Текст книги "Наставник 2 (СИ)"

Гарри откинулся на спинку кресла. Опять одно и то же. Проверка домашних заданий, уроки, объяснения, как спичку превратить в иголку, а живой фамильяр в вазу для цветов. А сегодня ещё занятия с отстающими. Двое первокурсников-гриффиндорцев плохо успевали не только по трансфигурации, но и по остальным предметам. Они были маглорожденными, сначала школа волшебства просто шокировала их. Да и магами они были слабенькими, Гарри чувствовал их потенциал. Северус рассказывал, что Тёмный Лорд мог запросто определить сильный перед ним маг или слабый. Ну, теперь и Гарри может. Зачем брать из магловского мира откровенно слабых грязнокровок? Кем они станут, окончив школу?

Юноша поражался Драко, который охотно обучал ребятишек. Гарри как-то посетил один из его уроков для первокурсников. Половину урока Драко потратил на то, чтобы объяснить, как правильно резать мяту для перечного зелья. Он подсаживался буквально к каждому ученику и показывал, как правильно держать нож, какую дощечку для резки взять, говорил, какой котёл выбрать. Поттера поражало, как ласково и спокойно Драко разговаривал с маленькими неумехами. Это вам не Снейп, перед уроками которого от страха тряслись все, кроме слизеринцев.

Но Гарри не хотел и не мог каждый день по несколько раз повторять одно и то же, вдалбливая знания в двоечников или лентяев. Хотя был один класс, занятия с которым доставляли истинное удовольствие. Тот самый класс, который создал взбесившуюся лошадь. Ребятишки подобрались сильные, программу второго курса они осваивали очень легко. И Гарри постепенно стал давать им более сложный материал. Дети и сами рылись в библиотеке, выискивая забытые заклинания по трансфигурации. Заниматься с сильными учениками приносило неизъяснимое наслаждение. Гарри вспомнил, что Люциус как-то рассказывал, что Тёмный Лорд брал себе в ученики молодых людей с сильным магическим потенциалом и охотно посвящал им всё своё время.

Но, в общем, работа преподавателем не доставляла Гарри никакого удовольствия. Скучно, серо, тоскливо. Постоянно одни и те же люди, одни и те же разговоры, учительская, еженедельные педсоветы, неусыпный контроль Снейпа. Северус не отпускал его от себя. В Лондон одному нельзя, в Хогсмид – надо отпрашиваться у любовника. А Северусу с ним гулять некогда, у директора полно обязанностей и забот.

Уже к концу октября Поттер не на шутку заскучал. То ли дело, работать в Министерстве!

Раз в неделю Снейп и Гарри ужинали в Малфой-мэноре. И Гарри с интересом и завистью слушал рассказы Люциуса о том, как ловили и выдворяли из страны албасты, как до сих пор не могут справиться с мангасами, как в недрах департамента контроля магических существ создаётся миграционная служба. Вот это жизнь! И ведь место заместителя Амбридж до сих пор вакантно.

Гарри и два первокурсника с тоской смотрели друг на друга.

– Ну, что выучили, как из спички сделать иголку?

Оба мальчишки отрицательно покачали головами.

– У нас не получается, профессор, – сказал один из них, а затем с отчаянием прошептал. – И зачем я согласился поступать в эту школу?

– Ага, учились бы в нормальной человеческой школе. Там и компьютеры есть. И вообще, там всё понятно, – поддержал его приятель. – Я хорошо учился в человеческой школе.

– Профессор, а нас могут исключить из этой школы и отправить домой? – вдруг с надеждой спросил первый мальчик.

– А вы хотите этого? – удивился Гарри. – Но ведь вам придётся жить без магии.

– Да ну её, эту магию. У вас тут даже электричества нет. Живёте, как в каменном веке. До сих пор пишите перьями. Дикость какая-то!

– Хорошо, я поговорю с директором, – пообещал Гарри.

