге в свою былую персиковую тёплую комнату.

Больше всего её пугали картины. Буквально на каждой из них красовался Михаил, так или иначе величественно и грациозно. Мрачные подписи то тут то там уведомляли её о всех его подвигах и благих деяниях, которые наоборот уверяли девушку в том, что архистратиг что-то всем им недоговаривает. Уверенные в себе люди так себя не ведут. Хотя тему психологии Нора решила оставить Стеше, и невольно снова опечалилась. Она наверняка оценила бы изящество всех этих светильников, ковровых дорожек, питьевых фонтанчиков… или это биде?

Нора скрипя душой вспомнила, как у них не ладилось с душевыми. Как сначала они все дружно вчетвером напали на Джека, особенно Ханна кричала громче всех, прямо как вчера, когда Михаил решил распять её во имя одной из самых первых своих заповедей – никаких отношений. Несмотря на то, что Нора скорее ожидала увидеть распятой за это Стейси, однако уже довольно долгое время о них с Люцом ничего не было слышно. Либо же они решили покориться Михаилу, либо отлично скрываются, что уже более вероятно. Или же… Она вдруг увидела жуткую картину в своей голове, на которой охотники с траурными лицами сжигают очередной труп…

Помотав головой, девушка решила снова вернуться к весёлым воспоминаниям. Например, когда у них было уже второе приключение в душевой. Когда они влезли к архангелам… когда Гавриил… Она выудила из кармана палочку от леденца, ту самую, от конфетки, которую ей всунул в рот Гейб. Местами покусанная, согнутая напополам, её давно бы пора выкинуть, но она до сих пор почему-то была важна Норе. Очень.

Много минут спустя, наконец выруливая из своего дворца-лабиринта, она вошла в основное здание школы, где в это время шёл урок ИЗО, который вела её подруга. Нора немного постояла перед дверью, из-за которой доносился очень эмоциональный голос Стейси, которая рассказывала как правильно наносить масляные краски. Девушка без стука раскрыла дверь, заставая учительницу, сидящую на руках Люцифера. Вот как они это делали. Учитывая, что остальная аудитория не была против, Стеша извечно обнимала архангела, но когда приходило время прощаться, она убегала в преподавательскую, там уже плача в жилетку Дину, который тоже страдал из-за разлуки с Анной.

Но сейчас никто даже не заметил, что вошла Нора, кроме Гавриила, который прямо смотрел на неё выудив изо рта леденец. Глашатай склонил голову набок с немым вопросом: «Почему ты здесь?», на который девушке просто нечего было ответить. Потому что хочется. Ей было трудно узнать их всех, особенно подругу, у которой даже золотистые волосы потеряли свой блеск, став какими-то вялыми и безжизненными. Карие глаза превратились практически в чёрные, позабыв свою переменчивость, они уже не отражали ни то что какой-то весёлый смех, они, казалось, сами поглощали свет.

Количество учащихся уменьшилось в половину. И где они пропадали даже не хотелось представлять. Норе хватило картины распятой Ханны, которая смотрела на неё с ненавистью и болью, беззвучно шевеля губами и осыпая её проклятьями. Норе хотелось извиниться перед всеми ними, словно бы всё это происходило по её вине, но как бы она не старалась, не смогла произнести ни слова, не смогла даже переступить порог кабинета. Девушка бросила взгляд на картины, которые все как одна были чёрными со сгустками серого и фиолетового, что определённо не было хорошим знаком.

Прикрыв за собой двери, Нора тяжело вздохнула, и развернулась, вдруг натыкаясь на подошедшего Михаила. Тот хмуро хмыкнул и подставил ей локоть, чтобы она за него взялась и таким образом согласилась прогуляться. Прогуляться-то девушка была не против, но брать его за руку не хотелось.

– Пройдёмся? – спросила в слух Нора, пытаясь выкрутиться из столь непростой ситуации.

Михаил это понял и просто кивнул.

– Зачем ты заходила в кабинет изобразительного искусства?

– Мне стало интересно, – честно ответила та. – Но… можно тебя спросить?

– Спрашивай, – кивнул архистратиг.

– Скажи, пожалуйста, а это всё обязательно? Я имею в виду… Эти распятия, пытки, концлагеря?

Михаил внимательно посмотрел на Нору, и заложил руки за спину:

– Просто ты так юна, так юна и невинна, – мужчина улыбнулся девушке, осторожно придерживая её подбородок двумя пальцами. – Со временем ты поймёшь, что эти меры просто необходимы.

