Текст книги "Наставник 2 (СИ)"
Автор книги: Ку-ро-чка
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
========== Часть 1 ==========
– Ну, тебе, полагаю, нужна ложка? – смеялся молодой волшебник в цветастом национальном халате.
– Я не умею есть руками.
– Плов едят только руками, Гарри. Ладно, держи свою ложку.
Гарри зачерпнул вкуснейшего узбекского плова, только что приготовленного хизматками, местным вариантом домовиков.
Он уже два месяца гостил у Рашида Ниязова, бывшего ученика Хогвартса. Рашид окончил школу в 1992 году, именно тогда, когда Гарри учился на первом курсе. Первокурсник Гарри, конечно, не мог дружить со старшекурсниками, но он хорошо запомнил этого рафинированного райвенкловца с такой явно восточной внешностью.
Когда Гарри сбежал от интриг Дамблдора и снейповских измен, он сначала направился во Францию. И даже завёл несколько знакомств в магическом мире. Но тоска по Северусу не позволила ему сидеть на одном месте. Стараясь убежать от воспоминаний, он устремился на восток, аппарируя, куда придётся. Сам не понимая как, он очутился в России. Полгода он прожил в поместье у некроманта Виктора Ефимова.
Откуда он узнал координаты его поместья, Гарри и сам не понимал. Когда Гарри внезапно появился у границ поместья, защищённого заклятьем ненаходимости, Виктор выходил из леса с корзинкой грибов. Он долго всматривался в странного юношу в очках, потом, как-то нерешительно произнёс на парселтанге: «Том? Нет, ты не Том».
– Я его хоркрукс, – Гарри не стал ничего скрывать от старого волшебника и рассказал ему всё.
– И теперь во мне всё время прорываются какие-то магические способности, я вспоминаю заклинания, которых никогда не знал, стихи, которых я никогда не читал.
– Том Реддл был очень образованным юношей, хоть и воспитывался в приюте, – тепло улыбнулся воспоминаниям Виктор. – В 1951 году он год прожил у меня, я даже хотел взять его в ученики некроманта. Но работа некроманта требует тишины и покоя. А Том мечтал о славе, о политической карьере. Увы, слава капризная дама, счастья она не принесёт. Он учился у меня заклинаниям на парселтанге. Ты ведь знаешь, что на парселтанге многие заклинания действуют не так, как на человеческих языках?
Нет, Гарри этого не знал. Поэтому он с удовольствием принял приглашение старого некроманта погостить у него в поместье. Виктор изредка помогал магловской милиции расследовать убийства. Кто, как не убитый знает, кто его убил. Естественно, всё это хранилось в глубокой тайне и делалось неофициально и нелегально. Один раз Гарри из любопытства напросился на такое расследование. Но мрачная атмосфера морга ночью, странный ритуал, тягучие варварские заклинания Виктора, и, наконец, дикий ужас, когда труп восьмилетнего ребёнка, вдруг открыл глаза, заплакал и закричал: «Не надо, дядя Серёжа! Мне больно! Мама! Мамочка!» произвели на Гарри гнетущее впечатление.
– Всё, маленький, всё, – очень нежно произнёс старый некромант. – Иди, тебя бабушка с дедушкой ждут. Иди, мальчик…
От тела отделилась светящаяся дымка и растаяла в воздухе.
Преступником оказался родной дядя малыша. Он сначала изнасиловал его, а потом задушил. Больше Гарри на такие расследования не напрашивался.
Виктор работал и на волшебников. При каком-либо спорном завещании приглашали некроманта, который связывался с духом умершего и уточнял его волю.
Гарри, не торопясь, изучал заклинания на парселтанге. Он даже составил список заклинаний, которые действовали по-другому, когда произносились на человеческом языке. Утром он обычно завтракал со старым волшебником, а потом закапывался в книги и пергаменты. А во второй половине дня он гулял по осеннему лесу, собирал грибы, рвал ветки осины и дуба, которых на некромантских ритуалах использовалось немало, иногда по просьбе Виктора приносил мешочки с землёй с близлежащего кладбища. Он отдыхал душой, чувствуя, как постепенно забываются все обиды и унижения от Северуса, все его измены. Ни с того ни сего он начал ждать встречи со своим любовником. С какой вдруг стати он будет встречаться с Севом? Он разорвал с ним отношения, потому, что не хотел делить Сева с другими. Пора бы забыть этого ветреного возлюбленного. Надо просто не думать о нём.
