Текст книги "Киропедия"

Автор книги: Ксенофонт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц)

Ксенофонт
Киропедия

КНИГА ПЕРВАЯ

Глава I

Некогда пришлось нам задуматься о том, какое множество демократий было низвергнуто сторонниками иного, не демократического строя, какое множество монархий и олигархий пали, свергнутые восставшим народом, как много лиц, домогавшихся тиранической власти, очень быстро ее утратили, [1]1
  … как много лиц, домогавшихся тиранической власти, очень быстро ее утратили… – Особенностью греческой тирании было то обстоятельство, что она очень редко переживала второе поколение правителей. У Геродота (V, 92) Пифия – вещая жрица в храме Аполлона Дельфийского – предрекает коринфскому тирану Кипселу: «Счастлив <..> Кипсел; царь славного града Коринфа будет <…> он, сам и дети его, но не внуки» (здесь и ниже перевод Г. А. Стратановского: Геродот. История. – «Памятники исторической мысли». Ж., «Наука», 1972).


[Закрыть]а тем, кому удалось хотя бы на короткий срок встать у кормила правления, удивляются и сейчас как мудрецам и счастливцам. Нам часто встречались люди, из которых одни владели многими, другие – немногочисленными рабами, но даже этими немногими в собственном доме они не смогли управлять так, чтобы те с достаточной готовностью повиновались своим господам. Далее, подумали мы, что и пастухи выступают в роли правителей рогатого скота, как табунщики – своих табунов; и вообще все, называющиеся пастырями каких бы то ни было животных, находящихся под их властью, могли бы равным образом считаться их повелителями. Легко можно увидеть, что все эти стада охотнее повинуются своим пастухам, чем люди – своим правителям, ибо стадо отправляется в путь туда, куда его ведут, пасется там, куда его пригонят, не идет туда, куда его не пускают. Стада позволяют своим пастырям распоряжаться получаемым от них доходом, как тем заблагорассудится. Нам никогда не приходилось слышать, чтобы какое-либо стадо восстало против своего пастуха, или же отказалось ему повиноваться, или не позволило пользоваться доходами от него. Напротив, стадо гораздо враждебнее относится к чужакам, чем к своему правителю, хотя последний и использует его для собственной выгоды. Люди же с величайшей охотой восстают против тех, кого заподозрят в желании установить над ними власть.

На основании всего этого мы решили, что человеку намного легче установить свое господство над всеми прочими живыми существами, чем над людьми. Но, познакомившись с жизнью перса Кира, ставшего властителем множества подчинившихся ему людей, государств и народов, мы были вынуждены изменить свое мнение и признать, что установление власти над людьми не должно считаться трудным или невозможным предприятием, если браться за него со знанием дела. Нам известно, что Киру охотно подчинялись народы, жившие от него в отдалении, измеряемом многими днями пути, другие – даже месяцами, третьи вообще его не видели в глаза, а четвертые прекрасно понимали, что никогда не получат возможности его увидеть. И все же они охотно повиновались ему. Между ним и всеми остальными царями – как теми, кто унаследовал власть от своих отцов, так и теми, кто сам добился этой власти, – существовало коренное отличие. Ведь скифский царь, даже повелевающий множеством скифов, не осмелится распространить свою власть на какой-либо другой народ и охотнее удовольствуется тем, чтобы оставаться на продолжительное время господином своего собственного племени. То же можно сказать о царе фракийцев, царе иллирийцев; да и все остальные народы Европы, как нам известно, до сей поры независимы и ничем не связаны друг с другом.

Кир также застал азиатские народы в подобном состоянии, жившими независимо друг от друга. Выступив с небольшим персидским войском и встав во главе добровольно подчинившихся ему мидян [2]2
  … встав во главе добровольно подчинившихся ему мидян… – Добровольное подчинение мидян персам является вымыслом Ксенофонта. Геродот, хорошо осведомленный в персидской историй, сообщает о завоевании Мидии персидскими войсками под командованием Кира (I, 107–130). В самом начале своего царствования Кир находился в зависимости от мидийского царя Астиага, но затем восстал против него и завоевал Мидию в 550 г. до в. в., взяв в плен самого Астиага, как об этом сообщают не только античные, но и современные событию вавилонские источники (они же указывают дату). См.: Б. А. Тураев. История древнего Востока, изд. 2-е, т. II. А, 1936, стр. 110 слл.; И. М. Дьяконов. История Мидии. М. – А, 1956, стр. 413–424; М. А. Дандамаев. Иран при первых Ахеменидах. М. 1963, стр. 105.