Девушка немного помолчала, внимательно наблюдая за тем, куда её ведёт архангел. К её несчастью, они снова возвращались в алеющие коридоры, ведущие в её комнату и комнату Михаила. Она успела уже пару раз побывать в его хоромах, и, если честно, возвращаться туда катастрофически не хотелось. Нора в точности до мелочей могла припомнить где и сколько нефритовых безделушек расставлено на его полках, все те картины, изобилие которых как раз приходится на его комнату. Она до сих пор не могла понять, как можно так сильно собою любоваться, и как после этого вообще возможно взглянуть на себя в зеркало.

Вот только он всё ещё вёл её туда.

Архистратиг галантно придержал ей дверь, пропуская внутрь первой. Он скинул на обшитое шёлком кресло свой малахитовый пиджак, и раскрыл небольшой шкафчик, выуживая оттуда два хрустальных бокала. Михаил не стал спрашивать, хочет ли девушка выпить, не спрашивал чего бы она хотела видеть в этих бокалах, а просто точно так же вынул старинную бутылку красного вина, откупорив её и разлив. Он указал Норе на мягкий подлокотник своего кресла, призывая девушку сесть туда, однако та даже не собиралась, пока архангел не щёлкнул пальцами и она не оказалась на том месте, где Михаил и хотел её видеть.

Он подал ей бокал, приобнимая сзади за талию:

– Когда пришёл определённый момент, ты выбрала меня, – он серьёзно посмотрел на девушку своими глубокими зелёными глазами. – Но, что-то мне подсказывает, что не до конца.

– Что ты имеешь в виду? – пытаясь сильнее прижать локти к груди, чтобы тот не смог поднять руку ещё выше, спросила Нора.

– Вот какие отношения у тебя были с моим братом? – архистратиг склонил голову набок. – Как далеко вы успели зайти? – однако девушка неловко замялась, не зная, как и что ему рассказывать. – Отвечай, – тут же с нажимом повторил он.

– Только до поцелуев, – твёрдо ответила девушка, уже ощущая, что её преграда из локтей не работает, и немного шероховатая ладонь подлезла ей под чашечку лифчика.

Губы Михаила растянулись в ликующей улыбке. Он отставил бокалы и второй рукой пересадил Нору с подлокотника себе на колени, сжимая сквозь тонкую прозрачную ткань колготок ей бёдра. Она упёрлась двумя руками тому в плечи, пытаясь отстраниться, и встать, однако архангел держал её крепче, гораздо крепче, чем она могла себе представить. Мужчина поцеловал её, слишком пошло и слишком слюняво, беспрестанно стукаясь зубами. Девушка уже чувствовала, как слёзы градом катятся по щекам, а неощутимые для архистратига удары даже не достигают цели.

– Нет, – дрожащим голосом проговорила Нора.

– Да-а, – тут же снова заткнул её поцелуем Михаил, оттягивая девушке голову немного назад, обмотав себе руку её пушистым хвостом. – Ты сама меня выбрала!

– Не надо! – уже кричала Нора, которую обычно ничего не могло заставить повысить голос. – Прошу тебя! Хватит!

Девушка скребла ногами, пытаясь хотя бы их свести, когда холодные ладони лезли под юбку, старательно стягивая тонкие капроновые колготки. Но архистратиг тряхнул её за плечи, якобы пытаясь привести в чувство, когда Нора во всю плакала, не просто роняя слёзы, а рыдая в полный голос. Михаил свёл на переносице брови, вновь и вновь тряся девушку за плечи, вот только та начинала плакать от этого лишь сильнее, превращаясь из живой девочки в куклу манекена, у которой с трудом сгибались руки.

В какой-то момент он просто прижал её к себе, гладя по волосам, словно пытаясь успокоить. Архангел так сильно вжимал её в себя, даже не зная, каково это – дарить кому-то свои объятия.

– Я ведь с тобой! Почему ты плачешь?! Почему ты, чёрт тебя подери, плачешь! – он продолжал, словно сумасшедший гладить её по волосам и прижимать к своей груди. – Архистратига Михаила нельзя злить! – снова шептал он. – Нельзя! Нельзя! Нельзя! Нельзя! Прекрати! Ты сама меня вынуждаешь!

Глаза архангела на миг сверкнули синим пламенем, пока он вцепился девушке рукой в шею и от его пальцев по её венам разошлось ярко-голубое сияние. Всё тело Норы расслабилось и она тряпичной куклой рухнула на Михаила, который нежно поцеловал её в лоб, проводя подрагивающими пальцами по нежной коже её лица. Он провёл дорожку поцелуев от шеи до груди под полу расстёгнутой блузкой, которая так же расходилась синими вспышками. Архистратиг печально покачал головой, подхватывая её на руки и осторожно укладывая на свою кровать:

– Я правда не хотел, милая, делать это, – архангел заправил ей прядку за ушко. – Думаю, если ты проснёшься – то совсем другим человеком. Тогда мы с тобой и поговорим.