Поздно ночью Гарри лежал на жаркой перине и честно старался не думать о Севе. Получалось плохо.
Так, как на парселтанге звучит заклинание Нокс? Ничего себе, вспыхнул яркий свет! А если Люмос на парселтанге? Надо же, свет погас, спальня погрузилась в полную темноту. Всё наоборот. Забавно.
Как это было? Противная процедура в лазарете, горячие руки зельевара на животе и на ягодицах, ласковый голос. Жёсткие требовательные поцелуи. Запах сухой полыни и цитруса. Ласковые чёрные глаза. Первое настоящее проникновение в Гарри. Боль и удовольствие одновременно. Зелье страсти, которое Сев использовал в рождественскую ночь, резкое и яркое удовольствие от его нежных прикосновений. Унизительные шлепки по голой попе, стыд и дикое возбуждение от этого.
Гарри тяжело вздохнул и сунул руку в пижамные штаны.
Как-то зимой к некроманту прилетел сокол с письмом. Виктор прочитал его и покачал головой.
– Вот охламон! Учил его, учил некромантии. Так ничему и не выучил. Придётся ехать к нему. Ты со мной. Гарри?
Так юноша и оказался у Рашида Ниязова. В Ташкенте, на окраине которого жил Рашид, начались странные убийства. Жертвы находили с перерезанным горлом и без единой капли крови. Никаких следов, никаких зацепок. Рашид попробовал сам оживить обескровленные трупы, но у него ничего не получилось. Вот он и обратился за помощью к своему бывшему Наставнику. Разговорив несколько трупов, некромант узнал имя предполагаемого преступника и отбыл восвояси. А Гарри, устав от холодной русской зимы, решил остаться в гостях у своего соученика.
Ему неожиданно понравился мягкий климат и практически полное отсутствие снега зимой. Понравилось жить в небольшом глинобитном домике, увитом виноградной лозой. Казавшийся скромным снаружи, дом внутри поражал своей королевской, вернее эмирской, роскошью. Роскошные ковры, золотые канделябры для свечей, золотые лампы. Многодетное семейство Рашида по восточным традициям спало на полу на одеялах, покрытых шёлком, однако Гарри поселили в комнате для гостей, где была огромная кровать. В этом дворце имелась внушительная библиотека, правда пергаменты были, в основном, на арабском языке.
Рашид не брезговал никакой работой. Он варил зелья для соседей-магов, исцелял богатых маглов, которые знали о существовании магического мира, помогал местной милиции в поиске преступников или пропавших людей. Гарри поразился, что на востоке о существовании магического мира было известно многим маглам. После распада Советского Союза Узбекистан, как и его соседи, быстро скатился в средневековье. Простой народ, задавленный нищетой, довольно равнодушно относился к тому, что по соседству живёт волшебник, к которому запросто можно прийти за лекарством. Да и берёт он за лечение меньше, чем в больницах и аптеках. Очень удобно!
Наевшись плова, Гарри с пиалой, чайником чая и тарелкой с сушеной дыней развалился на топчане под абрикосовым деревом. Или урюком, как называют абрикос в Узбекистане. Стоял конец февраля, но кругом уже зеленела трава, плодовые деревья покрылись цветами. Весна выдалась ранней даже для Узбекистана. Гарри лениво наблюдал, как два восьмилетних сынишки Рашида учились беспалочковому невербальному заклинанию Протего. Младший трёхлетний сынишка качался на качелях, подвешенных на тутовник. Солнце ощутимо припекало. Куры и индюшки что-то клевали на земле. В тени под тутовником дрыхла огромная рыжая дворняга, поскуливая во сне. Тишина и покой. Слышалось журчание арыка, протекавшего в саду за домом. Издалека доносился звон молота о наковальню. Этот маг-кузнец изготавливал на продажу кинжалы.
– Рашид, а откуда у тебя такие большие старшие сыновья? Ты ведь школу окончил восемь лет назад.
– У нас принято жениться рано. Меня женили на пятом курсе, когда я был на каникулах. Только в Хоге я об этом не распространялся, вы бы не поняли. Моей невесте Асият тогда было четырнадцать лет. У нас девочек не отправляют в магические школы. Родители учат их дома.
