Текст книги "Страж (СИ)"
Автор книги: Ктая
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Стоящий у статуй почетный караул пропустил их без вопросов, отряд ступил под своды широкого, высокого коридора… и Янис сжал зубы, чтобы не зашипеть раздраженно: туннель, полого уходивший вниз, вряд ли был сильно короче уже пройденного пути. Разве что вместо дубов их теперь провожали суровые каменные лица искусно изваянных статуй, временами тоже сжимавших в руках оружие – кстати, настоящее. Эти статуи были вполне обычного роста, между ними стены были густо изрезаны барельефами, рассказывавшими не иначе как всю историю дворфского народа с начала времен. Еще виднелись темные провалы бойниц и хищно чернели решетки под потолком, но это уж… дань миру.
Однако горгону, против обыкновения, не заинтересовали ни искусная резьба по камню, ни гулкая, так не похожая на все знакомое ему атмосфера. Янис с раздражением подумал, что Рил в своем беспокойстве был прав. Он совершенно не приспособлен для подобных миров, чем дальше, тем сильнее хочет домой. И вообще, плевать хотелось, посчитают его слабаком или нет. Сделать, наконец, работу и поскорее вернуться.
Они шли, спускаясь все вниз и вниз, пока как-то незаметно не оказались в настоящем подземном городе. Здесь было куда теплее, чем на поверхности, Янис даже вернул Рилу плащ, но по сторонам все так же не глядел, во многом потому, что со всех сторон вежливо, уважительно, но посматривали идущие по своим делам дворфы, которых тут было неисчислимое множество. Сплошные бороды вокруг, одна другой пышнее.
Вопреки ожиданиям, никакого пира или чего-то подобного устраивать в их честь не стали. Привели путаницей коридоров в небольшую комнату, где на столе был накрыт скромный по дворфским меркам обед – с кувшином разведенного подогретого вина, а не пивом, – позволили отдохнуть с дороги почти час и со всей возможной вежливостью опять повели куда-то.
Янис порадовался, что у его плаща такой замечательный глубокий капюшон. Он, конечно, не мог полностью скрыть бурное шевеление змеек, но хотя бы не позволял никому увидеть, что те готовы ядом плеваться. Великая Змеела с тем, что Рил даже наедине оставался отстранен и прохладно-вежлив, но прислуживать за столом было уже слишком! От немедленного покусания эльфа спасло только понимание, что совсем без причин он бы себя так вести не стал. Но заметку в памяти Янис сделал, намереваясь высказать по возвращении все сразу. Нельзя же так! Накладывалось на раздражение еще и тепло с сытостью – горгона, в отличие от людей, после еды, наоборот, повышал активность. А уж чем жарче было вокруг, тем деятельнее становился Янис. В этих же коридорах делать пока было нечего – не считать же ходьбу.
Ходьбы хотя бы оказалось много, и он самую каплю успокоился. Их вели куда-то уж совсем в недра горы, куда, как смутно подозревал горгона, в обычное время чужакам вход был заказан. Мрачные лица стражей на многочисленных постах это только подтверждали, каждый смеривал чужеземного мастера с ног до головы, прикидывая, достоин ли тот пройти.
Последние стражники расступились, потянули за неприметные цепи, свисающие со стен, и в недрах кончавшегося тупиком коридора что-то гулко зарокотало. Задрожав, отъехала в сторону часть стены, и из открытого проема плеснуло одновременно жаром и прохладой. А еще нестерпимо блеснуло золотом, так, что пришлось прикрыть глаза. Впрочем, золото горгону не заинтересовало. А вот его Страж… Проморгавшись, он наконец различил, что алое пятно – это вовсе не от яркого света. Это громадная драконица, возлежащая посреди бескрайнего океана золота.
Первое впечатление было невероятным: тяжелые лапы, каждая из которых легко могла придавить горгону целиком, чуть сдвинулись, когда она подняла голову. Массивная корона рогов почти касалась потолка, а блеск глаз мог поспорить с яркостью золота вокруг.