Михаил вылетел из комнаты, громко прикрывая за собой дверь. Он не хотел видеть на Лице Норы все те муки, которые ей предстоит пережить, а именно поэтому ему сейчас было просто необходимо причинить боль кому-нибудь другому. Конечно, он не был дураком и прекрасно знал о той лазейке в его собственных законах, по поводу отношений между учениками и учителями. Он давно успел заметить, как отношения между Люцифером и Стейси крепли и росли на глазах, но просто не хотел этого признавать. Быть может не устрой он этот переворот, они никогда бы так и не сошлись, считая друг друга слишком «другими».

Но если ему не достаётся человеческое тепло, то оно не достанется никому. Никто не должен быть счастлив за его спиной, пока Михаил страдает.

Архистратиг вплотную подошёл к двери, из-за которой всё ещё раздавался голос девушки проводящей лекцию об изобразительном искусстве. Он прислонил ладонь к двери, буквально чувствуя, как от всей аудитории тянет теплом – таким желанным и таким ему неподвластным. Он просто вышиб рукой двери, которые с грохотом свалились на пол, и по красному дереву вошёл в кабинет, хищно улыбаясь и оглядывая замерших учеников. Теперь перед ним стоял выбор: Стейси или Люцифер? Если девчонка не представляла для архистратига собой ничего, то родной брат весил гораздо больше. Он не мог просто так его убить, да и Отец стал бы злиться, конечно, если бы ещё хоть когда-нибудь вернулся.

Стоящая у доски девушка, которая словно отчаянно пыталась просочиться сквозь стену, не могла даже поднять намокших глаз на Михаила, настолько опасаясь, что он может забрать у неё Люцифера. Однако архангел решил сделать по-другому – заставить брата страдать, а затем внушить Норе, будто её подруга сбежала, бросив её здесь совсем одну. Он мог бы запросто, коснувшись только пальцем её лба, вырубить девушку и без лишней суеты оттащить туда, где та встретила бы свой последний кровавый закат, вот только кто бы тогда так отчаянно верещал, пока его тянут из кабинета, практически с мясом вырывая из рук Люцифера?

Пришло время всё изменить.

========== Глава тридцать первая: Рвущаяся цепочка ==========

Норе казалось, словно она открыла глаза и встала, однако, обернувшись, девушка поняла, что на самом деле её тело всё ещё спит, покрытое крупной россыпью фиолетовых синяков. Она тяжко вздохнула, но почему-то на душе не было волнения, у неё не было страха, будто какая-то часть её – отвечающая за самосохранение осталась лежать на шёлковой простыни вместе с телом. Нора попыталась встать на ноги, но не чувствовала под собой пола, который словно уходил куда-то далеко под землю.

Девушка вышла за двери и замерла в дверном проёме с выражением дикого ужаса на лице. Она так отчаянно надеялась, что это лишь сон, который решил показать ей Михаил, отомстив таким образом за сопротивление. Главное, чтобы это не было будущим…

Там, где раньше висели безобразные картины с изображениями величественного Михаила, теперь были распяты ангелы. На каждом шагу, и знакомые ей и не знаковые. Мужчины, женщины, даже дети. Все они были не в силах поднять головы, чтобы взглянуть на Нору полным боли взглядом, а она просто шла мимо, не зная, чем может им помочь. Ноги сами несли девушку из коридора в коридор, она и не знала, куда так отчаянно мчится, пока вдруг не услышала подрагивающий голос слева от себя и тут же замерла не желая повернуть голову и взглянуть на того, кто к ней обращался.

Самандриил смотрел на девушку белёсыми глазами, которые были словно заволочены туманом – таким густым и непроглядным. Казалось, он что-то хочет ей сказать, но тонкие губы лишь беззвучно шевелятся, заставляя владельца только тяжко стонать. Интерпретация распятия вышла у Михаила на славу – тот очень тщательно подбирал местоположения и места на теле так, чтобы причинить максимальные страдания. Ангел не мог даже скинуть с головы терновый венок, колючие ветви которого уже настолько глубоко въелись тому в голову, что казались продолжением его окровавленных волос.

– Т-ты могла в-всё измен-нить… – прошептал он, роняя на грудь голову, и Нора не могла больше оставаться на одном месте.