– А ты детей в Хогвартс отправишь? – поинтересовался он у Рашида.
– Ни в коем случае! Только Дурмштранг! Там углублённо изучают боевую магию. Сейчас такие времена, без боевой магии никуда. Они у меня с пелёнок учатся говорить на русском и немецком языках, на которых ведётся обучение в Штранге. А Хогвартс это для ваших аристократов.
– Сам-то учился в Хоге, – засмеялся Гарри.
– Вот поэтому-то детей отправлю в Дурмштранг.
К Гарри подбежала Гульнара, пятилетняя дочка Рашида.
– Это к вам, Гарри-ака, – сказала она на парселтанге и положила перед Гарри гюрзу.
– Повелитель, возвращайтесь. Всё очень плохо. Нагайна говорит, что Вы нужны в Англии, – прошипела змея, соскользнула на землю и как будто растворилась в пыли.
Это была змеиная почта, которую обычно использовали змееусты. Змеи передавали друг другу сообщение, и так постепенно оно доходило до адресата. Какой-то змее пришлось преодолеть Ла-Манш, чтобы попасть на материк.
– Что там у вас ещё случилось? – нахмурился Рашид. – Этого, вашего Волдеморта вроде бы убили. И даже не ты. Я помню, как тебя ждали в Хоге. Директор чуть кипятком не писал, всё хотел поразить Золотого мальчика волшебством Хога. Это что же, предсказание было неверным?
– Рашид, его истолковали неверно. Избранным оказался Драко Малфой.
– А-а-а, это такой беловолосый нахальный сопляк, весь из себя. На павлина похож.
Гарри засмеялся, вспомнив чванливого и высокомерного Слизеринского принца, с которым он так подружился. И внезапно понял, что страшно скучает по Хогвартсу, Малфой-мэнору, блестящему Люциусу Малфою и его сыну. И по Северусу…
Сев, дракл его дери! Когда же Гарри перестанет тосковать по нему? Он одержим Северусом! Это какая-то болезнь. Гарри неизлечимо болен.
«Влюбленный болен… Он неисцелим. Нет, не так. Влюбленный ранен, он неисцелим», -
всплыли в памяти строчки Омара Хайяма, которого Гарри никогда не читал.
– Зато Том Реддл читал, – сказал про себя Гарри и пошёл собираться.
Вещей у него почти не было. Только рюкзачок с артефактами и мантией-невидимкой. Однако Рашид, прощаясь с Гарри, подарил ему сшитую за ночь хизматкой-портным мантию с забавной подкладкой из узбекского шелка с чёрно-белым национальным узором. А также нагрузил его запасом сушеной дыни, халвы, маковников, фруктового сахара, особых узбекских печений, каких-то лакомств, похожих на моточки беленькой пряжи, Гарри забыл их название. А потом Гарри аппарировал прямиком в Лондон.
Ой, какой холод! После Узбекистана Гарри и забыл, что в Англии в феврале холодно.
Дует пронизывающий ветер, идёт не снег, а какая-то морось. Куда ему теперь? Тут Поттер понял, что на данный момент у него нет пристанища. Закутавшись в подаренную мантию Гарри растерянно стоял посреди улицы. В ближайшее время придётся срочно подумать о покупке дома. Что же у них тут случилось? Гарри поразмыслил и аппарировал в Малфой-мэнор. Защита поместья беспрепятственно пропустила его. Пройдя по мокрой дорожке через парк с голыми чёрными деревьями, он вошёл в прихожую. Вездесущий Коржик, узнав, кинулся к нему и прижался к его ногам.
– Ой, мистер Поттер, у нас такое горе… – плакал он. – Мастер Драко совсем плох…
– Люц, Нарси, он не умер, он в коме. Нарцисса, иди к сыну, ему пора давать зелье. Люциус, прекрати плакать. Я сделаю всё возможное. Люц! Да, слушай меня! – раздался знакомый бархатный голос.