Второе впечатление пришло, когда он присмотрелся. Драконица была стара, неимоверно стара: крупные пластины чешуй местами помутнели, пошли трещинами, несколько рогов в короне были отломаны, когти сточились. И то, что сначала показалось величавой неторопливостью движений, было скорее старческой немощью некогда полного яростного огня существа.
Янис прикрыл глаза, не в силах сдержать восхищенного вздоха. Да, хранительница сокровищницы не пылала мощью первородного пламени… но как же она была прекрасна! Не красотой изящной статуэтки, не гордостью отважного бойца – но стойкостью не сдавшегося ветерана. Так красив бывает прошедший через ураган корабль, который, изломанный ветром и избитый волнами, все же остался на плаву и спас команду. Так хочется преклонить колено перед израненным телом бойца, который остался прикрывать отход своего отряда, зная, что не выживет. Сердце бухало где-то в горле от осознания, что последние почести Стражу будет отдавать именно он. И горгона мысленно поклялся себе, что сделает все, чтобы драконица стала главной реликвией этой сокровищницы.
– Приветствую Крылатую, – Янис не стал сдерживаться и преклонил одно колено, отдавая дань уважения.
Рядом прошелестело – склонился в глубоком поклоне Рилонар.
– Встань, золотистая змейка, – глубоким теплым голосом сказала драконица. – Иди сюда, не бойся.
Янис поднялся, на ходу перетекая в змеиную ипостась, подполз почти вплотную – так, чтобы все же оставалась возможность разглядеть морду драконицы полностью, а не каким-нибудь небольшим кусочком. Мелькнула мысль, что с такими большими объемами он никогда не работал, и этот вопрос придется как-то решать…
– Я не боюсь. Ты… так прекрасна!
Опустив морду, драконица обдала его горячим, пахнущим огнем и металлом дыханием, от которого Янис блаженно прижмурился. Осторожно лизнула в нос самым краешком языка.
– Храбрая золотая змейка. Надо же, даже тень у тебя золотистая.
Последнее явно относилось к Рилонару, который, подойдя чуть медленней из-за рассыпающихся под ногами монет, замер в почтительном отдалении.
Янис оглянулся, качнул головой:
– Золото бросается в глаза, а Рила еще нужно разглядеть.
Змейки горгоны вытянулись во всю длину, стремясь дотронуться до чуть поблекшей чешуи. Драгоценные камни и металлы нагов и василисков всегда интересовали гораздо меньше, чем их крылатых родичей. Янис это вполне унаследовал – золото едва ли удостоилось от него пары взглядов, а вот драконица впечатлила настолько, что он уже и думать забыл о трудной дороге. Монеты зазвенели, когда она чуть развернулась, перекладывая лапы и опуская на них голову. Так Янис мог прикоснуться к ней хоть змейками, хоть ладонью. Старой драконице, похоже, уже было тяжело держать голову прямо долгое время, потому что она выдохнула с явным облегчением.
– Я вижу, змейка. Он золото, ты золото. Красиво… – она зажмурилась, потом уголки пасти приподнялись в улыбке. – Я люблю красивое и рада, что это сделаешь ты.
Янису пришлось помолчать несколько секунд, чтобы справиться с перехватившим горло спазмом. Это доверие, это одобрение… это разрешение, в конце концов, коснуться чешуи открытой ладонью… Конечно, чешуя даже у молодого и полного сил дракона не обжигает – это все байки, что внутренний огонь драконов столь силен, что одно касание к ним способно расплавить металл. Но Янису все же казалось, что он чувствует какое-то особое тепло – словно от нагретого на солнце камня.
– Как ты хочешь, чтобы все было? Я могу призывать взглядом разные структуры камня.
– Мрамор, – без промедления ответила драконица, обдумавшая все уже давно. – Красивый, ничем не украшенный мрамор. Сможешь, змейка?
– Мрамор? – Янис, уже прикидывавший, что лучше подойдет для того, чтобы сохранить ощущение благоговейной мощи, исходящее от драконицы, удивленно вскинул брови. Не гранат, не сердолик, не агат или хотя бы опал, а всего лишь мрамор? – Обычный или хотя бы цветной?
– Красный мрамор, – драконица чуть прижмурилась, вспоминая что-то приятное. – Именно он, змейка.
