Текст книги "Поиски одного капитана (СИ)"
Автор книги: Кошka
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Такой разношерстной компанией они и доехали до места назначения, ничуть не обращая внимания на окружающую их природу. Разве что Лависса присела над водой, которая здесь была кристально чистая, чтобы ополоснуть напряженное лицо и заодно проверить, не растрепалась ли идеальная прическа – дочка президента должна быть прекрасна всегда, даже когда ее никто не видит. Зеркала у нее с собой не было, но вода четко и послушно отразила лицо девушки с ее собранными в простенький хвост волосами и несколькими выбившимися из прически недлинными прядками, которые только делали ее еще более красивой. Река в этом месте была особенно узкой – ее можно было перепрыгнуть при желании, но у Кольцовой такого желания не было. Удостоверившись, что она прекрасна, и даже немного подправив свою прическу, Лависса поднялась и требовательно взглянула на попугая.
– Ну, – требовательно произнесла она. – Открывай там свою пещеру. Или мы тут вечно должны стоять?
Боевой робот истуканом стоял у подушечника: в отличие от Грохотуна, он даже не предполагал, что у роботов может закончится терпение, поэтому покорно ждал, даже не думая возмущаться. Впрочем, он мог только слушать приказы, динамик же, который у роботов служил ртом, у этой модели отсутствовал.
– Раскомандывалась тут, ишь чего, – пробормотал попугай, но покорно принялся открывать пещеру – Андрей с Грохотуном могли появится в любой момент, причем никто не знал, будет ли за ними хвост, поэтому нужно было приготовится. – Ладно, готово, все в подушечник.
Через минуты их подушечник уже опустился в пещеру. Над ними возвышался звездолет второго класса, даже внешне бывший практически полной копией «Звездного Странника». Боевой робот равнодушно смотрел на «Взгляд Пантеры», словно видел его каждый день, а вот Лависса, для которой этот звездолет стал родным домом, с нежностью разглядывала его. Да, он принадлежал пирату Лигнуму когда-то, но сейчас дочка президента знала, что это их звездолет. Не только ее, но и Андрея, и сидящего рядом Баюна, и от этого было так тепло и приятно. Поэтому и встречала она звездолет, как старого друга.
Коридор, ведущий в оружейную и библиотеку, никак не изменился – он все так же продолжал выглядеть пустынным и неиспользуемым, а лампочки иногда мигали над их головами. Но ничего зловещего в этом не было, ибо Лависса знала – когда рядом друзья и папин боевой робот, ей ничего не угрожает.
Кольцова решительно приблизилась к двери в оружейную, ожидая, что она сама распахнется, как это всегда было, но ничего почему-то не случилось – железо словно приросло к стенам и не желала отрываться от них. Девушка удивленно обернулась, глядя на друзей; она надеялась, что старшие товарищи все ей сейчас объяснят. И Вахмурко, конечно, объяснил.
– Дуреха, – насмешливо заявил он. – Ты думаешь, Лигнум стал бы тут лежать и дожидаться нас, если бы мы его не заперли? Наше забавное растенице, конечно, усыпляет людей, но его действие проходит через пару часов – тут все зависит от массы тела, величины помещения, возраста растения и многих других факторов, которые сейчас не настолько важны. Главное – это то, что этот пиратишка давно бы убежал, если бы я его не запер. Поэтому извольте подождать, пока я вам открою дверь.
Действия Вахмурки были быстрыми, но четкими. Никто так и не понял, что именно он сделал – Баюн считал, что закрывать и открывать двери можно исключительно из рубки, а Лависса вообще ничего не знала, – но факт оставался фактом – дверь медленно и словно нехотя приоткрылась.
– Ну что, братец кролик, милости прошу, – галантно пригласил попугай боевого робота заглянуть первым, но тот в силу отсутствия интеллекта ничего не понял. – Шагай первым, говорю.