У Гарри замерло сердце. Он схватил свой рюкзачок, пытаясь вытащить мантию-невидимку, неловко уронил всё на пол, упал на колени и принялся собирать. Потом поднял голову и встретился взглядом с непроницаемыми чёрными глазами. Губы зельевара сжались, глаза вспыхнули гневом, между бровями появилась жёсткая складка. Снейп, молча, кивнул и вышел, задев юношу краем мантии. Такой знакомый и родной запах сухой полыни…
Северус в ярости! Конечно, Гарри принадлежал ему, а потом так по-хамски ушёл. Его, видите ли, не устраивали их отношения! Какой же Гарри идиот! И за целый год он не избавился от этой зависимости, почти наркотической. Сейчас надо было бы упасть Севу в ноги и вымолить, выплакать прощение, а он, растяпа, сидел на полу и подбирал своё барахло. Ну почему при виде Сева у него начинает биться сердце, язык прилипает к нёбу, ноги делаются ватными?
– Здравствуйте, лорд Поттер, – раздался безжизненный голос. – Приветствую вас в Малфой-мэноре.
Перед ним стоял изможденный, осунувшийся Люциус с покрасневшими от слёз глазами и тусклыми плохо расчёсанными волосами.
И это глава рода Малфоев, которые не плачут! Этот постаревший человек не имел ничего общего с тем блестящим высокомерным Министром Магии, которого помнил Гарри.
– Лорд Малфой! Да что же у вас произошло? – Гарри с жалостью смотрел на этого сломленного человека.
– В Драко швырнули каким-то старинным проклятием. Он впал в кому. Пойдёмте, поздороваетесь с Нарси. Я надеюсь, вы останетесь у нас? Я выделю вам лучшую комнату, – Люциус стойко старался проявить гостеприимство.
Нарцисса была в спальне Драко. Бледная с крепко сжатыми губами она из пипетки вливала в рот сына какое-то зелье. Драко, белый как простыня, был распростёрт на кровати и казался мёртвым. Только еле заметное движение грудной клетки говорило об обратном.
На спинке кровати сидела ворона с одним крылом. На полу под ней скопилась кучка помёта. Люциус отработанным взмахом палочки удалил его. Бесхвостый книззл лежал прямо на подушке возле головы Драко и пристально наблюдал за руками Нарциссы. Нарцисса, не обращая на него внимания, взбила подушку и погладила сына по голове. Слепой ёжик вместе с хромой собачонкой что-то ели из одной миски. Нагайна свернулась кольцом в ногах Драко.
– Я не могу их выгнать. Они не уходят, – как-то по-детски пожаловался Люциус.
– Здравствуй, Повелитель. Скажи ему, что они помогают Драко. Они отдают часть своей жизненной энергии, – прошипела Нагайна. Гарри перевёл это.
– Я же говорила тебе, Люц, звери знают, что делают, – прошептала Нарцисса.
За ужином Люциус вяло ковырялся в тарелке, Нарцисса, съев несколько ложек супа, ушла опять к сыну. Зато Люциус с видимым удовольствием начал поедать узбекские сладости, которые Гарри сразу выложил на стол. Проголодавшийся Гарри чувствовал себя неудобно, но мёл всё подряд, слушая безэмоциональный рассказ Малфоя о недавних драматических событиях.
После выхода статей Риты Скиттер с разоблачениями Ордена Феникса, орденцы ушли в подполье. Артур Уизли перестал выходить на работу в Министерство. В Норе он и Молли не появлялись. Джинни жила одна. Она пыталась, было помириться с Роном, но тот слышать ничего не хотел. Он женился на Гермионе, и теперь они живут в предоставленном Министерством домике. И Рон и Гермиона работают в Министерстве: Рон простым клерком, Герми руководит архивом в Отделе тайн.
Тонкс тоже пропала. Снейп сразу уволил из школы МакГонагал, и она исчезла. Дамблдор скрыл своё поместье под такими сильными заклятиями, что Аврорат найти его не может. Равно как и самого Дамблдора.
Месяц назад Дамблдор, одержимый мыслью досадить Министру Магии, вызвал Драко на магическую дуэль, чтобы отвоевать назад у него свою палочку Всевластья. Боец из целителя никакой, однако, гордый и самолюбивый Драко вызов принял. Драко продолжал работать в Хогвартсе преподавателем зельеварения и учился в Академии зельеварения и колдомедицины на вечернем отделении. И Люциус и Снейп пытались заставить парня перевестись на дневное обучение, но Драко умолил разрешить ему преподавать, так как ему страшно нравилось возиться с ребятишками.