[Закрыть]и так же добровольно подчинившихся ему гирканцев, он покорил сирийцев, ассирийцев, арабов, каппадокийцев, жителей обеих Фригий, лидян, карийцев, финикийцев, вавилонян. Он стал царем над бактрийцами, индийцами и киликий-цами, над саками, пафлагонцами и магадийцами, над многими другими народами, имена которых никто не смог бы даже перечислить. Он стал царем и над эллинами, живущими в Азии, а затем, спустившись к морю,

покорил жителей Кипра и египтян. [3]3
  …покорил… египтян. – Перечень народов, подчиненных Киром, не во всем соответствует исторической действительности. Античным авторам, например, было хорошо известно, что Египет покорил не Кир, а его сын Камбис. Это лишний раз свидетельствует о том, как мало считался Ксенофонт с историческими Фактами в своем романе. «Независимые царства, фигурирующие на страницах „Киропедии“, – это по большей части перенесенные в прошлое персидские сатрапии (известные Ксенофонту частью по личному опыту, а частью из тех же его обычных источников)», – пишет И. М. Дьяконов (Указ. соч., стр. 32).


[Закрыть]Кир правил всеми этими народами, языки которых были ему совершенно неизвестны, да и сами они не понимали друг друга. Он смог завладеть огромными пространствами земли благодаря страху, который испытывали перед ним, – так, что все трепетали перед ним, и никто не пытался оказать ему сопротивление. Покоренным народам Кир сумел внушить такое сильное желание угождать ему, что они постоянно стремились только к одному – навсегда остаться под его властью. Сами эти народы были столь многочисленны, что одно путешествие через все эти страны могло бы считаться подвигом, будь то на восток от царской резиденции, или на запад, – или на север, или на юг.

Считая Кира человеком, заслуживающим восхищения более, чем кто-либо другой, мы тщательно исследовали, какого он был происхождения, каковы были его природные дарования, что за воспитание получил этот муж, достигший таких вершин власти над людьми. Все, что нам удалось выяснить и что представляется нам установленной истиной, мы попытаемся изложить здесь.

Глава II

1 Как говорят, отцом Кира был Камбис, царь персов. [4]4
  …отцом Кира был Камбис, царь персов. – То, что отцом Кира был Камбис, а матерью дочь Астиага Майдана, подтверждается данными других источников, например, Геродота (I, 107) и клинописного манифеста самого Кира (см. М. А. Дандамаев. Указ. соч., стр. 102).


[Закрыть]Камбис этот был из рода Персеидов, а Персеиды получили свое имя от Персея. [5]5
  … получили свое имя от Персея. – Происхождение персов от Персея, героя греческих мифов, где он фигурирует как сын Зевса и Данаи, было общепринятым у греков этиологическим мифом (ср. рассказ Геродота, VII, 61). Согласно афинскому писателю II в. до н. э. Аполлодору («Мифологическая библиотека», II, 4, 5), сыном Персея был Перс, от которого и пошел род персидских царей.


[Закрыть]Матерью же его, как всем известно, была Мандана. Мандана эта была дочерью Астиага, воцарившегося над мидянами. Как говорится в сказаниях и поется в песнях варваров, Кир был юношей редкой красоты; отличался он и необыкновенным честолюбием и любознательностью, мог на любой подвиг отважиться и любой опасности подвергнуться ради славы.

Такими были, как рассказывают, его тело и душа. Воспитан он был согласно законам персов, которые весьма не похожи на законы всех прочих государств. Ведь большинство государств, предоставляя полную свободу родителям в воспитании своих детей, да и взрослым гражданам давая возможность вести совершенно независимый образ жизни, в то же время запрещают им воровать и грабить, силой врываться в чужие дома, избивать невинных, прелюбодействовать, противиться исполнению приказов властей и совершать другие подобные преступления. Если же граждане нарушают эти законы, за это их наказывают. Напротив, персидские законы содержат предупредительные меры и с самого начала воспитывают граждан так, что они никогда не позволят себе дурного или позорного поступка. Происходит это следующим образом. Есть у персов так называемая Свободная площадь, на которой высятся царский дворец и другие официальные здания. Купцам с их товарами туда нет доступа: для них отведено другое место. [6]6
  Купцам с их товарами туда нет доступа: для них. отведено другое место. – Этому сообщению Ксенофонта противоречит утверждение Геродота, согласно которому у персов нет базарной торговли (I, 153).


[Закрыть]Это сделано с той целью, чтобы их грубые голоса сюда не доносились, а сборище этих людей не смешивалось с благородными и воспитанными людьми. Площадь эта, на которой расположены 4 официальные здания, разделена на четыре части. Первая из них предназначена для детей, вторая – для эфебов, [7]7
  Эфебы – буквально «возмужалые», обычное обозначение у греков юношей старшего возраста (от 16–18 лет).