Баюн в это время оттеснил Лависсу подальше от входа, словно Лигнум мог выпрыгнуть в коридор в любую минуту. Кольцова покорно отошла подальше, оглядываясь – коридор, несмотря на свою мрачность, был любимым местом девушки, ведь именно здесь случилось то, о чем она иногда мечтала по ночам – ее поцеловал Андрей! Перед этим он еще пытался неловко ее спасти, из-за чего пришлось спасать его самого, но об этом дочка президента уже не помнила. Да и сам поцелуй и все то, что было до этого, казалось ей неясным и далеким, чем-то, произошедшим очень давно – наверное, лет сто назад. Так много случилось за последнее время, а ведь, между тем, прошло лишь три дня – и все эти три дня заговорщики занимались тем, что разрабатывали план, иногда отрываясь на обед и сон. Ей, Баюну и Вахмурко досталась ответственная миссия – доставить в Президентский дворец Линума, Андрей и Грохотун должны были угнать «Звездный Странник», а Василиса была оставлена во дворце – девушке предстояло думать над том, как вернуть память Кроксу. Как пират вообще должен был попасть на Деметру, никто не знал, но Кольцов обещал это устроить – Лависса была готова расцеловать отца за это, но даже она не знала, что задумал президент Деметры.
Итак, боевой робот без чувства самосохранения бесстрашно двинулся внутрь, грозно ступая и готовя все свое оружие, какое только могло пригодится. За ним в комнату влетел попугай, который в случае чего должен был координировать действия громилы. Правда, долго там Вахмурко не пробыл – он отсутствовал разве что минуту, но эти шестьдесят секунд для волнующейся Лависсы показались вечностью. Через минуту пернатый хакер вновь показался в коридоре и, усевшись на плечо Баюну, спокойно поинтересовался:
– Лависонька, деточка, это точно была Сachottier обыкновенная? Как она там выглядела? Маленькая такая, зелененькая, с розовыми цветами?
– Ты что меня, совсем за дуру держишь? – возмутилась девушка. – Конечно, да, я прекрасно этот цветок… растение… в общем, я эту обыкновенную прекрасно помню. А имя ее Андрей знал, но что-то подобное он и сам говорил.
Пока Кольцова возмущалась, Баюн оценил обстановку и спокойно спросил:
– Что-то не так?
В знаниях своего подопечного он был уверен. Если Андрей сказал, что это была Сachottier обыкновенная, значит, это действительно была Сachottier обыкновенная.
– Лигнум наш пропал, только и всего, – бросил попугай.
– Что? – ахнула Лависса, еще больше вжимаясь в стену, у которой стояла.
– Лигнум пропал, – милостиво повторил Вахмурко. – Был, видать – и нету теперь. А вот куда делся – черт его знает. Вот просто так пропал, понимаете! Из закрытого-то помещения.
Даже несмотря на то что попугай был роботом, он уже практически кричал. Будь он ребенком или хотя бы человеком, Баюн сказал бы, что это была банальная истерика. А так.
Хакер хотел сказать что-то еще, но не успел. Включилась громкая связь, и рубка транслировала на весь звездолет веселый голос Андрея:
– Эй вы, там, на Взгляде пантеры. С вами говорит совершеннейший корабль Вселенной «Звездный Странник», и мы требуем открыть нам хм… пещеру под Пустыней.
– Ишь чего, требует он, – проворчал попугай и полетел в рубку открывать вход «совершеннейшему кораблю Вселенной».
Чуть ранее, на территории Периметра.
Андрей сидел в кустах перед космодромом и размышлял над тем, что совсем недавно услышал из уст Президента. Кольцов явно не хотел делиться с каким-то мальчишкой своей тайной, но ничего другого не оставалось – не мог же один президент угонять звездолет. Более того, президент вообще не мог угонять звездолет. Андрею было велено действовать аккуратно, но в то же время немного хаотично, чтобы ни у кого не возникло даже мысли, что в этом преступлении виновен сам Василий Кольцов. Президент же от себя обещал забыть про этот инцидент и не портить жизнь Андрею как рядовому жителю Деметры и парню своей дочери. На последнее Василий согласился, как говорится, скрипя сердце.