На момент дуэли Снейпа в школе не было, он уехал на ежегодное собрание гильдии зельеваров. Секундантом у Драко был Алекс Долохов, у Дамблдора – Молли Уизли.
Драко довольно успешно отражал наскоки Дамблдора. Однако вскоре появились авроры, которые попытались схватить преступную парочку, за которой они так долго охотились. Молли Уизли швырнула в Драко каким-то невербальным заклинанием, и они с Дамблдором аппарировали. Схватить их так и не удалось.
Драко сначала ничего не почувствовал. Но через несколько дней он вдруг резко ослабел, стал много спать, а потом вообще не смог проснуться. Сейчас Алекс Долохов уехал в Россию, чтобы проконсультироваться у своего отца.
– Неужели Молли Уизли знает такие сильные заклинания? Она же домохозяйка, – удивился Гарри.
– Это она потом стала домохозяйкой. А в школе она была лучшей ученицей по ЗОТИ. Она выиграла конкурс по боевой магии среди Дурмштранга, Шармбатона и Хогвартса. Да у неё прозвище было «Рыжая Валькирия», – тихо сказала вернувшаяся в столовую Нарцисса.
– Но почему Драко сразу не сообщил в Аврорат о готовящейся дуэли? – спросил Поттер.
– Это я виноват, – вздохнул Люциус. – Помнишь, на втором курсе Драко вызвал тебя на дуэль, а потом сообщил Северусу? Я тогда страшно отругал сына. Сообщать кому-то об участниках дуэли с целью её сорвать, это очень дурной тон. Я тогда заставил его вызубрить наш родовой Кодекс чести.
– И это говорите вы, слизеринец, политик, искушенный в интригах? – поразился Гарри.
– Северус мне сказал то же самое. Да, все эти родовые Кодексы чести хороши для мирного времени. Во время войны в чести хитрость и коварство, а не благородство.
Северус Снейп в задумчивости помешивал в котле укрепляющее зелье. Для Драко он каждый день варил свежие лекарства и наливал их исключительно во флаконы из серпентина, который усиливает свойства зелий. Снейп размышлял. Его Гарри вернулся! И опять смотрит, как брошенный щенок. Сидит на полу, трясущимися руками собирает вещи в свой жалкий рюкзачок, а глаза умоляющие, испуганные и доверчивые. Такой смешной. Но год назад он ушёл очень некрасиво. Снейп тогда дико рассердился на него. Не поговорил, ничего не объяснил. Забрал свой медальон, а заодно и сильнейший яд, и был таков. И ведь ни слова не сказал об этом дурацком Ордене курицы. Снейп всё узнал из газет. Что за секреты? А если бы с Гарри что-нибудь случилось у Дамблдора? Рита Скиттер сдержала своё обещание и не стала называть Гарри Поттера, именуя его «один из членов Ордена, помогающий правоохранительным органам». Но Снейп не дурак, он сразу понял, что во всём этом замешан мальчишка.
Конечно, он сам перегнул палку, постоянно повторяя, что он, Снейп, может спать с кем угодно, а Гарри обязан хранить ему верность, как младший любовник. Но уж очень хотелось воспитать из мальчишки идеально послушного сабмиссива. Хотя, послушание и Поттер вещи несовместимые. Последнее время казалось, что парнишка смирился со своим положением, но случайно он увидел их игры с Алексом и разозлился.
С Алексом у них давно всё кончилось, поразвлеклись и разошлись, наскучив друг другу. А вот Гарри… Снейп и не ожидал, что так привяжется к мальчишке. Он так привык присматривать за этим паршивцем, что без Гарри чувствовал, что ему чего-то очень сильно не хватает. Неужели Дамби был прав, и он действительно запал на парнишку с первого курса? Как себя сейчас повести? А может быть, он принимает желаемое за действительное, и Гарри забыл его, нашёл новую любовь, новую привязанность?
Ещё это несчастье с Драко. Зачем этот идиот полез на дуэль с Дамби? Сообщил бы в Аврорат и всё! Нет, проявляет своё аристократическое благородство там, где не надо. Снейп вспомнил все пакости, которые подстраивал его крестник Поттеру. Вообще, Драко смело шёл на конфликт со своим школьным врагом, который так опрометчиво отказался от предложенной ему дружбы. Если бы школяр Северус так же отвечал на все шалости Мародёров! Нет, после очередного столкновения с этой бандой отморозков он предпочитал спрятаться и, молча, страдать. Люциус не всегда находился поблизости и мог заступиться за него. Хорошо, что он встретил Лорда и вступил в его организацию. Он сразу ощутил уважение к себе других членов организации, поверил в свои способности, нахватался кучу знаний по тёмной магии. В общем, стал другим человеком, спасибо Тому.