Вот несчастные ребята! Сейчас октябрь. В магловской школе им придётся догонять за два месяца.

Неужели нет способа определять магический потенциал ребёнка?

Вечером юноша рассказал Северусу об этих двух слабеньких магах.

– Зачем мы тащим в магический мир всех подряд? – возмущался он. – Зачем нам слабые маги? Где они смогут работать после школы?

– Ну, всегда нужны продавцы, официанты, подмастерья портных. Вон, например, Филч уже старый, ему нужен помощник.

– Но зачем им семь лет изучать магические науки? А потом они будут работать на неквалифицированных работах!

– Это последствия политики основателя школы Годрика Гриффиндора. И наш объявленный в розыск Светоч добра полностью разделял эти взгляды.

– Разве нельзя распознавать потенциал ребятишек ещё до поступления в школу? Придумай какое-нибудь зелье, какой-нибудь, например, «Маготест».

Снейп как-то странно смотрел на Гарри.

– В 1979 году Том Реддл сказал мне точно такие же слова. И также обозвал это зелье – «Маготест», – тихо сказал он.

– Ой, я и так знаю, что во мне часть души Тёмного Лорда, значит, и мысли у нас одинаковые, – отмахнулся Гарри. – Так как насчёт теста?

– Я давно разработал его. Но потом Том Реддл исчез, убив твоих родителей. На всех Упивающихся начались гонения, людей бросали в Азкабан только из-за наличия черной метки. Дамблдор тогда отмазал меня, взяв клятву служить ему. А зелье… Оно тогда было никому не нужно. Наш Пресветлый волшебник тащил в Хогвартс чуть ли не сквибов. Я потихоньку продал патент.

– Кому? – завопил Гарри.

– Магам России. Тогда ещё Советского Союза. Теперь в России пользуются моим зельем.

– Как ты посмел? Как ты посмел продать национальное достояние? – прошипел Поттер. – Из-за тебя магический мир обречён на вырождение!

У него вдруг жутко зачесался шрам. В голове была гулкая пустота, а в душе клокотала ярость.

Гарри схватился за лоб и закрыл глаза.

– Продать «Маготест» русским варварам – это предательство, – холодно произнёс он. – Впрочем, ты же и есть предатель. На чьей стороне ты был, двойной шпион?

– Повелитель? – прошептал потрясенный Снейп.

Гарри покачнулся и мягко осел на пол.

– Гарри…. Гарри… – его осторожно хлопали по щекам.

– А? – Гарри открыл глаза. – Что случилось?

Он полулежал в кресле возле директорского стола. Немного кружилась голова. В нос ударил резкий запах. Снейп держал перед ним ватку с нашатырём.

– Ты внезапно потерял сознание, – объяснил он, внимательно рассматривая юношу.

– А, да! Мы разговаривали про твоё зелье. А потом у меня закружилась голова. Жалко, что ты продал патент зелья. Придётся закупать его в России. Как ты думаешь, они согласятся продавать его нам? – затараторил Гарри, доверчиво глядя на Северуса. – Сев, ну чего ты молчишь?

Снейп размышлял. Нет, перед ним Гарри Поттер. Тёмный Лорд куда-то исчез. А ведь было полное впечатление, что сейчас Повелитель заавадит его на месте. И, честно говоря, есть за что!

– Сев, нам нужен этот «Маготест»! Хогвартс должен стать элитной школой для сильных магов! – не мог успокоиться юноша.

– Я думаю, Люциус не согласится закупать зелье у русских. Если он объявит, что отныне при приёме в школу будет проводиться отбор учеников путём проверки их зельем, народ сразу вспомнит, что это идеи Тома Реддла. Какими бы ни были правильными его мысли, Волдеморт вызывает слишком большой ужас у обывателей. И Министру Магии сразу припомнят, что он бывший Упиванец.