– М-м-м… – Янис сосредоточенно нахмурился, оглядываясь.
Больше всего вокруг было монет, но они слишком мелкие. Нужно что-то достаточно большое, чтобы драконица смогла оценить эффект… Наконец горгона увидел сундук, который к тому же и стоял достаточно удобно, так, чтобы Крылатой не пришлось поворачиваться. Мрамор… С этим камнем Янису доводилось работать, но нечасто – сам он больше любил полупрозрачные минералы вроде агата. Но кое-какой опыт был. Сосредоточиться… алый мрамор… нет, темно-красный, расцвеченный более светлыми прожилками – розовыми, почти белыми, фиолетовыми… ложащимися причудливым и завораживающим узором… Коротко вспыхнули белесым сиянием глаза, превращая сундук в каменное изваяние.
– Такой мрамор? – спросил Янис, поворачиваясь обратно к драконице. – Или чисто-красный, вообще без прожилок?
– Красиво, змейка… – вытянувшая шею драконица опять выдохнула, обдав его теплом. – Только говори, стоя ко мне лицом, хорошо?
Ян запрокинул голову:
– Значит, тебе нравится?
Мелькнула мысль, что, наверное, годы притупили и слух Крылатой, но ведь при такой разнице размеров ей было бы тяжело читать по губам. Интересно, отчего такая просьба?
– Да, – та величаво кивнула, потом снова опустила морду на лапы. – Не удивляйся, змейка. Я стара и уже многие годы слышу только один звук.
– Стук сердца?
Она чуть качнула головой. Массивный хвост с почти стершимися от времени шипами поднялся и с силой ударил по груде монет. Те разлетелись, потекли, будто блестящая, звенящая и шуршавшая река. Прикрыв глаза, драконица вслушивалась в этот звук всем телом. И, когда последняя монетка снова легла спокойно, взглянула на Яниса.
– Этот звук, змейка. Тебе нравится здесь?
Янис задумался. Сокровищница дворфов была поистине роскошна, и многие хотели бы оказаться в ней хотя бы ради воспоминаний – пытаться что-то украсть у подгорного народа было той еще глупостью. Но… не лежала у него душа к золоту. Да, красиво, богато, неожиданно… только дух захватывает совсем от другого.
– Это место стоило путешествия, – наконец ответил он.
– Честный… – драконица почти смеялась. – Хорошо.
Подняв голову, она повернулась к так и стоявшей открытой двери. Ни один дворф не переступил порога, они терпеливо ждали, делая вид, что вообще тут ни при чем.
– Они – мои гости. Оставьте нас.
– Хорошо, Страж, – прогудел один из дворфов и скрылся из виду. Дверь закрылась все с тем же гулом, камень дрогнул, становясь на место – ни единой щели, ни зазора.
– Вот так лучше, – драконица шумно вздохнула, чуть потянулась, сдвинув лапы. – Змейка, ты не превратишь сундук обратно? Мраморный не так красив…
– Конечно, – Янис повернулся к сундуку, стараясь не показать всколыхнувшегося недоумения.
Не то чтобы он действительно считал, что их оставят в сокровищнице на несколько дней. Но дворфы уже успели показать, насколько сильно отличается их менталитет. Может, по их понятиям общение с драконицей вполне способно заменить еду и нормальный сон. Горгона не отрицал, что ему случалось забывать о еде и отдыхе под влиянием вдохновения, но в этом случае он предпочел бы исключить малейшую возможность ошибки.
Когда сундук принял нормальный вид дерева и металла, драконица удовлетворенно сощурилась.
– Тень, – позвала она, – подойди ближе.
Рилонар, до этого как-то незаметно стоявший в стороне, осторожно приблизился, стараясь не оскользнуться на сыпучих монетах: лежбище драконицы окружали самые настоящие холмы, где кроме кругляшей разнообразной чеканки попадались и драгоценные камни, и какие-то вещи – от мечей в ножнах и сундучков до кубков и особенно массивных ожерелий.
В лоб лизнули и его, осторожно, стараясь не сбить с ног, обнюхали – эльф только зажмурился, ему дыхание драконицы было слишком горячо.