Снейп перелил зелья в серпентиновые флаконы и шагнул в камин, перемещаясь в Малфой-мэнор. Гарри сидел в гостиной, разговаривая с Нагайной. Увидев выходящего из камина Северуса, он опрокинул чашку с кофе, покраснел, вскочил и, опустив голову, прошептал: «Здравствуйте, Наставник».
– Я уже не ваш Наставник, Поттер. Вы сбежали от меня год назад, украв флакон с сильнейшим ядом, – холодно сообщил ему Снейп.
– Я … я сожалею… – бормотал Гарри, уставясь в пол.
– Может, вы вернете мне мою собственность? Или вы успели применить её по назначению и кого-нибудь отравили?
– Я… Нет…никого… – мальчишка порылся в карманах джинсов и протянул пузырёк Снейпу. – Вот, сэр.
– Благодарю вас, – Снейп стремительно развернулся и отправился в спальню Драко.
Нагайна с весёлым любопытством наблюдала за этой сценой.
– Ты боишься его? – спросила она у растерянного Гарри.
– Я его люблю. Больше жизни, – признался несчастный юноша.
– Ну, так скажи ему об этом, – резонно предложила змеюка.
– Он меня не простит. Год назад я ушёл от него, не объяснившись.
Снейп с помощью диагностических заклинаний внимательно осмотрел неподвижного Драко. Хуже его крестнику не становилось, уже плюс. Книззл, лежащий на подушке, зашипел на него, когда он прикоснулся губами ко лбу Драко, измеряя температуру. Снейп отпрянул. Укус книззла очень болезнен. А ведь он ещё и поцарапать может.
– Разрешите, профессор, – неслышно вошедший Гарри подошёл к животному и посмотрел в его жёлто-зелёные глаза, мысленно объясняя зверю, что этот мрачный чёрный человек просто старается вылечить Драко.
Книззл вдруг подполз к Снейпу и потёрся о его руку.
– Вы хорошо общаетесь с животными, Поттер. Где научились?
– Я не знаю, сэр. Оно само получилось.
– Я оставлю зелье. Скажете Нарциссе.
– Сэр, как Драко?
– Без изменений. Всего хорошего, Поттер.
Своим фирменным стремительным шагом директор Хогвартса проследовал в гостиную и скрылся в камине. Гарри тяжело вздохнул. Северус так явно демонстрирует своё безразличие к Гарри! Да и кому нужен любовник, который просто так, ничего не объяснив, пропадает на целый год? А потом, как ни в чём не бывало, возвращается, думая, что его с радостью примут обратно. Как поговорить с Севом? Какие слова найти для него? У него такой безразличный и холодный вид!
*
В богато обставленной комнате, которую выделил Люциус, Гарри разбирал свои нехитрые пожитки. Да, вещей у него совсем мало. Надо как-нибудь прикупить что-нибудь из одежды, а то Гарри совсем обносился. Он перебрал все свои артефакты: медальон Слизерина, перстень Волдеморта, диадему Райвенкло и чашу Хельги Хаффлпафф. Потом сложил всё это в ящик письменного стола. В боковом отделении рюкзачка ещё что-то шуршало. Гарри пошарил рукой и вытащил свой ученический договор. На нём продолжала сиять алая министерская печать. Договор до сих пор действовал! Он спокойно может проникнуть в Хогвартс, как ученик Снейпа. Главное, встретиться с Севом и поговорить. А там, будь что будет! И Гарри, предупредив Нарциссу, вышел из поместья и аппарировал в Хогсмид. Он зашёл в магазин одежды и отдал себя в руки болтающей без остановки продавщице. Несмотря на юный возраст, девушка действовала вполне профессионально. Сейчас из зеркала на Гарри смотрел молодой аристократ в чёрном костюме-тройке, красной рубашке, новых мягких мокасинах. Хорошо ещё бы подстричься, но Гарри не терпелось попасть в школу. Он причесался купленной магической расчёской, которая придала блеск его волосам, и пошёл к Хогвартсу.