[Закрыть]третья – для зрелых мужей, четвертая же – для тех, кто по возрасту уже не может быть воином. [8]8
  Первая… вторая… третья… четвертая… – Деление персов на возрастные группы, описанное здесь (как, впрочем, и многие другие особенности быта персов в изображении нашего автора), копирует общественные институты и быт Спарты.


[Закрыть]По закону все они посещают отведенные им места, дети и взрослые – с раннего утра, пожилые люди – тогда, когда это им удобно, за исключением обязательных дней, когда они непременно должны присутствовать. Эфебы несут здесь стражу по ночам возле официальных зданий, имея легкое вооружение, за исключением только женатых; этих не разыскивают, кроме того случая, когда объявляется сбор, но частое отсутствие считается неприличным. Над каждой из этих возрастных групп стоят предводители в количестве двенадцати человек; да и все персы разделены на двенадцать племен. [9]9
  …разделены на двенадцать племен. – Деление древних персов на 12 племен близко, по-видимому, к действительно существовавшему в древности положению вещей. Во всяком случае Геродот (I, 125) также перечисляет 10 племен персов: это – персы, пасаргады, марафии, маспии, панфиалеи, дерусиеи, германии, дай, марды, дропики. См., также: М. Л. Дандамаев. Указ. соч., стр. 104 сл.


[Закрыть]Предводителями детей выбираются пожилые люди, способные, как полагают персы, воспитывать детей наилучшим образом. Предводители эфебов выбираются из числа зрелых мужей, которые опять-таки, по мнению персов, способны воспитывать в них прекрасные качества. Над зрелыми же мужами ставят предводителями таких людей, которые, по мнению персов, научат их быстро исполнять приказы и распоряжения, исходящие от самых высоких должностных лиц. Есть предводители и у пожилых людей, следящие за тем, чтобы они также выполняли свой долг в соответствии с принятыми установлениями. [10]10
  Есть предводители и у пожилых людей… – Полезно сравнить описание возрастных групп у персов в изображении Ксенофонта с соответствующим делением граждан в Спарте. Спартанские мальчики в возрасте от 7 до 18 лет относились к возрастной группе детей, затем они переходили в группу меллиренов (от 18 до 20 лет), после чего становились иренами (от 20 до 30 лет) и, наконец, по достижении 30-летнего возраста – взрослыми мужами. Воспитание в Спарте, одинаковое для всех граждан, было всецело компетенцией государства, и цель его состояла в том, чтобы вырастить физически сильных, дисциплинированных и храбрых воинов. Такое воспитание было необходимым условием получения гражданских прав.


[Закрыть]

Теперь мы расскажем об обязанностях, возложенных на каждую возрастную группу, чтобы стало яснее, как же персы воспитывают высокие моральные качества у своих сограждан. Дети, посещающие школу, постоянно учатся справедливости. Как они говорят, посещают школу они именно для этой цели, наподобие того, как наши дети ходят в школу, как они говорят, чтобы учиться там грамоте. Предводители их проводят большую часть дня, творя над ними суд. Ведь у детей, как и у взрослых, постоянно возникают взаимные обвинения и в воровстве, и в грабеже, и в насилии, и в обмане, и в оскорблении словом и тому подобном. В случае, если суд признает кого-либо виновным в подобном проступке, назначается наказание. Наказывают и тех, кто, по их мнению, несправедливо обвинил другого. Они также привлекают к суду провинившегося в том, за что люди более всего ненавидят друг друга, но менее всего наказывают, а именно в неблагодарности. И кто, как они считают, имел возможность отблагодарить другого, но этого не сделал, подвергается суровому наказанию. Ведь они полагают, что неблагодарные являются людьми, совершенно пренебрегающими религией, предками, родиной и друзьями. Пороку неблагодарности ближе всего, как они думают, бесстыдство; оно является величайшим пороком, причиной всех прочих. [11]11
  … бесстыдство… является величайшим пороком… – Ср. Ксенофонт. Лакедемонская полития (3, 4); «Кроме того, желая приучить молодежь к скромности, Ликург предписал, чтобы юноши на улице держали руки под гиматием и ходили молча, не оглядываясь, глядя себе под ноги. Этот обычай показал, что и в отношении скромности мужской пол также превосходит женский» (здесь и ниже, где особо не оговорено, перевод М, Н. Ботвинника).