Андрей был безумно горд, что ему поручили такую сложную и ответственную операцию, как угон пиратского звездолета, который вот-вот могли отправить на переплавку. Парень ощущал себя чуть ли не всемогущим, осознавая, что его миссия самая рисковая – одно неверное движение, и все. И дело было вовсе не в том, что его могли схватить и посадить. Роботы, которые охраняли звездолет изнутри – их было пятеро, как сообщил Василий, могли тебя убить. Андрей был уверен в себе и в своих силах, а еще рядом лежал верный и сильный Грохотун – и от этого уверенность капитана в успехе их мероприятия только возрастала.
В кобуре вместо старенького легкого бластера лежало настоящее оружие – оно могло не только пугать, но и уничтожать самые совершенные модели, даже таких, как Грохотун и более старые модели с толстой броней. Бластер, конечно, был не из легких, но это было лишь незначительным минусом, про который Андрей не вспоминал. Он даже про бластер не помнил, потому что не ощущал его веса – эйфория от приближения грандиозного сражения полностью захватила его. Где-то там, далеко, за пределами Периметра, а может пока еще и в Периметре,
Баюн и Лависса спешили захватить Лигнума и беспокоились о нем, но Андрей даже о них не помнил и не знал.
План был прост – через лазейку, оставленную президентом на всякий случай, эти двое должны были пробраться на космодором. «Звездный Странник» они уже видели. После, пробравшись на звездолет, который они знали превосходно, Грохотун при помощи Андрея должен был уничтожить всех роботом охраны – это не должно было стать проблемой, потому что все роботы находились недалеко друг от друга с одной стороны и далеко с другой, а тупость не позволила бы им действовать сообща. Все это следовало сделать максимально быстро, пока роботы-охранники на самом космодроме ни о чем не догадались. Ну, а уж дальше звездолет первого класса должен был, используя все резервы, оторваться от возможных преследователей.
– Готов? – поинтересовался Андрей у Грохотуна. Ждать больше не было сил.
Боевой робот молча вскочил на ноги и двинулся к лазейке, где охранное поле было заметно слабее. Они с легкостью пролезли в эту лазейку и перебежками, прячась за стоящие звездолеты, двинулись к «Звездному Страннику». Тот был в трех звездолетах от них, поэтому заговорщики без труда подошли к совершеннейшему космическому кораблю во Вселенной и беспрепятственно проникли внутрь. Звездолет с последнего из визита не изменился, и пиратская символика была везде, куда только смотрел Андрей. Зловещая тишина все так же давила на уши.
Осталась самая трудная часть из их операции – следовало найти и обезвредить роботов-охранников. Андрей приготовил бластеры и мог выстрелить в любую секунду, если бы что-то показалось ему подозрительным. Заряда было еще много, поэтому палить парень мог сколько угодно.
Первого робота они нашли в рубке, и Грохотун одним уверенным выстрелом в голову вывел робота из строя. У этой модели весь мозг находился именно в голове.
– Как остальных будем искать? – поинтересовался Андрей.
– А никак. Они нас щас сами найдут.
Опытный Грохотун оказался прав – скоро в дверном проеме показался еще один робот, и пока Грохотун, решивший помахать кулаками, с ним разбирался, в рубку ввалился еще и второй. Этот достался Андрею. Ловко уйдя из-под удара пудовым кулаком, парень отскочил в сторону и выстрелил роботу в грудь – увы, он немного промахнулся, и существенного вреда этот выстрел роботу не оказал. Наоборот, охранник только взбесился, и Андрею пришлось вновь убегать от громилы, стараясь не попадать под его кулак. Парень и сам не заметил, как в итоге оказался загнан в угол, а робот, предвкушая расправу, надвигался на него. К несчастью для соперника, тот совершенно забыл про бластер, и со второго раза Андрей все же попал в его мозг. Робот повалился на пол, и все его датчики потухли.