– Хорошо, – проурчала та. – Идите отдохните. Друг к другу тянетесь – аж дрожите… Змейка, в тридцати длинах твоего хвоста вправо есть кое-что интересное. Устанете – возвращайтесь.
Янис заинтересованно приподнялся на хвосте, но как раз в той стороне, куда указывала драконица, возвышался очередной бархан из золота.
– Пойдем посмотрим? – горгона осторожно тронул Рилонара за локоть. В условиях здешней неоднородной поверхности его хвост оказался куда как устойчивее ног.
А еще Янису было ужасно приятно, что Рил вовсе не так холоден, как выглядит. Что тоже соскучился. Он знал об этом, конечно, но знать и получить такое подтверждение – все же разные вещи. Подтверждение было в том, как все-таки опирался Рил на его руку, пока они шли. И как дернул, сжимая за запястье, едва драконица абсолютно точно скрылась из виду. Дернул, останавливая, разворачивая, прижал к себе, зарывшись носом в змеек – в этом виде горгона был чуть ниже худощавого эльфа.
Янис коротко выдохнул, оплетая Рила хвостом, обнимая крепко-крепко, тыкаясь мордочками змеек в совершенную кожу. Кому другому обвившаяся вокруг шеи змейка могла бы показаться не лучшим проявлением ласки, но Рил-то точно знал, что это именно объятие. Что волосы горгоны просто не могут больше никуда дотянуться, поэтому и обнимают вот так, как получается.
– Рил…
– Я тут, – хрипло отозвался тот – и куда только делся отстраненно-холодный тон. Руки эльфа оглаживали спину горгоны, ловили змеек, щекоча уже далеко не такие тонкие, как раньше, шейки. Янис прижмурился, тихонько зашипел от удовольствия. Даже не физического, хотя от прикосновений Рила кровь словно бы быстрее побежала по венам.
– Неделя – это так много, оказывается, – пожаловался он, прижимаясь щекой к щеке. – Вообще бесконечно.
– Об этом я тебя и предупреждал, – вздохнул тот. Обнял крепче, потерся щекой, поводя ухом, вокруг которого вздумала обвиться одна из змеек. – Страж просто чудо. Наверное, магическую связь увидела.
Его пальцы пробежались по шее горгоны, нырнули вниз, к ключицам, где выглядывал между грудных пластинок камушек. Янис проказливо улыбнулся, чуть наклоняясь. Змейки привычно расправились с воротом рубашки, и горгона коснулся второго такого камешка уже губами. Если у него символ их союза напоминал лабрадор, то Рила магия одарила медово-золотистым агатом, исчерченным почти белыми прожилками, похожими на чешую. Янису очень нравилось касаться обоих камней – каждый раз казалось, что он чувствует легкое покалывание и тепло подушечками пальцев. Эльф запрокинул голову, зажмурился, подставляя шею щекочущимся, перетекающим с места на место змейкам, и опомнился только тогда, когда от чьего-то неловкого движения вниз осыпалась горсть монет.
– Пошли, – с явным трудом выдохнул он, чуть отстраняя горгону. – Поглядим, что она хотела показать.
Янис вздохнул с заметным сожалением, но спорить не стал. Драконица была мудра, еще и увидела их связь… уж не стала бы посылать посмотреть на какую-нибудь изящную безделушку.
Сколько будет эти самые «тридцать длин хвоста», горгона представлял слегка смутно, надеялся только, что не пропустит нужное. Не пропустил: это невозможно было пропустить. Гигантская полая друза аметиста лежала на боку. Она была так велика, что Янис мог бы забраться туда целиком и свернуться клубком, будто в яйце. Но он не стал бы этого делать ни в коем случае: потому что из кристаллов неведомый мастер изваял настоящее чудо. Целый мир. Подземный мир, мир дроу.
Рилонар медленно опустился на колени рядом, разглядывая самый край друзы, где крохотные полупрозрачные воины-дроу сражались с дворфами, выполненными из более темной породы, окружающей друзу. А дальше высились шпили подземных дворцов, целые города с их жителями…
Яниса же самым настоящим образом переклинило. Взгляд метался, не в силах остановиться на какой-нибудь одной детали, зрачки пульсировали, змейки шипели вразнобой и тянулись язычками к увиденному чуду.