[Закрыть]Они обучают детей, и нравственности. Дети видят, как нравственно и благопристойно ведут себя ежедневно старшие, и это весьма способствует воспитанию у них нравственных устоев. Детей учат еще повиноваться предводителям, и здесь особое значение имеет пример старших, усердно выполняющих распоряжения предводителей; их приучают легко переносить голод и жажду, и этому также весьма способствует наблюдение за поведением старших, которые не уходят обедать, пока их не отпустят предводители. Для правильного воспитания важно еще, что детей кормит не мать, а учителя, когда предводители дают сигнал к обеду. Из дому дети приносят хлеб, лепешки, все то, что едят с хлебом, и кардамон. Они приносят и кувшин для питья, чтобы зачерпывать им воду из реки, когда захотят утолить жажду. Помимо этого, они учатся стрелять из лука и метать дротик. Всем этим занимаются мальчики до шестнадцати или семнадцати лет, после чего они переходят в возрастную группу эфебов.

Служба эфебов проходит следующим образом. Выйдя из детского возраста, они в течение десяти лет несут стражу близ правительственных зданий, о чем мы уже говорили выше. Это делается ради безопасности государства и для воспитания нравственности. Персы полагают, что юноши именно этого возраста требуют к себе наибольшего внимания. И в течение всего дня эфебы предоставляют себя в распоряжение предводителей, на случай, если они понадобятся для каких-нибудь государственных дел. При необходимости их всех можно отыскать близ правительственных зданий. Когда царь выезжает на охоту – а делается это несколько раз в месяц – он берет с собой половину стражи. Выезжающие в поле вместе с царем должны иметь при себе лук и около колчана меч в ножнах или секиру, кроме того еще плетеный щит и два копья, из которых одно – метательное, а второе, если надо, употребляется для рукопашного боя. Если персы считают охоту государственным делом, во главе которого, так же как на войне, стоит сам царь, – а царь и сам охотится, и за другими следит, чтобы они принимали участие в охоте, – то это происходит потому, что охота представляется им занятием, более всего похожим на войну. Охота приучает вставать рано, переносить холод и жару, закаляет тело в беге и марше. На охоте приходится и стрелять в зверя из лука, и поражать дротиком, где бы его ни встретили. Охота во многом воспитывает и мужество, так как в схватке с могучим зверем приходится бить его на близком расстоянии и увертываться, когда он нападает. Поэтому нелегко определить, что есть в военном деле такого, чего бы не было на охоте.

Они отправляются на охоту, беря с собой завтрак, естественно, больший, чем тот, который берут с собой дети в школу, но в остальном такой же. На охоте они не завтракают до тех пор, пока отсутствие зверя или какое-либо иное дело не заставит их задержаться дольше. Тогда они съедают взятый с собой завтрак вместо ужина, а затем продолжают охотиться до ужина следующего дня и оба эти дня считают за один, так как расходуют припасы на один день. Все это они делают для того, чтобы приучить воинов к лишениям, которые могут выпасть на их долю во время войны, при недостатке продовольствия. А к хлебу они получают только то, что добудут на охоте, а если ничего не добудут, едят кардамон. Тот, кто предположит, что им не доставляет удовольствия обед, состоящий из одного хлеба с кардамоном, или питье в виде чистой воды, пусть вспомнит, какой вкусной кажется ячменная лепешка или кусок хлеба голодному и какой сладкой оказывается простая вода для жаждущего.

Оставшиеся на месте отряды упражняются в том, чему они научились детьми, а также в стрельбе из лука и метании дротика; во всем этом они состязаются друг с другом. [12]12
  … во всем этом они состязаются друг с другом. – Духом состязаний было проникнуто все греческое воспитание.


[Закрыть]У них существуют и общегосударственные состязания, на которых назначаются награды. Если в каком-либо отряде большинство эфебов окажутся самыми умелыми, мужественными и послушными, граждане чествуют и прославляют не только их предводителя, но и того, кто их воспитывал детьми. Предводители поручают оставшимся эфебам несение охранной службы, поимку преступников, отражение пиратов и другие дела, требующие быстроты и силы.

Вот чем занимаются эфебы. После десятилетней службы они переходят в разряд зрелых мужей. Последние, в свою очередь, в течение двадцати пяти лет, начиная с того возраста, как стали зрелыми мужами, выполняют следующие обязанности. Прежде всего они – так же, как и эфебы, – должны являться по распоряжению предводителей, когда для решения государственных дел требуются мудрость и сила. Когда надо отправиться в поход, они, пройдя подобную школу, вооружаются не луком со стрелами или метательными копьями, но так называемым оружием ближнего боя. На грудь они надевают панцирь, в левой руке держат плетеный щит, как это мы-видим на картинах, изображающих персов, [13]13
  …как это мы видим на картинах, изображающих персов… – Персы были изображены на картине в так называемом Пестром портике (галерее) в Афинах. Картина былаv посвящена Марафонскому сражению, где греки одолели персов (490 г. до н. э.).