Капитан перемахнул через него и заметил, что Грохотун сражается с четвертым роботом. Бластер в верного друга Крокса выбили из рук и в ход пошли только кулаки. Грохотун был настолько увечен боем с равным противником, что не обратил внимания на пятого – последнего – противника, который тоже надвигался на дерущихся сзади.
– Грохотун, сзади, – в панике закричал Андрей и, не особо целясь, выстрелил в пятого. Грохотун на это никак не отреагировал, даже не дернулся, но принял информацию к сведению, а вот охранник повернулся к Андрею и слишком быстро оказался рядом.
Момент удара капитан пропустил. Его с силой впечатали в стену. Правое плечо неприятно хрустнуло и заныло, а всего через несколько мгновений и вовсе взорвалось оглушающей болью. Андрей выпустил из рук бластер, который с громким стуком упал на пол. На глаза выступили слезы, и, с трудом удерживая их, капитан попытался поднять бластер. Правая рука отказывалась слушаться и на каждое движение отзывалась ужасающей болью, но Андрей стоически терпел и левой рукой пытался достать такой нужный сейчас бластер.
Что же произошло в итоге, Андрей так и не запомнил. Просто в один момент, когда он уже успел попрощаться с жизнью, от капитана оттащили робота и отшвырнули в сторону. Парень с трудом встал и так и не смог поднять бластер. Кивнув Грохотуну и стараясь сдержать слезы, что плохо получалось, он быстро подошел к панели управления.
Поднимать звездолет одной-единственной здоровой рукой оказалось очень сложно. Правая безвольно повисла и болела настолько сильно, как еще никогда не болела. Андрей не знал, что с ней, и старался не обращать внимания на эту боль. Получилось отвратительно.
С трудом поднявшись, звездолет рванул вверх. Президент сообщил, что над космодромом Периметр тонкий и слабый, их звездолет с легкостью его разрушит. Так и произошло, но произошло так же и то, что все ожидали – за “Звездным Странником” поднялось еще пять маленьких звездолетов.
Андрей с трудом направил звездолет вверх, намереваясь сначала подальше отлететь от планеты.
– Стреляй, Грохотун, стреляй, – попросил он, и голос дрогнул.
Коря себя за свою слабость, Андрей направлял звездолет вверх, в то время как Грохотун в ребяческим восторгом отстреливался. Лишь когда все преследователи исчезли, капитан позволил себе быструю улыбку.
– Оторвались, – прошептал он. Парень предпочитал думать, что хоть кто-то там остался жив. Голос уже не дрожал и в целом звучал довольно твердо.
Грохотун повернулся к Андрею и пристально посмотрел на парня, а после сделал то, что шокировало капитана.
– Ты… это, – пробасил он. – Ты… в общем, спасибо. Теперь я вижу, что ты и правда… капитан.
========== Глава 15. Все хорошо, что хорошо кончается. Почти ==========
– Папа, – ахнула Лависса, не до конца веря, что все это – действительно правда. – Как тебе это удалось?
Президент лишь усмехнулся и промолчал, не желая, видимо, раскрывать все свои возможности. А мог Василий Кольцов многое, судя по тому, что ему совершенно непостижимым образом удалось вытащить Крокса с Земли и перевезти его в срочном порядке на Деметру. Точнее, конечно, капитана никто не перевозил, ибо использование пространственного перемещателя, несмотря на свою опасность, было возможно на этом пирате – Крокса никто не жалел и жалеть не собирался, а уж если у него что-нибудь переместилось на другое место, никто бы не расстроился. Кроме Василисы, пожалуй, Гохотуна и Вахмурки Попугайло.
Кэп изменился мало. Он выглядел вполне здорово и цело – голова не переместилась на место руки, металлическая и здоровая часть лица не поменялись местами и вообще пират выглядел вполне привычно. Таким же он был и пару лет назад, еще только летя на Деметру спасать президента, именно такого Крокса все видели несколько дней назад на «Звездном Страннике». Вспомнились приключения трехлетней давности, когда пленный пират выглядел жалко и с трудом находился в сознании – сейчас ничего такого не было. С преступником на Земле обращались нормально и мучили разве что только допросами, не применяя к нему никаких пыток.
