Текст книги "Неприкаянная (СИ)"

Автор книги: KOSHKAWEN

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Куда ты везешь меня? – из аэропорта, посадив меня в машину, Клаус увозил меня далеко за пределы Нью-Йорка, вжимая педаль газа в пол. Он спешил, отчаянно спешил сделать что-то для меня до того, как… Как будет совсем поздно. Возможно, он уже опоздал, но его попытки спасти меня отзывались болью где-то внутри, отчего мне отчаянно было жаль его. Как же я хотела бы убедить его, что со мной все в порядке, что со мной случилось все то, что должно было случиться. Я знаю, что его гложет вина за мое обращение, но все, что сделано уже необратимо, а сейчас он лишний раз ломает себя, пытаясь перенести мою боль, как свою. Быть может, он просто не догадывается о том, что все эти муки, что лежат на моих плечах, он будет не в силах даже с места сдвинуть.

– Увидишь, – отвечает он, положив свою ладонь на мою обжигающую холодом руку. – Я понимаю, что ты устала после перелета, но я решил, что лучше не откладывать.

– Я не устала… – и это правда, единственное, что гложет меня, это голод, который стремительно сушит меня изнутри, забирая неиссякаемую силу вампира.

– Я просто хочу, чтобы ты верила мне, Кэролайн… – казалось, он убеждает больше себя, нежели меня. – Доверься мне, несмотря на то, что ты итак потратила на меня достаточно неоправданного доверия.

– Я верю тебе… – еле слышно произношу я одними губами. – Только знай – все, что ты сейчас делаешь – ты делаешь прежде всего для себя. Когда я дойду до этой крайней грани… Грани своей невозможности жить в этом мире, я буду счастлива от того, что ты был со мной… Сделал все, что мог, и не будешь страдать самобичеванием…

– Ни к какой грани ты не дойдешь! – мертвой хваткой Клаус вцепился мне в руку, отвлекаясь от дороги, чтобы поймать мой взгляд. – Ты переживешь это! Я сделаю все для этого! Скоро все закончится!

– Скорее бы… – шепчу в ответ я, неся им двоякий смысл, отворачиваясь к окну, отсутствующим взглядом наблюдая за пробегающими за ним пейзажами.

Солнце уже скрылось за горизонтом, когда мы проехали обветшалую вывеску с выцветшими буквами.

– Мистик Фоллс?! – вспыхиваю я, вглядываясь в дорогу впереди, ведущую меня куда-то назад в прошлое. – Зачем ты привез меня сюда?! Я не хочу! Поверни назад!

– Ты должна, Кэролайн! – Клаус настойчиво продолжает ехать вперед, въезжая в тихий и забытый город. – Ты должна начать именно отсюда, так как однажды именно здесь и осталась частичка тебя. Тебя прежней.

– Умоляю, не мучай меня так! Я не могу… – всхлипываю я, озаряясь в окно по темным улицам. – Я не выдержу этого! Здесь живут все те, кто однажды отвернулся от меня, признав во мне убийцу. И я действительно стала таковой… Не заставляй меня переживать это еще раз!

– Все будет в порядке, мы почти на месте.

Клаус останавливается возле одного заброшенного дома. Он выходит из машины, распахивая передо мной дверь.

– Ну же, Кэролайн, ты должна вернуться именно сюда, иначе никогда не начнешь жить будущем. – он протягивает ко мне руку, но я продолжаю нерешительно осматривать погруженный в сумрак ночи дом.

Медленно, боясь услышать шум собственных шагов, я выхожу из машины. Мой взгляд прикован к дому, в котором я выросла, где впервые обрела друзей, где были пережиты все мои первые детские мечты.

– Войдем внутрь? – предложил Клаус, вынимая из кармана ключи, о происхождении которых я даже не удосужилась подумать.

В холле все по-прежнему, будто я уехала отсюда только вчера, и только существенный слой пыли на мебели говорил о том, что здесь давно никто не живет.

– После того, как ты уехала в последний раз, твоя мать прожила здесь еще два года… Не перенеся серьезную болезнь, она…

– Тсс… – я прикладываю палец к губам, сосредоточенно обводя взглядом комнату. – Я не хочу знать что-то большее, кажется, даже стены шепчат мне о том, что я пропустила…

– Она верила, что ты не сделала ничего плохого… Она верила прежде всего в тебя, Кэролайн…

Плотно сомкнув глаза я глубоко вздохнула, двинувшись наверх в некогда свою комнату.

– Как получилось, что этот дом “не ушел с молотка”? – спросила я, поднимаясь по лестнице.