[Закрыть]а в правой руке меч или кинжал. Из их числа назначаются все предводители, кроме учителей. Через двадцать пять лет, когда им исполняется пятьдесят или даже больше, они переходят в разряд так называемых старейших. Старейшие эти никогда не отправляются на войну за пределы своей страны [14]14
  Старейшие эти никогда не отправляются на войну за пределы своей страны… – «Персы» Эсхила начинаются с хоровой песни персидских старейшин; они поют о том, что отправившийся в поход против греков царь Ксеркс оставил государство на их попечение. Здесь, по-видимому, нашло отражение действительное положение вещей, о котором говорится и у Ксенофонта.


[Закрыть]и, оставаясь дома, принимают решения по общественным и частным делам. Они же выносят смертные приговоры и выбирают всех предводителей. Если эфеб или зрелый муж нарушит какое-либо установление, об этом докладывают старейшим предводители возрастных групп или вообще любой, кто пожелает. Те же, выслушав их, вершат суд. Осужденные лишаются гражданской чести на всю жизнь.

Чтобы яснее представить здесь государственное устройство Персии, вернемся назад, к сказанному ранее; теперь этому предмету можно отвести меньше места, так как о нем уже говорилось выше.

Как говорят, персов всего насчитывается около ста двадцати тысяч. Законы никому из них не преграждают доступа к почестям и высоким должностям; напротив, всем персам разрешено посылать своих детей в общественные школы, где учат справедливости. Но посылают своих детей те персы, кто в состоянии их содержать, не заставляя работать; другие же оставляют их дома. Получившие образование у государственных учителей имеют право, достигнув юношеского возраста, стать эфебами. Те, кто такого образования не получил, эфебами стать не могут. В свою очередь, эфебы, выполнившие свои обязанности в соответствии с установленными предписаниями, получают право перейти в разряд взрослых мужей. Тот, кто эфебом не был, в разряд зрелых мужей не зачисляется. Зрелые мужи, безукоризненно исполнявшие свои обязанности, переходят в разряд старейших. Таким образом, в группу старейших попадают те люди, которые на протяжении всей своей жизни зарекомендовали себя с самой лучшей стороны. [15]15
  … в группу старейших попадают те люди, которые на протяжении всей своей жизни зарекомендовали себя с самой лучшей стороны. Словом ταχαλα в Спарте обозначались и почетные права, и обязанности полноправного гражданина Спарты. Термин этот Ксенофонт переносит и на персидские порядки.


[Закрыть]

Таков их государственный строй, при котором, как они полагают, вырастают самые лучшие граждане. И поныне существуют обычаи, свидетельствующие об умеренности их питания и заботах, затрачиваемых на переваривание и усвоение его. Так, у персов считается неприличным плевать [16]16
  … у персов считается неприличным плевать… – Подобные обычаи засвидетельствованы Геродотом и для мидян (I, 99).


[Закрыть]и сморкаться, ходить со вспученным от газов животом. Постыдным считается на виду у всех отойти с целью помочиться или для другой естественной надобности. [17]17
  Постыдным считается… – Ср. Геродот, I, 133: «В присутствии других людей у них (т. е. у персов. – В. Б.) не принято извергать пищу и мочиться».


[Закрыть]Персы могут поступать так потому, что ведут умеренный образ жизни и расходуют содержащуюся в теле влагу в напряженных физических усилиях, так что она находит себе выход иным путем.

Вот что мы хотели рассказать о персах вообще. Теперь же мы поведем речь о том, ради чего и приступили к этому повествованию, а именно о деяниях Кира, начав с его детских лет.

Глава III

До двенадцати лет или несколько старшего возраста Кир воспитывался подобным образом и выделялся среди остальных своих сверстников как способностью необыкновенно быстро все постигать, так и благородством и мужеством своих поступков. Но когда Киру исполнилось двенадцать лет, Астиаг пригласил к себе дочь и ее сына. Он захотел увидеть Кира, так как до него дошли слухи о красоте и прекрасных душевных качествах мальчика. И вот, отправляется Мандана к своему отцу в сопровождении сына. Когда Кир прибыл к Астиагу и узнал, что тот является отцом его матери, он, будучи по природе ласковым юношей, приветствовал его так, как это сделал бы сверстник или старый друг. Увидев Астиага в роскошном наряде, с подведенными глазами, нарумяненным, с накладными волосами, как это в обычае у мидян, – а все эти украшения и наряды действительно приняты у мидян – и пурпурные хитоны, [18]18
  Хигон – у греков основной вид одежды, нечто вроде длинной рубашки без рукавов, поверх которой обычно надевался плащ, длинный – гиматий – или короткий – хламида.


[Закрыть]и кандии, [19]19
  Кандий – у персов вид кафтана с длинными рукавами.