Встреча старых друзей происходила в небольшой камере в подвале Президентского Дворца, куда пират был доставлен несколько часов назад. Никто не знал, как поведет себя Крокс, поэтому к нему приставили охрану, а открывать камеру президент не спешил, позволяя дочери глядеть на кэпа лишь через небольшое окошко, к которому каждый член экипажа подошел по очереди, проверяя, как чувствует себя Крокс.
– Па-а-апа-а, – жалобно тянула Лависса все гласные буквы, при этом счастливо улыбаясь, – что-о-о ты-ы та-ако-ого-о сде-ела-ал?
Она не стала договаривать: всем и так было понятно, что имела ввиду Кольцова. Президент устало вздохнул и, глядя на счастливое лицо дочери, не мог удержаться. Лависсу он любил настолько сильно, что готов был потакать любим ее желаниям и делать все, что только могло сделать девушку счастливой. Он даже Андрея согласился терпеть и принять, потому что Лависса, пусть и потратив на это несколько дней, уговорила отца смириться с ее выбором. Вот и сейчас Василий против своей воли принялся отвечать на ее вопрос.
– Он похитил тебя несколько лет назад.
– Папа! – возмутилась Лависса, которая в первое время подобные высказывания слышала слишком часто. – Это было давно и неправда!
– Да я вроде и не возмущаюсь. Я договорился с Землей, что за твое похищение мы будем судить капитана Крокса на Деметре, а потом они его заберут куда угодно. Поэтому у вас есть несколько дней, чтобы вытащить Крокса отсюда -лучше это сделать именно сегодня, но сообщить о похищении… дня чрез два.
– А с этими что? – вмешался в разговор попугай, кивая на застывших охранников. – Их же могут допросить и все такое.
– Надо бы, конечно, стереть память, – вздохнул президент, – но я не хочу впутывать в наше дело посторонних, а из меня программист… прямо скажем, не самый лучший.
Впрочем, в их компании уже был неплохой хакер, который с легкостью мог сделать с роботами что угодно.
– Не проблема, – фыркнул самый гениальнейший хакер во Вселенной. – Сделаем все в чистом виде.
– Ага, – вмешался Грохотун, как всегда не в силах удержаться от комментирования способностей оппонента. – Смотри, чтобы твое чисто не аукнулось нам грязными и темными камерами.
Он знал, что говорить – Вахмурко терпеть не мог, когда кто-то сомневался в его способностях, даже если это был Грохотун. Увы, спора не получилось – Попугайло припомнил одну приятную для себя лазейку, которую оставил при программировании робота, и хитро блеснул глазами.
– Грохотун – дурак, – вдруг заявил он с непонятным оттенком превосходства в голосе. – А теперь, Грохотушечка, повторяй за мной: «О, великий Вахмурко Попугайло, величайший из величайших, первейший из первейших, кто я такой, жалкий идиот, первобытное создание, чтобы сомневаться в твоих прекрасных способностях». Ну, повтори.
И Грохотун, вращая руками, не в силах сдвинуться с места, бешено сверкая глазами-датчиками, покорно принялся повторять то, что говорить не хотел и одновременно испытывал странное желание подчиниться.
Попугай был удовлетворен – месть состоялась, а враг был опозорен. Вахмурко вновь повернулся к президенту и деловито продолжил спрашивать:
– Мы сможем беспрепятственно уйти отсюда?
– Не могу поверить, что помогаю пиратам, – простонал тот обреченно. – Путь свободен. Но, надеюсь, вы понимаете, что все вы, – тут он кивнул на всех пиратов, но не обратил внимания ни на Баюна, ни на дочь с Андреем, – становитесь разыскиваемыми преступниками. Вы должны немедленно улететь и не вызывать никаких подозрений. Все, кто отправится вместе с вами, – тут грозного взгляда удостоились Андоей и Баюн, – тоже будут объявлены в розыск.