– Смотри, – неожиданно тихо шепнул над ухом Рил. Янис не сразу понял, о чем он, с трудом проследил взглядом то, на что указал эльф.
В самом верху друзы, в естественной каверне, замерли двое – светлый и темный эльфы. Аметистовый, насыщенно-темного оттенка дроу стоял почти вплотную к светлой, прозрачной, лишь с легкой белесой дымкой светлой эльфийке. И, несмотря на размер – меньше половины пальца высотой, – с первого взгляда было видно: нет вражды или угрозы. Только что-то, что перечеркивало все творившееся ниже, где остро поблескивали лезвия крохотных мечей и кинжалов.
Горгона тихо, почти свистяще выдохнул. Кто бы ни сотворил это чудо, он был действительно Мастером. Так… проникновенно, пронзительно… ярко. Какой нужно иметь талант, чтобы вложить в крохотные фигурки целую историю, которую камень фактически шепчет каждому, кто готов услышать?..
– Невероятно… Это твои родители?
– Не знаю, – Рил стоял рядом, какой-то сейчас особенно расслабленный, совсем не похожий на холодного себя. Обнимал за плечи легко, почти невесомо, и улыбался, да так, что казался сейчас светлым эльфом.
– Это чудо… жалко, я не умею рисовать, чтобы воссоздать потом… – Янис прижался к его боку, не в силах отвести глаз от пары в камне и так же не в силах не смотреть на такого Рила – удивительного, незнакомого… прекрасного. Невероятно красивого.
– И не надо… Жаль, мои родители этого никогда не увидят…
Сколько они простояли так, оба не поняли. Просто в какой-то момент Рил отмер, потянул Яниса за собой, повел бродить между груд сокровищ, выискивая что-нибудь интересное горгоне. Резную статуэтку, камею из слоистого камня, еще что-то подобное. Все было красивым, тонкой работы, порой захватывающим дух, но с друзой ни одно не могло соперничать. В конце концов они устали и сели передохнуть прямо на золото – больше было некуда. Янис обвил Рила хвостом, укутал: в пещере было тепло, но от металла все равно тянуло прохладой.
Обнял еще и руками, и змейками, не в состоянии прекратить касаться – неделя рядом с необходимостью максимально сдерживаться далась гораздо тяжелее, чем если бы пришлось на эту неделю разлучиться. Прижался, притерся как можно ближе, спрятал морду между шеей и плечом. Коснулся кожи кончиком языка, ласкаясь и проводя анализ: точно все хорошо с его эльфом? Не нужно срочно поить, кормить или давать отоспаться?
Эльф был вполне живой, здоровый и блаженно улыбался, чувствуя прикосновения раздвоенного языка. И сам оглаживал прижавшегося к нему горгону, с каждым движением все более нетерпеливо, чувственно, уже не просто перебирая пальцами чешуйки, а очерчивая контуры тела, лаская, стараясь завести и его.
Янис, ощутив отклик, довольно зашипел, лизнул уже более откровенно. Руки скользнули под рубашку, трепетно огладили ребра и грудь. Горгона прикрыл глаза, откатывая свой облик к более человеческому – со змеиной конструкцией челюсти целоваться не очень удобно было, – лизнул уже в губы. Правда, сидеть тут же стало куда менее удобно, но ни одного это сейчас не волновало. Змейки тоже даром времени не теряли, обласкивая плечи и норовя заласкать раздвоенными язычками уши. Рил уже откровенно стонал, подставляя их – за время вместе Янис прекрасно успел выучить, какое это чувствительное место и что добиться вполне определенного так проще всего. Да что там, лизнувшая в ухо змейка могла почти сорвать маску высокомерно-холодного эльфа даже на каком-нибудь приеме.
Так случилось один раз, случайно, и больше Янис подобного не делал. Но сейчас-то никакого приема не было, верно? Был теплый и уютный эльф, обвить которого ногами было ничуть не хуже, чем хвостом. Была меховая опушка куртки, из которой он выскользнул с почти змеиной грацией, как и из рубахи. На этой опушке, мягкой, сероватой, из незнакомого Янису зверя, волосы эльфа смотрелись почти золотом, дальше струясь по вездесущим монетам светлым потоком.