Затаив дыхание, он толкнул кованые ворота и вошёл в знакомый двор. Возле парадного входа он увидел Хагрида, который, пользуясь выглянувшим солнцем, сажал в цветники по бокам крыльца какие-то луковицы.
Великан со слезами на глазах прижал юношу к груди.
– Гарри, ты так внезапно исчез год назад, – басил он. – Ну, как так можно? Никого не предупредил, ни меня, ни своих друзей. Директор потом месяц ходил мрачнее тучи. Драко Малфой попался ему под горячую руку, и он в наказание отправил его на выходные дни работать ко мне в огород. Он же слизеринцев никогда не наказывает! А ведь малышня называла Малфоя профессором, хоть он тогда и учился ещё. Не, нормально, профессор зельеварения отрабатывает у меня в огороде! С ума сойти!
Гарри представил, как профессор Драко Малфой в дорогущем костюме и безупречно чистой мантии, брезгливо сморщив нос, двумя пальцами выдёргивает сорняки, и засмеялся.
– Снейп в лаборатории. Всё время готовит какие-то зелья для Драко, – ответил Хагрид на вопрос Гарри. – Вот ещё беда-то! Молодой Малфой, конечно, чванливый аристократ и часто ведёт себя по хамски, а всё ж таки он национальный герой, Спаситель Отечества. Так жалко его!
Но в подземельях Снейпа не оказалось. Гарри поднялся на Астрономическую башню и подошёл к директорскому кабинету.
– Гарри Поттер, наконец-то, – проскрипела горгулья. – Проходите.
Надо же, вход в кабинет Сева для него остался свободным! Может, Снейп просто забыл дать горгулье новые распоряжения?
– Идите, идите. Он без вас совсем затосковал, – и горгулья распахнула дверь.
Северус сидел за столом, заваленным пергаментами. На углу стола лежали уже проверенные работы с комментариями и отметками, проставленными красными чернилами. Выросший кот Черныш, амбриджский подарок, сидел на столе возле чернильницы и изредка грациозно шлёпал лапой по выходящим из под пера красным строчкам.
Гарри набрал в грудь воздуха и с замиранием сердца произнёс: «Здравствуйте, Наставник».
Снейп поднял голову. Перед ним стоял молодой хорошо одетый аристократ, очень похожий на юного Джеймса Поттера. Вот только волосы у мальчишки как всегда были растрёпаны.
– Я больше не ваш Наставник, лорд Поттер, – холодно сказал директор.
– Вы до сих пор мой Наставник. Ученический договор действует, – сказал Гарри, предъявляя развёрнутый пергамент с яркой министерской печатью. – Я прошу принять меня обратно.
Северус молчал. Молчание затягивалось, тишина становилась звенящей. Неужели Северус не разрешит вернуться? Он так сурово и официально называет его «лорд Поттер», как совсем незнакомого человека. У Гарри слёзы подступили к горлу. Ещё немного, и он разревётся, как маленький.
Снейп разглядывал Гарри непроницаемым взглядом. Паршивец сам вернулся к нему. И смотрит с отчаянием и надеждой. И, кажется, сейчас начнёт хлюпать носом.
– Я мог бы выгнать вас из учеников, сказав ритуальную фразу расторжения договора, – медленно сказал зельевар. – Но так как вы вернулись сами и просите принять вас обратно…
– Спасибо, сэр!
– Лорд Поттер, я полагаю, вы понимаете, что за прогул длиной в год полагается суровое наказание?
– Да, Наставник, – опустив голову, прошептал Гарри.
– И сколько розог вы заслуживаете, лорд Поттер?
– Шестьдесят, сэр?
– Серьёзное наказание. Ну, что же, это ваш выбор. Разденьтесь. Рубашку можете оставить.
Гарри дрожащими руками снял одежду и аккуратно сложил её на кресло, помня, что Снейп не любит беспорядок. Пусть! Пусть розги, пусть боль и стыд! Он вытерпит всё, что угодно, только бы быть рядом с Севом.
– Ложитесь на диван. Предупреждаю, будет больно. Вы очень виноваты.
– Да, сэр.