– Это понятно, – хмыкнул попугай. – А теперь я вас попрошу открыть камеру.
– Мы не знаем, в каком состоянии находится Крокс, поэтому я вынужден просить вас всех приготовить оружие.
Все это прекрасно понимали, поэтому, мрачно кивнув, достали все, что только у них было. Баюн отобрал бластер Андрея, который парень серьезно вытащил из кобуры – левой рукой стрелять было проблематично, а правая до сих пор болела. Лависса, которая первая кинулась к своему парню после прибытия «Звездного Странника», сразу заметила его неживую, повисшую руку и подняла такую панику, что успокоилась только тогда, когда Андрея осмотрел дежурный робот-врач. У капитана было сломано плечо, и мучиться с этим предстояло очень долго, ибо даже их современная медицина не могла залечить такие переломы за пару секунд. Боли как таковой Андрей уже не чувствовал, в плече что-то изредка покалывало, но рука безвольно висела и двигаться не могла, поэтому и стрелять было проблематично – Андрей был из тех людей, которые мало пользуются второй рукой.
Василиса тоже отказалась от протянутого Грохотуном бластера – она Кроксу верила и была уверена, что кэп не причинит ей никакого вреда. А вот Лависса забрала оружие с радостью – стрелять прицельно дочка президента не умела, но бластер – вещь всегда нужная, и отказываться от него было бы верхом глупости.
Лица у всех живых людей в тесном и темном коридоре были напряженные и мрачные. Роботы тоже как-то мрачно и торжественно скрипели. Президент кивнул головой, и один из роботов-охранников приоткрыл дверь. Весь предыдущий разговор Крокс не слышал, но приоткрывшуюся дверь не мог не заметить. Подняв голову, пират странно усмехнулся, разглядывая компанию незнакомых ему людей, замерших напротив с приготовленными бластерами. Они его боялись, и капитану это нравилось.
Крокс очень мало помнил о себе – о своем прошлом он узнал от капитана – тонкого и высокого человека, представившегося Лигнумом. По его словам, пират получил травму головы и потерял память – больше ничего капитан не говорил, а Крокс и не спрашивал. Ему было совершенно не до этого. За один день ему был представлен не один десяток людей и роботов, которых он вроде как должен был знать, но к котором ничего ровным счетом ни чувствовал, ни особой любви, ни жгучей ненависти. Быстрый экскурс в прошлое поведал пирату, кого и как они грабили и убивали, но как Крокс стал пиратом, как познакомился с Лигнумом и его командой, ему не сказали. Просто провели на звездолет «Звездный Странник», к которому киборг сразу почувствовал щемящую нежность и трепетную любовь. Он знал и любил корабль. Знал именно сейчас и безошибочно опознавал, где и что находится, словно не было амнезии, словно этот звездолет был его домом много столетий подряд.
Глядя на серьезные лица людей, стоящих перед ним, Крокс позволил себе усмешки и холодный взгляд, полный превосходства. Он был пиратом, которого все боялись просто до жути, с которым никто не желал встречаться лицом к лицу, которого побаивались даже в своем экипаже – все, кроме Лигнума, шарахались от него. И поначалу Крокс подумал, что и эти люди и роботы его боятся. Но лишь поначалу.
Глядя на эти напряженные лица, на направленные на него бластеры, Крокс не чувствовал собственного торжества. Усмешка словно приклеилась к его губам, но пират понимал – это серьезные противники. Не обычные штабные крысы, которые допрашивали его при нескольких роботах охраны, готовых скрутить его в любую секунду – это были достойные соперники. Они не боялись. Они просто понимали, на что Крокс способен и немного, как это свойственно любому, побаивались его действий. Пират сел расслабленно и вальяжно, демонстрируя всем, что не намерен сбегать в ближайшее время – Лигнум вроде как обещал их вытащить, а Крокс почему-то был уверен, что ни один нормальный капитан не оставит свой экипаж в опасности. Да и не хотелось, если честно, сбегать от этих людей.