Гарри вздохнул. Северус абсолютно прав. Должно пройти много времени, прежде чем люди забудут преступления Тёмного Лорда. Но ведь молодой Том Реддл выдвигал такие правильные идеи. Жалко, что их нельзя осуществить немедленно.

Хорошо хоть, этих двух мальчишек через два дня Северус отчислил из школы и лично развёз их по домам, что-то наплетя их родителям.

Гарри скучал. Ему не хватало общения. Раньше, учась на шестом курсе, он отдалился от прежних друзей, но довольно близко подружился с Драко. А сейчас Малфой был весь в делах. Он то занимался дополнительными занятиями со студентами, то утирал сопли первокурсникам-слизеринцам, которые скучали по дому, то с боем выколачивал из попечительского совета дополнительные средства для своего факультета и лаборатории, то варил зелья для лазарета. Он даже взял себе в помощь ученицу и заключил с ней ученический договор. А вечером Драко учился в своей Академии колдомедицины.

Остальные преподаватели казались слишком взрослыми и на Гарри они до сих пор смотрели, как на студента. Да и разговоры у них вертелись только вокруг школьных проблем.

Северус тоже был занят своими директорскими обязанностями и не мог уделять достаточно внимания юноше. Разве что ночью…. Но ночью им было не до разговоров.

Неожиданно для себя Гарри сошёлся с Алексом Долоховым. Сначала он настороженно смотрел на этого красавчика и внимательно наблюдал за Алексом и Северусом. Но, похоже, между ними давно уже ничего не было. Как-то за завтраком в субботу они разговорились о квиддиче, потом Алекс предложил половить снитч, и Гарри согласился.

Они взяли метлы, вышли на поле и взмыли в воздух. Какое восхитительное давно забытое чувство полета! Ветер прямо в лицо, мантия развивается за спиной. Вон он, снитч! Гарри протягивает руку и получает тычок в бок от Алекса. Ах, ты толкаться? Ну, погоди! Алекс старается увернуться от Гарри, который пытается схватить его за мантию, и краем глаза смотрит, где снитч. А потом Поттер взмывает вверх и несколько минут просто висит на месте, наслаждаясь высотой и голубым простором. Юноша вспоминает квиддичные матчи, борьбу Гриффиндора и Слизерина, вечное соперничество с вредным Хорьком и улыбается.

Внезапно снитч приземлился и запрыгал по траве как простой мячик. Гарри рванулся вниз, протягивая руку, Алекс за ним. Они спрыгнули с метел и начали ловить прыгающий снитч. Алекс схватил его, но Гарри начал разжимать его руку. Они возились на земле, тяжело пыхтя. Наконец, Алекс вывернулся из-под Гарри и подбросил снитч в воздух. Они вскочили на мётлы и устремились за ним. Гарри вспомнил свои прежние приёмы ловца. Он погнался за Алексом, который уже тянулся за сверкающим снитчем, потом резко взлетел вверх и ринулся вниз, выхватив золотой шарик прямо из-под носа соперника и издав торжествующий вопль.

Игроки не заметили, как пролетело время.

– Гарри, мы так обед пропустим! – наконец спохватился Алекс.

Разгорячённые, раскрасневшиеся они спустились вниз, и пошли к школе, смеясь и толкаясь, как мальчишки.

– Погоди, ты щёку испачкал, – Алекс достал платок и потёр Гарри щёку.

А потом положил руку ему на плечо и приобнял.

– Нет, Алекс, не надо, – тихо сказал Гарри.

– Гарри, ты мне нравишься.

– Я не один.

– Жаль. Ну, извини. Это Северус?

Гарри, молча, кивнул.

– Я дождусь, когда он бросит тебя, – уверенно сказал Алекс.

Чувствуя некоторую неловкость, они вошли в школу, так и не заметив в окне директорского кабинета черный силуэт Снейпа, давно наблюдающего за ними.

Гарри доедал отбивную, когда перед преподавательским столом появился директор.

– Мистер Поттер, пройдемте со мной, – приказал он, развернулся и стремительно вышел.