[Закрыть]и гривны на шее, и браслеты на руках, тогда как на родине персов и поныне еще одежда намного скромнее [20]20
  … тогда как на родине персов… одежда намного скромнее… – о том, что одежда мидян была красивее персидской одежды, пишет и Геродот (I, 135).


[Закрыть]и образ жизни более прост, – итак, увидев роскошную одежду деда, Кир воскликнул:

– О мать, как прекрасен мой дед!

Когда же Мандана спросила Кира, кто кажется ему более красивым, отец или Астиаг, Кир сказал:

– Матушка, самый красивый из персов – это мой отец, а из мидян, сколько я их ни видел по пути сюда и здесь при дворе, красивее всех мой дед.

Ответив на его приветствие, Астиаг приказал надеть на Кира прекрасный наряд и воздал ему почести, украсив его гривнами и браслетами. Если ему приходилось отправляться в путь, он брал с собой Кира, сидевшего в таких случаях на коне с золотой уздечкой, как обычно выезжал и сам Астиаг. Кир был честолюбивым мальчиком, любящим все прекрасное, и поэтому необыкновенно радовался такому наряду и особенно тому, что учился верховой езде. Ведь у персов очень редко можно увидеть коня – из-за гористого рельефа страны крайне затруднительно и разводить коней и ездить на них.

Как-то Астиаг обедал вместе с дочерью и Киром. Желая угостить мальчика самыми вкусными блюдами, чтобы Кир меньше тосковал по дому, Астиаг придвигал к нему всяческие закуски, соусы и кушанья. Как говорят, Кир сказал при этом:

– Дедушка, как много неприятностей доставляет тебе этот обед, если тебе приходится тянуть руки ко всем этим сосудам и отведывать от каждого из этих разнообразных блюд!

– А что, разве этот обед не кажется тебе гораздо более роскошным, чем тот, который бывает у персов? – возразил Астиаг.

– Нет, дедушка, не кажется. Мы достигаем насыщения гораздо более простым и кратким путем, чем вы. У нас принято утолять голод хлебом и мясом, вы же стремитесь к той же цели, что и мы, но совершаете много отклонений в пути и, блуждая в разных направлениях, с трудом приходите туда, куда мы уже давно пришли.

– Мой мальчик, – сказал Астиаг, – блуждая таким образом, мы отнюдь не испытываем огорчения. Если ты отведаешь эти блюда, – добавил он, – ты убедишься, что все это очень вкусно.

– Но, дедушка, я вижу, что и ты испытываешь отвращение ко всем этим яствам!

– Почему ты утверждаешь это?

– А потому, – отвечал Кир, – что замечаю, как ты, когда берешь рукою хлеб, ничем ее не вытираешь, когда же касаешься какого-либо из этих блюд, сейчас же вытираешь руки полотенцем, как будто тебе очень неприятно брать их полной горстью, На это Астиаг сказал:

Если ты так полагаешь, мой мальчик, то угощайся тогда мясом, чтобы возвратиться домой сильным юношей.

Говоря так, он приказал подать Киру побольше мяса, дичи и домашних животных. Когда Кир увидел, как много мяса ему принесли, он попросил:

– Могу ли я, дедушка, распорядиться этим мясом, которое ты мне даешь, так, как захочу?

– Конечно, клянусь Зевсом!

Кир стал раздавать куски мяса придворным, прислуживавшим его деду, говоря при этом каждому:

– Тебе я даю за то, что ты так усердно обучаешь меня верховой езде, а тебе за то, что подарил мне копье и теперь у меня есть такое оружие. [21]21
  …и теперь у меня есть такое оружие. – Речь идет об особом виде метательного копья (παλτον), которое получали только юноши. Кир был еще мальчиком, и ему не полагалось такого оружия.


[Закрыть]Тебе же за то, что ты так хорошо ухаживаешь за моим дедом, а тебе за то, что ты так почтителен к моей матери. Подобным образом поступал Кир, пока не раздал все мясо, которое у него было.

– А почему Саку, моему виночерпию, которого я более всех отличаю, ты ничего не даешь? – сказал Астиаг.

Сак был красавцем и имел почетное право допускать просителей к Астиагу, а также отказывать в приеме тем, кого он считал пришедшими не ко времени.

Тогда Кир быстро, не раздумывая, спросил Астиага, поступив смело и непосредственно, как все дети:

– А за что же ты, дедушка, так его отличаешь? Астиаг, усмехнувшись, шутливо ответил:

– Разве ты не видишь, каким прекрасным и достойным образом он исполняет свою должность виночерпия?

Виночерпии мидийских царей умело, не проливая ни капли, разливают вино, держат фиалу [22]22
  Фиала – широкая плоская чаша для питья.