– На самом деле дом давно продан, но его нынешний хозяин сейчас идет рядом с тобой.

Резко я оборачиваюсь к нему, желая увидеть его глаза, понять его мотивы.

– Я подумал, что возможно однажды ты захочешь вернуться сюда. Позже мы решим, что делать с этим домом: продавать, или же ты захочешь оставить его себе…

– Мне не нужен дом. – решительно отвечаю я, подразумевая своими словами, что мне не нужен кров над головой как таковой, тем более это семейное гнездо моих родителей.

В моей комнате царил хаос. Кажется, кто-то срывал обои со стен, а также пускал перья из всех подушек. Кто-то очень страдал здесь одинокими пустынными ночами, предаваясь тяжелым мыслям, подпитываемыми фактом моего гонения из Мистик Фоллс…

Не в силах дальше стоять на ногах, я сажусь на край скрипучей кровати. С прикроватной тумбочки на меня смотрят мои же детские глаза, заточенные в фоторамку. Протянув руку, я нерешительно беру фотографию. На изображении рядом со мной мама. Ее улыбка даже сейчас греет меня, пусть даже исходит она от пожелтевшей от времени бумаги. И рядом я… Мне здесь лет десять, не более. С двумя смешными косичками я улыбаясь во все лицо, позируя под утреннем солнцем. Мы счастливы. Мы вместе.

Мои пальцы сильнее сжимают рамку фотографии, отчего ее хрупкое стекло начинает хрустеть в руках. Я глубоко дышу, не в силах справиться со всеми обуявшими меня эмоциями. Я плачу. Мои плечи дрожат, а воздуха просто не хватает от того, что я будто заново пережила внутри себя все то, что произошло со мной за годы, отделяющими меня от времени, запечатленном на фотографии.

Клаус молча присаживается рядом, обнимая меня и крепко прижимая к своей груди. Хотя он не в силах разделить со мной ту боль, что сейчас вырвалась наружу, я счастлива от того, что он просто был рядом. Что он держит меня в своих сильных руках, мешая сорваться в ту бездонную пропасть, что так давно влечет меня, обещая покончить навсегда со всеми моими страданиями.

– Плачь, не останавливайся… – тихо призывает Клаус. – Ты должна освободить себя от всего этого… Только так у тебя будет шанс выжить… Не сдерживай себя…

И я не сдерживалась, глотая слезы, шепча все, что хранила в своей темной душе, до боли в пальцах сжимая в кулаках ткань его пиджака. Только спустя некоторое время я поняла, что мои губы шепчут молитву, словам которой когда-то учила меня мама. Быть может, это кощунство, что такое нелепое создание, как я теперь обращается к Богу… Гребя руками по рекам крови, я все равно поднимала голову к небесам, призывая кого-то очень могущественного помочь мне. Мне страшно, больно и легко одновременно сейчас. Впервые за все то время, что я была вампиром, я почувствовала себя свободной. Какая-то частичка внутри меня, та, что все еще была человеком отозвалась на мои мольбы и слезы, начав отчаянную борьбу со звериной сущностью.

– Я жива… – тихо шепчу я, когда слезы мои окончательно пересохли. – Я хочу жить… Быть может, это несправедливо для всех остальных, но я хочу жить…

– Ты будешь жить… – отозвался Клаус, пригладив мои растрепавшиеся волосы. – И ты сделаешь все для этого. Так ведь?

========== 53. Исповедь палача. ==========

Я люблю его. Я всегда буду рядом. Даже если исчезну из этой жизни, я буду утренним туманом касаться его тела, целовать его губы ночным дождем, ветром трепать его волосы, зарываясь в них и вдыхая до боли знакомый аромат…

Этой ночью Клаус привез меня в свой дом в Мистик Фоллс. Тоска сводила мое тело и душу, не давая пересыхать слезам, продолжающим течь по моим щекам. Будто вновь окунувшись в прошлое, я переживала внутри себя каждый день, каждый миг, начиная с самого детства. Клаус налил мне виски, и опустошив бокал в несколько глотков, я начала говорить.