Гарри догнал его на выходе.

– Что случилось? – спросил он.

Снейп, не отвечая, схватил его за руку и потащил в Академическую башню. Он втолкнул его в свой кабинет и запер дверь. Хлёсткая пощечина обожгла щёку Гарри.

– Ты с этим…. Шлюха! – шипел зельевар.

– Сев, мы просто ловили снитч.

– А потом обжимались прямо перед школой!

– Мы не обжимались! Он вытер мне щёку от грязи.

– Щёку! Да у тебя мысли грязные, раз ты так неприкрыто тискаешься с любовником!

– Он не любовник…. Он сказал, что я ему нравлюсь, но я …Я отказал ему.

– Значит, ты ведёшь себя так, что тебе делают непристойные предложения!

Гарри с недоумением смотрел на разъярённого любовника. Снейп был белый от ярости. Взгляд черных глаз прожигал насквозь. Юноша вспомнил, как около года назад Северус выпорол его за то, что он согласился пойти в кино с продавцом мороженого. Но сейчас его подозрения совершенно необоснованны. Гарри стало обидно. Сев даже не слушает его. Он вообразил, что Гарри ему изменяет, и ничто не переубедит его.

– Сев, я не изменяю тебе, – твердо сказал он.

– Ты только собираешься это сделать!

– Почему ты не веришь мне?

– Потому, что ты ведёшь себя, как шлюха!

– Мы просто ловили снитч! Мне надоело всё время торчать подле тебя. Ты вечно занят, а мне скучно!

– Занимайся подготовкой к урокам. Ты уйму времени уделяешь второкурсникам из потока Слизерин-Райвенкло, а к остальным подходишь очень формально.

– Мне интересно заниматься с сильными ребятами. Я не могу и не хочу по десять раз повторять одно и то же всяким тупицам и разгильдяям, как это делает Драко.

– Ты преподаватель, Поттер. Ты обязан это делать.

– Вспомни свои уроки! Ты нам что-нибудь объяснял по десять раз?

– Надо было лучше слушать! Почему-то Грейнджер прекрасно успевала.

– Преподавать – это не моё. К этому должно быть призвание, а его у меня нет. Я хочу уйти из школы.

– Ты дал магическую клятву! Ты не можешь уйти.

– Ошибаешься, Северус. Я дал магическую клятву с сентября начать работать в школе. Я её выполнил. А теперь я ухожу. Вот моё заявление об уходе, – Гарри взмахнул палочкой, и на стол директора лёг пергамент.

– Ты мой ученик, ты не можешь уйти без моего разрешения!

Под воздействием снейповского Инсендио заявление вспыхнуло и развеялось пеплом.

– Но я не обязан работать в школе. Мне понравилось работать в Министерстве.

– Гарри, останься. Я очень беспокоюсь за тебя. Я чувствую, что случится что-то нехорошее, – необычайно мягко сказал Северус.

– Сев, что может случиться со мной в Министерстве?

– Гарри, останься. Я так беспокоюсь за тебя, потому что … люблю тебя, – Снейп с трудом произнес эти слова. Он не привык объясняться в любви. Да его прежним любовникам это было и не нужно.

– Меня душит твоя любовь. Ты требуешь безоговорочного подчинения, а мне это надоело. Ты сам изменял мне направо и налево, а от меня требуешь верности. Я хочу жить, а здесь я просто прозябаю. Я шагу не могу ступить без твоего разрешения! Ты обращаешься со мной, как с ребёнком! Мне осточертела эта гребаная школа и эти тупые ученики! Какой ты директор, если даже не можешь принимать в школу только сильных детишек!

Гарри и сам не ожидал, что ссора с ревнивым любовником выльется в производственный конфликт.

Ну, что же, тем лучше! Давно пора было высказать всё.