[Закрыть]тремя пальцами и подают ее самым изящным образом пирующему. Отвечая Астиагу, Кир попросил его:

– Прикажи Саку, дедушка, передать чашу мне, чтобы и я, ловко наливая тебе вино, если это мне удастся, мог завоевать твое расположение.

Астиаг приказал передать ему чашу. Тогда Кир, взяв ее, так же искусно выполоскал ее, как это делал Сак, и с таким серьезным и полным достоинства видом поднес и передал фиалу деду, что мать и Астиаг расхохотались. И сам Кир, рассмеявшись, прыгнул на колени деду и, поцеловав его, сказал:

– О, Сак, ты погиб, Я займу твою должность. Ведь, не говоря уже о том, что я исполняю должность виночерпия искуснее, чем ты, я сам не отпиваю вина из чаши.

Как известно, виночерпии царей, когда подают фиалу, зачерпнув из нее киафом, [23]23
  Киаф – черпак с ручкой для разливания вина.


[Закрыть]наливают себе в левую руку вина и выпивают. Делается это для того, чтобы они сами испытали на себе действие яда, если подмешают его в вино. 10 Улыбнувшись, Астиаг спросил:

– Почему же, Кир, ты, во всем прочем подражая Саку, не отпил вина из чаши?

– А потому, – отвечал Кир, – что я, клянусь Зевсом, побоялся, как бы в Кратере [24]24
  Кратер – большой сосуд для смешивания вина с водой.


[Закрыть]с вином не оказался яд. Ведь когда ты угощал своих друзей, празднуя день рождения, я точно заметил, что он подлил яду всем вам.

– Как же ты, мой мальчик, заметил это?

– Я заметил это, клянусь Зевсом, по тому весьма расстроенному состоянию, в каком оказались и тела ваши и души. Прежде всего, вы делали все то, что запрещаете делать нам, детям. Вы хором кричали, не понимая друг друга, очень смешно пели; не слыша поющего, уверяли, что он поет необыкновенно хорошо. Каждый из вас хвастал своей силой, но когда вы хотели подняться, чтобы пуститься в пляс, вы не только танцевать под музыку, но даже встать не могли. И ты совершенно забыл о том, что ты царь, а другие – что ты над ними господин. Тут-то я впервые понял, что это и есть свобода слова – то, чем вы тогда занимались. Ведь вы говорили, не умолкая. Тогда Астиаг спросил:

– А твой отец разве не бывает пьян?

– Нет, клянусь Зевсом!

– Но что же с ним в подобном случае происходит?

– Он лишь утоляет жажду и ничего дурного с ним не случается. Как я полагаю, дедушка, это происходит оттого, что не Сак служит у него виночерпием. Услышав это, Мандана сказала Киру:

– Почему ты, мой мальчик, так нападаешь на Сака? Кир ответил:

– Потому, что я его ненавижу. Много раз этот гнусный человек не пропускал меня к деду, когда я пытался проскользнуть к нему. Умоляю тебя, дедушка, дай мне побыть над ним начальником хотя бы три дня!

– Как же ты будешь начальствовать над ним? – спросил Астиаг.

– Я стану, как он, у входа, и когда он захочет прийти к завтраку, скажу ему, что присутствовать при завтраке нельзя, так как царь занят важными делами и переговорами. А когда он придет к обеду, скажу, что царь моется. Если же он очень будет настаивать, чтобы попасть на обед, я отвечу, что царь находится на женской половине дворца. И я буду мучить его, как он мучил меня, не допуская к тебе. [25]25
  … не допуская к тебе. – Геродот, описывая порядки, установленные в Мидии, упоминает и о том, что никто из Мидян не имел права непосредственного доступа к царю, но все были обязаны обращаться к нему только через его слуг (I, 99).


[Закрыть]

Так забавлял он за обедом деда и мать. В течение всего дня, как только становилось известно, что его деду или дяде что-нибудь нужно, трудно было успеть сделать это раньше Кира. Он старался услужить им во всем, в чем только мог.

Когда Мандана стала собираться домой к своему супругу, Астиаг попросил ее оставить Кира в Мидии. Та ответила, что хотела бы во всем угодить своему отцу; но все же ей кажется, что мальчика трудно будет оставить против его воли. Тогда Астиаг обратился к Киру со следующими словами:

– Мой мальчик, если ты останешься у меня, то я, прежде всего, обещаю, что Сак уже не будет больше властвовать над тобой, преграждая доступ ко мне. И ты будешь приходить ко мне, когда захочешь; это будет в твоей власти, А я буду тебе только благодарен, если ты будешь часто меня навещать. В твоем распоряжении будут все мои кони, да и другие, каких только пожелаешь. Когда же ты будешь собираться домой, то сможешь взять с собой коней, каких выберешь сам. И обедать ты будешь с присущей тебе умеренностью, так, как захочешь. Всех зверей, которые водятся в моем парке, [26]26
  … в моем парке… – Ниже Ксенофонт будет еще упоминать об охотничьих парках самого Кира (VIII, I, 38) и его сатрапов (VIII, VI, 12). Ср. также сообщения о таких парках в других сочинениях Ксенофонта – в «Анабасисе», I; 2, 7 (описание охотничьего парка Кира Младшего в Келенах, во Фригии), и в «Экономике», 4, 13–14 (общее упоминание) и 20–25 (описание другого парка Кира Младшего в Сардах).