Я рассказывала о событиях, которые происходили в моей жизни, когда его не было рядом. Все сначала, с того самого дня, когда Кая заперла меня в клетке, точно так же, как и с десяток других, подобных мне. Я говорила обо всем том, что помню, и что могла понять за то время, когда была под властью другого человека. Глотая слезы, я рассказывала о маленькой Вере, чья смерть сломала меня до конца, превращая в пластилин, из которого умелые руки могли лепить все, что угодно. Сбивчиво и упуская какие-то маловажные моменты, я перешла к тому, чем занималась последние несколько лет. Я вспомнила каждую свою жертву, каждую деталь моих зверских убийств. Мои красочные воспоминания лились рекой, прерываясь только самопроизвольными всхлипываниями. Казалось, Клаус был нейтрален, слушая о том, насколько жестокими были мои расправы над простыми смертными, но в его глазах все равно читалась горечь. Впервые в своей жизни я увидела в его взгляде что-то подобное человеческому страху, недоумению, тихому застывшему ужасу. Ни один смертный человек с уравновешенной психикой не выдержал бы и половины повествований о том, насколько ужасна может быть смерть, насколько неожиданно она может найти и с каким кощунством расправиться. Я доверилась. За много лет с тех пор, как была обращена, я доверилась. Выжимая из себя все возможное, я исчерпывала все то, что грузом лежало на моих плечах несколько лет. Несколько часов, прерываясь и смакуя крепкий виски, я пересказывала события, которыми совсем недавно жила, даже не задумываясь о том, что можно жить как-то иначе. Каждый раз, делая глоток горячей человеческой крови, я теряла частичку себя. Сейчас ощущаю, что от меня остались лишь ошметки… Ошметки души, разума, памяти, запертых в идеальном вампирском теле. Мои небесно-голубые, чистые как у ребенка глаза, давным-давно несли в себе смерть, наказывая любого, на кого пал мой взгляд.

– Если бы я только знал… – тихо произнес Клаус, задумчиво глядя в глубину полыхающего камина.

– Но ты не мог знать.

– Если бы я не обратил тебя тогда… – только сейчас я понимаю, что он имеет ввиду события, наступившие задолго до того, как я стала чьей-то наемницей.

– Ты все правильно сделал! – через минутную паузу твердо произношу я, сжимая пустеющий бокал в руках. – По крайней мере, ты поступил по отношению ко мне честно. Я же… Я же запуталась в своей жизни едва только начав жить. Я бы обязательно во что-то вляпалась, если бы не случилось то, что случилось. – горько усмехнулась я.

– Тебе стоило держаться от меня, как можно дальше, и быть может, у тебя бы сейчас была уже семья, дети… – Клаус прикрывает глаза, облизнув губы, по всему было видно, что слова даются ему нелегко. – Если бы я первый не опустил тебя в эту бездну бесконечной жизни, которая никогда не была тебе нужна… Если бы я смог оставить тебя вовремя!

Медленно я поднимаюсь с кресла, отставляя бокал на журнальный столик, и подхожу к нему ближе, улыбаясь сквозь пелену слез, которые никак не хотели высыхать на моих глазах.

– Если бы ты никогда меня не оставлял… – я улыбаюсь сквозь слезы, чувствуя, как где-то между лопаток совсем незаметно и ненавязчиво прорастают крылья, дарующие мне желанную легкость. Быть может они угольно-черные и порочные, но я надеюсь, что они позволят мне летать снова.

– Просто будь рядом… – прошу я, дотрагиваясь кончиками пальцев его щеки, колющейся твердой щетиной. – Уроки, преподнесенные мне судьбой – бесценны, а то, что снова могу касаться тебя – дар, который я не заслуживаю. Но я хочу заслужить этот дар. Я не хочу больше терять друзей, время, разум, и главное – я не хочу больше терять тебя. Возможно, я должна была все это пережить, чтобы снова оказаться рядом с тобой, касаться вот так просто, находясь на расстоянии вытянутой руки, потому что именно рядом с тобой я чувствую себя единым целым, а не разбросанными безжизненными частичками. Я чувствую себя живой. И мое желание жить находит меня только в такие мгновенья.

Клаус накрывает своей рукой мою ладонь, поднося ее к губам и нежно целуя. Расстояние между нами в один миг сокращается, и я уже тону в его объятиях, впервые за долгое время чувствуя чью-то ласку. Его ласку. Осторожно и невесомо он накрывает мои губы своими, лаская нежно и ненавязчиво, словно это был наш первый поцелуй. Хотя в какой-то степени его можно было назвать первым. Его губы мягкие и теплые, такие нежные, что я с наслаждением отвечаю на поцелуй, стараясь запомнить его вкус, ощущение, сохранить как можно дольше в себе этот момент, когда тысяча мурашек пробегают по моему телу, заставляя дрожать в его руках. Почти невесомо, я опускаюсь губами по его подбородку к ключице, оставляя влажный след на его коже. Вдыхаю запах дорогого парфюма, элитного алкоголя и едва уловимый аромат крови – так это похоже на Клауса, которого я знала много лет назад. Мне кажется, что я снова та смертная семнадцатилетняя девушка, попавшая под влияние этого опытного вампира, завороженная его силой, умом, стойкостью, и тем самым важным качеством, которого не видела ни в ком не до него, не после – быть мужчиной.