– Гарри, где я сейчас возьму преподавателя трансфигурации? Доработай до конца этого учебного года. А потом Лиза досрочно выйдет из отпуска. Хорошо, я буду давать тебе больше свободы. Только всегда предупреждай меня, куда ты пошёл. Просто предупреждай!

– Сев, ну это так скучно, заниматься с разгильдяями, которые не хотят учиться, – ныл Гарри, начиная сдаваться.

– Ты себя вспомни, – усмехнулся Снейп.

– Но есть просто слабые маги. Они стараются, но у них ничего не получается. Их же можно заранее отсеять и не посылать им письма с приглашениями.

– Я обязан отсылать письма всем, чьи фамилии появляются в «Реестре магов и волшебниц Британии». Это записано в Уставе школы, который разработали три основателя Хогвартса.

– Я так понимаю, что Салазар Слизерин участие в этом не принимал?

– Да, Слизерин тогда рассорился с Годриком Гриффиндором и ушёл из школы.

– Сев, обучение в школе бесплатно?

– Нет. Родители каждого ученика перечисляют ежегодно около тысячи галеонов. В два раза больше дает Попечительский совет. Бесплатно обучаются только маглорожденные или дети из очень бедных семейств, например, таких как Уизли.

– Надо брать повышенную плату со всех детишек, чей магический потенциал ниже определенного уровня. Тогда родители десять раз подумают, посылать ли своё чадо в школу. И с маглорожденных надо брать плату, если ребёнок слабый.

– Опять всё утыкается в проблему, как определять магический потенциал. И делать это надо официально. Гарри, я обязан посылать письма всем первокурсникам, но я могу отчислить любого неуспевающего студента.

– Ага, ребёнок приедет в школу, отучится несколько месяцев, наполучает двоек и всё, катись домой!

– Ну, а что ты предлагаешь?

Гарри задумался. Какая-то идея забрезжила у него в голове. Надо обдумать на досуге. А пока…

– Северус, так я могу уходить из школы в свободное время? – надо заставить Сева ослабить контроль.

– Если оно у тебя будет, – усмехнулся Снейп. – С завтрашнего дня Лиза официально в декретном отпуске. Ты начинаешь заниматься трансфигурацией со старшими курсами.

Гарри застонал.

– Скажи спасибо, что я не назначаю тебя деканом Гриффиндора, – сообщил ему директор.

– Господин директор, я могу уходить из школы в свободное время? – Гарри был настойчив.

– Да.

– Дай магическую клятву, что не будешь меня останавливать.

– Ты забываешься, Поттер, – бархатный голос Снейпа был обманчиво мягок. – Моего слова тебе недостаточно? Недавно ты говорил, что уже достаточно взрослый для порки? Я так не считаю.

Ты слишком дерзкий. Я, как твой Наставник, вполне могу исправить это.

– Ладно, ладно, извини, – Гарри всерьёз перепугался. – Северус, прости меня.

– Смотри у меня. А то будешь первым преподавателем, которого высек директор.

Гарри фыркнул, уселся к любовнику на колени и начал целоваться, настойчиво залезая своим языком тому в рот.

Всё оказалось не так страшно. Да, нагрузка увеличилась, но старшекурсники в преддверии экзаменов учились более старательно, на уроках внимательно слушали профессора Поттера.

А вскоре у Гарри появилось очень увлекательное занятие.

– Профессор Поттер, можно с Вами поговорить? – райвенкловка Эриния Бишоп застенчиво смотрела на Гарри, накручивая на палец аккуратно заплетённую косичку.

– Конечно, мисс Бишоп, – ласково ответил тот.

– Понимаете, у меня младший братик. Ему шесть лет, пора начинать заниматься магическими науками. А папе некогда, у него работа.

– Эри, а ваша мама?