Оставалось зарыться пальцами в эти волосы, удивляясь тому, что они не позванивают от касания, вдохнуть тонкий и пряный запах. В начале их отношений Янис подозревал, что у эльфа такой парфюм, но практика показала, что это все-таки его естественный аромат, который в моменты сильных эмоций становится ощутимее. Прижаться губами к губам в глубоком поцелуе, пить дыхание и делиться своим. Скользить-скользить-скользить руками по горячей коже, вжиматься плотнее, жадничать, стараясь ухватить каждую каплю близости, каждый оттенок ощущений.
– В кармане, – тихий шепот ни капли не нарушил момента, скорее уж вплел новые ощущения предвкушения и жара. И еще умиления и радости от обладания этим эльфом, предусмотрительным, всегда знающим, в какой момент что может пригодиться.
Янис даже умилился достаточно сильно, чтобы это на несколько секунд перебило страсть. Сколько времени они вместе – а Рил до сих пор преподносит сюрпризы. Ну вот кто бы еще, кроме него, мог предположить, что в таком месте пригодится? Это при том, что даже во время обеда Рил продолжал играть по установленным им же самим правилам.
– Люблю тебя, – агат чуть пониже ключиц, словно отзываясь на эти слова, неярко запульсировал.
Рил потянулся, прикоснулся губами к камню горгоны, лизнул длинно, мазнув и по камню, и по коже, остановившись у самого подбородка. Ему не нужно было отвечать – он просто откинулся обратно, развел руки, позволяя делать все, что заблагорассудится, полностью отдавая себя.
У Яниса до сих пор сердце колотилось в горле в такие моменты от осознания того, что вот это – невыразимо прекрасное, совершенное – доверяют ему. Что можно ласкать, целовать, гладить и оставлять засосы, можно дразнить возбужденную плоть языком, доводя Рила до хриплых стонов. Можно обладать своим эльфом, шалея от того, каким он бывает в эти моменты. Толкаться внутрь, в шелково-жаркую глубину, прикусывать плечи, оставляя метки, целоваться, пока губы не занемеют. И любить-любить-любить от всей души, от всего сердца, ничего не утаивая в себе.
Хорошо, что их никто не слышал. Хорошо, что вокруг не было ничего, кроме блеска золота, засыпавшего их в конце концов – к счастью, не по уши, а так, чуть-чуть, слегка припорошив. И почему-то было ни капли не обидно из-за того, что по макушке ударила увесистая монета – они оба смеялись, наконец-то рядом, близкие, довольные и выдохшиеся окончательно.
– Не знаешь, нас надолго тут оставили? – поинтересовался Янис некоторое время спустя.
Лежать на золоте было неудобно, и он снова перешел в змеиную ипостась, да еще и Рила на себя почти затащил: уж на змеином хвосте ему будет точно удобнее, чем на впивающихся в бока монетах.
– Ты же слышал, Страж сказала вернуться, как захотим уйти, – блаженно-расслабленный, эльф почти мурчал, растекшись в кольцах хвоста.
– Урршш… тогда, думаю, еще несколько часов без нас потерпят, – заключил Янис, устраиваясь поудобнее.
========== Глава 3 ==========
Как бы ни хотелось провести побольше времени наедине, вскоре пришлось возвращаться. Чисто потому, что комфортно среди груд золота могло быть только драконице. Для более гуманоидных же созданий холодное металлическое ложе удобным не казалось. Да и с водой в сокровищнице все было… никак. Если голод Янису с Рилом пока не грозил, то жажда вполне давала о себе знать. Так что горгоне пришлось расцеплять такие желанные объятия и заползать на ближайшую груду золота, благо драконица была достаточно крупной, чтобы хорошо просматриваться с возвышенности.
– Нам туда, – Янис показал направление Рилу, осторожно спускаясь уже с нужной стороны.
Идти пришлось долго, пещера хоть и была не такой бескрайней, как казалась поначалу, но Рил не спотыкался и не оскальзывался только благодаря своей природной ловкости и руке Яниса, за которую цеплялся, ничего и никого не смущаясь.