Гарри снял очки, положил их поверх одежды и лёг на диван, поёжившись от холода кожаной обивки. Снейп долго выбирал розгу. Гарри, стиснув зубы, ждал, учащённо дыша. Наконец, Снейп подошёл к юноше и приложил прут к его попе.
– Вы не хотите попросить о смягчении наказания?
– Нет, сэр. Я заслужил его, – твёрдо ответил Гарри.
Свистнула розга. Юноша сначала шипел от боли и тихо плакал, подбрасывая вверх попу при каждом ударе. Потом начал скулить, потом кричать, безотчётно вертя задницей и пытаясь уклониться от розги.
Снейп бил в полную силу, не жалея Гарри. Он вспоминал свой гнев, когда мальчишка так нагло ушёл от него, запоздалый ужас, когда прочитал статьи Риты Скиттер и понял роль Гарри в разоблачении Ордена Феникса, снедающее его беспокойство, когда он понял, что Гарри нет в Англии. И свою всё усиливающуюся тоску по этому растрёпанному очкастому чуду, ставшему таким родным. Пусть этот паршивец получит за всё сразу!
– Шестьдесят!– Снейп полюбовался на ярко-красные полосы и провёл рукой по телу мальчишки, ощущая воспалённые припухшие рубцы. – Можете встать.
– Ой! Как больно! Спасибо за наказание, Наставник, – Гарри весь в слезах с трудом сполз с дивана, сразу встав на колени, и поцеловал руку Снейпа. А потом, не удержавшись, потёрся щекой о руку Северуса и прижался к ней, вымаливая ласку и прощение.
Снейп подхватил его и крепко прижал к себе, ощутив запах молока, ванили и выгоревших на южном солнце волос.
– Мерзкий мальчишка! Я безумно беспокоился о тебе! А ты за весь год даже не соизволил написать ни одного письма. Наши совы не могли тебя найти и возвращались ни с чем. И что за история с Дамблдором? Почему ты мне ничего не сказал? Что за привычка полагаться только на себя? Ты ни о ком не думаешь!
– Прости, прости, прости, – шептал Гарри, ощущая руки зельевара на своих свежевыпоротых ягодицах.
Зельевар с силой мял их. Гарри стонал, ощущая боль и жалящее удовольствие.
Снейп повалил Гарри на стол, сминая непроверенные домашние задания. Испуганный Черныш с мявом спрыгнул со стола и убрался под диван. Жгучие чёрные глаза впились в лицо юноши. Гарри зажмурился, чувствуя, как пергаменты царапают его кожу.
– Смотри на меня, – раздался приказ.
Гарри не отрывал глаз от лица Северуса. Страсть и нетерпение отражались на нём. Зельевар, призвав флакон со смазкой, аккуратно и нежно пальцами готовил Гарри. А потом издал нетерпеливый рык и отбросил флакон. Гарри почувствовал в себе что-то большое, пульсирующее. Как больно! Слишком давно он ни с кем не был. Но он будет терпеть. А потом боль смешалась с резким удовольствием, и юноша выгнулся в оргазме.
– Ещё! Ещё! – исступленно шептал он.
– Ненасытный! – смеялся Северус.
Вечером они лежали в кровати в директорской спальне. Гарри то рассказывал о том, где он побывал за этот год, то принимался страстно целовать грудь и живот любовника.
– Не прерывайся, Поттер, – прошептал Снейп.
Непонятно было, что он имеет в виду: то ли не прерывать рассказ, то ли продолжать поцелуи.
Гарри подумал и решил, что последнее. Он устроился между согнутых ног Северуса и начал лизать кончик его члена.
– Да-а, не останавливайся, – исступлённо шептал Северус.
Они заснули в объятиях друг друга. Гарри чувствовал властную силу, исходившую от Снейпа, и ему было хорошо и спокойно и не хотелось ни о чём думать.
А ночью он проснулся от того, что в носу свербело, а всё тело ломило. Да и глотать было больно. Видно, Гарри прохватило ещё, когда он аппарировал в Лондон прямо из тёплого Ташкента. Гарри расчихался и постарался с помощью Акцио тихонько призвать носовой платок. Но чутко спавший бывший шпион мигом проснулся. Он глянул на юношу, прикоснулся губами к его лбу, сказал, что у Гарри сильнейшая простуда, и сразу напоил его какими-то отвратными зельями.