– Она умерла год назад, – глаза у девочки наполнились слезами. – Колдомедики ничего не могли сделать. У нас возле поместья появился волколак. Мы с ней были на Косой Аллее, покупали подарок папе на день рождения. Надо было переместиться через камин, а я захотела побегать по нашему парку. Мы и аппарировали возле ограды поместья, а зверь выскочил из кустов и кинулся на нас. Она меня втолкнула за ограду, а сама не успела вытащить палочку. Он… он её загры-ы-з…

И девчушка горько расплакалась. У Гарри от жалости сжалось сердце. Он присел на корточки перед девочкой и обнял её.

– Тише, моя хорошая, тише, – шептал он, гладя её по голове.

Она доверчиво обняла его за шею. Рыдания постепенно стихли. Она шмыгала носом и прерывисто вздыхала.

– Простите, профессор, – райвенкловка вытерла глаза. – Я… я пойду.

– О чём ты хотела поговорить, малышка? – мягко остановил её Гарри.

– А… Братика пора начинать учить магии. У него уже и детская палочка есть. Со мной мама занималась, а с Николасом некому. Вы бы не согласились начать учить его? Мы заплатим, не сомневайтесь, сэр. Папа всё время обещает найти учителя, а сам забывает. Ему всё время некогда.

Эдвард Бишоп недавно был избран Главой Коллегии адвокатов. Ну, что же, вот и повод на время улизнуть из школы из-под бдительного ока Северуса.

И в ближайшую субботу Гарри, получив неохотное согласие Северуса, через камин переместился в поместье Бишопов. Эдвард Бишоп, низенький толстенький человечек с хитрыми улыбчивыми глазками, уже ждал его. Сразу было видно, что адвокат чрезвычайно занятой человек. Посматривая на часы, и суетливо потирая ручки, он налил Поттеру стакан огневиски и дал прочитать контракт. Гарри был обязан до лета обучить Николаса Бишопа основам трансфигурации и чарам по учебникам за первый курс за сто галеонов в месяц.

Внимание юноши привлёк пункт о допустимости телесных наказаний малолетнего ученика в допустимых пределах, в скобках было указано – не более 30 ударов ремнём или 10 розог.

– Э-э-э… Мистер Бишоп, вы сечёте своего сына? – изумился он.

– Понимаете, лорд Поттер, мальчишка весь день находится на попечении эльфов. Они его так избаловали… Пока была жива моя жена, она полностью занималась воспитанием детей. Но сейчас…

Нет, я не наказываю моего Никки. Но если он не будет вас слушаться, вы вполне можете…

– Надеюсь, мы обойдёмся без этого, – сказал Гарри. – А теперь, не могу ли я познакомиться со своим учеником?

– Да, разумеется.

Бишоп вышел из кабинета и вскоре привёл маленького мальчика.

– Вот мой Николас, – представил он сына. – Никки, это лорд Поттер.

– Это вы, что ли будете меня учить? – брезгливым тоном спросил ребёнок.

– Ну, вы знакомьтесь, а меня клиент ждёт, – извинился мистер Бишоп и поспешно удалился.

Гарри понял, что адвокат тушуется перед своим сыночком.

– Вы, правда, лорд? – продолжал расспросы не в меру любопытный мальчишка.

– Да, правда.

– А чего тогда в учителя пошли? Денег, что ли не хватает? Нищенствуете? Ха, нищеброд! – мальчишка откровенно хамил. Понятно, почему Бишоп заговорил о телесных наказаниях.

– Нет, у меня большое состояние. Мне просто нравится заниматься с сильными ребятишками, – спокойно сказал Поттер, который сразу почувствовал сильный магический потенциал юного наглеца.

– Да, ладно врать-то. Может, вы педофил? – продолжал развлекаться не по годам развитый ребёнок.

– Николас, как ты думаешь, Драко Малфой – педофил?

– Вы что несёте? Это же наш национальный герой. Он убил Волдеморта!

– Драко Малфой работает в Хогвартсе преподавателем зельеварения. Он поступил в Академию колдомедицины и перевёлся на вечернее отделение только для того, чтобы днём учить ребятишек. Ему это нравится. Хочешь, я в следующий раз приведу его сюда?