Драконица, когда они наконец добрались до нее, усталые и запыхавшиеся, спала. Но стоило подойти ближе, как чешуйчатое веко дрогнуло и поднялось.
– Уходите? – Страж вздохнула. – Тогда слушай внимательно, тень.
Рилонар поднял голову: что бы ему ни хотели сказать, это наверняка было важно.
– Ищи светлую второй ветви, – драконица теперь говорила медленно, чуть покачиваясь из стороны в сторону, будто в легком трансе. – Высокую, худощавую, возможно даже нескладную. У нее очень светлые волосы, почти как твои.
Янис в чужие наставления вежливо не влезал, хотя было очень любопытно. Что за вторая ветвь? Зачем искать? Здесь или вообще?
Но то, как сжались пальцы Рила, подсказывало: это очень важно. А потом драконица повернулась к нему.
– Змейка, тебе нужна нагайна. Миниатюрная, с черной чешуей. Золотые полоски по краю чешуек, я не уверена… Но поищи, хорошо? – она наклонилась, легонько толкнула Яниса носом. – Хочу, чтобы золотистых змеек было много.
Горгона вскинулся, открыл рот… с клацаньем захлопнул обратно. Пусть слова драконицы возмутили его до глубины души, кричать на нее не стоило, да и было бессмысленно. Она видела их связь, ощутила ее и дала возможность остаться наедине – значит, понимала. Наверное, по ее мнению, так было не только можно, но важно… Однако Янис все-таки крутанулся на месте, поворачиваясь к Рилонару лицом, сказал:
– Мне все равно кроме тебя никто не нужен, – негромко, но с той самой упертостью, когда и хирдом с места не сдвинешь.
– Я потом объясню, – быстро пообещал Рил и поклонился взиравшей на них драконице. – Благодарю, Страж, я понял.
– Хорошо. Идите, – она шевельнула лапой, и стена дрогнула, начиная открываться. И уже в спины им почти мечтательно добавила: – Листик приедет завтра, отдохните оба.
На виду у дворфов Рилонар Яниса за руку не вел. И вообще, опять стал холодным и предусмотрительным, следуя исключительно за своим мастером, но никак не перед ним. И только когда дворфы привели их в просторную, вырубленную в камне комнату, где вовсю пылало пламя во встроенных в стены жаровнях, так что было даже жарко, и оставили одних, эльф опять стал собой, понимая, что теперь за ними следить уже не будут – гости Стража, как-никак.
– Она просто чудо! – вырвалось у него, прежде чем Янис успел задать хоть один вопрос. – Ян, она все предусмотрела!
– Что именно? – горгона наклонил голову набок. – И для чего она посоветовала нам искать эльфийку и горгону? Я ведь правильно понял ее слова про змеек?
– Нагу, – поправил его Рил. – Нагу с черной чешуей. Янис, она сказала, кого нам искать, чтобы дети были максимально похожи на нас! Вторая ветвь – это, конечно, сложно…
Эльф не выдержал, вскочил на ноги, принявшись бродить по комнате.
– До того как встретил тебя, я собирался заключить фиктивный брак, ценой которого был бы ребенок. Теперь придется придумывать что-то еще, но вторая ветвь – это все же не первая!
Янис насупился. Лично он никого искать не хотел и не собирался, и было очень обидно, что Рил так этой информации обрадовался. И собирается все-таки заделать этой эльфийке детей. Пусть маленькая копия Рила – это здорово, но все равно… обидно.
– А что такого важного в том, чтобы они были очень похожи? – все-таки спросил он.
– Потому что это будут наши дети, – развернувшись к нему, тепло улыбнулся Рил. – Или ты думаешь, что…
Он осекся, заметив недовольство горгоны, тут же оказался рядом, обнял, успокаивая.
– Прости. Я забыл, что ты не привык к эльфийским интригам.
– При чем тут интриги? – Янис обиженно отвернул лицо в сторону. – Просто ты так легко… что с кем-то другим…
Поймав раздраженно извивающуюся змейку, Рил потянул за нее, вынудив горгону обернуться. И ласково поцеловал, едва прикоснувшись к губам.