[Закрыть]я дарю тебе и еще соберу для тебя других, самых разнообразных. На них ты будешь охотиться, когда выучишься ездить верхом. Бросая дротик и стреляя из лука, ты будешь убивать их, как это делают взрослые мужчины. Я прикажу собрать мальчиков, которые станут твоими товарищами в играх. Да и во всем другом, что бы ты ни прпросил, ты не встретишь отказа.

После того, как Астиаг сказал все это, мать спросила Кира, хочет ли он остаться у деда или уехать вместе с ней. Тот не стал медлить и быстро сказал, что хочет остаться. На вопрос матери, чем вызвано его решение, Кир ответил:

– Я хочу остаться, мать, потому, что у себя дома я искуснее всех сверстников бросаю дротик и стреляю из лука; это все видят. Но зато я уверен, что здесь я слабее своих сверстников в верховой езде. Знай, матушка, это меня очень огорчает. Если ты оставишь меня в Мидии, я стану искусным наездником. Тогда в Персии, у себя дома, я сумею легко, как мне кажется, побеждать тамошних воинов в пешем строю. Когда же я приеду к мидянам, то и здесь, став лучшим среди искусных наездников, смогу быть в конном строю соратником деда. Тогда мать сказала:

– Но как же ты будешь познавать науку справедливости, мой мальчик, когда твои учителя находятся в Персии?

– Эту науку, матушка, я отлично изучил.

– А почему ты так думаешь?

– Мой учитель за то, что я хорошо изучил науку справедливости, назначил меня судьей над другими, – ответил Кир. – Только за одно дело, которое я неправильно рассудил, мне достались удары палкой. Оно состояло в следующем. Мальчик высокого роста, одетый в короткий хитон, снял с маленького, носившего длинный хитон, его одежду, надел на него свою, а его хитон надел на себя. Творя суд по этому делу, я вынес приговор, согласно которому каждый должен был носить тот хитон, который ему больше подходит, признав это справедливым. За это мой учитель побил меня, сказав, что если бы я должен был вынести приговор о том, что кому лучше подходит, я был бы вправе рассудить дело подобным образом. Но поскольку мне предстояло решить, кому какой хитон принадлежит, я должен был принять во внимание справедливость приобретения – явилось ли оно следствием насильственных действий, или же было куплено или изготовлено дома. Так как справедливо то, что соответствует законам, а насилие является беззаконием, учитель потребовал, чтобы судья выносил свой приговор, всегда сообразуясь с законом. Так, матушка, я постиг науку справедливости во всех ее тонкостях; а если я в чем-либо буду испытывать затруднение, меня научит мой дед.

– Мой мальчик, – сказала мать, – то, что понимают под справедливостью персы, и то, как ее понимает твой дед, не одно и то же. Дед твой царствует в Мидии и решает все дела, сообразуясь с собственной волей, у персов же считается справедливым, когда все имеют равные права. [27]27
  … у персов же считается справедливым, когда все имеют равные права. – «Ксенофонт» в этом месте приписывает персам характерную для гражданина греческого полиса точку зрения, согласно которой равенство, исономия (под этим термином можно понимать не только равенство всех перед законом, но и равенство всех благодаря существованию законов), является неотъемлемым признаком благоустроенного государства. У


[Закрыть]Твой отец первым выполняет свои обязанности перед государством, обладая установленными государством правами, мерой которых служит закон, а не его собственная воля. Так что как бы тебя не наказали бичом, когда ты вернешься домой, научившись у деда руководствоваться не законом царей, а законом тиранов, согласно которому иметь больше власти, чем все остальные, считается необходимым условием государственного правопорядка.

– Но ведь твой отец, – возразил Кир, – весьма искусно приучает людей к тому, чтобы они имели меньше прав, а не больше. Разве ты не видишь, что и всех мидян он приучил иметь меньше прав, чем у него. Ни я, ни кто-либо другой не возвратятся от твоего отца на родину с желанием приобрести большие права по сравнению с другими, поэтому у тебя нет оснований для беспокойства.