Его руки скользят по моим плечам, спуская с них тонкую ткань блузки, затем с такой же легкостью освобождают меня от брюк. Я обнажена перед ним точно так же, как только что обнажила свою душу. Он нежно обнимает меня, пройдясь пальцами по каждому позвонку на моей спине. Прикусываю его за плечо, тут же дотронувшись кожи языком. До потери разума мне нравится его вкус. Когда-то я точно так же растворилась в нем, а ровно через сутки потеряла. Я готова отдать жизнь за то, чтобы никогда больше не пережить подобного. Никогда не лишиться возможности ласкать его кожу, целовать, дарить наслаждение и получать подобное удовольствие в ответ.

– Я не смогу без тебя… – тихо шепчу я, когда его сильные руки подхватывают меня, опуская на мягкую поверхность дивана.

– Ты никогда больше не будешь без меня… – вторит он мне, опаляя дыханием припухшие от поцелуев губы.

Ищущими ладонями я провожу по его торсу, когда Клаус избавляется от футболки. Я помню каждый мускул, каждое перекатывание мышц под идеальной гладкой кожей, будто я никогда не гасила в себе воспоминаний о нем… Только с ним моя израненная душа снова чувствует себя живой, а тело – нерушимым. Я люблю его. Я всегда буду рядом. Даже если исчезну из этой жизни, я буду утренним туманом касаться его тела, целовать его губы ночным дождем, ветром трепать его волосы, зарываясь в них и вдыхая до боли знакомый аромат…

========== 54. Возрождая дружбу. ==========

Просыпаюсь, когда солнечные лучи, пробиваясь через тяжелую плотную штору, начинают ласкать мои обнаженные плечи. Клауса уже нет рядом. Потягиваясь, я встаю с постели, направляясь в ванную. Впервые за несколько лет, я чувствую легкость внутри себя. Моя душа и сердце открыты, а легкий голод не забивает все мои мысли, как обычно было прежде. Приняв душ, я достаю из гардеробной белоснежную рубашку Клауса, которая висит на мне едва ли не до колен, но все же вполне сносно выполняет роль пеньюара. Без лишней косметики в этом белоснежном одеянии, я вижу в зеркале совсем молоденькую девушку, в глазах который невозможно скрыть счастливый блеск.

Спускаясь в холл, тут же замечаю Клауса с чашкой кофе в руках. Не говоря ни слова, я обнимаю его за талию, приникая к груди. Сейчас мне постоянно нужно чувствовать его рядом, иначе внутренняя тревога заполняла всю меня, нарушая ход мыслей.

– Доброе утро, – он нежно касается моих губ своими, передавая мне кружку. – Думаю, тебе стоит привыкать по утрам к этому напитку.

– Можно считать это удивительным, но ничего иного мне не хочется сейчас. – с улыбкой отвечаю я, когда Клаус садится в кресло, увлекая меня к себе на колени.

– Совсем ничего? – повел бровью Клаус. – Я же считал минуты до того, как смогу тебя поцеловать и не разбудить при этом.

– Я была бы не прочь проснуться от этого. – улыбаясь, я снова никну к его губам, проникая языком сквозь них, углубляя поцелуй.

Внезапно в прихожей раздался звонок в дверь, от неожиданности которого я едва не выронила кружку с кофе.

– Ты кого-то ждешь? – удивленно спрашиваю я, нехотя поднимаясь с колен Клауса.

– Думаю, это к тебе.

– Ко мне? – ничего не понимаю, но внимательно слежу за тем, кто войдет в дом.

Клаус распахнул дверь и пропустил внутрь человека, которого я меньше всего ожидала здесь увидеть. Передо мной стояла Елена Гилберт, прижимавшая ладонь к губам и едва держась от обуявших ее слез.

– Елена?… – механически отставляю кружку на журнальных столик, вглядываясь в черты лица некогда лучшей подруги.

– Я пригласил ее, – нарушая нашу с Еленой заминку, вклинился Клаус. – Думаю, вам стоит поговорить.

Содрогаясь от рыданий, Елена буквально падает мне в руки, сжимая меня за плечи, прижимая к себе с той силой, на которую только способна сейчас. Нерешительно я смотрю на Клауса поверх головы Гилберт, глазами задавая один единственный немой вопрос, мучивший меня: знает ли она, что произошло со мной за последние несколько лет? Майклсон успокаивающе качает головой, подтвердив, что ничего не рассказал Елене об этом. Стараясь собрать свои разбросанные чувства воедино, я ответно прижимаю подругу к груди.