– Для этого всегда есть магия и техника, – пояснил он. – Я бы все равно не смог с женщиной.
Горгона шмыгнул носом. Подумал немного. Решил, что ему все-таки не стыдно за то, что так резко окрысился. Вздохнул, прижался плечом к плечу:
– Объяснишь, почему это так важно?
– А ты разве не хотел никогда детей? – Рил отодвинулся, заглянул в лицо, пытаясь разобраться. – Я всегда знал, что обязан буду продолжить род.
Янис задумчиво погрыз ноготь:
– Я об этом просто не думал. Ма говорит, что я еще расту, а ба вообще считает, что теперь у меня может быть полноценная линька. Наги только после нее считаются полностью взрослыми и готовыми к размножению.
– У нас будет время все обдумать, – пообещал Рил и зарылся пальцами в переплетенье змеек. Было хорошо, в груди разливалось странное тепло. Теперь он знал, что у них будут дети, притом дети, похожие на них самих. Такие же сумеречные эльфы и яркие, пестрые горгоны.
Янис немного понежился под любимыми руками, потом вспомнил.
– Рил… почему ты мне за обедом прислуживал? Даже если как мастеру… – горгона вывернул голову, требовательно заглядывая в глаза. – Неприятно ужасно.
– Прости, что не объяснил сразу. За нами наблюдали, ты был всего лишь приглашенным мастером, которого уважали, но не доверяли.
– Понял я, что наблюдали, но зачем именно прислуживать-то надо было? – Ян самому себе сейчас казался капризным подростком, но отступать не собирался.
– Правила этого мира, – Рил замялся, сел на край массивной кровати, на которой мог уместиться десяток дворфов в полном боевом, и та бы даже не дрогнула. – Я твой наемный рабочий и связан с тобой магией, но не более.
– Бу. И что, это повод? Не думаю, что поверенный должен прислуживать своему нанимателю, – Янис забавно насупился. Особенно забавно потому, что все змейки как одна высунули язычки, свесив их на левый бок.
Не удержавшись, Рил чмокнул ближайшую в нос.
– Долго объяснять, это эльфийское. Тебе лучше отдохнуть, – наконец посерьезнел он. – Если я правильно понял, завтра прибывает друид, значит, вскоре все начнется. А работа предстоит огромная.
– Да, я никогда не работал с такими большими масштабами, – Янис потянулся, тоже сел на кровать. – Не уверен, что получится окаменить ее полностью за одну попытку… И еще, Рил. Потом ты мне обязательно все расскажешь, хорошо? И про интриги, и про «это эльфийское». Про все про все.
– В ближайшие лет десять нам будет о чем поговорить, – не стал возражать тот.
*
«Листик» и впрямь прибыл на следующий день. Дни в подземелье ничем друг от друга не отличались, засыпая, Янис слышал отдаленный гул молотов, проснувшись, тоже ощутил эту вибрацию. Изменилось разве что ощущение окружающего, как будто за эти недолгие часы сна он сжился, сроднился с гигантским подземным городом. Камень тихо пел свою монотонную, глухую песнь, ему вторили сердца, дела и жизни дворфов. И яркий зеленый всполох казался почти что кощунственным.
– Хорошего дня, – сухо поздоровался с горгоной светлый эльф, укутанный в свободно спадавший складками зеленый плащ тонкой материи. В руке друид сжимал деревянный посох, на конце распускавшийся целым причудливым деревом, усыпанным вперемешку цветами и слабо светящимися ягодами.
– Хорошего дня, – Янис досконально скопировал не только слова, интонации тоже.
Отношения с Рилом многому его научили – уж, во всяком случае, тому, что такое короткое и безликое приветствие для эльфа почти приравнивается его отсутствию, то есть откровенному хамству. Да и просто… не понравился ему этот друид. Вот просто так, без всяких причин. Янис знал за собой эту особенность, знал и то, что чаще всего такие разумные ни в чем плохом замечены не были, но общаться с ними горгоне было сложно. Прямо-таки очень. Поэтому Янис с огромным облегчением предоставил все контакты с остроухим Рилонару.