– Ха, может, вы приведёте кого-нибудь под оборотным зельем, а скажете, что это Драко Малфой, – не сдавался юный наглец.

– Попроси отца навести на камин заклинание истинности. В следующую субботу я приду вместе с Драко. Он мой друг. А теперь, давай начнём наше первое занятие.

Присмиревший мальчишка довольно внимательно слушал Гарри и пытался выучить своё первое простейшее заклинание. И радостно завизжал, когда на конце его детской палочки зажёгся огонёк Люмоса. Вместо избалованного наглеца перед Гарри предстал удивлённый и доверчивый пацан.

Провожая учителя к камину, мальчишка ещё раз напомнил: «Вы, правда, приведёте Спасителя Отечества?»

– Правда, – кивнул Гарри.

– Поклянитесь!

– Чтоб я сдох! – хмыкнул Поттер, повторяя шутливую подсказку Тома, и шагнул в камин.

Пообещать-то Гарри пообещал, а вот согласится ли Хорёк пойти с ним в следующую субботу? Надо поговорить с ним прямо сейчас. Но, увы, Драко в школе не было. В лаборатории хозяйничала его ученица Агата Адамини, потомок итальянской отравительницы Теофании ди Адамо, знаменитой дамы Тофаны. Спокойно и сосредоточенно нарезая корень мандрагоры, она сказала, что у «Мастера зелий» сегодня коллоквиум в Академии, и, что, вероятно, он до конца дня не появится. Гарри залюбовался её плавными движениями, когда она начала засыпать тонкие ломтики мандрагоры в котёл, неторопливо помешивая зелье. И Северус, и Драко, и Агата варили зелья так, как будто исполняли какой-то танец.

Вопреки словам Агаты, Драко появился в школе уже после обеда. Он проскользнул в кабинет Снейпа и остановился у его стола с видом победителя. Гарри на диване с головой закопался в пергаментах, проверяя домашнюю работу третьего курса. Северус за столом перебирал заявки от деканов факультетов на приобретение всего подряд: от метел для квиддичных команд до чернил и перьев.

– Ну? – строго спросил Снейп, не поднимая головы.

– Естественно, пятёрка. Я других оценок не получаю! – гордо задрал нос Драко.

– Можешь идти, – милостиво кивнул Снейп.

– Хоть бы похвалил, – проворчал Драко себе под нос.

– Учиться на вечернем отделении большого ума не надо, – сурово сказал Снейп.

– А откуда ты знаешь, крёстный? Сам-то ты что окончил, кроме Хога? – язвительно спросил Драко.

– Что? – бархатным голосом спросил Снейп, подняв голову.

– Я пойду…. У меня Агата в лаборатории… – смешался Драко, стремительно ретируясь за дверь.

Гарри выскочил за ним.

– Язык мой – враг мой, – сообщил ему Драко.

– Ага, и мой тоже, – согласился Гарри, вспомнив бесчисленные школьные подначки ехидного Хорька. – Драко, тебе когда-нибудь ученики хамили?

– Тебе что, кто-нибудь из моих змеек нахамил? – забеспокоился декан Слизерина.

– Нет, успокойся, твои змеи тут не причем.

И Гарри рассказал о юном наглеце Николасе Бишопе и о своём обещании привести к нему Спасителя Отечества.

– Вот только я не знаю, какую плату ты за это захочешь, – сказал он, помня принципы Слизерина, ничего не делать просто так.

– Ничего особенного я не попрошу. Есть у меня одна идейка, – туманно намекнул Драко. – Ладно, в субботу пойдём вместе.

И в субботу Драко предстал перед Гарри в роскошной парадной мантии темно-зелёного цвета. Белые длинные волосы Малфоя были подвиты и собраны в хвост черным бантом. На груди красовался орден Мерлина первой степени. Своей безукоризненной осанкой, надменным видом, изящными манерами Драко до ужаса напоминал своего отца. Не хватало только трости и кольца Главы рода. Снейп при виде национального героя только хмыкнул.