– Прости меня… – шепчет Елена мне в шею, всхлипывая и содрогаясь всем телом. – Я знаю правду… Клаус рассказал мне, да и все доказательства указывали на это… Ты не виновата в смерти Метта… Прости, что не поверила тебе! Прости, что не смогла удержать тебя тогда!

– Елена, я… – немного отстраняю ее от себя, но сразу понимаю, что все комментарии излишне. – Все хорошо… Ничего плохого не произошло… Ничего не случилось… Я снова здесь, и я как никогда рада твоему приходу. Спасибо, что нашла в себе силы поверить в мою непричастность к смерти нашего друга.

– Я так виновата… – Елена снова прижимается к моей груди, и я уже не сдерживаю слез.

Как две сумасшедшие, мы плачем обнявшись, прерываясь на тихий шепот тех слов, что не говорили друг другу так давно.

– Чтобы ни произошло… Что бы ни случилось, просто знай, что у тебя есть друг… – когда слез уже не осталось, тихо произносит Елена. – Если тебе что-то когда-то понадобится…

– Я люблю тебя, подруга! – стирая слезы с глаз, улыбаясь, произношу я, ощущая, что в глубине души всегда мечтала сказать об этом. Крылья, растущие за моей спиной, крепли, набирая силу и необъяснимую легкость.

Мы еще долго говорили с Еленой, обсуждая всякие пустяки. Когда голод подобрался ко мне опасно близко, я проводила подругу. Ни к чему ей знать всей правды обо мне. Достаточно того, что она видит сейчас.

– Что будем делать дальше? – Клаус подходит ко мне сзади, обнимая за талию и прижимая к себе. – Может, ты хочешь поехать куда-нибудь?

– Да, хочу, – уверенно произношу я, подняв вверх руку и дотронувшись его щеки. – Я хочу поехать в Рио-де-Жанейро. Есть еще одно дело, которое я должна выполнить перед тем, как начать новую жизнь.

========== Эпилог. ==========

Под ярким палящем солнцем, я стою у подножия горы Корковаду. Высоко передо мной распростер руки Христос-Искупитель. Величественно и одновременно милосердно взирает он на всех грешных, кто приходит к нему. Несколько минут я завороженно смотрю на непоколебимую статую, чувствуя, что я именно в том месте, где должна была оказаться еще очень давно. Сердце наполняется желанным трепетом, а взгляд становится влажным от подступивших слез. Совсем недавно начала задаваться вопросом: простят ли меня там? Возможно ли вообще нести в себе те грехи, которые совершила я на протяжении своей жизни? И только сейчас я чувствую, что Бог готов говорить со мной. Искуплю ли я то, что делала? Смогу ли быть счастливой после того, как обрекла десятки людей на чудовищную смерть? Говорят, если пойти к господу на коленях, то можно заслужить его прощение. Не знаю, так ли это, но находясь здесь, я чувствую необходимость обратиться к нему и умолять о своей грешной душе.

Опускаюсь на колени на первую каменную ступень, непрерывно глядя на распростертые руки Христа, на его милостивый взгляд. Совершая свой подъем, я вспоминаю лица всех убиенных мною. Шепотом, прочувствовав каждое слово, я прошу прощения у каждого из этих людей. Также я молюсь о матери, о которой не думала, пока та была жива. Сейчас же я так нуждаюсь в ней… Так жажду упасть к ее ногам и упереться лицом в ее колени… И за невозможность этого я тоже прошу все земные и неземные силы простить меня. Стирая колени до крови о грубый камень, я не прерываюсь ни на секунду, произношу такие необходимые для меня слова. Это последний сложный путь, который я должна преодолеть для того, чтобы обрести счастье, которого у меня никогда не было. Я улыбаюсь, двигаясь навстречу солнцу, ощущая, как внутри меня разгорается такое же солнце, выжигающее из меня все то, что питало Дьявола, и зарождая свой личный храм в моей душе.

Знаю, что придя вечером в наш дом, я с наслаждением упаду в руки самого дорогого мне человека. Он не оставит меня, не позволит больше перегореть моей душе. Я чувствую, что обрела истинный смысл жить дальше. Я обрела любовь.

Крылья за моей спиной распахнулись, ослепляя меня своей белизной и хрустальным сиянием. Я люблю. Я свободна. Я счастлива.

Не теряйте любовь! Боритесь за нее, ведь она того стоит!

Спасибо, что ждали продолжений, оставляли отзывы и ставили лайки! Спасибо за ваше внимание к этой работе!