Киборг окинул всех цепким взглядом, не останавливаясь ни на ком, но подмечая мелкие детали. Память услужливо подкинула воспоминание недельной давности – старенький робот-нянька, двое юнцов и попугай уже встречались на это пути. Как они там называли Крокса? Кэп? Называть Лигнума кэпом пирату не хотелось совершенно, хотя некоторые роботы к нему так и обращались. Да и говорить «капитан» этому человеку было противно. А эти люди называли кэпом его – вроде как совершенно незнакомого им киборга. Называл уверенно, словно всегда только так и называли.
Крокс вновь посмотрел на их лица. Вот однорогий робот-убийца, неплохой вояка, один из старых крепких моделей, в меру туповатый, но верный. Или вот незнакомая красивая девушка, юная, худенькая, гибкая – единственная без оружия. Хотя нет – паренек тоже без бластера, но у него рука висит плетью, с ней не повоюешь. А девушка орудие просто не взяла, и смотрит открыто, прямо и уверенно, причем смотрит именно в глаза, словно совершенно не боится. Перед ней стоит робот-нянька, как будто не пуская ее к нему.
Крокс посмотрел на нее пристально. Девушка была какая-то… родная? Василия… Лависса… Василиса? Пирату показалось, что он знает ее имя, и это имя чем-то похоже на эти имена, всплывшие у него в памяти. И робот – тот самый однорогий робот, имя которого, кажется, звучало как грохотание, кажется, раньше имел два рога. Откуда он это знает?
Василиса действительно смотрела именно в глаза капитану Кроксу и не узнавала его и узнавала одновременно. Это был Крокс – но не совсем он. В глазах мелькало узнавание, но быстро проходило, словно кэп силился вспомнить их – и не мог. Девушка вспомнила все те планы по возвращению Кроксу памяти, все нелепые и какие-то неправильные, и совершенно без плана шагнула вперед. Баюн ее пропустил, и Василиса быстро и ловко, за две секунды преодолела расстояние, которое их отделяло, и кинулась пирату на шею. Крокс дернулся и растерялся было, но девушка уверенно потянулась к нему и принялась целовать человеческую часть лица – губы, уголки глаз, щеки – до чего только могла дотянуться.
– Если это был твой план, его нельзя назвать удачным, – прокомментировал попугай, глядя на все это.
Крокс не реагировал, все так же сидя на своем месте, но лицо у него уже не было столь самоуверенным. Все, кто находился сейчас рядом с ними, кроме президента, пожелавшего тихо и незаметно удалиться, пялились на это действо во все глаза.
Особенно происходящее интересовало Андрея. Нет, его не волновала Василиса – он даже не смотрел на нее, и целовавшая Крокса девушка была для него сейчас каким-то абстрактным предметом. Его волновала реакция капитана – он пялился на кэпа и боялся пропустить момент, но Крокс был слишком шокирован, чтобы действовать.
– Эй! – позвала Андрея Лависса. Ей единственное не нравилось пристальное внимание своего парня к Василисе. Дождавшись, пока капитан хоть немного повернется к ней, Кольцова резко (не аккуратно, дабы не повредить правую руку) притянула его к себе и безо всякой стеснительности поцеловала.
Это не менее интересное времяпровождение помешало парочке увидеть, как здоровая рука Крокса обнимает Василису, а металлическая – демонстрирует кулак.
Роботы отвернулись от пирата, пряча глаза и не желая попасть под горячую руку – а Крокс был горазд на расправу – и увидели еще одну парочку, на которую пялиться можно было вез вреда для здоровья.
Это они, собственно, и сделали.
***
Они стояли в той самой подземной пещере, а рядом громадами возвышались два корабля: «Звездный Странник», смотрящий на все происходящее гордым и неприступным взглядом, словно сообщая, что он не сдался и не предал своих хозяев, и «Взгляд пантеры» – звездолет более новый и, как говориться, пока без души. Глядя на все это великолепие, он не мог отвести взгляда, а сердце юного капитана трепетало и пыталось вырваться, чтобы убежать вместе с пиратами в космос. Отказ Крокса неприятной горечью остался в душе, хотя Андрей с самого начала понимал: его не возьмут с собой.