У Бишопов их встречал не только Николас. Сам Глава Коллегии адвокатов воспользовался случаем завязать полезное знакомство с Малфоем. Суетясь и потирая короткие ручки, Бишоп усадил их в кресла и приказал домовикам подать эльфийское вино. На самом деле эльфийское вино, славящееся своим изысканным вкусом, производили феи в очень небольших количествах. Бутылка стоила бешеные деньги. То, что хозяин подал им этот напиток, говорило, как о его желании угодить Малфою, так и о благосостоянии Бишопа.

Гарри с удовольствием осушил свой бокал. Драко, который не переносил алкоголь, только пригубил.

– Неплохой букет, – прокомментировал он. – Какого года?

– Восемьдесят пятого, – ответил Бишоп.

– Отец не покупает эльфийское вино младше восьмидесятого года. Но это вино вполне приличное, надо сказать ему… – как бы, между прочим, заметил Драко.

Бишоп был впечатлен.

– Как бы я хотел лично познакомиться с вашим отцом, – заискивающе проговорил он.

Умный и дальновидный выскочка из среды мелких торговцев, Бишоп понимал, что реальная власть в магической Британии сосредоточена в руках аристократии, и страстно мечтал завести полезные знакомства.

– В Министерстве Магии в феврале состоится торжественный прием по случаю очередной годовщины моей победы над Волдемортом. Я попрошу отца прислать вам приглашение и лично познакомлю вас с ним, – небрежно сказал Драко.

Младший Бишоп, который затаился на диване, раскрыв рот, слушал взрослые разговоры и с восторгом смотрел на Спасителя Отечества.

– Ну, что же, мистер Николас, я слышал, вы не очень уважаете профессию учителя? – обратился к нему Драко.

Вид у мальчишки был жалкий и растерянный.

– Я… я думал, что в учителя идут одни неудачники, – прошептал он.

– Это вы меня считаете неудачником? – театрально изумился Драко.

– Николас, как ты смеешь? – растерянно произнёс старший Бишоп. – Простите его, мистер Малфой, мне некогда его воспитывать…

– Человек, который помог мне победить Волдеморта, преподавал в Хогвартсе зельеварение. Сейчас он директор Хогвартса. Награждён орденом Мерлина 1 степени. Это его вы считаете неудачником? А мистер Поттер? Он змееуст, он помог уговорить змею Волдеморта перейти на нашу сторону! – вдохновенно врал Драко.

– Из-извините меня, – мальчишка готов был заплакать.

Один палец у него был замотан бинтом. Он судорожно теребил его, опустив голову.

– Что у тебя с рукой? – спросил Гарри.

– Шон укусил меня.

Постепенно выяснилось, что ребёнок хотел поиграть с полозом Шоном. Полоз был фамильяром погибшей мамы Николаса. Он вынул его из террариума, а змея цапнула его за палец. Укусы змей плохо поддавались лечению заклинаниями.

Драко осторожно размотал бинт и зажал маленькую ручку в своих ладонях, из которых заструилось золотистое сияние. Через минуту от раны не осталось и следа.

– А теперь, пойдём, я поговорю со змеёй, – улыбнулся Гарри.

Ребёнок доверчиво взял его за руку и повёл в свою комнату. Полоз свернулся в углу террариума. Увидев Николаса, он раздражённо зашипел.

– Ты слишком часто вытаскиваешь его и тискаешь в руках, вот он и недоволен, – объяснил Гарри. – Он ворчит: «Только я наемся, этот ужасный ребёнок хватает меня и не даёт переварить обед».

– Я больше не буду тебя тискать, – пообещал Николас. – Лорд Поттер, переведите ему.

Гарри перевёл. Мальчишка восторженно слушал его шипение на парселтанге.