Мрачные и напряженные фигуры пиратов не вызывали ни смеха, ни улыбки -лишь тихое понимание. Вот Вахмурко Попугайло кружит рядом с звездолетами, разглядывая что-то малозаметное и понятное только ему. Попугаю не терпится вновь ступить на Странник, но он ждет – прекрасно умеет ждать. Грохотун внешне вполне спокоен, потому что его туповатое лицо не может выражать эмоций. Кажется, что боевой робот действительно ничего не чувствует. Он, иногда прикасаясь к тому месту, где когда-то был рог, стоит от звездолета настолько близко, что стоит ему прыгнуть – и он уже будет там.
Андрей знает, что вся эта его холодность – напускная. У робота, конечно, нет сердца, но Грохотун все равно любит Странник своей странной, пиратской любовью. Наверняка огромных усилий ему стоит вот так просто стоять, но все же он робот и не имеет права возвращаться на звездолет первым. Сначала всегда заходит капитан, и только лишь потом все остальные члены экипажа – это старая космическая традиция, которую никто и не думает забывать.
Лица Крокса Андрей не видел – он тоже стоял у своего корабля, чуть в отдалении от Грохотуна, обнимая одной рукой -той, что была все же механической, – Василису, а второй проводя подушечками пальцев по металлу, из которого был отлит «Звездный Странник». Он шептал своему верному кораблю, любимому и верному другу, правильные и трогательные слова, какие никогда прежде не говорил. Хотя нет, говорил – много лет назад своей жене, сейчас – Василисе, когда они были совсем одни, а в душе – и звездолету. Но вот так, при всех – еще никогда. Его никто, кроме девушки, не слышал, и даже Василиса не разбирала всех слов, но все равно было в этом шепоте нечто сокровенное. И каждый, несомненно, понимал, что именно шепчет так этот грозный пират, потому что эти же слова шептали все сердца.
Андрей обнял Лависсу и притянул девушку к себе, но даже не оглянулся и не посмотрел на Кольцову. Дочка президента, впрочем, тоже ничего не заметила – в этом тишине было нечто правильное и понятное всем. Даже старому Баюну, не жаловавшему Кроксу, не хотелось ворчать, а хотелось лишь восхищаться.
Увы, но нет ничего вечного и неизменного, вот и тишина была прервана хлопаньем крыльев попугая. Птица появилась перед друзьями неожиданно, и в ключе она держала какое-то маленькое устройство, которое упорно протягивало Андрею.
– Что это? – тихо поинтересовался парень.
Вахмурко насмешливо наклонил голову – он не мог ответить.
Андрей быстро все понял и, покраснев, протянул руку – здоровую, ту, которой он обнимал Лависсу, и взял непонятный агрегат.
– Я ж обещал, – хмыкнул Вахмурко, продолжая парить над его лицом – он бы сел на плечо Андрея, но в переломом правого это было неудобно, учитывая, что левой рукой начинающий капитан вертел небольшую черную коробочку, не понимая ее назначения. – Ты чего… Да карта это, дубина! Говорю же, обещал. Карта нашего тайного хода под звездолетом – у тебя вон «Взгляд Пантеры» остается, на нем изучишь.
– Остается? – восторженным шепотом переспросил Андрей.
– Конечно остается. Зачем нам два звездолета? Незачем! Вот и копайся в этом, сколько влезет, тем более что Лигнума там все равно нет – куда убег, непонятно, но мы его поищем. Честное комс… в общем, пиратское.
Андрей позволил себе ухмылку.
Парень бережно спрятал такой ценный подарок в ремешок-карман на скафандре, пообещав себе везде ходить с этой картой. Он уже и думать про нее забыть – точнее, решил, что Вахмурко про обещание предпочел забыть и не захотел делиться такой важной информацией с посторонними.
